Колодец

  В придорожном  кафе тепло и уютно.  На стене большой плоский телевизор вещает о красивой жизни. За стойкой молодые девчата наливают бульон в широкие белые  пиалы.Поглощая   живительный отвар, я чувствуя как с каждой его каплей  медленно отттаивают мои члены.
  На улице снег и мороз Я  одета совсем  не по-зимнему, в лёгкой куртке и туфлях. Там на юге, откуда я приехала, настоящей зимы нет: она больше похожа на осень.
- Ему так хорошо  подняли пенсию, а он надумал умирать.
 В пенсионном фонде молодая девушка оформляет мне положенную выплату, две последние отцовы пенсии. Красивая  стройная русоволосая, она участливо смотрит на меня  карими глазами.
- Начисление будет через месяц. Вы сможете получить?
- Через три дня я улетаю.
Я прошу оформить выплату на другого человека,
 Она соглашается без лишних вопросов. Здесь на Севере Украины, где в  селах остались в основном одни старики, бюрократия ни к чему.
  Справившись с трапезой, я поворачиваю голову к окну. Там у переезда,  напротив кафе, стоит на запасом пути трудяга:  старый изношенный паровоз  времен войны, выкрашенный в чёрный цвет. Впереди него сияет красная пятиконечная звезда,освещающая дорогу тем, кто еще  в пути...
 Я мысленно возвращаюсь в старый  полуразрушенный дом, где на полу лежат пожелтевшие от времени  письма. В дом, где во  дворе стоял колодец с чистой прозрачной водой, а в старом саду за хозяйскими сараями росли красные райские яблоки. В дом, где в его  торце  находилась молочная кухня, в которой работали две большеглазые,  бесформенные как тени, с явной базедовой болезнью, женщины, мать и дочь. Мне они казались двумя персонажами из сказки: когда одна из них, наливая в стеклянную банку  из огромной, стоящей на печи кастрюли, кипячёное молоко, смотрела на меня неестественно огромными  глазами. Зная, что мама тяжело больна, она искала признаки несчастья на моем лице. Видимо это давало ей шанс  осознавать себя не самой обездоленной в этом мире.
  Мы заселились в дом, когда мне было всего лишь два года. По длинному коридору, бывшей больницы располагались  ещё две двухкомнатные  квартиры, где жили две  семьи с детьми и одна комната, в которой проживала старая одинокая бабка. За водой жильцам приходилось ходить к  старому колодцу , во двор  детского сада, находящегося напротив через дорогу. Уезжая на работу, отец наполнял водой все имеющиеся в доме ёмкости. Так продолжалось долго, до того момента, когда собранием имевшихся в доме жильцов.  наконец решили выкопать во дворе дома свой колодец. Рытье и подготовка ямы  продолжалось очень долго. Из трех проживающий в доме отцов семейств ,  двое были крепко пьющие. Физический труд им был явно противопоказан. После нескольких минут копки они задыхаясь, бросали лопаты и ложились отдыхать на траву под деревьями.
  Но все же желание иметь во дворе воду, было велико. И после  двух недель  упорного труда в яму установили бетонные кольца, привезённые отцом из буровой. Я  долго боялась крутить ручку журавля, не веря в свои силы. Но все оказалось гораздо проще. Набравшись терпения , я вытащила из колодца свое первое ведро  воды, удивившись своей смелости.
  И никакие ссоры, неизбежно присутствующие при коммунальном проживании не влияли на чистоту воды. В  колодце, принадлежащему всему дому,  она  оставалась  неизменно   холодной и прозрачной.
- Я безумно любил эту семью,- говорил отец.
   Однажды  он не смог приехать вахтовой машиной с работы. Чтобы попасть вовремя домой, он сел на товарный поезд. Возле своей станции он прыгнул с поезда на полном его ходу. Помню как у мамы дрожали  руки, когда она снимала  с него полностью изорванную одежду.
   После маминой смерти отец переехал  в приобретённый им собственный дом. К тому времени в старом доме  оставалась жить только одна старушка, которая вскорости умерла.
   Дом опустел. Он  одиноко стоял, сиротливо зияя глазницами  тёмных нежилых окон. Оставшись в одиночестве,родительский дом стал мишенью для мародеров. Они забрались в бывшую отцову квартиру ночью и перевернули весь оставшийся скарб вверх дном. Воры разворотили печь, вытаскивая все металлическое.
  Они достали  из старого комода ящики, вытряхивая из них все  содержимое. На пол посыпались письма, написанные отцом матери, когда он был ещё студентом. Отец учился на тот момент  в политехническосюм институте во Львове, мама уже   работала учительницей в небольшом  посёлке  в Черкасской области, откуда он был родом. Я взяла одно письмо  в руки. Оно было написано четким каллиграфическим почерком,сохранившимся у отца до последних его дней. Отец трогательно писал о маминой непрактичности в жизни, о том как  очередной раз  её обсчитали  во время  покупки.
- Катюша, тебя снова обманули. Но ты потерпи немного: через месяц я возвращаюсь, мы будем жить вместе и все будет по другому.