Старая Сосна

   Дорогу к Старой  Сосне знал только я. Всё потому, что мы с братом ходили вдоль берега реки, промышляя щурят в небольших пересыхающих озерках, что остались от весеннего разлива. Весной, когда река разливается, рыба мечет икру в половодье, выбирая мелкие хорошо прогретые заливы. Когда же вода уходит в своё русло, не все мальки успевают   спуститься в реку. Остаются небольшие лужи, в которых мечутся только мальки щуки, так как всех мальков других рыб, головастиков и прочую живность, эти прожорливые хищники уже съели.  Но и им грозит незавидная участь: либо лужи высохнут, либо их склюют хищные птицы. Глубина этих луж была небольшой, вода была прозрачной, вся муть осела на травяном дне. Поэтому цвет щучек был один в один с цветом дна – серо-зеленым.
   Ловили щурят  мы с братом очень просто. Нужно было взбаламутить воду в луже, побродив взад и вперед, от одного берег к другому. В мутной воде, мальки высовывали носы, чтобы подышать свежим воздухом. Тут нужно было ловко подхватить их, сложенными ладошкой руками и выбросить на берег.  Мы называли их «карандашами», поскольку размерами они были как раз с красный карандаш, диаметром не больше двух сантиметров. Таким карандашом учителя нам ставили оценки.   
Так, облавливая одно озерко за другим,  мы ушли довольно далеко, набрав  с полведра щурят. Живых мальков мы спустили  в реку, а тех, что «сомлели», переложили крапивой, замотали в тряпицу и положили в рюкзак.  Судьба их быть на сковородке.
   Брат предложил сделать «крюк» и посетить «одно интересное место», и, хотя я  сильно устал, не стал возражать, поскольку по-малолетству права голоса не имел.
Но когда мы пришли на место, я был в восторге. Мы вышли на поляну, в центре которой  стояла огромная сосна. Крона её облитая ярким весенним солнцем, казалось, застряла в бирюзовом  небе. Мощнейший ствол и не менее мощные ветви придавали царственную величественность этому дереву. Под ногами хрустели старая хвоя и коричневые «ежики» прошлогодних сосновых шишек.
   Подойдя вплотную к сосне, мы принялись её измерять, сколько же нужно человек, что бы  обхватить ствол. У меня получилось шесть человек, а у брата – пять.
Раскинув руки и закрыв глаза, я прижался к шершавой коре сосны. Слышно было шуршание ветра в хвое и какое-то потрескивание, идущее от дерева, словно её кора раздвигалась, корни вытягивали из земли питательные соки, и сосна продолжала расти вверх и вширь. 
   Постояв немного, мы двинулись в обратную дорогу. 
   Про Старую Сосну у нас в селе рассказывали разные истории: что на поляне у этого гигантского дерева собирались отряды Емельяна Пугачева; что в гражданскую войну там хоронились белогвардейцы, а  красные  отряды Азина их обнаружили и постреляли, наконец, в лесу около Старой Сосны прятались беглые зеки.

   Вечером, когда собралась наша компания, я поведал, что был у Старой Сосны и знаю туда дорогу. Генка сразу предложил организовать к ней поход, с ночевкой.  Девчонки, что удивительно, активно поддержали идею. Вся наша ватага начала спешно собираться в дорогу.
   Однако, как часто случается, без проволочек никакое доброе дело быстро не исполняется. Когда я рассказал дома о наших планах, то у мамы появилось множество причин, по которым нам не стоит даже думать об этом мероприятии. Отец высказал сомнение, что родители остальных членов нашей компании согласятся с нашими планами.
   И, действительно, вечером к нашему дому потянулись матери почти всех наших девчонок и мать Толика. Толя был младше нас на два года, закончил третий класс и считался «малолеткой», но жил он на нашей улице, участвовал во всех наших играх, и поэтому считал, что имеет полное право участвовать в походе. Сначала  мы не хотели его брать, тем более мама его была категорически против его участия. Но, Толик со слезами и умело сыгранной истерикой, добился-таки материнского разрешения.   
