Глава 19. лицом к лицу в лесу

ГЛАВА 19
Лицом к лицу в лесу

Мгновение я ничего не видел, потому что с другой стороны моста мне в глаза ударил яркий свет фонарей и факелов. Но вскоре картина прояснилась: это была странная сцена. Мост был на своем месте. В дальнем конце его стояла группа слуг герцога.; двое или трое несли ослепившие меня фонари, трое или четверо держали пики. Они жались друг к другу, их оружие торчало перед ними, их лица были бледными и взволнованными. Проще говоря, они смотрели на меня с таким же ужасом, какой я видел у мужчин, и смотрели с опаской. на человека, стоявшего посреди моста с мечом в руке. Руперт Хентцау был в брюках и рубашке; белое полотно было запачкано кровью, но его легкая, жизнерадостная поза говорила мне, что он сам либо совсем не тронут, либо просто поцарапан. Там он стоял, держа перед ними мост, и вызывал их, вернее, приказывал им идти. Черный Майкл к нему; а они, не имея огнестрельного оружия, съежились перед отчаявшимся человеком и не смели напасть на него. Они шептались друг с другом, и в самом заднем ряду я увидел моего друга Иоганна, прислонившегося к стене. дверь распахнулась и остановила носовым платком кровь, которая текла из раны на щеке.

По чудесной случайности я был хозяином. Кравены будут сопротивляться мне не больше, чем осмелились напасть на Руперта. Мне оставалось только поднять револьвер, и я послал его к ответу за его грехи . Он даже не знал, что я здесь. Я ничего не сделал-почему, я и по сей день не знаю. В ту ночь я украдкой убил одного человека, а другого-скорее по счастливой случайности, чем по умению . Опять же, каким бы злодеем ни был этот человек, мне не нравилось быть одним из толпы против него-возможно , это было так. Но сильнее любого из этих сдержанных чувств было любопытство и очарование. что заворожило меня, ожидая исхода этой сцены.

“Майкл, ты пес! Майкл! Если вы можете стоять, давайте! - крикнул Руперт и сделал шаг вперед, так что вся группа чуть отступила . “Майкл, ты ублюдок! Давай же!”

Ответом на его насмешки был дикий женский крик:

- Он мертв! Боже мой, он мертв!”

“Мертв! - крикнул Руперт. “Я ударил лучше, чем думал! - и он торжествующе рассмеялся. Затем он продолжил: “ Долой свое оружие! Теперь я твой хозяин ! Долой их, говорю!”

Я думаю, они повиновались бы, но пока он говорил, появились новые вещи. Сначала послышался отдаленный звук, похожий на крики и стук с другой стороны замка. Мое сердце подпрыгнуло. Это должны быть мои люди, пришедшие по счастливому непослушанию искать меня. Шум продолжался, но никто из остальных, казалось, не обращал на него внимания. Их внимание было приковано к тому, что сейчас происходило у них на глазах. Группа слуг расступилась, и на мостик, пошатываясь, вышла женщина. Антуанетта де Мобан была в свободном белом халате, ее темные волосы струились по плечам, лицо было мертвенно бледным, а глаза дико блестели. в свете факелов. В дрожащей руке она держала револьвер и, пошатываясь, выстрелила в Руперта Хентцау. Мяч пролетел мимо него и ударился о дерево над моей головой.

“Честное слово, мадам,- рассмеялся Руперт, - если бы ваши глаза были не более смертоносны , чем ваша стрельба, я не попал бы в эту передрягу ... Черный Майкл в аду-сегодня ночью!”

Она не обратила внимания на его слова. С невероятным усилием она успокоилась, пока не застыла неподвижно. Затем очень медленно и неторопливо она снова начала поднимать руку, тщательно прицеливаясь.

Было бы безумием рисковать. Он должен броситься на нее, рискуя получить пулю, или отступить ко мне. Я прикрыл его своим оружием.

Он не сделал ни того, ни другого. Прежде чем она успела прицелиться, он поклонился самым грациозным образом, крикнул: “Я не могу убивать там, где целовался” , и, прежде чем она или я смогли остановить его, положил руку на парапет моста и легко прыгнул в ров.

