Встреча

ОДИССЕИ И ПЕНЕЛОПЫ ОТРЫВОК

Вероника заспешила в сторону остановки.
Дождь, внезапно начавшийся, стал вдруг очень
сильным. Всё вокруг, и без того сумрачное и
серое, помрачнело ещё больше.
Перешагивая через бордюры могил, Вероника
увидела пожилого человека, который, с трудом
опираясь на трость, пытался привстать со скамьи.
Женщина подошла к нему и подала руку. Так
вдвоём под дождём они выбрались, наконец,
на дорогу.
– Вам на остановку? – спросила Вероника.
– Да, – услыхала она глуховатый голос из-за
поднятого воротника пальто.
– Тогда опирайтесь на меня, так мы быстрее
дойдём, – предложила она, и они направились
к автобусной остановке.
Старик шагал тяжело. Иногда он останавливался.
 И Вероника останавливалась вместе с ним.
Оба всю дорогу молчали. Да и как и о чём в
такой обстановке могли говорить два незнакомых
человека под проливным дождём?
У остановки старик перестал опираться на руку
Вероники, и она направилась к расписанию.
– Автобус только через полчаса. Вам в город? –
спросила она его.
– Да, – ответил старик.
– Я на машине. Давайте я Вас подвезу. Вы в каком районе живёте?
И уже не слушая, что он ей ответит, Вероника
поспешила к своей машине, щёлкнула сигнализацией,
открыла дверцу и уселась на водительское сидение.
Отряхнув с рукавов пальто воду, она аккуратно
вытащила ключи из кармана.
– Раз! – машина завелась, и Вероника подъехала к случайному попутчику.
– Садитесь! – пригласила она, перегибаясь через сидение и
распахивая перед ним дверцу.
Старик, стоявший всё это время под дождём,
сел на переднее сидение. И пока Вероника
выруливала с площадки на дорогу, он пытался
по возможности промакнуть насухо неизвестно
откуда взявшимся солидным носовым платком,
каких нынче уже ни у кого не бывает, всё
сплошь и рядом бумажные салфетки, своё
лицо и руки. Пальто было мокрым и тяжёлым,
и чувствовалось, что оно доставляло ему неу-добство.
Чтобы не молчать, Вероника произнесла:
– Родителей навещали?
– Нет, супружницу, – ответил старик.
Вероника посмотрела на него с уважением.
– А Вы? – в свою очередь спросил он.
– Родителей подруги. Она с мужем в Америке.
А я время от времени по их просьбе сюда захаживаю.
– Моя дочь тоже в Америке, – сказал старик,
искоса поглядывая на Веронику. Она немного
напоминала ему дочь Надю, поэтому, наверное, и
 согласился сесть в машину к незнакомке.
– Сами машину не водите? – поинтересовалась
Вероника.
– Водил всю жизнь, да вот лет пять, как врачи
запретили. Ещё какой автомобилист был!
И оба, найдя общую тему, заговорили об автомобилях.
Уже высаживая старика у его дома в центре города,
 Вероника осмелилась спросить:
– Извините, я заметила, что Вы пучок земляники на могильную
 плиту положили. Можно
спросить, почему?
– Традиция такая. Дочка завела, вот и я так делаю, как она велела,
 – произнёс старик, и глаза
у него при этом погрустнели ещё больше.
Николай Петрович, так звали старика, дошёл
до подъезда, покопался в карманах мокрого
пальто, и, вытащив, наконец, ключ, открыл
двери и направился к лифту. Высоко жил
старик! Теперь бы можно уже и пониже, а когда-то
и он, и его Вера, и Надя так радовались
этому жилью!
В квартире Николай Петрович, аккуратно сняв
мокрые башмаки, надел стоявшие рядом
большие домашние шлёпанцы, повесил
пальто на плечики, расправив его, чтобы
быстрее просохло, и отправился на кухню
включить чайник.
Всё у него было здесь аккуратно и добротно,
как при Вере, как будто вышла она лишь на
минутку, и вот-вот вернётся…