Последний шанс звездной пехоты

Мне никогда не забыть тех ужасных пяти часов. Испытав все то что выпало на долю мою и моих товарищей,я считаю себя просто счастливчиком, ведь живыми вернулись не все с той злополучной планеты. побывав там, я стал высоко ценить все то, что создал разумный индивидуум для своего культурного процветания. Для наслаждения хотя бы малыми мгновениями этого нашего мрачного и жестокого явления под названием «жизнь». Нет, я вовсе не пессимист. И даже теперь намного более оптимистично смотрю на жизненные реалии, но все равно знаю, что стоит расслабиться и депрессия окутает с головой, будет стараться убить тебя воспоминаниями. Мне в таких случаях всегда помогает фраза из одного прекрасного доброго мультфильма: "держись из последних сил. Жизнь всегда сильнее смерти." Это ведь значит, что веселье все равно идет наперекор пессимизму. И я уверен, что веселье - не панцирь, не мирок внутри каждого человека. Веселье - средство от стресса. Благодаря веселью люди продолжают жить. Желаю окончить мое слабенькое философское отступление. За окном пока ночь и я непременно хочу дописать эту иторию до утра. Потому что завтра у меня тяжелый день. Я не иду в наряд по парку звездолетов и шаттлов. Я не иду дежурить на полковую кухню. Я улетаю в бессрочный отпуск. Пора мне отбыть на пенсию. У меня в Близнецах неплохая планетка, частная собственность. Можете представить себе как я рад. Но историю эту очень хочу вам поведать. Она - самое страшное событие, случившееся со мной за пятнадцать лет службы в космической пехоте. Войны в Галактике нашей прекратились около сотни лет назад и до поры звездные пехотинцы летали по ее просторам как посмешище. Громкие слова: гарант тишины и спокойствия! За пятнадцать лет ни одной боевой вылазки, ни одного настоящего рейда по пустынному астероиду, ландшафт которого переполнен всевозможными смертоносными тварями. Но что же, тем и лучше! Я жив здоров, возвращаюсь благополучно к мирной жизни. Однако я расскажу вам эту быль, потому что произошедшее десяток лет тому назад и является самой горячей вехой моей службы и вообщем службы нашего полка.
 Мы вошли в поселок на рассвете. Чуть забрезжил бирюзовый рассвет и густая  роса засверкала на фиолетовых кустах, окружавших селение, мириадами крупных капель. Я прошел вблизи одного из кустарников и обратил внимание, как обратная сторона его листьев похожа на человеческую натруженную руку с надутыми венами. Мне стало не по себе от этого сходства. Наверное, мое животное чутье уже тогда почуяло что-то неладное. Глупое сравнение. Но почему-то оно пришло мне в голову. Наверное я сумашедший. Олегу Спирину что? Он – андроид. У него проявление страха не так сильно, как у живого человека. Вернее, конечно же, -  он тоже живой человек, но не зря восемьдесят процентов видового состава космической армии занимают андроиды. Считается, что они менее эмоциональны, чем биологически появившиеся на свет гуманоиды. Что более независимы от настроения. Но с эти конечно можно поспорить. Андроиды живут бок о бок с настоящими существами в одной казарме и кому как не нам, солдатам знать о них почти все. Андроиды бывают вспыльчивы, меланхоличны и так далее. Весь букет настоящих человеческих причуд разума и сознания.Но про Олега можно сказать, что он настоящий книжный андроид. То есть человек, лишенный эмоций. Также с нами в боевой тройке был момр. Это представитель разумной цивилизации, гуманоид со свиным рылом.  Но, несмотря на не очень привлекательную внешность, он у нас был ужасно добрый парень.  И какой черт дернул его подписать трехлетний контракт со звездной пехотой?  Момры очень умны, большинство из них высокообразованны и Гуаггу (так его звали) – не исключение.  Вот только воинов никогда из них получится. Если землянин, получив в руки лучемет или бластер, надев шлем с активной защитой и завязав на голенищах шнурки космических ботинок, точно начнет гордится своим видом, кровь взыграет в его окультуренных цивилизацией жилах, сердце проснувшегося дикаря захочет подвигов и опасностей. И станет понятно, что для того, чтобы стать такими пацифистами, как момры, землянам нужно преодолеть еще не один миллион лет эволюции.  Момр же держит оружие в могучей лапе, словно свернутую газету свежих новостей. Или подает товарищу атомную гранату с заведенным перед броском взрывателем так, как будто принес ему чашечку кофе в постель. В общем, компания в нашем взводе была самая разношерстная. Одно объединяло всех звездных пехотинцев в нашем подразделении: мы все нанялись в солдаты, чтобы заработать денег.
