Дюймовочка из Припяти

-Пип…пип…пип…пилип…
Этот заунывный писк больничных приборов, слышавшийся рядом с её кроватью уже третий месяц, Лизочка не слышала.  Она не видела, что лежит в палате, в которой стены выкрашены в весёленький светло-зелёный цвет и расписаны мышатами из мультфильма про Кота Леопольда и прочими забавными зверюшками; не слышала песню из фильма про Красную Шапочку, доносившуюся из стоявшего в широком и светлом коридоре телевизора, - а ведь до аварии и начавшейся из-за неё болезни она не пропускала ни одного показа этого фильма, который был её любимым!
-Ужас какой…Это что ж случилось-то с бедным ребёнком…- вышла из палаты коридорная медсестра тётя Маша, пришедшая посмотреть на девочку…
На секунду Лиза открыла глаза, увидела неровную зелёную змейку своего сердечного рифма на экране осциллографа и тут же вновь закрыла-её собственные веки показались ей тяжёлыми и свинцовыми.
Зелёная змейка ещё мелькала перед глазами…
…вдруг она превратилась в огромный алый столб свечения, вырвавшийся из нутра огромного белого здания с красной трубой…А сама Лиза уже не лежит в палате, опутанная диагностическими датчиками, а стоит, прислонившись лбом к приятно холодному стеклу, в своей квартире. Мамы и папы нет дома- они убежали после двух резких телефонных звонков, из-за них-то Лиза и проснулась… Кажется, что-то случилось с атомной станцией. Быть может, загорелась крыша, и папу позвали её тушить- он самый смелый, самый умный, и он, конечно же, быстро потушит огонь. А мама- врач. Очень хороший, к ней часто приходят благодарные люди, которых она вылечила. Наверное, какой-то дяденька побежал тушить огонь и сильно обжёгся, и маму позвали, чтобы он быстрее вылечился. Сейчас папа быстро потушит станцию и приедет с мамой домой, и всё будет хорошо, а завтра Лиза придёт из школы, и они пойдут в красивое кафе, которое открылось рядом с домом культуры, будут есть мороженое и пить крем-соду,  а послезавтра можно будет выспаться подольше, а потом они с Яночкой пойдут гулять и прихватят с собой Дюймовочку…
…Квартира вдруг исчезла и превратилась в зелёный и просторный школьный двор. Лиза бежит к одной из лип возле пристройки,  куда большие мальчишки ходят на уроки труда- под липу залетел воланчик для бадминтона. Через тонкие колготки злобно кусает крапива…
Лиза примяла, топнув ногой, злое растение и посмотрела в заросли. Крапива нещадно жалила руки, но она вытащила волан…Что-то лежало рядом. Маленькая куколка, кажется…
Лиза вытащила куколку. Послышался тоненький писк…Писк? От куколки?
Лиза, конечно, помнила, что она уже большая девочка и не должна верить сказкам. Но она осторожно поднесла куколку к уху…
-Ты кто?-послышалось в ухе.
-А ты кто?-нисколько не удивившись, спросила Лиза.
-Я Дюймовочка.
Дюймовочка родилась лет пять назад у женщины, работавшей на хранилище ядерного топлива, сутками стоявшей возле баков, внутри которых мёртво и тяжело стояла загрязнённая радиацией вода, ходившей у бассейнов, где остывали тепловыделяющие элементы, излучая смертоносное магнитное поле…Здоровье её, конечно, было после этого подорвано капитально. Но она забеременела, и сразу тремя детьми, из которых двое родились живыми, правда, с тяжёлыми заболеваниями эндокринной системы, а один- мёртвым. А Дюймовочку никто и не заметил. Между тем она через несколько часов после рождения перелетела на развившихся из лопаток крылышках  с операционного стола в столовую, где подкармливалась объедками, а затем- улетела в какие-то далёкие края, которых к моменту встречи с Лизой уже и не помнила вовсе… Но какое-то внутреннее чутьё вновь позвало её сюда- в город энергетиков.
Жутких подробностей Лиза, конечно, не узнала. Она с детской непосредственностью приняла всё как есть- Дюймовочка- значит Дюймовочка.
Лиза и Дюймовочка вместе гуляли , даже играли на детской площадке…
Как-то Лиза рассказала про Дюймовочку лучшей подружке Яночке.
-Надо ей домик сделать!- загорелась Яночка.
Девочки побежали в  магазин стройматериалов и попросили немного цемента.
-Что строить собрались, девчонки?- полюбопытствовал продавец.
-Игрушечный домик!- ответила Яночка, толкнув Лизу под локоть.
