Августин. штрихи к философскому портрету

В ГЛАВНОМ - ЕДИНСТВО. В ОСТАЛЬНОМ - СВОБОДА. И ВО ВСЕМ - ЛЮБОВЬ.
АВГУСТИН






Здесь в этих наших заметках нам хотелось бы поразмыслить  об одном из столпов средневековой философской мысли, кого недаром называют духовным отцом современной западной христианской цивилизации  – я разумею здесь Августина Аврелия  (Блаженного) ( 354 – 430). Мы, разумеется, здесь затронем лишь некоторые грани и аспекты его грандиозного учения. В. Виндельбанд пишет, что Августин «является истинным учителем средних веков. В его философии не только сплетаются нити христианского и новоплатоновского мышления, идеи Оригена и Плотина, но, кроме того, в ней же он с творческой энергией концентрирует и все мысли  своего времени вокруг потребности в спасении и веры в удовлетворение этой потребности при помощи церковной общины; его учение это – философия христианской церкви. В нем он дал строго объединенную систему, которая и легла в основу научного образования европейских народов; и в этой – то форме наследство греков стало достоянием романских и германских народов».   Виндельбанд В. История древней философии. – Киев: Тандем, 1995. – С. 313.  А вот еще авторитетная обобщающая оценка его творчества: он органично соединяет высокую теологию Востока с углубленным вниманием Запада к психологии и антропологии. Один из крупнейших представителей платонизирующей христианской мысли, Августин со своим небывалым доселе интересом к человеческой личности и человеческой истории выступает родоначальником европейского «субъектоцентрического» и исторического сознания. Далекий от строгого систематизма (вот она еще и в этом - платоническая закваска, платонический фермент!), он объединяет в идее христианского индивидуума четыре основные группы проблем: онтотеологию, психологическую антропогносеологию, моральную психологию и, наконец, их мистико-эсхатологическую проекцию – историческую теоантропологию «Града Божьего»; их внешним, так сказать, обрамлением служат экзегетика и герменевтика. В этом же издании отмечается, что Августин создал весьма целостное (хотя и не оформленное строго систематически) учение, которое на тысячу лет стало образцом (парадейгмой) для мыслителей Запада и даже до сих пор конкурирует с томизмом, находя себе приверженцев из числа католических богословов. Концепция предопределения послужила вдохновляющей основой для протестантизма Лютера и Кальвина, а персоналистические религиозно-психологические мотивы составили другую внушительную линию влияния, ведущую через Паскаля и Кьеркегора к экзистенциализму.  Античная философия: Энциклопедический словарь. – М.: Прогресс – Традиция, 2008. – С. 67, 70. 
Заметим, что он – автор порядка 100 трактатов, около 300 писем и более 800 проповедей. Его философско-интеллектуальное наследие огромно и в полной мере, вероятно, не осмыслено до сих пор. Несколько слов скажем о его жизненном пути. Родился он в семье обеспеченного патриция. Мать его Моника была истой христианкой и оказала немалое влияние на духовное формирование сына. Греческий он не любил и знал его поверхностно. Для него образцом была всегда латынь, в частности, на него оказала большое влияние цицероновская риторско-философская традиция. «Гортензий» Цицерона оставался для него всегда образцом красноречия. С 373 года увлекся манихейством, учением, проповедовавшим строгий и непреодолимый дуализм добра  и зла, света и тьмы, их вечную борьбу в мире и в душе каждого человека. Но с 384 года он от манихейства отходит. Затем растет его интерес к скептицизму, к проблемам соотношения веры и разума, возможностям достижения их гармонии, равновесия.  