Война глазами ребёнка

  В  июле  1941  года  мне  исполнилось  3  года,  а  мой  братик  Володя  только  родился.  Считается,  что  дети  ничего  не  помнят.  Возможно,  если  их  жизнь  ничто  не  омрачает.  Но  на  долю  моей  страны,  моей  семьи,  а  значит,  и  мою  выпали  такие  испытания,  которые  забыть  невозможно. Передо  мной  фотография  последнего  довоенного  выпуска  школы  с. Рудавец,  Обоянского  района   Курской  области,  директором  которой  был  мой  отец.  Рядом,  молодая  красивая  мама,  учительница.  Вокруг – радостные  выпускники.  20  июня  1941  года.  Никто  тогда  не  знал,  что  через  сутки  на  страну  обрушится  страшная  война,  а  через    полгода -13  января  1942  года  не  станет  и   директора,  который  организовывал  эту  школу.  Его  расстреляют  немецкие  фашисты.
   Мы  вернулись  в  Обоянь.  Эвакуироваться  не  получилось.  Расскажу,  что  помню.  Зная,  что  немцы  грабят  мирных  жителей,  люди  старались  спрятать, то,  что  дорого  семье.  У  нас  это  были  старинные  книги:  их  закопали  в  полисаднике.  Патефон  с  пластинками  мама  спрятала  в  платяной  шкаф.  Это  их  не  спасло.  Пришли  автоматчики,  пробили  в  дверце  красивого  шкафа  огромную  дыру,  патефон  их  не  заинтересовал.  А  дыра  в  шкафу  осталась.  У  нас  почти  постоянно  жили  немецкие  солдаты,  менялись  только  части.  Мама  категорически  запретила  нам,  детям,  даже  смотреть  на  них,  когда  мы  пробегали  мимо.  И  ничего  у  них  не  брать.  Мы  были  очень  голодные,  а  немцы  постоянно  жевали  шоколад.  И  дразнили:  «Киндер,  на!».  И  тут  же  прятали  за  спину.  Еду  в  котелках    они  приносили  из  своей  полевой  кухни.  Часто  это  была  рисовая  каша,  политая  шоколадом.  Котелки  стояли  на  крылечке,  остывали.  Однажды  соседский  мальчик  не  выдержал  и  взял  один  из  них.  Расправа  была  короткой:  подростка  тут  же  убили,  сильно  ударив  головой  о  металлическую  перекладину.
   Гораздо  злее  немцев  вели  себя  предатели   полицаи  (ненавижу  это  слово).  Правда,  было  и  исключение:  один  из  них,  который  знал  маму,  предупредил  её:  «Анна  Матвеевна,  сегодня  ночью  расстреляли  Вашего  мужа,  завтра  придут  за  вашей  семьей.  Спрячьтесь».  Спрятали  маму  в  подвале  соседи.  А  нас  спасла  корь:  сыпь,  температура…  Немцы  испугались  инфекции  и  ушли.  Недавно  я  получила  материалы  из  архива  военкомата  родного  города:  списки  мирных  жителей,   расстрелянных  и  повешенных  во  время  оккупации,  включая  восьмимесячного  ребёнка!  Там  могли  оказаться  и  мы.    О  том,  как  вели  себя  эсэсовцы – добровольцы  из  жителей  Западной  Украины  и  Прибалтики  я  написала  в  рассказе  «Чайка».  Особенно  страшно  было  во  время  налётов  вражеской  авиации.  Мы  уже  по  звуку  знали,  какой  самолёт  летит.  Мама  хватала  нас  в  охапку,  и  мы  бежали  прятаться  в  подвал.  И  не  зря.  Город  был  практически  разрушен,  чудом  уцелел  только  старинный  Троицкий  собор.  Ещё  запомнилось,  как  закончилась  война  и  на  станцию  стали  прибывать  эшелоны  с  солдатами  победителями. Их  встречал  и  осыпал  цветами  весь  город.  А  я  стояла  и  плакала,  ведь  среди  них  не  было  моего  папы. .