В поисках истины Последний отпуск

Близился долгожданный отпуск, и мы с мужем решили попробовать получить шенгенскую визу, и, как ни странно, нам это удалось, и мы отправились в круиз по Балтийскому морю, одному из самых мелких морей планеты. Конечно же, мы бы предпочли круиз по Средиземноморью, о котором давно и безнадежно мечтали, однако это было очень дорогое путешествие. Отправляясь в третий раз в путешествие с одним и тем же туристическим агентством, мы получили довольно приличную скидку, и огорчала нас только необходимость в очередной раз оставлять сына заложником нашего возвращения в страну.
Мой муж мечтал побывать в Питере, и вот его мечта осуществлялась, поскольку круизный лайнер отправлялся из Санкт-Петербургского морского порта. Заселившись в гостиницу и обнаружив, что заявленные в рекламном проспекте и фактически предоставленные услуги значительно отличаются, мы не особо огорчились, поскольку для российского сервиса это было вполне закономерным явлением. А вот присутствие в гостинице в основном жителей Поднебесной меня, откровенно говоря, шокировало, особенно когда мы отправились на следующее утро на завтрак. Они занимали весь холл ресторанного этажа гостиницы, и вся эта огромная галдящая очередь постоянно увеличивалась вновь прибывающими соплеменниками, выглядывающими своих знакомых и родственников. Немало этим была шокирована и расположившаяся рядом с нами экскурсионная группа из Германии. Мы все довольно долго ожидали возможности позавтракать и отправиться на запланированные экскурсии. Больше всего меня удивило, что очень немногие из них владели языком, обычно путешествующие китайцы говорят на очень приличном английском. Эти люди больше всего напоминали обычных крестьян, и явно чувствовали себя некомфортно, оставаясь без сопровождения немногих владеющих английским и очень самоуверенных людей.
Наша гостиница располагалась рядом со знаменитым Нахимовским училищем, и мы немедленно принялись обследовать окрестности, запланировав на следующий день поездку в Петергоф. В резиденцию Петра Первого мы отправились ранним утром по водному пути на «Метеоре», и пробродили весь день по «Русскому Версалю», который тоже начал постепенно деградировать. Многие фонтаны не работали, некоторые музейные залы тоже были закрыты для посещения, тем не менее, мы получили удовольствие от созерцания всего этого великолепия и оценили безусловный инженерный талант Петра. Спроектированная им защитная дамба у дворца Марли до сих пор надежно оберегала плодовый сад от коварной невской волны, грозившей наводнением при каждой смене направления ветра.
Меня всегда поражала неимоверная высота помещений и какая то сумасшедшая роскошь в отделке внутреннего и внешнего пространства. Отапливать такие помещения требовало больших затрат, также как и постоянное обновление декора зданий, находящихся в промозглом северном климате. Петергоф, как, впрочем, и все эти царские резиденции, всегда вызывал у меня смешанные чувства: с одной стороны, покорял своим совершенством архитектурных решений и их единением с окружающим пространством, а с другой стороны, раздражал показной напыщенной роскошью.
На следующий день мы только прогулялись с утра к Аничкову мосту через Фонтанку и покинули гостиницу, отправляясь в свой Балтийский круиз. VIP статус очень облегчил нам посадку, обеспечив каюту со всеми удобствами, c завтраком в одном ресторане New York  и ужином в другом ресторане Seven Seas, и даже возможностью посещения бассейна, чем мы с удовольствием и воспользовались.
По прибытии в морской порт Хельсинки нас встречала огромная статуя «писающего мальчика», что вдребезги разбивала все домыслы об отсутствии чувства юмора у жителей этой северной страны. Бывшая царская Чухония, превратившаяся в современную европейскую страну с доброжелательным и таким славным населением в пять с половиной миллионов человек. Не имеющая своих природных ресурсов, страна демонстрировала высокий уровень развития, с социальной поддержкой населения и абсолютным доверием народа к избранным им людьми.
Наш гид по имени Хабас, перебравшийся из России пятнадцать лет тому назад, отличался объективностью и был очень увлечен своей работой. Мы посетили столичную мэрию, где получили возможность прослушать музыку знаменитого финского композитора Яна Сибелиуса. Отсутствие секьюрити и вообще любой видимой охраны вызвало у меня искреннее недоумение и даже растерянность. Всех нас потрясла возможность бесплатно воспользоваться туалетом мэрии, а также наполнить наши фляжки питьевой водой. Для российского гражданина это было неслыханное действо, почти граничащее с осквернением представителей власти.
