Дружина Ч. 8 Прибытие

Фото автора
Шеф проснулся от того, что кто-то несильно, но настойчиво теребил его за плечо. Волков небось. Так и есть – Волков. Зам стоял перед его полкой умытый, причесанный и совершенно выспавшийся.  За окном мелькали сонные деревни, окутанные  маревом наступающего утра, с розовой полоской на востоке.
В купе все еще раздавалось сопение, аккурат в унисон с позвякиванием стаканов в железных подстаканниках. Шеф глянул на часы. До общего подъема оставалось полчаса и час – до станции назначения. Но Волков сделал все правильно – руководитель экспедиции, понятное дело, должен и вставать первым. Ну, после зама, конечно, в неписаные обязанности которого входило пробуждение шефа. Хотя нет, обязанности – здесь неправильное слово, скорее – ритуал.
Шеф приветственно кивнул, бодро так соскочил с полки, едва не наступив на торчащую из-под скомканного одеяла ногу Василия и, накинув на плечи классическое для поезда белое вафельное полотенце и прихватив зубную щетку с пастой, отправился умываться. Обратно в купе не спешил: окно в тамбуре было открыто и свежий ветер стирал остатки сна. А на душе…  На душе было странное чувство, вспомнились сказанным Волковым на вокзале слова: «Старайся быть на виду», да и виденный ночью заснеженный лес пришел на память.
Звук протяжно – чуть ли не на весь коридор – зевающего Василия, всклокоченного  и приближающегося к тамбуру по пояс раздетым, с полотенцем на массивной шее, вывел шефа из задумчивости. Он непроизвольно приложил указательный палей к губам:
– Тише, пол вагона разбудишь.
Василий в ответ с улыбкой только махнул рукой.
Когда шеф вернулся в купе, надевший очки Волков что-то сосредоточенно – типично для него – писал в своей записной книжке и единственным кто еще дрых, оставался Сева, с по-прежнему свисающей с полки рукой и проводом от наушника.
– Ну что, я за чаем, – шепнул шеф, потирая ладони.
Зам в ответ кивнул, не отрываясь от работы.
И если в годами выработанный ритуал входило пробуждение Волковым шефа, то за чаем отправлялся последний. Ну вот нравилось ему подходить к титану и наполнять кипятком стаканы. Прям детство вспоминалось. А на обратном пути, уже на входе в купе, столкнулся с Севой.  Выглядел он, по голому торсу, с болтавшимся на шее молотом тора и набитыми на руках татухами, и еще в камуфляжных штанах, весьма эпично.
Одним словом, через пятнадцать минут вся экспедиция, или, как назвал ее Василий – дружина, пила чай с Севинымы батончиками. А еще через полчаса поезд со скрипом затормозил и за одну-единственную минуту остановки вся дружина высадилась на платформе – старой, советских еще времен, с потрескавшейся и в некоторых местах с прорастающей сквозь нее травой, заметив которую, Василий весело произнес:
–  Всюду жизнь!
Сошедшая вместе с ними старушка, классического деревенского вида – в белом платочке, каком-то старом видавшим виды пиджаке, в синем цветастом платье и резиновых ботах на ногах, обернулась и внезапно перекрестилась. 
– О, это она тебя, Сев, увидела, с языческими атрибутами на шее – прошептал Василий. В самом деле, молот Тора привычно торчал из-под аспирантской футболки.
Раздался гудок и поезд начал постепенно набирать скорость. Шеф как-то заворожено уставился на отходящие вагоны. Какая-то часть не то что его – в нем, – вдруг испытала едва ли не непреодолимое желание броситься к вагону, вскочить на подножку и умчаться из этой деревни, пускай, на ветру, под дождем. Лишь бы уехать. Сила эта обитала внутри его и была враждебной. Именно она заставляла его уходить в запои или словно набрасывала ядовитое покрывало какой-то вводящей в оцепление тоски, кода, после ухода жены, он часами мог лежать на диване и тупо смотреть в потолок.
Из оцепенения его вывел Василий, дернувший за рукав:
– Пойдем, машина ждет.
