Идейный наставник

Окончание полуторачасового выступления Бориса Петровича полностью заполненный конференц-зал дружно приветствовал аплодисментами.

- Большое спасибо, друзья, коллеги... за внимание, а также за приглашение в ваш замечательный город. Мне очень у вас понравилось! Даже не думал, что у нас здесь такой интересный филиал! Уверен, что наши встречи станут традицией! - Борис Петрович перевел дыхание. - И всё-таки в заключении не могу не отметить ученого, благодаря которому стала возможной разработка представленных в данной презентации тем, ранее ставших основой моих кандидатской и докторской диссертаций... Так, секунду... сейчас верну слайд... - он наклонился к ноутбуку, и после манипуляции мышкой на большом экране появился фотопортрет, - ... и также было сформировано перспективное научное направление, непаханое поле для дальнейших исследований! Нам с аспирантами пришлось и ещё придется изрядно поработать. К слову сказать, уже включена в график защиты во многом интересная и незаурядная работа, выполненная под моим руководством. Буду банален, если в очередной раз подчеркну, что моим, если так можно сказать, идейным наставником является уже неоднократно упомянутый Басалыга Кузьма Захарович! Тем более, в числе поступивших мне вопросов есть просьбы более подробно поделиться сведениями о Кузьме Захаровиче, так как информации непосредственно о нем в открытых источниках, практически, нет. Честно скажу, сам очень много бы отдал за то, чтобы больше узнать о его жизни, а уж тем более за возможность с ним увидиться, если жив, конечно. Было бы, о чем поговорить и даже подискутировать...

После небольшой паузы Борис Петрович продолжил:

- Понимаете, коллеги, какие бывают парадоксы! Нам удалось постичь в науке значительные глубины… а вот найти ученого, который вроде как совсем недавно трудился в нашей среде… воздать ему должное… сплошной тупик! Это очень стыдно, коллеги... но, поверьте, всё, что связано с Басалыгой, преследуется каким-то мрачным стечением обстоятельств!.. Хотя всегда говорю откровенно, что в большинстве случаев у таких обстоятельств есть имена и фамилии!..

Борис Петрович вновь выдержал небольшую паузу и продолжал:

- Что можно сказать о Кузьме Захаровиче? Мне самому застать его не удалось: не был знаком и никогда не встречался... Когда я окончил университет, Басалыги уже не было... Хотя работать под его руководством было моей мечтой чуть ли не с первого курса. Собрать отдельные сведения помогли  коллеги, которые с ним либо работали, либо просто пересекались. Сейчас из них.. кого уже нет с нами, а кто давно на пенсии. В итоге, о Кузьме Захаровиче мы кое-что знаем, но совсем немного… Служил в армии, поступил учиться в наш университет, сначала на рабфак... Может кто-то помнит, была в прошлом такая форма подготовки. Будучи ещё студентом, Кузьма Захарович начал публиковать статьи в академических журналах. Представьте, оппонентом его дипломной работы был сам директор нашего головного НИИ, академик ***, даже специально приехал на защиту! Случай, я скажу, уникальный в практике защиты студенческих выпускных работ… Потом Кузьма Захарович работал в том же НИИ научным сотрудником. Кандидатскую защитил по совокупности опубликованных работ. Институтом были изданы две его монографии, которые почти сразу стали библиографической редкостью. Сейчас, благодаря цифровым технологиям, бОльшая часть работ ученого доступна. Я уже говорил про репозиторий на нашем портале... А вот с докторской... короче, не дали ему ее защитить! Дело в том, что Кузьма Захарович, как и многие талантливые люди, имел своеобразный характер, очень непростой… Был резковат, грубоват, пренебрегал зачастую этикетом и субординацией… и к спиртному был, порой, неравнодушен... Ни семьи, ни друзей... этакий одинокий волк...  Педагогическая деятельность у него тоже как-то не задалась. Аспиранты с ним не срабатывались: кто менял тему, а кто отчислялся. От научного руководства он потом отказался сам, объяснив это нежеланием работать с бездарями и лентяями. За такие проколы институту, конечно же, пришлось отдуваться, но ведь всё это не повод для травли, которая была развязана против него руководством, вставшем у руля на очередной реформистской волне! Сначала избавились от талантливых сотрудников, а потом и вовсе довели уникальный институт до фактического роспуска, эдак красиво называя это реорганизацией! Конечно, для Кузьмы Захаровича такое глумление над здравым смыслом было большой травмой. Уволившись из института, он как-то сразу выпал и из науки. Есть также сведения о том, что свою московскую жилплощадь он продал, а дальше... непонятно... просто сгинул. Больше нам ничего о нем не известно: как он? жив ли? Личное дело при реорганизации и многочисленных перемещениях было утрачено вместе с рукописью незащищенной докторской! И никто, самое главное, за это не ответил, как ни пытались мы инициировать разбирательство. Стена равнодушия! Семьи нет, близких родственников тоже, а дальние... знают не больше нашего. Фото, которое вы видите на слайде, – это скан с титульного разворота его второй книги. У нас есть ещё несколько фотографий, не очень хорошего качества, где он присутствует. Такие дела: войны нет, но есть без вести пропавшие... Да что теперь об этом?.. Вы знаете, сейчас издается новая многотомная энциклопедия. Я, как мог, продвигал статью о нем, но ничего не вышло... Биографии по сути нет, а творческого обзора недостаточно. Однако, его имя удалось вписать в статью о нашем научном направлении. Опубликовано вроде в четвертом томе, что на букву...