Кстати, сюда же, в мэрию, можно было прийти любому человеку со своими проблемами и поделиться ими с одним из консультантов, с целью получения требующейся для разрешения проблемы помощи. И сделать это можно было на одном из семи основных мировых языков, включая русский. 
Гордо развевающийся белоголубой финский флаг над зданием Правительства символизировал о нахождении в нем президента.  А статуя Александра второго около здания бывшего сената соседствовала с единственным сохранившимся от старой финской культуры зданием на сенатской площади. Никому и в голову не пришло мысли снести ее или разрушить, поскольку это тоже была частица истории полумиллионного Хельсинки. Очень просто декорированное, но очень надежное и удобное метро, комфортный скоростной трамвай, доставивший нас обратно в порт, прочные и качественные строения по всему пути нашего следования, готовность жителей прийти на помощь или ответить на любой интересующий вопрос – такие впечатления остались после экскурсии и, последовавшей после нее, самостоятельной прогулки по Хельсинки.
На следующий день мы прибывали в Стокгольм, и, на протяжении нескольких часов плавания, вдоль берега нас сопровождали аккуратные, расположенные посреди растительности домики, с тропинками, выходящими к причалам, и лебеди, вольготно расположившиеся вдоль всего берега, около домов и лодок. Такая изумительная и умиротворяющая панорама, отражающаяся в чистой зеркальной поверхности воды, радовала душу даже под хмурым Балтийским небом.
Стокгольм, город с 900-тысячным населением, встретил нас дождем. Наш гид Сергей, переехавший в Швецию русский журналист, субъективно и поверхностно представил нам историю страны с небольшим, как и в Финляндии, населением. Почему-то даже не упомянув, что Швеция, вопреки воле руководства Европейского союза, оставила в качестве национальной валюты свою шведскую крону. Также не отметил, что это капиталистическая страна, с частной собственностью на средства производства и с убегающим от высоких налогов бизнесом, тем не менее, все еще обеспечивающих один из самых высоких уровеней жизни населения,.
Он рассказал даже меньше, чем я знала сама из различных источников. Больше всего он распространялся о слухах вокруг королевской семьи и особо восторгался случаем, когда его машина на светофоре поравнялась с королевской машиной, за рулем которой находился сам король. Для меня это тоже было самым удивительным, что при передвижении королевской особы не было обычного для наших правителей «шумового» сопровождения.
На комфортабельном туристическом автобусе мы направились к королевскому дворцу и смогли после «Русского Версаля» полюбоваться еше и «Шведским». Небольшие и совсем не помпезные залы королевского дворца, с высокими потолками только в бальном зале. Огромная, по сравнению с остальными помещениями дворца, библиотека, от созерцания которой я с трудом могла оторваться. Роскошный сад, окружающий дворец, напоминал петергофский, но был гораздо меньших размеров и казался ближе и как-то уютнее.
После посещения королевского дворца мы отправились бродить по городу, по его древним мостовым, посреди таких монументальных каменных зданий; полюбовались прудами и каналами, по поверхности которых везде скользили лебеди. Изумительный город, очень красивый и удобный для проживания, вне зависимости от его каменистой почвы и сплошных островов, на которых он расположен. Понаблюдали за сменой караула, даже нашли дом Нобеля, утопающий в розах, который мы, к сожалению, не смогли посетить по причине закрытия. Зато мы погуляли в его чудесном дворике, что даже не вызвало ни у кого приступов паники.
Перед возвращением в Питер оставалось посетить только старинный Таллинн, где нашему гиду Елене Ефимовой, после великолепия Стокгольма, пришлось очень постараться, в чем она, безусловно, преуспела. Мы посетили уютно расположенный в роскошном парке дворец Екатерины, подаренный ей Петром Первым. Побывали в старой Ревельской крепости с домами семейств Унгернов и Бенкендорфов, где все дышало древностью и отличалось особым колоритом. Прошлись по центральной площади древнего города и, у здания аптеки, существующей с 1410 года и до сих пор функционирующей, расстались с нашим гидом, и по старинной мощеной камнем мостовой отправились в «свободное плавание». Нашли первую электрозарядную станцию для электромобилей прямо у стен старого женского монастыря. Спустились к морю и немного погуляли по песчаным дюнам, затем поднялись на каменную стену к одной из сторожевых башен, где встретились с канадскими школьниками, приехавшими на экскурсию, и, на прощание, еще раз полюбовались с возвышения на древний город.
