Воспоминания о СЭМТ, часть 2-ая

*         Сарапульский электромеханический техникум (СЭМТ). Вспоминаю я,
*       Вольфовский Борис Наумович, и мои одногруппники: Вардаков Евгений
*                Михайлович и Константинов Фёдор Иванович.


+++++++++++++++ О выпускной фотографии гр. Р-53; год 1961-ый ++++++++++++++

1.У Салима Сабировича Мухаметзянова была копилка. Он несколько летнакапливал в ней копейки (медные деньги). Хобби такое у человека было. А тут 1 января 1961 г случилась денежная деноминация; деньги укрупнились в 10 раз. Но эта реформа не коснулась медных монет; они остались в той же цене. Таким образом, стоимость копилки удесятерилась. Там, по словам Салима, набралось 50..60 рублей. Салим Сабирович вёл у нас кажется монтажную практику, на ней мы собирали и настраивали радиолу “Урал 57”.

2.Игнатьев Пётр Иванович – наш физкультурник; хороший мужик, кажется, войну прошёл.

3.Харисов Шамиль был дружен с нашим старостой Вовой Молодых. Интересно, что фамилию “Харисов” произносили по-разному. Одни делали ударение на 1-ом слоге, другие – на 2-ом. Правильно, по словам хозяина фамилии, на 2-ом.

4.На фото не все ребята. Нет Гены Косых (приятеля Сани Кудрявцева). Вадима Абрамова, Зарипова (от него услышал слово «чертёныш»), Толи Рябцева, Сомова и Вовы Захваткина. Впрочем, Захваткин кажется, учился не в нашей группе, а в параллельной.
На Захваткине остановлюсь отдельно. Почему его запомнил? Потому что держался он развязно, нагловато и франтовато; этакий “бывалый”. Приходил на танцы не в галстуке, как все, а в бабочке; вёл себя уверенно, хорошо танцевал и фривольно обращался с девочками.
Однажды, приходит он в комнату общежития (он в ней не жил) и говорит: “Я пришёл с подругой. Мы с ней шли на танцы, у неё порвалось платье и его нужно зашить, а зашивать негде. Прошу всех выйти из комнаты, она подошьёт в комнате платье и комнату освободит”. Из комнаты выходить совсем не хотелось. Но Вова был из наглецов и действовал “с позиции силы”. В конце - концов, добился своего; всех мягко, но настойчиво вытолкал. Комната освободилась и туда проскользнула подруга Захваткина. Прошло минут 5 и вслед за подругой в комнату нырнул и Захваткин. Зашёл и заперся изнутри. Ну, а потом, 40..50 минут все мялись и маялись, поругивались (про себя и вслух) и дожидались открытия двери. Возбуждены и недовольны были все, но больше всех возмущался “этим безобразием” правдолюб Дима Болотов. Он и в спокойной обстановке заикался, а тут, увидев явную несправедливость и аморальность происходящего, разволновался, нервно расхаживал по коридору и высоким заикающимся голосом заговаривал со всеми и с каждым, пытаясь, так сказать, достучаться. Во время всего этого ожидания, в дверь время от времени стучали. Реакции и звуков, с той стороны, не было. Напряжение нарастало. Наконец, дверь неожиданно открылась. Наши герои, потупив очи долу, вышли. Захваткин, что-то промямлил (благодарность за терпение, наверное) и быстренько вместе с подругой ретировался.

Несколько наших ребят были из Сарапула. Это: Роберт Александрович Серебряков, Юра Сапожников, Вова Суханов, Володя Молодых (его отец был военным топографом; занимался топографическими съёмками в Бершети и Звёздном), Юра Капштик и вроде бы Саша Караваев.
Женя Вардаков из Перми. Олег Баранов из Елабуги (земляк Марины Цветаевой). Саша Некрицухин (друг Баранова), из Подмосковного Нарофоминска (или из г. Ефремов, Тульской области). Слава Чураков (мой приятель) из Ижевска. Касаткин и возможно Гасников из Камбарки. Боря Белов из города Белово Кемеровской области. Черводаров из Армении(?). Дима Болотов из с. Беляевка, Пермского края. Коля Чудинов и, возможно, Толя Манзюк из Верещагино Пермской области.