Уже через полчаса Борис Петрович вышел из филиала и направился по одной из прилегающих улиц, на ходу разговаривая по смартфону:

- ...Рад тебя слышать, дорогой!.. Это ж сколько лет?.. Нет-нет, не дома... в командировке. Филиал у нас в ***. Совсем некстати мне это устроили... - и без того дел полно!.. Да нет... я не на машине. Зачем? Вполне комфортно на экспрессе туда и обратно!.. Собираюсь уже возвращаться. Ещё два с половиной часа до отправления, так что ночевать буду дома, хоть и поздновато вернусь... Мне тут настоятельно рекомендовали посмотреть парочку местных достопримечательностей – вот и скоротаю время. А вообще, скажу тебе, город так себе... весь обшарпанный, неухоженный, под ногами мусор, прошлогодняя листва... хоть и много пишут о нем в последнее время, рекламируют... Ну, да ладно! Ты вот что… ведь не забыл?.. Да, конечно, на даче! Скинуть геолокацию? А-а, все-таки помнишь...
 
Борис Петрович приостановился, чтобы после разговора определиться, в каком направлении дальше идти. Чтобы не стоять на тротуаре, зашёл под арку, ведущую в какой-то двор.

- Нет, привозить ничего не нужно!... Что сказать... шашлык, барбекю – это вроде как само собой! Мой старший – мастер этого дела. Кстати, прилетел на каникулы... Да, да… в Штатах учится. А я, вот, решил вас собрать наконец-то. Ведь опять, не дай Бог, пропадем эдак... лет на десять!.. Короче, ты понял... Ну давай, до встречи! Обнимаю!..

Убрав смартфон, он обратил внимание на двух людей совсем непотребного вида. Один был явно без сознания, а другой - не то мужчина, не то женщина - пытался привести напарника в чувство, как-то приподнять, при этом всячески матерясь и чертыхаясь. Борис Петрович на минуту остолбенел от увиденного. Встретившись с вопросительным мутным взглядом мужчины-женщины, растерянно произнес:

- Ему плохо? Может, вызвать скорую?..

В ответ услышал:

- И-и на... со своей скорой! Не лезь!.. – Потом тот снова наклонился к своему напарнику. - Ну ты, как там тебя?.. Профессор... чё разлёгся – не дома! Вставай, пошли уже!..

Борис Петрович брезгливо поморщился и вышел из под арки на тротуар. За спиной еще было слышно:

- Вот, б... ещё один академик недоделанный на мою голову!.. Нажрутся - и вытаскивай потом по подворотням!..

Борос Петрович вернулся домой, немного расслабившись коньячком в бизнес-вагоне. И потом были шашлыки со старыми друзьями. И защита его очередного аспиранта прошла блестяще. И еще не один научный проект под его руководством был реализован. И дети удачно устроились, пошли внуки...

Борис Петрович преуспел во многом, обладая всеми для этого качествами. Только в поисках информации об «идейном наставнике» не удалось продвинуться ни на шаг. И «очень много» отдать за это ему не пришлось. В город *** он больше никогда не приезжал, но эпизод с местными пьяницами почему-то иногда всплывал в памяти.