Семен Золотарев

  Смотря на карту где работал Семен, мне вспоминается другая карта, с первого моего опуса http://proza.ru/2021/06/22/793
– «Я там, где ребята толковые, я там, где плакаты вперед – страна трудовая электричество ждет!» Согласитесь, эти объекты достаточно энергоемки. А не переучили ли Семена с установок обеспечивающих «немыслимые вещи» на фронте, на такое же в мирное время? Но все по порядку. Напомню, что уже известно.
  В феврале 1959 года на Северном Урале произошла трагедия, ставшая одной из главных загадок ХХ века. Группа туристов во главе с Игорем Дятловым погибла на склоне горы Холатчахль страшной и необъяснимой смертью. Эта история привлекла внимание всего мира, высказаны даже не десятки, а сотни различных версий случившегося.
  Но в последнее время всё больший интерес вызывают не только предположения о причине гибели группы, но и личность самого загадочного её участника — Семена Золотарева. Многие исследователи уверены в том, что личность этого человека — ключ к разгадке тайны перевала Дятлова.
  Семен Золотарев был значительно старше всех участников похода и годился некоторым в отцы. В походе он должен был встретить свой 38-й день рождения, в то время как всем остальным дятловцам было от 20 до 24 лет. Золотарёв относился к другому поколению — не детей войны, а её участников. Будучи ветераном, он имел несколько боевых наград.
  Кроме того, он не имел никакого отношения к УПИ и вообще был не местным. Этот уроженец Кубани немало помотался по Союзу, работал и жил и в Белоруссии, и на Алтае. На Урал он приехал всего за несколько месяцев до похода. В группу Дятлова Золотарёв попал в последний момент, остальные участники похода его не знали и были не в восторге, что им придётся принять в коллектив незнакомца. Все участники похода были знакомы между собой. Вполне сложившийся и спаянный коллектив. Золотарев, человек из совершенно другого региона, почти вдвое старше всех остальных участников, ни с кем из них не был знаком. Очевидно, что его пребывание в коллективе было не совсем уместно, тем не менее в последний момент он был включён в состав группы, несмотря на возражения участников. Первоначально в поход должен был отправиться Владислав Биенко. Однако за несколько дней до отбытия он был неожиданно выведен из состава группы. Причина заключалась в том, что его участие было заблокировано профкомом, у которого на него были другие планы.
  Так в группе появился Золотарев. Остальные дятловцы не горели желанием брать в группу незнакомого мужчину, который почти годился им в отцы. Однако он настаивал, что для получения более высокого разряда по туризму ему необходимо срочно совершить еще один поход. Важно отметить, что на тот момент Золотарев уже был участником другой туристической группы, которая также совершала поход третьей категории сложности по Уралу. Более того, их поход стартовал в тот же день, что и у дятловцев. Не совсем понятно, почему Золотарев, уже числившийся в составе одной туристической группы, неожиданно перешел в другую, а также почему Дятлов и компания не смогли ему отказать, хотя не горели желанием принимать его. Единственным адекватным объяснением этого неожиданного перехода может быть то, что поход дятловцев по плану заканчивался на несколько дней раньше.
  Вполне возможно, что Золотарева настоятельно порекомендовал взять кто-то весьма авторитетный и могущественный, раз ему не смогли отказать ребята из группы.
 
 Что может дать нам биография?

