Я-инкогнито. Книга 3. Аргус

Аннотация

Их называют ранами Земли – рукотворные, достигающие невероятных размеров, как в ширину, так и в глубину. Это рудники и карьеры, в недрах которых самой природой заложены несметные богатства. Но что, кроме ископаемых, хранит земля? Что ещё погребено в ней временем и прошлыми цивилизациями? Какие тайны скрыты под пластами породы?.. Некоторые из них до сих пор остаются загадкой. А другие не подлежат огласке.

На сей раз основной сюжет книги развернётся в Соединённых Штатах Америки. Доктор наук, психоаналитик Томас Уилсон, владеющий даром, выходящим за рамки общеизвестных паранормальных способностей, столкнётся с неким необъяснимым артефактом. Вместе со своей группой он будет вовлечён в тайную операцию спецслужб, у которых окажутся очень сильные противники. Удастся ли ему справиться со своей задачей, узнаем из страниц книги.

Лишь в финале повествования он встретиться с героем первых двух частей серии «Я – инкогнито» Арсением Барским. Встреча для обоих станет неожиданным подарком судьбы и положит начало их сотрудничеству и дружеских отношений.      





Все персонажи и события в этой книге являются плодом воображения и фантазии автора, и не имеют отношения к действительности.


«…и звездным стражем-хранителем стоял над ней всевидящий титан Аргус,
сверкая на краю темного неба. Чудо-глазами было усыпано тело Аргуса.
И тысячи тысяч земных глаз смотрели с земли на небо,
 на его глаза и дивились чудной тайне их мерцания».

Я. Голосовкер






Пролог

Взобравшись на небольшой холм, он вгляделся в изумрудную гладь. Перед ним раскинулось море, казавшееся бескрайним в свете заходящего солнца. Тяжёлая волна, окрашенная сумеречным небом в багрово-зелёные тона, накатывала и разбивалась о прибрежные камни, покрытые плотным соляным наростом. Вдали едва различались два силуэта на слегка покачивающейся плоскодонной лодке. Он видел, как две пары рук подняли стальной контейнер и сбросили его в воду. Здесь, проделав последнее путешествие, он найдёт пристанище на глубине 180 метров и будет погребён под многометровой толщей природной грязи. Пройдут, может быть, ещё сотни лет, прежде чем это море с мёртвой водой обмелеет и раскроет сокрытую в нём тайну. Тогда, возможно, человечеству откроется и загадка Содома и Гоморры – двух городов, уничтоженных серой и огнём за людские грехи около четырёх тысяч лет назад.
 
Том Уилсон увидел, как лодка направилась в обратный путь, и пошёл навстречу. Наконец, царапаясь о соляные столбы, борт уткнулся в береговую линию.
   
– Вот и всё, док. Дело сделано. Можно отправляться в обратный путь.

– Спасибо, Майк, – устало произнёс Том и подал знак.

Тот понял немой намёк и повернувшись к своему спутнику, провёл ладонью перед его лицом. Теперь все события последних дней будут стёрты из памяти этого человека.

– Вот теперь, пожалуй, здесь нас больше ничего не держит.

Вознаградив лодочника за вечернюю прогулку, они в последний раз оглядели безжизненный горный пейзаж, больше напоминавший поверхность Марса, нежели Земли и забрались в припаркованный «BMW». Майк Флорес завёл машину и положил руки на руль: его пальцы мелко подрагивали.

– Всё позади, дружище, – подбодрил его Томас. – Всё кончено. Вези нас домой.






Александрия. Вирджиния, США

Это началось несколько дней назад. Том Уилсон очнулся в своей постели, взглянул на настенные часы, которые укоризненно показывали 10 часов утра, и резко сел. Об утренней пробежке можно было забыть. Во рту было такое ощущение, что там ночевали тараканы.

«Бог мой! Этот чёртов Майк всё-таки споил меня вчера», – мелькнула мысль. Тут за спиной послышался чей-то вздох. Томас оглянулся. Части белой, почти прозрачной кожи выглядывали из-под простыней. «Как же это меня угораздило привести кого-то в этот дом?..  Вот досада! Теперь придётся вызывать Майка, чтобы тот подчистил память этой девице».

От принципа: мой дом – моя крепость доктор Уилсон не отступал никогда. Во всяком случае с тех пор, как он поселился в этом особняке, а его кабинет стал комнатой для приёма пациентов. Сетуя на самого себя за непредусмотрительность, он прошёл в ванную комнату. В большом прямоугольном зеркале отразились длинные спутанные волосы, довольно помятое лицо с тёмными кругами под глазами и гладкий, не в пример физиономии, мускулистый торс. Для сорока лет он выглядел всё ещё неплохо. Ежедневные тренировки поддерживали в организме то самое состояние, которое Томасу было так необходимо для его, зачастую, изнурительной работы. Контрастный душ сделал своё дело, приведя расположение духа в рабочий вид.
 
Выйдя из ванной комнаты, он направился в рабочую зону, к письменному столу из дорогого красного дерева. Любителем роскоши Томас себя не считал, но этот стол был не просто красив – он был массивным, устойчиво стоящим на своих неколебимых ногах. Этот предмет мебели являлся неким упрёком тем частым пациентам с пошатнувшейся психикой, лежащим на кушетке напротив него. Доктор Уилсон как бы подспудно подталкивал их разум к покою и стабильности. Наблюдая за чем-то незыблемым и основательным, суматошный ход мыслей, как правило, замедляется, приходит успокоение и безмятежность – то самое состояние, коего любой психотерапевт добивается от своего больного.

Томас нажал на клавишу ноутбука и ввёл десятизначный пароль. Экран вспыхнул: в углу всплыл конверт с цифрой «7» – семь непрочитанных сообщений. В этот почтовый ящик стекались письма, шифрованные особым кодом. Все эти послания приходили из другой жизни психотерапевта, покрытой тайной и грифом «совершенно секретно». Он не стремился к такой жизни, но судьба распорядилась по-своему. Со временем он стал обладать информацией, доступной лишь немногим в этом мире. В его распоряжении находились огромные, зачастую эксклюзивные ресурсы данных.

Но что это? Одно из сообщений было написано открытым текстом: «Всё ли вам известно, мистер Уилсон?!» Фраза звучала, как вызов. И кто-то сумел обойти пять степеней защиты?

Томас Уилсон вырос на северо-востоке Италии, вблизи Венецианского залива. Всё его детство прошло среди виноградников, некогда принадлежавших его прадеду. Он любил бродить промеж лоз; наблюдать как лианы, цепляясь усиками побегов, карабкаются вверх по опорам; как опадают шапочки цветков, которые скоро превратятся в сочные сладкие ягоды. До его обоняния доходил потрясающий изысканный аромат, пьянящий и дурманящий юную голову. В те минуты он укладывался в тень, закрывал глаза и вслушивался в шелест листвы.

Нередко дед, взволнованный пропажей внука, находил его спящим среди кустов. Тогда он садился рядом, раскуривал свою трубку и тихо напевал какую-нибудь мелодию.

Малыш Томми обожал своего деда, на долю которого выпала забота о нём. Мать – состоявшаяся журналистка популярного «Газеттино», большую часть своей жизни колесила по миру в поисках сенсаций. Одна из таких экспедиций закончилась обручением. Исследуя самые большие рукотворные ямы на земле, она прибыла в США на медный рудник «Биг-Каньон», где и познакомилась со своим будущим мужем – одним из совладельцев компании «Wilson&Clark», занимающейся сервисным обслуживанием и поставкой оборудования для горнодобывающей корпорации «Copper Bridge». Это была любовь с первого взгляда. Не прошло и недели, как Габриэлла, не выдержав напора молодого красавца Генри, пошла с ним под венец.

Свадебное путешествие длилось недолго. Спустя месяц каждый вернулся к своим делам. Встречи стали редкими, но не менее пылкими, чем в первые дни знакомства. И вскоре на свет появился малыш, как две капли воды похожий на свою мать.
 
Не дожив десяти дней до рождения внука, скоропостижно скончалась мать Габриэллы: ушла тихо, как и жила. Отец Витторе, опасаясь преждевременных родов, запретил дочери присутствовать на похоронах, так что на могилу своей матери она пришла уже с ребёнком на руках. Окропив ещё свежую землю слезами, она представила своего сына:

– Вот, моя дорогая мамочка, это твой внук Томми. Видишь ли ты его? Он такой красивый и очень похож на тебя. Если бы ты знала, мама, как я тоскую по тебе. А папа… Он разговаривает с твоей фотографией. Ты для него всегда останешься Мадонной. Да ты это и так знаешь. – На глаза Габриэллы снова навернулись слёзы. – Покойся с миром. А мы тебя ещё навестим.

И она навещала – все восемнадцать лет. Приходила на могилу с сыном и отцом. А потом, когда отца не стало, только с сыном или сама. И всякий раз плакала, пока слёзы не пересохли, а сердце смирилось с невосполнимой утратой. Габриэлла стояла у подножия сдвоенного памятника и глядела на фотографии матери, так рано покинувшей этот мир, и отца – седовласого, мудрого, основательного человека.

– Прости меня, папа, – проговорила она. – Я не могла поступить иначе. Твои виноградники попали в хорошие руки. Ты же знаешь, мне не до них. Я уверена, о них позаботятся.

Она стояла на пороге перемен. Габриэлла уезжала к мужу в Америку и сейчас вся её жизнь неслась перед глазами, лишь изредка застывая стоп-кадрами на одной из страниц. Она вспомнила, как два года назад подслушала разговор отца с её сыном. Отец тогда призвал Тома к своей постели, с которой не вставал уже несколько дней.

– Послушай меня, мой мальчик, – говорил умирающий Витторе. – Ты помнишь, что случилось год назад?

«О чём это он говорит?» – подумала притаившаяся Габриэлла.

– Наверное, я никогда этого не забуду, – тихо произнёс Том.

– Подойди поближе, – попросил его дед. – Присядь около меня.

Том послушался: присел и положил свою руку на жилистую, некогда крепкую, но теперь неподвижную кисть. У затаившейся за дверью Габриэллы сжалось сердце.

– Я, орсетто, никогда не рассказывал тебе о твоей прабабке. – Дед называл внука медвежонком из-за того, что Том в детстве был пухлым и неуклюжим ребёнком. – И ты, конечно же, не знаешь, как она погибла.

– Погибла?! – удивился Том. – Она ведь умерла от сердечного приступа.

– Да. Всё так. Но это выдумка для тех, кто её не знал. А настоящую – знали её немногие. Кем на самом деле она являлась, я и сам узнал только перед её смертью. – Витторе хрипло закашлялся, и его глаза подёрнулись влагой. Немного отдышавшись, он продолжил: «Она обладала диковиной способностью – могла обездвижить человека, а то и убить одним лишь взглядом. Теперь понимаешь, о чём я говорю?.. Тот случай, в школе, когда на тебя набросились мальчишки, и ты поначалу отбивался, как мог… а после разгневался и те глупцы стали валиться с ног, как подкошенные… Хорошо, что я подоспел вовремя, а то могло случиться непоправимое. А потом, помнишь, как ты болел, и врачи не могли установить причину твоей хвори».

– Дед, ты хочешь сказать…

– Да-да. Я хочу сказать, что ты унаследовал этот дар от своей прабабки. И это несомненно. И хочу предупредить тебя, что с возрастом ты всё больше будешь ощущать его силу. Но не дай тебе бог использовать её во вред людям… И не ходи к врачам. Не дай сделать из себя подопытную мышь. Изучай себя сам и всегда контролируй себя.

Откровение деда поразило Тома. Он был совсем не готов услышать подобное.

– Но что же случилось с твоей матерью?

– Ах, да! Это произошло в 1945 году, во время Апрельского восстания, когда бойцам из движения Сопротивления не удавалось пробиться к какому-то зданию. Сейчас я уж не припомню, к какому именно. Бой был ожесточённый. Фашисты и приспешники Муссолини огрызались, используя остатки всего своего арсенала. Было много убитых. Вот тогда-то твоя прабабка поднялась, покинула укрытие и пошла прямо на них. И для всех это стало чудом. Безоружная женщина против батальона солдат, которым уже нечего было терять. Она усмирила их лишь одним взглядом. Ни одна пуля не коснулась её. Но зато всех тех солдат нашли мёртвыми – там же, на занятых ими позициях… Она, сынок, растратила все свои силы в этом поединке. Все её жизненные силы иссякли. Она стала похожа на высушенную виноградину, утратившую сок. А спустя день она скончалась, так и не придя в сознание.
 
– Dio mio, nonno!  Но как такое возможно?

– Возможно, мой мальчик. Всё это я рассказал тебе для того, чтоб предостеречь тебя. Никогда не трать свои силы бесконтрольно. Потому, что это может привести к гибели.          – Витторе тяжело вздохнул. – Теперь, когда ты знаешь, я могу спокойно умереть. А теперь иди. Я устал.

Сейчас, стоя над могилой своего отца, Габриэлла подумала, что в беседах с сыном никогда не упоминала тайком подслушанный разговор – ей было стыдно. Она просто наблюдала со стороны за его развитием. Наблюдала, как нескладный мальчишка превращается в стройного юношу, как крепнет его стан, и он становится мужчиной. «Он до безумия красив, – думала она. – Смоляные длинные волосы, упрямый подбородок и глаза – тёмно-зелёные, как у меня самой и моей матери. А главное, он необычайно умён». Она замечала, как её сын усердно работает, изучая множество книг по психологии и медицине, а наряду с ними – исследования феноменов экстрасенсорного восприятия и трансперсональной психологии  – всё это подсказывало Габриэлле, что её Томми стал на верный путь. Она была уверена, что у него всё получится.

К своей проблеме – с одной стороны, а с другой – дару, её сын подошёл с научной точки зрения, основательно готовясь к поступлению в университет. «Только вот учиться теперь ему придётся на родине отца – в Америке, – подумала она. – Но, может быть, это и к лучшему».

***
Семья Барбьери всегда жила безбедно. Даже во время оккупации Италии фашистами виноградники приносили неплохой доход. Потребность в хорошем вине никогда не иссякала. Томас вырос в весьма добротном большом доме, где всегда было достаточно места для многочисленных родственников и друзей, посещавших дружелюбного и неутомимого Витторе. Но особняк отца в Александрии, близ Вашингтона, всегда поражал Тома своим великолепием и отменным вкусом хозяина. Чуть ли не каждые каникулы он проводил здесь. Нередко Том приезжал с матерью. И тогда Генри устраивал своей семье путешествия в самые красивые уголки Америки. В эти дни он был поистине счастлив. Сдержанная Габриэлла принимала ласки мужа, но иногда считала его поведение выходящим за рамки приличия. «Разве можно так выказывать свои чувства?» – порой бурчала она. Но Генри пропускал её замечания мимо ушей и при любом удобном случае, невзирая на свою солидность, жался к жене и зацеловывал её с головы до пят. Томас с усмешкой поглядывал на не очень молодую парочку влюблённых и, смущаясь, убирался в свою комнату, оставляя родителей наедине.

С тех пор прошло немало времени, и многое изменилось. Томас с матерью, к безмерному удовольствию отца, теперь поселились в этом доме, который мог бы посоревноваться с любым другим качеством и дизайном, красотой ландшафта сквера и плавательного бассейна.

Первым подарком сыну после его переезда в Штаты стал спортивный «Шевроле Корвет» чёрного матового цвета. К тому времени Генри уже остепенился: карьеры и рудники, разбросанные по всему свету, посещал редко и стал настолько богат, что несколько раз засветился на страницах журнала «Форбс».
 
Привилегиями аристократической жизни Томас пользовался недолго. Поступив в Университет Южной Флориды, он провёл там почти десять лет и вернулся домой уже другим человеком, имея степень доктора психологии. Теперь он знал о себе всё. Проводя дни напролёт в психиатрических лечебницах, и используя обширные знания, он превратил свой дар в ювелирно заточенный инструмент. Под его взглядом самые буйные неврастеники становились спокойней некоторых вполне здоровых людей. Во время сеансов доктор Уилсон надолго вводил больных в анабиоз, поддерживая в них еле теплящуюся жизнь. Проникая в глубины сознания, он проживал вместе с ними их прежнюю жизнь. Бережно, с хирургической точностью, замещал негативные воспоминания яркими эмоциями и красочными образами. А затем, во время бодрствования пациентов, он замечал, как симптомы болезни шли на убыль: взгляд становился более сосредоточенным и осмысленным, проходили головные боли, уравновешивались движения, а душевные раны заживлялись. Неожиданно для самого себя он обнаружил, что некоторые больные полностью исцелились. Это была победа. Личная победа Тома Уилсона. Его методика работала. Самому себе он представлялся неким садовником, целителем гниющих корней, терпеливо ожидающим новых молодых побегов и вполне здоровых плодов.

Спустя год после возвращения, Том по случаю купил небольшой дом в той же Александрии. Родители были против, но денег на приобретение отдельного жилья всё же дали, согласившись с приведёнными доводами – пациенты, которых младший Уилсон собирался принимать в своём доме, нуждались в конфиденциальности. С тех пор Том занимался частной практикой. Но это была лишь одна – доступная всем сторона его жизни.


Агентство Национальной безопасности. Форт-Мид, Мэриленд

Вице-адмирал Нил Мак-Колен находился в своём кабинете и пребывал в некой прострации. Столько всего навалилось! Да и этот пост он принял не в самое лучшее для страны время. Он, в общем-то, и не надеялся, что будет легко. Но события последних нескольких дней выбивались из обычного ряда и расстраивали струны довольно крепкой нервной системы. То, с чем они столкнулись, было необъяснимым. Возможно, пока необъяснимым. От него требовали ответов на самом высоком уровне. А их не было. Единственной мерой предосторожности было оцепление медного рудника в Юте, для чего потребовался целый батальон пехотинцев.

В кабинете было душно. Кондиционеры еле справлялись с аномальной жарой, накрывшей штат этой весной. И в это время, когда Мак-Колен боролся с приступами удушья и своими нервами, в кабинет постучали.

– Разрешите, сэр?  На пороге появился высокий и тощий Бобби Ален. Всегда до педантичности аккуратный, с умным лицом и проницательным взглядом, свежий как горный воздух – он выглядел так, как будто только что покинул парикмахерский салон. Заместитель немного раздражал адмирала. Но, несмотря на слащавый вид, Ален был настоящим профи высочайшего класса.

– Ну что там у вас? – недовольно пробубнил Мак-Колен.

– Нам сообщили о проникновении в секретную почту нашего внештатного сотрудника, – подобно роботу отчеканил зам.

– Какого ещё сотрудника?

– Он у нас проходит под кодовым именем «Z».

– Что?! – Адмиральские, нависавшие над глазами брови, поползли вверх. – Как это могло произойти? Кто посмел?..

– Пока отследить не удалось, но мы над этим работаем.

– Только этого ещё не хватало! Где же наша хвалёная защита? На кой чёрт мы тратим на неё такие огромные деньги, если не можем оградить от кибератаки даже самих себя?

– Всегда найдётся какой-нибудь умелец, – невозмутимо проговорил Ален, – который найдёт способ обойти самую лучшую защиту. Недавние вторжения в системы НАСА и Пентагона тому подтверждение.

– Сейчас они меня мало волнуют, – вскрикнул Мак-Колен и тут же осёкся. – Вы вот что: пошлите агентов на дом к «Z», пусть всё проверят на месте и если потребуется кое- что подчистить, то пусть действуют от моего имени. Он препятствовать не станет. Я оповещу его. – Выдернув лист из блокнота, он написал несколько слов и протянул его Бобби Алену. – Даю вам 24 часа для поиска этого умельца. Завтра, в это же время, он должен сидеть в камере… и в наручниках. Действуйте.

Когда Ален покинул кабинет, Мак-Колен вернулся к своим мыслям, которые не давали ему покоя уже двое суток. 28 работников медного рудника в Юте потеряли рассудок, все разом и в считанные секунды. По мнению очевидцев, их обуяло бесконтрольное бешенство. Всех пришлось изолировать. Все, как один, отказывались от общения и приёма пищи, любой шум или присутствия постороннего лица приводил их в неописуемый страх. Привлечённые к этому разбирательству психологи, не смогли установить ни с одним из них хотя бы маломальский контакт. Да, тут было над чем поразмыслить. Кто или что, чёрт возьми, так на них повлияло? К каким последствиям это может привести? И таит ли это нечто угрозу для всех остальных?.. «Дьявольская огромная дыра, – думал Мак-Колен, – больше двух с половиной миль в диаметре и в милю глубиной. И она всё ещё растёт. Неудивительно, что люди слетают с катушек в этом котловане. Наши технологии и наша алчность, в конце концов, нас погубят. А сколько таких дыр во всем мире… Засыпать бы их все и сравнять с землёй к чёртовой матери. Но… кто же позволит? Кто даст такую санкцию? Даже президент не посмеет».

Мак-Колен включил компьютер и снова отыскал в базе данных ссылки на это месторождение. Рудник принадлежал корпорации «Copper Bridge». «Не на этот ли рудник поставляет оборудование отец нашего сотрудника? – спросил он сам себя. – Вряд ли аналитики пропустили этот факт? А в прочем, могли. О нашем «Z» знают лишь несколько человек: вице-президент, министр обороны, директора ФБР и ЦРУ, ну… и я. Для всех остальных он и его группа – инкогнито. Но это хоть какая-то зацепка. Хотя нет. Какая же это зацепка? Это лишь случайное совпадение. Но что же там произошло на самом деле?»

Адмирал отвернулся от монитора и с выдохом откинулся на спинку кресла. В это время завибрировал телефон спецсвязи.

– Слушаю.

– Сэр, мы готовы запустить дрона. Хотите получать картинку в реальном времени? – спросил сотрудник, которого Мак-Колен послал на место происшествия.

– Давай, Джон. Я подключаюсь.

Через пару секунд в динамиках послышалось характерное жужжание, и неустойчивая вначале картинка стала отчётливой. Квадрокоптер медленно погружался, сканируя поверхность на 360 градусов. От этого кружения у Мак-Колена задвоилось в глазах. «Медленней… медленней», – про себя проговорил он. Шкала высоты на картинке видеопоиска постепенно менялась, отмечая каждый пройденный фут. С момента погружения прошло не менее четверти часа, но ничего любопытного замечено не было. Всё те же рельефные очертания – спиралевидные, рукотворные. Прошло ещё двадцать минут, прежде чем дрон добрался почти до самой нижней части кратера. Ещё круг и ещё… и вдруг что-то блеснуло.

– Стой, Джон! Остановись! Ты это видел?

– Да, сэр, заметил. Я попытаюсь приблизиться.

Дрон прекратил своё головокружительно вращение, и его объектив остановился на одной точке. Там что-то было. Камера надвинулась на объект и вскоре на экране появилась некая прозрачная сфера. Внутри неё что-то светилось тёмно-сиреневым цветом.

– Отметить место, – распорядился Мак-Колен, – никому не приближаться и не трогать. Ты меня понял, Джон.

– Я понял, сэр.

– Всё. Возвращай птичку.

«Чем бы это не являлось, нужно ещё раз всё исследовать и провести спектральный анализ, – подумал Мак-Колен. И вряд ли это земного происхождения». От этой мысли по спине адмирала побежали иголки. Этого ему ещё недоставало.


Александрия, Вирджиния

Майк Флорес прибыл к дому Уилсона через сорок минут после звонка и застал своего друга и шефа за поеданием тостов в обществе обворожительной девушки. Светлые кудри непослушно вились на его голове, прямой немного заострённый на кончике нос подобно флюгеру вертелся за головой, а смешливые карие глаза лучились обаянием. Он словно на крыльях доброго ангела подлетел к блондинке и бесцеремонно протянул руку.

– Я Майк… умён, талантлив, не беден и, прошу заметить, холост, – выпалил он.

– Сандра, – представилась девушка, пожимая протянутую руку и насмешливо косясь в сторону Тома.

– Что, позвольте вас спросить, такая замечательная девушка делает у этого зануды? Как раз перед вами – тот самый человек, – не дав девушке ответить, воскликнул Майк, – который спасёт вас и не позволит вашему сердцу разбиться об эту ледяную скалу.

– Вот уж не думаю, – проговорила Сандра и снова взглянула на хозяина дома и немного жестковатого матраца, на котором провела незабываемую ночь.

– Вы имеете в виду ледяную скалу? Но уверяю вас, что так и есть. Позвольте вас сейчас же увести отсюда, пока вы сами этого не поняли. Умоляю! – Майк схватил руку девушки и прижал её к своей груди. – Вы это чувствуете? Слышите, как бьётся моё сердце? А его сердце вы слышали?

Девушка выдернула свою руку и с мольбой в голосе обратилась к Томасу:

– Тебе пора спасать меня от своего друга.

– Не переживай, Сандра. – Благодаря Майку, он хотя бы вспомнил её имя. – Майк, конечно, напористый малый, но в одном он, бесспорно, прав: в обхождении с женским полом ему нет равных.

– Может быть. Но меня и так всё устраивает, – кокетливо заявила девушка.

«Конечно же, её устраивает, – подумал Майк. – Кого бы ни устроило? Но, тем не менее, милая, тебе придётся отсюда убраться».

Томасу было жаль расставаться с этой очаровательной девушкой. Он был бы не прочь провести с ней ещё пару ночей, хотя, надо признать, прошедшую ночь он почти не помнил из-за вчерашней вечеринки. «По какой же причине праздновали? – попытался припомнить Томас. – Кажется, был очередной день рождения Майка». Майк утверждал, что он столько раз был на грани смерти, что имеет полное право отмечать своё рождение каждый месяц. А всё из-за иракского синдрома, с которым доктор помог ему справиться восемь лет назад.

Тогда-то Доктор Уилсон и распознал в Майке Флоресе неординарную личность. За год он не только его вылечил, но и помог возвести в высшую степень качество его феномена. Не многие экстрасенсы могли бы похвастаться способностью к апперцепции  и умением выборочно стирать память, а главное, считывать её, как с книжного листа. Спустя некоторое время, Томас привлёк Майка к своей работе. Долгое время вдвоём они помогали спецслужбам распутывать самые сложные дела. Самого же Тома Уилсона заметили ещё на кафедре, когда тот только готовился защищать докторскую степень. В нём, нужно заметить, всегда жило предчувствие, что это произойдёт, рано или поздно. И когда ему предложили, отказываться не стал. Немалую роль в этом сыграл профессор Дональд Блэр, уже плотно сотрудничавший с АНБ и другими спецслужбами.

В маленькой, но очень действенной группе Уилсона был ещё один человек – Саманта Грейс, способности которой он также обнаружил на своей кушетке.
               
Пять лет назад восемнадцатилетнюю девушку привела её мать. Женщина была взволнована состоянием дочери. Жаловалась на её нервозность и замкнутость, на многих врачей, которых они посещали долгие годы, но ни один из них так и не смог установить причину заболевания. Говорила, что некоторые разводили руками и советовали других специалистов, более сведущих и что она уже отчаялась хоть как-то помочь дочери.

Девушка выглядела не лучшим образом: всевозможные химические препараты, которыми её пытались лечить, только усугубили и без того уязвимую психику. Том пригласил её в кабинет, уложил на кушетку и попросил назвать своё имя.

– Саманта, – произнесла девушка, глядя куда-то в сторону.

– Хорошо, Саманта. Вы можете описать то, что чувствуете… своё состояние и то, как вы оцениваете саму себя?

– Не знаю. – Саманта продолжала смотреть в выбранную ею точку отрешённым взглядом. – Мне просто не по душе скопление людей, – наконец, выговорила она.
 
«Агорафобия , – подумал Том. – Но это было бы слишком просто. Любой психотерапевт с лёгкостью поставил бы подобный диагноз».

– Что именно вас пугает? Вы можете это уточнить?

– Шум… но не внешний, а внутренний… здесь, в моей голове. – Саманта коснулась кончиками пальцев своего виска, и прядь чёрных шелковистых волос упала на её глаза.

Девушка была очень мила. Чёрные утончённые брови украшали её высокий лоб, тёмно-голубые глаза были немного туманны в этот момент, а чуть вздёрнутый нос изящно переходил в розовые нетронутые помадой губы. В заключение, нежный овал лица делал девушку весьма привлекательной. От взгляда Тома не утаились и грациозность фигуры, и длинна её ног. «Никакая она не сумасшедшая, – решил он. – Во всяком случае, по её виду так не скажешь».
   
– Этот шум, что вы слышите, он какого рода? Он меняет тональность или же он монотонный?

– Нет, доктор. Это другое. Я слышу голоса окружающих меня людей, их мысли… это несносно. – Лицо Саманты перекосила болезненная гримаса. – А я не хочу! – воскликнула она. – Не хочу всего этого слышать. Я устала, – понизив голос, проговорила девушка с крайне измождённым видом.

Тома в эту секунду осенила догадка, и он решил её проверить.

– Позвольте вас спросить, Саманта. Сейчас, в этой комнате нет никого, кроме нас двоих. Вы ощущаете беспокойство?

– Нет, – ответила она, немного подумав. – Здесь тихо… необычно спокойно...

«Она вовсе не больна, – размышлял Томас. – Она пока не может читать мои мысли, но она… телепат и, по ощущению торсионного поля , очень сильный. Мне снова посчастливилось встретить настоящий феномен».

В течение следующего года Томас совершил, казалось, невероятное: он научил Саманту доверять самой себе, научил пользоваться собственным талантом, отключать, фильтровать и переключать регистры сознания. Убедил, что ей дарована уникальная способность пользоваться альтернативным общением и что если для многих это за гранью возможного, то она рождена, чтобы быть такой – такой, как есть.

Раз за разом Томас тестировал Саманту и скоро укрепился во мнении, что он, как врач, ей больше не нужен. Связавшись с Нилом Мак-Коленом, он попросил разрешения привлечь девушку к сотрудничеству. Но, несмотря на доверительные отношения, тот всё же посоветовал ещё раз, как следует присмотреться к пациентке и предоставить возможность ему сделать то же самое.



***
Генри Уилсон, получив сведения о происшествии на руднике, уже час вёл переговоры со своим партнёром. Инциденту не было аналогов в многолетней практике фирмы. Этот немыслимый случай мог бросить тень на корпорацию, обвалить биржевые акции, и как следствие, повредить их бизнесу. Такого серьёзного и щедрого клиента, как «Copper Bridge», терять не хотелось. Подобное не входило ни в один из реестров предполагаемых рисков. Он был взволнован, хоть и предполагал, что разглашать аспекты произошедшего никто не будет. Но он же получил информацию. Ведь одному из бригадиров удалось к нему дозвониться. А это означало, что факт утечки информации всё же возможен. Генри Уилсон метался по своему офису, не понимая, что ему следует предпринять в сложившейся ситуации.

– Что ты обо всём этом думаешь, Стенли? – спрашивал он по телефону своего компаньона.

– Даже не знаю, что и предположить, приятель. Что тут скажешь? Мы, конечно, можем туда съездить. Но что нам это даст? Да и позволят ли нам приблизиться к объекту? Там полно военных и наверняка…

– Что наверняка? – Обычно спокойный и уверенный в себе Генри терял самообладание.

– Знаешь, дружище? Дай им делать своё дело. Думаю, скоро всё прояснится, и с нами захотят поговорить. В любом случае, помочь мы этим несчастным не в состоянии.

– Наверное, ты прав, Стен, – задумчиво сказал Генри, понемногу приходя в себя.      – Подождём, хоть худшего сценария трудно было бы себе и представить.

– Успокойся, Генри. И не вини себя. Нашей вины или чьей-либо ещё тут нет.


***
Было около 11, когда Майк выпроводил Сандру из дома младшего Уилсона. «Жаль, что события последних суток станут чёрным пятном в памяти девушки, – подумал Том, – но ничего не поделаешь. Эта случайная связь всё равно не могла иметь продолжения». Через четверть часа у него назначен приём, и он должен был привести себя в порядок. Негоже встречать пациента в таком растрёпанном виде. Том снова прошёл в ванную, побрился, сбрызнул себя одеколоном, свежесть которого удалила остатки сонливости и чувства вины за беспорядочно начавшееся утро. Ему снова припомнилось открытое послание, оставленное неизвестным в его служебном почтовом ящике. «О чём же он там толкует? Чего я не знаю? И должен ли?..»