Посещению портового продуктового магазина стоит уделить особое внимание, поскольку мы не смогли ничего купить самостоятельно, кроме знаменитого таллиннского ликера, абсолютно потерявшись в этом изобилии продуктов высочайшего качества. Я была вынуждена обратиться к сотруднику магазина за помощью в выборе копченой колбасы и сыра. Только с его помощью мы смогли выбрать полагающиеся нам по таможенным российским нормам две палки отменной таллинской салями и два куска сыра, прикупив попутно по его совету пару упаковок настоящего марципана, которого я даже никогда в жизни не пробовала до этого. Мы были в числе последних счастливчиков, которым еще разрешили провезти эти продукты через границу. Буквально через пару недель кремлевская власть запретила ввоз продуктов из «враждебных» стран.
Чудесная неделя пролетела незаметно, и вот мы возвращаемся в Питер. Буквально за три часа до входа в порт цвет воды со стального изменился на грязный мутножелтый, что объясняется постройкой дамбы, защищающей стрелку Васильевского острова от наводнений. По моему мнению и мнению многих моих коллег, строительство дамбы не гарантирует защиты от катастрофических наводнений, а вот вред природной экосистеме, который, кстати только начал проявляться, чувствуется уже сейчас. Вода приобрела несвойственный ей цвет и гнилостный запах, рыба перестала заходить в залив на нерест, ну а уж про плавающих лебедей можно только помечтать.
Безусловно, значительную лепту также вносят плохо очищенные, а то и вовсе неочищенные сточные воды, выпускаемые в Финский залив. Кстати в этом же заливе установлены водозаборы, обеспечивающие город питьевой водой, которую ни в коем случае нельзя употреблять без кипячения. Вода даже после ее обработки на станциях водоподготовки часто имеет гнилостный запах, постепенно люди в городе к этому привыкают и перестают его замечать.
Вдоль всего левого борта проплывали разрушающиеся фортификационные сооружения Кронштадта, построенные еще шведами. Встречал нас обшарпаный катер береговой охраны, возвращение на родину было горьким и обидным. Обладая такими значительными запасами природных ресурсов и наличием трудоспособного населения, так убого и грязно жить при такой помпезности и роскоши правящей элиты, так и хочется сказать, банды...
При последнем завтраке в ресторане, обслуживающий нас официант, подливая нам шампанское, поинтересовался нашими впечатлениями. В свою очередь, с его позволения, я задала ему некоторые вопросы, на которые он с удовольствием ответил. Андрей был умен и хорошо образован, тем не менее, в связи с всеобщим сокращением производства работал официантом, и это становилось нормой в этой стране!
Заканчивалось наше путешествие на «Принцессе Анастасии», и мы, как привилегированные пассажиры, приглашались к выходу в числе первых. По мокрому и скользкому железному трапу вместо уютных и безопасных европейских терминалов, используемых за рубежом, и к которым мы все привыкли за время путешествия, люди с детьми и чемоданами спускались на причал, рискуя упасть и переломать кости.
Забросив чемодан в гостиницу, мы немедленно отправились в Эрмитаж, и, отстояв два часа в очереди под дождем, мы наконец попали в знаменитый музей. Каково же было мое разочарование, когда я заметила, что его экспозиции стали значительно скромнее. С момента моего последнего визита в Эрмитаж прошла всего пара лет, а это значит, что просачивающиеся временами в печать сведения о разворовывании и распродаже коллекций музея имели под собой основания. Кстати, Дворцовая площадь является единственным в России полным архитектурным ансамблем, поскольку стиль и декор всех ограничивающих площадь зданий гармонично сочетается.