 Школу Семен закончил поздно – в 20 лет. Это сразу наводит на мысль, что определенные сложности со школьным обучением на селе в тот период были. Скорее всего, он вынужден был делать перерывы в своем обучении: либо из-за необходимости работать и помогать многочисленной семье, либо из-за того, что различные ступени школы организовывались постепенно.
  Сам факт, что Семен не бросает школу, говорит о том, что он настроен на получение максимально высокого образования, доступного ему в тот момент. По данным российского историка, профессора Санкт-Петербургского университета, Бориса Николаевича Миронова среднее число лет обучения в 1937 году составляло всего 3,3 года на человека старше 9 лет. Ситуация не сильно изменилась и в послевоенный период: 1947 год – 5,4 года, 1957 год – 6 лет.
  Кроме того, Семен – комсомолец. Если судить о практически поголовном членстве молодых людей в рядах ВЛКСМ в 70-80-х годах, то можно ошибиться в оценке ситуации 1941 года. Но в работе В.Е. Бредихина и И.Ю. Кобзева «Кадровый состав ВЛКСМ в 1941-45гг. Опыт сравнительного анализа» приведены данные о количестве комсомольцев в Тамбовской области и СССР в целом. Так как данные по области очень незначительно отличаются от данных по СССР, то можно попробовать сориентироваться на эти числа. И получается, что на 01.01.1941 комсомольцы составляли всего 13% среди молодежи 1920-1921 годов рождения (а Семен родился в 1921 году) и всего 7% среди молодежи 1918-1919 годов рождения.
  Семен, вступив в комсомол в 1938 году, активно занимается несколькими видами спорта, работает. И можно предположить, что уровень его социальной активности достаточно высок потому что, даже не окончив школу, он уже преподает в младших классах. Мы можем видеть это из анкеты в его личном деле Пятигорского педагогического института, опубликованной «Комсомольской Правдой» 01.02.2015 года.
  Есть еще одна особенность, вытекающая из того, что Семен учится в десятилетней школе. Дело в том, что все сверстники Семена были призваны в РККА одним-двумя годами раньше, до начала войны. А Семен, как учащийся средней школы, имеет отсрочку до ее окончания. Но он был бы призван в РККА осенью 1941 года в соответствии с законом о Всеобщей воинской обязанности, принятого 01.09.1939 года.
   22 июня 1941 года меняет все. Масштабность войны диктует новые требования. Уже 22.06.1941 года, а затем и 10.08.1941 года издаются первые указы о мобилизации. Только касаются они 1905-1918 годов рождения и 1890-1904, 1922-1923 г.р. соответственно.
  1921 год под эти указы не попадает, но тем не менее Семен оказывается в РККА в октябре 1941 г. Путей попасть в армию у него было несколько – не только ждать, когда военкомат, занятый выполнением указов, пришлет ему повестку, но и самостоятельно подать заявление в Комитет Комсомола, как делали очень многие комсомольцы, рвавшиеся на фронт.
  И опять мы должны вернуться к роли комсомола в тот период. Уже с конца 30-х годов комсомол начинал принимать активное участие в оборонно-массовой работе. Появилось специальное движение «Каждому комсомольцу – военную специальность».
  Комсомольцы в довоенный период составляли самую передовою прослойку молодежи. Выпускники Осоавиахима становились отважными летчиками, около половины снайперов были комсомольцами, сдавшими нормы на значок «Ворошиловский стрелок», комсомольцы становились участниками подпольных организаций, партизанского движения.
  Старший майор госбезопасности Павел Судоплатов в своих воспоминаниях «Разные дни войны и дипломатии. 1941г» описывал создание «диверсионного спецназа» Отдельной Мото-Стрелковой Бригады Особого Назначения (ОМСБОН): «…При наборе людей мы пошли по пути, подсказанному опытом финской войны,– задействовали спортивно-комсомольский актив страны».
  Так как же должен сложиться боевой путь Семена? Если исходные данные таковы, что хорошо образованный комсомолец, спортсмен, знающий основы немецкого языка – элита молодежи на тот период – всеми путями рвется на фронт.
  На данный момент нам известны следующие документы, отражающие боевой путь Семена Алексеевича: наградной лист на получение ордена Красной звезды в апреле 1945 года; проходное свидетельство из личного дела Гос. Института физической культуры БССР (куда Семен поступает в 1946 году), анкеты и листки по учету кадров из личных дел Института физкультуры, Пятигорского педагогического института; регистрационный бланк члена КПСС.
 Наиболее полно весь военный путь расписан в регистрационном бланке члена КПСС, опубликованном «Комсомольской правдой».
