Глава Черный вирус. отрывки из романа

 
«Маяковский! Ваши стихи не греют, не волнуют, не заражают! – Мои стихи не печка, не море и не чума!»
                Владимир Владимирович Маяковский

Угроза для империи пришла из глубин бескрайних степей: откуда дул горячий южный ветер. И принесли её дикие племена Хунну, что постоянно совершали набеги на приграничные территории Империи (всё глубже и глубже погружающейся в войну с заносчивым соседом – Нижним Царством).
Хунну – варвары слабые и низкорослые. Но злые как степные шакалы! Вместо одежды носили плохо выделанные шкуры животных, ездили верхом на коротконогих, но выносливых лошадях, способных переносить и жару, и леденящий холод. Воины Хунну питались конским мясом, что ночью в степи варили в железных котлах на кострах. А когда совершали изнурительные дневные переходы – просто застилали шмотки приготовленной конины под себя. А затем (в таком виде – пропитанные конским потом) ели, не слезая с лошадей: отрезая куски острыми ножами.
Едва ли можно назвать человеческой пищей подобную снедь, но желудки варваров прекрасно перерабатывали подобное вонючее блюдо (залитое скисшим конским молоком, что навьюченные лошади перевозили тут же – в кожаных мешках, сбивая его в отвратительно пахнущую тягучую жидкость). Если варварам удавалась захватить крестьянскую деревню или город, то первым делом они убивали всех жителей. А после, загрузив награбленное добро на своих лошадей, старались как можно скорей скрыться в степи, предварительно всё сжигая дотла. Зачем они демонстрировали такую жестокость? Может такие забавы просто доставляли им удовольствие? Или так они тренировали молодых воинов, истязающих тела несчастных крестьян и горожан? Или хотели, чтобы одно лишь упоминание об их приближении вызывало трепет и панический страх в сердцах жителей Поднебесной?
Император тоже не оставался в долгу и если удавалось захватить кого-то из нападающих в плен, то солдаты императора разводили жаркие костры и живьём сжигали пленников. Но такое случалось крайне редко: попаданию в плен (даже будучи тяжело ранеными или застигнутыми врасплох) варвары предпочитали неминуемую смерть в неравном бою.
Но самое страшное, что принесли Хунну на земли Поднебесной, именовалось зловещим словом «чума».
Так как человеческая жизнь для них не составляла никакой ценности, они специально в разорённых городах оставляли трупы, заражённые мерзкой заразой. А крысы и мелкие грызуны разносили затем её всё дальше и дальше в глубь Империи.
 
– Вот и всё! Дальше лишь смерть и тьма! – обречённо подумал учитель. То, к чему всегда стремился – жить по правде и говорить, что считал важным и нужным – он теперь уже не мог. Советы, поучения и вся та «правда древних», что он пытался донести до некогда способного ученика, а сегодня самого могущественного Императора Поднебесной – теперь оказалась не нужна.
Хотя от этого правда не переставала быть таковой – не становилась другой, лживой. Но оставалась правдой, основанной на реальности, какую больной ум Императора больше не хотел воспринимать как реальность.
Владыка Поднебесной уже давно жил в собственной реальности, основанной на его тайных увлечениях и пороках. А теперь именно они и должны привести его к неминуемой гибели!  А вместе с ним – и всю Империю, с её многомиллионным населением и вековой историей.

Учитель зажёг светильник, высветивший всю ту скромность жалкой комнатки, где ютился величайший мыслитель своего времени. Плетёное кресло из бамбука; маленький столик, весь заваленный деревянными табличками с витиеватыми иероглифами (чей возраст насчитывал много столетий и которые он скрупулёзно расшифровывал – погружаясь в суровую мудрость предшественников, живших многие века до него).
Вот и всё убранство… Не считая красивой вазы с росписями белых журавлей – подарок императора! – стоявшей в углу. В ней он хранил наиболее ценные письмена…

За окном стояла глубокая ночь: огромное небо выглядело сплошь усыпанным звёздами. Время, когда он обычно направлял взыскующий взгляд в большую трубу, стоявшую тут же в углу (привезённую капитанами из дальних стран). Заморское диковинное устройство было внутри перегорожено маленькими пластинками слюды, заметно увеличивавшими звёздное свечение. Изображение выглядело мутным, но зато позволяло в хорошую погоду разглядеть дальние звёзды – на самом краешке чёрного полотна неба…
Всё увиденное он тщательно фиксировал: любовно наносил иероглифы на гладкую поверхность бамбуковых дощечек (мягкой кисточкой, аккуратно обмакиваемой в вазочку с чёрной жидкостью).

