Глава 15. я разговариваю с искусителем

ГЛАВА 15.
Я разговариваю с Искусителем

Руритания-это не Англия, иначе ссора между герцогом Михаилом и мной не могла бы продолжаться без того, чтобы на нее не обратили внимания. Дуэли были часты среди всех высших классов, и частные ссоры между великими людьми сохраняли старую привычку распространяться на их друзей и иждивенцев. Тем не менее после только что описанной мною стычки стали распространяться такие слухи, что я счел необходимым быть настороже. Смерть причастных к этому джентльменов не могла быть скрыта от их родственников. Я издал строгий приказ, объявив, что дуэли достигли небывалой вольности (канцлер составил для меня документ, и очень хорошо сделал это), и запретив это только в самых тяжелых случаях. Я публично извинился перед Михаилом, и он ответил мне почтительно и вежливо, ибо наш единственный союз заключался в том-и это лежало в основе всех наших разногласий и вызывало невольную гармонию между нашими действиями,-что ни один из нас не мог позволить себе бросить карты на стол. Он, как и я, был “драматургом", и, ненавидя друг друга, мы вместе обманывали общественное мнение. Однако, к несчастью, необходимость скрываться требовала промедления: король мог умереть в своей тюрьме или даже быть похищенным где -нибудь в другом месте, и тут уж ничего нельзя было поделать. На некоторое время Я был вынужден соблюдать перемирие, и единственным моим утешением было то, что Флавия горячо одобрила мой эдикт о запрете дуэлей и, когда я выразил свое восхищение тем, что завоевал ее расположение, попросила меня, если ее благосклонность была для меня хоть каким-то мотивом , полностью запретить эту практику.

“Подожди, пока мы поженимся, - сказал я, улыбаясь.

Не менее своеобразный результат перемирие и тайны, которые диктовал он был, что город Зенды стал днем-я не доверил бы гораздо защиту ночь- вроде нейтральной зоны, где обе стороны могли спокойно пойдем; и я, спускаясь однажды с Флавией и Сапт, была встреча с одним знакомым, который представлен нелепое стороны, но в то же время неловко. По дороге я встретил достойного человека , ехавшего в двухколесном экипаже. Он остановил лошадей, вышел и подошел ко мне, низко кланяясь. Я узнал начальника полиции Стрельзау.

“Указ вашего величества о дуэлях пользуется нашим самым пристальным вниманием, - заверил он меня.

Если самое пристальное внимание требовало его присутствия в Зенде, я решил сразу же обойтись без него.

- Это и привело вас в Зенду, префект?” Я спросил.

- Нет, ваше величество, я здесь потому, что ... Я хотел услужить британскому послу.”

- А что делает британский посол dans cette gal;re? - небрежно спросил я.

-Пропал его молодой соотечественник, сир, человек, занимающий определенное положение . Его друзья не слышали о нем уже два месяца, и есть основания полагать, что в последний раз его видели в Зенде.”

Флавия почти не обращала внимания. Я не смел взглянуть на Занта.

- По какой причине?”

- Его друг в Париже, некий месье Фезерли, сообщил нам сведения , которые позволяют предположить, что он приезжал сюда, и служащие железной дороги помнят его имя на каком -то багаже.”

- Как его звали?”

“Рассендилл, сир, - ответил он, и я понял, что это имя ничего ему не говорит. Но, взглянув на Флавию, он понизил голос и продолжил: - Есть предположение, что он, возможно , следовал сюда за какой-то дамой. Ваше величество слышали о некоей мадам де Мобан?”

- Ну да, - сказал я, невольно устремив взгляд в сторону Замка.

- Она прибыла в Руританию примерно в то же время, что и этот Рассендилл.”

Я поймал взгляд префекта; он смотрел на меня с вопросом, написанным на его лице.

“Запт,” сказал я, - я должен поговорить с префектом. Не проедете ли вы с принцессой несколько шагов?” И я добавил , обращаясь к префекту: - Ну, сударь, что вы имеете в виду?”

Он приблизился ко мне, и я наклонился в седле.

“А если бы он был влюблен в эту даму? - прошептал он. - Вот уже два месяца о нем ничего не слышно, - и на этот раз взгляд префекта устремился в сторону замка.

- Да, дама там,” - тихо спросил я. - Но я не думаю Мистер Рассендилл-это ваше имя?-есть.”

“Герцог,” прошептал он, - не любит соперников, сир.”

“Вы правы, - сказал я со всей искренностью. - Но ведь вы намекаете на очень серьезное обвинение?”

Он развел руками в извиняющемся жесте. - прошептала я ему на ухо.:

- Это серьезное дело. Возвращайся в Стрельзау-

- Но, сир, есть ли у меня ключ к разгадке?”