Шеф провел рукой по лицу. Наваждение спало. Волков быстро переходил пути и направлялся к видавшим виды «Жигулям» темно-бордового цвета, подле которых стоял напоминавший зама в молодости безусый парень в потертых синих джинсах, с длинными до плеч волосами, в черной футболке и красных кедах.
– Арсений, – представившийся молодой человек всем поочередно протянул руку.
– А ты что же, Арсений, без прав гоняешь? – поинтересовался, без тени ехидства и даже с уважением, Василий.
– Да  аккуратно он ездит, не гоняет, на  права в этом году будет сдавать – ответил за потомка отец.
– А правила я давно уже выучил – в свою очередь произнес Арсений. Говорил он, как и зам, негромко.
– А кто ж тебя водить-то учит? – задал вопрос Сева.
– Дядя Федя, участковый наш – как о чем-то само собою разумеющемся сказал Арсений.
В ответ все рассмеялись, кроме Волкова. Зам с несколько виноватым видом произнес:
– Арсений с сыном Федор Митрофаныча занимается, к ЕГЭ подтягивает.
– Ладно, сейчас проверим какой ты водитель, ну что, давайте, пакуемся, – принял наконец на себя бразды правления шеф.
Все набились в тесноватые «Жигули». До деревни ехать было минут пятнадцать. Неасфальтированная дорога изобиловала ухабами, которые Арсений старался аккуратно объезжать, что у него получалось далеко не всегда.
Где-то посреди дороги машина внезапно заглохла. Но Арсений пару раз повернул ключ зажигания и поездка продолжилась.
В общем доехали, получается, с одним только приключением.  Некогда гордость советского автопрома  остановилась на вытоптанной траве, у самых некрашеных и старых ворот, на которых висел большой ржавый замок. Увидев его, Василий произнес, толкнув Волкова локтем вбок:
– Смотри-ка,  раритет какой, тоже на раскопках нашел?
– Да, кованный, амбарный, – последовал ответ.
– Последней четверти XIX века, – добавил Арсений, присовокупив: – Я про кузнеца много чего интересного накопал,  в деревне его колдуном почитали.
Сева аж присвистнул.
– Ладно, про колдуна потом. Выгружаемся!  – скомандовал шеф.
После тесных «Жигулей» начинавшийся перевод воротами луг казался раем.
 Утреннее солнце начинало припекать и тем приятнее было войти в прохладную заднюю терраску. Довольно просторную и с печкой, возле которой аккуратно были сложены дрова. Подле довольно большого деревянного окна располагался накрытый синей клеенкой стол, а рядом с ним возвышался урчащий старинный и раритетный холодильник ЗИЛ. С другой стороны от стола находилась также старинная советская газовая плита. За служившей кухней терраской  начинались тесные сени. Шеф нажал на кнопку выключателя. Реакции не последовало.
– Перегорела на днях, – несколько виновато произнес Арсений, – а запасных нет, в райцентр съезжу докуплю.
– Да ладно, так даже интереснее – улыбнулся шеф.
Мимо него деловито протиснулись с рюкзаками следом за Волковым Василий и Сева.
Зам открыл дверь в комнату:
– Вещи сюда укладывайте.
«Ладно, с вещами без меня управятся» – подумал шеф и вернулся на луг. Разбавляемая гомоном птиц тишина и обещавшее жару безоблачное небо. С противоположной стороны, откуда они приехали, виднелась черная кромка леса.  Видимо, там и находится нужное им захоронение – предположил шеф. И внезапно  услышал со стороны леса: вой, не вой? Зверь? Может быть. Но почему-то шефу показалось, что голос не принадлежит ни зверю ни человеку и почему-то невпопад вспомнилось бывшая жена, а вместе с воспоминанием пришло ощущение, что она в опасности. Шеф вздрогнул от вдруг раздавшегося за спиной негромкого голоса:
– Ты все-таки старайся быть на виду.
Волков подошел неслышно и шеф еще подумал, ни к селу, ни к городу: «словно оборотень».

18 – 25 июня 2021 Чкаловский