  Но если посмотреть подробнее историю тех воинских соединений, которые указывает Семен, то можно заметить некоторые странности.
  Октябрь 1941 - август 1942 года. Отдельный саперный батальон 1570. Командир отделения. Основная задача, возложенная на саперные армии в самом начале войны (а этот батальон создается на базе 24-ой саперной бригады 8-ой саперной армии), была заблаговременное строительство тыловых оборонительных рубежей и по решению Государственного Комитета Обороны от 11.08.1941 года контролировалась Главным управлением оборонительных работ НКВД.
  Так что и этот батальон на момент своего создания был предназначен для возведения оборонительного рубежа в районе города Ростов-на-Дону. Благодаря тому, что сохранился список потерь за июль 1942 года, мы можем увидеть, кто служил в этом батальоне.
 Оказывается, старше 40 лет в нем около 40% бойцов, а в возрасте 20-25 лет всего 13% и это очень сильно расходится с такими же данными по призыву Удобнинского военкомата (а именно Удобнинским РВК был призван Семен), где доля призванных людей старше 40 лет в 2 раза меньше, а молодых – в несколько раз больше. Получается, что распределение бойцов шло не равномерно, а в соответствии с поставленными задачами. И это очень логично, что молодые рвались в бой, но более зрелые мужчины могли строить. Почему вдруг Семен попадает именно в их число?
  А теперь внимание! Батальон 1570 был сформирован в составе 24-ой саперной бригады 8-ой саперной армии только 1.04.1942 года. В анкете Семен пишет, что он служит в нем с октября 1941 года. Выходит, целых полгода (!) Семен служит в батальоне, которого просто не существует!
  Август - декабрь 1942 года. 20 отдельный мотоинженерный батальон (ОМИБ). Командир отделения.
  И опять нестыковка. 20-ый ОМИБ существует всего лишь с 1.09.42 по 1.10.42. Из остатков таких уничтоженных батальонов, как 1570, была попытка сформировать 20-ый батальон. Однако потери были так велики, что этот батальон не укомплектовывается и передается в состав следующего батальона. Впереди – Сталинградская битва. Решать задачи надо было быстро и на местах. Так что опять Семен служит 3 месяца в том соединении, которого не существует.
  С декабря 1942-го до мая 1945-го таких нестыковок больше не просматривается.
  Но возникает иной вопрос. В опубликованной ранее «Комсомольской правдой» одной из анкет Семена, он перечисляет те города, в которых воевал: Ростов на Дону   Но, помимо общего описания тех или иных операций, более детально путь каждого из батальонов, о которых пишет Семен, можно проследить по местам захоронений бойцов и по наградным листам, в которых упоминается место совершенного подвига. И получается, что путь этот только частично совпадает с путем Семена:
Ростов на Дону   Но при этом Семен почему-то не упоминает другие города - Бобруйск, Гродно, Оллентштайн, которые освобождают те армии, в состав которых входит батальон Семена в тот или иной промежуток времени (48 Армия, 3 Гродненский гвардейский кавалерийский корпус). Так же он не упоминает и Кенигсберг, хотя награжден медалью «За взятие Кенигсберга». Но при этом он вносит в свой список такие города, как Варшава и Берлин. И если он там был, то с очень большой вероятностью должен быть награжден медалями за взятие этих городов, однако нам такие награды не известны.
  Безусловно, Семен прошел всю войну, с осени 1941 года по май 1945. Безусловно, Семен принимал участие в Сталинградской битве. Мы точно знаем, что в сентябре 1944-го он находился в распоряжении действующей армии и стал кандидатом в члены ВКП(б). Что мешало ему вступить в партию раньше? Может быть, тот факт, что до 1944 года он не находился в составе действующих войск РККА, а выполнял задания на оккупированной территории противника, как это делали те же бойцы ОМСБОНа, созданного Судоплатовым из комсомольцев?
 Что помешало преодолеть ему испытательный срок в 1 месяц и стать членом ВКП(б)? Не тот ли момент, что после освобождения Белоруссии происходит формирование новых разведывательно-диверсионных групп и отправка уже на территорию Польши? Или тот момент, что люди, находившиеся какое-то время на оккупированной территории даже по заданию, но выпадавшие из поля зрения политруков, все-таки не пользовались полным доверием партии?
  И снова Семен «возник» в рядах РККА только в апреле 1945 года. Как раз на момент освобождения территории Польши. И не поэтому ли, к концу войны Семен свободно владеет немецким, польским, белорусским и украинским языками?

