Нельзя так много есть спагетти. Часть 5

Джорджио

Но самым удивительным другом оказался Джорджио. Он приехал лаборантом со второй бригадой и поразил необыкновенной активностью во всём. Если лаборант первой бригады, Маурицио, сделав свою работу, обычно спал в машине-лаборатории, то Джордж был воистину неутомим.

И с первых дней принялся изучать русский.  А первым его учителем оказался я.
Понравившиеся ему слова и выражения он записывал в блокнот и применял их при первом же удобном случае. В ресторане «София», считавшемся тогда в Москве весьма солидным, итальянцы  сидели с нашими красотками и пили вино. Сидели довольно долго…. Тут Джорджио достаёт свой блокнот и в относительной тишине в зале, во время музыкальной паузы, провозгласил: «Хорош бухать, пора любовь познать!»

Все вокруг офонарели, а девчушки спросили, кто это его так обучает русскому. Он ответил, что, мол, друг его, Володя…. Они попросили передать этому Володе «самые наилучшие пожелания и большой привет от них!» Но как бы то ни было, русский он выучил очень быстро и мы говорили с ним свободно, даже анекдоты друг другу рассказывали.

За продуктами, когда пришёл им трейлер-кухня, мы ездили на Центральный рынок Москвы в воскресенье, где затаривались мясом, овощами, фруктами и хлебом (лепёшками) на всю неделю, забивая огромные холодильник с морозильником трейлера-кухни.

Рыночные торговцы, завидя иностранцев, грузили их невероятными цифрами, поэтому я подходил один и, после вопроса о цене, звал заморских друзей…. Стоимость покупок Джордж записывал на бланк ресторанного счёта, говоря при этом: «Scrivo io» (Я пишу).  И просил расписаться меня, сказав, что такого документа о расходах для их бухгалтерии в Риме достаточно, мол, я же русский, да ещё и заверяю своей подписью ежедневно проделанную работу.

Переводчики у фирмы, конечно, были. С бригадой сначала работал один. Он не любил пыль, шум, жажду и длинные разговоры, поэтому обычно сидел в тенёчке, в лесочке вдоль дороги, обложившись банками с пивом и минералкой. На дорогу выходил только по приглашению итальянцев. Когда подъехал «Икарус» с учёными их «СоюзДорНИИ», он сразу махнул рукой: «Меня нет!». Отбиваться от расспросов учёных пришлось мне. Но всё равно ему одному приходилось несладко.

Тогда на смену ему прислали троих, и все были женского пола. Они работали день через два, по совместительству. Утром приезжали на электричке, на мой участок в Баковке, откуда их доставляли на трассу, но если парню-переводчику было невесело среди работающего комплекса и снующих машин (мы закрывали только две полосы дороги), то каково же было девушкам, поэтому они обычно сидели в трейлере-кухне на участке, а после обеда с бригадой, я их отпускал, и итальянец отвозил их до метро.
Особенно запомнилась одна, по имени Луиза. Она, учительница русского языка в начальных классах школы, по-итальянски говорила бегло, а по-русски – вообще  без умолку. Рассказывает мне как-то:
- Зашла в магазин «Берёзка», а там столько хороших пальтей!
- Чего? – не понял я.
- Пальтов, - поправилась Луиза.
- Класс! - подумал я и предложил ей:
- Луиза! Ну что тебе вставать ни свет - ни заря!  Давай, приезжай сюда прямо к обеду, покушаешь с ними, ответишь на их вопросы, и тебя отвезут до метро?
- Давай! Прекрасно! Я согласна! – обрадовалась Луиза!
Девушек надо беречь…. И их скоро убрали, огорчив итальянских парней, обожавших женское общество всегда, тем более – на производстве! 

Штатный их переводчик, Сергей, говоривший свободно на четырёх языках, был на линии очень редко, в основном с руководством фирмы или при проводах очередной бригады.
Заметив, что моё общение с подшефными пошло на лад, он предложил мне обходиться по возможности  без него…. Для начала, при посещении с «отрядом» по выходным московских ресторанов.