- Возвращайся в Стрельзау.,” - повторил я. - Скажите послу, что у вас есть ключ к разгадке, но вас нужно оставить в покое на неделю или две. А я тем временем займусь расследованием этого дела.”

- Посол очень настаивает, сэр.”

- Вы должны его успокоить. Видите ли, сэр, если ваши подозрения верны, в этом деле мы должны действовать с осторожностью. Мы не можем допустить скандала. Не забудь вернуться сегодня вечером.”

Он пообещал повиноваться мне, и я поскакал к своим спутникам, немного успокоившись. Расспросы обо мне должны быть прекращены во что бы то ни стало на неделю или две, и этот умный чиновник оказался на удивление близок к истине. Когда-нибудь его впечатление может пригодиться, но если он будет действовать в соответствии с ним сейчас , это может обернуться еще хуже для короля. Я от души проклинал Джорджа Федерли за то, что он не сдержался.

“Ну что, - спросила Флавия, - вы закончили свои дела?”

“Весьма удовлетворительно,” сказал я. Мы почти окопались на территории моего брата.”

Мы находились на самом краю города, как раз там, где холмы начинают подниматься к Замку. Мы подняли глаза, любуясь величественной красотой старинных стен, и увидели кортеж , медленно спускавшийся с холма. На него пришли.

“Вернемся,” сказал Зант.

- Я хотела бы остаться, - сказала Флавия, и я остановила лошадь рядом с ней.

Теперь мы могли различить приближающийся отряд. Первыми появились двое верховых слуг в черных мундирах, отличавшихся лишь серебряным значком. За ними следовала повозка запряженная четверкой лошадей: на ней, под тяжелым покрывалом, стоял гроб, а за ним ехал человек в простой черной одежде и со шляпой в руке. Запт снял шляпу, и мы стояли в ожидании, Флавия держалась рядом и положила свою руку мне на плечо.

- Это один из джентльменов, убитых во время ссоры, Наверное,” сказала она.

Я подозвал конюха.

“Скачи и спроси, кого они сопровождают, - приказал я.

Он подъехал к слугам, и я видел, как он прошел к джентльмену, который ехал позади.

“Это Руперт из Хентцау,” прошептал Запт.

Это был Руперт, и сразу же после этого, махнув процессии, чтобы она остановилась, Руперт рысцой подбежал ко мне. Он был в сюртуке, наглухо застегнутом, и в брюках. На лице его застыло выражение печали, и он поклонился с глубоким уважением. Но вдруг он улыбнулся, и я тоже улыбнулся, потому что рука старого Занта лежала в его левом нагрудном кармане, а Руперт и я тоже улыбнулись. Мы оба догадались, что лежит в руке, лежащей в кармане.

“Ваше величество спрашивает, кого мы сопровождаем, - сказал Руперт. - Это мой дорогой друг Альберт Лауэнграмский.”

“Сэр, - сказал я, - никто не сожалеет об этом несчастном деле больше , чем я .”

“Бедняга! - тихо сказала Флавия, и я увидела, как сверкнули глаза Руперта. Я покраснел, потому что, будь моя воля, Руперт Хентцау не осквернил бы ее даже взглядом. Тем не менее, он сделал это и осмелился показать восхищение в своем взгляде.

“Слова вашего величества милостивы,” сказал он. - Я скорблю о своем друге. И все же, сир, скоро другие должны будут лгать так же, как он лжет сейчас.”

“Нам всем следует помнить об этом, милорд, - возразил я.

“Даже короли, сир, - сказал он. Руперт-нравоучительным тоном, а старый Зант тихо выругался рядом со мной.

“Это правда, - сказал я. - Как поживает мой брат, милорд?”

“Ему лучше, сир.”

- Я рад.”

- Он надеется вскоре уехать в Стрельзау, когда поправится.”

- Значит, он только выздоравливает?”

- Остается одна-две небольшие неприятности,” ответил наглец самым кротким тоном.

- Я искренне надеюсь, - сказала Флавия, - что они скоро перестанут беспокоить его.”

- Ваше королевское высочество смиренно исполняет мое желание, - сказал Руперт, бросив на Флавию дерзкий взгляд, который заставил ее покраснеть.

Я поклонился, и Руперт, поклонившись еще ниже, повернул лошадь и сделал знак своему отряду продолжать путь. Повинуясь внезапному порыву, я поскакал за ним. Он быстро обернулся, опасаясь, что даже в присутствии покойника и на глазах у дамы я намерен причинить ему зло.

“Прошлой ночью ты сражался как храбрец , - сказал я. - Пойдемте, вы молоды, сэр. Если ты доставишь мне своего пленника живым, я не причиню тебе вреда.”