В 387 году Августин принимает крещение. Внимательно штудирует Библию, которая вначале разочаровала его = слишком уж, как ему показалось, просто и безыскусно она написана. Он пытается толковать Библию с помощью Порфирия и Платона, ищет философский смысл библейских текстов. В период 400 – 404 годов уже становится истинным христианином. Это период бурной агонистики, то есть борьбы с различными ересями. Особенно активно он выступает против донатистов и пелагиан. Здесь вкратце напомним, что донатисты ( глава – епископ Донат) полагали, что главное для христианина – святость и непорочность, что если христианин единожды отказался от веры, смалодушничал, то он навсегда отпадает от общины, назад ему хода нет. Августин же доказал обратное: результат здесь зависит не от решения людей, а исключительно и только от действия божественной благодати.  Пелагиане (глава – Пелагий) учили, что для спасения достаточно благой воли и чистоты поступков, достаточно личных усилий людей. Августин же на Карфагенском Соборе в 417 году обосновал, что для спасения одних только личных усилий, благих поступков и святости жизни недостаточно. Нужно, чтобы на тебя излилась Благодать Божия, без которой все твои усилия останутся тщетными. И многие исследователи  рассматривают эту концепцию Благодати как четкий водораздел: она знаменует собой конец языческой этики и начало Средневековья.  Постулируется новый способ общения с трансцендентным, его ответственность за конкретную душу.  Вообще же, изучая наследие Августина, следует всегда помнить, что он прошел сложный путь от язычника к христианину, и что для его духовного облика характерны контрасты: органичная связь с античным прошлым – и внутренний отход от него в критике основных ценностей и постулатов языческой цивилизации; острое личностное самосознание – и убежденное и последовательное утверждение сверхличного церковного авторитета; устремление к универсальному синтезу – и богатство фрагментарных по своей сути подступов к новым проблемам, раскрывающимся лишь в последующие эпохи. На эти контрасты обратил внимание С. Аверинцев в своем словаре «София-Логос» в статье, посвященной Августину. Итак, вот теперь, после этих предварительных абрисов, не претендуя на исчерпывающую полноту, подробнее коснемся основных идей августинианства. Думается, что это будут следующие положения:
--------- проблема соотношения веры и разума. Вера не подчиняет и не заменяет собой разума. То есть у Августина нет чистого и догматического фидеизма. У него все выглядит несколько сложнее. Вера стимулирует волю, а воля направляет разум. Вера должна быть по принципу – «мыслить с одобрением», то есть вера – это способ согласного с разумом понимания. Вера и разум должны быть комплементарны, взаимодополнительны. И вот на основе этой концепции, опираясь и на Библию ( Исайя, 7 – 9 стихи), возникают две формулировки: верю, чтобы понимать; понимаю, чтобы верить.  Августин разъясняет, что нельзя верить в абсурд! То есть с известным тезисом Тертуллиана он категорически не согласен. Абсурд должен расслоиться на слова. Вера должна быть обдуманной. И только из этой обдуманности вырастает восприятие мира через веру. Вера ищет разума!
-------- волюнтаризм – то есть учение о ведущей роли воли (в то время как у Фомы Аквинского явно лидирует разум). Дело в том, что сущность любой вещи в ее активности. Разум же пассивен, а воля активна. И Бог ведь творит мир именно силою своей воли. Воля регулирует и направляет деятельность разума ;  Причем здесь интересно и важно будет отметить, что «описания динамики любви и воли Августин дает исключительно на основании самонаблюдения. Он поистине может считаться родоначальником интроспективной психологии и феноменологической этики. Ведь анализируя, и очень основательно, состояния и метаморфозы собственной души, внимательно изучая многосложную ее структуру и очень непростые и неявные механизмы ее деятельности, Августин не столько желает изобразить себя самого в тот или иной момент жизни, сколько стремится по результатам интроспекции построить общезначимую этико – психологическую теорию; заглядывая в темные закоулки своей души, он хочет заглянуть в глубины общечеловеческой природы. При этом для концептуальных обобщений ему служит почти каждый факт его личного психологического опыта».   