Очки дополненной реальности. Глава 29

Мы надели на себя новые волшебные предметы и, решив головоломку, выбрались на лестничную клетку. Не делённое были атакованы появившимися боссами и столь же быстроизменяющейся уничтожили. Снова бывшая проблема стала небольшой помехой. Теперь активировать приобретение. И представьте, у обоих появилась вторая пара рук, только виртуальных.


— И зачем нам такой девайся? — удивилась подруга.


— Ну, как же, — я улыбнулся, — скажем, ты в нижних конечностях, можешь держать и заряжать пистолет, а в верхних катаны. Вот попробуй вытащить и снарядить свой ствол.


Соратница послушалась. Оказалось, что руки ненастоящие, проделывают некие стандартные манипуляции, то есть, дал им указания, — «взять пистолет», выполняют, вооружившись виртуальной копией, и стреляют, как я полагаю, в ближайшего врага, или на кого укажешь с помощью голосовой команды.  В моём случае, все выглядело не так логично, особенно, если держать сразу слингшот и арбалет, зато эффективно, палишь сразу двойными зарядами, да и настоящие мышцы меньше устают. Количество пуль и болтов, что у нас были, известно управляющему компьютеру, он же их и выдавал. Плюс, мог определить по среднему количеству делаемых выстрелов. Теперь, когда станут официально заканчиваться, а реально, подадут сигнал или перестанут засчитывать раненных и убитых, а собирать придётся вдвое меньше от прежнего. Со всех сторон удобно.


— Так, милая моя деточка, садись и отдыхай, — заявил я, — а я пару — тройку, раз схожу до первого этажа и обратно, зачищу территорию.


— А чего это ты один собрался? — возмутилась спутница. — Мне может, тоже хочется свои новые ручки выгулять.


— Твои рёбра нуждаются в покое, — напомнил я, — одно дело, основной сюжет или поход на новые территории, другое, механическое набивание очков и беготня по лестницам. Моя первая задача — беречь тебя и максимально облегчать жизнь, быть твоей каменной стеной, на кою можно опереться. Понимаешь?
 

— А если я не хочу беречься и опираться? — не сдавалась девушка. — Я сама боец и не хуже любого мужчины, для спортсмена выступать с травмами, дело привычное. Если не уметь терпеть, не выиграешь.
 

— Ну, угробишь себя и кому это надо? — я передернул плечами. — Знаешь же, как говорят — «спортсмены своим трудом зарабатывают деньги, чтобы после остаток жизни тратить их на врачей и лекарство. Если станешь инвалидом или рано умрешь, мне оно зачем? Нет, так—то любую приму, и заботиться стану, всего себя тебе посвящена, но к чему подобные жертвы, коли можно сейчас на тебя надавить и заставить сохранить здоровье? Зато, после, смогу не напрягаться, а наслаждаться твоими достоинствами. Начнёшь спорить, сделаю так, что сама возжелаешь поберечься.
 

— Это как же? — поинтересовалась соратница.


— Заколю кожаным кинжалом, так что первая чистая кровь на землю прольётся, — хмыкнул я, — а вылечишься от последствий того ранения только через девять месяцев. А беременным здоровьице ох как нужно, плюс, всякие полезные инстинкты пробуждаются, типа чувства самосохранения.


— Да ты со мной не справишься, — голос собеседницы стал хриплым.


— А я использую самые коварные приемы — нежность и ласку, — я хищно оскалился,
— и посмотрим, как долго сможешь сопротивляться.


— Тронешь меня, и убью, — предупредила Фугу, — я не шучу!
 

— Не сейчас, — я подмигнул, — до финальной схватки ох как еще пригожусь.


— Думаешь, я одна не в состоянии выиграть? — возмутилась злюка.


— Раньше сумела, — кивнул я, — а с такими ранами, сильно вряд ли. Плюс, я ещё посопротивляюсь, когда начнёшь убивать. И вообще, тронуть можно по—разному. Я же не собираюсь тебя укладывать на ступеньки, заломав руки, потом разрезать одежду и грубо лишать девственности, одновременно, постукивая головой по стене?


— А если мне как раз такое нравиться? — выдала вдруг спутница.