В этот самый момент я услышал топот ног и знакомый мне голос-крик Занта.: - Боже! это герцог-мертвый!” Тогда я понял, что король во мне больше не нуждается, и , бросив револьвер, выскочил на мост. Раздался крик дикого изумления: “Король!” и тогда я, как Руперт Хентцау, с мечом в руке, перепрыгнул через парапет, намереваясь закончить свою ссору с ним, и увидел его кудрявую голову ярдах в пятнадцати в воде рва.

Он плыл быстро и легко. Я был утомлен и наполовину искалечен раненой рукой. Я не мог его догнать. Какое - то время я не издавал ни звука, но когда мы завернули за угол старого замка - воскликнул я.:

- Стой, Руперт, стой!”

Я видел, как он оглянулся через плечо, но поплыл дальше. Теперь он был под берегом, ища, как я догадался, место, куда можно было бы взобраться. Я знал, что там никого нет, но там была моя веревка, которая все еще висела там, где я ее оставил . Он придет туда раньше меня. Может быть, он упустит его, может быть , найдет, и если он вытащит его за собой, то сможет хорошо опередить меня. Я собрал все оставшиеся силы и двинулся дальше. Наконец я начал догонять его, потому что он, занятый поисками, невольно замедлил шаг.

Ах, он нашел его! Он издал низкий торжествующий крик. Он ухватился за нее и начал подтягиваться. Я был достаточно близко , чтобы услышать, как он бормочет: “Как, черт возьми , это сюда попало?" Я был у веревки, и он, повиснув в воздухе, увидел меня, но я не мог до него дотянуться.

- Привет! - кто здесь?” - испуганно воскликнул он.

На мгновение, я думаю, он принял меня за короля-я был достаточно бледен , чтобы придать цвет этой мысли; но мгновение спустя он воскликнул::

- Да ведь это же драматург! Как ты сюда попал, парень?”

И с этими словами он получил банк.

Я взялся за веревку, но остановился. Он стоял на берегу с мечом в руке и мог раскроить мне голову или плюнуть в сердце, когда я поднимусь. Я отпустил веревку.

“Ничего,” сказал я, - но раз уж я здесь, то, пожалуй, останусь.”

Он улыбнулся мне сверху вниз.

- Эти женщины-дьявол-” он начал, как вдруг большой колокол Замка начал яростно звонить, и громкий крик донесся до нас со рва.

Руперт снова улыбнулся и помахал мне рукой.

“Я бы с удовольствием повернулся с вами, но тут слишком жарко! - сказал он и исчез надо мной.

В одно мгновение, не думая об опасности, я положил руку на веревку. Я уже встал. Я увидел его ярдах в тридцати, он бежал, как олень, к лесу. В кои-то веки Руперт Хентцау выбрал благоразумие. Я опустил ноги на землю и бросился за ним, крикнув, чтобы он встал. Он бы не стал. Невредимый и бодрый, он настигал меня на каждом шагу; но, забыв обо всем на свете, кроме него и моей жажды его крови, я продолжал идти вперед, и вскоре густые тени Зендского леса поглотили нас обоих, преследуемого и преследователя.

Было уже три часа, и начинался рассвет. Я стоял на длинной прямой травяной аллее, а ярдах в ста впереди бежал юный Руперт, его кудри развевались на свежем ветру. Я устал и тяжело дышал; он оглянулся через плечо и снова помахал мне рукой. Он издевался надо мной, потому что видел, что идет со мной в ногу. Мне пришлось сделать паузу , чтобы перевести дух. Мгновение спустя Руперт резко повернул направо и исчез из моего поля зрения.

Я подумал, что все кончено, и в глубокой досаде опустился на землю. Но я тут же вскочил , потому что в лесу раздался крик- женский. Собрав последние силы, я побежал к тому месту, где он скрылся из виду, и, обернувшись, снова увидел его . Но увы! Я не мог прикоснуться к нему. Он как раз снимал девушку с лошади, и я, несомненно, услышал ее крик. Она была похожа на дочь мелкого фермера или крестьянки и несла на руке корзинку. Вероятно, она направлялась на ранний рынок. Зенда. Ее лошадь была крепким, хорошо сложенным животным. Мастер Руперт поднял ее на ноги под ее крики- вид его испугал ее, но он обращался с ней ласково, смеялся, целовал и давал деньги. Потом он вскочил на лошадь, сел боком, как женщина, и стал ждать меня. Я, со своей стороны, ждал его.

Вскоре он подъехал ко мне, держась , однако, на расстоянии. Он поднял руку и сказал::

- Что ты делал в Замке?”

