Проза

Свидетельство о публикации №221062500026
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «***» было обнародовано на сервере Проза.ру 25 июня 2021 года. При этом было указано, что его автором является Валентина Душина.
Адрес размещения произведения: http://proza.ru/2021/06/25/26
Обнародование литературного произведения на сервере Проза.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Душина Валентина Николаевна и ООО «Проза». Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 221062500026.

Генеральный директор
ООО «Проза»

Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется

Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
***

"... Я очень рада за тебя ........я же помню на сколько ты -----милая .нежная.девочка------по школе по юности нашей......как мы с тобой играли в школьном спектакле *Ревизор*."
от одноклассницы Л. Б.



Двери проходной были открыты, старик дежуривший в день, пил чай и на меня не обратил никакого внимания, проскользнула легкой тенью отразившись в темном стекле его окошка, просочилась, как через туннель.
И дальше летящим шагом по аллее обсаженной высокими деревьями к
дверям спального корпуса. Бегом поднимаюсь по ступенькам на третий этаж.
Девочки, приехавшие в интернат в воскресенье, уже выходят. Дежурная домывает в спальне пол, вторая дежурная закончила вытирать пыль на подоконниках. Успела. Мигом разложила в шкафу вещи, одела форму и перепрыгивая ступеньки устремилась на выход. Скоро звонок.
Школа стояла на своем месте. Не провалилась. Возвращаться в понедельник всегда тяжело. Успела взглянуть на себя в стоящее в фойе зеркало.
Коричневая форма, белый кружевной воротник, манжеты. Белый фартук.
Первым уроком была литература, его вела моя любимая учительница Нина Александровна Сорокина.
Она была столь строга, что держала класс, что называется в кулаке, на ее уроках шалуны сидели тихо и старались изо всех сил. Она с азартом сыпала задания, одно за другим, глаза ее сияли, но все молчали и тогда она вызывала меня:-" Валя Воробьёва, отвечай!"- Это было, как игра, глаза Нины Александровны лучились добротой и не возможно было потушить и испортить эту радость.
Нина Александровна не скупясь щедро ставила пятерки в журнал, вписывая их одну за другой в строчку против моей фамилии. На уроках русского языка и литературы я оживала, так сладок был вкус настоящего творчества.
Раньше, в другой школе, получив пятерку я сразу на перемене бежала к маме и просовывала свою головку с заплетенными ею белыми косичками в учительскую и та, обнимала меня, целовала и гладила по голове, теперь пятерки потеряли свою ценность. Или это я так резко повзрослела, но та, другая школа с мамой очень часто всплывала в памяти, не отпуская.
Одно то, что учителя загодя знали меня и всю нашу семью, а я их, решало многое. Я их уважала и не боялась, ведь я зачастую, еще до школы сидела рядом с мамой в учительской.
И у меня были дружеские отношения с некоторыми из них, наиболее симпатичными мне.
Застенчивая, скромная девочка со строгим взглядом больших серых глаз вызывала в окружающих людях симпатию.
_"Варвара Григорьевна! Валечка, Ваша копия. Одно лицо."- говорили они ей, встречая нас.
В интернате на всех других уроках, я чувствовала укол разочарования, наверное потому, что всегда ожидала какого-то необыкновенного чуда, загадочных фактов, какого-то сверкающего каскада остроумия, а видела одинаковые физиономии, серьезные до оскомины, училки различались только прическами, одеждой и весом, нигде не было шкафов наполненных фолиантами и артефактами. Ни предметы, ни люди не таили в себе загадку. Все было буднично и просто. Драгоценные секунды жизни падали пропадая на веки.
Мир делился на жалко выглядевших в своей бедной одежде, никому не нужных сирот и благополучных наставников, разгуливающих, как на показе в дорогих, модных одеждах. И это было несправедливо.
Человек не предъявляющий к себе высоких требований становиться если не негодяем, то приспособленцем и законченным эгоистом. Безнаказанность развращает, особенно если в роли жертвы выступает малолетний ребенок.
Мучительно было стараться выжить среди этих, катающихся, как сыр в масле взрослых и тупых, недалеких одноклассников , но если бы приходилась выбирать, я осталась бы рядом с детьми, там, где была хоть какая-то честность. Глупо было воображать, что я могу что-то изменит в этом царстве мертвяков.
Каждая взрослая особь педагогического состава была намертво закольцована на себе и личном благополучии, за редким исключением педагогов от Бога, которых можно было пересчитать на пальцах.Но и они словно пребывали в нескончаемом летаргическом сне, настолько безвольны и безынициативно проживали часы.
-"Ты, что, особенная?"- этот вопрос постоянно преследовал меня, даже тогда, когда я на перемене стояла в школьном коридоре и смотрела в окошко на школьный двор. Можно было бы подумать, что взрослые и дети изощряются в остроумии, если бы они только знали, что это такое.
