Мы к вам придем. Не живыми, так мертвыми

  Даша вынула из рюкзака черную бейсболку и натянула ее на голову козырьком назад.
 
 - Еще не все.
 
  В ее руках появилась большая косметичка. Даша пояснила:
 
 - Это краски для бодиарта.
 
 - Это на фига?
 
 - Ими болельщики свои морды раскрашивают.
 
  Откинув крышку, она подошла к трюмо, стоявшему в прихожей. Я притащил его с балкона, после того, как разбилось зеркало в ванной. Даша ловко нарисовала на левой щеке флаг США.
 
 - Что у тебя за тяга к этому флагу?
 
 - Не знаю, нравится и все. С детства. С папой ассоциируется. Мама говорит, что он для меня американские открытки привозил из рейсов. От флага веет свободой.
 
  Скакнув ко мне, она нанесла три темные полоски на мои скулы. Возле нижней губы намалевала алый кровоподтек. Под глазом изобразила небольшой фингал. Взлохматив мои волосы, она распылила на них какую-то ерунду из баллончика.
 
 - Зафиксировала. Иди, любуйся.
 
  Из зеркала на меня уставился чувак, поцапавшийся по пьянке с собутыльниками и получивший лопатой по голове. Отчего его шевелюра разлетелась в разные стороны. Это шутка. На самом деле все выглядело круто. У меня был вид побывавшего в передряге бойца.
 
  На автостанции мы встретили Любу. Она проводила печальным взглядом только что отошедший от платформы автобус. Оделась Люба в нашу тему. Бейсболка, спортивная стеганая темно-синяя куртка и потертые голубенькие джинсы, заправленные в высокие кроссовки, изменили ее облик. Рюкзак за спиной завершал новый образ принцессы.
 
 - Привет, Любаня! 
 
  Чмокнув Любу в щеку, Даша радостно воскликнула:
 
 - Как минимум пятнадцать минут у нас есть!
 -
  Люба, прости, мы опоздали. 
 
  Я поцеловал ее в краешек губ.
 
 - Глядя на вас, я вижу, как зарождается настоящая дружба.
 
  Даша обошла нас по кругу.
 
 - Целуетесь почти в щечку.
 
  Втиснувшись между нами, она успокоила:
 
 - Поймите, я ведь не со зла. Это место так на меня действует. Игорь знает.
 
 - Ничего вы разукрасились!
 
  Люба с улыбочкой рассматривала наш грим.
 
 - И приоделись круто.
 
 - Но ты, Любка, сегодня отпад! 
 
  Сбросив рюкзачок, Даша полезла за косметичкой.
 
 - Небольшой разукрас на твоей мордахе полностью вольет тебя в наши ряды, - заявила она.
 
 - Люба, беги от этой безумной Фриды Кало! - крикнул я.
 
 - А кто такая Фрида? 
 
  Люба отпрянула от Даши.
 
 - Художница чокнутая! На циклопа похожая.
 
 - Одноглазая?
 
 - Нет! С одной бровью.
 
 - А, знаю! Я передачу по телику про нее видела.
 
  Люба села на лавочку. Обреченно вздохнув, она сказала:
 
 - Ладно, рисуй! Все равно не отстанешь. Фрида однобровая.
 
 - Давно бы так! 
 
  Даша взяла краски и склонилась над Любой.
 
  Обитатели «пятака» бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Не каждый день им встречались такие компании. Я разглядывал людей. Некоторых завсегдатаев автостанции знал в лицо.
 
  Около коробки для подаяний, шмыгая носом, пританцовывал сорокалетний попрошайка с детским лицом. У него задержка в развитии. Прошла бабуля по прозвищу: «дай пять копеек». Она все время говорит эту фразу, как будто других не знает.
 
 - Игорь, принцесса размалевана! 
 
  Положив краски в рюкзак, Даша отступила от Любы. Взмахнув рукой, она звонко проговорила:
 
 - Получай свою обновленную подружку!
 
  Люба сидела на лавочке, прикрыв лицо ладонями.
 
 - Гюльчатай, открой личико, - попросил я.
 
  Люба убрала руки. В Даше пропадал талант. Она мастерски нанесла Любе грим. Я взирал на бледное девичье лицо. Печальные зеленые глаза смотрели на меня из подведенных темной краской глазниц. По краям скул пролегли тени. С белизной лица резко контрастировали ярко-красные губы.
 
  Рассматривая «подружку», я ушел в себя. Обычный мир находился в двух шагах. Но для нас он был недоступен, пока мы не решим проблемы в том мире, в котором оказались, переступив черту.
 
  Скоро мы к вам придем. Будем растить детей, платить налоги, залипать по вечерам у телевизора и перебиваться от зарплаты до зарплаты. Будем ходить с друзьями на рыбалку, перемывать с подругами под чай на кухне косточки знакомым.
 
  Мы обязательно к вам придем, только перегрызем  кому надо глотки, или нам их перегрызут. Непременно, придем. Не живыми, так мертвыми - в любом виде и под любым соусом. Ждите!
 
  С Саней начнем дружить семьями. Я представил, будто мы с ним пьем пиво на кухне, а Даша, кормя грудью нашего первенца, обсуждает с Танькой рецепт умопомрачительного салатика.
 
  Нафантазировав эту ерунду, я захохотал. Вздрагивая от приступов смеха, я свалился на скамейку рядом с Любой. Дополнив картину приходом на наши посиделки четы Сергея и Любы с их сыном - будущим историком в пеленках, я впал в истерику. Упав на Любу, я стукнулся лбом об ее колени.
 
 - Любка, ты что-нибудь понимаешь? 
 
  Даша погладила меня по спине.
 
 - Мы что-то пропустили?
 
 - Это он надо мной? - спросила Люба.
 
 - Нет, Любаня, - замычал я, - у тебя замечательный макияж. - Это я над нами!
 
 - А что с нами не так? 
 
  Даша попыталась cтащить меня c Любиных колен, но я вцепился в них, как клещ.
 
 - Нет, с вами все нормально.
 
  Я глубоко вдохнул. Выдохнув, объяснил:
 
 - Я нарисовал картину будущего.
 
 - Давай-ка, футуролог, нам ее перескажи.
 
  Оторвав меня от Любы, Даша присела на лавку.
 
  Я обрисовал картинку, что предстала в моем воображении. Тишина повисла над лавочкой. Девушки упорно молчали. Я занервничал. Постучал берцами об асфальт. Хихикнул, приглашая дам взорвать атмосферу «пятака» гомерическим хохотом. Никакой реакции. Обидевшись, я спросил:
 
 - Почему вы не смеетесь?
 
 - А над чем тут смеяться? 
 
  Люба достала зеркальце и посмотрела в него. Высунула язык. Дотянулась верхней губой до носа. Осуждающе взглянув на меня, она сказала:
 
 - Все так живут. Да, неплохо раскрасила под звезду немого кино.
 
 - Что-то ты заигрался в «казаков-разбойников». 
 
  Даша стерла нарисованный кровоподтек с моих губ.
 
 - Мы сейчас в этом мире. В светлом. Успокойся, мышонок.
 
 - Игорь, милый.
 
  Люба вытерла платочком синяк под моим глазом.
 
 - Поживи хоть немного нормальной жизнью. Забудь ненадолго тот проклятый мир.
 
 - Но война все равно будет! 
 
  Я приходил в себя.
 
 - Будет, но не сейчас, - произнесла Даша. - Автобус едет!