Он посмотрел на меня с насмешливой улыбкой.; но вдруг он подъехал ближе ко мне.

- Я безоружен, - сказал он, - и наш старый Сапт может прикончить меня в любую минуту.”

“Я не боюсь, - сказал я.

“Нет, будь ты проклят! - ответил он. - Послушай, однажды я сделал тебе предложение от герцога .”

- Я ничего не хочу слышать от Черного Майкла, - сказал я.

- Тогда выслушай меня.” - Он понизил голос до шепота. - Смело атакуйте замок. Пусть Сапт и Тарленхейм ведут.”

“Продолжайте, - сказал я.

- Договоритесь со мной о времени.”

- Я так доверяю вам, милорд!”

- Ну и ну! Сейчас я говорю о деле. Сапт там и Фриц падет; Черный Майкл падет-

- Что?”

-Черный Майкл упадет, как собака; пленник, как вы его называете, пойдет по "Лестнице Иакова" -ах, вы это знаете!-к черту! Останутся двое -я, Руперт Хентцау, и ты, король Руритании.”

Он помолчал, а потом дрожащим от нетерпения голосом добавил::

- Разве это не игра?-трон и твоя принцесса! А для меня, скажите компетентность и благодарность вашего Величества.”

“Конечно, - воскликнул я, - пока ты на земле, аду нужен хозяин!”

“Хорошо, подумай, - сказал он. “И, смотри-ка, не хватило бы одного -двух угрызений совести, чтобы удержать меня от этой девушки, - и его злые глаза снова сверкнули на ту, которую я любил.

- Убирайся из моей досягаемости!” - сказал я, и все же через мгновение я начал смеяться от самой своей дерзости.

- Ты бы пошел против своего хозяина?” Я спросил.

Он выругался на Майкла за то, что тот был отпрыском законного, хотя и морганатического союза , и сказал мне почти доверительным и явно дружелюбным тоном::

- Знаешь, он мне мешает. Он ревнивый зверь! Клянусь, я чуть не вонзил в него нож прошлой ночью; он кончил самым проклятым образом !”

Теперь мой характер был под контролем; Я кое-чему научился.

“Леди?” - спросил я небрежно.

- Да, и красавица,” кивнул он. - Но вы же ее видели.”

- Ах! это было на чаепитии, когда кто-то из ваших друзей сел не с той стороны стола?”

“Чего можно ожидать от таких дураков , как Детшар и Де Готе? Жаль, что меня там не было.”

- И герцог вмешивается?”

“Ну, - задумчиво произнес Руперт, - пожалуй, это не совсем справедливое выражение . Я хочу вмешаться.”

- И она предпочитает герцога?”

“Да, глупое создание! А ты подумай о моем плане, - и, поклонившись, он уколол коня и поскакал за телом своего друга.

Я вернулся к Флавии и Занту, размышляя о странностях этого человека. Злых людей я знал много, но Руперт Хентцау остается единственным в своем роде. А если где-нибудь найдется еще один, пусть его поймают и повесят. Так говорю я!

- Он очень красивый, правда?” - сказала Флавия.

Ну, конечно, она не знала его так, как я, и все же я был обескуражен, так как думал , что его дерзкие взгляды рассердили бы ее. Но моя дорогая Флавия была женщиной, а потому ... она не была обижена. Напротив, она считала молодого Руперта очень красивым-как, несомненно, и был этот негодяй.

“А как печально он смотрел на смерть своего друга!

“У него будет больше причин печалиться о своем собственном, - заметил Запт с мрачной улыбкой.

Что же до меня, то я надулся; быть может, это было неразумно, ибо какое мне было дело смотреть на нее с такой любовью, как даже похотливые глаза Руперта? И угрюмый я оставался до тех пор, пока не наступил вечер и мы не подъехали к Тарленхейму, Сапт отстал на случай, если кто-нибудь последует за нами, а Флавия, ехавшая рядом со мной, тихо сказала с легким полустыдливым смешком:

- Если ты не улыбнешься, Рудольф, я заплачу. Почему ты сердишься?”

- Этот парень мне что-то такое сказал, - сказал я, но улыбнулся, когда мы подошли к двери и спешились.

Там слуга вручил мне записку, но без адреса.

- Это для меня?” Я спросил.

- Да, сир, его принес мальчик.”

Я разорвал его.:

Иоганн несет это для меня. Я предупреждал тебя однажды. Во имя Бога, и если ты человек, спаси меня из этого логова убийц!-А. de M.

Я протянул его Занту; но все, что сказала суровая старая душа в ответ на этот жалобный призыв , было::

“По чьей вине она туда попала?”

Тем не менее, не будучи сам безупречным, я простился с Антуанеттой де Мобан.