5.Вовка Малютин любил баловаться и дурачиться. Однажды к нам на урок опаздывал преподаватель; не помню кто. Все немного расслабились, а Вовка устроился в дверном проёме. Ногами упёрся в одну стенку проёма, а спиной – в другую. Оторвался от пола, немного сгорбился и в этом положении зафиксировался. Провисел некоторое время и тут неожиданно открывается дверь и входит преподаватель. Вовка соскакивает с двери, что-то бормочет растерянно, и бежит на своё место. Преподаватель тоже ошарашен неожиданным приёмом. Постепенно все приходят в себя, напряжение спадает и, взрывная вроде бы поначалу, ситуация благополучно без последствий разрешается.
Вовкина дурашливость и баловство, вылились для него в армии в 5 нарядов вне очереди (на кухню, через день). Эти наряды, с подачи зам. ком. взвода сержанта Чечушкова, назначил ему командир роты майор Сивухо. Построили нас, скомандовали “рядовой Малютин выйти из строя” и зачитали приказ по роте о назначении нарядов. А получил Вовка наряды за то, что послал сержанта Чечушкова, прилюдно не туда, куда посылать можно.

6.Федя Константинов сказал однажды фразу, запомнившуюся мне на всю жизнь. Как это было? Мы (Федя, Юра Сапожников и я) зашли в гости к Роберту (Робке) Серебрякову. Робка местный; сарапульский. Говорили о чём-то; дружески, со смешками и ехидными улыбочками. Шутили, пикировались, подкалывали друг - друга и Федя вдруг к месту, картинно разводя руками, сказал о себе: “Да … Кстати … Можете нести меня на руках…”. Сказал мастерски; так, как сказал бы Аркадий Райкин! Все засмеялись, а эта фраза осталась в моей памяти; для истории. Я тоже с тех пор иногда ею пользуюсь.

7.А вот что вспоминает Федя Константинов о ребятах.
“С Сашей Александровым я года полтора прожил вместе в комнатке, которую мы снимали у военрука техникума. Откуда он приехал - не помню, мы с ним вместе познакомились при поступлении в СЭМТ, потому что он - хороший волейболист, не чета мне, имел 1-й разряд по этому виду спорта, у него был очень мягкий аккуратный пас, его подводило слабое зрение, хорошим волейболистом были также Юра Сапожников, у которого была кликуха "Сапега" - он был высокого роста и хорошо бил крюком, как и Рома Серебряков, которому для хороших успехов не хватало роста, прекрасным спортсменом был Володя Суханов - 1-й разряд по лыжам и великолепный разыгрывающий в баскетболе, сравнительно небольшой рост ему не мешал, как нож в масле проходил среди рослых противников и метко закидывал мяч в кольцо... Помню, что в армии Александров попал в спортроту то ли дивизии, а скорее - округа, Уральского и вместе с другими спортсменами из СЭМТ слинял из нашего состава спецгрупп... Харисов хорошо пробегал стометровку...”
И ещё от Феди:
«С Сашей Александровым мы познакомились уже не помню где, но вместе играя в волейбол. И вот, успешно сдав последний экзамен, получив из дома по почте денежные дотации, в отличном настроении пошли пообедать - а именно в столовую радиозавода. Выходя из столовой, увидели за забором играющих в волейбол молодых рабочих радиозавода. Спросили у них, как бы к ним присоединиться.
«А вы обойдите забор и через проходную прямо к нам»,- ответили ребята. Мы с Сашей так и сделали. Вахтерша в проходной раскрыла варежку и только что-то промямлила нам вслед. Обед у рабочих длился не бесконечно, они ушли. Нам с Сашей надо выходить обратно через проходную, но не тут то было! Там сменилась вахтерша и обнаружилось, что мы без пропуска проникли на номерной объект! Был вызван начальник охраны, они нам не поверили, что мы вот так просто миновали вахту, такое им и в голову не могло прийти, и настойчиво требовали от нас указать, в каком именно месте мы преодолели забор! Нам никто не верил! Нас повели в службу безопасности завода - а сам объект был не основным заводом, а как бы отдельным комплексом цехов, на котором собирали радиостанции (их позднее я видел на службе в армии). В этой службе с нами разговаривали вообще круто, требуя признаться и утверждая, что об обучении в техникуме придётся вообще позабыть, т.к. нам светит срок! Позднее, уже стало смеркаться, нас повели под конвоем в милицию, а по дороге я вспомнил, что в кармане у меня находится самодельный ножичек, но с наборной ручкой - этакая минифинка! Подумал - попался, проникнув на номерной объект, да ещё и с финарем, пусть маленьким, чистый диверсант! Под предлогом завязать шнурки я приостановился и незаметно выкинул свой криминал в канаву! Сашка мне шептал - может, признаемся? но я ему - ни в какую, будет ещё хуже! Словом, дошло до директрисы, но Северухина молодец, поулыбалась и взяла нас под свою защиту. Не отдала!»

А вот что помнит Женя Вардаков.
8.С Сашей Никрицухиным был забавный случай в общежитии. Саша поспорил с нами (Баранов был заводилой) не помню на что, что без закуски выпьет кружку водки (250 гр). Налили ему кружку и смотрели, как пьёт. Он выпил, тут же опьянел, стал чего-то там плести, а потом упал на кровать и заснул “мертвецким” сном. Какие же мы были дураки, ведь он рисковал местом в общежитии, а может и ещё большим.

