Верт

Снежный кот происшествий. Так я его называл. В шутку. И вот шутки кончились. Он больше не превращал мою жизнь в служение ему, а дом в помойку. Он успокоился. Он стал другим.

Он умер.

Теперь он старый мёртвый кот в обувной коробке, закопанный в полночь под яблоней во дворе.

Настало время печали.

Время печали — время грустить. И я грущу, и я грустю. И я буду таким, пока не пройдёт. И это время придёт. Всё проходит, пройдёт и это. Потом я тоже буду помнить его, конечно, а как же иначе, как можно забыть любовь? Но это будет не так остро. Это будет уже с улыбкой. Память не забудет про его смерть, но его жизнь будет помниться лучше.

Так устроен мир.

Можно проснуться утром и вспомнить, что сегодня ты решил умереть, что у тебя взят талончик на её добровольное окончание. Не помню как там это научно. Крутиться в голове, а на язык не даётся. И что? Кто сказал, что это тоже должно быть время печали?

Верт, например, был не согласен с этим. Он разучился радоваться жизни, но умел радоваться мелочам. Нет, это не одно и то же. От слова совсем. Жизнь, в общём, лишилась настроения, стала безликой, безразличной. С его слов. Да ещё и пришла не туда, куда хотелось Верту.

Нет, не наоборот. Она не лишилась настроения, потому что пришла не туда. Это не причина и следствие. Это как-то врозь. Он не знал, как точно, но знал, что так, а не иначе. А я не спорил. Кто я ему? Я ему сосед. И чего тогда спорить?

Вот дай ему сейчас всё, что он хочет — и он скажет тебе спасибо. И возьмёт. И порадуется. Но — только в моменте. А в целом его миром будет править всё та же тоска. Тоска без начала, тоска без конца.

Так он мне зачем-то объяснял всё это, когда его никто ни о чем не спрашивал.

А вот дадут ему таблетку, чтобы заснуть, навсегда заснуть, он возьмёт её не задумываясь. На самоубиться он был тонок кишкой, а таблетку съест с удовольствием. Потому что это не самоубийство, это...

Да блин! Как же его? А! Добровольная смерть — эвтаназия. Вот. Да. Спасибо, Яндекс.

Нет, и это не одно и то же.

Тебе да, дак ты и нет. А Верту нет, так он и да — пошёл и записался. И прошёл собеседование. И с психиатром, и с психологом, и с чиновником от министерства жизни и общественных коммуникаций. И везде получил добро. Осталось сходить и получить заветную таблетку. Сегодня. Талончик есть.

И он поставил тесто. А потому что он умеет радоваться мелочам. И если захотелось табаней, то надо поставить тесто. Тесто подойдёт, будут табани. Со зретом, конечно, а как же!

Нет, это у вас с зыретом. А его бабушка говорила так: со зретом. И ей Верт больше верил, даже если это было и неправильно. А потому что не может у бабушки быть неправильно. Вот!

Табани, если кто не знает, это лепёшки дрожжевые. Лучше на молоке. Но на нет и суда нет. А зрет — что-то типа манной каши, только с муки. Но опцион вариативен. Нет предела фантазии. На вкус и цвет, как говорится. Чья кухня — тот и прав.

Верт наестся табаней, напьётся чаю и пойдёт. Пешком. По такой погоде надо ходить пешком. Хорошая погода. Осень-то, по сути, на погоду непредсказуема. Но тут, на удивление, вышла по прогнозу. Могла быть серость с ветром и дождём. Назло. Всем. А случилось бабье лето. Как на картинке.

Ляпота!

Повезло Верту. А кому-то с ним. Он таблетку съест и заснёт. А душе покажется, что тело перестало жить. И душа его отпустит. Отпустит и улетит. Куда они там все улетают. А тело не мёртвое. И значит в нём может поселиться другая душа. Раз тело есть, а души в нём нет.

Что там как, чего, куда Верт не знал. И я не знаю. Зачем? Есть специальные на то люди, есть специальные на то методики, есть специальные на то препараты и есть специальные на то время и место.

Верту просто надо прийти в это нужное время в это нужное место. И его уставшая душа получит свободу. А тело, вполне ещё носибельное, получит новую душу. Душу человека, который очень хочет жить, но собственное тело ему в этом отказывает.

И всем хорошо, и все довольны. Один не зря как бы умер, другой рад, что жив. Я видел того мальчика, которому достанется тело Верта. Хороший мальчик. Он, конечно, странновато будет смотреться в сорокалетнем теле, но да не он первый. И уж лучше так, чем никак — верно же?

А столько их, этих детей! И не детей! Как длинющ тот список ожидания! Мне всегда, когда споткнусь об эту мысль, становится жутко стыдно за свою пустую, серую, скучную, непутёвую жизнь, которую мог бы прожить, совсем не так, совсем по-другому прожить какой-нибудь из этих бедолаг.

А живу я. Скулю от того, какая она никчёмная, как мне всё это надоело, как бы я, если бы! — но визитку клиники, что оставил мне Верт, даже не глянув, отправил в мусорное ведро, как только остался один. Но, правда, дал себе слово попытаться что-то изменить. Искренне. Честно. От души. Однако, сколько этих слов уже дадено - и не счесть. Кто бы мусор вынес! Скорее всего, просто в очередной раз соврал.

Зато у меня появился новый кот. Верт. Хороший был человек. Может и новый кот будет в него. Хотя с таким хозяином, как я, навряд ли это у него получится. С кем поведёшься, так тебе и надо! Да слышу я, слышу. Разорался. Заткнись, пожалуйста, а? Щас. Щас будем есть. Если есть у нас, что есть.

От, горлопан!
20:46
23.06.2021