   ДРУГОЙ ПОВОРОТ

 А начаться все могло действительно осенью 1941 года под Ростовом-на-Дону, когда на базе 8-ой саперной армии начинается формирование первых диверсионно-разведывательных школ. Был ли Семен частью той команды? Пока можно только догадываться. Но очевидно, что люди той команды совершали немыслимые в ходе войны вещи. И имена большинства из них до сих пор не известны.
  Попробуем разобраться какие такие "НЕМЫСЛИМЫЕ" вещи мог совершить Семен? У нас есть зацепка, фото где он с другом и надпись на обороте: "Фотографировался в тот день, когда шла борьба к окончательному разгрому над немецкими захватчиками. Память моей сестре Нюсе от брата Сени. 9 мая 1945 год. Штетин". И подпись Семена Золотарева. Стоит полагать уж там то он был наверняка! А что там происходило?

     Штурм Штеттина
«Войска Рокоссовского должны были нанести удар севернее Берлина, отсекая северный фланг берлинской группировки и обеспечивая 1-й Белорусский фронт с северного фланга. Уничтожить немецкие войска севернее германской столицы, выйти к побережью Балтики.
Армии 2-го БФ совершили сложный марш и должны были практически с ходу, без серьёзной предварительной подготовки начать наступление. В дальнейшем это затруднит проведение операции. Войскам Рокоссовского нужно было форсировать большую водную преграду — Одер в нижнем течении. Река здесь образовывала два широких русла: Ост-Одер и Вест-Одер (Восточный и Западный Одер). Между ними была пойма, которая в это время была затоплена. То есть перед войсками была водная полоса шириной до 5 км. При этом через пойму нельзя было идти на плавсредствах – слишком мелко. Советские солдаты дали меткое определение сложившейся ситуации: "Два Днепра, а посередине Припять".
К тому же правый берег был высоким, господствуя над рекой, что усиливало позиции гитлеровцев. Залитая водой пойма была почти непроходима. Но местами имелись остатки полуразрушенных дамб и насыпей, было решено использовать их. Дамбы имелись на участках 65-й (разрушенное шоссе) и 49-й армий».
  Ситуация для советских войск патовая, хотя и было превосходство в воздухе, но на ковровые бомбардировки, какие устраивали союзники, наша авиация не была способна. Конечно же были средства не хуже, позволявшие превращать все укрепления противника в крошку, как например при штурме Кёнисберга, но вот что автор сам говорит: «Ширина реки и заболоченной местности не позволяла сразу использовать все возможности артиллерии».
  Послать пехоту даже под дымовой завесой без артприкрытия по разрушенным дамбам, которые явно были уже пристрелены вражеской артиллерией, это просто мясорубка и результат явно нулевой. «Стоит также отметить, что армии Рокоссовского только что провели сложную и кровопролитную Восточно-Померанскую операцию. Дивизии не успели пополнить, в них было только по 3,5-5 тыс. бойцов». И вот какой еще казус: «в ходе подготовки к Берлинской операции 2-му Белорусскому фронту, в период с 4 по 15 апреля 1945 года предстояло перебросить 4 общевойсковые армии на расстояние до 350 км из района городов Данциг и Гдыня на рубеж реки Одер и сменить там армии 1-го Белорусского фронта» - а это означает, что у Жукова не получилось то, что удалось в последствии Рокоссовскому!
  И вот еще что интересно, если 1-й Белорусский фронт 10 июня 1945 года, на основании директивы Ставки ВГК от 29 мая 1945 года был расформирован, то этой же директивой 2-й Белорусский был преобразован в Северную группу войск. Стоит предположить, что потери 1-го при штурме Берлина были намного больше чем у соседей. Как же войскам Рокоссовского удалось избежать участи подчиненных Жукова?
 Вот тут, то и надо вспомнить, про отдельный саперный батальон 1570 подконтрольный НКВД, а не пресловутому ли 13 отделу, занимавшемуся почти той же чертовщиной, что и Аненербе? Можно только предположить, каким макаром Семен со товарищами переправлял головорезов из Банды Рокоссовского. А не этот ли свой опыт хотел показать миру Семен через 15 лет на Урале?
 Вы не верите? А вот в парткоме института предполагали даже большее:
  Владимир Аскинадзи, студент УПИ в мае 1959 г. - руководитель группы студентов, участвовавших в поисках пропавшей группы Дятлова вспоминал: "Откуда ни возьмись, вдруг появилась версия, что студенты, мол, могли уйти за границу! Додуматься до такого мы, конечно, сами не могли никак (еще бы: самый ближний путь оттуда до заграницы - вероятно, через полюс в Америку; добавьте еще горы с их бездорожьем, да непролазный снег, да тридцатиградусный мороз! - А.Г.). Тем не менее перед отъездом на поиски в качестве руководителя группы мне в парткоме института на полном серьезе заявили, чтоб я там внимательно посмотрел, нет ли каких улик, подтверждающих планы ухода за границу группы Дятлова."

