Спалили контакт

– Анька, а твой-то где? – подруга вырубила уже сидящую в печёнках «Усталую подлодку».

– Как где? Подлодку причаливает, – сказала Анька с гордостью.

- Ой, а не смеши меня! Кто ж их сейчас причаливать будет? Да в нашем захолустье и подводных лодак-то нет! Вот к Люське он точно причалил. 

– Он? К Люське? Да я ей, да я ему…

В общем, потасовка закончилась нанесением обеим женщинам травм «лёгкой тяжести» – поставили друг другу пару фонарей под глазом и мирно разошлись – Анька заметила на вешалке офицерскую шинель с погонами кавторанга и фуражку с крабом, а самого кавторанга – в постели предполагаемой разлучницы.

Но прапорщик был не в курсе столь трагических событий. Он сидел на сопке и смотрел в небо. Северное лето бесконечно, взошедшая луна отражалась в тихих водах фиордов, пролетали невидимые спутники, а глубины бороздили не желающие причаливаться подлодки. А он смотрел в небо и думал, думал. Вот пролетает звёздочка, а вдруг это не самолёт, а космический корабль? Он свято верил, что если инопланетяне решат приземлиться, то лучшего места им не сыскать. В свободное время от дежурств и ненаглядной Анны, а то и вместо, он уходил на сопки.

Зимой наблюдал северные сияния. Жаль, цветные были очень редко, обычно сияние выступало в чёрно-белом свете, как неведомый штрих-код.  А цветные! Ну, кто ж ещё мог их зажечь? Нам подавали сигналы, но расшифровать их прапорщику было не под силу. Но он верил и ждал.

***
На военную пенсию Пантелеймоныч вышел в звании старшего прапорщика, и они с женой обосновались в тёплых краях. Там тоже были холмы, но невысокие, и горы. Но, как ни всматривайся, даже простого северного сияния не было и ему пришлось смириться. Как и с тем, что изменился привычный ритм жизни.

Работа на складе его не устраивала, хотя он, как бывший военный, был на хорошем счету, но другой не было. Непыльная и подальше от жены, которая часто донимала его по делу и не по делу. Тогда он скрывался на складе вместе со своим новым другом – слесарем Аркашей, бывшим майором, и они вспоминали армейское прошлое за партией в шахматы.

И, когда жена спрашивала, где был и что делал, он честно отвечал, что играл в шахматы с майором, а то при этом они распивали баклажку пива или чего покрепче местного разлива. 

В общем, всё шло своим путём, и было, как у людей.  Но Пантелеймоныч тосковал.  Неужели ему так и не дождаться прилёта инопланетян? Он слышал по телевизору так называемых «контактёров», но не верил ни единому слову.

Да, он иногда замечал в вечернем небе летающие тарелки, даже выкладывал сигнальные огни из фонариков на солнечных батарейках на заброшенном пастбище, но тщетно. Никто и не думал прилетать. 

И вот, однажды вечером, когда они с Аркашей закончили уже третью партию и вторую бутылку, к ним подошёл какой-то мужик. Настроение у приятелей было приподнятое, и  они предложили – мол, третьим будешь? Новый человек оказался прекрасным собеседником и нормальным шахматистом, да и портвешком не брезговал. Только был немного странным – говорил с небольшим акцентом, и пальцев на руке у него было шесть. И он никогда не снимал кепку. Ну, у многих такая странность. Но не цвет кожи – в сумерках он казалась даже не серой, а фиолетовой. Может, и не так, кто его разберёт.

Аркадий ни с того ни с сего попал в больницу – увезли на скорой прямо с работы, да и умер. И Хомма куда-то делся. Один остался Пантелеймоныч, теперь сам собой играл в шахматы, мрачно переставляя фигуры за обоих партнёров. Но Хомма вернулся, и теперь они уже играли вдвоём, поминая усопшего.
И тут заявилась незабвенная супруга, проверить, что муж её делает. И, как назло, именно в тот момент, когда они, доиграв партию, мирно опустошали очередную бутылку портвейна.  Пантелеймоныч пил с тоски, а напарник – за компанию. И не успел убрать стаканы со стола. Они, партнёры – спалились самым натуральным образом.

Анна разбушевалась:

– Дома полно дел, а он, паразит, развлекается, нет чтобы… «Что бы что?» – резонно мог спросить муж, потому что…

– И это чудо! Допились, посинел, аж фиолетовый стал. А ну тебя! Не спаивай моего мужа. Сейчас я тебя! И откуда ты такой только взялся!

Собутыльник молча показал шестипалой рукой на небо.

Не аргумент. А женщина со скалкой страшна и непредсказуема. Замахнулась, ударила – но скалка прошла сквозь Хомму, как…. Но кепка свалилась у него с головы и обнаружила мягкие рожки, торчащие из лысого фиолетового черепа.

– Свят, свят! – Анна поперхнулась, – она была адептом новой цифровой церкви и посещала on-line богослужения. 

Хомма также невозмутимо сидел на своём стульчике, лишь поднял упавшую фигуру, не выпуская, однако, бутылки их рук. На их Хомландии такого портвейна было не сыскать.