Итальянцы, любившие мясо и вино, охотно посещали «Арагви». Как-то заняли с ними отдельный кабинет, выпили, закусили, а были без своих подруг и разговор, естественно, пошёл о работе, о семьях в Италии, но не тут-то было…

Первыми ворвались зурначи с грузинскими песнями и разговор стал невозможен….
Получив наградные, с музыкой удалились…. Им на смену прибыли «фарцы» с майками «Перестройка», «Горбачёв» и прочими атрибутами той эпохи. Один, с подбитым глазом, насел на меня с «Командирскими» часами, я показал свои японские и сказал, что я русский…. И эти исчезли из виду. Но дальше – больше.

Поехали на Бородинское поле в годовщину сражения. У них за Наполеона воевал 4-й итальянский корпус, которому тогда тоже досталось. В начале всё шло хорошо, зрители заняли свои позиции в отведённых для них местах, но когда ударили пушки и началось театрализованное представление, ситуация изменилась.

Зрители в толпе, чтобы лучше видеть, усадили на плечи кто женщин, кто детей, загородив тем самым обзор инженеру  Чезаре, который снимал происходящее на кинокамеру.
Он озабоченно завертел головой в поисках какого-нибудь возвышения, я показал ему на ближайшее дерево, но Чезаре решил вопрос иначе. Махнул рукой двум самым мощным из бригады и уселся им на плечи, обеспечив тем самым полный обзор для съёмки и сразив наповал окружающую толпу….

А как на бокс сходили….  Подъехал ко мне переводчик Сергей.
- Ты же бокс любишь? – спрашивает.
- Обожаю!
- Так и своди их в «Олимпийский» на чемпионат мира по боксу 1989. Сама судьба тебя послала! Их земляк, Луиджи Китадано, вышел в полуфинал. Вот билеты на всех вместе с тобой.
- Не вопрос! – обрадовался я.
После работы заехали в гостиницу, они переоделись, перекусили  на скорую руку, а кто же без вина после работы ужинает, и примчались в «Олимпийский».
Я, с толпой мощных ребят за спиной, быстро нашёл наш ряд, но перепутал места и сообщил сидящим парням с решительными лицами, что они заняли наши места….
Хорошо, что сразу разобрался, а то не избежать бы нам боя на трибуне…. Не на плаванье же пришли…. А Луиджи тогда проиграл и получил бронзу!

Но с Джорджио переводчики нам были не нужны…. Как-то за обедом он мне сказал: «Дай твой стакан!» Оказывается, он выучил только слово «стакан»! Остальное звучало почти одинаково. Вообще, в наших языках столько похожих по звучанию слов (директор и direttore, администратор – amministratore,  солдат – soldato, инженер – ingegnere, вино - vino и т.д.), что невольно наводит на мысль об общем происхождении наших языков. Ведь предками итальянцев были этрусски?

Через пару лет, когда Джорджио, будучи уже директором представительства фирмы в Москве, прилетел в Новороссийск для приёма своей дорожной техники из Италии, мы встретились снова. Техники был целый сухогруз, все трюмы и палуба забиты. И итальянцев приехал из Москвы целый отряд, в большинстве своём знакомые все лица.

А я как раз работал тогда администратором в порту и рад был встрече со старыми и добрыми друзьями. Организовал им и их машинам пропуска в порт и вот мы уже на судне.
Бригадир докеров пообещал выгрузить судно за одну смену, но первый же контейнер-лабораторию так брякнули о землю, что засыпали стеклом и химикатами полпричала, а Джордж чуть не выбросился за борт…. Крановщик неопытный достался…. И всю смену собирали мусор и смывали химикаты….

Новая бригада тоже грозилась выгрузить за смену. Но тоже умудрилась грохнуть в яму сорокафутовый дюралевый контейнер с электронными приборами так, что он погнулся…
Зато крановщик третьей бригады был мастер своего дела, лихость его работы просто восхитила Джорджа….
- Лучший крановщик порта! – сообщил ему бригадир.
- Так почему нам не дали его сразу?!? – вырвалось у Джорджио…

После виделись ещё не раз, а когда он уехал в Рим со своей русской женой, часто перезванивались по телефону….

Я часто вспоминаю работу с ними, самую весёлую и творческую работу за всю мою жизнь…  Джорджио, Альдо, Винченцо, Ауреллио, Лучано, Нандзарено и ещё десятки имён…. Смотрю футбол, когда идёт трансляция из Рима, вдруг увижу на трибунах знакомое лицо, а вот до Рима так и не добрался…. Впрочем, время ещё есть….