Далекое детство

    Я стою на балконе, любуясь увиденным. Детвора шумною ватагой носятся по аллеям сквера на: роликах, скутерах, велосипедах, самокатах, ух! Какой сегодня выбор развлечений у детворы. Голос прошлого возвращает меня в то далекое, подчас мною забытое. Память...

    Кажется другого случая не будет ни вспомнить, ни повторить события далеко ушедших лет. Воспоминания не считаются ни со временем, ни с расстоянием и кто знает, возможно в это же самое время, кто-то другой, находящийся далеко, далеко от наших мест, вспоминает себя в те далекие, трудные годы.

    В те далекие годы, мы- десятилетние пацаны, находя или выменивая подшипники, мастерили деревянные самокаты и с гордостью носились по улицам города. На газету наклеивали дранки, привязывали тряпичный хвост и змей готов. Приобретя катушку ниток, мы запускали его в небеса, любуясь своей работой, посылая горынычу  телеграммы.

   В летний период, я проводил в гостях у сестрички. Это были не забываемые  дни... В этот год у нее появились две козачки и наша задача заключалась в заготовке сена на зимний период. На противоположном берегу Лозьвы располагалось большое безымянное озеро. На нем- остров, одна часть которого- чистый луг, другая часть- сосновый лес. Вот здесь, на безымянном острове был наш покос.

   Наша лодка легкая, верткая, долбленная из ствола осины. Ее мы волоком перетаскивали с реки к озеру и плыли дальше, на свою, так сказать- базу. Здесь, перед началом работы, мы ставили витиль(рыболовная снасть), точно зная, что к обеду в нем окажется -тридцать два крупных красноперых карася. Такую норму нам выделяло озеро, ежедневно.

   Покос - ровная площадка острова густо поросшая разнотравием и полевыми цветами, выделяющими пьянящий запах смешанный с запахом смолы. У нас две косы. Я впервые ее держал в руках. К великому сожалению, по началу у меня ничего не получалось. Коса не слушаясь, то пяткой срезала дерн, то носом втыкалась в землю. Это было мучение. А отставать от Саши (мужа сестрички) я не хотел, суетился, спешил, выбивался из сил. К вечеру: уставший, мокрый с деревянной спиной и горящими мозолями на руках, я хватался за борт лодки, чтобы тянуть ее на реку, а сил уже нет. Саша смеялся надо мной, но, как говорят в народе, время лечит. Постепенно я освоился: косить, грести и метать сено в стог. Правда, это было далеко не просто... Это были мои трудовые университеты.

   На побережье росла высокая, сочная осока. Она весь день словно о чем-то переговаривалась с водами безымянного озера, методично наступая на него, нарушая спокойную жизнь карасиного царства. Эта трава не употреблялась в корм животных, но косить ее- одно удовольствие. Казалось, коса с радостью выполняла эту процедуру. При взмахе слышался хруст травы и приятный свист косы.

   Вот я, в очередной раз взмахиваю косой, а из под нее, в разные стороны разбегается молодой выводок селезней. Один бросился в сторону леса. Бросив косу, с криком:- Саша, ружье! Я бросился за ним.

   Саша от меня был на приличном расстоянии. Услышав крик, он подумал, что меня напугал медведь. Бежит, на ходу заряжая ружье жаканом. Тем временем, возле леса, я настигаю утку. Вот она рядом. Перед ней колода, я в прыжке падаю, в надежде схватить ее. Но, она взмахнув крыльями перелетела через препятствие... Погоня продолжалась... Наконец- то я изловчился и в очередном броске схватил птицу. А тут и Саша поспел. Сидим. Птица из моих рук не вырывается. Она, как и я тяжело дышит.

   - А я думал, тебя медведь напугал,- смеется Саша. Селезень оказался красивой, крупной, на взлете птицей. Он прожил всю зиму в сарае с курами...

    Сашины родители жили большой семьей ниже по течению реки, в живописно селе Сосновка. Мы приехали к ним в период сенокоса. Здесь луга поражали своими просторами. На полях пахло свежескошенной травой. Работа находилась всем...

   Ранним утром, перед работой, отец семейства предложил поохотиться на уток. Это рядом. Берега ближнего озера утопали в огромных болотных кочках заросших осокой. Длинные стебли травы стояли стройно, вытянувшись  как стражи и при малейшем дуновении ветра, таинственно шелестели. Утренние лучи солнца лились на приозерное побережье. Всюду шел какой-то таинственный шорох, словно первые лучи солнца шептались с буйной травой. В заросших кочках множество гагар. Это крупная, красивая, очень осторожная утка, черного окраса с белой грудкой.

   В болотных кочках утку найти невозможно. На чистой воде днем, она не появляется. Охотники использовали простой прием. Один шел по берегу создавая шум, утки буквально на мгновение выскакивали на чистую воду. Охотник, находившийся на другом берегу должен успеть поймать это мгновение.

   Так вот, Гена, мой ровесник, брат Саши, бежал впереди меня с палкой в руках. Он громко кричал, стуча палкой по кочкам. Утки на мгновение Выскочили на чистую воду, и вот, их уже нет.

   Отец, в прошлом снайпер, с противоположного берега опоздал с выстрелом. Случилось так, что отец и сын оказались друг против друга. Утки нырнули, дробь, поднявшаяся рикошетом от воды, пробила лоб Геннадия. В семье переполох. Пострадавшего везут в больницу. Врачи оказали медицинскую помощь, но от операции отказались. Опасно... Так и жил Геннадий с двумя дробинками в голове- памятью детства. Прошло много лет, и вот сегодня, глядя на беззаботную детвору, на меня
нахлынули потоком, воспоминания далекого детства.

   А на дворе прекрасный день, всюду слышны детские голоса: играющие, катающиеся на качелях, каруселях самокатах, они= не думают о завтрашнем дне дне. Они всем обеспечены. Ну и чудесно, счастья им, благополучия и чистого неба.