“Я убил троих твоих друзей, - сказал я.

- Что? Ты добрался до камер?”

"да.”

- А король?”

“Он был ранен Детчардом раньше Я убил Детчарда, но молюсь, чтобы он остался жив.”

“Дурак! - весело сказал Руперт.

- Еще одно я сделал.”

- И что же это?”

- Я пощадил твою жизнь. Я был позади вас на мостике, с револьвером в руке.”

- Нет? Вера, я был между двух огней!”

“Слезай с лошади, - крикнул я, - и дерись как мужчина.”

“Перед дамой!” сказал он, указывая на девушку. “Фи, ваше величество!”

Потом в ярости, с трудом понимая что Я так и сделал, бросился на него. На мгновение он, казалось , заколебался. Затем он натянул поводья и стал ждать меня. Я пошел дальше в своем безумии. Я схватил уздечку и ударил его. Он парировал и ударил меня. Я отступил на шаг и снова бросился на него; на этот раз я добрался до его лица, подставил ему щеку и отскочил назад, прежде чем он успел ударить меня. Он, казалось, был почти ошеломлен яростью моей атаки; иначе, думаю, он убил бы меня. Задыхаясь, я опустилась на колени , ожидая, что он на меня наедет. И так он будет Я не сомневаюсь, что один из нас или оба умерли бы, но в этот момент позади нас раздался крик, и, оглянувшись, я увидел, как раз на повороте аллеи, человека на лошади. Он ехал быстро, и в руке у него был револьвер . Это был Фриц фон Тарленгейм, мой верный друг. Руперт увидел его и понял, что игра окончена. Он остановил свой бросок на меня и перекинул ногу через седло, но все же на мгновение задержался. Наклонившись вперед, он откинул волосы со лба, улыбнулся и сказал:: “ До свидания, Рудольф Рассендилл!”

Затем, со щекой, по которой текла кровь, но губы его смеялись, а тело раскачивалось легко и грациозно, он поклонился мне; и он поклонился деревенской девушке, которая подошла ближе в трепещущем очаровании, и он махнул рукой Фрицу, который был как раз в пределах досягаемости и выстрелил в него. Пуля почти сделала свое дело, потому что ударилась о меч, который он держал, и он выронил меч с проклятием, заламывая пальцы и сильно ударяя пятками по животу лошади, и ускакал галопом.

И я смотрел , как он едет по длинной аллее, скакал верхом, словно для собственного удовольствия , и пел на ходу, хотя на щеке у него была рана.

Он еще раз повернулся, чтобы махнуть рукой, и затем мрак зарослей поглотил его, и он исчез из виду. Так он и исчез-безрассудный и осторожный, грациозный и бесхитростный, красивый, жизнерадостный, подлый и непобедимый. И я страстно бросил меч на землю и крикнул Фрицу, чтобы он ехал за ним. Но Фриц остановил коня, спрыгнул на землю, подбежал ко мне и, опустившись на колени, обнял меня. И в самом деле, пришло время, ибо рана, которую нанес мне Детчард, снова открылась, и моя кровь запятнала землю.

- Тогда отдай мне лошадь!” - крикнула я, вскакивая на ноги и сбрасывая с себя его руки . Сила моей ярости довела меня до того места, где стояла лошадь, и я упал ничком рядом с ней. И Фриц снова опустился на колени рядом со мной.

“Fritz!” Я сказал.

-Да, друг, дорогой друг! - сказал он ласково, как женщина.

- А король жив?”

Он взял платок, вытер мне губы, наклонился и поцеловал в лоб.

“Благодаря самому доблестному джентльмену на свете, - сказал он мягко, - Король жив!”

Маленькая крестьянка стояла рядом с нами, плача от страха и широко раскрыв глаза от удивления, потому что она видела меня в Зенде; и разве я не был таким же бледным, мокрым, грязным и окровавленным, как и тогда,-разве я не был Королем?

И когда я услышал, что Король жив, я попытался крикнуть: “Ура!” Но я не мог вымолвить ни слова и, откинув голову на руки Фрица, закрыл глаза и застонал, а потом, чтобы Фриц не обидел меня своими мыслями, открыл глаза и попытался снова сказать “Ура!”. Но я не мог. Очень усталый, а теперь еще и замерзший, я прижался к Фрицу, чтобы согреться, снова закрыл глаза и заснул .