Апрель отрывок из главы

С первым дыханием апреля пришли необычайно тёплые дни. Весь мир вокруг просыпался, звеня капелью, разливался пением птиц, будто рождался заново после продолжительной трескучей зимы.
 А ведь совсем недавно под метровыми сугробами сладко спала земля. Зима угнетала и трепала всё живое и неживое. Завывающие, обжигающие студёным ветром вьюги сменялись мёртвой тишиной, погружающей весь мир в бездыханное морозное забытие. Казалось, что не будет ни конца ни края этому вездесущему холоду.
 И вот она! И вот весна! Ручейки талой воды, сбегая по склонам, встречались с такими же ручейками, сливались, разливались, словно играли в салки, радужно журча на всю округу. Маленькая речушка, бегущая по оврагу, этой весной превратилась в полноводную реку, выйдя из берегов и развалившись на всю пойму. Уже прилетели грачи. Тучи этих беспокойных птиц то слетались к своим гнёздам, то разлетались по округе в поисках пищи. Тополя вдоль речки, сплошь усеянные гнёздами, грузно покачивались то ли от ветра, то ли от постоянного передвижения в своих ветвях вечно гаркающих трудяг. Это весеннее гарканье наполняло, пропитывало, насыщало всё вокруг до такой степени, что казалось, даже камни вопиют.
 Тамара, сирота из монастыря, сидела на угоре и любовалась весенним великолепием. Апрельское солнце заботливо грело её босые ножки и припекало детскую голову. Пышные кудрявые волосы ласково трепал тёплый ветерок. От земли ещё тянуло холодом, но уходить совсем не хотелось. Звонкое журчание ручейков, игривое весеннее солнышко, весёлое пение птиц окунули Тамару в сказочную, упоительную дрёму. Веки тяжелели. Детские глазёнки невольно закрывались. Реальность меркла, сменяясь скромными воспоминаниями и грандиозными мечтами. Добрых воспоминаний было негусто, и почти все они были связаны с недавно почившими родителями.
 Правду говорят: время лечит. И сейчас, по прошествии трёх лет, воспоминания уже не душат горло до исступления и не давят сердце свинцовым, всепоглощающим грузом, а ласково греют Томино сердце, лишь чуточку отягчая его тоской. Сквозь лёгкую дремоту донеслось беспокойное мычание коров, позвякивание подойниц и тихие разговоры. Это матушки вышли на дойку. "Нужно пойти помочь",- подумала Тома. Сладко потянувшись, прогоняя душевную лень, повязав грубый, побитый молью мамин платок и отряхиваясь от прошлогодней травы, направилась в обитель.
 Голоса матушек сегодня были необычайно тихими, и в то же время чувствовалась глубокая озабоченность и напряжённость. Тамара попыталась понять, о чём разговор, но матушки, завидев её, вдруг замолкли. Только Тома собралась обидеться, как дьяконица Тамара окликнула: “Дочка, пои бегом коровушек, а то к вечерне не поспеешь!” Матушки при каждой возможности старались звать сироту Тамару дочкой. Каждый встречный пытался приобнять, погладить, приласкать… Каждый старался поделиться теплом своей души, дабы хоть как-то усладить её пребывание в этом мире.
 Уже давно вокруг монастыря сгущались тучи. То здесь, то там Тамара слышала тихие разговоры о новой безбожной власти и красных бандитах – коммунистах. Но все сходились во мнении, что великий царь Николай не оставит нас и вскоре с Божией помощью наведёт порядок. Говорили также, что в городах льётся святая православная кровь и идут ко Господу тысячи новомучеников за веру Христову. Но, глядя на всё это благолепие, окружающее Тамару, на ту чистую, сердечную, бескорыстную любовь окружающих людей, излитой на неё безмерно, никак не верилось, что эти разговоры правдивы. Никак не хотела нежная детская душа верить, что в этом прекрасном божьем мире есть место беспощадной ненависти.