Охота

Было так: лес, ночь и мы – два сумасброда, по колено вязнущие в снегу. Четвёртый час отматываем километр за километром, в тщетной надежде отыскать охотничье зимовье. Но всё это потом, а сначала…

В субботу после обеда заглянул ко мне приятель. «Заглянул», - мягко сказано. Взбалмошный Валерка Ключин налетел, как ураган: «Подъём, старик! Полчаса тебе – на сборы. Едем на охоту. Поторапливайся, надо успеть на пятичасовой тирлянский автобус».

Ключин был завидно экипирован: комбинезон, меховая куртка, унты и ружьё в новеньком поскрипывающем чехле. Впрочем, новым был не только чехол. Как и я, заядлый рыбак, Валера недавно «заболел» ещё и охотой. Он уже давно прожужжал мне уши своими рассказами. В них он вкусно смаковал подробности охотничьей романтики. Всё зарекался сманить и меня. Теперь вот приобрёл новое ружьё, и ему не терпелось его опробовать.

-Да не бери ты ничего, - торопил он. – в избушке есть всё: посуда, продукты, топор»…

Зима в тот год припозднилась. Снег шёл, но таял. Потом подморозило. Это тягостное предзимье да неуёмный зуд «бывалого» охотника нас и подвели. Ломанулись дуриком без лыж, а в лесу-то – снег!.. Там он и не таял.

Надо было выбиться из сил, чтобы понять: всё это время плутаем напрасно – избушку нам уже не найти.

Через полчаса после очередного перекура, мы выбрались на поляну. Перевели дух. Уныло глянув в холодное звёздное небо, я произнёс монолог, из которого следовало, что я – последний идиот, потому что потащился неведомо куда за этим хреновым охотником. И теперь нам остаётся либо тащиться по ночному заснеженному лесу, пробиваясь к городу, либо ночевать здесь. Виноватый Клучин, слабо оправдываясь, поддержал второй вариант. В отличие от меня, будучи хоть немножечко охотником, он быстро сообразил, что гулять всю ночь в зимнем лесу с дробовиком за спиной, не только утомительно, но и небезопасно.

Посреди поляны, на которую мы вышли, чёрной горой, возвышался стог сена, огороженный жердями. В нём и решили заночевать.

Не перечисляя подробно всех прелестей, проведённой в стогу ночи, отмечу главное – выжить нам удалось. Мы не замёрзли и не обморозились. Конечно же, не спали – в стогу, оказывается, не так уж жарко. Если честно, то просто чертовски холодно и неуютно. Отовсюду поддувает, за шиворот сыпется труха, снуют мыши. Эти вездесущие, шуршащие и попискивающие грызуны, то и дело шебаршились под спиной, с боков, над головой, разгоняя здоровый сон утомлённых охотников. И ещё, эта мачта в средине стога! В неё постоянно упираешься головой, а ноги самостоятельно мёрзнут «за бортом». Картину полного дискомфорта довершал шумевший, поскрипывавший и постоянно кем-то шуршавший ночной лес. Когда мы вылезали покурить, всюду чудилось алчное мерцание хищных глаз. Видимо это обстоятельство и было заложено в композиционную основу короткого, но незабываемого сна. Молодость брала своё и нам-таки удалось на минуточку закемарить. Мне снилась эта поляна. В центре её вместо стога – пень. На нём – я в позе роденовского мыслителя. А вокруг меня – волки. Они сидят плотным кольцом, разинув пасти и свесив языки. С языков стекает слюна. Поодаль ярко горит костёр. Возле него – вожак с двумя седыми волчарами. Они рассуждают в сыром или жареном виде подать меня стае…

Как ни странно, Ключину снилось нечто подобное, только с большей экспрессией и натурализмом. Его стали есть без рассуждений. И доели бы, но он проснулся.

Я дослушал рассказ товарища по несчастью и безжалостно уколол: «Жаль»!

-Чего жаль? – не понял Валерка.

-Что проснулся, - добавил я.

-И тебе того же, - был ответ.

Так вежливо, пожелав друг другу доброго утра, мы покинули свой «уютный» ночлег и поспешили в обратный путь. К счастью, он не был таким тернистым, как вчерашний. В свете дня мы скоро выбрались на дорогу. Два десятка километров по твёрдому грунту – это же мелочи. Словом, с охоты вернулись к обеду.

 Ещё несколько лет, пока Ключины не переехали в другой город, мы продолжали дружить, ездили с Валерой на рыбалку, семьями отмечали праздники. В его доме по-прежнему висело ружьё. То самое, совсем новое, которое вопреки законам сценического жанра так и не выстрелило.