С утра, вне зависимости от проливного дождя, мы, как уже решили заранее, отправились в Царское Село. Помпезность Екатерининского дворца создавала ощущение показушности и хвастовства. Даже высоты панелей Янтарной комнаты – подарка шведского короля, не хватило на такие высокие потолки, и панели пришлось наращивать. Да, конечно, все роскошно, однако совсем неэффективно и очень затратно. От посещения Лицея и парка получили гораздо больше удовольствия.
Оставалась наша последняя экскурсия в Павловск – резиденцию Павла и Марии Федоровны. Вот это был действительно бриллиант и единственный из всех дворцов, где не возникало тягостного чувства тоски и безъисходности. Все было спланировано очень гармонично, красиво, и идеально вписывалось в окружающую природную среду. Липовая аллея, ведущая вглубь парка, лестницы и пруды, речка Славянка, свой хозяйственный двор, грамотно и эффективно устроенный. Все вместе воспринимается цельно, радует глаз и свидетельствует об уме и рачительности хозяев в использовании природных условий территории. Определенное уважение вызывает признание Карлом Линнеем естественно-научных способностей Марии Федоровны, безусловно играющих важную роль в управлении всем этим огромным поместьем.
При нашем возвращении домой сын сообщил, что он остался один в отделе, всех парней забрали в ряды «добровольцев». Вскоре мне позвонил генеральный директор и предупредил, что наш сын тоже в списках военкомата, и он не смог настоять на том, чтобы Алекса, как важного специалиста, оставили в институте. По стране уже проходили многочисленные трибуналы, когда отказывающихся воевать против Украины приговаривали к заключению в тюрьму. Работники военкомата приезжали лично и забирали молодых мужчин, отказывающихся прибыть по повестке в военкомат, прямо из домов. Многих забирали прямо с работы, изымая паспорта, поэтому директор согласился подписать увольнение сыну даже без отработки. Для Алекса не оставалось другого выбора, кроме как срочно покинуть страну, поскольку воевать с Украиной было позором и преступлением.
Лихорадочно мы стали перебирать любые варианты. Сын нашел и заполнил какую-то анкету на канадском сайте, и мы даже оплатили требуюмую ими тысячу евро, после оплаты нам сообщили, что надо все равно сдавать языковой экзамен, вне зависимости от наличия у сына языкового диплома, и ждать своей очереди, на что абсолютно не было времени. Я написала письма с просьбой спасти сына в Норвегию для Хельге и в Польшу для Юдиты. Хельге сперва согласился, а затем заволновался, что ему придется нести какие-либо материальные затраты, и отказался прислать приглашение для Алекса. Юдита мне посоветовала оформить Алекса на курсы изучения польского языка, и он стал оформлять документы для зачисления на курсы. К счастью, он смог получить визу, и с начала октября должен был приступить к занятиям. Тем не менее, мы все находились в состоянии постоянной тревоги и ожидания неприятностей.
На работе меня встретило новое распоряжение, согласно которому всем, имеющим допуски к секретной информации, предписывалось сдать международные паспорта в режимно-секретный отдел. Я не подчинилась этому распоряжению, так как это не было Федеральным законом, и сдала только копию паспорта. Точно так же поступил и мой муж. Если бы мы знали тогда, что наша строптивость спасет нам жизнь.
В связи со стрессом мое состояние ухудшилось, и мой лечащий врач настоятельно порекомендовал после полученного лечения хотя бы на несколько дней отправиться на курорт, чтобы побыть на воздухе и попить минеральной воды, прямо из термального источника. На семейном совете было решено поехать мне на Аршан вместе с Алексом. Сын заблаговременно купил билеты на маршрутку, и 7 сентября мы с ним отправились на курорт, где мы побывали всей семьей много лет назад, когда он был полуторогодовалым ребенком. По дороге на Аршан удивительная природа сочеталась с заброшенными и обветшалыми деревнями и пересыхающими речками, а сам курорт встретил нас буквально толпами местных жителей, желающих сдать в аренду принадлежащие им жилые помещения.
Сказочная природа Тункинской долины и убогое незатейливое житье местного населения составляли глубокий контраст. Добравшись до гостиницы «Иркут», кстати вполне приличной, оставили вещи в номере и отправились на водопад, который стал меньше с момента нашего последнего посещения четверть века назад. Для справки поясню, что всего на строптивой Кыргынге насчитывается двенадцать водопадов. Буйная горная река, которую безуспешно пытаются обуздать местные службы путем углубления ее русла, периодически показывает свой характер. После схода селя из всех построек бывших курортных корпусов чудом уцелела только «белая лестница». Теперь она вела в никуда, что казалось очень символичным.
