Модистка, гл. 33

  Следующий день был четверг. Николай вспомнил слова Екатерина Егоровны:
«Мы принимаем по четвергам и будем рады, в ближайший четверг, видеть вас с Анной у себя». Николай решил, что это приглашение Екатерины Егоровны очень кстати, оно поможет на какое-то время расслабиться и снять с души тот неприятный осадок, который поселился в ней с отъездом матери в городской дом.

   За завтраком он сказал Анне:
   — Не нанести ли нам визит Екатерине Егоровне? Помните, она нас приглашала в ближайшей четверг? Если вы согласны, Аннушка, то будьте готовы к трем часам.
  Анна была рада этому предложению Николая. Ей было невыносимо больше сидеть в своей комнате, наедине со своими тяжелыми мыслями.
   Вышивка на рубашке жениху уже была готова, оставалось только сшить рубашку. И больше никаких дел не было. Она вспомнила про амазонку, но, чтобы шить ее нужна была материя, а, чтобы ее купить нужны были деньги, которых у нее не было.

  Придя после завтрака, она решила приступить к сборке и шитью рубашки и, когда она была закончена, Анна хорошо отгладила ее и невольно залюбовалась своей работой. Рубашка выглядела красивой и нарядной. "Теперь ее надо заменить на ту, что дала ей мама, — подумала Анна. Сделаю это не сейчас, а как-нибудь при случае", —  сказала она себе.
  Глянув на часы, она стала собираться в гости к Екатерине Егоровне...

   Екатерина Егоровна встретила их с распростертыми объятиями.

   — Ну наконец-то, — с улыбкой сказала она, — вы собрались и приехали! Прошу  располагайтесь и чувствуйте себя, как дома, скоро должны подъехать другие гости.  Она позвонила в колокольчик, вошел слуга с подносом, на котором стояли   кувшины: один с клюквенным сиропом, другой с квасом и фужеры

  Я живу пока одна, — продолжила она, — родители уехали в Москву. Я не поехала с ними, потому, что папа должен привезти бабушку и дедушку на нашу свадьбу. —
Ой, я забыла вам сказать, что мы с Дмитрием Петровичем решили не ждать года и сыграть свадьбу. Уже через две недели у нас венчание и свадьба! Надеюсь, вас с Анной, увидеть среди моих гостей. Приглашение будет незамедлительно вам послано.

  Она еще что-то хотела добавить, как дверь открылась, и слуга объявил:

  — Дмитрий Петрович Вяземский!
В гостиную вошел жених Екатерины Егоровны, она заулыбалась ему и, подойдя, протянула руки: он наклонился и поцеловал каждую.
 
  — Димитрий Петрович, у нас долгожданные гости. Вы с ними, дорогой, уже знакомы — это Николай Николаевич и Анна Ильинична.
 
  Дмитрий Петрович подошел и легким поклоном головы поприветствовал Николая, затем наклонился и поцеловал руку Анне.

  Дверь снова открылась, и слуга снова объявил своим торжественным голосом:
  — Госпожа Малевская и господин Солнцев.
  Екатерина Егоровна порывисто встала и двинулась навстречу новым гостьям.
 
  Жозефина Зигмундовна, девушка лет восемнадцати, с огненно-рыжими взбитыми в пышную высокую прическу волосами, стремительно вошла и обняла Екатерину Егоровну.

  — Душенька моя Катенька, я — в недоумение!.. Утром получаю приглашение, разворачиваю его, и что я вижу?! — ваше с Дмитрием Петровичем свадебное приглашение! Вы что же женитесь, не дождавшись года?
 
  — Фима, милая, нам не выдержать года, мы так любим, что просто сгораем от нетерпения скорее быть вместе! Мы не можем оставаться друг без друга ни одной минуты.

  Дмитрий Петрович тут же подошел к Екатерине Егоровне и, взяв ее руку, поднес к своим губам, подтверждая этим жестом сказанное ею только что.

  Про спутника Фимы, с которым она пришла, как-то все забыли. А он скромно стоял возле оливкового дерева, которое росло в большом горшке, напоминающим бочонок, и, казалось, любовался его зелеными атласными листьями.

  — Ой, — спохватилась вдруг хозяйка дома, — прошу у вас, Николай Николаевич, и у вас, Анна Ильинична прощения, за то, что забыла представить вам мою подругу Жозефину Зигмундовну Малевскую и ее кузена — Льва Игнатьевича Сонцева.

  Лев Игнатьевич подошел к Николаю и протянул ему руку,
  — Очень рад знакомству с вами, Николай Николаевич, думаю мы подружимся.      
  — Не сомневаюсь, Лев Игнатьевич, — крепко пожав ему руку, ответил Николай.
Взглянув на Анну безразличным взглядом, Лев Игнатьевич приложился губами к ее руке и отошел, не сказав ни слова.
 
  В отличие от него Фима, так она велела всем себя называть, подойдя к Анне, и, обласкав ее взглядом, — сказала, как будто пропела, — какая же вы красавица, Анна, вас невозможно не полюбить, — и, стремительно обняв ее, расцеловала в обе щеки, смутив этим и растрогав девушку. Затем также стремительно подлетев к Николаю, и, заглянув ему в глаза, проговорила, — если вы будите в обращении ко мне всякий раз называть меня по имени отчеству, я буду вашим врагом. Зовите меня просто — Фима и вы будете мне лучшим другом.

  Николай улыбнулся и обещал, что никогда не назовет ее по имени отчеству.
 
  Подошло время обеда, и Екатерина Егоровна пригласила всех к столу. Только успели гости пройти в залу, где уже был сервирован стол, как дворецкий объявил о прибытии князя Андрея Ивановича Никольского с супругой Софьей Зигмундовной.

  Извинившись перед Екатериной Егоровной за опоздание и, увидев сред гостей Николая и Анну, Андрей сразу направился к ним, а Софья Зигмундовна подошла к своей младшей сестре.