Посетитель пришёл ровно к назначенному времени. Том расположил его в кабинете, но начать сеанс не успел: раздался дверной звонок. «Кого это там принесло? Может Майк вернулся? Но зачем? Без предупреждения или вызова он никогда не являлся». Уилсон извинился перед пациентом и направился к входной двери.
Двое мужчин в тёмных костюмах, белых сорочках и безукоризненных чёрных галстуках напоминали людей из одноимённого кинофильма. Томасу захотелось потрясти головой, пока на её месте не вырастит зелёная ушастая физиономия пришельца, и до смерти напугать незваных гостей. Но увидав улыбки на их лицах, отмёл эту глупую фантазию.
 
– Доброе утро, док, – поздоровался один из них. – Извините за вторжение, но дело безотлагательное. Я – специальный агент Брут, а это мой напарник – агент Роуз.

Лишь взглянув на них, Том сразу же догадался, откуда они и зачем пожаловали. «Быстро же они среагировали».

– Проходите, господа, – пригласил Уилсон. – Вы пока устраивайтесь в гостиной: у меня посетитель. Я освобожусь через двадцать минут, и буду в вашем распоряжении.

Напитки на столике, если пожелаете. А сейчас, прошу прощения… Да, и это дело, думаю, может немного подождать. Попытки вскрытия файлов не было. А записку от шефа можете передать мне сейчас.

Агент Брут вытащил клочок бумаги из внутреннего кармана и передал её хозяину дома.

Тот удалился, оставив двоих мужчин в некотором замешательстве.

– Как он это делает? – шепнул Брут своему коллеге.

Агент Роуз пожал плечами.

Ровно через 20 минут доктор Уилсон вошёл в гостиную и пригласил агентов в свой кабинет. Роуз направился в рабочую зону; Брут, остановившись на полпути, уставился на пустую кушетку.

– Анонимность, – пояснил Уилсон, перехватив взгляд агента. – В кабинете есть ещё одна дверь. Пациенты не должны встречаться на пороге дома.

Агент Роуз понимающе закивал головой и приблизился к своему напарнику. Тот уже подсоединил внешний сканер и начал проверку безопасности компьютера.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем Брут резюмировал:

– Всё чисто. Почту, безусловно, взломали. Но вы правы, док, ни один из файлов, на первый взгляд, не открывался. Видимо тот, кто это сделал просто кудесник. Но кем бы он ни был, директора встревожил тот факт, что послание адресовано именно вам, а не вашему отцу, к примеру. Мы опасаемся, что этот гений мог установить связь между вами и… В общем, мы оставили программку на вашем жёстком диске на тот случай…
 
– И вы, конечно же, не предполагаете, кто он такой? – недослушав, спросил Уилсон.

– Пока нет. Но вы не беспокойтесь, мы его вычислим.

– Ну что ж. Счастливой охоты, господа. И мне бы хотелось узнать его имя, если, конечно, представится такая возможность.

– Конечно, доктор Уилсон. Как пожелаете.

Агенты, собрав свою аппаратуру и распрощавшись с хозяином, покинули дом. Томас развернул записку. «Том, позволь им делать своё дело. В 20:00 будь в сквере». Мак-Колен приглашал на встречу в неурочное время. «Что-то, всё-таки происходит, – подумал Томас.    – Интересно – что?»


Титусвилль, Флорида

«Мне всегда казалось, что все эти сюжеты киношных боевиков – чушь собачья. Убийца наставляет свой пистолет на потенциальную жертву и заводит разговор. Он говорит, говорит… а выстрела всё нет и нет. Он заставляет жертву смотреть в дуло пистолета и ждать вылета пули. Жертва дрожит, перед глазами пробегает вся жизнь, секунды превращаются в вечность, а тот никак не нажмёт на курок и не положит конец этому вселенскому ужасу. Что ему нужно: увидеть страх в глазах, услышать последнюю исповедь?.. И потом, если владелец оружия полон решимости довести дело до конца, то почему же он не делает этого?» – все эти мысли промелькнули в голове эксперта и советника по кибербезопасности корпорации «Copper Bridge» за несколько секунд. Примерно столько же времени прошло с тех пор, как он сел за руль своего автомобиля и почувствовал прикосновение холодного металла к своей шее.

– Вы знаете, что бывает с теми, кто не выполняет договорённости, мистер Энтони?

– Догадываюсь, – пробормотал эксперт и покосился на зеркало заднего вида.

Этого человека он не знал, но догадался, что его наняли «Real Combat», с которой он подписал негласный контракт на поставку информации, в обмен на молчание.

Вступивший в должность не более двух лет назад, Дерек Энтони был уличён в краже секретных файлов, и тогда он ещё не знал, что его работодатели пользовались услугами сторонней фирмы – для подстраховки, – которая предоставляла системы максимальной защиты, пресекающие посягательства на серверы и коммутационные узлы компании. Эта кража, на которую он бы никогда не решился, стала неким протестом на отзыв одного из акционеров по поводу его внешности – Дерек был чернокожим. Ему бы стоило пропустить это замечание мимо ушей, но… что случилось, то случилось. Тогда-то и возникла «Real Combat», и без всяких обиняков предложила стучать на своих хозяев. Кибервойна была в самом разгаре. Погоня за информацией любого рода стала задачей номер один для многих конкурирующих фирм, и стоила она безумно дорого. «Кто владеет информацией, тот владеет всем» – этот девиз стал главным в современном мире.
Ствол пистолета отодвинулся от Энтони, оставив ощущение неприятного зуда, но потереть шею он не решался.

– Но если вы догадываетесь, то почему же скрываете от нас информацию? – спросил незнакомец.

– Какую? – пожал плечами Энтони. – Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Изволите валять дурака, дружище? Корчите из себя наивного простачка?

Энтони промолчал.

– Я имею в виду случай в Юте. Не притворяйтесь, что ничего об этом не знаете.

– Юта?! Полагаете, что я знаю?.. Об этом пока ещё никто ничего не знает. Во всяком случае, нам известно не большего вашего. Рудник блокирован военными. Сервера отрубили, как, впрочем, и телефонную связь. Там мышь не проскочит.

– Глупости. А спутники? У вас же есть доступ.

– Хм, а что спутники? Они уже двое суток под контролем АНБ или ФБР, точно не знаю.

– Ну, это я допускаю. И от этого дело становится ещё любопытней… Но вы же получили ещё одно извещение. О нём вы не проронили ни слова.

– О чём это вы?

– Ну как же? Вы получили письмо, в котором сказано, что вы, мистер Энтони, о чём-то не знаете, о чём-то не догадываетесь…

«Господи! – мелькнуло в голове Дерека. – Они даже не догадываются, что я перехватил это чёртово письмо. Они следят за моей перепиской».

– Что вы молчите?.. А, впрочем, я знаю: думаете, что вы такой крутой программист, в информационных технологиях плаваете, как рыба в воде, а кто-то умудрился подглядывать за вами в замочную скважину. В нашем мире все следят за всеми. Вам ли этого не знать?

– Вы, несомненно, правы. Но это сообщение, возможно, просто спам – обычный мусор, чья-то шутка и относиться к этому серьёзно я бы не стал.

– А вы не задумались, почему это письмо пришло как раз после происшествия?
 
 Энтони поник. Конечно же, он подумал и связал, но его больше заботило собственное уязвлённое честолюбие. Кто-то, какой-то хакер, позволил себе ворваться к нему без спроса, обойдя все разработанные им самим программы защиты и блокировки.
– Нас интересует этот человек, раз уж он осведомлён больше нашего. Вы можете его отследить? – не дождавшись ответа, произнёс сидящий на заднем сидении.

– Я пытался, – признался Дерек. – Но там всё слишком запутанно. На это понадобится ни один день.

– Если это послужит для вас оправданием, скажу вам, что мы тоже пытались… а ещё – у нас нет одного дня. Моих боссов очень заботит причина и обстоятельства случившегося.

Поразмыслив, Энтони решился озвучить вертевшееся на кончике его языка.

– Вы думаете, что причина кроется в некоем предмете нерукотворного происхождения?

– Инопланетном, хотелось бы уточнить.

«Чёрт возьми! Они тоже перехватили видеофайл». Энтони ненадолго задумался, а опомнившись, ощутил пустоту позади себя. Повернув голову на занемевшей шее, он осознал, что позади уже никого нет. Он опустил глаза: на сидении справа лежал фотоснимок – жена с двумя маленькими детьми смотрели на него с нежностью, и как ему показалось, предосудительно. Это нужно было расценивать, как угрожающий намёк, как предупреждение.


Джорджтаун. Вашингтон, округ Колумбия

К месту встречи Том Уилсон прибыл вовремя. Заняв место на лавочке в тенистой аллее напротив Джорджтаунского университета, стал рассматривать возвышавшееся над ним здание, построенное в готическом стиле. Он видел его добрую сотню раз, и каждый раз поражался уму и мастерству давнишних зодчих, подаривших миру своё творение, способное пережить ещё немало поколений. Глядя на это здание, Том всегда боролся со смешанными чувствами. С одной стороны, созерцание готики подогревало надежду, что мир никуда не денется, что когда-нибудь закончатся войны, что катастрофы и катаклизмы обойдут плоды человеческих трудов стороной, и что все памятники древней архитектуры простоят ещё сотни лет. А с другой – в душе росла тревога за то, что люди не сумеют совладать со своей жестокостью, алчностью, своими страхами и случится то, о чём написано в пророчестве Иоанна: «Придёт час апокалипсиса и человечество получит сполна за свои прегрешения». Том взглянул на крест, венчавший вершину здания, и подумал: «Что бы предпочёл Господь, существуй он на самом деле? Как бы он решил обновить землю, превратившуюся в зловонную свалку отходов? Пожелал бы он сделать капитальный ремонт: подлатать дыры в атмосфере, может, встряхнул бы её, как старый ковёр, подлил бы воды в океаны?.. Или, может быть, покарал человечество, так загадившее его шедевр, и начал бы всё сначала?..»

– Привет, док. Никак не налюбуешься?

– Здравствуйте, сэр, – Том поднялся и пожал протянутую руку. – Да, у вечности своя неповторимая красота.

– В этом ты прав. Все эти здания ещё стоят, невзирая на уже давно пошатнувшийся мир. – Том в подтверждение кивнул. – А ты, я вижу, так размечтался, что не заметил, как я подошёл, – усмехнулся Мак-Колен.

– Ну что вы, адмирал. Я «веду» вас с тех пор, как вы вышли из машины. И водитель у вас прежний.

– Да, дружище! Я не перестаю тебе удивляться. Вот здесь – он прикоснулся к своему виску – я понимаю, что это возможно, но душа как-то противится разуму. Ты бы перешёл к нам на полную ставку, глядишь сэкономили бы расходы налогоплательщиков на беспилотники, спутники и всё такое.

– Спасибо за предложение, сэр. Но вы же знаете, как я люблю свою работу.

– Врачевание душ… Ну не знаю, не знаю… Впрочем, не настаиваю… Вот что, док, – немного помолчав, продолжил Мак-Колен, – у нас тут ЧП случилось: на одном из рудников, что обслуживает, кстати, фирма твоего отца. – Том вскинул брови и озадаченно посмотрел в лицо адмиралу. – В общем, постараюсь пояснить.

Мак-Колен в подробностях рассказал Уилсону всё, о чём знал. Спектральный анализ сферы, поведал адмирал, показал лишь наличие холодного небиологического сгустка. Но вот акустический анализатор определил звуковой низкоамплитудный пульсирующий сигнал более 40 герц, похожий на бинауральный ритм. Этот ритм может кардинально менять сознание человека, привести к пароксизму и, в некоторых случаях, стать губительным.

– Вы говорите о гамма-ритмах, – уточнил Уилсон.

– Да, что-то в этих пределах. И теперь перед нами стоят две первостепенные задачи: вывести 28 человек из их текущего состояния – они, как ты понимаешь, должны вернуться к своим семьям и, что не менее важно, обезопасить район работ.

– 28 – это много.

– Точно. Но беспокоиться не о чем. Все они сосредоточены в Солт-Лейк-Сити. И большинство из них в госпитале «LDS».

– И что же вы намерены сделать с этими людьми?

– То, что твоя группа умеет лучше всего: проанализировать состояние, подменить воспоминания и вернуть людей к жизни. Местные психологи разводят руками. Случай, как понимаешь – из ряда вон… Но это и к лучшему – что они ничего не добились. В причинах мы и сами сомневаемся, а выводы вряд ли можно доверить обыкновенному медицинскому персоналу. И потом я уверен: вы с этим справитесь. Сложность задачи усугубляется лишь тем, что на всё у нас есть менее суток.

 Уилсон прекрасно понимал, что по истечении трёх суток с момента начала инцидента на шефа начнут давить прессом. Это будет сопровождаться нажимом со стороны родственников пострадавших, а им доходчиво не объяснишь случившееся. Поэтому спецслужбы идут на крайние меры. Уилсон знал, что привлечение его группы к содействию являлось именно такой мерой.

– Хорошо, – согласился он. – Тогда нам нужно срочно выдвигаться.

– Вот и ладно. – Адмирал довольно ударил себя по коленям. – Экипаж самолёта уже ждёт вас в аэропорту. А тот объект… мы обсудим позже, когда вернёшься.

– Я вижу, сэр, вы всё предусмотрели.

– Такая у меня работа, док. Хотя, как видишь, всё предусмотреть невозможно. Форс-мажоры случаются даже у профессионалов. Да и не всё зависит от нас самих. Верно?

– Верно. – Том встал. – Я буду вам докладывать, сэр, о наших успехах… или неудачах.

– Я, всё же надеюсь на положительный результат, – твёрдо сказал Мак-Колен, прощаясь.

Том сделал несколько шагов, но обернулся.

– Да, адмирал, чуть не забыл. Мне бы очень хотелось пообщаться с тем хакером, если, конечно, вам представится возможность его отыскать.

– Обещаю, Том.


Окрестности медного рудника, Юта

Вертолёт «Команч» завис в полутора тысячах метрах над землёй. Все элементы его конструкции были сделаны с одной целью – сделать машину невидимой и бесшумной. Оптический прицел премиум-класса был направлен на огромную дыру. Даже на расстоянии в полтора километра было видно, насколько она огромна. В её нутро могла спуститься целая эскадрилья вертолётов, и она бы поглотила её без особого труда.  От этой воронки веяло страхом.

Прошло более двух суток с тех пор, как это место омертвело. Техника, сосредоточенная у котлована и внутри него, казалась брошенной. Ветер и песок сделали своё дело, и сейчас этот вид напоминал картину постапокалиптического мира.
 
– Что ты видишь, Фил?
– Чёртову кучу рейнджеров, три «Вайпера» … мобильный комплекс прикрытия. В общем, если мы попытаемся приблизиться хотя бы ещё на пятьсот метров, нас разнесут в щепки.

– Плохо дело. Как же добраться до этой штуки?

– Понятия не имею.

– Может приземлимся и попытаемся найти брешь на местности?

– Ну что ж, – ухмыльнулся Уокер, – бог в помощь. Я за тебя помолюсь. А если хочешь, могу заранее составить некролог.

Фил Уокер слыл неким Джеймсом Бондом у своих нанимателей. Не существовало миссии, за которую он брался и не доводил до конца. Но теперь его уверенность в собственных силах немного дрогнула. Открыто противостоять элитному подразделению – было смерти подобно. Тайные операции – вот это по его части, но это…

Он всегда работал в одиночку. А сейчас к нему приставили этого астрофизика, этого очкарика, который очевидно думает, что Фил волшебник и с лёгкостью проведёт его через все кордоны к предмету их интереса. «Как бы там ни было, – рассуждал Уокер, – а этот предмет, видимо вызывает не только интерес, но и опасения. Опасения?.. Ну да, конечно же они опасаются. Если спецслужбы наложат на этот артефакт свою руку, то им тогда до него не дотянуться. Недаром этот хлюпик притащил с собой столько оборудования».

– Скажите, Норман: предположим, я проведу вас к месту, как вы собираетесь нейтрализовать эту штуку? По словам Энтони, рабочие в считанные секунды превратились в каких-то зомби.

– Нет, это не зомбирование. Мы предполагаем, скорее, особый вид шизофрении, вызванный низкоамплитудным гамма-ритмом, который приводит в некоторых случаях к сбою нейрохимических процессов в головном мозге.

– Стало быть, – на секунду задумавшись, сказал Уокер, – научись контролировать эту штуку, можно противостоять армии, оказывать негативное влияние на людей, шантажировать правительства…

– Возможно, – перебил его Норман. – Но, как вы правильно заметили, сначала нужно научиться управлять этим.

– Ладно. Чёрт с вами. А что в этих ящиках?

– Здесь, – Норман указал на один из них, – прибор, который генерирует анти-волну, подстраиваясь под источник. Другими словами, гасит её. А здесь – вакуумный контейнер. Как известно, звук не распространяется в вакууме.

– Вы что ж, думаете, что у спецслужб нет таких приспособлений?

– Скорее всего есть. Но пока они тянут…

– Вы, – продолжил Уокер, – надо понимать, решили перехватить инициативу.

– Можно и так сказать.

– И как же вы собираетесь объяснить исчезновение артефакта, если понадобиться?

– Ну, не моё это дело. Я лишь консультант-уфолог. Но, предположим – вариант дезактивации или самоуничтожения.

– А вам не приходило в голову, что может повлечь это самое уничтожение?

– Вы имеете в виду колоссальный взрыв или что-нибудь в этом роде?.. Но нет, я думаю о другом. Я предполагаю, что эта сфера исполняет роль некоего сторожа, который не подпускает кого-либо к чему-то весьма более загадочному.

– Да бросьте. Вы мне сейчас ещё об инопланетянах расскажите.

– Я бы с удовольствием, Фил, но, боюсь, у нас не так много времени.


Солт-Лейк-Сити, Юта

Томас Уилсон только что переступил порог госпиталя в столице штата, где была сосредоточена основная группа потерпевших. Его сопровождали Саманта Грейс и Майк Флорес. До этого они уже побывали в больницах Лейтона и Баунтифула. Пациенты передавались из рук в руки. Саманта сканировала мысленный поток, сортируя людей по их состоянию – от тяжёлого к лёгкому. Майк активизировал нейрогенез , отключал синоптические связи, выборочно и осторожно стирая негативную информацию. Томас завершал процедуру, выравнивая и закручивая вправо торсионное поле , и в заключение внушал каждому, что тот проходит плановый медосмотр.

Их слаженные действия были подобны швейцарскому часовому механизму, но   
на первый взгляд не очень сложная процедура требовала колоссальной траты энергии.
Поэтому в пределы центрального госпиталя, где находились ещё пятнадцать человек, группа прибыла порядком измотанная. На их долю выпала ответственность, которую было невозможно недооценить.
 
Предъявив начальнику госпиталя соответствующие документы и допуски, они спустились на нижний этаж.

– Ну вот, ещё один коридор. Будем надеяться, что и здесь нам повезёт.

Том развернул листок, в котором были указаны номера изолированных боксов.

– Будьте осторожны, – предупредил Томас, – не переусердствуйте, экономьте энергию и не забывайте, чему я вас учил.

– Всё будет нормально, док. Мы справимся, – притворно-весело заявил Майк и взглянул на девушку. – Правда, Сэм?

– Булем надеяться, что всё обойдётся. Ты в нас не сомневайся, – заверила его Саманта.

Они снова приступили к отработанной процедуре исцеления.
 
К последней камере – иначе это помещение, обитое мягким материалом и толстым матрацем на полу, назвать было нельзя – они подступили полностью изнеможённые. Саманта еле держалась на ногах. Майк же был крайне напряжён. Том понимал, что из-за мощного сенсорного восприятия, Майк мог впитать в себя часть боли, что испытывали его подопечные, что пароксизмальные вегетативные нарушения могли как-то перекочевать в его мозг и, возможно, он сам являлся сейчас неким триггером болевых ощущений. Том, всё же, питал надежду, что Майк осилит и не навредит себе. Кроме того, Томасу была важна информация, которую как Майк, так и Саманта раз за разом, считывали с мозга пациентов.

Он заглянул в смотровое окно, и к своему удивлению обнаружил человека, спокойно лежащего на матраце. Он смотрел в потолок, заложив руки под голову, и, казалось, о чём-то мечтал. Что бы это значило?!

– Сэм, подойди, взгляни на него.

Саманта посмотрела в окошко и с минуту разглядывала спокойно лежащего человека.
 
– Я абсолютно уверена, – наконец произнесла она, – что он вполне здоров и даже наслаждается отдыхом. И заметь, тарелка около него пуста. Он ел. Понимаешь?!

Услыхав слова Саманты, Майк шумно вздохнул.

– Смотрите-ка, я так надеялся на чудо, и оно произошло. Мне просто не верится.

Уилсон отворил дверь и перешагнул порог. «Осмелюсь предположить, что он адекватный», – подумал он.

– Здравствуйте, мистер…

– Патрик Смит. – Мужчина быстро вскочил на ноги и протянул руку. – Добро пожаловать в мою берлогу.

Томас не без опаски пожал сухую ладонь.

– Как вы себя чувствуете, Патрик?

– Полностью отдохнувшим. Правда, свежего воздуха здесь маловато… С кем имею честь?..

– Простите. Забыл представиться, – спохватился Томас. – Доктор Уилсон.

– Ну что ж, очень рад знакомству. Может, вы мне объясните, что тут происходит?

– А вы, Патрик, помните, что произошло двое суток назад?

– О! Да вы тут с компанией!

Том оглянулся: Майк с Самантой входили в помещение.

– Это мои коллеги: мисс Грейс и мистер Флорес… Так что вы помните?

– Я помню всё, док. А что вас конкретно интересует?

– Ну, например, знаете ли вы что произошло с вашими товарищами?

– Знаю. Они все слетели с катушек, – запросто ответил Смит. – Но я, ведь, нормальный. А меня загребли вместе со всеми.

Майк и Саманта многозначительно переглянулись.

– Я искренне рад за вас, мистер Смит. Но, возможно, вы просто думаете, что с вами всё в порядке, а на самом деле…

– Бросьте, док. Я не болен. Да вы, вероятно, уже и сами догадались.

– Но как же так случилось, – настаивал Том, – что вы остались здоровым, несмотря на болезнь, поразившую всех без исключения, находившихся в одном месте? Быть может, вы находились в некотором удалении от…?

– Ничего подобного. Просто меня никакая зараза не берёт. Я и не болел никогда, даже гриппом.

В голове Тома промелькнула невероятная мысль, от которой у него засосало под ложечкой.

– Вы позволите провести некий эксперимент, Патрик. Обещаю, что с вами ничего не случится.

– Да делайте, что вам угодно. Я же сказал: меня ничего не берёт.

Томас взглянул на Майка, который тут же подошёл к мужчине и встал у него за спиной. «Спать», – мысленно приказал Том, но сделал это нежно, с самым минимальным усилием. После этой команды человек, обычно, падал навзничь. Но в этом случае ничего подобного не произошло. Надави он сильнее, тот бы упал в любом случае, но и этого Уилсону было достаточно, чтобы понять – перед ним ещё один феномен.

– Ареометизм, – с удивлением выдавил из себя Уилсон.

– Боже мой! – протянула Саманта. – Ты, помнится, говорил, что уже лет десять такого ищешь.

– Больше, Сэм. Гораздо больше. Ещё со студенческой скамьи. Это невероятная удача! Необходимо, конечно, всё проверить…

– Эй, господа! О чём это вы? – воскликнул Смит, прищёлкнув пальцами.

– Если мы не ошибаемся, мистер Смит, вы обладаете защитным полем.

– Каким таким полем?

– Вы всё узнаете, – пообещал Уилсон. – Даю слово. Дайте только время и возможность вытащить вас отсюда. Но для начала, давайте вспомним, что произошло на руднике. Поделитесь?

– Охотно, – согласился Смит. – Сожалею только, что не могу вам предложить присесть.

– А мы не гордые, – отреагировала Саманта. – Можно прямо здесь, на полу. Тем более, что он мягкий, а мои ноги нуждаются в отдыхе.

Все уселись кругом и устремили свои взгляды на Патрика. Тот пригладил свои светлые курчавые волосы, почесал подбородок, которого уже двое суток не касалась бритва, и снова развёл руки.

– Ну, с чего начать?.. Мы проводили обычные карьерные работы. Вгрызались в породу, осуществляли выемку и погрузку. Мы только что получили новый мобильный комплекс от нашей компании «Wilson&Clark», (при упоминании фирмы своего отца Томас внутренне вздрогнул, но не подал виду) и проводили первые испытания. Я, как оператор, следил за всеми процессами… но внезапно порода обвалилась. Такое, знаете ли, часто происходит – подземные дыры, вода, сколы горных пород и всё такое… В общем, произошёл оползень. Люди запаниковали, бросились наверх, как вдруг всё остановилось. Я наблюдал со своего места за этой метаморфозой и не мог понять, почему паника так быстро сменилась на… даже не знаю, как это объяснить… Люди валились на землю, их лица искажал ужас, и было видно, как они корчатся от боли. Многие, поначалу, просто кричали. Мне, на какое-то время, почудилось, что это место стало походить на преисподнюю. Их было там человек двадцать. Ещё несколько человек бросились вниз, чтобы вытащить их оттуда. Но стоило им спуститься, как и их постигла та же участь. Я пытался помочь несчастным, но они убегали от меня и не позволяли к себе приблизиться. Возникло такое впечатление, что они боялись даже смотреть друг другу в глаза, не то чтобы подпустить к себе кого-либо на короткое расстояние. Они все разбегались в стороны и устремлялись вверх. Не знаю, сколько это продолжалось – я потерял чувство времени. Но прежде, чем их отловили, как каких-то диких зверей и запихнули в машины, я успел позвонить в свою фирму и доложить о происшествии. («Отец знает», – подумал Том.) Я до сих пор теряюсь в догадках, как быстро они приехали. Хотя, возможно, и не так быстро. Говорю же: время будто остановилось. Стоило мне взобраться наверх, как меня тут же изолировали и… вот теперь я здесь, и никто не верит, что я не пострадал.

– Занятно, – проговорил Майк. – Но, мистер Смит, я знаю, что вы о чём-то умалчиваете. Вы же что-то заметили, там – внизу. Не так ли?

Патрик немного помолчал, обвёл всех взглядом тёмных пронзительных глаз и, усмехнувшись, сказал:

– Ну конечно! Как же это я сразу не догадался? Вот, зачем вы пожаловали. А я-то подумал, что вы прибыли спасать наши души.

– Вы ошибаетесь, мистер Смит, – включилась в беседу Саманта. – До того, как мы вошли в эту комнату, мы побывали у 27 ваших товарищей. И все они уже по пути домой. Просто вы должны понимать: если опасность всё ещё существует, её надо устранить.

– Вы сказали – 27? Но на руднике работали, как минимум, человек пятьсот в ту смену. Хотя... вероятно, остальные находились вне зоны досягаемости.

– Правильно полагаете. И все они думают, что случился оползень. Когда стало ясно, что авария неизбежна, всех тут же удалили на безопасное расстояние, объяснив это тем, что люди, которые работали в непосредственной близости, запаниковали из-за обвала, что, собственно, вполне естественно.

Патрик покачал головой, задумавшись и разглядывая незамысловатый узор на стене.

– Это понятно – лишние свидетели ни к чему. Ну а этих-то, как вам удалось исцелить?
– У нас, Патрик, свои методы, – сказал Уилсон. – Вы не могли бы продолжить ваш рассказ?

Патрик снова задумался. Ему, по всей вероятности, не очень хотелось вспоминать случившееся. Он прокручивал все эти события уже третий день, но теперь ему предстояло озвучить свои мысли.

– Там был какой-то шар… что-то наподобие фонарного колпака, но очень прозрачный. Я ещё удивился, как он остался таким целым и чистым, несмотря на то, что находился под многометровой толщей породы. Он светился изнутри тёмно-сиреневым светом, и в нём что-то шевелилось или вращалось… Точно сказать не могу. Это напоминало проблесковый маячок – один из тех, что устанавливают на полицейские машины. И от него исходила какая-то пульсация. Ощущение было не из приятных. – Патрик снова умолк, но в последствии добавил: – Может, это какое-то психологическое оружие? Но там почти миля глубины. Как он там оказался?..


Управление директора Национальной разведки. Вашингтон, округ Колумбия

Закрытое совещание глав спецслужб длилось уже около двух часов. Но стратегия по интересующему вопросу так и не была выработана. На совещании присутствовали директора сообщества Национальной разведки: ЦРУ – Джон Блейк, АНБ – Нил Мак-Колен, ФБР – Питер Уолш. Возглавлял совещание директор Национальной разведки Стенли Пиккард.

– Что будем докладывать президенту? – спросил Пиккард, ворочая своё увесистое тело в широком кресле. – Снова сошлёмся на НЛО? Или придумаем на сей раз что-нибудь оригинальное?

– Нас известили лишь пять часов назад. Интересно, почему?.. – парировал Блейк, искоса поглядывая на Мак-Колена. – Видимо жареный петух в задницу клюнул?.. Мы только подключились.

Мак-Колен промолчал.

– Успокойтесь, господа. Не до препирательств, – Пиккард поднял тяжёлую руку, призывая к тишине. – Я вас собрал, чтобы скоординировать наши действия. Давайте хоть недолго поработаем сообща… Особое опасение у нас вызывает возможность утечки информации. Огласка нам ни к чему.

– Позвольте доложить, сэр. С одной проблемой мы справились. Состояние здоровья рабочих карьера, на данный момент, удовлетворительное, и все они направлены по домам. – Мак-Колен незадолго до начала совещания получил сообщение от Тома Уилсона, в котором тот детально поведал о результатах работы его группы. Том упомянул и Патрика Смита, но об этом, подумал Мак-Колен, никому знать не обязательно. Во всяком случае, пока.

– Как же вам это удалось? – вскипая, спросил Уолш.

Мак-Колен снова ничего не ответил.

– Что же вы молчите, адмирал? Нас тут призвали к содействию, а вы, по своему обыкновению, утаиваете информацию?

– Ничего я не скрываю, – отрезал директор АНБ. – С ними поработала группа психологов. К некоторым пришлось применить гипноз. Теперь они знают только то, что было до происшествия, то есть – оползня, и что все они проходили медицинскую проверку в больницах штата.

– Благодарю вас, адмирал. Это известие должно, пусть временно, но успокоить президента.

– Ну допустим, – Блейк не был склонен на сто процентов доверять АНБ. – А что насчёт причины, так называемого, психоза? Как вы собираетесь её устранить?

– Я? – сыграл удивление Мак-Колен. – Разве мы собрались не для того, чтобы выработать совместный план?

– Достаточно, господа. – Пиккард в очередной раз призвал глав спецслужб к перемирию. – Нам сейчас крайне необходимо общее согласие. Иначе, мы ни к чему не придём.

– Вы правы, сэр, – согласился Блейк. – И позвольте спросить: кто ещё знает об инциденте? Полагаю, не только жертвы.

– Вопрос правильный, Джон. Насколько нам известно, это несколько человек из руководств «Coрper Bridge» и «Wilson&Clark, но распространяться не в их интересах. Тем более, что они предупреждены. Ещё... подразделение рейнджеров, обеспечивающий охрану объекта, но и они знают лишь то, что необходимо…
 
– Есть ещё некто, – заметил Мак-Колен. – И этим «некто» было послано два сообщения: одно в «Coрper Bridge», а другое, – адмирал осёкся и кинул недоверчивый взгляд в сторону главы ФБР, – другое доктору Уилсону.

– Кто такой, этот Уилсон, – последовал предсказуемый вопрос от Уолша.

– Это, Питер, человек, которого вы все знаете, как «Z», – пояснил Мак-Колен. – Ты ведь знаком с ним и его группой?