    Родители переговорили с моим отцом и согласились нас отпустить. Но мой отец собрал нашу компанию и поведал, что кроме прав и свобод, у нас есть еще и ответственность за поступки. Таким образом, с нами была проведена беседа по технике безопасности в походах.
   Решили выходить с утра, но тут возникли споры: что брать в поход и как это всё нести. У меня проблем не было, мне был доверен настоящий отцовский рюкзак с широкими брезентовыми лямками и большими карманами на застежках. Бинокль мне не доверили, но разрешили взять фотоаппарат.
  Генка и Вовка приспособили тряпичные сумки с лямкой через плечо, с которыми ходили в школу. Любка и Галка за вечер сшили небольшие аккуратные рюкзачки, а Толик приспособил для этого авоську, в которой кроме теплого свитера, виднелись сквозь сетку: бутылка молока, полбуханки хлеба, штук пять яиц, пучок лука и укропа и несколько сырых картофелин.
   - Картошку оставь, - пожалел его Генка, - у нас её много.
   Только собрались мы двигаться в путь, как появилась Томка с соседней улицы, с таким же самосшитым рюкзачком за плечами. Она часто приходила к нашим девчонкам и знала про все наши дела.
   - Возьмите меня с собой, мне мамка разрешила, - заявила она.
   - Всё ли взяла? Дай-ка я проверю, - вмешался Гена и с важным видом стал  перебирать Тамаркин мешок.
   - Кофта есть, соль, спички…так…продукты, а это зачем? – инспектор с удивлением вытащил свернутую в рулон тряпицу.
   - Тебя не спросили! – Любка выдернула из Генкиных рук тряпку и передала Томке, - проверяльщик нашелся.
   Перед Любой пасовал даже Генка. Её большие голубые глаза, опушенные длинными темными ресницами, могли смотреть очень строго.
Наконец, наша группа вышла из села и двинулась по тропинке среди разнотравья большого луга в сторону леса. Этот заливной луг в начале июня был весь в цвету. Ромашки, колокольчики, лютики, васильки, орлики, башмачки и много других цветов. Пчелы и шмели были заняты сбором нектара, и жужжание раздавалось со всех сторон. Порхали  разноцветные мотыльки.
   Девочки увлеклись сбором различных цветов и плетением венков и требовали, что бы я их фотографировал. Мои замечания, что условия для съемки портретов в такую солнечную погоду не подходят, нашими красавицами игнорировались. Они желали видеть себя с венками на голове, представляя себя принцессами.
   Генка изловчился ухватить пчелу за крылья и бегал за Вовкой пытаясь догнать и посадить её ему на руку. Вовка не поддавался. Поддался Толик. Пчела ужалила его в тыльную сторону кисти. Кисть опухла. Девочки обозвали Генку дураком и балбесом, вытащили жало, обработали ранку йодом, дали понюхать Толику нашатырный спирт и взяли его под свою опеку.
   Так, отвлекаясь на рассмотрение найденного гнезда луговой птички или на погоню за красивой бабочкой, наша ватага неспешно продвигалась к своей цели.
   Скоро на нашем пути встретилась небольшая речка, шириной метра два.  Тропинка ныряла в воду и выныривала на другом берегу. Я рассказал ватаге, что в этой речке водятся речные угри, очень похожие на змей и длина их бывает до тридцати сантиметров.
   После этого девочки отказались переходить эту водную преграду вброд.   
Постановили, что мальчики перенесут девчонок «на закорках». Одна лишь Томка решительно сняла туфли, подхватила подол своего платья  и смело шагнула в воду. Толика, как пострадавшего, Генка, заглаживая вину, перенес сам.
Лес встретил нас пением птиц. На опушке росли березки, рябины, ивы. Их молодая зеленая листва сверкала на солнце, и казалось, радовалась погожему летнему дню.
   Тут же под деревцами среди травы обнаружились кустики земляники. Не попробовать эту алую, божественно пахнущую и вкуснейшую ягоду, было просто невозможно. Более получаса ушло у нас на это пиршество.