Администрация гостиницы предупредила, что углубляться в лес опасно, поскольку близко к курорту вышла медведица с медвежатами, и наша попытка посетить знаменитое озеро «Чаша Девствениц» сорвалась. Однако мы все же рискнули сходить к Хойморскому дацану, такому светлому и приятному, и оттуда возвращались через смотровую площадку, с которой открывался удивительный панорамный вид на всю долину.
Ежеутренние наши походы на водопой оказались очень продуктивными, и я с каждым днем становилась все активнее и даже уговорила сына пособирать грибов, которые мы привезли домой в качестве Аршанского подарка и приготовили со сметанкой.
После пяти чудесных дней возвращались мы домой в Иркутск также на маршрутке, по заранее приобретенным билетам. В числе пассажиров с нами ехала компания трех молодых и очень отличающихся своим свободным и каким-то неуловимо уверенным поведением парней.
И вот одна из сидящих за нами теток тоже обратила на это внимание и решила выяснить, откуда такие соколы, и, стуча себя в мощную грудь, принялась выкрикивать, что она-то русская, задавая им характерный вопрос. У парней, которые ее абсолютно не понимали, от удивления слегка стукнула челюсть об заднее сиденье, на котором они все трое, согласно своим билетам, расположились.
Нависла тревожная тишина, и мне пришлось вмешаться, чтобы внести ясность в данный вопрос. Извинившись и представившись ребятам, я пояснила, что эта "леди" желает узнать, откуда они. Парни, с облегчением рассмеявшись, пояснили, что они из Израиля. Обьяснив все это тетке, я почувствовала, что сейчас челюсть стукнет у меня. Глаза этой особы потухли, и она молча плюхнулась обратно на свое сиденье. Спасла мою челюсть логика! Эврика! Тетка оторвалась от зомбоящика, а там говорили только о Европе и Америке, а про Израиль-то на текущий момент ничего не сказали. Вот она и не знала, как ей реагировать. Извинившись перед ребятами еще раз, я как могла пояснила им так внезапно погасший интерес данной особы. Выходя из маршрутки, попрощались с израильскими ребятами только мы, всем остальным это было несвойственно.
Мне оставалось всего несколько дней провести с сыном, и 20 сентября 2015 года рано утром мы посадили его на самолет, и он отправился через Минск в Варшаву. Спасало меня в то время только общение со студентами, я не могла понять и принять, за что все это происходит с нами. Мои коллеги, ставшие совсем озабоченными и злыми, поскольку начинался опять дефицит и стали опять заговаривать о талонах, винили во всех бедах Украину и откровенно презирали меня за мою «предательскую» позицию.
Несколько раз меня вызывал проректор по науке, и, когда я приходила, он все время откладывал беседу. Наконец Пешков пригласил меня в свой кабинет, в котором уже находился незнакомый мне человек, которого ни проректор, ни он сам мне не назвали, и с пафосом заявил, что на меня поступило заявление по поводу моей экстремистской деятельности. Я попросила его показать мне это заявление и изумилась буйной фантазии его написавшего, к тому же заявление не было подписано, на что я немедленно указала. Пешков меня заверил, что подписи будут, и я поняла, что, действительно, они смогут это сделать. Тем более, что и студенты мне уже говорили, что к ним подходили работники деканата с просьбой подписать заявление. Очевидно, речь шла именно об этой бумаге, и у них определенно были инструменты воздействия на студентов. В тот момент я мысленно благодарила моих студентов, в которых я вложила столько своей души и сердца. Они меня спасли, но такое положение не могло продолжаться бесконечно.
В заключение проректор поинтересовался, где сейчас находится мой сын, на что я пояснила, что Алекс в Европе, намеренно не называя Польшу. Я хорошо помнила, как у Алекса пропала вся информация из почты на его ноутбуке за несколько дней до отъезда, все его папки оказались абсолютно пусты. Благо он заблаговременно успел распечатать все необходимые ему для поездки документы. 