— Сейчас нельзя, слишком грубое обращение усугубит травму, — напомнил я, — а я не только люблю и ценю тебя, но и не хочу, потом, еще восемь этажей тащить на себе по ступенькам. А если рёбра в легкие вонзятся, как реанимировать, спрашивается. Так что не спорь, притворись милой и послушной девочкой, чтобы не только радовать взор своим восхитительным обликом, и услаждать слух нежным голосом, но и приносить реальную пользу, ферштейн?
 

— Ладно, — неожиданно быстро согласилась подруга, — посижу здесь, пока ты геройствуешь. Только оружие оставь, на всякий случай.


Я не мог в ответ на податливость, не послушаться. Любой компромисс требует уступок с обеих сторон. Хотя, я был на миллиард процентов уверен, что стоит мне уйти, как девица начнёт дурить и нарываться на неприятности. Просто ради шутки, протянул руку, чтобы погладить по щеке, но соратница быстро схватила и кисть вывернула, заставив опуститься на пол.


— Осторожнее, я этой рукой стреляю вообще-то, — простонал я.


— А это чтобы ты помнил всегда, с кем дело имеешь и не зазнавался, — фыркнула коварная красотка.
 

— Вот полночь близится и я у ваших ног, — вздохнул я, — отпустила бы, а то времени мало, а врагов необходимо убить ещё много.


— Но, ты признаешь, что был неправ, считая меня слабой? — не сдавалась упрямицей.


— Я никогда и не считал тебя «слабой», — я скрипнул зубами, — только раненной и нуждающейся в отдыхе и медицинской помощи. Это — разные вещи. Не заставляй подтверждать свои слова делом, не хочется делать тебе больно, кроме двух случаев. Когда лишу девственности и станешь рожать наших детей.


— А захочу ли я тебя до себя допускать и ещё детей твоих под сердцем носить? — рыкнула Фугу.


— Захочешь — захочешь, — я подмигнул, — я всегда своего добиваюсь. А пока, мне очень приятно любоваться твоим мускулистым животиком и стройными ногами, но хотелось бы ещё и личико лицезреть.


Спутница выпустила, я начал подниматься, кряхтя, и нарочито медленно, и ткнул ей рукой по больным ребрам, заставив согнуться, а потом сцапал за руку и завернул за спину.


— Теперь видишь, что я имел в виду? — поинтересовался я. — Ты уязвима и будешь такой ещё долго, хочешь избавиться от этого, слушай меня, как повиновалась бы тренеру или врачу. Потому что если не захочешь прислушиваться к доводам разума, свяжу тебя и понесу до финала, как ребёнка в пеленках. Легла и отдыхаешь, чтобы к финальной битве была у меня крепенькая и подлечившаяся, возможно, придётся пустить кровь живому существу, адски опасному, а в таком бою инвалиды не требуются. Ты не в форме, снижаешь мои шансы на победу. А раз так, придётся вразумлять. Даже если позже, не захочешь со мной разговаривать и подал в суд, я понятно изъясняюсь? Вот вылечишься, тогда и показывай гонор, а пока постельный режим. Деточке пора в кроватку, я прав?


— Да-а, — простонала несчастная.


— Вот и чудненько, — я отпустил девушку и даже помог сесть на пол, — я тебя не слишком сильно помял?


— Жить буду, — Фугу отмахнулась, — молодец, справился с женщиной и поставил на место, так и надо поступать.
 

— Пока ты делаешь глупости, считаешься не женщиной, а капризным ребёнком, — я покрутил рукой, разминая мышцы, — а таких деток шлепают и ставят в угол. Только не говори, что все ещё не поняла, почему я хочу идти на скучное и нудное дело один, дав твоему телу отдых?


—  Потому, что я, по твоему мнению, слаба и уязвима, и только под ногами путаюсь, — напарница болезненно скривилась.


— Не совсем так, но близко к истине, — я поджал губы, — а теперь замени минус плюсом, и презрение с недоверием, на любовь и беспокойство и совсем поймёшь мои чувства. Можешь, конечно, встать в позу и начать настаивать на своём, но результат окажется плохим. Полежи, детка, папа скоро вернётся и постарается сделать нас обоих сильнее. Глядишь, нового оружия подкинут, или хоть лечилок на бедность. Следующий противник гарантированно не станет поддаваться и просить добить его.