– Ах, вот оно что. Ну теперь я хотя бы понимаю, о каких психологах речь? Расследования особо тяжёлых случаев, когда круг информированных сужается до начальников спецслужб. Но вы правы, Нил. Его имени я не знал.

Глава ЦРУ взглянул на Стенли Пиккарда и повернулся к Уолшу.

– Прямое руководство этой группой осуществляется Мак-Коленом, – сказал Блейк, так что конспирация – его забота, – он перевёл взор на адмирала. – Я прав, Нил?

Мак-Колен кивнул.

– Достаточно того, что мы знаем об их методах работы, – продолжил Блейк, – и уверены в их лояльности. Ну а в связи с не совсем обычными услугами их деятельность засекречена. Согласитесь, Питер: тайное должно оставаться тайным.

– Но нет ничего тайного, что ни стало бы явным, – недовольно произнёс Уолш. – И, как я понимаю, сейчас одна из ваших тайн находится под угрозой.

Мак-Колену нечего было противопоставить этой неприятной правде. По сути Уолш был прав – его нужно было поставить в известность в самом начале. Поэтому его реакция была вполне понятной. На некоторое время в воздухе повисла тишина, которую нарушил Пиккард.

– Итак, господа, перед нами стоят две первостепенные задачи: первая – обезвредить и изъять источник. Вы все до этого просмотрели видео. И вторая – найти этого хакера, или кто там он ещё. Если он не играет с нами и действительно в чём-то осведомлён, то может создать такую волну в интернете, которая превратится в цунами, не меньше. Репортёры нас заклюют, если хоть часть правды вырвется наружу. Времени у нас в обрез. Я даже не хочу предполагать, что этот предмет попадёт в нехорошие руки, а также, чего нам будет стоить утечка информации. Так что предлагаю вам согласовать ваши действия и завершить операцию в кратчайшие сроки. На этом, господа, всё. Жду ваших отчётов.


Солт-Лейк-Сити. Юта

Машина медленно выкатилась из больничной парковки, проехала около ста метров и остановилась в мёртвой для камер наблюдения зоне. Послеполуденное солнце стояло ещё высоко и просвечивалось сквозь густые кроны деревьев. Было влажно и безветренно, бортовой термометр показывал 29 градусов по Цельсию. Несколько минут назад он отдал команду «отдыхать» своим спутникам. Отдых означал кратковременный, но глубокий сон. Этому он обучил их во время тренировок, когда ещё только готовил к работе в группе.

С этого места хорошо просматривался вход в госпиталь. Наблюдая за подъезжающими машинами с логотипом одной из фирм, предоставляющей услуги подвозки сотрудников для корпорации «Coрper Bridge», Уилсон ждал. Ждал появления Патрика Смита. Он задумал перехватить его до посадки микроавтобус. Из краткого досье на Смита было известно, что тот холост, а его родители проживают в соседнем штате. Некоторая свобода «неуязвимого», Уилсона вполне устраивала и, в связи с этим обстоятельством, у него возникла некая идея.

Время утекало, а вместе с ним и надежда поспеть на рудник ещё до захода солнца. Рассуждая о последних событиях, он снова подумал, что отец наверняка обо всём знает, но позвонить и спросить его об этом нет никакой возможности. Как он объяснит отцу свою заинтересованность? Последуют ненужные вопросы, на которые вряд ли можно вразумительно ответить. Да и потом, телефоны, вероятно, прослушиваются. Конечно, можно позвонить и поинтересоваться о здоровье, по голосу распознать настроение и из этого сделать выводы о состоянии дел… Он уже было потянулся к телефону, как вдруг в зеркале заднего вида заметил двух приближающихся полицейских. Он видел, как они записали номер машины и направились в его сторону. Откинув голову на подголовник, Томас притворился спящим.
Стук в окно последовал через несколько секунд. Уилсон поднял голову, протёр глаза и опустил боковое стекло. Перед ним стояли двое мужчин в форме полиции штата.

– Здравствуйте, офицеры, – за приветствием для пущей убедительности последовал заразительный зевок.

– Сэр, вы припарковали машину в неположенном месте, – заявил один из них.
Уилсон выказал удивление и повертел головой.

– Что, действительно?.. Я, наверное, проехал парковку. Усталость, видимо, сказалась. Я сейчас же перееду.

– Конечно, сэр. Но сначала позвольте взглянуть на ваши документы.

– Нет проблем, офицер. Пожалуйста.

Томас передал документы в руки офицера, а сам, тем временем, разглядывал их лица. «Как же? На простых патрульных вы, господа, не похожи, – подумал он. – Интеллект далеко выше среднего, глаза не в меру цепкие, форма не подогнана. От вас так и веет спецслужбой. А, ведь, молодцы! Всё у них под контролем».

– Что вы делаете так далеко от дома, мистер Уилсон? – спросил офицер, возвращая документы.

– Да вот, приехали родственника навестить, а нам сказали, что посещение разрешат только через час. Вот мы и решили отдохнуть.

– А что случилось с вашим родственником?

– Сердечный приступ. Он так молод, а тут такое…

– Сожалею о вашем родственнике, сэр. И, всё же, советовал бы вам переехать.

– Непременно, офицер. Я так и поступлю.

– Тогда всего доброго.

– И вам, офицеры.

Уилсон, внутренне чертыхаясь, завёл машину и, проехав с десяток метров, сделал разворот, выруливая на стоянку. Во второй раз засветиться на парковке не хотелось, но другого выхода не оставалось. Те двое следили за его виражом.
 
– Что происходит, Том? – спросил только что очнувшийся Майк.

– Нас засекли.

– Кто?

– Наши и засекли, если интуиция меня не подводит.
 
– Что собираешься делать?

– Пока не знаю, Майк… пока не знаю. Но, наверное, как обычно – по обстоятельствам.

Только сейчас они заметили Патрика Смита, покидающего госпиталь. Сейчас он сядет в машину и придётся тащиться за ним через весь город к его дому. А времени мало, крайне мало.

– Оставь это, Том. Мы его потом найдём. Никуда он не денется.
 
– Да нет, Майк. Патрик нам нужен сейчас. Только с его помощью мы сможем извлечь сферу. Только он способен находиться у источника столь близко, как никто другой, и при этом не навредить себе.

– Не понял... Мы что, едем за этой штукой?

– …Ну, раз уж мы здесь…

– Ну ладно. А дальше-то что? Даже если мы извлечём её, то что будем с ней делать? Её же надо как-то изолировать, если, конечно, это возможно.

– Думаю способ найдётся, Майк. Я поговорю с адмиралом.

Уилсон осмотрелся: полицейских поблизости не было. И это было понятно: Патрик был последним из пациентов. Ушёл он – ушли и они. Тронув машину, Томас покатил вслед за микроавтобусом.

– А куда мы едем? – проснувшаяся Саманта повертела головой, пытаясь сориентироваться на местности.

– С возвращением, Сэм – усмехнулся Майк. – Ты бы привела себя в порядок, а то растрёпанная, как будто целый день занималась невесть чем.

Его взгляд упал на оголившийся живот, на котором виднелась цветная татуировка пчелы.

– Куда уставился, Майк? – насмешливо спросила девушка, одёргивая блузку.

– С чего ты взяла, что я куда-то уставился? – огрызнулся тот, отводя глаза в сторону.

Саманта усмехнулась и махнула рукой. Она понимала свою привлекательность, притягивающую взгляды мужчин, но оставалась такой же недоступной, как и в дни своей юности. Душеспасительные беседы по поводу того, что женщина должна оставаться женщиной и сторониться мужчин противоестественно, что она уже не сумасшедшая, как всем когда-то казалось, и что она умнее и лучше многих, особого эффекта не возымели. Какой-то внутренний тормоз не давал Саманте раскрепоститься до такой степени, чтоб позволить мужчине коснуться себя. Но самое главное заключалось в том, что она любила своего доктора, своего наставника и учителя, а он, уговаривая её изменить образ жизни, не обращал на неё никакого внимания.

Саманта его не понимала. Он столько раз сканировал её мозг, а она столько раз посылала ему мысленные сигналы, но тот с упорством евнуха игнорировал её. А задать ему вопрос напрямую, признаться в своих чувствах ей не хватало духа.

– Так куда же мы едем? – повторила она свой вопрос.

– Том за Патриком увязался. План-перехват у ворот больницы провалился, – не без доли юмора проговорил Майк.

– Почему?

– Наши шефы контролируют перевозку людей. Теперь, бог знает, сколько придётся тащиться за тем микроавтобусом.

Томас ехал, намеренно отставая на сотню метров. Главное было не застопориться на каком-нибудь светофоре, упустив микроавтобус из вида.
 
– Смотри, Том, смотри! – вдруг воскликнул Майк. – Они останавливаются.

Том вильнул вправо и затормозил у обочины. Они проследили, как Патрик покинул машину, пересёк тротуар и вошёл в бар. Микроавтобус, простояв лишь несколько секунд, тронулся и направился в северном направлении.

– Он что, решил напиться на радостях?

– А что, Майк, после всех его приключений – самое время, – усмехнулась Саманта.

– Решение он принял правильное, – заключил Томас. – И самое главное – вовремя.



Сан-Франциско, Калифорния (за три часа до этого)

Доминик Макэвой спешно паковал вещи. Десять минут назад он обнаружил, что кто-то усиленно пингует его IP адрес. Чёрт возьми, судорожно соображал он, его вычислили. Ему не стоило отправлять второе сообщение. Заметил же кодированный адрес и всё же не удержался от соблазна. Дёрнул же чёрт! А теперь они могут нагрянуть с минуты на минуту. Ох, как не хочется загудеть в тюрягу лет на пятьдесят.

С самого детства Доминика интересовало всё необычное. От тривиального и примитивного он быстро приходил в уныние. Сверстники посмеивались над ним, над его круглыми очками, перхотью в волосах и над его ноутбуком, с которым он не расставался ни на секунду. В то время, когда все играли в бейсбол или крокет, Доминик целыми днями просиживал напротив экрана, погружённый в только ему понятный виртуальный мир. С годами этот мир стал для него более осязаем: он научился управлять его нитями и представлял себя пауком, сидящим в центре паутины и караулящим свою жертву.
 
Первой жертвой стало местное отделение банка. Открыв в интернете псевдо-благотворительную программу, он стал снимать со счетов вкладчиков всего лишь по десять центов – кто обратит внимание на такие гроши. А через некоторое время обнаружил на собственном счету кругленькую сумму. На эти деньги Доминик тут же приобрёл самый мощный и навороченный, на то время, компьютер. Теперь, по его мнению, он был вооружён и очень опасен. Но тогда Доминик Макэвой ещё не знал, что самую большую опасность для него представляет он сам. Недостаток знаний грозил ему быть пойманным и осуждённым. К счастью, нашлись добрые люди, что в среде хакеров было редкостью, научили, подсказали и у Доминика хватило ума вовремя остановиться. Он решил, что если его нога уже ступила на эту стезю, то он должен стать лучшим из лучших и никак иначе.

Прошли годы. Доминик всё ещё носил круглые очки, короткую стрижку, в волосах которой не осталось и следа перхоти, и аккуратно одевался. Он не желал быть похожим на классический типаж хакера – неряшливого, с торчащими волосами, отрешённого умника. Ни один человек не должен был догадаться, с кем на самом деле он имеет дело.

Несмотря на тридцатилетний возраст, Доминик не отказался от своей мечты – найти самое тайное из всего тайного, что скрывается правительствами разных стран от людских глаз. Что может быть необычней строго скрытой тайны? Он знал о провалах НАСА, о неудавшихся полётах, о катастрофах, постигших спутники, о встречах с НЛО и о той псевдо-правде, что предлагали СМИ своим согражданам. Знал, каким образом спецслужбы устраивают перевороты в странах третьего мира, подыгрывая своим правительствам. Знал о наборе спецсредств, применяемых для одурачивания людей. Отслеживая все неординарные события, он ходил по острию ножа, блуждая в просторах глобальной сети, будучи уже не маленьким паучком, но спрутом, щупальца которого протянулись повсюду. Доминик понимал свою гениальность, но понимал также, что он такой – не единственный. Он знал, что у спецслужб неограниченный потенциал, и что неминуемо придёт тот день, когда по чувству его собственного достоинства будет нанесён сокрушительный удар.

И вот, это случилось. Безмерное любопытство и маленькая, но непростительная помарка привели его к потере контроля. За этим, несомненно, последует расплата. Бежать! Сейчас же бежать! Скрыться, затаиться и ждать. Эта чёртова дыра затянула его в свой омут, и он пробыл там чуть больше положенного. Отключись он от спутника немного раньше, то успел бы запутать свои следы и тогда… поди, ищи ветра в поле. Но он промедлил. Слишком долго кружил дрон в этой дыре, пока не отыскал цель. Теперь он понимал причину паники и до него дошёл смысл слов подслушанного телефонного разговора, который вывел его на «Wilson&Clark». Эта компания была одной из сервисных, особого интереса не представляющая. Но Доминику и на этот раз улыбнулась удача: родственник одного из хозяев оказался связанным со спецслужбами. Связав всё воедино, он понял, что ажиотаж вызван не зря. Решение было принято молниеносно, хоть и оказалось, впоследствии, опрометчивым.
Доминик ещё раз осмотрел свою берлогу – иначе эту небольшую студию на шестом этаже ветхого дома назвать было нельзя – и устремился к выходу. Каждая потерянная секунда могла решить его дальнейшую судьбу. Он скатился вниз по пролёту, преодолел ещё один и тут… услышал глухие голоса и топот ног. «Вот дерьмо! Я опоздал», – пронеслось в голове. Он бросился назад, бесшумно перескакивая через две ступени, вверх, к восьмому этажу. Там находился выход на крышу. «Пусть там не будет замка! Пусть он будет открыт!» – мысленно взмолился он. Несколько секунд понадобилось его натренированному телу, чтобы преодолеть четыре пролёта. Вот она – дверь… и (чёрт возьми!) на ней висячий замок. Путь наверх отрезан! Мозг судорожно работал, предлагая всё новые и новые варианты спасения. Ну сколько им понадобится времени, чтобы проникнуть в квартиру и понять, что его там нет. И, наверняка, они оставят кого-то снаружи. Доминик, стараясь не шуметь, приблизился к двери и потянул замок вниз. «Боже!» – он понял, что и на сей раз фортуна от него не отвернулась. Дужка замка легко вышла из скважины – она не была защёлкнута. Освободив петли от замка, он надавил на дверь. Она тяжело поддалась напору рук, но ржавые петли выдали его присутствие. Противный скрежет звонким эхом разнёсся по подъезду.

– Сюда! – послышался голос снизу. – Быстрее! Там кто-то есть!

Доминик уже не думал о скрытности. Он помчался к другой двери, перескакивая через балки и нагромождение хлама, от которого избавлялись жильцы, просто складируя всё на чердаке. Добравшись до второй двери, Доминик толкнул её, но она не поддалась. Он кинулся к следующей тогда, как за своей спиной уже слышал предупреждающие выкрики:

– Стоять! ФБР! Не с места!

Следующую дверь Доминик толкнул с такой силой, что старые дужки вылетели из не менее хлипкой двери. Теперь он уже не бежал, летел вниз, подстёгиваемый чувством страха. Ему лишь нужно было добраться до цокольного этажа, опередив своих преследователей. А там, через чёрный выход, во двор, где припаркован его мотоцикл. Наспех накинутый рюкзак с самой важной и необходимой вещью – ноутбуком, больно колотил по спине, но Доминик не обращал на это никакого внимания. Каска уже была на голове, ещё один толчок в дверь, и он уже у своего мотоцикла. Ещё секунда и мотор взревел.

Выстрел грохнул внезапно и неприятно ударил по перепонкам, несмотря на мягкую обкладку шлема. Стреляли вверх – предупредительным.
 
– Стоять! Не шевелиться! – раздалась команда. – Следующий раз я не промахнусь. Слазь со своего байка! Немедленно!

Но Доминик не послушался. Выжав газ до предела, он поставил байк на дыбы и рванул вперёд. Вслед ему раздались два выстрела: одна пуля просвистела мимо, другая – лишь черкнула по карбону шлема. «Вот дерьмо! А я надеялся, что они не посмеют стрелять в меня» – пронеслось в голове хакера.

Мощнейший спортбайк «Yamaha» нёсся по шоссе, унося своего хозяина на спасительной скорости. Недаром же он выложил за него 16 тысяч долларов. Машины мелькали по его бокам, а ряд деревьев превращался в сплошную зелёную линию. Ему бы только добраться до «Золотого Моста», а там его скроет, висящий над заливом, туман. Дальше – в Саусалито. Там он найдёт какое-нибудь убежище. Там его никто не отыщет.


Рудник «Биг–Каньон», Юта
 
– О чём вы только думали, Норман? – проворчал Фил Уокер, рассматривая в бинокль зияющую рану на земле. Эта дыра просто огромна.

– Что вы от меня хотите? Я же уже говорил: я только консультант и отвечаю за техническую сторону операции.

– И что же вы мне предлагаете: объявить войну элитному подразделению армии США. Я, по-вашему, похож на самоубийцу? Вся местность наверняка просматривается. Весь карьер, как на ладони. Нас перестреляют, как куропаток.
 
– А может, дождёмся темноты?

– И что? Вы про приборы ночного видения не слыхали? А о датчиках движения? Что, тоже нет?

– Вы, Фил, за идиота меня принимаете? Конечно же я слышал… Но что нам делать?

– Понятия не имею. Даже если бы и была щель, то до цели пришлось бы топать уйму времени, да ещё с вашим оборудованием.

– А если спуститься по вертикали, там по северной отвесной стене?

– А вы, Дэниел, альпинист? И альпинистское снаряжение у вас при себе имеется? – с издёвкой спросил Уокер. – Нет, всё это хрень собачья. Нам следует признать, что мы не готовы обеспечить успех этого дела. Вот, что случается, когда вас посылают туда, о чём вы и понятия не имеете, да и впопыхах, к тому же.

– Так зачем же вы взялись?

– Как будто у меня был выбор.
 
Уокер перекатился на спину и прикрыл глаза. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться на океанском пляже с той пышногрудой толстушкой, с которой он познакомился во Флориде с месяц назад. Перед его глазами поплыл эротический мираж, состоящий из гладких холёных частей женского тела. Бросить бы всё это к чёртовой матери, уйти на покой, купить какой-нибудь недорогой бар на побережье и наслаждаться остатком жизни. И хоть одну живую душу в этом мире сделать счастливой.

– Послушайте, Фил, – проскрежетал голос Нормана, прерывая грёзы наёмника. – В любом случае этот артефакт здесь не останется. За ним кого-то пришлют, и очень скоро. Возможно, нам представится случай перехватить его по дороге.

– Да вы, я погляжу, мечтатель, Дэниел. Впрочем, это соответствует вашей профессии, – из горла Уокера вырвался нервный смешок. – Вы что ж думаете, за этой штукой пришлют каких-то недоумков? Это, наверняка, будет бронированная машина с эскортом спецназа. Не-е-т, ничего не выйдет. И я не стану рисковать своей репутацией.

– Хм. Да вы, Фил, уже ей рискнули, взявшись за безнадёжное дело.
   
– Это всё от недостатка информации, а не от отсутствия профессиональных навыков.

Бросив угрюмый взгляд на астрофизика, Уокер умолк. «Чёрт бы это всё побрал, – подумал он. – А ведь этот очкарик отчасти прав. Одно из главных правил настоящего профи – это проверка надёжности информации. Но разве ему дали время?»

– Вот что, мистер Норман. Здесь, в Юте, у меня есть приятели. Те ещё головорезы, должен сказать. Эти за хорошие деньги сделают всё что угодно. Часть дороги лежит через пустынную местность. Так что, возможно, ваш план сработает. Я могу обеспечить тактическую часть операции, но это будет стоить денег. А это – ваша проблема. Свяжитесь со своими боссами, пусть раскошеливаются. В противном случае, я, как сказал один известный персонаж, умываю руки. – Уокер исподлобья взглянул на постоянно кивающего физика и внутренне даже пожалел его. – Ладно, Дэниел. Скоро мы вернёмся к вертолёту. Он на некоторое время станет нашим воздушным штабом.


Солт-Лейк-Сити, Юта

– Ну что, господа, пойдём и мы горло промочим? – улыбаясь, произнёс Майк, глядя вслед входящему в бар Патрику.

Томас поглядел на своих друзей, и его губы тоже тронула улыбка. «Поразительно, как Майку удаётся всё время поддерживать в себе весёлое настроение». Вид этого молодого никогда не унывающего человека всегда дразнил его. Подобными качествами он не обладал. Его нельзя было назвать угрюмым или мрачным. Нет, он любил повеселиться, расслабиться, не был лишён чувства юмора, но ко всему подходил с научной точки зрения, понимая, что всё время держать нервы в напряжении неприемлемо.

– Пошли, – согласился Уилсон. – А то, чего доброго, и правда напьётся, а он нам нужен абсолютно вменяемым.

Рабочий день к тому времени закончился. Народу в баре было достаточно, чтоб затеряться в каком-нибудь уголке. Несмотря на толпу людей, внутри было довольно тихо. В двух телевизорах, устроенных на противоположных стенах, демонстрировался какой-то бейсбольный матч.

Майк первым протолкнулся сквозь группу молодых ребят и застыл, осматриваясь. Вскоре к нему присоединились Саманта и Томас.

– Ну мы и везунчики! – тихо проговорил Майк. – Вот он – у стойки.

Проходя мимо бара, Майк подхватил картонку с прейскурантом и скользнул по ней взглядом.

– Ну у вас тут и цены, брат! – Флорес, изображая старого знакомого, подошёл к парню и по-свойски хлопнул того по плечу.

Патрик обернулся, увидел знакомые лица и, показалось, даже не удивился.

– Что, явились за благодарностью? – ехидно спросил он, намекая на своё освобождение.

– Нет, брат, в этом мы не нуждаемся. Мы ведь тебе ничем не помогли. Это ты нам помог… Так что выпивка за наш счёт. Правда, босс? – Майк поднял глаза на Томаса, как бы спрашивая, продолжать ли ему в том же духе.

– Конечно, за наш, – подтвердил Уилсон. – А точнее, за мой. Вы все сегодня отлично поработали, так что… – Эй, бармен! Четыре пинты пива, пожалуйста.

Сейчас, сидя за столиком с кружками в руках, в непринуждённой обстановке Патрик представился Томасу немного иным, чем прежде, когда увидел его в первый раз. Платиновые волосы, прямой греческий нос, упрямый взгляд серых глаз, лаконичные движения рук – всё выдавало в нём человека, приученного к порядку и сдержанности. Лишь щетина на его лице и бледная кожа намекали о недавнем пережитом приключении.
Томас изредка поддерживал отвлечённый разговор, всё время поглядывая на часы. Флорес прекрасно справлялся с ролью старого приятеля. Когда оказалось, что Патрик питает страсть к горным лыжам, Майк завёл разговор о горнолыжных курортах. Они даже поспорили. Флорес утверждал, что такие курорты, как в Солт-Лейк-Сити можно найти и в округе Колумбия, откуда тот родом, тогда как Смит пренебрежительно отмахивался, утверждая, что там лыжные трассы просто жалкие – не те, что в столице штата Юта, которая принимала у себя зимнюю Олимпиаду 2002 года.
Пока новые приятели вели дискуссию, Саманта пребывала в некоем смятении, что ни осталось не замеченным.

– Что с тобой, Сэм? – участливо поинтересовался Том.

– Я чувствую что-то плохое… там – впереди.

– Постарайся успокоиться, – тихо проговорил Томас. – У нас нет другого выхода. Мы обязаны довести свою миссию до конца.

  Через несколько минут шум за столом утих, как бы сам собой, и доктор Уилсон встретил вопросительный взгляд Патрика.

– Вы куда-то торопитесь, док? – спросил он. – Я вижу, вы всё время поглядываете на часы.

– Признаться, да. Мы торопимся и даже очень.

Взгляд Смита потяжелел, между бровями пролегла морщина, и он стал выглядеть лет на пять старше. Расставив широко руки, он положил их на стол с развёрнутыми вверх ладонями.

– Как только вы вошли в мою палату, я сразу понял, что вы не простые доктора и эти ваши намёки на какие-то методы… все эти расспросы, а затем ваше появление здесь… Что вам от меня нужно?

– Смотрите-ка, соображает, – проронил Майк.

– Да уж не глупее вас, – парировал Патрик. – И то, что вы меня оба пытаетесь зондировать, я тоже чувствую. Но у вас ничего не выходит. Ведь так?

Гневный взгляд Патрика переменился на – заинтересованный.

– Да кто вы такие, в конце концов?

Уилсон снова посмотрел на часы: бегущая секундная стрелка его решительно нервировала.

– Всё так, Патрик. Не беспокойтесь. Они не хотят причинить вам вреда, – заверил его Томас.

– Да это, вряд ли возможно.

– Ты, дружище, не будь таким самоуверенным, – усмехнулся Флорес, поглядывая в сторону своего шефа. – Ты пока ещё с нашим доктором плохо знаком.

Гневный взгляд Патрика переменился на – заинтересованный.

– Послушайте меня, мистер Смит, – Уилсон сделался спокойным и уверенным. – Нам действительно нужна ваша помощь. Но давайте поговорим в машине.

– В какой ещё машине? Я более двух суток отсутствовал дома. Меня семья ждёт.

– Да брось ты, – отмахнулся Майк. – Тебя никто не ждёт, брат. Мы же изучили твоё досье.

– Даже так! Значит, всё-таки спецслужбы. Интересно какие – федеральные… национальные?..

– В машине, Патрик, в машине. Пойдём. Времени действительно в обрез.




Рудник «Биг-Каньон», Юта (спустя час)

Дэниел Норман, лёжа на спине за небольшим камнем, заканчивал финансовую операцию по переводу денег. Вернее, отслеживал по миниатюрному iPad, как необходимая сумма переходила со счёта на счёт. «Быстро же они согласились», – подумал он. Вскоре после этого, Уокер получил подтверждение о прибытии своих спецов.

– Я этих мерзавцев с Ирака не видел. И вот где придётся встретиться.

– Ну что ж, не самое худшее место, – попробовал пошутить Норман.

– Да уж, лучше не бывает. А с другой стороны, глаза б мои их не видели.

– А что так?

– Лучше не вспоминать. Эта не та память, которую хочется хранить. Это то, что хочется выжечь в своём мозгу калёным железом, чтоб мёртвые не мерещились, чтоб не преследовал запах дерьма и страха, чтоб в своих снах больше никогда не видеть куски окровавленных тел и лица тех, кого убил. В общем, вам, Дэниел, этого никогда не понять.

– Верно, – пробормотал Норман, устремив свой взгляд в сторону рудника. – Да-а, – протянул он, – то ещё зрелище. Недаром подобные места называют техногенными ранами Земли.

В надвигающихся сумерках, карьер напоминал гигантскую анаконду, скрутившуюся в спираль, тело которой, извиваясь, уходило на огромную глубину.

Уокер опять перекатился на живот и нацелил окуляры бинокля на дорогу. Несколько минут он лежал неподвижно, подобно охотнику, выслеживающему свою добычу. Он ждал и, наконец, дождался того, что хотел увидеть. На дороге показалась бронированная машина с эскортом спецназа. Уокер взглянул на часы. Солнце в этих широтах заходило поздно. В этот миг ему подумалось, что этот вечер будет очень длинным.

– Ну всё, пора, – он отвалился от камня и стал спускаться, но Норман остановил его.

– Постойте, Фил! Там кто-то ещё приближается. Взгляните.

Одинокая машина неслась по дороге, вздымая позади клубы пыли.

– Кого там ещё принесло, чёрт возьми? – хмуро произнёс наёмник. Кто-то совсем не кстати вмешивался в его сценарий.

Через несколько минут они могли наблюдать, как машина остановилась перед отрядом вооружённых пехотинцев. Из неё вышел какой-то высокий мужчина и поднял вверх руку. От группы военных отделился один человек и подошёл к нежданному гостю. Они о чём-то переговаривались, а затем мужчина передал телефон военному. Тот приложил телефон к уху, слушал несколько секунд и, закончив разговор, дал отмашку своим людям. Теперь машина беспрепятственно миновала ограждение и подъехала к машинам сопровождения. Тот же человек говорил теперь с командиром подразделения. Затем двое спецназовцев вытащили стальной контейнер с каким-то боковым приспособлением и поставили его на землю. Мужчина сделал знак рукой и из машины вышли три человека. Даже с этого расстояния Уокер распознал среди них одну женщину. Вслед за этим, они погрузили контейнер в свою машину, за руль которой сел один человек. Все остались стоять на месте, когда машина покинула площадку перед въездом в карьер и вскоре превратилась в еле заметную точку на узкой дороге, ведущей к рудному телу.

«Что они затевают? – подумал Уокер. – И кто они такие?» Он снова откатился от камня, вынул флягу и сделал несколько крупных глотков. Даже вечером здесь было слишком сухо.

– Хотите? – он протянул флягу Норману.

– Не откажусь, – Норман принял флягу, сделал глоток и тут же закашлялся. – Бог мой! Да это же бренди!

– Тише, тише, Дэниел. Это как раз то, что вам сейчас нужно.

Прошёл ещё час, прежде чем они заметили исчезнувшую машину в жерле перевёрнутого конуса. Несколько военных открыли багажник, вытащили контейнер и погрузили его в бронированный автомобиль.

Уокер выхватил телефон, нажал на кнопку быстрого вызова.

– Приз в движении. Вы готовы?.. Хорошо. Встреча в обусловленном месте.

Уокер бросился вниз, к вертолёту, до которого было около полумили, увлекая за собой Нормана.


Саусалито, Калифорния

Доминик Макэвой стоял перед продолговатым окошком в полуподвале заброшенного дома и смотрел на спокойную гладь залива, которую бороздили яхты местного яхт-клуба. Их белоснежные паруса казались сейчас серыми в лучах заходящего солнца, но так чудесна была эта серебристая рябь на воде. Вдалеке виднелись очертания острова-тюрьмы «Алькатрас». От вида этой знаменитой, хоть и превращённой в настоящее время в музей, тюрьмы у него защемило сердце. Его воображение нарисовало печальную картинку промозглой камеры в виде каменного мешка с зарешёченным небом. Тысячи узников сгинули там, так и не вкусив глотка свежего воздуха.
«Надо ж было так фраернуться! – Макэвой отвернулся от окна и, прислонившись к стене, опустился на старый, дурно пахнущий тюфяк. – Сколько теперь придётся торчать здесь, пока всё не уляжется? А уляжется ли? – Он покосился на рюкзак с компом и тяжело вздохнул. – Ну что я такого натворил? Не Пентагон же я взломал, в конце концов, не ЦРУ. Ну почта… Откуда мне было знать, что какой-то там докторишка окажется агентом АНБ? Хотя… чего врать самому себе? Адресок-то пробил: понял, откуда те послания. Но я же даже не пытался вскрыть их. Так чего же они так взъелись?»

Доминик вновь посмотрел на рюкзак. Ноутбук манил его, и пальцы давно уже чесались по прикосновению к клавиатуре. Открыв его, он отключил все порты выхода в сеть и щёлкнул по папке с недавно закаченным файлом. На экране появилась картинка, снятая камерой квадрокоптера. Он смотрел это видео второй раз. Когда головокружительное движение камеры закончилось, она остановилась на некоем прозрачном предмете, сферического вида. Внутри неё плавало, или казалось, что плавает, что-то сиреневое. Оно меняло свои очертания, как разогретый воск в лава-лампе и завораживало. «Что ты такое? И откуда взялось? Жаль, что не могу выйти в сеть. Что может стать причиной такого сумасшествия? Что?! – Доминик задумался, перебирая в памяти всё, что он знает о человеческой психике. – Ну хорошо. Случился небольшой оползень, но это же не впервые. В карьерах такое случается часто. Может люди что-то почувствовали, увидели. Судя по тому, как они бросились врассыпную и стали карабкаться наверх, ими овладело сильнейшее чувство страха. Что же их так потрясло? Вид… свет… звук… Звук?! – Последнее слово зацепилось в голове. – Но какой мощности должен быть звук, чтоб привести к приступу паники? А, может быть, его не было вовсе? Мы прекрасно воспринимаем альфа и бета-ритмы, но лишь единицы слышат гамма-ритм». Доминик углубился в недра своей памяти, которая удивительным образом хранила данные почти обо всём прочитанном. Прекратив все движения, он сконцентрировался лишь на воспоминаниях, и в этих круглых очках стал похож на замёрзшего в пруде головастика. Это было что-то сродни медитации. Прошло несколько минут, и усердно работавший мозг вытянул из какой-то потаённой ячейки абзац статьи, привлёкшей его внимание около двух лет назад.