Обсудив эту ситуацию с мужем и с Женей, все мы пришли к выводу, что мне нужно увольняться из университета, и Женя подготовила необходимые для расторжения конкурсного контракта документы. В это же время я оформила на нее доверенность на продажу принадлежавшего мне на правах собственности дома. Мне пришлось написать в ФБ просьбу помочь Владу Колесникову, которого в сложившейся ситуации мне некуда было пригласить. На эту просьбу никто не откликнулся. Параллельно я попыталась списаться с Питерской Строительно-Архитектурной Академией, декан которой предлагал мне работу. Не откладывая, мы решили сами съездить в Питер и на месте выяснить всю ситуацию.
Мой муж взял на работе две недели отпуска за свой счет, и вместе с нашим адвокатом мы отправились поставить в известность паспортную службу о нашем временном выбытии, как это было предусмотрено законом. Вместо того, чтобы поставить нам в паспорт штамп о выбытии, согласно заполненным нами предварительно листкам убытия, сотрудником службы у нас были изъяты внутренние российские паспорта. Присутствующая при этом наш адвокат, Евгения Рю, попыталась выяснить, на каком основании у нас изымаются паспорта, в ответ сотрудница нам пояснила, что паспорта будут изъяты «до выяснения всех обстоятельств дела».
Потрясенные всем произошедшим в этот день, мы принялись обдумывать сложившуюся ситуацию и не находили другого выхода, как бежать из страны. Это был четверг, конец недели, и с понедельника у мужа начинался отпуск без содержания, однако ехать в Питер без паспортов не было никакого смысла. Совершенно сбитые всем происходящим с толку, мы стали по сети искать билеты в Варшаву к сыну. С удивлением я обнаружила, что количество международных рейсов значительно сократилось, хотя с момента отъезда сына не прошло еще даже месяца.
При моей попытке воспользоваться банковской картой для покупки билетов на субботний утренний рейс, я обнаружила, что моя карта заблокирована. В этот момент я окончательно поняла, что если нам не удастся сбежать, то мы обречены. Карта мужа работала, но на ней было недостаточно средств, и Женя оплатила стоимость билетов своей банковской картой. Я написала сыну на его электронный адрес, и он, очень встревоженный всеми этими событиями, также стал настаивать на нашем немедленном отъезде.
В пятницу с утра я отправилась в ломбард и сдала все свои золотые украшения, подаренные мне мужем за долгие годы супружества, оставив только обручальное кольцо. К счастью, мне разрешили воспользоваться загранпаспортом, и моя операция по сбору денежных средств прошла успешно. Конечно, мне было жаль расставаться с любовно выбранными ювелирными изделиями, и конечно, я получила гораздо меньше, чем эти вещи стоили, тем не менее, я собрала так необходимые нам денежные средства. Придя домой, я обнаружила, что в сумочке осталась крохотная подвеска с изумрудом, подаренная мне моими детьми. Я храню ее до сих пор и верю, что у природных самоцветов есть энергия, и они сами выбирают, кто будет их спутником. Я абсолютно равнодушна к бриллиантам и редко носила и раньше украшения, а сейчас не ношу совсем, но иногда смотрю на эту подвеску, и душа меньше болит, видимо, недаром изумруд мой любимый камень.
Свалившимися на нас событиями я была абсолютно сбита с толку и не могла решить, что мне лучше отобрать из моего обширного дизайнерского гардероба. Моделирование одежды всегда было моим хобби, я находила интересные итальянские ткани в остатках и комбинировала из них эксклюзивные вещи. Машинально, я отобрала несколько дорогих вещей из бархата и шелковой тафты, первых попавшихся мне под руку, добавила к ним каких-то домашних костюмчиков. Мне было все равно, что складывать в чемодан, я собирала вещи как во сне. Я помнила только, что мы должны еще упаковать теплые вещи сына, который уже никогда не переступит порога этого дома.
Затем я спустилась вниз собирать документы, и не смогла расстаться с написанными мной книгами и с заработавшим первую премию учебником, написанным мной. Меня часто принуждали к включению в авторский состав совершенно посторонних людей, часто даже не разбирающихся в моей тематике. Это было единственное, в чем мне приходилось уступать, чтобы иметь возможность донести до общественности свои выводы и заключения.