Майоров Г. Г. Философия как искание Абсолюта: Опыты теоретические и исторические. – М.: ЛИБРОКОМ, 2009. – С. 262.   И он же (Майоров): «Исповедь» - не просто автобиография. Главное в ней – те размышления, которые вызывают в душе Августина воспоминания о событиях прошлого: ретроспективный анализ собственной души, перерастающий в углубленное философское исследование вообще человеческой природы и человеческого предназначения, сосредоточенный на важнейших моральных проблемах и в то же время нацеленный на решение чисто религиозной задачи – задачи «спасения души».    Там же. С. 249.  На это же самое обстоятельство обращает, например, пристальное внимание В. Виндельбанд, энергично подчеркнувший, что именно Августин впервые и с полной ясностью выдвинул принцип самодостоверного внутреннего созерцания в качестве исходного пункта своей философии. Эта ориентация на внутренний опыт составляет особенность философствования Августина. Он, пишет Виндельбанд, «является виртуозом в самонаблюдении и самоанализе; он в совершенстве обладает искусством описывать душевные состояния, и не меньшего удивления заслуживает его способность анализировать эти душевные состояния и обнаруживать самые глубокие основания чувств и побуждений. Но именно поэтому он и заимствует все свои воззрения, посредством которых его метафизика стремится объять всю вселенную, почти исключительно из этого источника (своего Я – А. К.)». Виндельбанд далее указал, что «идея Бога является ему непосредственно сросшейся с достоверностью индивидуального самосознания».      Виндельбанд В. История древней философии. – Киев: Тандем, 1995. – С. 326, 327.         Да, заметим уже мы, это, на самом деле, очень важный, принципиальный момент. Сделав свое собственное Я, свою личность своего рода творческо – философско - психологической лабораторией, Августин хотел расширить выводы из этих интроспективных наблюдений до масштабов уже интерсубъективной, всеобщей личности, интерсубъективного Я, ядро которого присутствует во всякой разумной и дееспособной личности; то есть не просто личности Августина, Ивана или Петра, но личности в целом как таковой.  Он верил, что изучая перипетии и коллизии своей собственной внутренней духовной жизни, и перенося итоги этих наблюдений на бумагу, он тем самым помогает постигать субстанцию личности как таковой, постигать некое антропное единство, присущее всем людям и, следовательно, означающее, что раз он – Августин проделал этот путь к Богу, то и любой другой человек в принципе способен (пусть при других перипетиях, коллизиях и обстоятельствах) придти к Нему, найти Его в себе, в своей душе. Вот в чем общезначимость этой августиниановской интроспекции, запечатленной в его бессмертной «Исповеди».
--------- концепция человека . Как было замечено, человек для Августина есть субъект-субстанция, единство ума, воли и памяти при первенстве воли. Это структурное единство гарантирует самотождественность всякого конкретно-эмпирического «я» - след таинственного единства. Сознание и самосознание сопряжено с сомнением, однако, сомнение отнюдь не всесильно, ибо психологический факт сомнения свидетельствует о существовании самого сомневающегося субъекта. Августин провозгласил: «Сомневаюсь (или ошибаюсь), следовательно, существую». Прямое предвозвестие Декарта, но в отличие от Декарта, у Августина этот тезис не получил универсального методологического статуса. Но, тем не менее, он призван был обосновать существование самого сознания, а тем самым – достоверность высшего бытия, объективность и несомненность истины. Сохраняя свой абсолютный масштаб, Бог обретает контрмасштаб в человеческом сознании. Для разума непосредственно очевидно его собственное существование: ум, воля и память = «быть, знать, хотеть». Это – такая же предельная данность, как и бытие Божье.   Античная философия: Энциклопедический словарь. – М.: Прогресс – Традиция, 2008. – С. 68.