  Взвод ступил на землю Медеи через сутки после получения командиром нашего полка сообщения о величайшем бедствии медеян. Они пожаловались, что жители их деревни умирают каждую ночь. И они не знают, кто из них очередная жертва. Они впали в апатию, шок, И находились в нем постоянно. Уже почти потеряв всякий страх перед неизбежной смертью. И только  зов разума заставил их все еще искать выход из положения. Еще когда мы летели в десантном шаттле, наш командир взвода поделился мыслями с нами о том, что уж лучше быть самими медеянами, уже прошедшими сквозь страх смерти, смирившимися и от этого сильными.  Чем иметь родных и семью, неплохое жалование и здоровый молодой организм, двигаться навстречу своей гибели. Полковник шепнул ему, что все мертвецы в деревне были найдены с изуродованными в предсмертных конвульсиях телами. И что возможно здесь все дело во вмешательстве неизвестного злого разума. Эту секретную информацию лейтенант конечно же рассказал и нам. Да уж. В современном галактическом государстве уже многие столетия не происходило никаких войн и революций. Содержание вооруженных организаций, вроде нашей, было делом больше развлекательным, нежели необходимым. Полк наемников с громким наименованием звездной пехоты был частной собственностью одного космического миллиардера. Этот избалованный роскошью малый получал неслыханное удовольствие от созерцания военных учений, смотров и парадов и не жалел ни средств ни времени на обустройство быта и досуга своих подчиненных. Правительство Млечного Пути не раз задавало ему вопрос о целесообразности такого дорогостоящего содержания наемных солдат. Напоминало, что в наши дни достаточно одной космической гвардии для поддержания мира и порядка в галактическом государстве. На это миллиардер заносчиво отвечал, что сущностью разумного существа управляет кроме рассудка также и агрессия и страсть к убийству себе подобных, и что наверняка придет время, когда силы созданной им частной армии понадобятся и самому государству. Ведь, как утверждал этот чудак, никто не застрахован ни от катаклизмов и революций, ни от нападения со стороны другой галактики. Прав был наш хозяин или нет мы не задумывались. Нам платили вдвое большее жалование, чем космическим гвардейцам. Но несмотря на хорошие деньги служить в звездной пехоте было не многим по силам. На одних только показательных учениях мы зарабатывали себе кучу болезней, как телесных, так и умственных.
 Вот и настал тот самый час, о котором все твердил владелец частной армии. Катастрофа на мирной Медее! Но вместо того, чтобы отправить на разбирательство космическую гвардию, спасательные экспедиции антибедственных служб, правительство словно в отместку дало знать нашему владельцу, что кажется пора проверить его детище в деле. Однако миллиардер среагировал на сигнал с Медеи раньше самого правительства . Да и сами мы конечно не остались равнодушны к чужой беде. И мы улетели на Медею, нехотя и не без страха, но ведомые долгом совести. Каждый из нас не хотел прослыть бесполезным шутом в глазах граждан. И мы были рады, что первых отправили именно нас. 
  Взвод звездных пехотинцев вошел в поселок, оставив покинутый продолговатый десантный шаттл на каменистом взгорье. Сильный прохладный ветер завывал, как голодная собака, закручиваясь в остывающих ионных дюзах машины, подымал маленькие смерчи вокруг нас, забивал сухой пылью глаза и уши.  Пилот-механик весело махал нам шлемом на прощание. Я ответил ему взаимностью, потому что знал, что никто ему больше не помашет в ответ. Все были голодны и усталы, все озябли на пронизывающем ветру, все ненавидели в эту минуту тех, кто оставался в теплой кабине пить кофе с бутербродами.
 Командир взвода, высокий тучный лейтенант Пономаренко, разбил людей на боевые тройки и сказал, чтобы никто не волновался, чтобы все представили себя на учениях и действовали как на учениях. После чего к командованию приступили сержанты. В порядке, напоминающем шахматные клетки, тройки начали спускаться в окутанную сплошным туманом долину. Спуск был очень крутым и неудобным, но, к счастью, недолгим. Через минуту все уже брели по самой долине. И были очень удивлены тем, какая сырость царит в ней. Действительно, в противоположность сухому, лишенному влаги взгорью, в долине лежал такой густой туман, что вся наша форма и амуниция промокла полностью. Пехотинцы шагали, чавкая водой в обуви и дрожа от пронизывающего холода. Вдобавок ко всему, трава в долине была по грудь каждому солдату. От этого было еще "мокрее" и противнее сие путешествие.
 Нашей задачей было прочесать, проверить все селение, деликатно заглянуть в каждую хижину, опросить всех жильцов и записать с их слов сколько в каждой семье уже мертвых. И после всего остаться на ночь на охране каждого жилища несчастных и всего поселка в целом. Если ночная напасть видима и проявит себя – мы обязаны ее уничтожить.
  Наша тройка – андроид Олег, момр Гуаггу и я была неразговорчивая. Нам очень повезло, что нам не достался сержант. Никто не кричал и не «шикал», не делал замечаний и не давил безжалостным взглядом. Такая удача выпадает всегда, когда ее не ждешь. Но сейчас для нее был самый неподходящий момент. Мы трое следовали один за другим в шахматном порядке. Мы были самыми крайними на правом фланге. И досталось нам заглядывать не в хижины медеян, а в погреба и сараи. Издали было видно, как юнцы-пехотинцы радуются настоящему боевому заданию и настороженному настроению всего взвода. Как обмениваются лишними и ненужными военными знаками и жестами разведчиков. Как идут чуть согнувшись, как учили на подготовке и внимательно озираются по сторонам, в поисках невидимого врага. Мальчишки.  Мы понимали их и не осуждали за это.
  Гуаггу шел впереди, как всегда тяжело сопя и переваливаясь, как медведь. Скорее всего он думал, что приготовит на ужин после возвращения в полк, или каких купит новых научных книжек. Олег, я уверен, не думал ни о чем. Глаза его были пусты. От них веяло вечной жизнью и холодом. Я же весь трясся от страха. Тысячи мыслей пробежали у меня в голове в хаосе и беспорядке. Я никак не в силах был сосредоточить свое внимание на одной единственной и наконец решил, что самое сейчас оптимальное для себя же самого – сконцентрироваться на выполняемой задаче. Авось так и время пролетит быстрее И беда минует.  Если она осязаема, эта самая беда. Ведь никто из медеян не знал, от чего так страшно умирают их соплеменники.
