Любимые соседи

    Все они находились в одном доме, варились в одном котле, никуда друг друга не могли  деться, проживая здесь. Соседка снизу, вытянутая к низу медуза, не опохмелившись с утра, долбила в её дверь по металлической ручке своими ключами, монотонный звук капал, как дятел по её мозгам. Все терпели мегеру и ждали, когда она отвяжется, уберётся от их двери. Звонок был отключён, чтобы серенады его не резали слух.
   Боялись все её напора, она врывалась как танк, сметала всё на своём пути. Её масса внушала всем опасения, что они превратятся в фарш, годившийся, если только на котлеты, после того как она приложит свои кулачки. Так она уже поступила с соседкой внизу, полиция мало чем помогла, у  мегеры одну комнату снимал полицейский, все конфликты с ней легко гасились в её пользу. А пьяного соседа никто не хотел, видеть вместе с ней.
  В Москве  она наблюдала, было много таких туш, отъевшихся толе от поедания картошки, или хлеба  в бутерброде с пивом, вдогонку со всем спиртным, разжиревшие свиные окорочка -  вот один донимал её, сахарную косточку, которая боялась переломиться,  пострадать от чужих масс. В отличие от той, непонятно чем питалась: ложкой творога и одним бутерброд за день, насквозь светилась с жилками и поджилками, как синяя птичка с прилавка, которая мало кого могла соблазнить за лежавшим товаром. Имела как все, на неё зуб, но ничего не могла с ней поделать – к соседу по коммуналке, алкоголику, бегала та особа, посылая того за очередной бутылкой для себя.
 Другая соседка, проживающая с ними в квартире, получившая пару синяков, выпроваживая толстушку из своей квартиры, на всех плюнула, не обращала на них внимания.
  Сосед напротив ещё спал, или делал вид, что спит. Он наверно уже не хотел пить, напористая подруга его донимала, тот от всех скрывался в своём закутке, другие затыкали уши, проклиная этот котёл в котором вариться все.
  Он буквально вчера от своего безденежья пёк чёрные сухарики, которые от своей гари заполняли наверно этажа так два,  невозможно было продохнуть, но все так скромно промолчали, боясь напороться на очередной скандал. Одной приходилось кипятить бельё, машинка стиральная полетела, испарения воды шли на всю квартиру, терпеть приходилось всем эту импровизированную баню, так что, гарь других все перенесли.
    А, поначалу, когда через стенку из окна сыпались обгорелые головешки кухонной мебели, в другом подъезде, соседи дружно тушили пожар, боясь взрыва газа – тюль от плиты вспыхнула от дуновения ветра, перекинувшись на мебель, тогда все перетрусили, ходили, принюхивались к каждой горелой сковородки в подъезде, не один месяц. Их соседу доставалось от назойливых соседей, он нашёл на помойке агрегат высушивающие сухари, чуть неисправный, балующего себя по вечерам горелыми сухариками. Но как  - то к заскоку других все стали привыкать, боясь напороться на чужой кулак.
   Стук в дверь прекратился, зато начался истошный крик ругань из коридора подъезда. Накануне один сосед выехал из своей квартиры, не утруждая себя, ненужную мебель и хлам вынес  в подъезд. У них так частенько делали, когда шёл ремонт, никто не сознавался, чей хлам загораживает проходы к мусоропроводу, когда он под надоедал соседям, кивающим друг на друга, что это не их мусор и мебель,  дворники и уборщики вытаскивали всё на помойку.
   Здесь принцесса с толстым задом что – то задела, её задавило, она не смогла пролезть. Она наверно так долго мучилась бы, тем более сахарная косточка и ведро с помоями еле тужилась вынося в подъезд, ничем не могла помочь, таращила на неё глаза, а остальным она так перешла дорогу, с пьяным своими оргами, можно сказать,  всем было наплевать, помрёт она на том месте или нет. Здесь пьяный её  муж очнулся, услышав крики жены в квартире, разметав всю мебель в щепки на лестнице подъезда, пообещал до всех достучаться, спустив со всех стружку, когда протрезвеет.
   Так они и живут, как на пороховой бочке, все любимые их соседи, ждут нагоняй за свои дела друг от друга.

2008 год.