Фома Аквинский. Штрихи к портрету

Здесь мы хотели бы поразмышлять о некоторых аспектах творчества   такого столпа философской мысли Средневековья, «государя схоластиков», каковым, несомненно, являлся Фома Аквинский ( 1225 – 1274).  Если Августин протянул в Средние века философскую нить платонизма – у него Единое = Благо – это Бог, платоновские Идеи – это мысли Бога о мире, ну и так далее, то Фома Аквинский ориентировался на Аристотеля, у него Перводвигатель трансформируется, обретает черты христианского персонифицированного Бога, 55 небесных сфер трансформируются в ангельские сферы, развивает Фома Аквинский и аристотелевское учение о материи и форме.  Фома Аквинский является автором 78 сочинений. Среди них особо выделяются два монументальных труда – величественная «Сумма теологии» (около 3 тысяч статей – не окончена) и «Сумма против язычников». «В этих универсальных компендиях с предельной ясностью подведены итоги теологико-рационалистических поисков зрелой схоластики». (С. Аверинцев). Он осуществил грандиозный синтез, это - виртуоз, мастер обобщений и систематизаций. С 1323 – канонизирован, с 1567 – признан на Западе одним из Отцов Церкви. 4 августа 1879 года его доктрина официально объявлена идейно – философским основанием католицизма.
Итак, он исходил из того, что разум и философия – это преамбулы веры. Философию следует интегрировать в область сакрального. Философия – это знание несовершенное. Теология – более внятное и строгое знание, ведущее к вечному спасению. Через веру и благодать может произойти облагораживание и философии. Выделяются два типа истин: 1) превосходящие разум ( например, учение о Троице, о сотворении из ничего, первородном грехе и так далее) и 2) вполне доступные разуму.  Первые всецело относятся к области теологии, а вот вторые принадлежат к царству философии.
Ф. Аквинский разработал и обосновал фундаментальную структуру метафизики:
--------- показал, что существует логически сущее – Ens , предназначенное для определения того, что существует как бы то ни было;
--------- но существует также и сущее реальное, то есть быть существующим приписывается как миру, так и Богу, но лишь по аналогии, так как Бог – это само бытие, а мир лишь обладает бытием, причастен к нему. Лишь в Боге бытие совпадает с сущностью.  Тварное всегда имеет существование, которое определяется сущностью (эссенция) и бытийственным актом – это то, благодаря чему вещи отличны друг от друга;
-------- концепция трансценденталий, то есть наиболее высших характеристик всего сущего, универсальных свойств и высших определений самого бытия. У Ф. Аквинского – это сущее, единое, истинное, благое, вещь, нечто. То есть все сущее одно, бытие едино, внутренне непротиворечиво. Все сущее истинно – постижимо и рационально. Все сущее благо, ибо все сущее излито благодатью Творца, есть продукт Его эманации;
---------- он дал знаменитые доказательства бытия Бога: а) движение – вещь не может двигать сама же себя = это абсурдно, а значит, одна вещь движет другую, другая – третью, третья – четвертую и так далее. Но этот ряд не может быть продолжен в дурную бесконечность , а значит где – то неизбежно есть Перводвигатель, который все движет, сам не будучи недвижим ничем и это – Бог ( то, что вещь может двигать сама себя в силу внутренне, имманентно присущих ей противоречий, Ф. Аквинский, видимо, не допускал); б) причина и следствие – все сущее имеет свою причину и есть следствие ее, но другое следствие может, в свою очередь, быть причиной для иной вещи и так далее, но этот ряд не может, опять же, быть продолжен в дурную бесконечность, а значит где – то мы неизбежно упремся в Первопричину всего, то есть Бога; в) случайность и необходимость – случайное зависит от необходимого, менее необходимое от еще более необходимого, ну и так далее, а значит где – то неизбежно есть Наивысшая необходимость, Абсолютная необходимость – Бог; г) степени качеств и совершенств – есть вещи более совершенные, а есть менее совершенные, но раз это так, то значит неизбежно должно существовать Наивысшее совершенство, включающее в себя все возможные степени совершенств – Бог; д) цель – все сущее имеет свою цель, для реализации которой оно предназначено, но никакое сущее само этой цели знать для себя не может, так же, как не может оно знать и путей достижения ее. А значит, есть некий Абсолютный и Всеведущий разум, указующий всему сущему его цели и пути достижения их, и это может быть только Бог.  