  Сараи, постройки и погреба были сложены из природного камня, как и хижины аборигенов. Когда мы преодолели почти половину длинной единственной улицы, солнце уже выкатилось на четверть небосклона вверх, И заметно пригревало. Стало немного душновато. Гуаггу снял активный шлем и водил по рыжей шерсти головы мохнатой когтистой лапой. Шлем по уставу нельзя снимать во время боевого рейда. Я хотел его предупредить о мстительности наших сержантов, но подумал, что мы самые крайние и нас вряд ли хорошо заметно сержантам, шагающим в центре поселка в окружении других пехотинцев.  И я промолчал. Когда мы зашли за большой продолговатый сарай, момр остановился первым. Темп взвода был медленным и можно было отдохнуть пару минут. Гуаггу достал бутылку минеральной воды, которую запрятал в чехол от противогаза, выложив сам противогаз. Мы с Олегом удивленно взглянули на него.
- На мою харю никакой противогаз все равно не налезает, - пояснил Гуаггу и шумно отхлебнул из бутылки.
- Вытри правый клык, слюна прилипла. – Сказал ему Олег. И в голосе андроида прозвучали какие- то живые нотки, которых я доселе не замечал.
  Напившись воды, мы двинулись дальше. В высокой траве я оступился о камень и упал бы и размозжил бы череп о следующий камень, лежащий чуть впереди, если бы Олег вовремя меня не подхватил.
- Оторожней, - предупредил он, и в его голосе на этот раз прозвучала неподдельная тревога за товарища. Я был очень удивлен.
  Улица подходила к концу. Мы должны были довершить прочесывание своего направления и собраться на совещание в конце поселка на противоположном крае. Наша тропинка вилась за длинным сараем и затем сворачивала к краю улицы. За все время этого недолгого перехода нам не встретилась ни единая живая душа, за исключением домашних животных, - двуголовых длинношеих ящеров с умными глазами, выглядывающих из окон сараев.
- Должны же быть у этих существ хозяева. – Возмутился Гуаггу, отворачиваясь от морды двуголового, оторый хотел его старательно обнюхать. – Кто-то же протоптал эти тропинки! И не звери же их вытоптали. Смотрите: одна ведет в туалет, вторая к погребу, третья вьется от самой хижины. Где же все жители?
- Наверное, спят. – сделал я предположение. – Кстати наша задача заглядывать и в дома. Вот первое жилище на нашем пути. И кроме нас в него никто не заглянет.
- Отлично! – рявкнул Гуаггу. – Вперед! – он первым зашагал по тропинке, ведущей к задней двери жилой хижины.
Внутри было темно и как-будто пусто. Олег включил фонарь и как только свет из него ударил в угол, позади нас кто-то вскрикнул. Олег перевел луч фонаря в потолок, чтобы никого из хозяев дома не ослепить его ярким синим светом. Мы обернулись. У стени на куче ветхого тряпья лежал хилый старик. Медеяне выглядят точно, как земляне, только цвет их кожи имеет бледно-фиолетовый оттенок, а разрез глаз вертикальный, а не горизонтальный, Их веки закрываются и открываются, словно двойные двери парадного входа в театр.
- Ну вот и пришли, сынки. – На общегалактическом проговорил старик слабым голосом. – Я уж думал, что не дождемся. 
- Ты здесь один, отец? – спросил я его.
- Один. Во всем поселке один остался.
- Как?! Все уже мертвы? – воскликнул Олег.
- Все. – кивнул головой медеянин. – Один я остался. Я просил их, чтобы они унесли и мою жизнь. Но для них видимо сущее наслаждение доставить кому-то страшное страдание.
- Кто они? О ком ты говоришь? – снова спросил я.
- Призраки. – ответил старик. – Все банально и просто. Призраки, вот и все.
- Выходит мы прилетели поздно. – Заключил Гуаггу. – Мы выдвинулись спасти вас. Вы нас так ждали… - момр был раздосадован.
- Это я подал сигнал. Я ждал. – ответил старик. – Один я вас ждал. Чтобы вовремя сказать вам, что бы вы, не дожидаясь ночи, улетали обратно. Ведь призраки приходят только ночью. Рано или поздно армия бы здесь появилась, заподозрив неладное, так? Лучше предупредить заранее, чтобы никто не погиб. Вот и славно, что вы нашли меня живым. Скорее ступайте к командирам и скажите, чтобы собирали людей и улетали. Иначе всех здесь ждет гибель.
- Но наш долг выяснить все до конца! – возразил Олег.
- Ваш долг выжить и не заниматься пустой затеей! – ответил старик строго. – Уходите, солдаты. Иначе умрете.
- Так или иначе у нас есть оружие, - сказал я, - и мы можем сразиться с этими призраками, которые придут сегодня ночью за твоей жизнью, отец.
- За моей жизнью они уже не придут. Я же уже вам сказал. А вот ваши они заберут за милую душу. Прежде они помучают вас. Это ад. Настоящий ад, можете мне поверить. Но если вы так упрямы – я сам пойду к вашим командирам. – С этими словами старик выбрался из кучи тряпья и пополз в сторону выхода. К огромному нашему удивлению у него не обнаружилось ни рук, ни ног, Вместо них – длинные осклизлые щупальца. Я знаю, что у всех медеян есть и руки и ноги, как у землян и многих других разумных гуманоидов Галактики. У старика же были щупальца.