  Золотарев обещал друзьям - о его походе на Северный Урал заговорит весь мир

Об этом корреспонденту Николаю Варсегову рассказал ученик Семена Золотарева – Александр Кузнецов.
В городе Лермонтове я встретился с супругами Кузнецовыми - Александром и Ириной. Оба заядлые туристы и просто любознательные люди, для которых трагедия на перевале предмет глубоких раздумий. Александр был учеником Семена Золотарева, и много что интересного рассказал.
- Когда мы прибыли, здесь было несколько домов, лагерь для заключенных, да Второафонский монастырь, в котором обустроили первую в городе школу. В ней и начинал учительствовать Золотарев. Ранее монастырь славился тем, что в нем продавали светящиеся краски из местных смол, радиоактивные. Писали светящиеся иконы – очень страшная вещь! Но про опасность, конечно, не знали. С развалом Союза там перешли на выпуск удобрений. А в советские времена Лермонтов был секретным городом. Даже в телефонном разговоре запрещалось упоминать его название.
- Раньше я занималась спортом, - рассказывает жена Александра – Ирина. Если мы приезжали на соревнования в какой-то город и селились в гостиницу, где есть иностранцы, нам, лермонтовским, запрещалось выходить из номеров. А спортсмены, например, из соседнего Пятигорска, пожалуйста, могли свободно гулять. Если иной шахтер из Лермонтова выпьет, похулиганит в каком городе, милиция была обязана сразу его отвезти в Лермонтов и передать своим коллегам.
- Стало быть, в Лермонтов на работы принимали людей только очень проверенных?
- Конечно! Все они проходили через жесткое сито, особенно люди, прошедшие войну. И будь у Золотарева в биографии что-то не так, с ним бы сразу разобрались.
- Вполне возможно, что он был комитетчиком, - говорит Александр. – Но в то же время он несколько странно для той поры показывал нам историю войны. Война тогда подавалась, как череда наших громких побед и запрещалось говорить о тяжелых поражениях, котлах, о наших пленных. А Золотарев про это рассказывал и поучал нас: «Ребята, нужно быть накачанными, здоровыми, ловкими, тогда вам и стране эти беды угрожать не будут».
- Золотарев, вы сказывали, прямо рвался в тот последний поход на Северный Урал.
- Да. Это я знаю от моего брата покойного. Брат старше меня на пять лет, и Золотарев с ним и другими старшеклассниками в походы ходил. Однажды и я в году 1958 –м с ними в поход попал недели на полторы. Впечатления самые яркие. Золотарев там все организовывал по-военному. Армейские гимнастики: советская, немецкая. Метание ножей. Вечером у костра гитара, песни. Золотарев был очень веселым, подвижным, но имел некую странность. Мог минут на 20, на полчаса сеть, уставившись в одну точку, глубоко задуматься и от всего отключиться. Мой брат Алик и его два друга Рысухин и Митрохин как-то близко с Золотаревым сошлись. Однажды он им сказал в доверительном разговоре, что ему очень надо в горы Северного Урала, и он теперь с нетерпением ждет каких-то писем.