Предоставим читателю самому судить о степени убедительности этих доказательств бытия Всевышнего, но заметим только, что для большинства католиков вот уже на протяжении сотен лет эти выводы и размышления Ф. Аквинского были неоспоримым доказательством присутствия Бога в мире, убедительным доказательством превосходства Бога над миром, идеи над материей, идеализма над материализмом;
---------- он продолжал и развивал учение Аристотеля о материи и форме (я сейчас не буду здесь еще раз излагать его, читатель может сам найти его и освежить в памяти  в соответствующем месте этой книги, где речь шла об Аристотеле), причем форма, разумеется, была ведущим началом, а Высшая Форма, Форма всех форм, высшая и чистая актуальность и идеальность – это Бог. Но Фома Аквинский внес определенную новацию в это аристотелевское учение = он учил о троичности формы.  То есть форма существует в трех аспектах, модусах или ракурсах: 1) до вещи как идея  (эссенция), замысел в уме Бога; 2) в самой вещи как ее сущность или чтойность; 3) после вещи – в восприятии или памяти человека;
--------- что же касается антропологии Фомы Аквинского, то, конечно, он обосновывает примат разума, интеллекта (расходясь несколько с Августином, который на первое место, если помните, ставил волю). Но разум должен служить вере. Затрагивает он и проблемы теодицеи. В Боге зла нет, ибо он свят, он выше противоположности добра и зла, «по ту сторону добра и зла». Зло коренится в свободной воле человека, которую ему дал Бог. Рассуждает Ф. Аквинский и о грехе, заявляя, что грех – это стимул к действию, причина действия, и он неотъемлем от человечества. Грешить можно вопреки воле и по своей воле. Но при этом любой грех всегда проистекает из своего первоисточника – первогреха = первородного греха. Важным моментом в антропологии Ф. Аквинского является реабилитация роли женщины. Она тоже создана по образу и подобию Бога, но ее разум менее совершенен, нежели чем мужской. По отношению к мужчине – она есть нечто менее совершенное, но в целом же она – благое творение. Кстати, Аристотель, коего хотел приспособить к нуждам схоластики Ф. Аквинский, тоже подчеркивал ведущее начало мужчины в рождении новой жизни. Яйцеклетка будет открыта в 1827 году; и еще приведем здесь некоторые характеристики антропологии Фомы Аквинского, данные С. Аверинцевым (словарь «София-Логос», любое издание, статья, посвященная данной персоналии). Так вот, Аверинцев подчеркивает, что Аквинат стремится сбалансировать и сгармонизировать соотношение между божеским и человеческим, он хочет видеть воплощенного Бога прекрасным также и телесной человеческой красотой. И здесь вырисовывается, согласно Аверинцеву, интереснейшая вещь: в эстетизации евангельского образа у одного из самых ортодоксальных мыслителей зрелого Средневековья неожиданно ощущается близость Ренессанса. В противовес крайнему аскетизму, Фома Аквинский признает право человека на игру и забаву, ограниченные лишь пределами нравственности. Вообще его антропология исходила из представления о человеческом индивидууме как личностном соединении души и животворимого ею тела. Душа у Аквината, подчеркивает С. Аверинцев, нематериальна и самосуща, или субстанциональна, однако сама по себе не есть полный человек и получает завершающее осуществление лишь через тело. С. Аверинцев в своей статье специально обращает внимание на то, что эту идею Аквинат защищает в противовес платонически-августиниановскому спиритуализму, часто просто игнорировавшему значимость тела, и в противовес своему главному оппоненту – аверроистскому монопсихизму, отрицавшему сущностную реальность личностной души и учившему о единой безличной интеллектуальной душе во всех мыслящих существах мироздания (и кроме того, аверроизм  радикально противоречил христианской эсхатологии, апеллирующей к вечным судьбам именно как раз отдельной, индивидуальной, личной души).