9.В Свердловске (в командировке) встретил сослуживцев Володи Малютина, говорили, что он пил и получал наряды.

10.Юра Капштик видимо ещё до армии был инфицирован туберкулёзом. Ещё в “учебке” попал в госпиталь, пролежал там, как положено, полгода и его демобилизовали (мы ему завидовали по поводу дембеля).

Дополню о Капштике я. Помню, что предшествовало его госпитализации и комиссованию. Примерно, в апреле 1961-го года (до присяги, которую мы приняли 23 апреля 1961-го года, в Камышлове) в рамках курса молодого бойца нам, “молодым бойцам” устроили марш бросок по пересечённой местности. Дистанция была 5..10 км. Было очень тяжело. Нужно было: и идти, и бежать, и не отставать от сержантов и основной группы. Я почти сразу выбился из дыхания, пот застилал глаза, сердце колотилось и подступало к горлу и т.д. и т.п.
Поле, по которому мы бежали, только, только освободилось от снега и сплошь и рядом попадались овражки, полные ледяной воды. Овражки надо было оббегать, но у нас не было времени и приходилось бежать напрямик, не разбирая дороги. Вот мы и бежали как придётся, на бегу вскакивали в овражки, выбирались из них и продолжали этот сумасшедший бег. Помню, что мои сапоги, облепленные комьями чёрной сырой земли, утяжелились вдвое и в них чавкала вода. Но переобуваться и выливать воду из сапог тоже, конечно, было запрещено. Сержанты смотрели зорко; и подгоняли, и подгоняли, и подгоняли! Нужно было уложиться в норматив. Даже сейчас, когда я всё это пишу и вспоминаю весь этот ужас, вздрагиваю и становится не по себе!
Часть пути бежали в противогазах, усиливающих наши муки. Во-первых, в противогазе нечем дышать. И, во-вторых, его стекла сразу запотевали, становились молочно-белыми, и через них практически ничего не было видно.
Прибыв на конечную позицию, стали мы вгрызаться в землю, окапываясь сапёрными лопатками. На обратном пути, после зачёта норматива, не бежали, а шли.
Юра Капштик во время этого сумасшедшего бега угодил в овраг полный ледяной воды, промок до нитки, простудился и заработал пневмонию. Его комиссовали(?), по-моему, ещё в мою бытность в Камышлове. А убыл я оттуда в мае 1961-го.

Продолжает Женя Вардаков, демобилизовавшийся в 1963-ем году в Пермь.
11.В Перми встречал Юру Хижнякова, Роберта Серебрякова, Черводарова и Колю Чудинова, но это были шапочные встречи, всё бегом, бегом. Сейчас, не зная их точных данных, отчества, времени и места рождения очень трудно найти кого-либо.

Добавляет Федя Константинов: “Помню, что Юра Хижняков, поступив в техникум, начал осваивать баян и к окончанию играл вполне прилично... “

И я дополняю. «Хижнякова я разыскал в Интернете. Ввёл в поисковик Яндекса: “Хижняков Юрий Николаевич” и через 20..30 секунд узнал, что он кандидат технических наук и преподаёт в Пермском политехническом институте.»

И снова Женя Вардаков.
12.Толя Манзюк был парень любвеобильный, неплохо играл на баяне. В одной из амурных историй, рассказанной Вардакову самим фигурантом, Толя соблазнил несовершеннолетнюю дочку актрисы драмтеатра. Дочка забеременела, под давлением матери сделала аборт, а несостоявшемуся отцу сказала, что “споткнулась, упала и произошёл выкидыш”. Толик здорово переживал, могла и статья УК подвалить. Но вскоре актриса с дочерью уехали из города и всё успокоилось.

Дополняет Федя Константинов:
“Толя Манзюк, баянист, был довольно колоритной фигурой. Помню, как приехав в село, на картошку, большой группой вечером ходили по главной (и единственной) улице села, естественно, Манзюк с его баяном был центром нашей компании, первым парнем на деревне...
Помню также, что опять же как баянист, он был в центре женского внимания, "настругал" девушке ребенка и был вынужден жениться под угрозой отчисления. Жил он, после брака, по-прежнему в общежитии техникума, отдельно от молодой супруги, чувствуя себя, несмотря на женитьбу, как холостяк, помню, как один раз молодая супруга рассерженно заявилась с грудным ребенком в общежитие и при входе в общежитие, вызвав его, сунула ему ребенка в руки и заявила: "На, вот тебе твоё дитя, корми его водкой!.. "”