Человек – это Я, индивид, личность в ее определенности и конкретности, персоналистичности. Выделяются два уровня: а) человек внутренний; б) человек внешний.  Человек внешний – это личное и индивидуальное, собранное в телесной оболочке, подчиненное внутренней воле и живущее временной жизнью.  Человек внутренний – это субстанция, образ и подобие Бога – Троицы. И, более того, личность есть только в той мере, в какой в ней отражены три лика Троицы и их единство. Это = Я = определенность бытия, то, что способно знать и любить. Значит, в душе отражается сам Бог, присутствуя в ней духом. Из этого с непреложностью вытекает, что познание самого себя – это есть познание себя как образа и подобия Бога.  Наше мышление – это воспоминание о Боге, наше познание – это разум Бога, наша любовь – это любовь Бога.  Некоторые авторитетные западные исследователи вообще полагают, что именно Августин открыл человеческое Я как личность. У нас же это мнение вызывает неоднозначные оценки, и не все с ним согласны. Так, например, Баткин полагает, что всерьез говорить о личности можно, только начиная с Возрождения, а вот Неретина уверена, что проблема личности была осознана уже в поздней античности. Говоря об антропологии Августина, хотелось бы еще отметить и подчеркнуть, что причина всего благого, согласно Августину, есть божественная благодать. Она дана свыше. Это – дар, милость Бога. Ее нельзя заслужить. Этот дар ничем не обусловлен. После падения ангелов во главе с Люцифером возникла некая метафизическая пустота, и Бог ее заполнил избранными, но их немного. Спасение – результат Божьего милосердия. Августина иногда упрекали за то, что благодать у него овеществляется, приобретает черты субстанции, отличной от Бога. Упрекали его также за третирование и подавление человеческой сексуальности: она, якобы, порабощают волю. Ставили ему в вину и то, что он нагнетал страх перед предопределением, а это парализовало личную активность человека. В общем, взгляды Августина, как и любого крупного, выдающегося мыслителя вызывали разную реакцию, и критику, но это естественно – учение можно критиковать, когда в нем есть глубина, значимость, основательность. У посредственности нечего и критиковать, там  - измельчание мыслей, отсутствие масштабов, глубины, скольжение по поверхности, банальность, посредственность – это «попугай общих, банальных, избитых мыслей и истин», преподносимых с напыщенным видом. Понятно, что это – не об Августине ;
-------- концепция истины, взаимодействие души и Бога. Здесь заметим, что по данному вопросу  Августин находился в поиске, предлагая разные варианты, но, как итог всех этих исканий, можно суммировать, что к двум высшим сущностям – душе и Богу – прибавляется соединительный элемент – истина. Истина – это всегда процесс. В Новое время процессуальный характер истины решительно подчеркнет Гегель. Душа автономна по отношению к телу, обладает своей собственной активностью, сама по себе есть реальность. Ведущий элемент души – воля, которая устанавливает правила и схемы мышления. (В скобках заметим, что никто иной, как И. Кант в 1800 году прямо сошлется именно на этот августиновский тезис, как на прообраз своей теории познания).  Воля в разуме управляет идеями. Идеи – это самопроизвольные человеческие порождения. Истинны среди них лишь те, которые содержат печать Бога.  Истина устремлена к Богу как процесс = трансцендируемое к Трансцендентному.  Августин со всею страстью заявляет: не ищи ничего вне себя – вернись к самому себе, истина внутри тебя самого.  И истина – это Бог.  Итак, Бог! Что есть Бог для Августина? Это – высшая сущность. Августин проповедует абсолютный и всеобъемлющий теоцентризм . Вот, например, как трактуют этот теоцентризм современные исследователи: «Августин сделал Бога центром философского мышления. Бог является высшей сущностью, только его существование вытекает из собственного естества, все остальное с необходимостью не существует. Он единственный, существование которого независимо, все остальное существует лишь благодаря божественной воле. Бог является причиной существования всякого сущего, всех его перемен; он не только сотворил мир, но и постоянно его сохраняет, продолжает его творить. Августин отвергает представление, согласно которому мир, будучи сотворенным однажды, развивается дальше сам. Бог как единое сущее и истина является содержанием метафизики, Бог как источник познания является предметом теории познания; Бог как единственное благо и прекрасное является предметом этики; Бог как особа всемогущая и полная милости является главным вопросом религии. Бог не только бесконечное бытие, но и особа, преисполненная любви. В этом же направлении теоретизировали и неоплатоники, но Бог ими понимался не как особа. В неоплатонизме мир – эманация божественного единого, необходимый продукт естественного процесса, у Августина же мир – акт божественной воли. У Августина проявляется тенденция к дуализму в отличие от неоплатонического монизма, основанного на идее, что Бог и мир имеют один и тот же характер». Воденко К.В., Самыгин С.И. История религиозной философии. – Ростов – на – Дону: Феникс, 2015. – С. 105 – 106. Все на свете – и материя, и идеи, и человек, и время, и государство – решительно все – есть творение Бога. Причем творение – это не какой – то одномоментный акт. Нет! Это вечный, перманентный и никогда непрекращающийся процесс. Бог творил мир в прошлом, он творит его в настоящем и будет всегда творить его в будущем.  Атрибуты Бога ( или трансценденталии) – это Бытие, Истина, Благо ( Любовь). Существование Бога, по Августину, доказывается тремя фундаментальными обстоятельствами: 1) Мир совершенен, ибо у него есть Создатель; 2)  Согласие человечества; 3) Из различия ступеней блага – раз есть разные виды блага, то неизбежно существует наивысшее и абсолютное Благо = Бог.