Детям отсыпали немного цемента, даже не взяв с них денег. Девочки направились к песочнице, набрали песку, смешали его в ведёрке с цементом. В лесу они набрали палочек, сплели каркас домика и обмазали его получившимся раствором. Вскоре домик был готов, и Дюймовочка очень полюбила его.
…Той ночью в квартире раздались два телефонных звонка.
-Что? На атомной что-то?- вскрикнула мама.-Бегу в больницу и выезжаю.
Через некоторое время на работу вызвали папу.
Лиза подошла к окну и увидела, как там, на совсем близкой отсюда атомной станции, с крыши  рвётся столб какого-то жуткого алого свечения. Но она довольно быстро успокоилась и вышла на балкон, где на свежем воздухе в домике жила её подружка.
-Дюймовочка! Как ты?- в ужасе спросила девочка.
Но Дюймовочка ничего не ответила.
Жуткий выброс радиации убил её мгновенно…
Девочка плакала на балконе не только от грусти, но и от жуткого предчувствия: хорошо ей не будет уже никогда.
-Чего ревёшь, дурочка?- прорычал шедший по улице Дружбы Народов алкоголик. – Бабахнуло на станции, ну и чёрт с ней! Не помрут твои родители!
А жуткий свет над станцией всё струился…
В кафе-мороженое они не пошли: папа слёг в больницу. Не пошли и гулять с Яночкой: ещё днём в субботу она уехала куда-то вместе с родителями, и Лиза с грустью смотрела, как их оранжевая «нива» выезжает со двора и тарахтит по дороге…
В воскресенье Лиза собиралась похоронить Дюймовочку, но всех людей  вдруг стали вывозить из города. Это называлось «временная эвакуация»- так сказала тётенька-диктор по радио.
-Мама, мы же обязательно вернёмся в Припять, так? – спросила Лиза, когда они грузились в жёлтый автобус на центральной площади города.
-Вряд ли…-тяжело вздохнув, сказала мама, и по её лицу потекли слёзы…
Лиза с грустью посмотрела на красивое новое здание торгового центра, на дворец культуры, где они занимались в танцевальном кружке, оглянулась назад- в сторону реки, на берегу которой они с Яночкой так любили играть... Но они же обязательно вернутся! И Яночка вернётся, и они снова будут бегать в школу, а после неё ходить друг к другу в гости, слушать пластинки и примерять перед зеркалом мамины украшения… Всё будет хорошо! Ведь не может такого быть, чтобы из-за какой-то радиации они уезжали навсегда!
Её мысли прервал резкий рывок автобуса, развернувшегося на проспект Ленина и покатившего к выезду из города…
Когда автобус забирал припятчан, стоявших у красных домов в начале улицы Дружбы Народов, Лиза на секунду с грустью оглянулась на свой дом, на свой балкон, где стоял домик Дюймовочки…
Вскоре Лизу увезли в пионерский лагерь, где при въезде озабоченный дозиметрист водил возле неё какой-то штукой на длинной палке, глядя на висевшую на его поясе коричневую коробочку, а затем грустно сказал:
-Платье на девочке всё светится. И волосы тоже...
Лизу позвали в комнату, где она села на стул. И через две минуты полная вожатая уже поднимала руками пряди её роскошных тёмных вьющихся волос и безжалостно состригала их одну за одной ножницами. Лиза с грустью смотрела, как её волосы падают на пол...
Затем остатки её волос сбрили, груду прядей замели на веник и бросили в металлический бак- у Лизы слёзы навернулись на глаза.
-Иди вон в ту комнату- там тебе новая одежда,- с сочувствием сказала вожатая.- А с твоим платьем красивым тебе придётся расстаться- оно светится...
Лиза с ненавистью посмотрела на лежащие на лавке мальчишечьи штаны и футболку и осторожно, словно живое, положила своё платье на пол.Пришлось выкинуть все платья, которые мама так заботливо вывезла из Припяти...
Дни в лагере были похожи один на другой-их, детей Припяти, сторонились вожатые,а дети из других городов кричали:"Уйдите, радиактивные!"
И лишь в сентябре её наконец-то забрала в Киев мама.
Лиза грустно глядела своими  большими коричневыми глазами, резко выделявшимися на круглой голове с короткой стрижкой,  на яркую девятиэтажку на Троещине, где она теперь будет жить, на свою новую школу, которая казалась ей холодной, бездушной и враждебной.
А вскоре Лиза заболела. Ночью у неё сильно болела и кружилась голова, как-то незнакомо стучало сердце, её несколько раз вырвало в окрашенную в ярко-голубой цвет ванну. Через пятнадцать минут её- измученную, ослабевшую- «рафик» скорой помощи увёз в больницу…
В этом же сентябре в квартиру, где каких-то пять месяцев назад так хорошо жила Лиза с родителями, зашёл солдат, работавший в Зоне. Грузный мужчина в костюме цвета хаки сорвал с двери подъезда печать и, грохоча сапогами, поднялся на пятый этаж.