«Уровень гамма-ритмов – это уровень общения с высшим, с чем-то, находящемся за пределами нашего понимания. Главный бета-ритм даёт нам всё знание, потенциально доступное человеку, а гамма-ритмы уводят за эти пределы. То есть гамма ритм позволяет нам стать кем-то большим и воспринимать мир уже с точки зрения этого большего. На этом уровне и наш разум, и наш рассудок почти бессильны, здесь действуют другие механизмы восприятия и действия. Это как бы надстройка над нашим человеческим сознанием, которую мы можем использовать, но которая изначально нам не принадлежит. Вернее, это тот механизм, который, обычно, позволяет ИСПОЛЬЗОВАТЬ нас» .

Слова последней фразы тяжёлым молотом застучали в голове Доминика. «С помощью этого источника можно влиять на сознание людей – вот в чём всё дело. Это может стать мощным оружием! Целенаправленно примени эту штуку, ничего не понадобится – ни расходов на многочисленную армию, ни на вооружение… Тихая колонизация, без единого выстрела и моря крови. Нет, это произведение не человеческих рук, на нём не найти баркода и маркировки страны изготовителя. Неужели это то, что я искал все эти годы? Бог мой! Неужели это – то самое!»

– Макэвой, вы окружены! Все пути отрезаны! Советую не сопротивляться.
Доминик встрепенулся, как внезапно потревоженная птица. Что это – бред? Ему кажется или действительно кто-то рявкает в мегафон?

– Макэвой, – снова донеслось снаружи. – Хватит бегать. Лучше выходите сами. Не заставляйте нас применять оружие.

Убежище, на которое так надеялся Доминик, оказалось ловушкой. Он сам себя сюда загнал. И теперь дверца захлопнулась. С потерянным видом он забросил ноутбук обратно в рюкзак и поднялся.

– Ладно, – прокричал он, – я выхожу.

Несколько тусклых фонарей снаружи отбрасывали серые тени на бесцветную землю. Одна из теней оторвалась от земли и подлетела к человеку с поднятыми вверх руками.

– Доминик Макэвой, вы арестованы за совершённое киберпреступление. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

На запястьях Доминика защёлкнулись наручники ещё до того, как он успел кивнуть головой в ответ. Его втолкнули в машину, и она тут же рванула с места. Доминик повернул голову и посмотрел на удаляющееся здание.

– О байке можете не беспокоиться, – прозвучал голос агента. – С ним ничего не случится. Только, сдаётся мне, что вы не скоро его оседлаете.

– Как вы меня нашли? – удручённо спросил Доминик.

– Всё тот же мотоцикл, мистер Макэвой. Мы понятия не имели, кому он принадлежит, но жучок на всякий случай на нём оставили. Ну, а уж когда вы кинулись в бега… – агент рассмеялся, откровенно потешаясь над арестованным.


Рудник «Биг-Каньон», Юта

– Не знаю, как вы это сделали, но… спасибо, – обратился к группе гражданских исполинского телосложения командир подразделения спецназа. – Нам строго-настрого запретили приближаться к объекту, но вы как-то справились… так что, ещё раз благодарю вас.

– Спасибо, капитан Джонс. Мы поедем. День выдался долгим и хлопотным.

– Да, конечно. Счастливого пути. И поблагодарите адмирала от моего имени. Он должен меня помнить. Мой отец, в своё время, служил под его командованием. Они были дружны и приглашали друг друга на барбекю. Думаю, – усмехнулся он, – его колени должны ещё помнить мою детскую задницу. 

Не успел капитан договорить последнее слово, как вдалеке послышался гулкий звук, а затем ещё один, раскат которого докатился до рудника. Все повернули головы в сторону дороги. В следующую секунду, не сговариваясь, рейнджеры бросились к своим машинам. Несколько групп, действуя согласованно, обученные подчинятся однозначным знакам своего командира, рванули свои джипы к дорожной ленте и понеслись вперёд. Уилсон со своей командой еле поспевали за ними. Отпущенные уже было нервы, снова сцепились в комок. Он с сочувствием подумал о своих друзьях и, глянув в зеркало заднего вида, задержался на отражении Саманты. «Ничего, девочка, ты выдержишь. Ты сильная». Разделительная полоса плохо освещённой дороги мелькала между колёс стремительно несущегося автомобиля. Спидометр отсчитывал километр за километром, но впереди ничего не было видно. Томас с трудом укладывал машину в крутые повороты – не гонщик же он, в конце концов. И вдруг они увидели: стоповые огни трёх армейских джипов блеснули прямо перед ними. Резко выжатый тормоз и шины застопоренных колёс заскользили по асфальту. Все непроизвольно запрокинули головы назад, ожидая неминуемого удара. Но… всё обошлось: машина остановилась в полуметре от бампера армейского джипа.

Представшая перед ними картина, была просто ошеломляющей. Первая машина сопровождения лежала на боку в кювете, из-под капота валил дым. Остальной кортеж казался не повреждённым. В десяти метрах позади съехавшей с дороги машины, стоял бронированный автомобиль с аббревиатурой SWAT, а за ним ещё одна машина спецназа. Двое солдат вытаскивали людей из перевёрнутой машины. Они были без сознания, ранены, но живы. Остальной экипаж нашли у обочины с опухшими красными глазами и их рвало.

Том подскочил к командиру.

– Что тут произошло, капитан?

– М-7!

– Что? – переспросил Том.

– Газовые гранаты серии М-7, – пояснил Джонсон. – Но самое страшное не это. Взгляните.

Только сейчас Том обратил внимание, что дверь броневика вскрыта.

– Ящик пропал! – с ужасом произнёс Том.

 За спиной послышался стон Саманты. Томас повернулся и обнял девушку. Обнял впервые, по-отечески прижимая её голову к своей груди.

– Ничего, Сэм. Мы разберёмся. И они поплатятся. Я обещаю.

Командир, приняв доклад от одного из сержантов, подошёл к группе штатских.

– Первая машина, – сказал он, – напоролась на ежовую ленту. Ну а потом, их забросали гранатами. Что было дальше – догадаться не трудно, – капитан ненадолго умолк. – Это не просто так, док. Эти сволочи были осведомлены и действовали по чьей-то установке. И то, что это были военные, или бывшие военные, сомнению не подлежит.

– Ладно, капитан, разберёмся. Я созвонюсь с адмиралом: они должны были следить за ходом операции.

Уилсон достал телефон и отошёл в сторону. Мак-Колен ответил после первого же гудка:

– Слушаю тебя, док, – в голосе адмирала сквозило раздражение.

– Полагаю, вы видели, что случилось, – предположил Том.

– Да, чёрт возьми. Картинка была не очень отчётливая, но мы всё поняли. Какая-то третья сторона провела наземную операцию. Никто этого ожидал. Признаюсь, мы в замешательстве.

– Какие будут распоряжения, сэр?

– Пока никаких, Том. Отдыхайте. Как только что-нибудь прояснится, я дам знать.

– Хорошо, сэр. Мы пока не покидаем Юту.

– Оставайтесь… Да, и вот ещё что: федералы арестовали хакера.

– Хорошая новость, сэр. И кто он?

– Некий Доминик Макэвой. Тот ещё сукин сын, но, видать, гениально смышлёный.

– Он как-то объяснил свой поступок?

– Пока никак. Но у наших друзей найдутся способы разговорить его.

– Сэр, – Уилсон сделал секундную паузу. – Сэр, вы не могли «позаботиться» о нём. Ведь нашли его, в конце концов, по вашей наводке.

– Зачем?
– Постарайтесь переманить его на нашу сторону, предложите ему свою поддер
жку и защиту.  Думаю, если вы предоставите ему свои ресурсы, он сможет помочь распутать клубок.  Я имею в виду, «Copper Bridge» – «Wilson&Clark» ... и ...

– Ты не боишься подставить своего отца, Том? – прервал его Мак-Конел.

– Нет, сэр. Он ни при чём. Вы же сами сказали: третья сторона. Вот пусть он и поищет.

– Ладно. Посмотрим, что можно сделать. Как, кстати, там твой новый подопечный?

– Он великолепно справился. Надеюсь, он согласится примкнуть к нашей команде, с вашего разрешения, конечно.

Спустя несколько минут Томас Уилсон вернулся к парням в камуфляже. Ещё раз попрощавшись с капитаном, он подошёл к машине и обратился к своей группе:

– Поедем в мотель. Отдохнём, приведём себя в порядок…

– И пожрём, – воскликнул Флорес. – Я чертовски голоден. Чувствую, что желудок уже прилип к позвоночнику.

– К чёрту мотель, – возразил Смит. – Я всех приглашаю к себе домой. Помнится, в холодильнике оставались несколько упаковок пива, а поесть закажем по дороге.

– Ну что ж, – Уилсон с сомнением взглянул на свою команду. – У кого-нибудь есть возражения?

Все дружно отрицательно завертели головами.

– Тогда в путь. Держи ключи, Патрик… Вези нас.


***
Прошло не более часа, как небольшой, зафрахтованный неизвестной кампанией, реактивный самолёт взмыл в ночное небо над Солт-Лейк-Сити и взял направление на Вашингтон.  Командир экипажа с некоторым удивлением принял на борт двух не похожих друг на друга людей, одинаково провонявших какой-то жжёной химией. Приличная сумма денег, поступившая на его счёт, лишних вопросов не подразумевала. Он подумал, что через четыре часа он освободится от этих странных типов и отправится в Лас-Вегас, где сможет насладиться всеми прелестями, что предлагал этот никогда не засыпающий город. Всего четыре часа.

Мысли же его пассажиров были отнюдь не такими радужными. С одной стороны, Фил Уокер был горд, что и на этот раз справился со своей задачей, казавшейся безнадёжной и смертельно рискованной. С другой – он был озадачен. Глядя на два абсолютно одинаковых контейнера со встроенными манометрами и вакуумными насосами, он задавался вопросом: а что дальше? Один из контейнеров был, естественно, пуст, а манометр другого показывал минимальное отрицательное давление в один паскаль.
Уокер поднял глаза на астрофизика, вид которого был настолько жалок, что напоминал Иисуса, только что снятого с креста.

– Сколько это может стоить, Дэниел?

– Что вы сказали? – рассеяно спросил Норман, полагая, что ему, скорее всего, послышалось.

– Я спросил: сколько это может стоить?

– Хм. Не думаю, мистер Уокер, что всё возможно перевести на деньги, устало произнёс астрофизик.

– А я думаю, что всё имеет свою цену. Так сколько же?..

Норман помолчал, что-то прикидывая в уме, и пожал плечами.

– Даже не знаю. Пока что этот артефакт стоит столько, сколько мы на него потратили. Но предстоят долгие месяцы, а то и годы исследований. И если нам удастся совладать с этим, научиться управлять этой энергией, хотя, конечно, она не может быть вечной… иначе все законы физики – те, во всяком случае, что нам известны – можно будет спустить в унитаз… в общем, тогда этому объекту не будет цены.

– Почему, Дэниел, вы назвали это артефактом? Разве предмет внеземного происхождения можно так назвать?

– Можно, Фил. Если он пролежал в земле более ста тысяч лет. Да вы и сами не так давно его так назвали.

– Сколько вы сказали?.. Сто тысяч?!

– Может быть, и того больше… Я, конечно, могу ошибаться, говоря о позднем Палеолите. С тех пор земля претерпела много изменений. Тектоническая активность продолжается и сейчас. Но, возможно, именно тогда землю посетили первые пришельцы. Среди миллиардов галактик наверняка найдутся такие, где существует жизнь. И если они опередили нас в развитии пусть даже на тысячу лет, то можно предположить, что они находятся среди нас. Тогда, когда мы исследуем космос, посылаем сигналы, с тем чтобы привлечь их внимание, они находятся здесь, под боком, можно сказать, а мы и думать не смеем, что за нами кто-то наблюдает.
– Но зачем им это делать? Какой в этом смысл?

– Возможно, они ждут, пока мы будем готовы осознать тот факт, что мы не одиноки во Вселенной. И вполне вероятно, что они были добры к нам, до сих пор. Но нельзя исключать и того, что их целью является сохранение планеты, как будущего дома для них самих. Слишком много догадок, не так ли? Но вы, очевидно, в курсе, что планеты не вечны, как и не вечны их звёзды. Вы же знаете, что уже сегодня человечество задумывается о будущем переселении. Так почему бы и им не подумать о том же?

– Так какая же роль, по-вашему, отведена содержимому этого ящика, Дэниел?

– Я, помнится, уже упоминал о гамма-ритмах, не правда ли? Эти волны обычно ассоциируют с высоким сознанием. Их генерирует мозг при медитации. Они же, присущи богам, как бы смешно это не звучало из моих уст. Вы, возможно, слышали о «частотах Шумана»?..

– Это вряд ли. У нас с вами, Дэниел, образование разное.

– Ну да, ну да, – Норман смущённо опустил глаза. – Я постараюсь объяснить. Дело в том, что существует некая теория и многие учёные её подтверждают: наша планета вибрирует, а наш мозг подстраивается под эти частоты. И наблюдения доказывают, что частота вибраций постоянно растёт. В нас, скажем, Создателем заложена программа на подобие компьютерной, которая настроена на гармонию человеческой психики с геофизическим состоянием Земли. И если уж, чисто гипотетически, говорить о пришельцах, то, возможно, они как раз и ожидают того момента, когда частота, вырабатываемая сферой, синхронизуется с частотой нашей планеты. Это может послужить для них неким сигналом. Но частотный рост – процесс медленный, и в течении эволюции позволяет людям постепенно подстраиваться под новые обстоятельства. Но представьте себе некий скачок… Тогда вряд ли неподготовленный мозг сможет выдержать подобный нокаутирующий удар. Если, при этом, человеку даже удастся выжить, то его психика будет повреждена. Медицина тут будет бессильна, если только…

– Что только? Что, Дэниел?

– Если только… не найдётся кто-нибудь настолько сильный, чьи способности позволят исправить все повреждения.

– И кто ж, по-вашему, на такое способен? – поинтересовался Уокер.

– Вы, Фил, наверняка слышали о людях-индиго?

– Слышал. И, может быть, вы подскажете, где их разыскать?

– Ну, это я не знаю. Выдающих себя за таких – масса. Но истинных – единицы. Многие вожди всех времён и современные правительства отыскивают их и привлекают на свою сторону. Для всех остальных они – инкогнито. Вы можете разговаривать с одним из них, пройти в дюйме от него, но так и не поймёте, что столкнулись с ним лицом к лицу.

Уокер надолго задумался. Его мозг, кроме тяжёлых размышлений, привычно отсчитывал уходящее время. Самолёт несколько раз ощутимо встряхнуло. Скоро он окажется на посадочной полосе. Уокер посмотрел на ящик, и перевёл взгляд на Нормана. В следующую секунду в его руке появился пистолет с накрученным на его ствол глушителем. Норман, увидев оружие в руке наёмника, выпучил удивлённые глаза и, что есть силы, прижался к спинке своего кресла.

– Да вы с ума сош…

Глухой звук оборвал слова астрофизика. Застывшие в ужасе глаза ещё выказывали недоумение.

– Сожалею, Дэниел, – проговорил Уокер, – но здесь наши пути расходятся.


Отделение ФБР. Сан-Франциско, Калифорния

Доминик Макэвой сидел на привинченном к полу стуле и, не поднимая головы, смотрел на скованные наручниками руки. Уже несколько раз он просчитал все возможные комбинации, но каждый раз, в финале, ему мерещилось одно и то же – зарешеченное небо. Вполне логичный финал, однако. Перед ним на столе стоял картонный стаканчик с давно уже остывшим кофе, рядом с ним карандаш и нетронутый лист бумаги. Его мысли вращались по кругу, возвращаясь снова к осознанию собственной оплошности. Слишком уж он увлёкся – так, что даже не заметил брешь в своём файрволе. И несмотря на то, что использовал сервер какой-то захолустной страны, всё равно не смог скрыть свою анонимность. Не были соблюдены элементарные правила любого профессионала. И кто же он после этого? Спрут или глупец? Да, впрочем, тут и гадать нечего, если уж щупальца в браслетах.

В тихо отворившуюся дверь вошёл человек в штатском, обошёл стол и встал за спиной хакера.

– Ну это вы зря, молодой человек, – проговорил он, поглядывая на чистый лист бумаги. – Вы зря отпираетесь. Должны же вы понимать, что вам светит, если не будете сотрудничать.

– Где мой адвокат? – Доминик поднял голову и сфокусировался на посетителе через кругляшки очков.

– Да будет вам адвокат. Но вряд ли он вам поможет. Он же не кудесник какой-нибудь, он не сможет сделать вас невинным. Это хирурги сегодня научились латать девственные плевы. Но адвокаты не занимаются гименопластикой. Так, кажется, это называется. Ваша дыра огромна, мистер Макэвой. Я искренне советую вам начать говорить. Да, кстати, я – детектив Колин Брайен. Прошу вас, Доминик, в ваших же интересах…

– Что вы хотите от меня услышать? – Макэвою надоели эти никчёмные потуги завязать доверительную беседу. Он прекрасно понимал, что это всего лишь жалкие попытки следствия принудь его к сотрудничеству. – Я, ведь, ничего такого не сделал, – Макэвой намеренно тянул время, силясь понять, что действительно им известно. – Ну да, я согласен, случайно вскрыл переписку. И там была куча корпоративной инфы, но я не тронул ни оного файла… никаких червей, никаких вирусов…

– Конечно не тронули. Вы же не дурак. Быстро сообразили, и адресок пробили. Понять откуда приходят письма на этот почтовый ящик, вам труда не составило. Но, что вы хотели сказать своим посланием? О чём речь?

«Понятно, начинается текстовой квест. Или они действительно ничего не знают, или… знают, но хотят выслушать мою версию? Хотят понять, насколько я осведомлён, – пронеслось в голове Макэвоя. – Но я и подумать-то не успел, что спецслужбы так быстро займутся тем объектом».

– Ну, так что скажете, Доминик? Думаю, вам не стоит больше играть в наивность. Согласитесь, – не ваш уровень, – детектив Брайен, прищурившись, наблюдал за мысленной работой своего подопечного, тая надежду, что тот вот-вот расколется и заговорит по делу, но вдруг поморщился от ощущения вибрации в кармане пиджака, исходившей от его телефона. Достав мобильник, он приложил его к уху и некоторое время молча слушал. С течением секунд на его лице появились черты раздражения. – Как вам будет угодно, сэр, – единственное, что проговорил он неизвестному абоненту.

Отключив аппарат, Брайен сунул его обратно в карман и с усмешкой взглянул на арестованного.

– Ну вот, приятель, кажется, вы доигрались. Вами интересуется другая контора. Уж не знаю, чем вы им так сильно насолили, – схитрил детектив, – но вас приказано сопроводить в Вашингтон. И я бы с удовольствием пожелал вам счастливого пути, если был бы точно уверен в его конце.


Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, округ Колумбия

Питер Уолш, несмотря на внешнюю сосредоточенность, был крайне взбешён. Только что ему сообщили о частном полёте, который завершился в аэропорту Даллеса. После того, как наземные службы не смогли связаться с приземлившемся самолётом, к нему выслали группу техников. Те, в свою очередь, связались с «вышкой» и доложили о своей находке. На борту были обнаружены три трупа: один пассажир и два члена экипажа. Звонок в экстренную службу «911» поступил полтора часа назад и был перенаправлен в отдел по контртерроризму ФБР. Прибывшая к самолёту группа быстрого реагирования, передала данные с места с полным описанием произошедшего. Среди прочего, речь шла о каком-то ящике серебристого цвета со встроенным датчиком давления. Уолш поинтересовался о показаниях прибора и ему доложили, что в контейнере, очевидно, вакуум. Но это директора не успокоило. Он, доверяясь своему профессиональному чутью, чувствовал подвох. Ему казалось, что земля уходит из-под его ног: он терял контроль. Машина ждала его уже десять минут, но он медлил. Уолш не решался позвонить Мак-Колену. Тот снова накинется на его службу с обвинениями и поставит под сомнение оперативность её действий. Но выхода не было. Он обещал сотрудничать и отказываться от своего обещания не собирался. Он позвонит Мак-Колену, а после доложит Стенли Пиккарду. Уолш бросил взгляд на окно, за которым мерцало ночное небо, и потянулся к телефону.

– Привет, Нил. Надеюсь, не разбудил, – в неофициальной обстановке эти двое обращались друг к другу на «ты».

– Да какое там. Я и сам собирался тебе звонить.

– Правда? А что стряслось?

– Ну… ты наверняка в курсе о ещё одном происшествии в Юте.

– Да. Я осведомлён.

– А что ж не позвонил?

– Организовывал поиски, ждал результатов... но эти налётчики как в землю провалились.

– Ждал результатов, говоришь? Ну ладно, чёрт с тобой, Питер. И что, дождался?

– Дождался, Нил. Вот, хочу пригласить тебя на ночную прогулку.

– Продолжай.

Уолш рассказал обо всех обстоятельствах дела, серьёзность которого не оставляла никаких сомнений. Утаивать что-либо в данной ситуации было просто нелепо. Сейчас было не до противоречий. Не тот случай. Фиктивная, выдуманная для общественности, авария на руднике грозила обернуться крахом.


Где-то в Вашингтоне, округ Колумбия

Джеймс Грин находился в своём просторном кабинете и напряжённо ждал звонка. Стены пытались сдавить его тщедушное тело, в душе которого не осталось ничего, кроме единого желания – скорее покончить с этим. Эти ублюдки стоили ему огромную кучу денег, а теперь ещё и наёмник запаздывает с докладом. Самолёт уже давно должен был приземлиться. Что же там стряслось? Почему Уокер до сих пор не позвонил? Он, правда, сам приказал не выходить на связь до последней секунды, но и сам же уже дважды нарушил это условие, переводя указанные суммы на безымянный счёт. Но те секунды, которые со всей определённостью можно было считать последними, уже давно прошли. Не пора бы ему объявиться?

Он встал, походил по комнате, разминая затёкшие ноги, снова подошёл к столу и посмотрел на ненавистный телефон. И тот, как будто загипнотизированный его взглядом, издал трель. Грин схватил трубку и поднёс её к уху.

– Вы там? – послышался знакомый голос.

Грин облегчённо выдохнул.

– Чёрт вас возьми, Фил! Где вас носит?

– Я на месте.

– Ну слава богу. А как Норман?

В трубке повисло недолгое молчание.

– Фил, я спросил о Нормане, – Грин ощутил недоброе предчувствие.

– Он не пережил полёт, сэр.

– Что?! Как?.. Что значит?.. – до него медленно доходил смысл сказанного. – А контейнер, он с вами?

– С контейнером всё в порядке. Он в надёжном месте.

– Что значит в надёжном месте? Здесь – у меня, самое надёжное место! – В трубке послышалось что-то вроде смешка и этот звук ещё больше насторожил главу «Real Combat». – Что вы удумали, Фил?

– Сто миллионов!

– Что – «сто миллионов»? – у Грина перехватило дыхание.

– Сто миллионов, или вы не увидите контейнера.

– Да вы с ума сошли!

– Сегодня кто-то уже пытался мне это сказать, но…

В глазах Грина поплыли чёрные круги, бешено заколотилось сердце, он попятился на слабеющих ногах и медленно опустился в кресло.

– Мы небольшая компания, Фил. Где нам взять такие деньги? – еле ворочая языком, проговорил он.

– Вам, возможно, и негде. Но «Copper Bridge» – огромный концерн…

– Вы не знаете, о чём говорите... Да если я заикнусь, они попросту пошлют меня куда подальше. И будут правы. Какое им дело до всего этого?

– Не пытайтесь хитрить со мной. Утечка информации может дорого им обойтись. Профсоюзы не станут разбираться и накинутся на них с присущей им яростью. Что, вы думаете, станет с их акциями после того, как медиа узнают, что на их руднике произошла вовсе не тривиальная авария?..

– Не продолжайте…

– Сенсация похлеще ядерного взрыва – вот, о чём не нужно забывать. Они, впрочем, смогут выдержать такой удар. Но что станется с вами, когда ФБР, к примеру, станет известно, что вы причастны к исчезновению артефакта?.. И вот ещё что, сэр: советую вам поторопиться, а то ведь я могу предложить это кому-нибудь другому.
 
– Ну не знаю. Вы, очевидно, отдаёте себе отчёт, что эта вещь, пока она не управляема, не представляет никакой ценности.

– Не держите меня за идиота, сэр. В мире много умных людей, способных по достоинству оценить товар.

– А вы, Фил, не боитесь, что сами можете попасть в круг зрения спецслужб?

– Это вам следует опасаться за свою безопасность, сэр, понизив голос, сказал Уокер. – Заявлять на меня вы не станете: эту штуку мы умыкнули с вашей подачи, да и номера счетов, наши переговоры – всё записано. Связать вас со мной – будет совсем не трудно. А что до меня – я устал бояться. И не ищите меня. Вам меня не найти. Я жду перевода денег 48 часов на известный вам счёт… Затягивать не советую… и учтите: я не отступлюсь.


Солт-Лейк-Сити, Юта

Том Уилсон проснулся рано, принял душ, побрился разовым лезвием, спустился вниз и заварил чашку крепкого кофе. Владения Патрика Смита – двухэтажный кондоминиум – располагали двумя спальнями на втором этаже, небольшим, но уютным салоном, совмещённом с добротной кухней, дверь из которой вела на задний двор. Лужайка перед домом была точной копией соседских.
 
Поставив дымящуюся чашку на столик, Томас уселся в плетёное кресло и чуть поёжился, ощутив спиной охладевшую за ночь спинку. Его мысли вертелись около вчерашних событий: странная сфера, пропавшая бог весть куда; пострадавшие рабочие, ради спасения которых он рисковал здоровьем своих людей; компьютерный гений, которого удалось поймать ФБР; крупный концерн, владеющий злосчастным карьером и фирма его отца. Он очень надеялся, что «Wilson&Clark» не понесёт никакого ущерба, ведь он со своей задачей справились и потерянный артефакт теперь будет трудно связать с рудником, если только… В голове Томаса возник ряд имён, прямо или косвенно причастных к расследованию. Он понимал, что директор Национальной разведки должен был созвать узкий кабинет и скоординировать действия спецслужб. Возможно, об этом ещё знают замы директоров и кто-нибудь из надёжных агентов. Главы обоих фирм, занимающихся разработкой карьера, будут молчать, даже если им известно более положенного. Не в их интересах заявлять о случае во всеуслышание. Что до спецназа, то их практически использовали в тёмную. Но кто же эта третья сторона, так лихо провернувшая операцию? И Саманта, вот ведь умница, сказала же, что почувствовала неладное.

– Наслаждаешься прохладой, шеф? – прозвучал голос девушки.

«Надо же! Только подумал о ней, и она тут как тут».

– Доброе утро, Сэм. Как спалось?

– Как в раю, – Саманта прошла вперёд и потянулась вверх руками, простирая их к поднимающемуся солнцу. Джинсы плотно обтягивали её великолепную фигуру. Роскошные чёрные пряди её волос распадались шёлком пониже лопаток изящно изогнутой спины и поблёскивали в утренних лучах. Кажется, впервые Том смотрел на неё не как на свою бывшую пациентку и нынешнего бесценного партнёра, а как на женщину – молодую и очаровательную, талантливую и, без всяких сомнений, умную.

Саманта развернулась к Тому лицом, мельком скользнула по нему синевой своих глаз, хихикнула и уже через секунду скрылась за дверью.

«Какой же я глупец, – подумал Том. – Эта чертовка снова украдкой проникла в мою голову, несмотря на мой категорический запрет». Хотя… с тех пор, как он установил это правило, прошло несколько лет. И тогда она ещё была по другую сторону. А сейчас ей – 23 и она наверняка думает о нём, как о глубоком старике. Нет, он не смеет мыслить о ней, как о молодой особе и лелеять надежды на то, что она когда-нибудь обратит на него внимание, как на мужчину. Это, по меньшей мере, глупо и самонадеянно, если вообще не бессмысленно. Когда-то, когда она была пациенткой, ему, конечно, доводилось считывать её послания, и он знал, что она думает на его счёт, но с тех пор прошла уйма времени, и то было под гипнозом. Читать мысли так, как это делают Сэм и Майк ему не дано.

Мелодичный рингтон, вернул Томаса к действительности. Это был Мак-Колен.

– Возвращайтесь, – коротко распорядился он. – Вы мне нужны. Все!

Уилсон отключил телефон и глянул на чашку остывшего нетронутого кофе. Голос шефа был явно расстроен, и это не предвещало ничего хорошего. Надежда на возвращение к обыденной жизни, пусть на короткое время, быстро угасла.


Конспиративная квартира АНБ. Вашингтон, округ Колумбия

Оставив Патрика на попечительство Саманты, Уилсон и Флорес поехали на восточную окраину города по указанному адресу. Было тепло, но пасмурно: моросил дождь, колотя тяжёлыми каплями по начавшим терять цвет вишнёвым деревьям. Ежегодный праздник «Cherry Blossom» закончился более месяца назад и этот белоснежный парад – дань дружбы Японии с США уже потерял часть своих нарядов. Более полутора миллионов человек съезжаются в столицу, чтобы принять участие в фестивале, знаменующем приход весны. Но к лету цветение закончится, деревья принесут плоды, а затем, с наступлением холодов уснут, чтобы проснуться весной и снова принарядиться. Ах, если бы так могли люди. Тому вспомнилось детство, дед Витторе и его виноградники, прогулки по аллее сплетённых лоз и бесконечные задушевные разговоры, что так любил затевать несокрушимый старик. «Несокрушимый», мелькнуло в голове Томаса. Да, он всегда так думал о своём деде, как о чём-то незыблемом и вечном. Но обретя покой, и в числе потомства оставив единственную дочь, что так несвойственно для итальянской семьи, он приобрёл нечто другое, что по праву можно назвать вечным – память, что наподобие генов кочует из поколения в поколение сквозь тысячелетия, до тех пор, пока род человеческий не иссякнет.
   
С этими мыслями Уилсон четыре раза с расстановкой постучал в дверь. Их встретил человек неопределённого возраста, в чёрном отглаженном костюме, голубой рубашке и безупречно подогнанном под воротник галстуке. Это был Бобби Ален – заместитель Мак-Колена. Ни разу не побывав в кабинете директора АНБ по причинам конфиденциальности, с этим человеком он пересекался в таких же конспиративных квартирах или где-нибудь в природной зоне в тех случаях, когда информацию не хотели доверять ни глобальной сети, ни телефону. Вид этого человека явственно выдавал в нём педантичного сверх всякой меры человека, не терпящего даже никогда не исчезающую домашнюю пыль.

– Здравствуйте, – сухо поздоровался Ален. – Проходите. Задержанного скоро доставят. У вас будет час для беседы. Я бы приставил к вам охранника, но адмирал возражает. Так что вас оставят наедине.

– Спасибо, мистер Ален.

– Меня благородить не за что. Но вы, – он взглянул на Флореса, – надеюсь, заслужите благодарность.

После пространного намёка на способности Майка он вышел из комнаты и притворил за собой дверь. Майк подошёл к двери, послушал и вернулся к Томасу.

– Они что-то скрывают, шеф.

– Перестань называть меня шефом, Майк. Сколько раз просил.