И вот я начал спускаться вниз, но медленно, знал, Фугу обязательно попробует сделать глупость. Зачистил Ехидн, вновь явившихся, вместе со всеми их порождёнными чудовищами, потом собрал боеприпасы и включил приложение на телефоне, счётчик очков на телефоне медленно подрастал, да и точка на карте указывала на то, что спорщица уже не на этаже. Ну, мы же крутые, умнее всех и сами знаем, чего делать. Придётся спасать. Я ринулся наверх, и точно, соратница медленно отступала, держась за бок, единственно, пистолет в её виртуальных руках, исправно постреливал. Я немедленно открыл огонь по птичкам, уничтожив первых двух, а остальных заставил отступать. Воительница что-то пыталась сказать, но я уши загодя заткнул, чтобы не попасть под чары сирен. Через пару мгновений твари воскресли, но не продержались и нескольких мгновений, истребили шквальным огнём из трёх стволов. После, я продолжил наступление и быстренько зачистил пролёт полностью и дважды, вернулся обратно, вытащив тряпочки. Девушка лежала у стены и держалась за ребрышки.


— Это ты меня намял, — простонала пострадавшая, — до того прекрасно себя чувствовала, между прочим!
 

— Что я могу сказать? — я пожал плечами. — Извини, не рассчитал силу. Не стоило давать уроков сейчас. Ничего, полежишь, отдохнёшь, возможно, заново перебинтуем, а я пока поработаю за двоих. Только не дури снова, не в том состоянии. Помни, что слова «героизм» и «идиотизм» имеют слишком много одинаковых букв и применяются в зависимости от того, победил не очень умный человек, или проиграл. И ты, в столь плачевном состоянии, не выиграешь. Так будь лучше моей любимой героиней, вызывающей восхищение, а не упрямицей, добавляющей проблем. Не говоря уже о том, что став слабой и неинтересной, ты рискуешь надоесть гремлину и он тебя просто прикончит, лишив меня счастья навсегда. К тому же, один не вытяну игру. Ты мне нужна, теперь и всегда, так не лишай радости общения. Лежи и не двигайся. Пожелай папе счастливой охоты.


— Чтобы тебе монстры внутренности выгрызли, — прошипела красотка.


— И тебе не чихать желаю, — я фыркнул.
 

Теперь спускался уже спокойно, зачистил здание до первого этажа, потом, снова и... Не обнаружил спутницы на том месте, где оставил. Кинулся наверх и обнаружил уже знакомую неприглядную картину, но уже почти на границе участка сирен. Фугу почти потеряла первую свою жизнь и слабо отмахивалась от двух уцелевших врагинь. Я дострелил их, заставив взорваться. Но, сейчас вернутся воскресшими.


— Ругаться будешь, снова сделаешь больно? — спросила упрямица.


— А смысл? — я поморщился. — Ругать и шлепать можно того, кто понимает слова. Хочешь всегда быть правой, чудесно, результат на лицо. Скоро доведёшь себя до такого состояния, что не сможешь подняться, и я не сумею транспортировать из-за опасности добить.  Тогда придётся бросить и молись, чтобы гремлин продолжил кормить и поить, и мне не пришлось отдавать половину своего пайка. Ещё недавно, когда слушалась, отлично дралась, а ныне, просто поломанная тушка. Умница, всегда так поступай. Прямо как та унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла. Или, «назло бабушке отморожу себе уши». Чудненько, осталось только пистолет к голове приставить и в висок выстрелить, пару — тройку раз.
 

Удрученная и униженная девушка не нашлась, чего ответить. Я прикончил сирен повторно, потом осторожно поднял союзницу на руки и отнёс на этаж. Положил на предпоследнюю ступеньку, уничтожил боссов. Получил возможность устроить пострадавшую с максимальным комфортом.


— Ты на меня обиделся? — прошептала воительница бледными губами.