Он долго и яростно бил носком ноги по коричневой двери с золотой цифрой «39», и наконец она подалась. Мужчина зашёл в квартиру и, топчась грязными сапогами по коврам, которые так любовно когда-то оттирала щёткой хозяйка-Лизина мама, вышел на балкон. Вдруг он наступил ногой на пыльную игрушечную машинку на полу,  и прокатившись на ней, запнулся о какое-то странное сооружение из палочек и бетона, внутри которого лежала маленькая куколка…
-А,падла!- выругался мужчина и, беспощадно раскокав со злости радиоактивную машинку о перила балкона, швырнул её обломки в стоявший внизу «камаз», а затем бросил через эти же перила домик Дюймовочки…Затем, подняв респиратор, выкурил сигарету и пошёл дальше по комнатам- выполнять свою работу, называвшуюся «дезактивация».
…Лиза открыла глаза. Возле неё стояла её подружка Яночка, такая же коротко остриженная и заплаканная.
-Лиза! Что с тобой? Проснись! Я тебе конфет принесла- их большие мальчишки дали! Проснись, пойдём к малышам в игровую!
-Яна...-произнесла Лиза, открыв глаза, и тут же закрыла их… Зелёная кривая на осциллографе становилась всё прямее, прямее… и вдруг с резким неприятным визгом поплыла по экрану уже в виде абсолютно ровной линии, будто реактивная струя, уносившая душу маленькой девочки в дальние дали, которые никем и никогда не были и не будут познаны…
Яна уронила горсть ирисок, тут же рассыпавшихся по паркету палаты, упала на прикрытую полосатой пижамой грудь Лизы и страшно зарыдала- за два месяца в больнице она уже успела один раз увидеть подобную картину и  хорошо помнила, что значит этот с виду безобидный рисунок на экране прибора.
Жуткая картина открылась дежурной медсестре через стеклянную дверь палаты- худенькая коротко стриженная девочка в полосатой пижаме рыдала на груди другой такой же худой, измученной болезнью девочки, только- мёртвой…
-Врача!- закричала тётя Маша, побежав в ординаторскую.
…Через три дня Яну забрала из больницы мама. Девочка с тоской глядела на серое здание больницы, а увидев окно Лизиной палаты, еле сдержалась, чтобы не зарыдать снова…
Стремительно мчавшаяся «волга»-такси, в которой Яну страшно укачало, увезла их с мамой на кладбище,  где среди покосившихся оградок летали и каркали вороны, бегали облезлые собаки. Они долго ходили по снежным сугробам, искали и наконец нашли могилу, на которой стоял обелиск  с фотографией здоровой счастливой девочке в пышном красном платье, с крупными белыми зубами в улыбке и густыми тёмными волосами, а под ним- алюминиевая табличка с надписью чёрной краской:
                ТУРОВСКАЯ
                ЕЛИЗАВЕТА
                ВИКТОРОВНА
                24.08.1977-  22.12.1986.
Среди венков «от одноклассников», «дорогой доченьке от родителей», «от профкома ЧАЭС», Яна положила и свой букет, купленный на Крещатике.            
-Поезд Киев-Новосибирск отправляется с третьего пути, будьте осторожны, -отчеканил равнодушный железный голос дикторши.
Поезд, лязгая сцепками и гудя мощными электромоторами, устремился к далёкому сибирскому городу, куда отправили работать Яниного отца.
Он нёсся мимо полей, лесов, деревенек с белыми аккуратными домиками, унося Яну с мамой в безрадостную и бесконечную, сумрачную  даль…
Яна дохнула на стекло и пальцем написала на нём: «ЛИЗА». И мама не стала ругаться, что дочь портит стекло, а лишь молча обняла её за плечи.
Яна перебралась на мамину скамейку и вскоре уснула, положив голову ей на плечо.
А поезд всё шёл- огромный, мощный и равнодушный, рассекая бескрайние снежные просторы, и унося двух припятчанок-большую и маленькую-от брошенного города, родного для маленькой и ставшего родным для большой, от места, где навеки осталось потерянным и заброшенным их счастье и здоровье, где стоял опечатанный и запертый пятиэтажный дом по адресу: Припять, улица Дружбы Народов,9,  в незнакомый город Новосибирск, всё больше приближая их к непознанным далям и к новому тысяча девятьсот восемьдесят седьмому году, который вряд ли принёс им большое счастье- впрочем, как и все последующие новые года в их жизни…
24 июня 2021 г.
Чита