Жизнь, похожая на мою. Детство. Дом

Родился я летом в июле, в день праздника военно-морского флота, утром в воскресенье, в Саратове. В знаменитом «Парсамовском» роддоме, где под руководством известного профессора работало много хорошенький молодых женщин и девушек из хороших семей, окончивших Саратовский медицинский институт.
Мама окончила престижную в те времена школу для девочек, бывшую женскую гимназию. И конечно в роддоме у нее работали подружки, сестры подружек и даже жена брата.
В субботу у друзей родителей была свадьба, было весело, и они возвращались домой пешком в два часа ночи. Прошли они мимо роддома и пришли в отдельно стоящий деревянный домик во дворе старого Саратова.
Дом - пятистенный сруб из северной лиственницы на кирпичном фундаменте, обшитый щелёвкой и засыпанный для утепления опилками. В доме было две голландские печи – одна, облицованная старинной плиткой, обогревала главную комнату метров 16-ть и две примыкающих спальни метров по пять. Вторая печь обогревала кухню и ванную. В ванной еще была дровяная колонка. Еще были коридор с тяжеленной дверью в сени с окном. Дверь выходила на большое крыльцо, три ступеньки вели во двор.  С одной стороны дома был палисадник с двумя старыми американскими кленами и входом в большой холодный погреб, где был устроен ледник и стояли бочки с солениями, картошкой и прочими интересными вещами. Над погребом была устроена погребница с дверьми на коварных петлях, с одной стороны длинных и закреплённых к каждой дубовой доске створок. Внутри погребницы были двойные горизонтальные створки. Замок висел старинный, амбарный. Петлями и замку было лет 150-200. Я думал - вот так в крепостях ворота запирали. Двери из дома в сени, и из саней на крыльцо запирались на замки, внутренние и на засовы, вставленными в стальные скобы, закреплённые сквозными шкворнями в бревенчатые стены.
На окнах были ставни с кованными сквозными запорами, а из дома с внутренней стороны окна ставили щиты из крашенных досок, которые закрепились стальными прутьями, и расклинивали деревянными клиньями. Внутри бревенчатые стены обшиты войлоком, пробиты рейкой и отштукатурены.
Я подробно описываю устройство дома, чтобы перейти к быту обитателей.
Быт был устроен как испокон веков это было устроено у купцов, промышленников, крепких крестьян и зажиточных горожан - служащих.
В 9-ть вечера зимой и в 10-ть вечера летом дом наглухо запирали, перед этим выгуливая собаку и зазывая домой кошку. Все садились пить вечерний чай, бабушка дедушка молились на икону, но никого из домашних не призывали последовать их примеру. Пили чай, бабушка мыла посуду, и все ложились спать.
Вернусь к моим будущим родителям. Они ночью шли домой мимо роддома, мама была в игривом настроении, пригубила шампанского, шла и пританцовывала, напевая романсы. Зашли в роддом, вызвали заспанную подружку доктора - акушера. Та сказала: ты пришла? Заходи, тебе пора рожать. Но мама сказала, что ещё не пора. Пришли домой, поступали. Им открыли засовы и запоры, и снова все закрыли. А через полчаса мама решила, что вот сейчас настала пора рожать. Опять все открыли, и папа доставил ее в роддом, где они были уже полтора часа назад.
Еще более заспанная подружка устроила ее в палату и сказала: «Пойду за шприцом, сделаю тебе обезболивающее». Она ушла и куда-то пропала. Через 20 минут у мамы начались схватки, и она родила меня без уколов в обычном порядке. Акушерки меня унесли, маму отправили в палату отдыхать.
В это время подошла подружка со шприцом и говорит: «Проснись, укол поставлю». «Да я уже родила», - сказала мама. «И как это ты быстро успела?» -  удивилась подруга.
Скоро мы вернулись в дом с палисадником и жили там первые два года моей жизни в хорошей компании: дедушка, бабушка, тётя сестра папы, мама, я и папа, кошка Мурка и собака шпиц (вольф-шпиц) по кличке Барс, кипенно- белый, с чёрными глазами и носом, острыми ушами и круглым хвостом, свернутым бубликом. Днем собака гуляла в палисаднике, вечером бабушка прогуливала его на поводке в компании своей подруги.
А дедушка параллельно прогуливаются по другой стороны улицы в компании Аглаи Селивёрстовны, бывшей сестры милосердия, с которой он был знаком еще с первой мировой войны, где они служили на Военно- грузинской дороге, как рассказывал дедушка, и воевали с турками. Он был герой войны и георгиевский кавалер и еще он рассказывал, что его контузило.