   Дорожка вела вглубь леса. Он состоял в основном из елей. Большие и малые деревья стояли близко друг к другу, поэтому в лесу было сумрачно и прохладно. Земля была покрыта толстым слоем хвои, ступать по ней было мягко. На стволах проступали светло-янтарные  капли, в воздухе приятно пахло смолой. Не было того неумолчного щебетания, которое мы встретили на опушке леса. Только две или три серенькие птички всё выясняли друг у друга, посвистывая: «витю-видел», «витю-видел». Иногда стучал дятел, и мелькала в ветвях рыжая белка.   
   Останавливались у больших муравейников. Большие рыжие муравьи сооружали их из старой хвои в виде конусов. Муравьиный народ непрерывно   находился в движении, каждый куда-то бежал, что-то тащил.
   Все попробовали муравьиную кислоту. Смочив слюной травинку, клали на муравейник.  Муравьи нападали на неизвестный им предмет, брызгая своей боевой жидкостью.  Кислота щипала язык и была похожа на уксус. Мы знали, что задерживаться не стоит у этих куч из хвойных иголок, иначе муравьи могут заползти по  ногам и очень больно укусить.
   Компания наша бодро шагала по петлявшей среди стволов тропинке. Лишь Толик отставал, ему было неудобно нести свою авоську, перекладывая её из одной руки в другую. У меня в рюкзаке нашелся плотный шнур, из которого мы соорудили лямки для Толиного багажа, так чтобы ему было удобно. Небольшая остановка и мы снова в пути.
   Скоро стало светлее.  Мы вышли, но не из леса, а в завал. Впереди был страшный бурелом. Прогалина шириной 15-20 метров всего, но сплошь забита поваленными деревьями. Слева и справа, насколько было видно лежали вырванные с корнем ели, хищно выставив обломанные ветви.
   - Смерч прошел, - определил Генка, - как и куда теперь идти?
  Мы стояли озадаченные. Только Вовка вытащил маленький топорик и двинулся к первому на нашем пути поваленному дереву. Мы пролазили через стволы, страхуя и помогая друг другу. Дело это было трудное. Солнце палило сверху, каждый  из нас получил уже не одну царапину о жесткие еловые ветки. Словно не желая пускать нас дальше, лес напустил на нас паутов.  Все три разновидности: бесшумные и коварные мокрецы, юркие слепни и большие жужжащие оводы кружили вокруг нас. Слышались попеременно шлепки по телу,  девчачье «ойкание» и Генкино фирменное «японамать». 
Наконец мы преодолели эту преграду, но потеряли тропинку. Решили идти по выбранному направлению, делая засечки на деревьях.
   Впереди была низина, где нам пришлось прыгать с кочки на кочку, но и эту преграду мы успешно одолели. За нами увязалась туча  комаров. Избавляясь от кровопийцев, мы бегом взбежали на небольшой холм, с которого увидели цель нашего путешествия.

   Первым увидел Старую Сосну Генка.
   - Вот она, смотрите, - указывал он в направлении солнца.
   Мы подошли к цели своего путешествия почти вплотную, только с другой стороны.
Первое что мы сделали, это обхватили ствол дерева. Все шесть человек, держась за руки, обхватили огромное дерево. Мне показалось, что мы не просто прижались к шершавой коре сосны, а мы обняли её с чувством благодарности и любви. Я держал в руке две ладошки, Любы и Гали. При этом  было очень странное чувство, что мы стали вдруг намного ближе и роднее. Думаю, что и все участники похода испытали похожее чувство.
   Толик прыгал вокруг и кричал, - Ура!!!
   - Ура! – подхватили мы, и лес откликнулся эхом.
   - Мне папа рассказывал, что эту сосну посадили более трехсот лет назад, – поведала нам Галка.
   Мы знали, как выглядят саженцы сосны и сами пикировали их, работая в лесничестве, но представить, что кто-то посадил, пусть триста лет назад, саженец и он вырос до такой величины, для нас было трудно.
   Задирая голову мы смотрели на величественную темно-зеленую крону, на ствол дерева и толстенные ветви. Каждый думал, о чем-то своем, представляя то далёкое время и тех людей, живших в 17-ом или 16-ом веке.