- Стой, отец! – вскричал я, - скажи что стряслось с тобою? Где твое нормальное тело? Это все призраки? Неужели они?
Старик в ответ только горько усмехнулся.
- Они предложили мне жизнь в обмен на это уродство, - с внезапно выступившими слезами пояснил медеянин. – После я упрашивал, умолял их умертвить и меня. Но они только смеялись. Только радовались в ответ. – старик слегка завистливо оглядел меня с ног до головы, отвел глаза и снова пополз к выходу.
Вдруг, Олег подхватил его на руки.
- Я понесу тебя, если ты хочешь. – и, не спрашивая разрешения, андроид  вышел из хижины...
 
   Старик сидел на пыльной дороге в окружении наших сержантов и командира взвода. Он охотно отвечал на расспросы, будто хотел отвлечь свое внимание от собственного страдания. Побеседовав четверть часа с военными, он перестал убеждать их вернуться. Струсить и уйти. Взводный уверил его, что его подразделение выберет смерть, чем побежит прятаться.
- А то что у тебя выросли щупальца, - не печалься, отец. – Успокоил его командир. – Ты посмотри только каких тварей нет у меня в подчинении. И не у всех них есть ноги. У кого-то копыта вместо ступней. Кто вообще лишен человеческого обличья. Мы не оставим тебя с твоим горем. Тем более со временем ты увидишь, что оно не такое уж и сильное.
- Да, отец, - вступил в разговор один из сержантов,- и не считай себя слабаком. Наоборот,- ты сильный и достоин уважения. Ты один выбрал жизнь сквозь страдания. Командир говорит верно, мы тебя не оставим.
- Я благодарен вам, солдаты. – Сказал старик. – Но расскажите, как вы будете бороться с этими призраками? Их ведь не убьешь лазерным лучом.
- Мы постараемся просто не поддастся им.- Ответил взводный. – Как только они, как ты говоришь, начнут вселяться в наши умы мы вместе начнем петь или маршировать. А может и вступим с ними в переговоры. И, кстати говоря, сдается мне, что это не призраки, а какой-то инопланетный разум, паразитирующий на психике человека. Призраков как таковых вовсе не должно быть. А против инопланетян всегда есть какой-то способ защиты.
Старик почти поверил речам нашего командира. Признаться, у меня тоже почти совсем ушел страх перед ночью, которую мы должны были провести в этой проклятой деревне. Все-таки наш взводный был звездным пехотинцем. А в звездной пехоте нет глупых или никчемных офицеров.
  Взвод расположился в хижинах. Солдаты сложили оружие, организовали порядок несения службы  и начали отдыхать. Сперва, конечно, посетили кладбище медеян из уважения к их горю. Старик горько плакал, стоя над могилами своих близких и обводя взором захоронения остальных соплеменников. Мы как могли его утешали. На отдых и ночлег он перебрался к нашей троице. Скорее всего мы ему пришлись по душе. Он угостил нас свежими лепешками из печи, которых напекла его жена накануне этой ночи. Мы запивали лепешки кисло-сладким освежающим напитком. На вопрос, как ему удалось с помощью щупалец похоронить всех родных: жену, двоих дочерей и троих внуков, медеянин ответил, что он только закапывал. Что могилы все были вырыты заранее. И его могила все еще зияет чернотой под сенью фиолетовых лиан. Мы посоветовали ему зарыть ее. Он отказался, пояснив, что его биологический конец все равно не за горами. Он пока поживет только ради того, чтобы увидеть, как бравое войско отомстит злым инопланетным паразитам.
  Да, несчастный уже окончательно верил в наши силы. И это сильно подкрепляло нас самих.
   От восхода до заката светила на Медее проходит ровно пять часов по земному времяисчислению. Этот промежуток суток отмечается полнейшим мраком. Медея не имеет спутников, а небо ее всегда черно и непроглядно из-за особенностей атмосферы.
  Конечно же, никому из взвода не спалось. Все надеялись, что таинственные чудовища явятся именно этой ночью и именно этой ночью оружие звездной пехоты уничтожит обидчиков медеян и взвод преспокойно соберется улетать домой.
  Я, Олег и Гуаггу сидели на теплой земле, прислонившись спинами к холодной стене хижины. За нами, внутри помещения стонал старик. Он сказал, что желает побыть один. Мы старались не слушать его и активно разговаривали друг с другом. А еще старались совсем не думать о погибших жителях поселка. На самом деле события, произошедшие с жителями Медеи были так ужасны и жестоки, что волосы вставали дыбом при одном упоминании об этом. Светило еще не закатилось. Узкая бирюзовая полоска дотлевала на дальнем пятнадцатикилометровом горизонте.
- Всего пять часов, ребята. – промолвил Олег. – Нам надо выстоять всего лишь пять часов.
- Пока еще совсем не стемнело, я пойду схожу за нашей долей сухого пайка. – сказал Гуаггу.
- Постой, не ходи. – возразил ему я. – Сейчас уже совсем будет темно. Мы угостимся лепешками и квасом.
- Нет, я все-таки схожу. – настоял на своем момр и растворился в сумерках. Лучевую винтовку он оставил у стены.