– Завтра будет полнолуние. И тёплые ветра из далёких степей принесут запах горелой травы: их враги, варвары, жгут степь, чтобы отвлечь внимание императорской армии. А на самом деле нападут совсем с другой стороны – такова их излюбленная тактика. Через купленных шпионов, зная импульсивный характер Императора Поднебесной, варвары Хунну отвлекают его внимание. Чтобы в конце концов пробиться к главной цели – столице Поднебесной.
Но Император не хочет понимать столь очевидных вещей: он охвачен ненавистью к ближайшим соседям – Нижнему Царству, где сидит такой же упрямый и злобный Император. И который также не хочет никакого примирения с соседями-соплеменниками. Даже перед лицом угрозы со стороны воинственных варваров! И оба упрямца неминуемо погубят вверенные им Небесами государства – понимал старый учитель.
Но такого положения дел упрямо не хотели понимать те генералы, что плотным кольцом окружали императорский трон. И для кого война с Нижним Царством являлась самой большой статьёй доходов их личного обогащения. А значит – и роста их могущества в Империи!
Они специально принижали опасность, угрожавшую со стороны варварских племён на юге, но зато неустанно пугали мнимыми угрозами, что якобы несло Нижнее Царство на Севере. Большинство гражданских чиновников в Поднебесной понимали раздутость подобных угроз – но молчали, боясь оказаться в списках неблагонадёжных и мятежников (тем самым в одночасье лишиться достигнутых постов и привилегий).
Временами казалось, что и сам Император понимает это, но Империя, под гнётом поборов и всепроникающей бюрократии, всё беднела. А народ жил с каждым годом всё хуже и хуже, и надо было как-то держать его в повиновении. А здесь имелся враг, на кого всегда можно указать пальцем: несмотря ни на что развивавший торговлю и строивший на границах со своим соседом новые города.
Но всё же Император заблуждался искренне: обманутый генералами и чиновниками, получавшими весомые дивиденды от такой политики. Ну, во всяком случае, Учителю очень хотелось так верить. Он отчётливо понимал: Империя двигалась к краху! И не существовало тех сил, что могли бы остановить сползание в бездну.

– Кто там? – спросил учитель, услышав, как кто-то пытается открыть маленькую дверь его дома.
– Учитель, это я, Лу Цзы.
Старый учитель засуетился, открывая дверь: сам кронпринц на пороге его скромной обитель? Какая честь!
– Не надо, учитель… – успокоил старика молодой юноша, что укутанный в чёрную накидку стоял на пороге его дома (смотревшийся несколько странно в свете бамбукового светильника, что нёс на длинной палке сопровождающий слуга).
– Учитель, мне важно поговорить с вами! – юноша, перешагнув порог, осмотрелся по сторонам.

– Вы одни, учитель? – немного обеспокоенно осведомился пришедший после паузы.
– Как видите, дорогой принц, уже давно живу один и не имею даже слуг. Утром придёт старая женщина, что помогает мне по дому уже много лет. А так – ваш покорный слуга всегда один. Не считая древних табличек… Да занятий созерцаниями звёзд!
Старик указал пальцем на большую подзорную трубу, стоявшую в углу.
 – Может, хотите посмотреть на светила? Сегодня на удивление ясная ночь! – лицо учителя выражало тепло и радость. Он любил молодого принца.
– Нет, нет! – запротестовал тот. – Только не сегодня… У меня очень важный разговор к вам, учитель. Я могу присесть?

Продолжение следует..