Больше мы к аверроизму обращаться специально не будем, поэтому здесь, в качестве  примечания на полях скажем несколько слов об этом философском течении полноты информации ради и дабы удовлетворить любопытство (ежели вдруг таковое возникнет) въедливого читателя. У истоков этой философской концепции стоял арабский мыслитель Ибн Рушд (латинизированная транскрипция – Аверроэс – 1126 – 1198). Он был перипатетиком, развивал и отстаивал учение Аристотеля. Он выдвинул концепцию так называемой «двойственной истины», обосновывавшей независимость истин разума от истин Откровения, философии от религии – у каждой свои пути, свои сферы и свои методы познания. Аверроисты развивали монопсихизм, о котором уже говорилось. Аверроизму приписывали утверждение об извечности, а, стало быть, и несотворенности мира, представление о детерминированности человеческой воли всеобщей космической необходимостью, учение об отрицании первого человека – Адама, тезис об отвержении Судного дня и загробной жизни. Аверроизм как философская школа был немало влиятелен во Франции в 60 – 80-х годах 13 века. Его видными представителями там были Сигер Брабантский (1240 – 1284) и Боэций Дакийский (1230 – 1284). В парижском университете существовал даже (!) отдельный философский факультет, образованный сторонниками аверроизма = радикального средневекового аристотелизма (1272 – 1275). Церковь объявила крестовый поход против «аверроистской ереси». Парижский епископ Тампье в 1270 году публично осудил аверроизм, насчитав в нем 13 крамольных тезисов. А уже в 1277 году этот же Тампье обнаружил в аверроизме таковых тезисов ни много, ни мало  целых 219! В 14 веке аверроизм распространяется по Европе, и центр его перемещается в Италию – Болонья, Падуя. Там традиции аверроизма сохранялись вплоть до 17 века. Наряду с философским аверроизмом и не без влияния последнего складывается и так называемый «политический аверроизм» (Марсилий Падуанский – 1275 – 1342, и другие), трансформировавший эпистемологический дуализм теории двух истин в институциональный и отстаивавший необходимость разделения светской и духовной властей, государства и церкви. Универсалистская же тенденция монопсихизма была преобразована им в мондиализм – учение о всемирной монархии. Влияние аверроистских идей, декларирующих автономию философского дискурса и развивающих концепцию единого разума, прослеживается и в философии Нового времени (те же Гегель, Гердер, Кант). 
Во всяком пренебрежении и презрении к телесному Аквинат усматривал опасный рецидив манихейства и одновременно нежизненное теоретизирование, вступающее в конфликт с опытом и здравым смыслом. Философ неустанно подчеркивает, что тело не может третироваться, что оно соучаствует в чисто духовной деятельности человека и до известной степени предопределяет даже последнюю: чем тоньше у некоторых людей телесная организация, тем, стало быть, и души их имеют большую силу разумения. Только две потенции души (наиболее благородные – мышление и воление) сохраняются в душе, разлучившейся с телом; реализация же всех остальных потенций вне тела невозможна. Вообще же, личность есть для Фомы Аквинского самое благородное во всей разумной природе, а вот интеллект же, как достояние разумной души, есть каждый раз не какой-то абстрактно-всеобщий, но личный интеллект;
---------- что же касается взглядов Ф. Аквинского на закон и право, то здесь необходимо подчеркнуть следующее: выделяются четыре типа законов: а) вечный закон – это рациональный план Бога, изначальный порядок вещей, путь порядка и справедливости, ведущий к назначенной конечной цели; б) естественный закон предполагает участие человека в вечном законе – это некая доля свободы человека в промысле Божьем; в) человеческий закон – правила и нормы блага и зла в человеческом общежитии; г) есть еще божественный закон, но человеку он не доступен, и Ф. Аквинский концентрируется на первых трех видах закона.   