– Ладно, прости…. Слушай, говорю тебе, они чего-то не договаривают. Я не хотел уж так откровенно копаться у него в мозгах – он бы почувствовал. Но я так, легонько пощупал… Что-то произошло в аэропорту… возможно с летальным исходом.

– Хорошо, Майк. Помолчи пока, – Томас сделал знак глазами, который Майк должен был истолковать как – «нас слушают». – Потом разберёмся.

Вскоре из коридора послышались приглушённые голоса, топот шагов и звук запирающейся двери. Затем в комнате появился Бобби Ален, молча осмотрелся и пропустил внутрь человека со скованными запястьями. Он был достаточно молод; взгляд, слегка увеличенных круглыми окулярами очков глаз, был растерянным и немного напуганным. Можно было отметить его хорошо подобранную, дорогую, но не вызывающую одежду, аккуратную стрижку и ухоженные руки. Единственным дисбалансом в облике молодого человека была кожаная куртка байкера.

Когда дверь за ним затворилась, Уилсон указал на стул.

– Присаживайтесь, Доминик.

Но тот остался стоять на месте, недоверчиво поглядывая на двоих незнакомцев.

– А вы ещё кто такие? Вопрос прозвучал дерзко, но это можно было отнести на счёт изрядно потрёпанных нервов.

Уилсон подошёл к пленнику, взял его за плечи, посмотрел в глаза и самую малость надавил взглядом. Через мгновение он почувствовал, что мышцы хакера расслабились.

– Присаживайтесь, – спокойно повторил Томас. – Мы с вами сейчас познакомимся.

Хакер плюхнулся на стул, не слишком понимая, отчего его ноги вдруг стали такими ватными.

– В сети вы фигурируете под ником «Спрут», не так ли? А как, позвольте спросить, вас называли родители – Дом или Ник?

– Ник, – проговорил хакер слабеющим голосом. Да что же с ним такое происходит, подумалось ему, никогда прежде он не испытывал такой немощности.

– Ник, можно и я буду вас так называть?

Ответом было молчание.

– Меня зовут Том, а это мой партнёр Майк. И… я, конечно, понимаю, что наручники не очень располагают к нормальной беседе, но вы уж простите, в данной ситуации я не могу вам ничем помочь. Но если вы начнёте сотрудничать, я, пожалуй, замолвлю за вас словечко.

Доминик поднял голову и посмотрел прямо в глаза собеседнику.

– Все эти слова, не более чем попытка склонить меня к разговору, который лишь может навредить мне самому. Ранее я требовал адвоката, но мне его так и не предоставили. Так как же мне не сомневаться в правомерности ваших действий?

– Вы правы, Ник, лишь в одном: мы действительно желаем склонить вас на нашу сторону. И заметил бы, что в данных обстоятельствах от адвоката будет больше вреда, чем от ваших собственных действий. Не кулинарный сайт, в конце концов, вы разворошили. И я спрошу прямо: о чём и насколько вы осведомлены?

– Я же уже говорил, что не вскрывал почту АНБ, если вы об этом, и ни о чём не знаю… У вас же есть своя служба безопасности: пусть проверят. Они наверняка подтвердят, что я говорю правду.

– Я вам охотно верю. Но речь не о национальной безопасности, а совсем о другом.

– О чём же, чёрт возьми?

– Раскройте суть письма, Ник. Давайте вместе разберёмся, о чём мы тут толкуем.

Доминик теперь внимательней пригляделся к своему дознавателю.

– Постойте, не вы ли тот самый Томас Уилсон – родственник Генри Уилсона?

«Ну наконец-то, он взял правильный курс» – подумал Том, а вслух произнёс:

– Я его сын.

– Ну конечно, как же я сразу не догадался! – воскликнул Макэвой.

– А если бы догадались, это что-нибудь изменило?

– Многое, док.

– Вот как? И что же?

– Вначале я собирался отправить письмо в «Wilson&Clark», но моя программа подкинула мне ещё один адрес, и я повёлся. Но теперь я понимаю, что именно вас, а не вашего отца интересует та штука – на дне рудника.

– Верно. Мой отец не имеет к этому ни малейшего отношения, как, впрочем, и никто из нас. Но пострадали люди. И только поэтому, мы занялись этим делом, – сказал Уилсон, удовлетворившись ответом хакера.

Сейчас он точно знает, что Макэвой видел сферу и наблюдал за результатами её воздействия. Спрашивать, как он это сделал, не имело смысла. Он же взломщик: протаранил защиту спутника, выяснил кому принадлежит карьер, вышел на сервисную компанию и решил полелеять своё самолюбие игрой – «А знаете ли вы, что известно и мне?» Но, заигравшись, упустил время и был пойман.

– Ну хорошо. Теперь, когда мы все прояснили, я могу вас попросить об одной услуге?  Уилсон ослабил взгляд, но всё ещё контролировал своего собеседника.

– Прежде чем вы попросите, не скажите, почему ваш друг так на меня уставился?
Всё это время, пока велась беседа, Майк сканировал мозг хакера в поисках соответствий сказанному им. И поняв, что тот говорит правду, слегка кивнул, отвечая на взгляд Томаса.

– Хватит, Майк. Достаточно.

– Что значит – «хватит»? Что – «достаточно»? – вспылил Доминик, почувствовав, что снова владеет своим телом.

– На эти вопросы мы ответим позже, Ник. Так вы нам поможете?

– Я бы хотел спросить, что мне за это будет. Но вы же не ответите?

– Всё будет зависеть от вас.

В глазах Доминика всё ещё сквозило недоверие. Он ещё долго мог играть в молчанку, но тут вдруг разговорился. Почему?? Он понимал, что и у ФБР нашлись бы методы его разговорить, даже без участия адвоката. Но это другая контора и их методы намного изящней, чем у федералов, хоть и знал он об этом лишь понаслышке.

– Чего вы от меня хотите?

– Того, к чему у вас есть несомненный талант, Ник. Вам предоставят ресурсы и предложат кое-что сделать, раз уж вы оказались в кругу посвящённых… Да, Ник, мы знаем, что вы видели то, что не должны были. И мы подозреваем, что имеем дело с очень опасной вещью – неизученной, непонятной. Но вы не знаете следующего: артефакт исчез, и мы полагаем, что вмешалась третья сторона. Вот этим мы и предлагаем вам заняться.

– Исчез?!



Ресторан «Zental». Вашингтон, округ Колумбия

Саманта с Патриком, расположившись в уютном японском ресторанчике с видом на Tomas Circle Park, умело работая палочками, доедали аппетитный обед, состоящий, в основном, из морепродуктов. Патрик следил за изящными движениями рук девушки, делая маленькие глотки зелёного чая из узорной фарфоровой чашки.

– Что, Патрик, маникюр мой понравился? – спросила Саманта, состроив смешливую гримасу.

– И это тоже, конечно, – Смит улыбнулся. – И всё же, я пытаюсь понять, что вы и кто вы такие. Нет, я понимаю: спецслужбы и всё такое, но вы совсем не похожи…

– Мы ни на кого не похожи, – прервала его Саманта. – А знаешь, почему? Потому что мы такие же чокнутые, как и ты. Мы ненормальные, Патрик. Мы все не-нор-маль-ны-е! Будешь паинькой, док тебя посвятит и во всё остальное. А если, к тому же, окажешься лояльным…

– Что ты имеешь в виду?

– Как что? Обычная, но необходимая бюрократия для нашего ведомства: проверки, бумажки всякие, подписи о неразглашении и всё прочее. В общем – гарантии.

– Ты ещё забыла включить в список подписку о невыезде.

– До этого дело не дойдёт.

– Понятно. Значит, если, предположим, я не соглашусь, то вы меня пристрелите ради того, чтобы заполучить свои гарантии. Ведь память вы мне стереть не сможете, как другим.

– Глупости не говори, Патрик, – Саманта насмешливо заглянула в лицо Смита. – А насчёт памяти, ты не прав. Но мы тебе уже говорили: ты не знаешь Тома.
 
– А что он может со мной сделать? – ухмыльнулся Смит.

На этот раз взгляд Саманты был долгим и пронизывающим. Он, хоть и наталкивался на барьер Патрика, но тот всё-таки ощутил неприятный зуд в лобной части и поморщился.

– То, что может сделать док, тебе лучше не знать и никогда не видеть. И твой «щит» ему не помеха, – медленно проговорила Саманта. – Одно могу тебе сказать: судя по всему, у него на тебя планы. И на этом всё. Больше никаких вопросов. Давай сменим тему.


Где-то в Вашингтоне, округ Колумбия

Фил Уокер питал любовь к классической музыке: возможно, от царивших в его душе противоречий. Как негативное тянется к позитивному, он тяготел к любимым им Берлиозу и Россини. В любом случае, эта музыка доставляла ему ни с чем несравнимое удовольствие. Даже сексом, порой, он занимался под звуки какой-нибудь сонаты. Но сейчас классика его раздражала. Он резко поднялся и нажал на кнопку «eject». Стереофоническая система замолкла, выплюнув диск из приёмника. В комнате стало тихо, но ноты, превратившиеся в какофонию беспорядочных звуков, всё ещё звучали в его голове. Он не удивился этой перемене. Мастерство композитора прекрасно и гениально, но отними ¬¬руку мастера, поменяй ноты в стане, и звуки, лишённые творца, превратятся в хаос. Как это было похоже на его жизнь. Родись он заново, разве выбрал бы снова такую судьбу – отшельника без друзей и родных, без собственного дома, где на лужайке мог бы он услышать смех своих детей, любимой женщины, с которой мог бы поделиться своими чувствами, и обычного быта, что разделил бы с миллионами других. Пожалуй, нет. Но случилось то, что случилось. И назад уже не повернуть, и время не обратить вспять. Он матёрый вояка, прошедший школу смерти в самом аду и живущий по принципу: убей, не то сам будешь убит.
Уокер ждал. Два часа назад он созвонился с теми наёмниками, что на славу поработали в Юте. Он снова привлёк их, заманив несуществующими деньгами, на тот крайний случай, когда ему понадобится прикрытие для быстрого отхода. Эти смогут сбить с толку любой спецназ, замести следы и обеспечить его тыл.

Чтоб как-то отвлечься от гнетущих мыслей Уокер включил телевизор. На 50-дюймовом экране появилась чёрно-белая картинка и лицо молодого Клинта Иствуда в роли шерифа. Старый вестерн со скачками на лошадях, постоянными погонями и пальбой менее всего сгладил бы томительное ожидание. Уокер понажимал кнопки пульта: виды природы, какие-то мультяшки, на музыкальном канале бесновалась Мадонна… Вид этой голозадой певицы вызывал у наёмника рвотный рефлекс. Он быстро переключил канал. Следующим – был новостной «ABC». Миловидная чернокожая дикторша зачитывала последние сводки. Отложив пульт в сторону, Уокер подошёл к холодильнику, достал запотевшую бутылку пива, откупорил её и только сейчас понял, что сделал это машинально. Пить не хотелось. Ему подумалось, что за последние несколько суток его нервы совсем расшатались и ему пора на отдых, и пусть всё катится к чёрту. Это дело последнее. Он сорвёт свой куш и спокойно выйдет на пенсию.

Вдруг до его слуха донеслись знакомые слова. Дикторша вещала о происшествии в штате Юта. «Как стало известно от нашего корреспондента Анниты Холл, на медном руднике, принадлежащем корпорации «Coрper Bridge» произошёл оползень. Никто из работников не пострадал. На руднике ведутся восстановительные работы. Ну а теперь к другим новостям. Сегодня в Нью-Йорке…»

– Вот болваны, – вслух пробурчал Уокер. – Никто не пострадал… Интересно, что вы сказали их семьям?


Джорджтаун, Вашингтон
               
Мак-Колен вызвал Уилсона на место встречи, собираясь сообщить что-то важное. Что-то, чего не мог доверить даже телефону спецсвязи. Томас прибыл к университету, как обычно, немого раньше назначенного времени. Поляна перед зданием была запружена группами студентов. Некоторые с книгами, другие с компьютерами, а кто-то в наушниках: они расположились на свежескошенной траве, над которой разлетался заразительный молодой смех, делились новостями или просто дурачились. Сейчас это обычная молодёжь, но в будущем они станут элитой американского общества.

Томас ещё раз осмотрелся и медленно пошагал к скамейке. Фигуру Мак-Колена он узнал сразу. Адмирал опережал его шагов на двадцать. Странно – шеф обычно опаздывал, а тут явился раньше времени. Это немного настораживало. Остановившись, Уилсон прикрыл веки и прислушался к своим ощущениям. Обычно приближение знакомого человека он чувствовал за милю, но на этот раз этого не произошло. «Нет, всё нормально, – подумал Уилсон. – Просто почудилось. Задумался и не заметил.
Бывает».

– Вам нездоровиться, сэр? – участливо прозвучал женский голос.

Уилсон открыл глаза. Перед ним стояли две милые девушки с озабоченными лицами.

– Со мной всё в порядке. Просто пытался вызвать воспоминания о своих студенческих годах. Но спасибо, что поинтересовались.

– А вы что, тоже здесь учились?

– Нет, к сожалению. Но дух молодости витает над любым учебным заведением. Не так ли?

– Вы правы, сэр. Доброго дня, сэр.

– И вам.

Томас проводил их взглядом и снова поискал Мак-Колена. Тот уже сидел на лавочке и читал «Washington Post» … или делал вид, что читал. Томас подошёл и присел рядом.

– Чем вызвана такая срочность, адмирал?

– Опаздываешь, старина, – буркнул Мак-Колен, не торопясь отвечать на вопрос.

– Отнюдь. Это вы пришли преждевременно.

– Да-да, точно… Как там твой новый подопечный?

– Он в порядке. Если вы согласитесь, ну и, конечно, если он успешно преодолеет установленную процедуру, то, думаю, он будет нам полезен. Психически он здоров, правда, немного азартен, но умён и всё про себя знает.

– Интересный субъект, – с некоторой задумчивостью заметил Мак-Колен. – Неужели он так неуязвим?

Том посмотрел на адмирала, чуть сощурив глаза и улыбнувшись уголками губ. Мак-Колен перехватил этот взгляд и тоже усмехнулся.

– Что он о вас знает?

– То, что должен, не более.

– То-то он удивится, когда узнает, что ты способен расколоть его панцирь, словно грецкий орех.

– Адмирал… говорите уже. Что вы тянете? – Уилсону было невыносимо видеть шефа таким нерешительным.

До того сутулившийся Мак-Колен выпрямился, и принял серьёзный вид.

– В аэропорту Даллеса приземлился частный самолёт, совершавший рейс из Солт-Лейк-Сити. В салоне были обнаружены три трупа. Все с пулевыми ранениями. По одной пуле на каждого. Всё, очевидно, произошло быстро. Никто даже не успел покинуть своего места. Но самое главное, там же были обнаружены контейнер и специальный прибор для автоматической генерации звука. Контейнер, как две капли воды похож на тот, что передали тебе для консервации сферы.

– Вы хотите сказать, что контейнер пуст?..

– Так и есть.

– Кто же мог откупорить ящик, не причинив себе вреда? Патрик Смит, возможно, единственный, способный на такое. Вы же не думаете, что эта штука разрядилась, как какая-то батарейка и перестала излучать…

– Нет, не думаю, – оборвал адмирал. – Хотя это тоже вариант, над которым стоит задуматься. Ведь природа действия этой штуки, как ты сказал, пока остаётся загадкой. Но, всё-таки, нет. Наш контейнер был помечен жучком. А этот похож, но точно не наш. А самое паршивое, что маячок, вероятно, был обнаружен и сигнал пропал там же, напротив ангара.

– А кто убийца и он же вор – неизвестно, – закончил Томас вместо адмирала.

– Опять правильно мыслишь, док.

– Зато мы теперь знаем, что «это» в городе.

– Вот тут, дружище, не могу разделить твою уверенность.

– Понимаю… Но вы же что-то уже предприняли?

– Ну, Бюро разыскивает улики. Хорошо ещё, что Питер Уолш догадался мне позвонить. Детектив, который прибыл на место, конечно, задавал вопросы по поводу вещдоков, но мы их изъяли и, я надеюсь, Питеру удалось заткнуть ему рот.

– Я так понимаю, – медленно проговорил Томас, – что вы информируете меня заблаговременно. Пока… во всяком случае?

– Зная, что вы устали, очень бы не хотелось просить о содействии, но вероятно придётся, – вздохнул Мак-Колен и скользнул взглядом по наручным часам.
Уилсон знал, что шеф торопится на совещание, назначенное директором Национальной разведки. Время поджимало, наверху нервничали, а дело только усложнилось. Расширять операцию из подозрений на утечку информации, никто не хотел, людских ресурсов отчаянно не хватало. Положительный исход дела дал трещину самым непредсказуемым образом. И судьбу артефакта точно никто не мог спрогнозировать, хотя версий было предостаточно. Выезды из города были перекрыты, машины обыскивались, но полиция не знала кого искать. Ориентировка была отправлена только на контейнер с, якобы, грязной бомбой. Но его можно было поместить в другую ёмкость, погрузить в цистерну с какой-нибудь жидкостью… в общем, существовали сотни способов тайной перевозки. Подозреваемый мог просто ускользнуть из города – времени было достаточно. 

– Скажите, сэр, а где сейчас Доминик Макэвой?

– Где ж ему быть. За решёткой, конечно.

– Сэр, – с некоторой досадой произнёс Том, – вы же обещали…

– Обещал… и выполняю свои обещания. Наручники с него сняли. Он в изолированном помещении и работает.

– У федералов или у вас? – поинтересовался Том.

– Пока у нас.
– Послушайте, Нил, – Томас очень редко допускал фамиль
ярность при разговоре с директором, хотя тот, впрочем, никогда не возражал. – Не могли бы вы перевести его в наш дом на 26-й улице. Я бы хотел с ним поближе познакомиться. Интуиция подсказывает мне, что он перспективный малый. Вы же не хотите, чтоб я появлялся в вашей конторе?..

Мак-Колен выпучил глаза на Уилсона и потемнел лицом.

– Не слишком ли ты жадный, док? Ещё не успел заполучить одного, а уже посягаешь на другого. Я правильно читаю твои мысли?

– Ну, в общем-то, да, – Томас сделал вид, что смущён.

– Вот видишь, я тоже кое-что умею… Ладно… Чёрт!.. Ты пользуешься моим расположением, а я из-за тебя должен отдуваться перед Пиккардом. Да и за Уолшем с Блейком тоже не заржавеет. Им только дай повод в чём-нибудь нас уличить.
Лицо Тома сделалось теперь жалобно-просящим.

– Чёрт с тобой, Том, получишь ты своего хакера, но смотри!..

– Куда он от нас денется, сэр?! В нашем обществе он будет защищён лучше, чем программой защиты свидетелей. Мы за ним присмотрим.


В то же время

Джип Чероки катил по «Кэпитал Бэлтуэй» на юго-восток, ориентируясь на введённые в GPS-навигатор координаты. Пятеро, если не обратить внимание на бугристость бицепсов и тату на плечах в виде английского бульдога в каске с орлом, сошли бы за обычных туристов или членов одного из атлетических клубов.

Машину два раза останавливали. Полицейские осматривали багажник, интересовались о цели прибытия в столицу, проверяли документы и, не обнаружив ничего предосудительного, отпускали.

– Что за хрень! – возмущался Крест. – Что они как с цепи сорвались? Блокпосты на всех магистралях. Ищут чего?

– Ни чего, а кого, – осклабился Серп. – Тебя они ищут, придурка. Может у них вакансия епископа освободилась. Будешь свою паству крестом метить. Опыт-то имеется.

– Да пошёл ты, – огрызнулся Крест.

Это прозвище он получил во время войны в Персидском заливе. Своим ножом с крестообразной рукоятью он вырезал кресты на лбах пленных арабов и читал молитвы, тем самым, как ему думалось, обращая их в христианскую веру. Тот, кого называли Серпом, также любил побаловаться холодным оружием. Серповидное лезвие его клинка, который его владелец любовно называл «Когтём тигра», резал языки мусульманским боевикам, дабы те больше никогда не смогли произнести: «Аллах Акбар». Справа от Креста, посмеиваясь над перепалкой своих сослуживцев, сидел Шокер. Этот привязывал к рукам пленника электрические провода, ставил его на шаткий ящик, ждал, когда тот упадёт и провода замкнутся. Это шоу наблюдали и другие, посасывая тёплое отвратительное пиво. Наёмник по прозвищу Бульдог ехал рядом с водителем, которого прозвали Мачетой. Бульдог – великан под два метра ростом прославился поистине бульдожьей хваткой. Однажды, будучи смертельно раненым, он вцепился в горло своего противника и не отпускал его, пока тот не испустил дух. Он чудом выжил и стал некой легендой среди военнослужащих. И, наконец, Мачета – мексиканец, фехтовавший одноимённым оружием не хуже японского ниндзя.
 В своё время одному из генералов, командующему операцией в Ираке, представили фотографии, запечатлевшие зверства американских военных. Он, придя в ужас, воскликнул: «Это наши товарищи, люди, с которыми мы работаем бок о бок каждый день, которые нас представляют, которые носят такую же форму, как мы! Мы надеемся, что противники обходятся с нашими солдатами хорошо, но, если мы не будем показывать пример, как обращаться с людьми, с достоинством и уважением, мы не можем рассчитывать, что и другие будут поступать так же». Слышавшие эту речь, воспринимали её не иначе как наивность или лицемерие.

– Что ты будешь делать с такими бабками? – спросил Мачета могучего ирландца.

– Ты их сначала получи, – пробасил тот.

– А ты что, сомневаешься? Этот тип – не фраер, слова на ветер бросать не будет.

– Мутный он. Одиночка. А к таким я доверия не питаю.

– Но в первый же раз не солгал.

– Ага. Но сто штук – не миллион баксов. И клянусь, почувствую подставу – разорву его голыми руками.

– Ладно, не кипятись, – вклинился Крест. – Я его знаю. Отлично помню, как он валил тех недоумков. Шёл напролом, словно заговорённый и наушники ещё в ушах… он их и не вынимал никогда… классическую музыку любил. То ли Шуберта, то ли, как его, Шопена, кажется. Хрен его разберёт.

– А мне вот интересно, – подал голос Шокер, – если его задница стоит миллион, то сколько стоит его сделка?


Секретные апартаменты АНБ. Вашингтон

Дом на 26-й улице внешне ничем особо не отличался от других, расположенных неподалёку деревянных строений: небольшая лужайка перед фасадом, площадка для автомобиля, несколько ступеней, ведущих к входной двери, второй этаж под покатой шиферной крышей – всё, как у всех. Но над его внутренней конструкцией поработали лучшие инженеры. Тройная изоляция стен подавляла любые звуки изнутри, генератор в подвальном помещении обеспечивал дом бесперебойной подачей электричества, в одной из комнат находился мощный сервер, а под крышей – замаскированная спутниковая антенна. Миниатюрные, скрытые от глаз датчики и видеокамеры отслеживали каждый дюйм по периметру дома и прилежащей площади, выводя изображения на несколько экранов, прикрытых, в случае необходимости, копией картины Теодора Жерико – «Плот медузы».

Соседи знали, что особняк принадлежит одинокому профессору Бостонского университета, не часто навещающего своё жилище. Они видели периодически приходящих садовника и экономку, которые поддерживали порядок, как внутри, так и снаружи, а прибытие хозяина обнаруживали по припаркованному у дома «Бьюику Лакросс» тёмно-синего цвета. Любопытный глаз мог отметить, что на этот раз профессор прибыл не один. Его сопровождали девушка и молодой человек, что, впрочем, было в пределах нормы. В те дни, когда профессор приезжал на побывку, якобы по приглашению Джорджтаунского университета, его часто посещали «студенты» и «учёные». Но то, что обсуждалось за наглухо запечатанными дверьми, оставалось неведомым.

«Владельцем» жилплощади был не кто иной, как Бобби Ален – заместитель директора АНБ. Со своей гостьей он был знаком уже несколько лет, а с молодым человеком познакомился несколько часов назад. Привёз он его сюда по приказу Мак-Колена, предоставил всё необходимое, включая подключение к интернету, и оставил на попечение своей внештатной сотрудницы.

– Я бы хотел поблагодарить мистера Уилсона за предоставленную возможность реабилитироваться, – сказал Макэвой, когда они остались одни. – Он, видимо, очень влиятельный человек, если смог устроить такое.

– «Влиятельный?» Да, влияние у него – то, что надо! И такая возможность тебе скоро представится. Он скоро подъедет. А пока, – Саманта сделала приглашающий жест, – располагайся и начинай работать. Задача тебе ясна, не так ли?
Доминик понимающе кивнул и открыл ноутбук. Задача перед ним стояла несложная: с этим мог с лёгкостью справиться любой мало-мальски грамотный программист. И он также понимал, что эту работу ему доверили лишь потому, что руководство стремилось ограничить число задействованных лиц.

У него было две цепочки, за которые можно было ухватиться: ; «Wilson&Clark» ; и «Copper Bridge». Первая вела к Тому Уилсону и от него к АНБ. Макэвой отложил её в сторону, как неперспективную и принялся за вторую. Он был уверен, что после его вторжения, прорехи в сервере уже подлатали. Но на то он и хакер – найти новые щели или вломиться через защиту было делом техники и, бесспорно, мастерства. Пальцы застучали по клавиатуре: по экрану поползли непонятные обывателю команды и символы. Покидая взломанный сервер, хакер всегда подчищал логи, оставляя бэкдоры, через которые, в случае необходимости, можно было бы снова получить доступ. Если у них компетентный администратор, думал Доминик, а тем более эксперт по кибербезопасности, то он наверняка состряпал скрытую шпионскую программку, которая отслеживает все производимые действия и отсылает лог-файл на неизвестный адрес. Ему приходилось быть очень осторожным и не повторять собственных же ошибок, которых, однако, он почти не совершал.

Через какое-то время на мониторе всплыло окно – запрос пароля. Несколько секунд Доминик смотрел на мигающий курсор, после чего вновь коснулся клавиш и задействовал программку «пасворд-кракер» собственного изобретения. Это был порог. Теперь нужно было подождать, пока программа отыщет нужный ключ и отопрёт дверь. Облокотившись на занемевшую спину, он закинул руки за голову и прикрыл веки, давая глазам некоторую передышку. «Давай, крошка, давай», – он мысленно подгонял бегущие на экране цифры. Любопытство и огонёк азарта снова воскресли в его душе.
Саманта со стороны наблюдала за действиями Макэвоя. Не более часа назад он вошёл в этот дом согбенный, не представляя, что ему уготовано за его стенами. Но быстро сориентировавшись и ощутив на кончиках своих пальцев мощь предоставленных ему ресурсов, воспрянул духом. Том снова не ошибся, подумала Саманта. Не отдал парня на растерзание и теперь, возможно, перед ней сидит будущий коллега, блуждающий в неведении о своей дальнейшей участи. Но она уже знала. Ей открылось будущее этого парня, как суть прочитанной от корки до корки книги. И она знала, что Уилсон сделает всё возможное, чтобы удержать его около себя.
 
В эту самую минуту за дверьми послышался шорох и еле слышный шёпот. Саманта насторожилась, но через мгновение успокоилась, услышав знакомые голоса, звучавшие прямо в её голове. Том Уилсон разговаривал с Бобби Аленом.

– «Как продвигается, сэр?» …  – «Он работает» … – «Беспокойство?» … – «Не замечено. Думаю, он справляется» … – «Прекрасно. Но попробую ускорить процесс. Слишком много времени упущено. Придётся навёрстывать» … – «Удачи».

Дверь отворилась. У входа возник Томас в тёмно-сером костюме и белоснежной рубашке. Саманта скользнула по нему взглядом и, в который уже раз, позавидовала умению доктора держаться и выглядеть свежим при любых обстоятельствах.

– Ну как тут у вас?.. – Том вошёл в комнату и с первого взгляда на Саманту понял, что та «подслушивала». – Как успехи, Ник?

– Как я и предполагал, они запечатали дыры… и ключ длинный. Наверняка, 56–битный. Потребуется ещё какое-то время. Возможно несколько часов, а то и больше.

– У нас нет этого времени, – покачал головой Том, – нет его. Наше время исчисляется минутами, если не меньше.

– Тогда, – развёл руками Доминик, – нам просто нужно знать пароль.

– Всего-то, – произнёс Томас, поглядывая на прыгающие цифры. – Это что?

– Это, типа, «Сезам», который откроет доступ к серверу «Coрper Bridge».
 
– Арабскими сказками увлекаешься?

– В детстве читал. Ведь это интересно: тайные пещеры, несметные сокровища и всё такое, – мечтательно пропел Доминик.

– К чёрту их!.. Несколько лет назад я пользовался услугами одного сисадмина… в тёмную, конечно. Сейчас, насколько мне известно, он эксперт по кибербезопасности корпорации.

– И что вы ему скажите? «Прости, приятель, но мне срочно нужен пароль от твоего сервера». Да и потом, такие пароли в голове не держат…

– А где их держат? – поинтересовался Уилсон.

– Ну, на каком-нибудь WEB-сервере – платном, разумеется.

На листке бумаги Томас записал номер своего телефона, положил рядом с ноутбуком и подозвал Саманту пересесть поближе.  Затем, отыскав нужный номер, нажал на вызов и включил громкую связь. Через несколько гудков в динамике послышался голос:

– Энтони слушает.

– Привет, Дерек. Как поживаешь? – проговорил Уилсон по-свойски, придавая голосу непринуждённый окрас.

– Бог мой! Том, давненько же я тебя не слышал.

Доминик сориентировался мгновенно и стал набирать какой-то скрипт на своём компьютере.

– Да, действительно – давно не общались. Как жена, дети?

– Все в порядке. А знаешь, я часто тебя вспоминаю и то, как ты меня выручил, никогда не забуду, – Энтони вспомнил, как доктор Уилсон вытаскивал его после нервного срыва несколько лет назад.

– Брось, дружище. Это бы сделал любой профессионал, будь он на моём месте.

– Наверное. Но этим профессионалом, всё же, оказался ты... Как, сам-то? Всё ли у тебя ОК?

– Да. Но… если помнишь, некогда ты установил защиту на мой домашний комп?

– Конечно, помню. А что стряслось? – взволновано спросил Энтони.

– Дело в том, что недавно кто-то пытался вломиться, – ответил Томас, бросив наигранно-сердитый взгляд на Доминика, – и это, признаться, меня беспокоит. Ты же сам понимаешь, анонимность моих пациентов должна быть безупречной.

– Конечно, док. Ты хочешь, чтобы я приехал?

– Сегодня, наверное, не стоит. Но, возможно, ты можешь подсказать мне какой-нибудь WEB-сервер, где я смогу хранить свои пароли.

Томас знал, что Саманта уже установила с программистом ментальную связь, и произнёс последнюю фразу намеренно, так как был уверен, что первое, о чём подумает Дерек, это о сервере, услугами которого пользовался сам. Он также был уверен, что уникальная память эксперта удерживает и код. И если он окажется прав, то Саманта тут же это «услышит», она уже и ручку держала наготове.

– Конечно, док. Записывай.

Энтони продиктовал адреса нескольких веб-сайтов, в которых, по его словам, был уверен и добавил:

– Ты же понимаешь, Том, для хакера, знающего своё дело, и это не помеха. Рано или поздно можно вычислить любой ключ. Так что, мой тебе совет – почаще меняй пароли.
– Спасибо, Дерек. Обязательно воспользуюсь твоим советом.

После обмена пожеланиями Уилсон отключился. Макэвой сидел застывшим истуканом, а его увеличенные стёклами очков глаза говорили о том, насколько он поражён.

– Чего сидишь? – подтолкнула его Саманта, бросив на стол листок с написанным паролем – Давай, работай.

– Как вы это делаете? – проговорил Доминик, но через миг, наткнувшись на молчание, опомнился и его пальцы запорхали над клавиатурой.

