сны. 3. 4

Я с трудом оторвался от пола, словно собирая всего себя по маленьким кусочкам. Опираясь о стену, покрытую этими противными зелёными вылинявшими обоями, я кое-как принял вертикальное положение – вокруг была прежняя комната дешёвого мотеля: окна были зашторены, но солнце, кажется, уже не било так сильно, а на тумбочке возле телефона лежал смятый кусок бумаги. Что-то вроде записки, я думаю. Но только не сейчас! Снова подкатило к горлу, но я сдержался на этот раз. Головокружение создавало ощущение будто я на корабле во время шторма – меня качало в разные стороны, но, превозмогая  тошноту и цепляясь за стены, я каким-то образом всё же добрался до ванной. Дверь была приоткрыта. Я рванулся вперёд и покрепче ухватился за умывальник, чтоб не рухнуть рядом на потрескавшуюся старую плитку.
Вода.
Вода должна спасти.
Вода должна облегчить мои страдания.
Вода вернёт жизнь.
Преисполненный надежд я повернул вентиль крана, но из него сначала вырвался лишь протяжный хрип похожий на стон какого-то немощного старика, как из высушенной  глотки, который тянулся по долгим металлическим туннелям, соединявшимся с водоочистными сооружениями. Потом этот хрип резко оборвался, злобно зарычал и лишь спустя ещё несколько секунд поток воды, задыхаясь и захлёбываясь, бросился в раковину своими ржавыми волосами.
Пусть даже так. Я расставил ноги пошире и жадно зачерпнул полные ладони воды, её холодок скользнул по коже, снимая мой жар и понемногу приводя моё сознание в порядок. Я плескал её себе в лицо, пытаясь остановить вращение в голове. Вода освежала. Я чувствовал, как капли стекают вниз по щекам и капают с подбородка, я подставлял макушку под прохладную струю – и моё тело приходило в покой, освобождалось от кошмара, сердце замедляло свой ритм, дыхание становилось ровным и глубоким, а все прошлые ужасы уносило вниз по трубам вместе с потоком воды.
Вода ровно шумела и я словно растворялся в ней, в каждой её капле целиком. В какой-то момент я открыл глаза и заметил на раковине клок слипшихся мокрых волос, медленно сползающих к стоку. Конечно, мотель был не из лучших, но это уже чересчур, думал я. Струйки воды били по потрескавшейся с желтизной эмали. Кондиционер в номере не работал, а из вентиляции несло плесенью и гнилью. Стоило и впрямь задуматься, чтоб поскорей выбираться отсюда. Но вот в струю воды попал ещё пучок волос, склеенный какой-то неопределённой слизью. В недоумении я посмотрел на потолок, но там лишь тускло светила лампа, да по углам заросло тонкими лоскутами паутины.
Откуда-то появилось странное жжение в глазах, а кожа начинала зудеть точно после укуса насекомых, когда микроскопическое место укола в считанные минуты вздувается отвратительным уродливым пузырём, доставляя адскую ноющую боль. Я машинально прикоснулся к лицу мокрыми ладонями, но мои пальцы по непонятной причине погрузились в странную субстанцию, похожую на клей или растопленный воск, которая стекала вниз к шее, груди, капала на пол. Меня наполнило ощущение, что всё моё тело становится вязким и плавится, как тающая свеча. Я пытался собрать ладонями эту клейкую массу и вернуть на место, втирая в торчащие челюсти и скулы, но всё было даром – слизи становилось ещё больше, а лоскуты кожи падали просто на плитку ванной комнаты. Я беспомощно поднял взгляд к грязному заплёванному зеркалу, но не мог узнать в нём себя. То, что смотрело на меня своим тупым и испуганным взглядом было больше похоже на чудовище с дрожащим подбородком, обнажёнными дёснами и обвисшими пластами губ на кровоточащем черепе. Тогда из глотки монстра вырвался дикий оглушающий крик отчаяния, пронёсшийся эхом по вентиляционным каналам и вернувшийся обратно в мои барабанные перепонки. Чудовище неистово набросилось на зеркало, разламывая его со звоном и скрежетом на мелкие куски, билось о стены, точно в ловушке, в западне, пытаясь отыскать выход. Слизь вместе с кровью брызгала на плитку, его вены и сухожилия вздувались от потока адреналина, а грудную клетку рвало на части от выскакивающего сердечного ритма.
Как птичка в клетке.
Чудовище рвалось на свободу, пока не раздался стук…
Я вскакиваю с кровати. Несколько шагов по направлению к выходу. Одним резким движением. Открываю верхний ящик тумбочки. Выдёргиваю из вороха газет, сигаретных пачек, окурков, визиток и прочего мусора. Пистолет. Палец ложится на курок. Поворот на 180 градусов, оттопыривая локоть. Щелчок. Твой горячий поцелуй, Эрика. Пока весь мир летит в пропасть, Эрика. Твой поцелуй,  горячий шоколад и не немного пороха. Немного солёный на вкус.
Возле телефона всё та же скомканная записка. Но теперь слишком жарко и шторы сцепили зубы. И смятая постель пуста.