Влияние Бога на мир обусловлено тем, что в Нем нет ничего случайного. Необходимость Бога, его целостность  и единство обусловлены тем, что Бог являет, манифестирует себя как Троица. Любое личное, конкретное, Я = личность, стремящееся к Богу при посредстве истины, в своем поиске будет всегда различать в Боге три ипостаси и выстраивать как процесс познания, так и свою сущность (душу) в соответствии с троичным принципом.  При этом Святой Дух обеспечивает деятельность чувств и дает возможность озарения. Бог – Сын обеспечивает деятельность воли и разума и дает силу для озарения. Бог – Отец не дает ничего, но он обеспечивает саму возможность существования души человека;
-------- важным блоком размышлений Августина является проблема творения и времени. Еще Шеллинг в своих записных книжках как – то заметил, что философия начинается в тот момент, когда возникает проблема времени. Мир сотворен из ничего, то есть не из божественной субстанции и не из чего – то предсуществующего. Здесь представляется необходимым пояснить, что  есть два вида НИЧТО: 1) то ахтос = пустота абсолютная; 2) ме он – пустота, из которой Бог и творит мир. Это есть : а) возможность для сил; б) возможность для ума; в) возможность для воли.  Небытие = это универсальная праформа, сама возможность для творения.  Августин развивает идею, что форма – это сущность вещи. При этом он проповедует параморфизм, то есть учение о том, что из одной вещи можно сделать другую, изменив ее форму. ( Допустим, из приемника – телевизор).
Создавая мир из ничто, Бог одновременно создает и время. Ибо ведь время связано с движением, и движение возникло одновременно с миром, но не до него.  До начала мира была вечность, а времени не было. Время – это такое же творение Бога, как и  все прочее. Поэтому, когда Августина донимали вопросами типа того, что делал Бог тогда, когда времени не было, то он отвечал: строил ад для тех, кто задает такого рода вопросы. Каждая вещь сотворена по идее, то есть по собственному основанию. Идеи находятся в разуме Творца. Они, как и разум Бога, вечны и непреходящи. Только они есть подлинная реальность, и благодаря им существует все сущее. Далее Августин  разрабатывает теорию разумных семян. Вот ее суть. Мир сотворен единовременно, но тональность всех вещей актуализирована не сразу. Есть потенции – возможности и история вещей. В них – в вещах, в материи – вложены семена или зерна всех возможностей, которые могут развиться со временем. Бог вместе с материей  создал и виртуальный набор возможностей, которые разовьются со временем, в предопределенные для них сроки. Время – это регулятор, который вкладывается Богом в мир, чтобы отделить один этап истории от другого. Далее, коснемся соотношения времени и вечности у Августина. Этому посвящены знаменитые главы 14 – 28 из 11 книги его «Исповеди». Он выделяет модусы времени: прошлое, настоящее, будущее. Точнее, он полагает, что реально существует лишь одно настоящее, поэтому правильнее говорить: настоящее прошлого (= память), настоящее настоящего (= интуиция), настоящее будущего (= ожидание). Здесь по этому поводу замечу, что еще Аристотель выделял два вида времени: хронос – время, присущее богам; и кайрос – повод, начало, удобный момент – людское время. Так вот хронос человеку враждебен, это – нечеловеческая среда, чуждая, человек с ней борется. Но вернемся теперь собственно к Августину.  Он психологизирует время, субъективизирует его, помещает его внутрь человеческой души.  Различение модусов времени происходит только в духовном мире человека и в человеческой душе (= внутреннее время). Отсюда развертываются и внутренняя речь, память, действие и так далее. Время возникло в связи с движением, но не совпадает ни с ним, ни с движущимся;
