Ирэн. 3

   Путь предстоял не близкий, вначале по Гулевской, свернуть на Кривую, пересечь Портофранковскую, выйти на Раскидаловскую, с неё на Балковскую, а там и до их улицы Бугаевского недалеко. Ирэн подстраивалась под мать, которая часто останавливалась перевести дух, из-за этого на дорогу ушло около трёх часов. Но вот и их дом, почти в середине улицы. Когда-то до появления фанерной фабрики поблизости, этот район был в почёте у мелких чиновников и коммерсантов средней руки. Публика была вся приличная, дом купца Стрепетова содержался в порядке, имел презентабельный внешний вид, целое крыльцо, ухоженный дворик с клумбами и кустами сирени. Открытие фабрики распугало небогатую приличную публику, разъехавшуюся по новым адресам. Район заселили фабричные, в основном пролетарии. Дом Стрепетова принял новых жильцов, которые вытоптали клумбы, поломали сирень и крыльцо, били стёкла в первом этаже, сломали парадную дверь, что пришлось заходить с чёрного хода.
    Ирэн с матерью не могли съехать, денег всегда не хватало, поэтому им приходилось мириться с новыми соседями и как-то с ними сосуществовать. Ирэн часто писала по их просьбе красивым каллиграфическим почерком прошения или письма родным. Её мать, имевшая швейную машинку, шила за гроши местным  барышням и их мамашам нарядные юбки и кофты. Их уважали и не обижали, им ни разу не разбили стёкол.
    Матери Ирэн за покойного мужа назначили мизерную пенсию, так как у него не было выслуги лет. Им повезло, что все семь лет Ирэн училась за государственный счёт, но приходилось тратиться на тетрадки, чернила, перья, карандаши, а также форму, обувь, одежду. Приходилось доплачивать за необязательные предметы- танцы, французский, немецкий языки. Ещё в непредвиденные расходы входил врач и аптека, дважды болела Ирэн, трижды пришлось вызывать врача матери, у которой «схватывало» сердце. Врач выслушал больную, поставил горчичники на шею и на икры, выписал капли и, отведя Ирэн в сторону, предупредил,--
   -У Вашей матушки стенокардия, сиречь именуемая грудной жабой. Сердце изношено. Ей нужно обеспечить лёгкое питание, без жирной тяжёлой пищи, всё постное, много фруктов и овощей. Ей полезен морской воздух, лучше в Крыму. Она не должна перетруждаться, физические нагрузки ограничить, избегать волнений! Вот, собственно, и всё.
   Ирэн поблагодарила доктора, передала ему купюру, обещала заботиться о матери.  Тяжёлой и жирной  пищи они отродясь не ели, готовили всё на постном масле, пустые щи, да борщ без мяса.
На второе – гречка, пшёнка, изредка рис, в сезон бывал у них и картофель со шкварками, но не часто. Прислугу нанять им было не на что, стирали и готовили они сами, сами топили печь в холодное время года, Ирэн  покупала продукты на Привозе, где всё было значительно дешевле.
   После неудачной для России войны с Японией цены как с цепи сорвались, росли каждый месяц, а пенсия назначенная пять лет назад оставалась прежней. Они выгадывали как могли, экономя даже на самом необходимом. Ирэн старалась шить себе форменное платье на вырост, убрав лишнюю материю в складки, сама вязала себе воротнички и манжеты, шапки и шарфы, зимние чулки и носки. Мама научила её снимать мерки, кроить, шить, штопать и ставить заплатки так, чтобы это было незаметно. Среди местных пролетариев был сапожник, творивший чудеса, собиравший из совсем, кажется, пропащих туфель и ботинок, вполне сносную обувь, которая носилась не один год. Над Ирэн в гимназии смеялись из-за её старой одежды и обуви, из-за штопаных чулок и  ветхой шляпки, которую она носила, кажется, с первого по седьмой класс. Насмешки больно ранили, но она научилась скрывать боль, защищаясь чувством собственного достоинства и гордостью. У неё была цель – получить образование и занять место учительницы хоть в сельской школе, хоть у кого-то дома. Природа наградила её острым пытливым умом, хорошей памятью и тягой к познанью, остальное сделало прилежание и труд. Вынужденная жить в режиме жёсткой экономии не только средств, но и времени, Ирэн научилась  использовать каждое мгновение и успевала в учёбе, в делах по дому, выкраивая время для посещения публичной библиотеки. Иногда её оставляли в гимназии помочь младшим неуспевающим по различным предметам девочкам. Кто-то не успевал по причине болезни и пропущенного материала, кто-то ленился. Ирэн к каждой находила подход , объясняла непонятное, помогала овладеть знанием и исправить неудовлетворительные оценки. Её уважали педагоги, отмечая в ней педагогический талант, её обожали младшие девочки и старательно ей подражали, даже одноклассницы признали её достоинства и перестали задевать  самолюбие колкими замечаниями.