- 1 сентября 1958 года, - продолжает Ирина, - одноклассник моей мамы с друзьями встретили случайно на вокзале в Новосибирске Золотарева. Тот был с рюкзаком. Тогда же Золотарев сказал ребятам «А я на Урал, наконец-то, иду в этот поход». Рассказывают, что Золотарев тогда ездил к Виталию Абалакову. (Братья Абалаковы Виталий и Евгений легендарные альпинисты. Их судьбы сложные и загадочные. Виталий к тому же химик, изобретатель. Возможно, тем он и был привлекателен для Золотарева? – Н.В.).
- Я помню прекрасно, - вступает в разговор Александр, - когда осенью 1958 года Золотарев приехал из Сибири, он весь горел предстоящим походом на Северный Урал. Он говорил: «Ребята, я жду писем. И мы едем на Урал! Мы едем! Договорился! Мы там все пробили. Жду сообщений, когда они смогут поехать. Это абсолютно точные данные». Но он не говорил, от кого ждет писем. Не отвечал прямо на вопросы: зачем ему так надо в этот поход, лишь загадочно интриговал: «Это секрет. Вот вернусь, я вам все расскажу. Услышите обо мне. Ребята, это все перевернет мир! И все будут о том говорить». Он шел за какой-то тайной, за каким-то открытием. Это точно.
- А разговор был про зимний поход?
- Да. Они собирались именно после Нового года. Дальше он всем нам рассказывает: «Ребята, получил письма. Еду!». Но директор его не отпускает. Между ними скандал дикий был. Ну и, в конце концов, Золотарев уволился. А где-то в середине декабря, если не ошибаюсь, он уехал. И только весной мы узнали, что Золотарев погиб. Школа гудела. Пошли толки, что кто-то убил туристов. Тогда директор Виктор Павлович запретил вообще все разговоры на эту тему.
  Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться с кем связались братья Абалаковы и Семен, и кто был в последствии его тайным покровителем, это тот, кто самостоятельно влез в поиски и практически их возглавил, заметая следы. Тот же Аскинадзе вспоминает, что Ортюков, когда нашли тело Семена, схватил его блокнот и спрятал, сказав на Семена "Слабак", добавив - "Ничего не написал", при этом сильно нервничал. Начальник кафедры тактики - это уровень взвод-батальон, даже не полк, для военной подготовки гражданских студентов вполне достаточно, но не для отставного полковника бывшего адъютанта Жукова. Если для Семена демонстрация его навыков - желание преобразить мир, то Георгий Семёновной думал прагматичней, на совещаниях в институте на фоне своих коллег, рассказывающих о научных работах, он выглядел достаточно блекло. Вот Ортюков и решил удивить своей научной работой, типа быстрая доставка и сокращение отрыва от процесса обучения, разумеется он не рассчитывал, что информация выйдет за пределы института. На поисковые работы Георгия Семеновича никто не мог направить, мало того, что он уже не был военным и не имел права распоряжается солдатами, так еще у него было ранение и никто бы не взял на себя ответственность за его здоровье. Но вот отказать ему никто не мог. Будучи адъютантом, Георгий Семёновной, был хорошо информирован о происходящих "немыслимых" вещах на фронте, а также имел много знакомых почти во всех организациях страны, вот и попробовал испытать удачу. Конечно он понимал об опасности, поэтому предупредил Семена о секретности.
 
