Капитан сорокапяток в войну

    

        В 70-х годах прошлого столетия мы с моим другом Михаилом Степановичем учителем географии а впоследствии и учителем труда  как то в разговоре с нашим зам.директором по воспитательной работе Вадимом Петровичем еще и учителем истории в старших классов разговорились о том, чем будем заниматься а летние каникулы. Я сказал, буду строить передвижной на санях гараж. Михаил Степанович, что делать яму для продуктов, заготовку на зиму. Вадим Петрович сокрушенно вздохнул и сказал:
   - Мне мужики (а этим мужикам сего по 23-28 лет против его лет, участника ВВвойны1941-45гг) надо бы сделать яму да вот спина не дает.  Мы со Степановичем переглянулись, сказали ему:
    - Вадим Петрович, когда вам угодно скажите, мы вдвоем поможем вам.
Он назначил в выходные. И мы пришли в субботу. За два дня мы благоустроили яму. В благодарность он с женой устроили нам праздничный стол. Попросил прийти с женами. И вот мы втроем  учителей, из наших жен только моя работала завстоловой, их работали как и , учителемя. Не смотря на разную специфику работ, наши жены нашли общую тему разговора. Мы со Степаном Михайловичем слушали воспоминание Вадима Петровича после увиденного  военного билета где было сказано о том что он капитан бывший командир батарее сорокапяток в войну. Теперь разрешите привести его рассказ об одном из сражений, где он подбил три танка немецких. Вот его рассказ. С моим художественным описанием, основывая на его рассказе.
    …Это было в разгар курской великой битве. Мы стояли в резерве нашей армии.  Мы командиры батарей, на то я был ст.

                1.
лейтенантом, были на кломандном пункте майора комбата. Пришел приказ моей батарее выступить на передовую для усиления обороны пехоты. Быстро с места сорвались и прибыв на место. Оборудовали капониры под наши пушки и окопы в случае обстрела или бомбежки для личного состава. Я в своем окопе ждал появления танков немцев которые, я знал, приготовились к атаке на нас. Кругом царило напряжение. Мы ждали. И вот после артобстрела на нас пошли танки. Впереди шли тигры. Мои заняли места у пушек. Наши малютки были готовы. Не успели мы принять участие в отражении атаки немцев, как моя одна пушка лежала, опрокинута от выстрелов тигров. Потом под грохот их моторов обстрела мы, молча, ждали когда танки подойдут на выстрел сорокапяток. Знаете, мужики там я понял, как тяжело ждать, видя гибель людей, а ты беспомощно смотришь и ничего не  можешь сделать. Потом мои, вступили в бой.  Я наблюдал, подсказывал, помогал им в определении опасности, с какого бока ждем.  И вот только одна пушечка осталась, да и танков наши подбили и спалили много. Один танк шел прямо на нас. У последней пушечки только два бойца беспомощно стояли со снарядами в руках я бросился к пушченке и припав к ней подправил прицел наводчика лежавшего у пушки живой или ранен мне некогда было глядеть. Выстрел мимо. Снова подправил и … выстрел!  Точка. Попал. А в это время слева ползет на мою пушку другой танк. Как раз обходя воронку он подставил бок и я воспользовался случаем, снова выстрел мимо. И так на него потратил три снаряда, думал все, но четвертым снарядом попал в бок, но и он успел выстрелить. Я получил ранение осколком вот в эту ногу, и он закатив штанину показал нам куда. А с того боку откуда шел мой второй подбитый, выполз третий. Бойцы зарядили и помогли мне ее слегка подправить ствол пушки, и я через ствол направил ему в гусеницу и

                2.
ыстрелив разорвав ее. Он закрутился. Воспользовавшись моментом я снова через ствол направил и по моторным жалюзам выстрелил.. И попал или нет, не узнал тогда. От его снаряда я упал в темноту. Очнулся в медсанбате. Мне пришедший комбат сообщил что того третьего я подбил, он чадя сгорел. Вот этот показал на планку на колодке это орден Славы 2-й степени. На этот для меня война закончилась.
 Так мы накануне начала войны, 20 июня 1976 года узнали о подвиге нашего заместителя директора по воспитательной работе учителя история капитана запаса Карамышева Вадима Петровича которого ученики, почему то прозвали одним метким словом: «губа». На последующем дне в школе мы со Степаном Михайловичем с разрешения директора школы рассказали своим ученикам  о подвиге их учителя. К справедливости скажу: С тех пор его прозвище больше в школе слышно не было.