  Так и вышло. Он не успел возвратиться затемно.  Как только на несчастный поселок наполз непроглядный мрак, страшно стало всем. Потому что несколько секунд спустя после заката в мозгу каждого из нас начал звучать голос.
  Он был строгим. Отрывистым и в тоже самое время совсем человеческим, цивилизованным. Казалось, что это радио передает сводку новостей. Но это были не новости. Долгое время солдаты молча внимали этому голосу, как бы поддавшись невидимому врагу.
   Первое, что сказал нам голос было обличение нас в том, что мы полнейшие ничтожества. Но вскоре кто-то рассмеялся по внутренней связи. Какой-то рядовой сквозь смех сказал, что эта реплика похожа на излияния сержанта Овцова перед строем новобранцев. Сам Овцов конечно слышал это сравнение, но ничего не возразил смельчаку. Потому что и ему было очень страшно. Да и сам этот смельчак потом замолчал, перестал смеяться и в рацию было слышно, как стучат чьи то зубы. Голос повторил оскорбление в наш адрес снова и так глубоко проник в сознание каждого из солдат, что все ощутили наверное то же, что ощутил я. Я почувствовал себя осклизлой серой протоплазмой, без сознания и воли, без стремления и тяги к жизни. Обладатель голоса скорее всего был сильным гипнотизером. Затем голос зазвучал еще яснее и громче. Кто-то обращался ко всем нам сразу.
- Ну что, идиоты? Микробы! Жалкие создания! Низшая ступень эволюции! Готовы умереть за свою идею?
-Какую еще такую идею? – это послышался голос нашего лейтенанта. Он задумал вести переговоры с призраком.
-Хо! Инфузория умеет разговаривать? Идею, что все разумное должно быть стилизованно! – ответил  голос. Но все мы почувствовали некую неуверенность в его тоне.
- Замолчи, тварь, кто бы ты не был! – вскричал взводный. – Убирайся отсюда, проклятый призрак. Не то, поверь мне, я сожгу тебя живьем из своего лазера!
- Хо! – возмутился голос и замолчал на некоторое время.
- Что «хо»?! Ну что твое «хо»? Тебе же сказали: проваливай, иначе умрешь сам! – это подал голос Олег. Я и не ожидал от андроида такой пылкости.
  Голос молчал. Затем в рации захрипел голос Гуаггу.
- Командир, - момр словно стонал от боли. – Я заблудился. Что – то гонится за мной, помогите.
- Где ты, рядовой? – тревожно спросил лейтенант. – Кто гонится? Призраки? Ты их видишь? Винтовка с тобой?
- Со мной. – неуверенно ответил момр. – Но я ничего не вижу. Меня убьют в Спину. У монстра страшное паучиное жало. Он говорит мне, что я его первая жертва за сегодняшнюю ночь.
- Ничего не бойся, слышишь? – это заговорил младший сержант Синицын, командир отделения Гуаггу. – И стой там, где стоишь. Ребята найдут тебя. Стой! Карпов! Спирин! Подымайтесь! Вы почему бросили его? Вперед, разыскивать момра.
Я и Олег подскочили, взяли оружие наизготовку, прихватили винтовку Гуаггу и окунулись в кромешную тьму ночи.
Не прошли мы и нескольких шагов, как кто-то хитрый и очень коварный начал нашептывать нам на ухо:
- Так. Организмы движутся со скоростью десять километров в час, Пульс в норме. Количество эритроцитов… - тут голос стал разъяснять такие подробности анатомии, что нам стало просто не по себе. Я ощущал себя жалким куском биоматериала, будто в самом деле поддался сильнейшему гипнозу. Так оно и было. У меня отпало желание идти куда-то и спасать кого-то. Я остановился.
« В самом деле, - размыслил я, - а не послать ли все к черту? И правда, - мы всего-навсего биологические организмы. Наша жизнь – обыкновенная матрица. Все предопределено. И незачем жить вовсе. Лягу ка я и полежу перед смертью». – я улегся на землю и свернулся калачиком.
И тут заговорил Олег.
- Послушай, Павел, я и правда не человек? Я набор нейрохимических связей?
- Нет, - возразил я – ты самый отличный солдат какого я когда-либо видывал. – я сказал это по инерции. Хотя сам уже чувствовал почти полнейшую апатию к жизни. Просто воинская дисциплина обязывала к ежедневной взаимной вежливости и эти слова вырвались из меня на автомате.
- Хорошо. – сказал Олег. – Просто призрак говорит мне, чтобы я расплавился. Мне лучше существовать лужицей биомассы. Так будет легче. И не надо притворяться человеком и тем более солдатом.
Тут я будто протрезвел. Я снова встал на ноги, проверил, на месте ли оружие.
- Пойдем, рядовой Спирин. Это призываю я, твой товарищ, - рядовой Карпов. Нам необходимо найти нерадивого момра и отвести его в расположение взвода для получения им взыскания от сержанта Синицына.
- Да, идем! – подхватил андроид и снова бодро шагнул в темноту.
В ту минуту мы были так эмоционально истощены, буквально на грани сумашествия цеплялись за возможную спасительную палочку в море бреда и нелепицы. Мы так сказать нарочито стремились стилизовать жизнь, как бы цинично и даже смешно это не звучало из уст таинственного злого призрака.
Как только мы возобновили движение, голос снова начал наседать.
- Ну куда вы ползете, монстры несчастные? Чудовища двуногие?