После я принялась жечь в камине лишние документы, мои рабочие журналы и личные дневники, старые газетные вырезки, фотографии, которых было великое множество, оба моих мужчины увлекались фотографированием; журналы с написанными мной научными статьями, открытки и студенческие поздравления, адресованные мне. Это были похороны моей прежней жизни, длинные и печальные, без рыданий и истерик, молча, я кидала в огонь одну пачку за другой и мое сердце сжималось все сильнее и сильнее. Я хоронила свой дом, любимую работу, научную школу, свою шикарную библиотеку, сад, жертвуя всем с одной целью – спасти семью.
Рано утром Женя проводила нас в аэропорт, до Москвы мы долетели вполне нормально, а вот в Домодедово мы застряли на долгих восемнадцать часов. На первый рейс в Берлин, последовавший через пять часов после нашего прилета из Иркутска, нас задержали для личного досмотра и проверки шенгенских виз. После многочисленных бесед о цели путешествия, после досконального изучения всех документов в моем кейсе и вновь последовавших проверок виз, нас все же выпустили из зоны досмотра, и мы смогли пройти регистрацию на следующий рейс.
Однако при посадке на самолет нас опять задержали и принялись вновь изучать визы, которые были действительными до 24 декабря. Представитель немецких авиалиний не выдержал и возмутился из-за задержки самолета, и нам все же наконец разрешили пройти в терминал. Вместе с представителем мы бежали по терминалу, и, пока мы усаживались на свои места, он закрывал люк и немедленно самолет начал движение к взлетной полосе. Мы были свободны и смогли сбежать из страны, где всех неудобных устраняли любыми методами, неважно, что они расследовали, был ли это сбитый Боинг, взрывы жилых домов по сценарию «рязанского сахара», захват заложников или иное событие.
Я ка-то побеседовала с канадцем о социализме и была потрясена, насколько сильны заблуждения, которые, как мне кажется, сознательно насаждаются современной государственной системой. Данное канадцем определение, что капитализм и коммунизм как два противоположных полюса, верно. Однако утверждение, что социализм — это нечто замечательное и находящееся посередине, абсолютно ошибочно!
Я прожила 50 лет при социализме и хорошо знаю, что социализм — это ступенька коммунизма, который для меня хуже фашизма, и это ВСЕГДА власть абсолютно ни к чему не пригодных и ни на что полезное не способных людей, обладающих при этом отчаянным желанием жить обеспеченно и с большим комфортом. Это всегда огромный бюрократический аппарат, разъедаемый коррупцией; это дикая эксплуатация людей и ресурсов; это горячее желание научить население слепо следовать по выгодному власти пути. Достаточно вспомнить, что основатель этого учения – Маркс, жил в качестве приживалки у хорошо обработанного им капиталиста Энгельса. А идущие по его стопам Ленин и Сталин смогли полностью уничтожить одну из богатейших стран мира, убив самую активную, умную и работоспособную часть населения, погрузив остальную часть в нищету и бесправие, при оголтелой пропаганде, начинающейся с самого детского садика.
Вспомните, что фашизм — это национал-социализм, что социалистические страны — это Северная Корея, Куба, Венесуэла, Китай.
Не надо дурить головы бесплатными благами, их не бывает! За все и всегда своими налогами платит работающая часть населения! И не надо говорить о шведском или норвежском социализме. Его нет и не было! Не надо забывать, что при социализме нет никакой собственности на средства производства, ну а соответственно, нет и прогресса! Это пришлось признать даже убийце Ленину и перейти к новой экономической политике в России...
Вся социалистическая власть — это власть лентяев и преступников. Не верите?! Зайдите в музей истории партии в Питере и посмотрите на 500 рублевую банкноту царского времени. Там с гордостью написано, что это одна из банкнот, испорченная дрогнувшей рукой каллиграфа, когда он переделывал номера на банкнотах из ограбленного социалистами банка. Кстати, там же сообщается, что в этом ограблении принимал участие недоучившийся семинарист Сталин.
Хорошо бы всем, ратующим за социализм, недельку-другую пожить в социалистическом рае Северной Кореи или Венесуэлы на правах… ой, простите, прав-то там нет… на обязанностях жителя этой страны и на его же доходах!