 Следы

УД лист 90. Допрос свидетеля Чернышова А.А.
"Начиная от палатки в 30-40 метрах обнаружены явные, хорошо различимые следы ног людей. Следы тянулись параллельными цепочками близко друг к другу, как бы люди шли держась друг за друга. Цепочки следов тянулись как бы двумя направлениями - 6 или 7 пар следов мы насчитали от палатки вниз в лощину, а левее их, метрах в 20, шли еще 2 пар следов. Затем эти следы (2 и 7 пар) метров через 30-40 сошлись вместе и больше не расходились".
- Даже по самым скромным запросам, капитан из в/ч 6602 был как минимум профессиональным военным следопытом и обладал безоговорочным авторитетом по розыску-поиску в тайге. И около нее и если он сомневается -"6 или 7 пар", то это надо расценивать как 6, так как он не мог поверить, что одной пары следов просто не было и общее всего 8!
А прокурор г. Ивделя ставит точку в этом вопросе:
УД лист 312.  Допрос свидетеля Темпалова В.И
"Внизу от палатки 50-60 от нас на склоне я обнаружил 8 пар следов людей, которые тщательно рассмотрел, но они были деформированы в ввиду ветров и колебаний температуры. Девятого следа установить мне не удалось и его не было. Следы мною сфотографированы. Они шли вниз от палатки. Следы показали мне что люди шли нормальным шагом вниз с горы".

И все, кто ищет ответов по трагедии просто обязаны ответить, каким образом передвигался девятый участник экспедиции!
- ветром сдуло - даже не хочу обсуждать;
- зацепился за аэростат - вполне возможно, но эта гипотеза не отвечает на другие вопросы;
- несли раненного - тогда надо признать, что в конце пути, все несли друг друга и никто не оставлял следов:
В разных источниках протяжённость цепочки следов от палатки описывается по-разному.
Везде неизменно одно: следы "закончились" до точки нахождения ближайшей к палатке Зины Колмогоровой и больше нигде не появлялись. Если Зину нашли под слоем снега 10 см, а следующего за ней Рустема Слободина под слоем 20-25 см, то здесь и вопросов не возникает. Замело.
Но Игоря Дятлова нашли лишь частично припорошенным снежком. То же самое Юрий Дорошенко и Юрий Кривонищенко.
Между Дятловым и двумя Юриями хоть в одном месте должны были остаться следы. Но их нет.
Официально цепочка следов закончилась за 300 метров до места нахождения Колмогоровой.

Многие вещи вам непонятны не потому, что ваши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг ваших понятий. Козьма Прутков, редакция моя.

  Девятым путешественником по воздуху был Семен Золотарев, именно это он хотел показать миру! Для ориентировки он надел компас и взял фонарик, не справившись с управлением врезался в палатку и потерял фонарик. Объясню вкратце принцип левитации, более подробно в следующей статье -  не метла несет ведьму, а ведьма часть пространства вокруг себя, именно поэтому советский учёный Виктор Степанович Гребенников мог обгонять самолеты, на своей платформе, которая нужна была только для удобства, и сама по себе ничего ценного не представляла кроме компаса. В результате столкновения с палаткой, часть материи попала в пространство Золотарева и была вырвана, Семен продолжил путешествие, волокна куска материи палатки разлетелись в стороны. За Семеном последовали другие участники экспедиции, но находясь под воздействием тепла "атмосферного электричества" не вполне осознавали свои действия, это привело к внутренней частичной левитации в телах дятловцев, что и вызвало травмы без внешнего воздействия. Тату Семена, в данном контексте совершенно не является загадкой, это как стигматы. Семену по долгу службы не полагалось иметь татуировки, но было большое желание, вот оно и проявилось как смогло.