Какая то невиданная сила давила на наше подсознание. Я чувствовал себя ничтожеством. Я снова хотел лечь и дожидаться смерти.
- А вам удобно передвигаться на таких конечностях? И носить эту вторую кожу? – фамильярно спросил голос. – Давайте мы подарим вам присоски или пружинки вместо ног.
- Молчи! – крикнул я в темноту. – У нас отличные космические ботинки. Им сносу нет. И подходят они только для наших ног! Отвали, падлюга, иначе точно сожгу тебя бластером!
- Да! Мне тоже очень нравятся мои ботинки. – согласился Олег. – Только я их не чистил.
- Хо! Бластером! – ответил ехидно голос. – Да знаешь ли ты, букашка, что нас нельзя убить. Невозможно уничтожить. Нас нет и в тоже время мы есть.
- Вот то-то и оно! – сказал я. – Нельзя убить того, кто не существует. Тебя или вас нет. Вот нам и не страшно. И не лезьте в нашу жизнь. Растворитесь в небытие и не тратьте наши нервы.
- Да кто вы вообще такие? – осведомился Олег. – В самом деле зачем мы вам если вас самих то нет на свете?
- Хо! – ответил голос озадаченно. – Поначалу нас действительно не было. Мы появились вместе с негативными эмоциями разума. Вселенского разума.
- А где вы прячетесь? Как вы выглядите? Покажитесь нам! – проговорил Олег.
- Выглядите? Мы не выглядим. Никак. Нас как бы нет. Но мы есть.
Снова наступило молчание. Мы удалились от взвода на добрый километр и, вспомнив о Гуаггу, начали звать его.
- Эй, клыкастый! Эй момр! Выходи. Ты куда запрпастился?
- Я тут, ребята. – Отозвался момр.
Мы обнаружили Гуаггу в кустах.
- У меня же есть фонарь! – воскликнул андроид. Призраки задурили мне голову. Я забыл про фонарь.
Олег пошарил синим лучом по растительности. Момр лежал в грязной луже и весь дрожал.
- Не хочу быть поросенком. – жалобно стонал он. – Я солдат, пехотинец.
- Кто тебе сказал, что ты поросенок? – старался успокоить я его. – Ты гуманоид свиноподобного вида. Ты лучше людей. Ты сильнее и свирепее, ты великодушнее!
- Отведите меня к командиру. Только я не могу идти!
- Вставай на ноги, не валяй дурака! – прикрикнул на него Олег.
- Не могу, мои ноги превращаются в парные копыта. Они не вынесут моего грузного тела.
Вспомнив про щупальца старика, мы с тревогой начали рассматривать все тело Гуаггу. Стащили с него ботинки, осветили ступни. К счастью, все оставалось как было. Ступни были хоть и не людские, но вполне момрианские. Момр просто подпал под влияние призраков. Но не успей мы его найти, возможно он и правда стал бы поросенком.
- Отнесите меня, ребята. К командиру!
Мы взяли Гуаггу и вытащили из мокрой канавы. Горящий фонарь был зажат у Олега в зубах.
Протащив момра метров двести, мы свалились без сил. Тяжело дыша, все трое сидели на земле, готовясь идти дальше.
И тут снова какая то сила чужой мысли начала сдавливать все тело невыносимой болью.
- Куда течешь, протоплазма? – вкрадчиво и коварно шептал голос. – В жизни нет никакого смысла! Остановись, растекись лужицей и высохни, испарись навеки в свете восходящего солнца!
Голова моя кружилась, веки слипались. Вдруг снова заработала замолчавшая было взводная рация.
- Спирин, Карпов? Вы где? Отыскали Недотепу кабанчика?
Голос сержанта вернул нас к сознанию. Я ответил зло и громко. Только ответил не Синицыну, А голосу, который снова намеревался нас уничтожить.
- Да знаешь ли ты, бестолочь, что такое восход? Понимаешь ли его красоту? Я предупреждал тебя, тварь, что начну стрелять? – тут я снял винтовку с плеча и начал полевать пустоту ночи неистовыми цветками лазерного огня. Голос что-то пытался мне возразить, но стрельба его заглушала напрочь. По крайней мере мне так казалось.
Я стрелял еще целую минуту. Ствол моей винтовки почти расплавился и вокруг запахло гарью.
- Прекратить! – кто-то схватил мою винтовку и отбросил в сторону. Это были не руки андроида. Олег осветил подошедшего. Оказалось, оружие мое выхватил высокий худосочный парняга с аккуратной прической, щеголевато одетый в синий, с отливом, костюм. Под птичьим носом незнакомца красовались светлые жиденькие усики.
- Прекратить стрельбу, рядовой Карпов!
- А ты кто? Призрак? – спросил я неуверенно.
- Сам ты призрак! – ответил юноша писклявым голосом. – Я твой командир, недоумок.
- Товарищ лейтенант?! – Я узнал взводного Пономаренко по строгим серым глазам и кустистым бровям, элементам внешности, которые каким то чудом уцелели в его обличье.
- Да, я твой командир. – нервически, почти истерично взвизгнул юноша. – Что уставились на меня, как на новые ворота?
- Товарищ лейтенант, вы конечно извините, но вы себя в зеркало видели? – осторожно спросил Олег.
- Видел. – смиренно и тихо ответил лейтенант. – Призрак превратил меня в того, в кого я так не хотел превратиться с самого детства.  В маменькиного сынка.  Именно этот образ пугал меня всю мою осознанную жизнь. – взводный тяжело вздохнул. – Но раслабляться нельзя. Мы должны бороться. До рассвета еще три с половиной часа и мы должны остаться в живых! Встаньте, рядовой Гуаггу!