На большой поляне вокруг сосны нашлось старое кострище, вокруг которого мы и расположились.    
   Вывалив все съестные припасы в одну кучу: хлеб, лук, вареная картошка и яйца, мы наскоро перекусили.
   Сориентировавшись и вспомнив свое посещение Старой Сосны вместе с братом, я сообщил: недалеко, примерно в ста метрах протекает река, где можно искупаться. Мое предложение встретили с большим энтузиастом и мы, всей ватагой двинулись в указанном направлении. Скоро мы вышли на песчаный берег реки. Легкий ветерок качал осоку, солнце блестело на речной ряби, на серо-жёлтом песке разбросаны тут и там перламутровые лодочки ракушек, несколько трясогузок гонялись за мошками по широкому песчаному пляжу.
   - Купаться будем голышом! Девчонки идите за поворот, – распорядился Генка.
   - Попробуй только подглядывать! - пригрозила Томка, показывая «командиру» кулак, - получишь, не обрадуешься.
   «Девичья команда» ушла за поворот реки, а мы, сбросив с себя всю одежду, с удовольствием кинулись в прохладные воды реки, что бы смыть пот и пыль нашего перехода.
   Накупавшись вволю и устав брызгаться, мы зарывались в горячий песок, представляя, что также как и мы, ведут себя девчонки. То, что они так же купаются без одежды, волновало нас, поэтому мы послали Толика посмотреть за ними.
Через некоторое время мы услышали визг и  возвращающегося бегом пацана.
   - Они уже одеваются, – С виноватым видом сообщил Толик.
   На обратном пути мы собрали литья черной смородины и душицы. А также сучья валежника. Разожгли огонь на месте старого кострища и приготовили чай. Чай получился темно-малинового цвета и изумительного вкуса, терпкий от листьев смородины с мягким ароматом душицы.
   Как–то незаметно  село солнце, а мы сидели около костра, вспоминая весь наш переход, подтрунивая друг над другом, заливаясь веселым дружелюбным смехом.
Появились звезды. Даже сквозь темную крону  сосны, ярко мерцали небесные светила. Мы лежали на спине, вглядываясь в темнеющее  небо. Я рассказывал, как отличить планету от звезды, какие разные бывают звезды. Всё это я вычитал в журнале «Наука и жизнь», который выписывал мой отец.
Ребятам очень понравились названия космических светил: Альтаир, Вега, Бетельгейзе, Антарес.
   - Смотрите, спутник летит, - вскричал Толик, указывая рукой направление на движущуюся искорку среди неподвижных огоньков.
   - Я когда вырасту космонавтом стану, - выдал пацан свою мечту.
   В любое другое время, над ним бы посмеялись, поскольку толстый мальчишка, увалень, никак не походил на наших кумиров, Гагарина и Титова.   
      Возникла атмосфера доверительности и каждый рассказывал о том, что он желает в будущем и какую профессию выберет.
    Похолодало. Мы разлеглись у костра, и как-то так получилось, что Галка оказалась рядом с Вовкой, Генка прижался боком к Томке, и она ничуть не думала отодвигаться. Лишь Толик дремал на животе, положив голову на скрещенные руки.
   - Пойдем к сосне, – сказала мне вполголоса Люба.
   Мы подошли к нашему гигантскому дереву. Мерцал огонёк  догорающего костра. По краю поляны появлялся туман.
   - А, я поеду в Москву. Каждый день буду надевать красивое платье, туфли на тонком каблуке и гулять по Красной площади, – утвердительно поведала мне девушка. Прижалась, глядя мне в глаза и поцеловала.
    Сердце ухнуло куда-то вниз, потом забилось в горле. Я протянул руки, что бы обнять её, но Люба остановила меня, прижав свой палец к моим губам.
   - Никому!Никогда! - прошептала девчонка.
   Я утвердительно закивал головой, и мы вернулись к костру.
   До сих пор никогда и никому я не рассказывал об этом первом для меня поцелуе.