-------- теперь обратимся к таким темам августинианства, как зло, воля, свобода, любовь. Зло – это не сущее, не бытие, но лишенность бытия и его отсутствие. Сатура – это присутствие зла в мире, некий дефект, или нечто сваленное в кучу, бесформенное, некая смесь ( микстум). Эти размышления идут во – многом в русле Плотина.  Августин вычленяет три уровня зла: 1) метафизический – зла как такового в мире нет, но по отношению к Богу есть разные ступени бытия, где Божественное присутствует с разным уровнем интенсивности. С точки зрения целого, любое зло имеет свой резон и свой бытийственный смысл; 2) моральный – моральное зло = это грех. Его причина – порочная, поврежденная воля. Порочная воля  проистекает от дефектной причины, каковая вселяется в волю.  Моральное зло означает, что из иерархии благ человек вместо высших выбирает низшие, то есть грех – это измена Богу, обращение не к Творцу, а к творению; 3) физический – болезни, страдания, смерть. Это – последствия первородного греха.
Что же касается воли, то, видимо, будет правомерно признать, что именно с Августина началась философская рефлексия над волей.  Выводы Августина здесь следующие:  1) воля управляет разумом; 2) свобода – свойство воли, в то время как у греков свобода – свойство разума; 3) разум принимает благо, но воля отвергает, так как имеет автономию, превышающую способности разума к постижению бытия; 4) есть свобода воли, но  выбор при этом за человека уже сделан Богом, то есть свобода воли, но внутри, в рамках выбора Бога. Разум познает, но выбирает воля. Выбор воли всегда иррационален – в сфере ее свободы. Поэтому частенько так бывает, что вижу лучшее (и понимаю, что оно лучшее), но выбираю при этом худшее.   Воля свободна тогда лишь, когда не допускает зла, но первородный грех сделал волю уязвимой, именно поэтому человеку и нужна благодать!  Вообще, свобода воли – это игра, где должен выиграть Бог, но далеко не всегда это происходит. А дело в том, что если человек сам не прилагает усилий, то выбор человека девальвируется (пусть даже сделанный не им).
Любовь может пониматься в трех модусах или аспектах: а) пользование – возможность быть; б) наслаждение – иметь что – то; в) любовь – соединение как любовь к другому, или как любовь к себе.  Все три уровня любви образуют порядок любви. Любовь – высшая сила и добродетель. Цена личности – это дар любить. Августин провозгласил: Люби и тогда делай, что хочешь! Имеется в виду – люби Бога, ибо любя Бога, невозможно творить зло;
--------- и обратимся теперь еще к социально – исторической концепции Августина. Прежде всего, надо иметь в виду ту эпоху, в которую он жил. Это было время нараставшего и углублявшегося кризиса Римской империи. Некогда незыблемый Рим рушился под ударами варваров. Его былое величие все больше превращалось в бледную тень. В 395 году произошло разделение на Западную и Восточную Римские империи.  24 августа 410 года толпы варваров ( вестготов) ворвались в Рим и разграбили Вечный город. Причем ворота им открыли обозленные рабы. Рим пал впервые за 8 веков , начиная с 390 года до новой эры, когда он был захвачен галлами. Падение «столицы мира» произвело колоссальнейшее впечатление на современников. И на Августина в том числе. Есть сведения, что свой гигантский труд «О Граде Божьем» (413 – 427) он начал создавать именно под впечатлением разгрома Рима в 410 году. Так в чем же суть концепции исторического процесса Августина? Если резюмировать телеграфно кратко, то вся мировая история являет собой борьбу двух царств или градов – земного и Божьего. Град земной – это государство, правительство, бюрократия, чиновники, армия, суды, налоги. Он погряз « в липком клее похоти», это – греховный град. А вот Град Божий – это Церковь и ее служители, осененные Благодатью Божьей.  