- Я не могу, командир. – раздался безвольный голос лежащего на земле момра. – Призраки почти убили меня.
- Встань, свинтус! – вскричал лейтенант. – Получишь три наряда вне очереди! По кухне!
Вдруг что-то в момре пробудилось. Кабанье ли достоинство, свинская ли честь. Не знаю как это назвать.
Гуаггу поднялся на ноги, вытянулся перед командиром и , капая густой слюной с клыка, проговорил:
- Не надо разговаривать так со мной, товарищ лейтенант. Момры намного сильнее землян. И очень умеют драться, когда это нужно!
- Отлично! Значит ты притворялся! – ответил задорно взводный. – Получишь не три, а пять нарядов вне очереди!
Гуаггу сначала задрожал от гнева. Затем в лучах фонаря стало видно, как он обрадовался своему гневу, широко улыбнулся и выпалил:
- Есть пять нарядов, товарищ командир!
- Ну вот и славненько, рядовой!
Лейтенант развернулся и легкой подпрыгивающей походкой юнца направился в сторону расположения взвода, увлекая нас за собой. Я был несказанно рад. Все таки наш командир был настоящим звездным пехотинцем.
То, что мы увидали на месте расположения нашего лагеря не просто нас ужаснуло.  Мы едва не съехали с катушек. Путь нам в свете фонаря Олега преградило странное существо с винтовкой наперевес. Это был монстр, очень напоминающий гоблина или скорее тролля или еще какое-нибудь чудище из детских книжек. Плечистый, крепко сбитый и высокий гуманоид, лишенный растительности на сером скользком теле. Колова была округлая со страшными длинными зубами. Одет странный солдат был в заношенную  форму, по которой мы узнали Семена Гречкина, страшного неряху и раздолбая.
- Ну наконец-то вернулись, ребята! – проревело существо. Я взглянул в глаза монстра. Ну конечно же, - это был добряк Сеня.
- Эк тебя перекрутило. – только и смог вымолвить я.
- Это что! – грустно ответил Семен.  – Полюбуйся на остальных ребят.
Около хижины, стоящей крайней на этой бесконечной улице, толпились странные разнообразные существа. Кто еще был одет в старую свою форму, а кто-то совсем потерял человеческое обличье.
Огромная серая крыса сидела около крыльца и наяривала тушенку из банки, пользуясь ложкой как заправский аристократ, аккуратно вводя ее в рот и также деликатно оттуда вытаскивая. Замечательно, что при вытаскивании ложка неприятно скрежетала о длинные передние зубы гигантского грызуна.
 Немного поодаль лежал кусок огромного желеобразного существа. Он колыхался и не имел никаких признаков живого существа. Но когда мы подошли поближе, мы поняли, что это один из наших солдат. Я очень испугался.
- Не бойтесь, друзья. – телепатически обратилась к нам масса. – Я – Александр Кошелев, редактор ротной стенгазеты. Только вот не знаю чем я теперь буду рисовать. Рук то у меня вовсе нет.
Мы прошли дальше в толпу. Осьминоги, черепахи, стоящие на задних ногах, несколько таких же монстров, как Сеня, - вот в кого обратились наши дорогие товарищи. Только еще двое андроидов, - Володька Яшкин и Денис Колычев – те остались при том же виде, при каком сюда прилетели. Я уже не был уверен, остался ли я таким какими был. Я попросил зеркало для бритья и взглянул на себя при свете фонаря. На меня оттуда глянул сморщенный старый гном. С нахмуренными бровями и брюзгливо перекошенными губами и длинной седой бородой, в которой копошились какие-то насекомые. Я в ужасе уронил зеркало.
- Тише, боец! – сказал мне взводный. – Не забывай, что ты – пехотинец! Дисциплина важнее всего.
- Кто-нибудь остался жив? – спросил я.
- Ефрейтор Мокрухин застрелился час назад. – ответил мрачно Семен, расслабленно затягиваясь сигарой. Наверное он гордился тем, что сохранил какое-никакое брутальное обличье.
- Еще Лешка Плешков вскрыл себе вены за хижиной. – добавило какое-то чудище из толпы.
- А Федька Цыганков висит в самом доме, не заходите туда, ребята. – заявило невысокое зеленое деревце, стоящее на голых кривых корнях в стороне ото всех.
- А ты кто, товарищ? – спросил деревце пришедший в себя Гуаггу.
- Не узнал, кабанчик? – смешком ответило дерево
- Товарищ сержант? – изумился момр.
- Для тебя просто Саня, братан. – сказало дерево и пошевелило всеми ветвями, будто потягиваясь. Это был командир нашего отделения сержант Синицын.
Гуаггу вдруг взвизгнул и сбросил ботинки. Вместо ступней у него были поросячьи копыта.
Нет, Гуаггу не заплакал.
- Хорошо, что у меня сохранился разум. Я закончу контракт и поступлю в научно-исследовательский институт.
- Да, брат, все будет в порядке. – хлопнул его по плечу громадный жук, нависающий над всеми на целый метр.
- Становись! – раздался голос аккуратного юноши.
Пехотинцы безропотно повиновались.
- Я хочу собрать вас, товарищи для того, чтобы…
Вдруг призрак перебил его.