— Я вообще не из обидчивых, — отмахнулся я, — просто не пытайся ничего мне доказывать, и так все знаю. Не надо направлять свой самолёт на колонну врагов, если в армии осталось два пилота, считая и тебя. Подвиг не засчитают, если проиграем эту войну. Думай на шаг вперёд, не только о том, как выглядишь в глазах других. Твоя мама не поймёт, почему её ребёнок умер или стал инвалидом, играя в компьютерную игрушку. А если не остановим гремлина, и не узнаёт о твоей судьбе.


— Изнасилуй меня, — выдала вдруг безумица, — заделай ребёнка, как обещал, чтобы получила повод беречься. Беременность все спишет, я могу быть благоразумной лишь ради других, а иначе, сожру саму себя, обвиняя в недостатке силы. Я рождена, чтобы побеждать, любой ценой, а ныне, без тебя, птица с одним крылом и это убивает.


— Ладно, — я кивнул, — если это единственный способ. Все одно, собираемся пожениться, даже вот кольца на пальцах надеты, пускай и пластмассовые, но в моих глазах, связывают крепче, чем любое золото. Будет больно, сразу скажи, не хочу навредить ещё больше, иные цели преследую.


О следующих нескольких минутах я умолчу, будто их и не было. Изо всех сил постарался не упасть в глазах любимой, а она оказалась достаточно стойкой, чтобы не потерять сознание. Разумеется, на таком сроке ребёнку навредить было невозможно, если вообще произошло зачатие, но Фугу об этом знать не могла точно, потому, полностью переключилась. А уж если ей чего в голову входило, дубиной не вышибешь. Что меня вполне устраивало. Собирался всячески поддерживать её, рассказывать, как будет круто, когда у нас появится маленький, а то и двое сразу. С фирмы можно будет стрясти изрядную компенсацию за то, что мы попали в такие условия. Не обеспечили нам безопасность и своевременную эвакуацию, не вытащили, будьте любезны, раскошелиться. Миллиончиков десять, помимо зарплаты, выдайте. И лучше в Евро. Особенно, если сохраним им оборудование. Как раз хватит кроху воспитать и поднять, при удачном раскладе, ещё и на учебу его. А когда у женщины все мысли заняты детьми, мечтами, как станет играть, купать, учить и любить, карьера и гордыня отходят на второй план. Ну, если это нормальная, здоровая на голову мадам, а не дремучая дикая сиротка из детдома, с весьма туманными представлениями о материнстве и воспитании, или политик, чьё адское властолюбие выжигает все человеческие чувства и желания, или светская львица с нулевым Ай кью, проститутка дорогая, с жаждой развлечений, что предполагает сохранение красоты, чему беременность не способствует.


Но, Фугу была из почти полной семьи, умненькая, просто очень целеустремленная, как пуля, выпущенная из пистолета. Но, стоит направить на другую мишень и полностью измениться. Теперь хотела лишь выжить и выбраться на свободу, любой ценой, и вынести своё маленькое сокровище. Я же, весьма воодушевленный, хотя и подустивший, на радостях, раза три пробежался до первого этажа и обратно, замесив всех с космической скоростью. Но, настоящий кач мог начаться лишь после зачистки следующего этажа. Подруга, утомленная после всего, крепко спала. Чмокнул её в щечку, сразу заулыбалась, шевельнулась, устраиваясь поудобнее, охнула, когда рёбра отозвались болью. Я покачал головой. Надеюсь, к утру сможет, хотя бы идти, держась за перила, а не просто хромать.


А я собирался заняться охотой на чудовищ. Сирены уже стали такими привычными, что перестрелял, как перепелок, а вот дальше... Дальше враги решили сэкономить и расположили на лестнице Сциллу, только сделали её ещё крупнее, чем в прошлый раз. Не помню, упоминал ли я о её форме после воскрешения или нет? Трудно вести записи и вспоминать в такой обстановке, а если выживем и выберемся, наверняка останется лишь какая-то мешанина в голове из сплошных драк и поединков. В этот раз, тварь, получив соответствующее количество пуль и болтов, взорвалась, а когда вернулась, могла похвастаться двенадцатью головами, да ещё стреляющими струями воды.