Том проследил за увлечённым Домиником и подумал, что круглые очки делают его немного смешным и наивным, но, наверное, так он скрывает свою настоящую сущность. Том понимал, что, видимо, придётся приложить усилия к тому, чтобы отвоевать этого парня у спецслужб и может быть, когда-нибудь, он станет вполне дееспособным членом его команды, хоть и не очень вписывался по сути подбора.

Макэвой работал уже около получаса, и плоды его трудов не заставили себя ждать. На столе образовался ворох бумаг, испещрённых телефонными номерами, названиями фирм и компаний. Всё это были те или иные контакты, с коими в последние дни сотрудничали или просто разговаривали сотрудники «Copper Bridge».

Прежде, чем послать всю эту информацию Мак-Колену, Том решил хотя бы поверхностно изучить её.  Он разделил кипу бумаг на три стопки, одну из которых передал Саманте, другую – Доминику.

– Ищите необычное, – попросил он, – что-нибудь, что может показаться случайным, на первый взгляд. Как мне кажется, это должно навести нас на нужный след.
Раздавая листы. Том возлагал надежду на телепатические способности Саманты, но и смекалку Доминика со счетов не сбрасывал.

Через какое-то время Доминик отделил один из листов и указал на номер мобильного телефона, подчёркнутый карандашом.

– Может ничего особенного, – пожав плечами, произнёс Макэвой, – но на этот номер звонили всего несколько раз. Несколько раз, без всякой периодичности, контактировали из компании «Real Combat» и лишь один раз звонок поступил из этого телефона на… – Доминик замялся и неуверенно посмотрел в лицо Уилсона.

– Продолжай, Ник, – потребовал Томас.

– Это телефон человека, с которым вы сейчас говорили, док.

– Дерек Энтони?!

Доминик утвердительно покачал головой.

– Ну не знаю. Допустим, ничего странного в этом нет, но... Что это за компания – «Real Combat»? Кто ей владеет? И какая связь между ней и Дереком? – раздумчиво и с расстановкой спрашивал Томас.

– Установить владельца – не проблема. Но тут есть один телефон, по которому звонили и в компанию, и вашему приятелю, – Доминик вытащил ещё один лист, на котором к номерам телефонов прилагался список абонентов, – он принадлежит некому Филу Уокеру. И, предвещая ваш следующий вопрос, хочу сказать, что я его уже пробил. Правда, после участия в Иракском конфликте, его след теряется.

– Наёмник, – Саманта произнесла это тихо, но с большой долей уверенности.
Том собрал все листы в кучу, предварительно подчеркнув номера телефонов, имена, название фирмы, и вышел из комнаты. Там он вручил всю добытую информацию поджидавшему его Бобби Алену и вернулся.

– Ну, на этом, пожалуй, всё. Мы сделали всё, что могли.

– А что теперь со мной будет, – Доминика вновь охватила тревога.

– С тобой? – усмехнулся Том. – А что, с тобой?.. Пока со мной поедешь, а там посмотрим. И вопрос не в том, что с тобой будет, а в том, что ты сделаешь для того, чтобы всё исправить.

Доминик облегчённо выдохнул.

– В любом случае… спасибо, сэр, за всё, что вы для меня сделали.

– Рано благодаришь, Ник. И если ты думаешь, что сможешь вернуться к своей прежней жизни, то это вряд ли. Но, возможно, тебе представится случай прожить другую жизнь… если ты к этому готов, конечно.

За последние двое суток Доминик впервые улыбнулся.

– Ник, расскажи нам немного о своей жизни… Просто некий дисбаланс сбивает с толку. Официально нигде не работаешь, живёшь, насколько нам стало известно, в паршивом районе, а одеваешься дорого. Аппаратура, байк твой – тоже не из дешёвых. Ты воплощение обмана и загадочности… Но как-то же ты заработал?..
 
Вопрос Саманты, поначалу, обескуражил хакера.

– Сэм, ведь ты это сейчас просто так спрашиваешь. Если я верно врубаюсь в ситуацию, вы про меня и так всё знаете. Или же вы испытываете меня на честность?
Ответом был лишь хитроватый взгляд Саманты и, казалось, полное безразличие Уилсона.

– Ну, – передёрнул плечами Доминик, – если вы настаиваете… Первые деньги я состриг со множества счетов, воруя с каждого центов по десять. Это, конечно, киберпреступление – я отлично понимаю… но это был первый и последний раз. Впоследствии я стал бомбить антивирусные программы и, обращаясь в фирмы-производители, обещал указать на их дыры или залатать их за некоторое вознаграждение. Некоторые из известных компаний даже конкурсы устраивают по этому поводу. И приз за проверку программы может достигать 10000 долларов. Я, в своё время, раз шесть выигрывал такие конкурсы. И это, конечно же, я делал не только ради денег. Есть полно людей, которые занимаются воровством баз данных, счетов, каких-то анкетных сведений, существует отдельная каста промышленного шпионажа и другие. И все эти сведения стоят жутко дорого. Но меня это никогда не прельщало. И потом – это подло. Подключаясь к мощным серверам, спутникам я всегда искал то, что обычно скрывают от людских глаз, о чём не рассказывают по радио и не показывают по телеку. Моё любопытство меня подстёгивало. И у меня не было терпения ждать десятилетия, пока кто-то соизволит разрешить слить хотя бы часть правды. И то лишь для того, чтобы ещё больше запудрить мозги, – Доминик на несколько секунд умолк и взглянул на девушку. – Ну что, Сэм, ты мне веришь?
– Ладно, Ник. Не знаю, как док, а я свои сомнения рассеяла.
– А я всецело ей доверяю, – в подтверждение сказал Уилсон.


Вашингтон, вблизи границы со штатом Мериленд

Фил Уокер видел, во что превратилась его жилплощадь, и не мог избавиться от тошнотворного комка, постоянно подкатывающего к горлу. Перепачканные кетчупом коробки с остатками пиццы, китайская еда быстрого приготовления, лишь отдалённо напоминающая мясо, и почему-то серого цвета, и эта ужасная вонь пятерых давно немытых тел. Он с отвращением отвернулся и ему показалось, что он готов выхватить свой «Heckler und Koch» сорок пятого калибра и перестрелять всех, до единого, и рука б не дрогнула. Бывших сослуживцев он ненавидел так же люто, как и прошедшую войну, что скалится в его снах лицами убитых им же людей. А ведь были и хорошие парни, дорожившие своей честью и честью своей страны, но разве ж они подписались бы на такое. Но прочь неприязнь! Прочь сомнения! Впереди маячил приз, от которого он не в силах был отказаться, и ради которого он вознесёт на жертвенный алтарь никчёмные жизни этих мерзавцев. И пусть это станет последним из грехов его падшей души. Потом он найдёт какую-нибудь церквушку, а в ней святого отца. Он исповедуется и, возможно, очистится от скверны. Потом… возможно…

Уокер подошёл к стене, где находился навесной бар. Он открыл дверцу и вставил крохотный ключ в незаметную скважину на внутренней стенке, немного надавил и повернул. Внутри щёлкнуло, и шкаф отвалился от стены примерно на сантиметр. Бойцы, следившие за трансляцией какого-то матча по телевизору, теперь были привлечены манипуляциями хозяина. Через секунду все ахнули. Перед их глазами открылся целый арсенал всевозможного оружия: две штурмовые винтовки М-96, три израильских УЗИ, гранатомёт РПГ-7, несколько пистолетов, шумовые гранаты и дымовые шашки.

– Ни хрена себе! Поверить не могу! – Крест первым вскочил с места и направился к стене. – Нет, вы только посмотрите на это!

– Ты, Фил, никак на войну собрался? – спросил Бульдог, поглаживая углепластиковый ствол гранатомёта. – Это же противотанковый.

– Верно, – согласился Уокер, – но и бронированных машин сегодня предостаточно. Кто знает, с чем придётся столкнуться. В любом случае – не помешает.
 
До слуха собравшихся около арсенала дошла мелодия из кинофильма «Убить Билла».
 Тогда, как боевики присматривали для себя подходящее оружие, Мачета оставался на диване и теперь насвистывал свою версию этого саундтрека.

– Ты чего, придурок? – Бульдог метнул на него презрительный взгляд.

– Да хрень всё это, – произнёс Мачета, поглаживая отточенное до остроты бритвы лезвие. – Лучше этого нет ничего и быть не может.

– Точно придурок, – повторил Бульдог и отвернулся. Но не прошло и секунды, как его горла коснулась холодная сталь.

– Эй-эй! – вскрикнул Уокер. – Не дури. Прибереги свою прыть для более подходящего случая.

Мачета рассмеялся и убрал лезвие.

– Ну что, здоровяк, обделался?

Последовавший за этим вопросом удар локтем пришёлся Мачете чуть ниже правого уха и отбросил его на пару метров. Комната тут же наполнилась запахом адреналина. Бульдог просверлил поверженного чудовищным взглядом. Уокер, опасаясь конфликта, который в мгновение ока мог перерасти в кровавую бойню, встал между ними и расставил руки.

– Я сказал, достаточно, – жёстко проговорил он. – Я не допущу никаких разборок в моём доме. Всем понятно?..

Вид Уокера был грозным и не терпящим препирательств. Несмотря на то, что он был один в окружении пятерых головорезов, его побаивались – остерегались его мощи, а особенно, непредсказуемости.
 
Мачета поднялся с пола, потирая ушибленное место.

– Ты что, дубина, шуток не понимаешь? – протянул он.

– Со своей мамой так шутить будешь, – огрызнулся Бульдог.

– Вот что, парни, – примирительно начал Уокер, – хватит бузить. Мне сейчас нужно только одно: ваша сосредоточенность, собранность и осторожность. Если в течение следующих четырёх часов я не получу положительного ответа, нам придётся валить отсюда.

– Эй, бос, а что с нашим баблом? – подал голос Шокер. – Надеюсь, не забыл, сколько стоит твоя задница.

– Не забыл. А если и забуду – всегда найдётся тот, кто напомнит. И насчёт бабла – не дёргайся. Толкнём товар – все получат сполна. До конца вашей жизни хватит. Учитывая, какую участь он уготовил своим «друзьям», в последнем своём утверждении наёмник сомневался меньше всего.

– А ты, ведь, так до сих пор нам и не сказал, что за ящик мы для тебя отбили в Юте.

– Лучше бы вам и не знать, – Уокер на долю секунды задумался. – Но скажу по старой дружбе: это что-то вроде грязной бомбы с колоссальной возможностью поражения. Содержимое ящика поэтому и находится под вакуумом. Открой его, и о Вашингтоне ещё много лет будут вспоминать, как о городе мёртвых.


Штаб-квартира АНБ. Форт-Мид, Мэриленд

Нил Мак-Колен только что вернулся в свой кабинет после короткого совещания у директора Национальной разведки. Плотно прикрыв за собой дверь, он по-детски с удовлетворением потёр руки. Подобное проявление восторга наверняка не соответствовало его солидному возрасту и положению, но он не смог сдержаться. И хорошо ещё, что Бобби Ален не видит, а то бы одарил его своим сухим укоризненным взглядом.

Поводом для весёлого настроения адмирала послужил арест Дерека Энтони, на которого с абсолютной точностью указал Уилсон в своём донесении. Эксперт не стал отпираться и слил всю известную ему информацию в обмен на защиту своей семьи. Спустя полчаса после его ареста сотрудники ФБР навестили Джеймса Грина. Под эту «Real Combat» нужно было бы копнуть как следует, рассуждал Мак-Колен, судя по всему, этим эпизодом их тайные делишки не ограничивались, но времени было в обрез, и ситуация принуждала к моментальным действиям. Принимать необдуманные и на быструю руку спланированные шаги было крайне непрофессионально, но разве у него есть другой выход. Намечался такой вот антре – с выходом нескольких персонажей, один из которых был тёмной лошадкой. Теперь, по меньшей мере, но с большой долей вероятности было понятно, в чьих руках находится сфера. Оставалось последнее – отыскать этого пресловутого Фила Уокера. Где живёт, на какой машине ездит, номер карточки социально страхования – ни чего из перечисленного не было известно. После войны в Заливе он пропал, растворился, превратился в тень. Единственное, что удалось разыскать – это фотокарточку четырёхлетней давности, где Уокер отобразился в камуфляже и в окружении своих сослуживцев. Все они уже пробивались по базам данных ФБР и АНБ.

Размышления адмирала прервал неожиданный стук в дверь. Это был его вездесущий заместитель.

– Есть новости?.. – сходу спросил Мак-Колен.

– Да, сэр. Птичка поёт. Этот Грин – тот ещё фрукт. С виду степенный и добропорядочный гражданин, а ведь скелетов в шкафу хоть отбавляй.

– Ты, Бобби, тоже с виду добродушный, а хватка не хуже, чем у того ротвейлера… Так что там у тебя?

Ален бесстрастно посмотрел на своего шефа и даже один мускул не дрогнул на его лице.

– По словам Джеймса Грина, он действительно нанял Фила Уокера для изъятия контейнера. И, по его же словам, он понятия не имел, что в операции задействованы спецслужбы. Об этом он, безусловно, врёт. Но он понятия не имел, что наёмник затеет свою игру. И это очевидный факт. Тот предложил выкупить контейнер за 100 миллионов, и отведённое время истекает сегодня в полночь.

– И что, у него имеется такая сумма в наличии?

– Не вся, сэр.

– Значит, он блефует.

– Нет, сэр. он надеялся утащить недостающие деньги со счёта «Coрper Bridge» с помощью Дерека Энтони, но... тот уже под арестом, и он ужасно боится спровоцировать Уокера. Питер Уолш решил пока не вывозить его за пределы фирмы: они точно не знают какими средствами слежения располагает Уокер. Если он запеленгует мобильник Грина… 

– Это понятно, – перебил адмирал. – Мне не надо всё разжёвывать… Как он, кстати, с ним связывается?

– Уокер звонит ему – каждый раз по другому номеру.
 
– Возможно отследить звонок?

– Нет, сэр. Очередной телефон включается каждые полчаса на десять секунд. Если в это время абонент не получает вызова, отсылается текстовое сообщение со следующим номером и телефон отключается.

– А он не прост, – протянул Мак-Колен.

– Не прост, но всё же совершил промашку.

Адмирал заинтересованно напрягся.

– Как известно, в Юте у него были сообщники… из тех, кого швырнуло за борт после войны в Ираке. Все они его бывшие сослуживцы…

– Ну, Бобби, не тяни.

– С некоторым опозданием, правда, но их вычислили только потому, что пятеро из них сегодня прибыли в Вашингтон рейсом из Солт-Лейк-Сити. Они засветились в камерах видеонаблюдения аэропорта. Обнаруженный снимок оказался как нельзя кстати. Скорее всего, Уокер вызвал эскорт.

– Чёрт возьми! – воскликнул Мак-Колен. – И где же они сейчас?

– Это выясняют, сэр. Найдём их – найдём и Уокера.

– Это ясно. Но ясно и другое: если он не получит своих денег, может исчезнуть… и тогда, бог знает, где всплывёт это небесный дар, дьявол его побери, – Мак-Колен, о чём-то раздумывая, ненадолго умолк и затем добавил, – Свяжись с Уилсоном. Пусть задействует своего хакера, а тот пусть состряпает какой-нибудь липовый счёт и переведёт с него фуфловые деньги. Если сделает всё правильно, а я думаю это ему под силу, то Уокер должен клюнуть и заглотить наживку. И даже если не клюнет, то, во всяком случае, нам удастся выиграть какое-то время. Очень надеюсь, что он изменит своё решение, запросив всю сумму налом.

– Не думаю. Он понимает, что на сбор такой суммы потребуется куча времени, которого у него нет.

– Тогда действуй.


Вашингтон, вблизи границы со штатом Мериленд

Уокер вставил последнюю сим-карту, вложил батарею и включил мобильник. Стрелки его наручных часов показывали без четверти полночь.

– Будьте готовы выдвигаться, – обратился он к бывшим сослуживцам. – Если и в этот раз он не зазвонит, нам тут больше задерживаться незачем.

– И куда ты намылился, Фил? – спросил один из наёмников.

– Здесь недалеко пришвартован мой катер. Выберемся из округа, а там до аэропорта рукой подать. Этот аэропорт частный и пилот – мой человек. Он переправит нас в Пуэрто-Рико. В городе меня ждёт ещё один покупатель.

Уокер хитрил – не было у него другого покупателя, как и запасного плана. Но узнай они об этом, порвут на части, и никакая сноровка против пятерых вооружённых бойцов его не спасёт. Он шёл ва-банк. Играл против собственных же правил: ничего другого не оставалось.

Телефон зазвонил так неожиданно, что рука Уокера дрогнула. Он посмотрел на дисплей: входящий номер принадлежал Джеймсу Грину. Выждав несколько секунд, он ответил.

– Новости, надеюсь, хорошие? Вы, как в кино – дожидаетесь последнего шанса.
(Дальнейший разговор можно было бы представить и впрямь, как в кино, когда экран делят пополам с тем, чтобы показать одновременное действие, происходящее в разных местах) 

– Вы даже себе не представляете, чего мне это стоило. Такая сумма… и в такие сжатые сроки…            

– Но, судя по всему, вы справились.

– Половину суммы я готов перевести хоть сейчас на любой предложенный вами счёт. А вторую – после передачи контейнера. Вы же понимаете, чем я рискую и мне нужны определённые гарантии.

– Что до гарантий, то сразу хочу вас предупредить, Джеймс: если что-то пойдёт не так, то на этот случай существуют два варианта развития событий. Первый – я просто испарюсь вместе с этой штукой, и второй, на тот случай, если мне покажется, что контейнер тяготит меня, – я оставлю его в людном месте, скажем, недалеко от Капитолия и подорву эту чёртову крышку. Надеюсь, условия вас устраивают?

– Не стоит горячиться, Фил. Подобная кульминация нам обоим ни к чему. И давайте уже покончим с этим, – спокойно сказал Грин, покосившись на агента ФБР, что стоял за его спиной.

– …Номер счёта прежний.

– Хорошо, ждите.

Уокер повалился на диван рядом с Крестом. Силы, казалось, покинули его, а от всё ещё бушующего адреналина подрагивали руки. Напряжение последних дней, похоже, подточило его железные нервы. Но наёмник мысленно приказал себе не расслабляться – рано ещё.

– Ну что, босс, всё ОК?

– Сейчас посмотрим, – Уокер открыл миниатюрный лэптоп с сенсорным экраном и провёл по нему пальцем. Далее, он зашёл на только ему известный счёт и устремил взгляд на единственную строку. Затем развернул экран и показал всем остальным. В строке перевода денег значилась сумма в 50 миллионов долларов.

Обозначенное число произвело ожидаемый эффект.

– Это всё – наше, – сказал он. – Поровну, правда, не делится… но мы с этим как-нибудь разберёмся. Не так ли, братва?

– Ты же говорил о миллионе баксов, а тут в пятьдесят раз больше, – Мачета смотрел на значившуюся сумму, как завороженный.

– Условия сделки изменились, пока вы сюда добирались. А что, у кого-то имеются возражения?

Уокер сказал то, что сказал, но подумал, что неплохая ведь плата за молчание или, если до того дойдёт, то замолчать навсегда. О второй половине оговорённой суммы никто из «друзей» Уокера, естественно, не догадывался, да он и не собирался им сообщать. И этого им с лихвой хватит.

– И что теперь? – поинтересовался Шокер.

– Закончим дело – доставим посылку по назначению и всё, разбежимся в разные стороны, – Уокер уже успел овладеть собой и принял обычный спокойный вид.


***
Микроавтобус «Crafter Volkswagen» припарковался в начале аллеи. Фары погасли, мотор затих, а скрытая в утробе камера нацелила свой глаз на второй от перекрёстка дом. Освещение было паршивым, что, впрочем, не было удивительным для окраины даже такого огромного мегаполиса, как столица Соединённых Штатов. Но в данный момент некоторая сумрачность была кстати. В тусклом свете уличных фонарей лишь осведомлённым были видны скользящие контуры: штурмовая группа, экипированная для работы в полной темноте, рассредоточивалась по прилегающему району. Часть бойцов подбиралась вплотную к дому, а другие, стараясь не шуметь, эвакуировали жителей близлежащих строений. Когда с приготовлениями было покончено, уличные фонари совсем погасли, и улица погрузилась во мрак.

– Мы на позиции, – доложил командир отряда, дотронувшись до гарнитуры спецсвязи, – снайперы на месте. Жду дальнейших указаний.

– Ждите, – послышалось в наушнике. – Переговорщик уже в пути.

В доме же, повинуясь какому-то звериному чутью, Фил Уокер подошёл к окну и, слегка отодвинув плотную штору, выглянул на улицу: кромешная тьма. Почувствовав неладное, он отступил назад и направился в сторону коридора.

– Что-то не так, босс? – от Мачеты не утаилась бледность лица Уокера.

– С чего ты взял? Всё в порядке… Вы выдвигайтесь к машине, а я сейчас, только захвачу кое-что со второго этажа.

Он вышел в коридор. Но вместо того, чтобы подняться по лестнице, прошёл дальше, открыл неприметную крышку в полу и нырнул вниз, увлекая за собой увесистый ящик.
Серп первым подошёл к двери, дёрнул на себя, и когда она открылась, остановился как вкопанный. Идущий следом за ним Мачета, чуть не налетел на него.

– Ты чего тормозишь? Двигай уже, – прорычал он.

– Там света нет, – проговорил Серп.

– Ну что с того?.. Ты что, темноты боишься? – с издёвкой в голосе произнёс Бульдог.

Серп захлопнул дверь и развернулся к своим сослуживцам, обвешанным оружием с ног до головы.

– Вы чего?.. Не врубаетесь?.. Эй, Фил, – позвал он.

Ответа не последовало.

– Эй, приятель... ты где? – пробасил Бульдог, насторожившись. – Крест, сгоняй на второй этаж. Глянь, что там. Шокер, проверь задний выход, – распорядился он, очевидно, взяв на себя роль старшего.

Через несколько секунд Крест скатился с лестницы и заорал:

– Там никого… Как в землю провалился, сука!

– Он чего, свалил с нашими бабками? – чуть ли не взвыл Мачета.

Бульдог попытался ухмыльнуться, но вместо этого у него вышла ужасающая гримаса.

– Ничего, парни. Он от нас не уйдёт. Мы отыщем его… где бы он ни был и клянусь…
Договорить он не успел. Ослепительная вспышка и громоподобный звук заставил всех припасть к полу. Сработал годами выработанный инстинкт. Светошумовая граната, пущенная одним из бойцов спецназа, пробила окно и взорвалась за кухонной перегородкой. От взрывной волны во все стороны полетели куски кафеля и стекла. Наёмники схватились за головы; уши, как и незащищённые части тела кровоточили.
Не более минуты назад командир отряда связался со штабом и доложил о том, что в доме началось движение и, возможно, преступники собираются скрыться. Времени на переговоры не оставалось. Нужно было действовать незамедлительно. Допустить чтобы злоумышленники покинули дом, было невозможно – в штабе это прекрасно понимали. Подобный вариант рассматривался, и поэтому был отдан приказ: в случае сопротивления, ликвидировать всех, а стальной контейнер найти и доставить в штаб.
После того, как дом полыхнул яркой вспышкой, бойцы с тараном бросились атаковать двери, но тут… случилось невероятное – дверь открылась сама, на пороге показался здоровенный громила с гранатомётом на плече… Снаряд, прочертив в воздухе дымчатый след, взорвался рядом с позицией, занятой бойцами прикрытия. Это случилось настолько неожиданно, что мало кто успел среагировать. Один из осколков просвистел в нескольких сантиметрах от плеча командира, другой с глухим звуком вонзился в дерево, за которым тот притаился. Улица огласилась стонами раненых. Даже в лунном свете было видно, как побагровело от злости лицо офицера. Он побежал на стон, освещая дорогу подствольным фонарём, на ходу отдавая распоряжение: «открыть огонь». Град пуль посыпался на стены дома, превращая их в месиво из деревянной крошки и стекла. Многие из них прошивали стены насквозь. Весь район превратился в некое поле брани с границей в виде проезжей части дороги. Огонь из окон вели беспорядочно, не прицельно. Летящие в разные стороны пули доставляли немало хлопот – патронов, это было очевидно, не жалели. Пятеро бойцов подходили к задней стороне дома, но, когда приблизились почти вплотную, были замечены и встречены свинцом из УЗИ, которыми великолепно владели Серп с Шокером. Бульдог перезарядил гранатомёт и пополз к заднему выходу, оставляя за собой кровавый след. Ранение было не серьёзным – руку слегка зацепило, но кровотечение было обильным. У него в запасе оставлялись ещё два снаряда. Ими-то он и надеялся проложить путь к отступлению.

Отойдя от шока, произведённого взрывом, бойцы снова сгруппировались и бросились в атаку. Один из них выдернул чеку и, замахиваясь, вскинул руку, но бросить гранату не успел – пуля, угодившая в бронежилет, повалила его навзничь. Граната выпала из его руки и спустя миг прогремел оглушительный взрыв. Следом за ним громыхнул ещё один – Бульдог успел нажать на курок. Поливая свинцом всё вокруг себя, пятеро бросились вперёд. Они снова сеяли смерть. На войне, как на войне.

– План-перехват! – прокричал в микрофон командир. – План «В»! Красный код!


Штаб-квартира АНБ. Форт-Мид, Мэриленд

Нил Мак-Колен не уходил домой уже третьи сутки, засыпал урывками тут же, на угловом диване своего кабинета. Он ждал новостей. И когда казалось, что всё уже кончено, он снова получил неприятное известие: Питер Уолш сообщил, что дом был начинён оружием, что в результате ожесточённой перестрелки наёмникам удалось прорваться, ускользнуть от снайперов и исчезнуть. Контейнера в доме не оказалось, но был найден подземный ход, выход из которого обнаружился почти за пятьдесят метров от задних дверей. Оттуда до «Кенилворт Парка» было рукой подать.

– А за ним река, – продолжил Мак-Колен. – И куда они ушли, вверх или вниз по течению – не ясно.

– Да, – подтвердил Уолш, – если предположить, что они решили уйти по реке. Но мы отслеживаем ситуацию.

– Ясно... Потери?.. – спросил Мак-Колен.

– Обошлось, но есть раненые – от легко до средней тяжести… один, правда, лишился правой кисти.

– Что намерен предпринять, Питер?

– Все подразделения получили ориентировки и приведены в боевую готовность, посты предупреждены, патрульные машины бороздят город. Мышеловка захлопнулась, Нил. Им некуда деться. Рано или поздно они себя проявят.

– А если им взбредёт в голову открыть ящик, как, например, тем, кому уже терять нечего?

– Они, конечно, подонки, но не самоубийцы же, в конце концов.

– Как знать, как знать, – пробормотал адмирал. – И всё же мне не по себе от того, что какие-то вооружённые до зубов нелюди разгуливают по столице.

– Разделяю твои опасения, Нил. Но знаешь, если бы не изначальная скрытность и узкий круг посвящённых, мы бы этого не допустили.

– Это было не моё решение, Питер.

– Да, Нил, я знаю.


Вашингтон (то же время)

Среднего размера катер «NorthSilver» с синей надписью на борту «King Fish» плыл вниз по течению. 300-сильный мотор работал на самых малых оборотах. В рубке горел неяркий свет, и играла классическая музыка. Глядя со стороны, можно было подумать, что кто-то решил совершить ночную прогулку по реке и полюбоваться городским пейзажем.

Уокер сидел за штурвалом, посматривал на водную рябь, прислушиваясь к шлепкам волн о борта, и ему жуть как хотелось до отказа нажать на газ. Уходя через парк к реке, до его слуха доносились гулкие взрывы, стрекотня автоматных очередей и, оборачиваясь, он видел, как огненными вспышками озарялось небо. Целых два года было потрачено на этот подземный ход. Работая над ним от случая к случаю и кляня самого себя за паранойю, Уокер надеялся, что ему никогда не придётся им воспользоваться. Теперь, мысленно похоронив своих бывших сослуживцев, он возблагодарил Бога, что не отступился от своего замысла. А что до парней, то он воздаст им должные военные почести в День Поминовения. А это уже послезавтра. Но сейчас, оставаясь незамеченным, ему нужно добраться до того места где река Анакостия вливается в Потомак, а там он найдёт способ выбраться и двинуться на восток, подальше от Вашингтона – не в первый раз.

Командующий штурмовым отрядом, Мэт Керк вызвал кинологов и обыскал весь парк, дважды прочесав его с востока на запад до самой реки. Здесь след терялся. В его ушах ещё стояли звуки стрельбы и крики раненых. От крепко сжатых челюстей болью сводило скулы. Эти сволочи переступили черту – его череп распирали гневно скачущие мысли – и подвергли сомнению его компетентность. Но им не уйти. Вся полиция округа поднята на ноги, все пути отрезаны. А это значит, что они в городе и самое главное теперь оказаться там, где их обнаружат. Это его город, и он их возьмёт, чего бы это ни стоило… или убьёт, если потребуется – так он пообещал своим бойцам, отправленным в госпиталь около часа назад.

– «Второй», это «Чарли».

– Слушаю, тебя.

– Поиски результатов не дали. Полагаю, что необходимо отрезать путь по реке в обоих направлениях.

– Это уже делается, «Чарли». Выдвигайтесь в южном направлении. Другие подразделения прочёсывают западный берег. Скоординируйтесь с «Виски».

– «Второй», мы предполагаем, что группа могла разделиться.

– Резонно. Выдвигайтесь. Подкрепление уже в пути. Ваш район действий – вся парковая зона вплоть до Пенсильвания-авеню. Удачи.



– Эй, Девин, – прошептал Серп, – я слышал собачий лай. Они скоро возьмут след. Предлагаю спуститься к реке.

– Ты думаешь, они не перекрыли реку? – отозвался Бульдог. – И не надейся.

– Так что же делать? Мы же не можем воевать со всей полицией округа?

– Не можем. Но мы можем выйти на шоссе, остановить машину и попробовать оторваться.

– А можем разделиться, сменить одежду, бросить оружие и попытаться скрыться. Они ищут пятерых, а не одиночек.

– Всё равно не пройдёт, – заявил Серп. – Думаю, что наши физиономии теперь на каждом посту. Так что – не выйдет.

– Не пори чушь, Люк. Когда б они успели срисовать нас?

– Не держи их за идиотов. Если Уокер засветился, то нас вычислить не проблема. Мы же все из одного взвода. Да и потом мы проходили регистрацию в аэропортах…
– Ладно, – Бульдог поправил ремень гранатомёта на своём плече и глянул на остальных. – Пойдём к шоссе… тормознём какую-нибудь фуру. Один из нас сменит шофёра… может и проскочим. А если нет, – его лицо приняло каменное выражение. – Проверьте оружие, боеприпасы и будьте наготове.

– Как мы могли так оболваниться? – куда-то в сторону пробормотал Мачета. – И, помнится, – он поднял глаза на Девина, – кто-то говорил ещё о доверии.
Бульдог насупился и скрежетнул зубами.

– Видать, и у него не всё сложилось. Но за подставу Уокер ответит.

После этих слов, уже немедля ни секунды, бывшие соратники бросились в направлении шоссе: Пенсильвания Авеню проходила в миле от этого места.

Это они всегда выходили на охоту, готовые гнать зверя, сколько потребуется и по дороге убить столько, сколько будет предоставлено случаем. Но сейчас, видимо сама судьба, решив отыграться за прошлое, превратила в дичь их самих. Они бежали, едва касаясь земли. Их одежда пропитывалась потом, смешиваясь с кровью от полученных ран, а влага ночного воздуха затрудняла дыхание. Туманное облако опустилось и повисло над рекой, а половина неба запечатало тучами, воздух наполнился запахом озона. Раздался раскат грома. Скорее бы грянула гроза, и начался ливень. Тогда бы собаки точно потеряли след. Среди, набравших листву деревьев, их было сложно заметить с воздуха; проблемой оставался только открытый выход к трассе.
Спустя четверть часа беспрерывного интенсивного бега, наёмники остановились и перевели дыхание: здесь парковая зона заканчивалась. Справа – вода, прямо над головой – мост через реку, пролегавший с северо-запада на юго-восток – Пенсильвания Авеню.