- Ну что, вы довольны собой, недоумки? – голос прозвучал как эхо. Его слышали все.
Лейтенат повернул голову и ответил в пустоту:
- Умолкни хоть на время, дай мне договорить!
Голос замолчал.
- Товарищи, - продолжал командир. – Мы возвращаемся домой. Сказать, что мы победили -  я не могу. Однако нельзя сказать и того, что мы проиграли.   Как бы не хотели эти твари, - мы сохранили честь мундира и остались солдатами. Только жаль ребят, которые покончили самоубийством. Что ж, - слабаки они, выходит.
- Нет, командир! – возразила большая крыса. – Слабаки мы, а не ребята, покончившие с собой. Это у нас не хватило духу на это. Что нам теперь делать там, в том мире? Мое место в зоопарке, к примеру. Об остальных бедолагах я просто молчу. Вот сержант Синицын вообще остался один одинешенек. Гнить ему в ботаническом саду…
- Твое место в казарме, боец! – ответило дерево, гневно потрясая ветвями. Не волнуйся: я буду стоять в горшке у твоей койки и каждый раз хлестать тебя, когда ты захочешь поваляться после команды подъем лишнюю минуту!
Взрыв хохота прогремел среди мрака гиблой планеты.
 - Да, мы оказались слабее тех парней, которые умертвили себя. - Продолжал Спицын. - Но права жить дальше у нас никто не отнимал. Пусть я теперь дерево, ноя - жизнерадостное дерево!
 Лейтенат подошел к дереву и горячо пожал его широколистную ветвь.
- Берите пример, бойцы. Нас должны оставить служить в нашей части, если мы будем образцом дисциплины и дружбы. Мы – звездная пехота и это наш последний шанс. Шанс остаться людьми хотябы внутренне.
- Командир! – позвал из строя Семен. – Как насчет остаться здесь кому-то? Старик говорит, что на планете остались и другие селения, в которые еще не добрались призраки. Я например могу легко манипулировать этими тварями словесно и отгонять их от местных аборигенов, которые не имеют иммунитета к проделкам злого разума. - Семен наверное действительно нашел противоядие к проделкам призраков. Выглядел он намного бодрее остальных. Видимо борьба с призраками сделала его только сильнее, что и было видно по его внешности.
- Да, Семен. Я оставляю несколько человек во главе с тобой и патрульный бронетранспортер, хранящийся в шаттле. Необходимо составить маршрут, по которому вы будете двигаться в поисках близлежащих деревень. А сейчас я попрошу привести свой внешний вид в полный порядок. Через два часа мы улетаем на Землю. И верьте, ребята: нас встретят, как героев.
Все чудища начали собираться в дорогу. Старого медеянина нашли мертвым в хижине, на той самой куче тряпья. На лице его застыла блаженная улыбка. Мы похоронили туземца в той самой яме, которую он вырыл для себя. Мои костлявые сморщенные руки дрожали, когда я орудовал лопатой, засыпая его могилу руками. Но я не горевал. Я был очень рад, что приобрел сильнейший иммунитет против коварного нового врага разумной жизни, скитающегося по населенным планетам в поисках новых жертв. Голос более не подавал признаков своего присутствия. Наверное эти призраки улетели на другие миры, искать индивидуумов послабее, чем звездные пехотинцы. Пусть не обольщаются, пустые твари. Мы придем на зов помощи в любой уголок, где они попытаются снова кого-то умертвить. Чтобы сохранить жизни, а главное – радость жизни и любовь к ней у тех, кто не так груб и силен как мы. Отныне мы считаем своим долгом до последнего издыхания находить проклятых призраков и гнать их прочь от беззащитного разума.
  Строй подошел к шаттлу. Рассвет уже брезжил на горизонте. В бирюзовых лучах местной звезды на земле, около колеса шаттла сидела небольшая обезьянка, покрытая коричневой шерстью. На ее голове был шлем пилота-механика. Обезьянка стрательно начищала ботинки щеткой, сосредоточенно окуная ее в жидкий от здешней жарищи крем. Увидев нас, обезьянка вскочила на ноги и подбежала к лейтенанту, шествующего впереди строя.
- Тов… - начал было механик, виляя длинным хвостом.
- Вольно. – не дал ему договорить взводный. – Приготовь бронетранспортер к выпуску наружу. Здесь остается семь человек. Неплохо выглядишь, Игорь.
- Да уж спасибо, товарищь лейтенант. Как бы не загреметь в сумашедший дом. – ответил механик, опустив голову.
- Выше нос, боец! – браво сказал взводный. – Ты же звездный пехотинец!
  День занимался. Ветерок, несмотря на жару, заметно освежал людей. Он бродил по плоскогорью, закручивал крошечные смерчи.
  Солдаты строем заходили в шаттл. Тех, кто не в состоянии был передвигаться, бережно заносили на руках. Лица наших морд и лиц были нахмуренны, но не злы. Смирение сияло на них, украшая и без того благородные образы людей долга. Уже никто не сомневался, что нас встретят и примут тепло и горячо. Никто из землян не оставит нас. Люди всегда остаются людьми.
  Ионные дюзы оплавили место, где стоял шаттл. Аппарат медленно поднялся в воздухе и застыл на несколько минут. Не прошло и минуты, как он после взлетел под самые тусклые облака Медеи и скрылся в космическом пространстве, стремительно вылетев за орбиту злосчастной планеты.
  Звездная пехота возвращалась домой.