Различие между этими градами Августин резюмировал так: град земной основан на любви к себе, доходящей до презрения к Богу, а Град Божий основан на любви к Богу, доходящей до презрения к себе. Борьба эта будет длиться еще долго, но в конце времен победит Град Божий. Августин не сомневался в этом. Однако до тех пор ,пока большинство людей грешны и далеки от Бога, земная власть необходима, и послушание ей – обязанность христианина. Но земная власть при этом должна подчиняться Церкви, ибо Церковь – это единственная сила, способная объединить мир. Стало быть, Августин стоял у истоков папоцезаризма. Впоследствии один из самых могущественных Римских пап за всю историю Григорий VII (1073 – 1085) чуть ли не дословно воспроизведет эти тезисы Августина в своей книге с весьма характерным названием «Диктат папы» (1075). 
Г. Г. Майоров, оценивая философские искания и интуиции Августина, считает необходимым заметить, что «его философия обнаруживает в себе и черты элегантного римского рационализма, и черты глубокого психологизма, и признаки искренней, идущей от сердца веры. Систематического философского учения Августин не создал (Но опять же вопрос – что есть система применительно к философии?! Думается, что определенная мера системности в штудиях Августина, несомненно, была, но, конечно, это – не система в духе новоевропейского рационализма и панлогизма, это – системность в платоновском духе – А. К.), но он высказался практически по всем важнейшим вопросам философской теории, обсуждавшимся в его время, причем -  с определенных позиций, с позиций христианского платонизма… Он разработал чрезвычайно тонкую теорию времени, считая время, с одной стороны, порядком следования явлений, с другой – формой чувственного восприятия этих явлений. В этом он опередил на много столетий и Лейбница, и Канта. Совершенно новым теоретическим результатом была философия истории Августина. Он впервые представил историю как развитие всего человеческого общества по единому, предначертанному Провидением плану, направленному к одной цели: спасению «града Божия» и погибели «града земного», понимая под «двумя градами» перемешанные друг с другом сообщества «себялюбцев» и «боголюбцев». Подчиняя этой эсхатологической идее все события реальной и легендарной истории, Августин подготовил своей концепцией идею объективного исторического закона, подхваченную потом Гегелем и Марксом. Влияние Августина в последующие века было огромным. Раннее западное средневековье находилось почти полностью под воздействием его идей. Их широко использовали и такие столпы схоластики, как Фома Аквинский, Дунс Скот и Оккам, ему подражал Петрарка, родственные Августину взгляды развивали позднее Декарт, Лейбниц, Мальбранш. Августинианство имеет влияние и в наше время».
И в заключение хочу только обратить внимание еще на одну особенность мысли Августина. При изложении каких – либо мыслей, идей, доктрин может использоваться перформативная модальность = аксиомы – нечто есть то – то и то – то. И точка. Но может применяться и гипотетическая модальность = гипотезы – когда все ставится под сомнение, ничто неокончательно и не абсолютно. Так вот именно последний стиль присутствует у Августина = избегание сверхаксиом.  В чем – то – это сродни платоновским диалогам – приглашение к сотворчеству, соразмышлению, сопереживанию, совместному поиску истины, избегание окаменевших догм и забронзовевших суждений, вознесенных на некий пьедестал, где они уже не могут быть поколеблены никакой критикой и никакой творческой работой мысли. Августину такая интенция была чужда. Даже вот и в этих особенностях стиля чувствуется верность платонизму ( может даже лучше не верность – тяготение)  - не в букве и не во внешней форме – но в духе, в существе его. Вот что хотелось бы мне сообщить об Августине тем, кто будут читать эти строки.