– Винс, – обратился Девин к Кресту, – ты пойдёшь – у тебя вид более интеллигентный.

– Ага, – скривился в усмешке Серп, – я бы даже сказал более набожный.

– Дика-а-арь! – протянул Винс, покачивая головой и вполне дружелюбно реагируя на эту шутку.

– Прекрати, Люк. Сейчас не до юмора, – пресёк Бульдог и требовательно протянул руку к автомату Винса. – Давай его сюда. – Тот с неохотой передал оружие. – Поднимешься на мост, тормознёшь фуру, и мы тут же подтянемся. И постарайся не наделать шуму.

– Ладно, не маленький, – отмахнулся Винс и покарабкался вверх к проезжей части дороги.

Снизу за ним наблюдали. Было видно, как он добрался до обочины, отряхнулся и стал прохаживаться в ожидании подходящего транспорта. Машин было мало, да и те – легковые. Они пролетали мимо, казалось, не замечая высокого немного сутулившегося человека. Минут двадцать прошли безуспешно. Из сгустившихся над мостом туч стало накрапывать. Вокруг образовалась какая-то странная тишина. Можно было подумать, что нет никакой погони, о наёмниках забыли, и они уже никого не интересуют. Но матёрые бойцы знали, что ощущение тишины всегда ложны. Инстинкт выживания подстёгивал их к бегству. И они также знали, что для правильного бегства, как и для охоты, сноровка и опыт были крайне важны.

Тонкий свист, донёсшийся сверху, был предупреждением, что транспорт замечен. Мелькая жёлтыми сигнальными огнями по периметру кабины, к мосту приближался семи-трейлер. Винс, голосуя, поднял руку. Завидев одинокого человека на дороге, водитель стал притормаживать. Взять попутчика – было делом обычным, и водилы грузовиков делали это с удовольствием. Приятная беседа могла скрасить долгое путешествие и развеять сонливость.

Крест забрался в кабину, когда дождь стал барабанить тяжёлыми каплями по металлическому кузову с косой надписью на борту – «De Dietrich» – лучшая бытовая техника из Франции».

– Огромное спасибо, мистер. Моя машина сломалась, а тут дождь… вы как раз вовремя…

Следующее движение было молниеносным: водитель не успел вымолвить ни слова. Нож, пройдя ровно между третьим и четвёртым ребром, застрял в его сердце. Винс бросил взгляд на бортовую панель: топлива было под завязку. Там же он обнаружил пришпиленные вырезки из глянцевых журналов с видом голых девиц, манящих и вызывающих похоть своими неприкрытыми гениталиями. А среди них и снимок женщины с детьми на руках.

– Чтоб тебя! – выругался Винс и ещё раз свистнул, призывая своих соратников.
Водитель оказался человеком грузным, обмякшее тело пришлось выволакивать втроём. Протащив метров десять вдоль моста, его перекинули через перила и сбросили в реку. Пространство под мостом огласилось звуком тяжёлого шлепка о воду.
Через некоторое время, услышав стук по передней стенке кузова, Крест понял, что его товарищи забрались внутрь и тронул грузовик с места.


***
Оператор техническо-операционного центра ФБР следил за зоной, где группа спецназа занималась обнаружением преступников. Несколько картинок с камер видеосъёмки чередовались, переходя из квадрата в квадрат. Вдруг какая-то фура, остановившаяся на мосту, привлекла его внимание. Затем он увидел, как в кабину проник человек, а спустя несколько секунд на мосту появились ещё четверо.

– Сэр, – обратился он к специальному агенту Смиту, – взгляните, тут происходит что-то непонятное.

Смиту понабилось несколько секунд, чтоб понять происходящее. Ещё через несколько мгновений он послал все патрульные машины в сторону Пенсильвания – юго-восток. Стараясь сохранять хладнокровие, он поднял со стола гарнитуру радиосвязи и произнёс:

– «Чарли», это «Второй». Цель замечена на мосту… направление на юго-восток.
Выслушав ответ, Смит отключился и набрал телефон Питера Уолша.

– Мы их нашли, сэр, – доложил он, после обмена приветствиями. – Они засветились.

– Вы можете переслать мне видео, Роберт? – спросил директор Бюро.

– Конечно, сэр. Одну минуту.


Штаб-квартира ФБР. Вашингтон, округ Колумбия.

Уолш несколько раз просмотрел видео и сделал для себя определённые выводы. Он поднял трубку и связался с Мак-Коленом.

– Прости, Нил, что так поздно…

– Скорее, рано, Питер, – хрипло отозвался Мак-Колен. – Что стряслось на этот раз?

– Мы обнаружили этих подонков. И в этот раз, будем надеяться, они не уйдут.

– Отлично, Питер. Но... я же тебя знаю, ты бы не позвонил до того, как взял бы их.

– Да, Нил. Приходится признать твою правоту… Дело в том, что на видео пять человек… Значит один всё-таки ушёл… и ушёл с контейнером.

– Уокер…

– Видимо, так и есть. Но у него один путь – по реке. А там – речной патруль. Рано или поздно он на них выскочит.

– Хорошо, Питер. Держи меня в курсе… и… спасибо.


Излучина реки Анакостия.

Катер с громким названием «Королевская Рыба» шёл по течению реки тихим ходом. Таким тихим, что с берега вряд ли можно было услышать гул мотора. Только лишь музыка – Фантастическая симфония Берлиоза отражалась от тёмно-серебристой глади. Уокер всматривался в бинокль, отслеживая каждый дюйм простиравшегося перед ним пейзажа. Грянувший с небес ливень сильно мешал глазам, пытавшимся опереться на нечто подозрительное. Впереди показались очертания моста «Фредерика Дугласа», справа – Национальный парк с возвышавшимися над ним трибунами одноимённого стадиона. Уокер знал, что прямо за мостом Анакостия сольётся с другой рекой – Потомак. А дальше… дальше он включит мотор на полную мощь и покинет пределы округа. Все границы его терпения уже были преодолены. И больше никогда он не станет слушать Берлиоза – эта музыка теперь будет постоянно ассоциироваться с натянутыми до предела нервами.

Уокер снова посмотрел в сторону моста: ещё самую малость и он позволит себе нажать на газ… и покинет этот проклятый округ. За всю его жизнь, сколько он себя помнил, этот город не принёс ему ничего хорошего. Вечно пьяный отец, больная мать, погибший в теракте брат, которому ещё и пятнадцати не было и, наконец, его вербовка в армию. А затем нескончаемая вендетта. В нём не осталось места для жалости ни к себе, ни к кому-то ещё – он убил столько, сколько смог. А оказавшись на гражданке, продолжил своё ремесло, но уже за деньги, за большие деньги. Это всё, что он умел.

Но что это? Ему кажется? Это следствие усталости или это происходит на самом деле? Уокер напряг зрение, сам не зная почему вдавливая окуляры бинокля в надбровные дуги. Что это за шевеление – там, на мосту?.. И тут… От внезапно вспыхнувших прожекторов, он на несколько секунд ослеп. Выпавший из рук бинокль с грохотом покатился под мостик. А потом он услышал:

– Фил Уокер, это ФБР. Я требую направить катер к берегу. Неподчинение приказу будет расценено, как неповиновение властям. При попытке к бегству мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.

Уокер колебался всего секунду. Он понимал, что мост – это хорошая позиция для снайперов и он у них на мушке. Но ливень только усилился, и даже самому лучшему стрелку будет не просто в него попасть. На нём кевларовый бронежилет с керамическими щитками, и они вряд ли целятся в голову. Оценив дальность до моста, он поднял одну руку вверх и прокричал:

– Хорошо. Я сдаюсь. Не стреляйте.

Другой рукой он повернул штурвал влево, делая вид, что причаливает. Под мостом вспыхнули ещё два прожектора – речная полиция. Уокер не был ни камикадзе, ни шахидом и у ворот рая его наверняка не встретят не только 72, но и одна девственница – он прекрасно отдавал себе отчёт в этом, но инстинкт самосохранения опередил его рассудок. Нога, как бы повинуясь чьей-то чужой воле, сама надавила на газ. Мотор взревел всей своей мощью: катер вздыбился и устремился вперёд. В ту же секунду на него осыпался град пуль. Два патрульных катера, набирая обороты, бросились в погоню. Одна из пуль всё же достала Уокера: от сильнейшего удара в керамический щиток на спине его бросило на штурвал. Лёгкие, казалось, взорвались. Потерявший управление катер стал вилять, опасно кренясь то в одну, то в другую сторону. Нога соскользнула с педали газа, и задранный нос «Королевской рыбы» шлёпнулся на воду. Уокеру показалось, что прошла вечность с тех пор, как он выронил штурвал, но это были всего лишь несколько мгновений. Превозмогая боль, он снова нажал на педаль газа и выровнял посудину. В это время до его слуха донёсся шум вертолётных винтов.

«Это конец! – подумал Уокер. – Пулемёты изрешетят судно в несколько секунд. Может утопить этот контейнер, пока не поздно?.. Хотя, к чему всё это? Смертной казни всё равно не избежать. А если так, то пусть всё катится к чёрту. Живым я им не дамся».

Крупные дождевые капли колотили по крыше не хуже свинцовых ядер. Вертолёты быстро настигли судно и теперь зависли над ним в мутном небе, похожие на дико грохочущего монстра с огромными яркими глазами. Уокер крутанул штурвал влево и сбросил газ: по его расчёту, лодка, несомая течением, должна прибиться к западному берегу и уткнуться в небольшой причал. Отбросив крышку рундука, он вытащил новенький не пристрелянный «Марк 153» и вставил в ствол фугасную ракету.

– Ну что ж, господа федералы, сами напросились, – с этими словами он вышел из-под крыши рубки, направил гранатомёт вверх и, почти не целясь, нажал на спусковой крючок.

Ракета взметнулась ввысь, оставив позади себя небольшое облачко сизого дыма. Уокер и не надеялся, что попадёт: он рисковал своей жизнью, на которой несколько минут назад поставил жирный крест. Оба пилота, заметив подозрительные движения на палубе катера, разлетелись в стороны ещё до того, как застрекотали пулемёты. Пули веером легли около борта. Наугад пущенная ракета, проделав в воздухе небольшой зигзаг, миновала корпус одного из вертолётов, но задела винт. Машина завертелась в небе неуправляемой каруселью, и один из обломков повреждённой лопасти со свистом протаранил корпус, не успевшего отлететь на безопасное расстояние, другого вертолёта. От этого удара «вертушку» бросило в сторону. Пилоту, очевидно, пришлось приложить немало усилий, чтобы выровнять положение и взять обратный курс. Катер Уокера был почти у берега, когда искалеченный винтокрылый гигант рухнул на прибрежную полосу. Докатившаяся до реки взрывная волна, с ураганной силой ударила в борт и опрокинула небольшой катер. Уокер оказался под водой. Открыв глаза, он увидел, как водная гладь над его головой окрасилась оранжевым цветом. Порыскав вокруг, Уокер заметил свою перевёрнутую лодку и как из её нутра выплывают и тонут неприкреплённые вещи. Волна отогнала её от берега: ещё немного и ему не догнать судёнышко. Лёгкие уже распирало от недостатка кислорода, а намокший бронежилет сковывал движения. Уокер освободился от него и изо всех оставшихся сил поплыл к катеру. К счастью, он плыл по течению. Ему понадобилось около десятка интенсивных гребков, чтобы оказаться под корпусом. Вынырнув в небольшом воздушном кармане, он шумно вдохнул обжигающего лёгкие воздуха. Удерживаясь за оторванный поручень, он поплыл вместе со своим поверженным кораблём. Но мешкать – было смерти подобно. Он знал, что патрульные катера рано или поздно возьмут его на буксир. Нужно было снять стопорные ремни с контейнера и выбираться наружу, как можно быстрее. Он вытащил нож из набедренных ножен, ухватился за край крыши и, подтянувшись, резанул по ремню. Ящик под собственной тяжестью обвис, а затем вывалился. Уокер перехватил его свободной рукой, несколько раз продышался, фильтруя лёгкие, и отпустил «Королевскую рыбу» в свободное плавание.

***
Он выбрался. Ему с трудом верилось в собственное везение, и он старался не обольщаться по этому поводу. Фортуна – дама капризная, хотя всё ещё была на его стороне. Но кто знает, когда она в ужасе отвернёт от него свой прекрасный лик.
Промокшего до последней нитки Фила Уокера, трясло. Он то и дело срывался на бег, но неудобный контейнер мешал ему и больно бил по бедру даже при ходьбе. Не в первый раз Уокера посещала мысль избавиться от него. Ребром чуть более пятнадцати дюймов и весом в 13–14 фунтов – ноша не тяжёлая для крепкого мужчины, но мощь, заключённая внутри, не давала руке разжаться и забросить его куда подальше. И на что он надеется? Сколько раз он может испытывать судьбу и рассчитывать на её благосклонность?

Уокер шёл строго на север. Потом он свернёт на северо-восток, к станции метро. Он знал, что там полно камер видеонаблюдения, и это знание давало ему дополнительное преимущество.

Дождь всё ещё лил. Всё небо было запечатано грозовыми тучами. Распахнув зонты, на улицах стали появляться первые проснувшиеся люди. В своей измокшей и частично изорванной одежде странным он не казался, а скорее походил на бездомного бродягу, коих было полно в этом огромном городе. На его ношу внимания никто не обращал – кому до этого дело. Через несколько минут вдали показался белый столбик с буквой «М» и тремя разноцветными полосками – цветами линий метрополитена. Уокер замедлил шаг и натянул капюшон куртки, прикрывая лицо. Прошли ещё несколько напряжённых минут до того, как он вошёл в туалет метрополитена и огляделся по сторонам. Пожалуй, единственное место без вездесущих видеокамер – можно, наконец, немного расслабиться. Стянув с себя насквозь промокшее облачение, он принялся сушить его, используя настенный фен.

Оставшись в одном нижнем белье, Уокер пытался хоть как-то привести свою одежду в приемлемое состояние, но должного успеха не достиг: она всё ещё оставалась мокрой, а вдобавок, от неё несло смесью едкого запаха пороха и речной тины. Он уже было решил оставить всё как есть, и стал натягивать носки, как дверь отворилась, и в туалет вошёл молодой парнишка крупного телосложения. Парень скользнул взглядом по странному типу и видимо подумал, что какой-то бомж решил отогреться здесь этим дождливым утром. На его плечах висел огромный вещмешок, похожий на тот, что обычно используют туристы или альпинисты для своего снаряжения. Решение Уокер принял моментально. Он подошёл к парню сзади и точным резким ударом в подзатылочную часть головы вырубил несчастного.

– Извини, друг, сегодня не твой день, – почти не размыкая губ, произнёс бывший майор.

Перетащив бесчувственное тело в дальнюю кабинку, Уокер вернулся за ящиком. Задвинув его в дальний угол, прикрыл за собой дверь. Затем он отстегнул передние застёжки рюкзака и скинул его с плеч юноши. Водрузив бессознательное тело на унитаз, он прислонил его к стене и пощупал пульс. Тот был жив, но в полной отключке. Расстегнув молнию, наёмник вытряс всё содержимое рюкзака на пол. «Смотрите-ка, да ты никак в дальнее путешествие собрался, – обратился Уокер к немому собеседнику. – Всё предусмотрел… Благодарю тебя, боец». Уокеру даже не пришлось раздевать беднягу, подвернувшегося не в том месте и не в то время под руку старого вояки. В вещмешке нашлись и смена белья, и вполне приличная одежда в стиле спорт-элегант, несколько пакетиков чипсов и супов быстрого приготовления, и даже несколько плиток шоколада. «Да ты у нас сладкоежка», – снова проговорил Уокер. При этом его желудок громко забурчал, жалуясь своему хозяину на давнишнюю пустоту, а рот наполнился липкой слюной. Это было, мягко сказать, не лучшее время для завтрака, но другого Уокер себе позволить не мог. Хрустя чипсами и подбрасывая в рот по нескольку кусочков шоколада, он стал одеваться. Всё оставшееся барахло он сбросил в тот же угол, где лежала его собственная одежда, а контейнер затолкал в пустой рюкзак, после чего там оказалось ещё достаточно свободного места. Тогда он затолкал туда своё мокрое тряпьё, решив избавиться от него по дороге, и вышел из кабинки. Поглядев на себя в зеркало, он заметил, что выглядит теперь по-другому – помолодевшим, что ли. Тёмные круги под глазами и лёгкая щетина выказывали некоторую усталость, но в целом, его было не узнать. Ещё раз оглядевшись, он взвалил вещмешок на плечи, натянул на глаза бейсболку с логотипом команды «Boston Red Sox» и, покинув туалетную комнату, зашагал по коридору метро.

      
  Штаб-квартира АНБ. Форт-Мид, Мэриленд.

Мак-Колен был на взводе: мерял свой кабинет от стены до стены тяжёлой поступью. Последние оперативные сводки ожидаемого удовлетворения не принесли. А после недавнего разговора с Пиккардом он просто не находил себе места. Операция не только вышла из-под контроля, но грозила полным провалом. Директор Национальной разведки позвонил Мак-Колену после того, как побывал в Белом Доме, где получил полный разнос от президента. «Эта ваша скрытность, – заявил президент Пиккарду, – довела ситуацию до краха. Это просто недопустимо – позволить какой-то мрази разгуливать по столице, да ещё и снаряжёнными не хуже авианосца». Отчасти он был прав, но в общем, отлично осознавал, что объяснить общественности внезапное помешательство работников именитого медного месторождения было весьма непросто, если вообще это поддавалось здравому смыслу. Пиккард бесспорно чувствовал себя в подвешенном состоянии и дал Мак-Колену и Уолшу по дружескому совету: разгрести всё это дерьмо в ближайшие 24 часа.

Адмирал остановился, взглянул на телефон и подумал, что в последнее время использует группу Уилсона сверх всякой меры. Будь у него выбор, он бы вместе с Бюро разрулили эту ситуацию по-своему, но сейчас – слишком уж далеко зашли эти игры. С этим надо было кончать, как можно скорее. Он решительно поднял трубку и набрал номер Уилсона.

– Доброе утро, сэр.

– Не такое оно уж и доброе, Томми.

– Да, я знаю. Только что звонила Саманта и поделилась своими тревогами.

– И она вероятно права, как всегда. У нас тут ЧП за ЧП.

– Я слушаю, сэр.

– Этих подонков чуть не перехватили у границы округа. Но они, видимо, заметили блокпост, выставленный у границы со штатом Мэриленд, и свернули в парк Форт Дэвис… короче, Том… у нас заложники.

– Афроамериканская церковь.

– Да. Но как ты узнал?

– Я не знал. Просто догадался: единственное общественное место, что находится поблизости.

– Точно, – подтвердил Мак-Колен.

– Они выдвинули требования, сэр?

– Пятьдесят миллионов и транспортный вертолёт.

– Недурно! И живой щит к тому же…

– Верно, Том. Они же понимают, что иначе им не позволят подняться в воздух.

– Так какой план, сэр?

– Ты мне нужен, дружище. Очень бы не хотелось начать войну, даже местного масштаба. Нам с трудом получилось списать прошлую перестрелку на наркодилеров. А в этой ситуации, если всё-таки федералы решатся на штурм, заложников потерять очень легко.

– Конечно, сэр. Я приеду.

– Ты вот что: приезжай пока со всей своей группой на 26 улицу. Мы дадим ещё немного времени переговорщикам чего-нибудь добиться, всё обсудим, да и я познакомлюсь с твоим пополнением. Понимаю: не очень подходящее время…

– Мы приедем, сэр. До встречи.

Положив трубку, Мак-Колен, немного поколебавшись, взял другой телефон, ввёл личный код и набрал заграничный номер. Через несколько гудков в наушнике прозвучал сонный голос.

– Лейбин слушает.

– Привет, старина. Как поживаешь?

– Господи, Нил! Скажи, что ты звонишь мне в два часа ночи не просто из-за банального интереса к моей жизни.

– Чёрт возьми, Филипп! – воскликнул Мак-Колен. – Я совсем позабыл о разнице во времени. Надеюсь, ты простишь старого болвана.

– Всё в порядке, адмирал. В нашем возрасте – сон это нечто похожее на дрёму с перерывами на походы в туалет.

– Полагаю, что ты шутишь и со здоровьем у тебя всё нормально, приятель.

– Да, не жалуюсь. Всё в пределах возрастных рамок. Так что там у тебя стряслось?

– Мы тут человека одного потеряли. Поможешь отыскать?

– Не проблема, Нил. Сбрось фотку, мои ребятки поколдуют и сольют тебе адресок… Только вот… отдыхают все. Насколько срочно тебе это нужно?

– Ох, как срочно, Филипп!

– Да-а-а, понимаю. Человечек, видимо, проблемный, раз удостоился твоего звонка через океан, – протянул Лейбин и вдруг чуть ли не закричал в трубку: – Какая же я дубина, Нил! Просто из головы вылетело: один из моих ребят находится у вас, в Штатах!

– Вот так удача! – воскликнул Мак-Колен и подумал: «Как же – у него из головы вылетело. Вот ведь старый лис!» – Я с ним знаком?

– Конечно, ты его знаешь, Нил. Это Арсений Барский – наш литератор. Он в Лос-Анджелесе на переговорах с одним из ваших киношных продюсеров. Я предупрежу его о твоём звонке.

– Вот и отлично. Ты, кстати, не будешь против, если я его познакомлю со своими ребятами?

– Ну, препятствовать не буду, если, конечно, ты предпримешь все предосторожности.

– В этом можешь не сомневаться, дружище, – заверил его адмирал. – А как там «погода» – на святой земле? – спросил он, имея в виду интересующие обоих обстоятельства по террористической активности.

– Всё, как всегда. Но скорее сухо, чем влажно.


Вашингтон, особняк на 26 улице.

26 улица в этот час была более оживлённой, чем обычно. Сначала, с интервалом в пятнадцать минут, по ней проехали две машины полиции округа, затем около дома припарковался «Бьюик». Следом за ним ко двору подкатил минивэн, из которого вышли пять человек и проследовали в дом. А ещё через четверть часа подъехал чёрный «Шевроле» Мак-Колена. Адмирал вышел из машины и немного поёжился, глядя в серое мутное небо. Ливень сменился на мелкий монотонный дождик. Перемена в погоде уже никак не могла повлиять на мрачное настроение директора, но по-любому, это было лучше изнурительной жары. Он пересёк лужайку, поднялся по ступеням и вошёл в услужливо открытую Бобби Аленом дверь. Уилсон поднялся на встречу вошедшему в гостиную шефу. После обмена рукопожатиями Мак-Колен подошёл к Саманте, ласково улыбаясь.

– Как настроение, девочка? – по-отечески спросил он.

– Всё хорошо, сэр.

Мак-Колен похлопал её по плечу и устремил взгляд на Патрика.

– А это наш мистер Смит, я так понимаю.

– Это я, сэр. Рад знакомству.

– Неужто рад? Мы его тут используем, подвергаем опасности его жизнь, а он рад…

– Тем не менее, это так, сэр. В моей скучной жизни наконец появился настоящий интерес… благодаря вам, конечно.

– Ну что ж, отрадно слышать, герой. Значит, хочешь послужить на благо страны и американского народа?

– Разумеется, сэр. Сочту за честь.

Мак-Колен бросил взгляд на Уилсона и снова повернулся к Смиту.

– Ладно. Посмотрим, – Мак-Колен сделал шаг и остановился напротив Макэвоя.

– Ну а вы? У вас тоже возникло подобное желание?

Макэвой выдержал тяжёлый взгляд шефа и сказал:

– Сознаться, я бы сам себе не поверил, если бы кто-нибудь задал мне этот вопрос пару дней назад… но да – я готов сделать всё, что в моих силах.

– Ну что, док, – обратился Мак-Колен к Уилсону, – он достоин шанса?

– Разумеется, сэр, – уверенно сказал Том. – Теперь я в этом уже убеждён.

Мак-Колен махнул рукой, приглашая всех присесть, и сам утопил своё тело в мягком кресле.

– Слушайте меня внимательно, господа…

 
Церковь АСД (Адвентистов Седьмого Дня). Вашингтон.

Вся прилегающая к церкви территория была окружена отрядами быстрого реагирования ФБР. Каждая дверь и каждое окно взято под наблюдение снайперов. Движение по Массачусетс Авеню было прекращено, и если даже какой-нибудь змее вздумалось бы проползти среди кустов, то и она была бы замечена.

Мэт Керк, поглядывая на входную дверь из-за корпуса бронированной машины SWAT, ждал приказа к штурму. Переговорщик всё ещё пытался вести диалог и обещал преступникам, что деньги и вертолёт должны прибыть с минуты на минуту. Он требовал отпустить хоть несколько заложников в знак доброй воли. Но на следующее требование получил выброшенную из окна посылку с отрубленным пальцем – подарок от Мачеты. От такой непреклонности и явного зверства бойцы спецназа всё больше приходили в ярость и требовали от своего начальства отдать команду на штурм. Но команда не поступала, а от потраченного впустую времени ожесточение в команде только нарастало. Керк уже несколько раз запрашивал командующего операцией, но тот приказывал ждать, продолжать переговоры и никаких дополнительных действий не предпринимать.

«Пусть только отдадут приказ, – думал Керк, – пусть прекратят эту бесполезную болтовню, и он бросит свой отряд вперёд без всяких предупреждений и выстрелов в воздух. Живыми им не уйти. Шакалам – шакалья смерть!» Прошедшая бессонная ночь и более пяти часов напряжённого ожидания грозили эмоциональным истощением, но он верил в своих бойцов и знал, что они не подведут.

– «Чарли», это «второй», – вдруг огласилась рация.

– Слушаю «второй», – Керк напрягся в ожидании долгожданного приказа к действию. Но вместо этого в его наушнике раздалось неожиданное: – «Чарли», к вам сейчас доставят человека. Он представится, как «Z». Выполняйте всё, что он скажет. Обеспечьте прикрытие. Конец связи.

– Что?.. Что ещё за человек? Что всё это значит?! – чуть ли не закричал Керк. Но на другом конце провода уже отключились. – Чёрт знает, что такое! Что происходит, мать их?! – в сердцах выругался он и в это время заметил подъезжающий минивэн.
Дверь отъехала в сторону, из машины вышел высокий человек в тёмно-сером костюме и белоснежной сорочке и направился в сторону броневика. В его руке, судя по вытянувшейся ручке, был увесистый саквояж.

– Кто здесь Мэт Керк? – спросил тот, поравнявшись с полицейской машиной.

– Ну я, – не очень дружелюбно откликнулся офицер.

– Отойдём, – попросил визитёр, коим несомненно являлся Том Уилсон.

– Я – «Z», – тихо произнёс он, когда они оказались в некотором уединении. – Вы получили инструкции на мой счёт?

– Получил. И что дальше?

Уилсон с пониманием отнёсся к подобному приёму: другого, впрочем, ожидать не приходилось. Но сейчас ему было не до уязвлённого самолюбия командира группы: предоставленные полномочия он должен был использовать в полной мере.

После краткого разговора с Керком на площадке перед церковью стали происходить некоторые действия. Сначала к пиджаку Уилсона была прикреплена беспроводная миниатюрная камера. Затем с дороги были убраны все полицейские машины и отогнаны на расстояние двадцати метров. Томас, подхватив саквояж, продвинулся по аллее к зданию и остановился, не дойдя до дверей и половины пути. Вскинув вверх свободную руку, он крикнул:

– Я войду один. Я безоружен. В сумке требуемые вами деньги.

– Где вертолёт? – раздался голос изнутри. – Мы требуем вертолёт!

– Позвольте мне убедиться, что все заложники живы.

– Сначала вертушку, – был ответ.

Уилсон обернулся и глянул на Керка. Тот, в свою очередь, что-то проговорил в микрофон и на некоторое время всё замерло. Но спустя пару минут в воздухе послышался шум винтов. Томас поднял руку, указывая в небо, понимая, что за ним постоянно наблюдают.

– Пусть садится, – снова прокричали изнутри, – пилот нам не нужен. Как только пилот покинет кабину, ты войдёшь. И без глупостей. Ты у нас на мушке.
Уилсон снова посмотрел на Керка.

– Ты его слышал, командир.

Вертолёт стал приземляться.

В это время четверо из команды Уилсона наблюдали за происходящим по встроенному внутри минивэна монитору.

– Смотрите, парни, – проговорил Майк. – Сейчас будет шоу. А ты, Патрик, смотри очень внимательно. Пусть до тебя дойдёт, что твой «щит» не может уберечь тебя от всего на свете.

Когда вертолёт опустился на дорожную полосу, а пилот оставил кабину, дверь открылась. Первое, что возникло перед глазами Уилсона – до смерти перепуганное лицо молодой женщины. К её виску был приставлен ствол пистолета, а над её головой возвышалась громоздкая фигура великана. Он не прятал своё тело, прекрасно понимая, что стрелять по одному объекту резона нет. Будучи военным, хоть и бывшим, он знал, что огонь на поражение разрешат лишь в том случае, если все, без исключения, фигуранты будут взяты на прицел.

Фигура отодвинулась вглубь помещения, увлекая за собой несчастную женщину. Уилсон шагнул следом. Майк и все остальные прильнули к экрану: теперь миникамера передавала вид помещения изнутри. Никаких привычных иконостасов или церковных атрибутов – ничего такого, чтобы напоминало обычную церковь. Скорее, это было похоже на школьный актовый зал со сценой для песнопений и большим экраном для трансляции видеофильмов. На полу, у деревянных трибун, в ряд сидели люди, в глазах которых читался страх смешанный с тягой к жизни, приправленный полным непониманием происходящего.

Уилсон собственной кожей почувствовал трепет их тел и стук бешено колотящихся сердец. Пожилые, молодые и совсем юные – все они находились сейчас на некой острой грани, по одну сторону которой – жизнь, по другую – смерть. Нацеленные на них автоматы в любую секунду могли изрыгнуть смертоносный свинец.
 
Уилсон оглядел пятерых мужчин с явными признаками бывших спецов, побывавших в горячих точках планеты. Будь у него время, он бы покопался в их личностях, чтобы понять причины, которые привели этих людей к подобному финалу. Но времени на размышления у него не было, как и располагающих к этому обстоятельств.

Он поставил саквояж на пол, щёлкнул замками, открыл створки и отошёл в сторону. Внутри лежали плотно упакованные пачки денег. Здоровяк оттолкнул женщину в сторону и не опуская оружия, подошёл к сумке, опустился на одно колено и провёл рукой по банкнотам. Криво ухмыляясь, он взглянул на своих товарищей. И тут случилось то, о чём мог знать только доктор Уилсон и ещё несколько человек когда-либо наблюдавшие такую метаморфозу – все пятеро в один миг превратившись в тряпичные куклы, упали, не сходя со своих мест.

Патрик и Доминик отпрянули от экрана, всё ещё не веря своими собственным глазам.

– Бред какой-то! Поверить не могу, – пролепетал Патрик и перевёл взгляд на онемевшего Доминика.

Майк, понимающе похлопал обоих по спинам. Практически безуспешная операция была завершена в считанные секунды.


Особняк на 26 улице.

Мак-Колен остался дожидаться завершения операции в обществе своего заместителя. Сюда же должны были доставить Арсения Барского. С этим человеком ему довелось познакомиться несколько лет назад, когда американские и израильские спецслужбы проводили совместную операцию по поимке особо опасного террориста Махмуда Джабаля. В Бюро Барского прозвали «Сатурном» – в связи с номинацией на одноимённую премию фильма, снятым по его книге. Мак-Колену представил Барского тогдашний заместитель директора ФБР Роберт Келли. Ещё тогда Мак-Колен подумал о схожести судеб двух людей: Барского и Уилсона. Но познакомить их друг с другом не представлялось возможным. Израильские спецслужбы никоим образом не желали раскрывать своего внештатного сотрудника. Но на этот раз Лейбин дал добро, и адмирал ждал их встречи с нескрываемым нетерпением. По телефону он высказал свою благодарность за неоценимую помощь в освобождении заложников и попросил Уилсона прибыть на 26 улицу только в обществе Майка Флореса. Саманте же было поручено отвезти Макэвоя и Смита в тренировочный центр АНБ и перепоручить их главе заведения. «Будем рассчитывать на то, что их тестирование пройдёт успешно, – сказал он Томасу, – и ты их получишь, как того и желаешь».