И еще два вида права выделяет Фома Аквинский: а) естественное право – устройство государства, власти, суда с точки зрения естественного закона в соответствии со свободой в рамках промысла Бога; б) позитивное – устройство государства, власти, суда в соответствии с человеческими законами, то есть нормы, могущие и не соответствовать промыслу Бога, но они при этом соответствуют логике событий, конкретному моменту.  Еще раз укажем здесь, что с Ф. Аквинского берет свое начало теология порядка, структурированности, ранжированности бытия,  (в том числе социального), причем земная иерархия есть отражение иерархии небесной. Порядок – это расположение равных и неравных вещей, дающее каждой ее место. Все уже божественно упорядоченно. Лучшее – это упорядоченность во всем. Божественный порядок абсолютно завершен. Причем, как подчеркивает С. Аверинцев («София-Логос»), дело идет (и это важно!) именно об упорядочении множества в единство, а не просто о созерцании некоего абстрактного единства, отрешенного от всякой множественности. Это принципиально отличает мышление Аквината от абстрактного умозрения ранней схоластики. У него неизменные схемы мысли накладываются на бесконечную пестроту конкретных вопросов, частное уже не растворяется во всеобщем, а включается в его субординацию; природа уже не исчезает перед благодатью, как в августинизме, а получает задание служить ей опорой. Интерес к конкретному эмпирическому миру, конкретным вещам, будь то природного или социального-политического, или эстетического порядка, которые все имеют свое значение перед лицом Господа, сохраняют свою самосущность перед Ним – важная константа мышления «государя схоластиков». 
Итак, томизм явился программой широкого, всеобъемлющего схоластического синтеза, где была предпринята грандиозная попытка примирить, соединить, совместить веру, философию, теологию, научные данные, но, разумеется, при примате веры. Однако, вера должна быть не слепой, но просветленной, озаренной, оплодотворенной разумом.  («В откровении нет ничего неразумного» - догмат с 1870). Ф. Аквинский, кстати, подчеркивал, что процесс познания – сокровенный. Познавать – значит становиться не – Я = осознание другого именно как другого, но при этом целостность познающего Я сохраняется. Объект познания также не уничтожается, он становится достоянием субъекта познания, осваивается им. Ф. Аквинский ставил себе целью найти точки их (веры и разума) соприкосновения, обеспечить их непротиворечивый союз, их гармонию, прояснить постулаты католицизма, опираясь на рационально – философские доктрины. И надо признать, что во многом он преуспел в решении этой задачи. И в заключение еще обратимся к статье С. Аверинцева, в которой он, аттестуя искания Ф. Аквинского, нашел, что Аквинат колоссально повлиял на Данте («ангельский доктор» выведен им в «Рае»). Гуманисты, резко нападая на схоластов, при этом сохраняли пиетет перед «государем схоластиков», который импонировал им своей величественной ясностью и размеренностью. В 19 – 20 веках томизм переживает своего рода рисорджименто = обновление, возрождение, модернизацию, получает новые импульсы для своего дальнейшего развития. Зарождается неотомизм – учение, творчески приспосабливающее «вечную философию» к реалиям 20 века. Эстетике Аквината пытался придать новые импульсы и актуальность Ж. Маритен. И для 20 века важно еще, согласно С. Аверинцеву, различие между тяготением к Аквинату католических писателей, видевших в нем учителя жизни (например, Г.К. Честертон), и интересами писателей, чуждых церковной религиозности и воспринимающих его наследие лишь как объект интеллектуально-эстетической стилизации (допустим, Г.Гессе).  В любом случае, общепризнано, что творчески переосмысленное и переработанное учение Ф. Аквинского положило начало так называемой неосхоластике = неотомизму, каковой и сегодня является мощной идеологической и интеллектуальной базой, идейно-философским фундаментом католицизма.