Мне казалось, что я здесь, в этом сером здании вечность, мне не хотелось учиться. Чему хорошему можно было научится у этих чистоплюев и павлинов?
-"Нам нужны великие могилы, если нет величия в живых",- могилы были, а живых людей не было. Портреты русских классиков красовались на стенах длинного коридора второго этажа. Меня это немного утешало.
Я искала индивидуальную глубину мысли и не находила таких взрослых...чтоб если уж не полюбить, то принять во внимание, как я склоняла голову перед ликами великих математиков и физиков, портреты которых показывала мне в книгах мама.
Мама, научила меня таблице умножения в пять лет, чтению, с ней я чертила углы транспортиром и круги циркулем.В моем личном распоряжении была книжка Б.А. Кордемского "Математическая шкатулка" издание пятое,Москва 1958г.Также, как и книга Ф.Ф.Нагибина "Математическая шкатулка" издание третье.Я решала задачи. Мама преподавала математику в школе и шкаф в ее кабинете скрывал пособия выкрашенные в серебряный цвет.
Мама проводила школьные КВНы и я в шесть лет знала все стихи и диалоги, которые должны были говорит мамины взрослые ученики. Чему мама удивлялась и говорила, что нужно еще совсем чуть, чуть подрасти, чтоб участвовать со всеми.
Победителей КВН награждали золотыми шоколадными медалями.Мне тоже доставалась такая медаль за стихотворение
Моя живая душа тяготилась подневольной жизнью без тепла и любви. Вместо людей, меня окружали статисты, смотрящие с легким презрением на этих несуразных, брошенных родителями детей алкоголиков, психопатов, убийц и воров.
Сегодня все было хорошо, уроки благополучно закончились, я переоделась в корпусе в простое платье и побежала в столовую на обед. Первым блюдом был несъедобный рассольник, вторым - нелюбимая каша, компот я не пила из-за плавающих в нем червей.
Острый запах хлорки вызывал тошноту. Я закрыла лицо руками, чтоб не видеть жадно жующих детей с воспитателем Петром Антоновичем во главе стола. Мне стало плохо и я выскочила на свежий воздух. Я была очень голодна,так ка не завтракала, но есть мне уже не хотелось, разум отказывался принимать грязную пищу. И мамы рядом не было, которая бы повела меня, как водила в первом и втором классе в чистенькую сельскую столовую школы номер 2 села Слободзеи и мы сели бы с ней за стол с синей скатертью, и кушали с мамой любимое картофельное пюре с котлетой, и мама, как всегда бывало, отдала мне и свою котлету.
Дело в том, что там, я ходила на обед с классом, на большой перемене, а потом ждала маму, когда у нее закончатся все уроки и мы пойдем домой.
Мама не успевала пообедать в течении дня и шла в столовую одной из последних. Котлеты оставались для опоздавших учителей под счет. И мама отдавала мне свою.
Я помню укоризненные глаза раздатчицы, когда она смотрела, как я ем котлету.
Школа была для меня так значима, что я старалась хорошо учиться,чтоб оправдать возлагаемые на меня надежды, чтоб не опозорить маму и не уронить ее авторитет.
Я училась на четыре и пять, переживала, когда не совсем красиво получалось написать текст в тетради. Отношения с одноклассниками,первой учительницей поглощали все мое внимание, я просто не в состоянии была правильно оценить ситуацию с моральной стороны дела.
Какая же я глупая была, теперь бы я котлету ни за что не взяла, я тяжело вздохнула.Взгляд обежал двор и ни за что не зацепился. Здания похожие на казармы, безобразная столовая, угол школы.
Чахлые растения выглядели больными, щетка низкорослых кустарников, тщедушные клены, которым явно не хватало соков земли и асфальт.
В третьем классе, когда я только поступила в интернат в знак протеста против сложившихся обстоятельств я перестала есть. Не ходила в столовую. И никто этому не придавал значения, кроме моей одноклассницы Люды Поповой.
Она доложила учительнице и та вцепившись в меня,как клещ посадила в столовой за стол и заставила есть.
Что побудило к этому Люду, я не понимаю до сих пор.
Возможно с ней ранее была проведена обстоятельная беседа докладывать лично педагогу обо всем, что происходит в классе.
Тогда же, на меня пожаловались папе. Что выхожу за забор школы и сижу перед сельским клубом у фонтана. У меня даже оправдаться не получилось. Меня никто слушать не стал.
После обеда,на который мы ходим в два часа, у нас свободное время до четырех часов,до начала самоподготовки в классе.И я на это время уходила в читальный зал сельского клуба села Парканы, потому что таких красочных изданий сказок в нашей школьной библиотеке не было.Кроме текста меня привлекали рисунки. Они будили воображение, скрашивая мою жизнь мечтами.
Да, я сидела минут десять у фонтана. Он был круглый и окружен роскошными зеленными ивами, образовывавшими шатер из струящихся до земли гибких ветвей. Это была так красиво. Но пришлось об этом всем забыть и пользоваться только школьной библиотекой.Хорошо, что там можно брать любые книги, в том числе и классику предназначенную для старших классов.