Зарисовки о Кавказе. Вторая

Он утром выскочил из скалы неожиданно, мгновенно, как молния из каменного облака. Крепкий, независимо подбоченившийся всадник на боевом коне внезапно возник над дорогой.
 
Ныхас Уастырджи – так он зовется в Нартском эпосе. Посредник между людьми и богами, враг воров, убийц, мошенников и клятвопреступников. Победитель. Покровитель отважных воинов. Бог мужчин!

Когда Алания приняла христианство, тогда его, Уастырджи, невольно ассоциировали с Георгием Победоносцем. Вот и возник он здесь из скалы один сразу в двух лицах – легендарного Уастырджи и почитаемого Святого Георгия.

С началом любого стола, перед разрезанием первого осетинского пирога ему читается в Осетии первая молитва.

Рукотворная фигура весит двадцать восемь тонн. Задумана и воплощена осетинским скульптором Николаем Ходовым, установлена в 1995 году. По официальным данным, средства на ее создание выделены Владикавказской городской администрацией, но, честно-то говоря, основной вклад внесли простые люди, которые чтут собственную историю и тепло родительских очагов.

«Уастырджи де ‘мбал! Фандараст!» - В самом грубом переводе надпись гласит, что Великий Всадник сопутствует тебе, и пускай путь твой будет легким. Мы поклонились ему и, поверьте, благодарили каждый день.
И было за что!

Дорога к Цею хорошая, очень живописная. Частью вьется между склонов, затянутых металлической сеткой. Это чтобы камнепад сразу не накрыл.
Нас, между прочим, чуть не накрыл. Возвращаясь во Владикавказ, по этим кусочкам дороги мы проехали, судя по трекам, в 18.00, а ровно через два часа Транскавказская магистраль закрылась на двое суток из-за сошедшего камнепада.

Спасибо тебе, Святой Георгий, за покровительство и обережение!

В ущелье приехали мы довольно поздно, если считать, что старая скрипучая кресельная канатка работает до 16.30. Зато с каким наслаждением неторопливо, минут двадцать, мы неуклонно ползли, сидя на этих дровах, вверх, наслаждаясь тишиной, невообразимой зеленью склонов, наблюдая прямо перед собой величественную глыбу наплывающего Сказского ледника.

Увы, при всей своей красоте Цей по качеству сервиса – далеко не Куршавель.

Мало что сейчас работает в Цейском ущелье. Турбазы и альплагеря в основном порушены, разграблены, и частью восстановлению уже не подлежат. Мелкие группы привезенных из разных регионов детей уныло слоняются по территории тех из них, которые уцелели. Две грустные тетеньки в единственном деревянном кафе у подножия канатной дороги кормят остатками супчиков с тушенкой, при этом клятвенно уверяя, что это свежайшая баранина, только варилась долго. Холодильники ломятся от невостребованного пива.

И только зеленое орудие на фоне зеленых крутых гор по-прежнему сторожит ледник.

Зато каким чудесным и восхитительным оказался вечер этого красивого дня!
Не доехав километров десяти до Владикавказа, свернули с трассы, отъехав метров около двухсот.
Четыре чахлых деревца. Три навеса над длинными дощатыми столами. Маленький ручеек настолько узкий, что поперек него, лежа пузом на донных камнях, грузный мужчина в черных плавках нежит спину под струями воды, которая перекатывается поверх этой самой спины, как через валун.
— Вова, — представился каждому из нас радушный хозяин, улыбаясь чуть лукаво и пошмыгивая явно ломаным носом.
Стол, к которому нас пригласили, уставлен сыром, зеленью, фруктами, баклажками с вином. На мангале дозревают шашлыки. С пылу, с жару — вкуснющие осетинские пироги.
— А почему у вас на въезде написано «Живая рыба»?
— Потому что она где-то плавает и еще не умерла!
Примерно из таких диалогов состояла беседа. А еще из дружного хохота и взаимных приколов.
Владимир Гогичаев двадцать лет прослужил в конных аттракционах московских цирков. И вернулся на малую родину, в Северную Осетию. Арендовал этот небольшой клочок земли, построил дом, зажил семьей. Радушно встречает гостей. Так он зовет всех, кто устал и приехал отдохнуть, развеяться. Наконец, беззаботно поваляться в ручье.
Пришла гроза.
И были молнии. И гром, от близкого сухого треска и грохота которого головы ныряли в плечи, а наши женщины прижимались к нам и вздрагивали. И был ветер, сорвавший рекламные баннеры, служившие прежде двумя стенами нашего навеса. И хлестал дождь. И длинный гостеприимный стол освещался фонариками наших смартфонов, потому что вырубило генератор. И единственный бывший с нами ребенок старался перекричать стихию:
— Ни у кого нет металлического привкуса во рту? Нам на уроках основ безопасности жизни рассказывали, что он появляется у тех, в кого молния ударит через пять секунд!