Продолжает Женя Вардаков.
13.В Сарапуле в 1958-ом году мне общежития поначалу не досталось и мы (я, Коля Чудинов, Толя Манзюк, Толя Булдаков (из Р-34)) жили на частной квартире (ул. Пугачёва 119) у одной очень интеллигентной семьи (фамилия жены хозяина Облонская(?) и сын у них был с пышным именем “Грациан”). Хозяин был автором букваря удмуртского языка.
Дом был деревянным двухэтажным. Мы жили в полуподвальном помещении, а хозяева на 2-ом этаже. Ребята – Манзюк и Чудинов покуривали в дымоход печи в тихушку, а у хозяина было что-то типа астмы. Табачный дым видимо как-то проникал на 2-ой этаж. Хозяйка очень интеллигентная женщина, несколько раз просила не курить в помещении, но разве быстро от табака отучишь? Хозяйка нас жалела, помогала и морально и продуктами. Помогла она и с общежитием. Каким образом? А вот каким.
Дело в том, что Толя Булдаков был 100%-ым удмуртом из Глазова. Хозяйка, узнав об этом, решила этим обстоятельством воспользоваться. «Как это так, удмурт, в своей республике живёт на частной квартире, когда у техникума есть общежитие». В общем, пошла она на беседу к директору техникума Северухиной. О чём был разговор, не знаю, но видимо учитывая авторитет и заслуги наших хозяев, нас всех четверых поместили в общежитие на ул. К. Маркса 27. Комната на 2-ом этаже, 1 раз налево и 1 раз направо. Хозяева освободились от квартирантов и табачного дыма, а мы обрели уют и спокойствие и зажили как белые люди.

14.Сарапул ведь был в старину купеческим городом. Где-то в 1959-ом году на углу около сквера сносили дом, разравнивали площадку и вдруг бульдозер провалился. Оказалось, что под домом был большой холодильник. Говорили, что там даже лёд сохранился. Холодильник был так спроектирован, что в нём круглый год было холодно и купцы там хранили рыбу и мясо.

15.Недалеко от сквера вроде бы был ресторан “Кама”. В нём была одна достопримечательность – человек-оркестр. Он играл на аккордеоне и с помощью электромагнитов и ножного привода управлял ещё 3-мя или 4-мя инструментами. Качество музыки, конечно, было далеко от совершенства, но подвыпившие посетители, да ещё в то время, воспринимали это на “Ура”. Мы иногда после стипендии заходили в этот ресторан и ели комплексные обеды. Чувствовали себя внутри ресторана, что называется “этажом выше”.

Добавляю я. Человека-оркестр, я тоже помню. В руках у него был аккордеон, между коленями 2 ударные тарелки, справа барабан, а слева, на подставке, на уровне рта была укреплена дудочка.

Продолжает Женя Вардаков
16.Один раз мы с тобой ходили в столовую (вечером это был ресторан на 1-ом этаже гостиницы). На второе попалась жирная свинина и ты говоришь: - “Вольфовский знает, как её нужно есть”. Густо намазал на свинину горчицу и съел. Я попробовал также, и действительно было очень вкусно.

17.В Сарапуле больше всего любил ходить на набережную, в любое время года и смотреть вверх по Каме, мысленно переносясь в Новоильинск к своей подруге, или вниз по Каме, переносясь в свою родную деревню Ильинку. И всё это было в таком “розовом цвете”. Ну, это как бальзам на душу.

18.Как-то раз, нас (меня и Вову Молодых(?)) ничего не объясняя, попросили: - “помогите привезти преподавателя”. Мы согласились. Поехали и приехали…, к нашему удивлению, в морг. Оказывается, нужно было из морга забрать преподавателя техникума. Мы были потрясены. Ведь до этого мы (молодые) ещё не встречались так близко со смертью. Обстановка в морге была гнетущей и тягостной. В мертвецкой мы увидели санитара, жующего, как ни в чём не бывало, булку. Пришлось вместе с ним укладывать мертвеца в гроб и грузить гроб в машину. Все эти шокирующие подробности навсегда врезались в память.

19.К учащимся относились строго. Помню, что директор Севрюкова исключила из техникума учащегося Аксмана за то, что он пел (в колхозе?) блатные песни и это стало известно руководству. Аксману до окончания техникума оставалось всего полгода.

20.Мне пришлось лечить и пломбировать зуб у стоматолога Перельмана. Он принимал и лечил пациентов у себя дома в деревянном особнячке, располагавшемся на одной улице с сельскохозяйственным техникумом. На двери дома была написана фамилия доктора и режим работы. Пломба, поставленная Перельманом, продержалась лет 30. Пломба была серебряной(?) или с добавлением серебра.

Вольфовский Б.Н.
23.06.2021 в 20:18.