Несмотря на прохладный, во всех отношениях, день адмирал пил уже третий стакан минералки, но никак не мог унять сухость в горле. Все наземные и воздушные службы разыскивали человека, сумевшего переиграть одно из лучших агентств в мире.
Прошло ещё минут сорок, прежде чем в доме появились Уилсон с Флоресом. Молчаливая экономка – подтянутая, спортивного телосложения лет сорока пяти женщина – принесла поднос с сэндвичами и чашками горячего чёрного кофе, расставила на столе приборы и тихо удалилась. По её виду и поведению можно было догадаться, на кого и как долго она работает. Всё в этом доме было подчинено абсолютной дисциплине, установленной Бобби Аленом.

– Подкрепитесь, – произнёс Мак-Колен, пододвигая поднос поближе к Тому и Майку. – Силы вам ещё понадобятся. У нас осталось ещё одно незавершённое дело.
Майк, сильно проголодавшись, уплетал бутерброды один за одним, и Мак-Колен подумал, что, пожалуй, следует попросить экономку приготовить ещё.

– Вы его нашли? – спросил он с набитым ртом.

– К сожалению, он, как в воду канул, – с грустью заметил шеф.

– Почему, как? – усмехнулся Майк. – Может он и вправду утонул.

– Я так не думаю. Живучий засранец! Водолазы прощупали дно, но ничего, кроме обломков не нашли. Да и потом, нам стало известно об инциденте в туалете метрополитена, как раз недалеко от того места, где его лодка перевернулась. Некий турист опознал нашего Уокера по фотографии. Сказал, что видел человека, который, перед тем, как тот на него напал, сушил вещи под феном. По всем признакам – это наш клиент. А что до контейнера, то, скорее всего, он несёт его в вещмешке, что позаимствовал у потерпевшего, как, несомненно, и сухую одежду.

– Ясно, сэр. Что намерены предпринять?

Мак-Колен покачал головой и взглянул на часы.

– Уже скоро, друзья мои, я познакомлю вас с одним человеком, – с оттенком таинственности объявил он. – Его зовут Арсений Барский. Это имя я могу назвать лишь потому, что часть его жизни, как и вашей, абсолютно легальна.

– Постойте-ка, – перебил его Уилсон. – Не тот ли это Барский – писатель, который написал роман «Джины»?

– Точно, – поддержал Майк, – по его книге ещё фильм сняли.

– Ну вы меня просто удивили, ребятки! И откуда у вас остаётся время на кино? – усмехнулся Мак-Колен, поднимаясь с кресла, с тем чтобы взять из бара ещё минералки.

В это время дверь отворилась, на пороге появился и застыл в выжидательной позе Бобби Ален. Адмирал качнул головой. Ален отступил в сторону и впустил человека – высокого, приятной наружности, с чёрными с проседью волосами. Сделав несколько шагов, он протянул руку.

– Приветствую вас, сэр, давно не виделись.

Том с Майком удивлённо переглянулись.

– Здравствуй, здравствуй, – Мак-Колен неожиданно заговорил по-русски, чем ещё больше озадачил своих сотрудников. – Как поживают твоя красавица жена и прелестная дочурка? Как там ты её назвал… Моника, кажется?

– Откуда вам это известно, сэр? Неужели Филипп поведал?

– Ты забыл, приятель, где мы служим? У нас свои способы имеются… Ну да ладно… к делу – оно не терпит отлагательств. Но вначале, позволь мне представить тебя этим ребятам.

Вот, познакомьтесь – Том Уильямс и Майк Флорес.

– Рад знакомству, господа, – сказал Барский, подавая каждому руку.
Уилсон смотрел на человека, о котором знал лишь из титров кинофильма и думал, что эта встреча не случайна, и этот намёк шефа на некую легальную сторону его жизни мог говорить только об одном – он, как и сам Томас, имеет отношение к спецслужбам. Но почему русский? В его голове соткалась логическая цепочка, и мозг тут же откликнулся единственно правильным ответом: «Он русский, вернее еврей, выходец из России, совершивший эмиграцию в Израиль». Теперь всё совпало.

– Ты голоден? – спросил Мак-Колен. – Мы тут как раз перекусывали.

– Нет. Спасибо. В самолёте кормили, но от чашки кофе не откажусь.

В гостиной возникла экономка, создав такое впечатление, словно она только и ждала последних слов гостя. Поставив дымящуюся чашку ароматного напитка на столик, она снова исчезла.

– Если ты позволишь, Арсений, я бы хотел самую малость приоткрыть завесу над твоей личностью. Не исключаю, что вам придётся поработать вместе.

– Я не против, – согласился Барский и прикоснулся к краю чашки, делая небольшой глоток.

– Ну вот и отлично! – Мак-Колен легонько прихлопнул в ладоши и обратился к своим подопечным, а точнее, только к Уилсону: – Я тут немного поразмышлял, господа, и пришёл к интересному умозаключению. Должен вам доложить, что такое случается нечасто. Дело в том, что ваши судьбы, – он повёл ладонью от Уилсона к Барскому, – очень похожи… Вы оба иммигранты, оба говорите по-итальянски, – после этих слов брови Уилсона подпрыгнули вверх, – оба владеете даром, эксклюзивность которого осмыслить невозможно и, наконец, вы оба, каждый по-своему, сотрудники спецслужб, хотя, к моему сожалению, нештатные. Более того, ваши таланты почти идентичны.
– Какой же из них? – поинтересовался Уилсон.

– Тот, Том, которым ты воспользовался не более двух часов тому назад.
Теперь Уилсон действительно сильно удивился. Но кроме этого в его душе вспыхнуло некое воодушевление – никогда прежде он не встречал себе подобного и с научной точки зрения этот факт представлял истинный интерес для исследований доктора.
– Но и это ещё не всё, – продолжил Мак-Колен. – Барский очутился здесь не просто так, как вы уже поняли. Он прибыл по моему приглашению, согласованному с начальником внештатной, естественно, группы… – тут он запнулся. – Как вы думаете она называется?..

– Нет, не может быть! – воскликнул до сих пор не проронивший ни слова Майк. – Неужели «Z»?!

– В точку, мистер Флорес! В самую точку.

– Невероятно! – промолвил Майк. – Я ведь только предположил… так, навскидку.

– Нет, мой друг. Самое невероятное ещё впереди… Я сказал, что таланты двух этих людей почти идентичны, подчёркиваю – почти. Так вот есть кое-что, чем в вашей группе не владеет никто, – здесь Мак-Колен выдержал почти артистическую паузу, чем вызвал ухмылку со стороны Барского. – Наш друг – поисковик. Он способен определить местоположение объекта по фотографии…

– Неужели это правда? – снова воскликнул Майк. – Я такое только в кино видел.

– А теперь, мистер Флорес, увидишь и наяву, – удовлетворённый своим повествованием адмирал, повернулся к Барскому. – Ну что скажешь, Арсений, я правильно тебя представил?

– Ну… в общем да, сэр. Хочу лишь добавить, что объект может быть даже давно истлевшим трупом, и зачастую могу обрисовать, каким образом он был лишён жизни.

– Да вы просто клад, мистер Барский, – подал голос немного обескураженный Уилсон.

– Мне это уже говорили, – сказал Арсений, улыбнувшись на это замечание.

– Не сомневаюсь.

Мак-Колен прошёлся по комнате, подошёл к барной стойке, налил в стакан воды и пока жидкость проходила путь от гортани к желудку подумал, что эти двое, скорее всего, поладят.

– Ну а теперь, господа, когда вы познакомились, позвольте мне закончить с лирическими отступлениями и перейти к делу. В суть дела, Арсений, мы тебя посвятим чуть позже. А пока, окажи услугу – найди нам этого человека.

На стол опустилась фотография, и палец Мак-Колена указал на человека в крайнем правом углу. Барский мельком взглянул на снимок и вернул его обратно.

– Могу сказать следующее, – проговорил он с непроницаемым лицом, – все, кроме интересующего вас объекта, мертвы…

– Ну, это и мы знаем, – прервал его Майк, – наш доктор об этом позаботился.

– Вот как? Ну что ж, видимо, поделом им, – Барский прищурился, приглядываясь к Уилсону, и продолжил: – Что же касаемо последнего, то он сейчас… не один. Он в обществе какого-то человека и, надо сказать, обстановка там наэлектризована до предела. Они в штате Мэриленд, а точнее… У кого-нибудь найдётся подробная карта? С названием я могу ошибиться, но координаты, если хотите, укажу.

Мак-Колен подошёл к книжному шкафу, выдвинул один из ящиков и вытащил вчетверо сложенную карту. Барский, принимая карту, поблагодарил его и стал водить пальцем по восточной части штата, пока не остановился на нужной отметке.

– Это здесь.

Мак-Колен прочитал название улицы и потянулся к телефону.

– И вот ещё что, сэр: до этого он побывал на Арлингтонском кладбище. Завтра же у вас День поминовения. Возможно, он посещал могилы своих однополчан – отдавал почести, так сказать. Но…

– Продолжай, продолжай, Арсений, – подбодрил его Мак-Колен.

– У меня такое ощущение, сэр, что он прибыл на кладбище каким-то отяжелённым, а ушёл налегке.

– Господи! – адмирал просто взвился со своего места, невзирая на свой солидный возраст.

– Он оставил контейнер на кладбище, – вслед за шефом высказал свою догадку Уилсон.

– Какой контейнер? – не понимая смысла последней фразы, спросил Барский.

– А вот это – и есть суть дела, в которое я обещал тебя посвятить. Мак-Колен схватил телефон и, покидая гостиную, стал набирать номер Уолша.

Некоторое время Том с Майком присматривались к гостю, а Барский, в свою очередь, присматривался к ним. Майк даже попытался прощупать память визитёра, но внезапно для себя наткнулся на некое препятствие, которое объяснить не смог и ретировался. Барский в эту секунду усмехнулся, словно уловив попытку не увенчавшегося успехом вторжения. Но теперь, во всяком случае, каждый знал, с кем он имеет дело. Тишина длилась недолго. Первым её нарушил Уилсон.

– Должен вам признаться, мистер Барский, я долго ждал подобной встречи. И скажу честно: удивлён. Вы действительно произвели на меня впечатление.

– Не скрою, я также ожидал подобного не один год и даже намекал на это своему начальству, понимая, что наша группа не единственная. Но каждый раз нарывался на отказ – всё абсолютно секретно, всё сугубо инкогнито и всё прочее.

– Ну, понять наших шефов можно… и всё же это занятно – как будто встретил своего двойника, родственную душу, я бы сказал… ничего не нужно спрашивать и тебя, в тоже время, никто не донимает расспросами.

– Это точно. По этому поводу можно расслабиться. Но всё же я задам один вопрос, если позволите.

– Конечно. И предлагаю нам всем перейти на – «ты», если вы не против.

– Замётано, – с лёгкостью произнёс Барский и перевёл взгляд на Флореса. – Ну с тобой, Майк, всё понятно – ты обладаешь апперцепцией.

Майк охнул от неожиданности и покосился на Уилсона.

– Видал, Том, что вытворяет!

Уилсон усмехнулся, реагируя на непосредственность своего друга и сказал:

– Но это, Арсений, утверждение. А что насчёт вопроса?

– Да, прости. Вопрос – о твоём итальянском, о котором упомянул Мак-Колен.

– Ну, это просто. Моя мать итальянка, да и я сам вырос в Италии.

Барский покачал головой, лишь утверждаясь в собственном предположении.

– Тебе повезло. Мне бы хотелось побывать в Италии не только проездом или будучи в служебной командировке. Но как-то не получалось. Я, кстати, свой итальянский выучил тоже благодаря матери. Она была преподавателем языка, а сейчас переводит иностранную литературу.

– А что, неплохая идея. Давайте как-нибудь все туда съездим. У моей семьи в Италии дом остался. Плантации виноградников, правда, мать давно продала, но усадьба осталась. Так что приглашаю.

– Приглашение принято, – радостно объявил Барский и поднялся, чтобы пожать руку Уилсону.


***
Мак-Колен вернулся в комнату, застав двух мужчин за рукопожатием.

– Да я вижу, вас уже водой не разлить, – не скрывая удовольствия, произнёс он.

 Вот и отлично.

– А вы, сэр, озадачили федералов?

– А как ты думал, Том? Наживку я им подбросил. Теперь пусть только попробуют облажаться, – я им не завидую.

– Сэр, это блюдо я могу подать живым или не очень, не выходя из этой комнаты. Если вы пожелаете облегчить им задачу и всё сделать по-тихому, то проблемы это не составит.

Адмирал несколько секунд смотрел на Барского, не совсем понимая, что тот имеет в виду.

– О чём ты говоришь, сынок? – выдавил из себя Мак-Колен.

Теперь и Барский посмотрел на адмирала в недоумении.

– Я так понимаю, – наконец, заговорил он, – что обмен информацией у вас с моим шефом не очень.

– Я всё ещё не понимаю, – проговорил Мак-Колен и взглянул на Уилсона, ища в нём поддержки. Но тот только пожал плечами.

– Ну хорошо, – развёл руками Барский. – Если мы уже знакомимся, то давайте знакомиться до конца. Дело в том, что для того, чтобы обездвижить или умертвить объект, в случае крайней необходимости, мне нужно лишь какое-нибудь его изображение… вслепую я не способен. А дальше следует момент извлечения данного субъекта из окружающей среды.

Мак-Колен хотел что-то сказать, но только закашлялся и потянулся уже в который раз за стаканом с водой.

– Скажи, что ты шутишь, – тихо проговорил Флорес. – Нет, это невозможно.

– Вам ничего не стоит это проверить, – сказал Барский и поднял со стола фотографию с изображением бывших спецназовцев. – Так что?

– Погоди, погоди, приятель, – остановил его Мак-Колен, ещё пребывая в некой растерянности. – Я должен прояснить обстановку.

Он снова созвонился с директором Бюро и из краткой беседы понял, как обстоят дела: Самое скверное заключалось в том, что двое полицейских, оставленных для охраны Джеймса Грина, по рации не отвечали. Цель, правда, была в зоне видимости и команда «Чарли», заканчивая приготовления, была готова предпринять попытку ликвидации. Но видели они одного человека – не двоих, как предполагалось. Снайперы заняли позиции напротив здания «Real Combat» и ждали приказа, но цель удачно перемещалась, каждый раз, находя новое прикрытие, и пропадала из окуляров оптических прицелов. Командование выжидало удобного момента – не хотелось вновь попасть в ситуацию с заложниками. Никто точно не знал, сколько ещё людей было в здании. Несколько подразделений полиции округа были отправлена на Арлингтонское кладбище для поиска контейнера.

Выслушав всё это, Мак-Колен попросил Уолша связаться с командиром группы и оставаться на линии непрерывной связи.

– У нас появилась возможность предоставить вам объект тёпленьким и без лишних хлопот.

– Как это понимать? – спросил Уолш.

– Не спрашивай, Питер. Не буду пудрить тебе мозги – я пока сам не могу дать этому объяснения, но прошу тебя мне довериться.

Особого доверия эти два человека друг к другу не питали, но Уолш всё-таки согласился.

– Сколько тебе нужно времени, Нил?

Адмирал покосился на Барского и проговорил лишь одними губами: – Действуй.
Барский поднёс снимок к глазам, вгляделся в лицо Уокера и, повернувшись к Мак-Колену задал вопрос: – Он вам нужен живой или мёртвый?

– Желательно – живой.

Барский снова вернулся к снимку и спустя несколько секунд повернулся к Мак-Колену, утвердительно кивнув.

– Что?.. Всё?..

– Нил, это ты мне говоришь, Нил? – спросил Уолш, не понимая, кому именно были адресованы слова адмирала.

– Бери его, Питер. Он твой. 

Рука Мак-Колена, сжимавшая телефон, чуть вздрогнула, а его лицо не выражало ничего, кроме гримасы крайне ошеломлённого человека.


Арлингтонское кладбище. Вашингтон.

Около трёх квадратных километров площади территории кладбища были запружены людьми, пришедшими отдать дань павшим и умершим в этот знаменательный для американцев день. Отыскать что-либо среди четырехсот тысяч могил, да ещё и при таком стечении народа было задачей почти невыполнимой. Весь остаток прошлого дня и всю ночь, наряды полиции рыскали в поисках какого-то ящика или брошенной сумки, но их попытки оказались тщетными, а теперь и вовсе их действия были затруднены. Это как будто найти иголку в стогу сена, а точнее среди множества красных, возлагаемых на могилы, маков, да ещё и при неукоснительном приказе начальства не привлекать к себе особого внимания.

К 10 часам на территории кладбища появились агенты из личной охраны президента: он должен был прибыть вместе с супругой. Среди надгробий важно прогуливались высокопоставленные чиновники и военачальники. Было много детей и стариков – все в этот день стремились посетить своих родственников и друзей, положивших жизнь на алтарь службы своему народу и стране.

Главы спецслужб стояли у одной из могил, наблюдая за потоком людей, печальный вид которых соответствовал сути происходящего.

– Вы понимаете, что мы на грани провала? – спросил Пиккард, хмуро взглянув на Уолша.

– Мы делаем всё, что в наших силах, сэр.

– Не дай бог, если здесь произойдёт аналогичное с Ютой, – проигнорировав банальную отговорку, проговорил Пиккард. – «Первый» уже в пути, а мы до сих пор не знаем, где этот чёртов ящик. Это просто недопустимо!

– Особые обстоятельства, сэр.

– И это говорит директор одной из самой лучшей в мире спецслужбы. Тебе это не к лицу, Питер. Брось говорить мне об обстоятельствах. Тем более, что только что мы потеряли одного из главных свидетелей и фигурантов этого дела. А жаль…
– Уокер казнил Джеймса Грина, как предателя. Мне невообразимо больше жаль моих людей, которые были приставлены к этому подонку. Что же касательно Грина, то и нам в этих обстоятельствах лишние свидетели не нужны. Мы же не собирались устроить показательный процесс. – Уолш судорожно сжал челюсти. – И всё же вы несправедливы, сэр. В общем-то, мы справились. Дело только за контейнером. И мы его обязательно отыщем.

– Поторопись, Питер. Ох, поторопись!

– Мы делаем всё… – Уолш прервал себя на полуслове: понял, что повторяется.
– А что, это ваш Уокер, молчит?

– Молчит пока. Но к нему послали группу «Z» – они выудят из него информацию, – Уолш выразительно посмотрел на Мак-Колена, намекая на подтверждение своих слов.

– Да, мы скоро получим информацию. Обещаю, – уверено произнёс шеф АНБ.

– Хотелось бы верить, господа, – Пиккард достал носовой платок и утёрся: пот струился по его упитанному лицу, не то из-за влажного воздуха, не то из-за страха потерять своё кресло в случае провала, который представлялся ему не меньше, чем катастрофой, способной поставить жирный крест на его карьере.

Прибывший кортеж президента произвёл некий ажиотаж у входа на кладбище. Многие ринулись в его сторону поглазеть на властвующую чету.

– Ну вот, началось, – пробормотал Пиккард себе под нос.

В это время в кармане мундира Мак-Колена – он был сейчас при полном параде – завибрировал мобильник. Несколько секунд он держал телефон у своего уха, а когда отнял его, облегчённо вздохнул.

– Они едут сюда, – сказал он, обращаясь больше к Уолшу, нежели к Пиккарду. – Они знают…

Уилсон с лёгкостью отыскал Мак-Колена, увидел его издалека и помахал рукой. Мак-Колен кивнул и незаметно подтолкнул Уолша, пока Пиккард следил за процессией, следовавшей около того места, где они остановились. Когда президентская чета проходила мимо, он сделал шаг вперёд и был замечен главой Белого Дома. Тот подошёл и поздоровался.

– Вы тут один? – спросил президент, бодро сотрясая его руку.

– Нет, – ответил Пиккард, оглядываясь. – Впрочем, да, – быстро поправился директор Национальной разведки, – Мак-Колен с Уолшем должны сейчас подойти.
Тогда, как Пиккард обменивался приветствиями с главой государства, главы спецслужб почти бежали, догоняя ушедшего вперёд Уилсона в обществе Флореса и Барского. Прошло около десяти минут, прежде чем они наткнулись на них. К этому времени к ним уже присоединились несколько сотрудников ФБР и Мэт Керк со своими бойцами. Они стояли около вороха красных маков, среди которых виднелась зелёная ткань вещмешка.

– Ну что тут у нас? – спросил Уолш.

– Здравствуйте, сэр, – поздоровался Керк и предупредительно поднял руку. – Я вызвал сапёров. Надо бы проверить место на наличие взрывчатки.

– Может выставить оцепление?

– Желательно. Но вы же сами просили не привлекать внимание.

Сапёр прибыл через минуту, остальные встали плотным кольцом, скрывая своими телами его действия. Прибывший президент отвлёк на себя внимание большей части посетителей и место оперативных действий, к настоящему моменту, оказалось более или менее пустым. Уилсон понял, что предмет обнаружен, схватил Барского за рукав и потянул прочь, подальше от могильного камня.

– Это тот самый? – тихо спросил Уолш Мак-Колена, кивнув головой в сторону Барского.

– Да, Питер. Это ему мы обязаны благоприятным исходом.

– Как же ему удалось уложить этого сукина сына на расстоянии?

– Питер, не задавайся вопросами, на которые ответа тебе никто не даст. Сам я уже давно перестал удивляться, но сегодняшний день и меня поразил. Не знаю, как это возможно. И знаешь: даже и знать не хочу.

– Нам бы побольше таких людей. Глядишь, и раскрываемость преступлений повысилась бы.

– Ну что ты, дружище, это товар штучный и оттого – бесценный. Насколько наш Уилсон силён, но этот… Ты помнишь операцию израильтян по поимке главарей «Рука Ислама»?

– Конечно, помню. Дело было запутанное, но тихо сработанное.

– Его рук дело. Насколько мне известно, он тогда пятерых уложил, – Мак-Колен как-то странно усмехнулся. – Не то чтобы уложил, а превратил их в кожаный мешок с требухой. Один мой хороший знакомый поведал, что их внутренности, будто через мясорубку пропустили. В общем, сплошное кровавое месиво.

– Бог мой! А с виду, вроде приятный и милый человек, – попробовал пошутить Уолш.
– Ты меня удивляешь, Питер. Он что, должен выглядеть монстром? Он же, всё-татки известный писатель, по его книгам в Голливуде фильмы снимают…

Уолш уставился на коллегу, и по его глазам можно было прочесть, как интенсивно работает его мозг.

– Сэр, – приблизившийся Мэт Керк окликнул своего шефа. – Там, под крышкой, миниатюрная взрывчатка с часовым механизмом. Устройство устаревшее и простенькое. Видно, сделано в спешке. Сапёр утверждает, что она направлена только на подрыв крышки, а в контейнере, вероятно, вакуум… Что там, внутри, сэр?

– Не твоего ума дело, Мэт, – отрезал Уолш. – Но если, не дай бог, крышка откроется, то нам всем придётся драпать, куда подальше от этой штуки. Понятно?

– Да, сэр, – обижено ответил Керк и повернулся, чтобы уйти.

– Постой, – остановил его Уолш. – Найдите что-нибудь прочное и обвяжите ящик со всех сторон так, что, если даже заряд сработает, крышка осталась бы закрытой.

– Конечно, сэр.

– Что будем делать с этой штукой, Нил? – Уолш задал вопрос, который задавал сам себе последние часы. – Я даже не хочу думать о том, что об этом станет известно кому-нибудь из минобороны. Эти сразу откроют какую-нибудь программу, затребуют под неё кучу денег с тем, чтобы превратить это в оружие. А нам потом расхлёбывать.

– На этот раз я совершенно с тобой согласен. Я тоже уже думал об этом. И знаешь, что? Не отправить ли нам этот ящик к нашим друзьям в Израиль… через наш канал, естественно? Я бы утопил эту штуку в таком месте, где никому не придёт в голову её искать. Следы нашего присутствия подчистим, и, признаюсь, я бы позволил Флоресу стереть себе память и забыть о месте затопления навсегда.

– Что ты имеешь в виду?

– Мёртвое море, Питер. Там тяжёлая вода и куча природной грязи. Со временем ящик обрастёт солью, закупорится и станет похож на сотни соляных валунов вокруг. Ты же понимаешь, чтобы что-то скрыть не обязательно далеко прятать. Можно просто замаскировать это среди подобных вещей.

– Я подумаю, Нил и, наверное, соглашусь с тобой. Но что мы скажем Пиккарду? Да и Джон Блэйк в курсе, хоть и оставался всё это время в тени.

– Мы это ещё обговорим и найдём приемлемое решение. Эта штука, ведь, могла и самоликвидироваться в процессе, и от неё могло ничего не остаться.

– Ну что ж, это тоже вариант. Примем, как гипотезу, – Уолш подал руку, а Мак-Колен не без удовлетворения пожал её.

Отношения между двумя этими людьми никогда не были приятельскими – их скорее можно было назвать прохладными, но события последних нескольких дней, возможно, положили начало к некоторой оттепели.


Александрия, Вирджиния. (три месяца спустя)

Томас Уилсон стоял у окна своей спальни и наблюдал за солнечным диском, поднимающимся над зелёными кронами чуть покачивающихся деревьев. Контейнер вместе с его содержимым, канувший в небытие в мёртвых водах, всё ещё не выходил из его головы. Вопрос, донимавший его всё это время, заключался не столько в энергии, коей обладала сфера, а в том, когда она иссякнет. Разве может такое быть, чтобы она каким-то образом сохранялась, не подпитываясь никак и ни от чего? Это было маловероятным. Хотя, конечно, она могла бы подзаряжаться от разницы температур, от подвижек пород, вибрации земли, в конце концов. Но там наверняка было ещё нечто. Но что? Какие-нибудь ещё события или время, конечно, дадут ответ на этот вопрос, но когда это произойдёт, он знать не мог. Ему даже на миг показалось, что он склонен поверить в существование НЛО и неких пришельцев, о которых в последнее время так много пишут и показывают в средствах массовой информации. Возможно эта сфера не единственная, и все они выполняют определённую роль. Возможно это маяки, разбросанные по всей планете, и их цель – указать направление инопланетянам в новый, избранный ими, дом? А, может быть, это неусыпные стражи, вроде Аргоса  многоглазого и всевидящего? Кто знает? Да и станет ли это известным, в ближайшие сто, двести, а то и триста лет?

– Томми, я заварила кофе, – раздался женский голос с нижнего этажа. – Присоединяйся.

– Я сейчас спущусь, Сэм, – ответил Том, но так и не сдвинулся с места.
Через несколько минут он почувствовал прикосновение женского тела к своей спине – тёплого, нежного и такого родного. Как он не противился этой связи, но всё же не устоял перед чарами, которыми Саманта околдовала его. Она пробила его броню, смела с пути все возрастные ограничения, что выстроил Уилсон вокруг своей особы, и сделала его своим мужем. Стал ли он счастливым? Наверное, да. Но лучший судья – это время. И оно покажет и расставит всё на свои места.






Эпилог

Массив Аладаглар. Восточный Тавр, Турция.

Группа спелеологов, состоящая из представителей нескольких стран восточной Европы, проводила очередную экспедицию по исследованию малоизученного карстового массива. На этот раз они предполагали опуститься до полуторакилометровой отметки, используя весь накопленный десятилетиями опыт, включающий изучение пещер в Индонезии, Мексике, Африке и самой уникальной пещеры в Абхазии под названием «Воронья», уходящей на глубину более двух километров.

Каждый сантиметр поверхности Аладаглара, откуда начинался спуск, таил опасность. Колебания температур с разницей в 70 градусов разрыхляли даже камни и делали эти места практически непроходимыми. Подобные экспедиции требовали особой подготовки, специального снаряжения и могли растянуться на долгие годы. Многие из них сворачивались, так и не достигнув цели.

Но вот, впервые нога человека ступила на отметку минус1357 метров. Почти стопроцентная влажность и температура, близкая к нулю, делали передвижения затруднительными даже для самых тренированных. Один из мужчин посмотрел вверх – туда, где в двухстах метрах над ними расположился их основной лагерь. Спустившись по субвертикальному участку, они оказались в большой галерее с овальным сводом и хрупкими, на вид, стенами. Впереди виднелся зияющий своей чернотой ход – возможно, переход в следующую ветку. Их было шестеро, и они двигались медленно, осторожно ступая на незнакомую землю. Преодолев с десяток метров, спелеологи остановились и прислушались: от куда-то доносился некий шелест. А ещё через несколько шагов они поняли, что это звук струящейся воды.

– Будьте крайне осторожны, – предупредил старший по группе. – Над нами толща доисторического льда. Он подтаивает и образует массу подземных ручейков. Если вы помните, десять лет назад геолога завалило. Обвалы тут – дело обычное.
Все, конечно же, помнили и все не раз проходили подробный инструктаж, но знания и профессиональный опыт не могли спасти их от давления этих зыбких стен и от чувства неизвестности. До них этот район уже исследовали предшественники, но обрушившаяся порода остановила дальнейшее прохождение на длительный срок. Теперь им предстояло выяснить: что там – впереди и определиться с границами одной из самых глубоких пещер планеты.

Они продвигались всё дальше, пробираясь сквозь узкие проходы и каменные столбы. В свете фонарей и прожектора видеокамеры искрились прозрачные кристаллы – михрютки, развешанные гроздями по стенам и потолку. Шум тяги воздуха над сифоном уже не достигал слуха. Стало особенно тихо. Преодолев очередной узкий проход и перетащив снаряжение на другую сторону, мужчины осмотрелись: лучи фонарей разбежались по залу.

– Боже милостивый! – чуть ли не простонал один из них. – Что это такое?!

– Кто-нибудь… ущипните меня… скажите, что мне это не привиделось, – произнёс другой с каким-то благоговейным трепетом.

– Я склоняюсь к тому, – проговорил старший спелеолог, – чтобы сказать, что всё это искусственного происхождения.

Все предметы, которых касался луч света, не были похожи ни на что земное. Им показалось, что они, проделав невероятное путешествие в далёкое будущее, проникли в некий тронный зал, безжизненный и заброшенный тысячи лет назад.

Они кучно продвигались вперёд – туда, где почти в центре зала стояло что-то, наподобие конуса, испещрённого непонятными иероглифами. Спелеологи подходили всё ближе и ближе пока один из них не остановился.

– Стойте. Ни шагу дальше!

– Что случилось? 

– Не знаю, но предчувствие у меня дрянное… и ещё этот странный зуд в висках.

– Что за зуд?

– Понятия не имею. Раньше такого никогда не было.

– С тобой всё в порядке? Может вернёмся?

– Ну вот ещё. Нет уж. Я ждал этого десять лет.

– Ну ладно. Пойдём, но ты скажи, если что…

– А вы знаете, я тоже это чувствую.

Все заинтриговано посмотрели на своего товарища, но вскоре интерес в глазах сменился тревогой с признаками явного беспокойства.

– Что-то не так, – с волнением заявил старший и стал рыскать фонарём по сторонам, пытаясь отыскать источник дискомфорта. – Может это от того, что мы на самом дне пропасти? – предположил он.

– Или у края бездны!!!

– Смотрите. Что это там светится? Это что, такая михрютка?

– Да нет. Быть не может. Они же бесцветные. А эта, кажется, сиреневая.

– Может какая-то примесь в воздухе искажает цвет?

– Вряд ли. И это точно не каменный цветок. Присмотритесь получше, ведь это… шар какой-то и свет исходит из него…

– И он пульсирует, чёрт его возьми!

 

А. Мартов, апрель 2016г.