Мирная Европа, 5 глава, начало

ГЛАВА V
ТРЕВОГА ПОБЕДИТЕЛЕЙ

Мы видели процесс, посредством которого идея возмещения убытков, которая не содержалась ни в мирной декларации Антанты, ни в манифестациях различных парламентов, ни в первых предложениях о перемирии, ни в перемирии между Италией и Австрией, была введена в перемирие с Германией из чистого уважения к Франции, не обращая внимания на последствия. Три слова, сказал Клемансо, только три слова нужно добавить, слова , которые ничего не компрометируют и являются актом уважения к Франции. Вся конструкция договоров, ведь она основана на этих трех словах.

И какими фантастическими стали требования компенсации!

Старая итальянская пословица гласит: “Во время войны лжи больше, чем земли.” Древняя и современная керамика воспроизводит девиз, который широко распространен и истина которого была понята лишь несколько лет назад. Так много глупостей было сказано о почти таинственных маневрах Германии, о ее обширной экспансии, о ее огромных ресурсах и накопленном капитале, что реальность, как правило , терялась из виду.

Эти нелепые легенды, сложенные во время войны, не были забыты, и даже сейчас многие искренне верят, что Германия может платить, если не двадцать-двадцать пять миллиардов в год, то по крайней мере восемь-девять без всякого труда.

Самые проницательные политики Франции, однако, хорошо знали, что требование огромной и неограниченной контрибуции было лишь средством Германия под контролем и угнетает ее до изнеможения . Но другие поддерживали это предложение больше из злобы и ненависти, чем из какой-либо реальной политической концепции. Можно сказать, что проблема возмещения никогда не изучалась всерьез и что расчеты, оценки, процедуры-все это образовало ряд импульсивных актов, координированных одной-единственной ошибкой, ошибкой самого человека. Французские политики, у которых была одна цель-удержать Германию .

Процедура была проста.

На первом этапе контрибуции возникли из трех слов , почти случайно вставленных в договор о перемирии от 2 ноября 1918 года : reparation des dommages. Это было просто простое выражение для удовлетворения общественного чувства: Je supplie l; conseil de se mettre dans l'esprit de la population francaise.... Это была моральная уступка, моральное удовлетворение.

Но потом, по мере развития событий, все изменилось, когда дело дошло до подготовки договоров.

В течение некоторого времени мысль не только о возмещении ущерба, но и о возмещении расходов на войну поддерживалась. Утверждалось , что практика возмещения побежденным расходов на войну разрешена международным правом. Поскольку Германия спровоцировала войну и проиграла ее, она должна была не только возместить потери, но и оплатить расходы.

Стоимость была рассчитана приблизительно в семьсот миллиардов франков по номиналу. Кроме того, нужно было оценить ущерб. В совокупности военные расходы, ущерб имуществу, ущерб людям составили по меньшей мере тысячу миллиардов. Но так как требовать немедленного платежа было невозможно и нужно было распределить сумму на пятьдесят лет, то с учетом проседания средств и процентов общая сумма составила три тысячи миллиардов. Сумма была опубликована в иллюстрированных газетах с обычными диаграммами, рисунками золотых глобусов, длиной бумажных денег, если их растянуть, высотой металла, если все сложить вместе, и т.д. и т.д.

Эти цифры в первые месяцы обсуждала публика, привыкшая ничему не удивляться. Они просто помогли продемонстрировать , что контрибуция в 350 миллиардов долларов была реальной жертвой для союзников.

Таким образом, был установлен целый ряд принципов , противоречащих действительности.

Большая доля ответственности в этом вопросе лежит на Великобритании, которая не только последовала за ошибкой Франции, но и в известной мере усугубила ее рядом невоздержанных просьб. Италия не имела никакого влияния на ход событий из-за своей нерешительной политики. Только Соединенные Штаты, несмотря на банальность некоторых ее экспертов (lucus a non lucendo), изредка произносил слова разума.

Когда Ллойд Джордж понял, какую ошибку совершил в вопросе о возмещении, было уже слишком поздно.

Английская общественность оказалась лицом к лицу с выборами почти на следующий день после окончания войны. В существующем состоянии экзальтации и ненависти кандидаты нашли удобную “доску” в обещании уничтожения Германии, суда над кайзером, а также над тысячами немецких офицеров, обвиненных в жестокости, и , наконец, конца немецкой конкуренции.

Премьер-министр Австралии Уильям Моррис Хьюз, недалекий, бесчувственный, жестокий человек, руководил яростной кампанией в пользу огромной компенсации. Лорд Нортклифф предоставил в помощь этой кампании свои многочисленные бумаги, которые взволновали курфюрстов.

Ллойд Джордж со своим замечательным умом ясно понимал ситуацию. Он не верил ни в полезность, ни даже в возможность суда над кайзером и немецкими офицерами. Он не верил в возможность огромной или даже очень большой компенсации.

Его первые высказывания, как и высказывания Бонара Лоу, серьезного, честного, уравновешенного человека, идеалиста с внешностью практичного человека, ничего не выявили. Накануне роспуска парламента Ллойд Джордж, выступая в Вулверхэмптоне 24 ноября 1918 года, даже не намекнул на вопрос о репарациях или контрибуции. На этот путь его подтолкнуло движение, идущее из Франции, поведение кандидатов, позиция Хьюза и пресса вообще, особенно пресса Нортклиффа.

Многие английские кандидаты, среди которых было несколько членов Военного кабинета, представляли собой весьма вульгарное зрелище, произнося перед толпой , загипнотизированной обещаниями невозможного, речи, достойные буйных дервишей.

Обещать избирателям, что Германия заплатит за войну, объявить потерявшим рассудок, что кайзер будет повешен, обещать арест и наказание наиболее провинившихся немецких офицеров, предсказать превращение в рабство Германии, соперничающей на море и на суше, было, конечно, самой легкой предвыборной программой. Многочисленные искалеченные войной приняли его с большим энтузиазмом, а народ, открыв рот, слушал бесконечную череду обещаний.

Хьюз, который в глубине души был честен, развил тезис, который он впоследствии отстаивал в Париже с логической точностью. Германия была обязана возместить без каких-либо ограничений все расходы на войну: ущерб имуществу, ущерб людям и военные расходы. Тот, кто совершил зло, должен возместить его до крайних пределов своих ресурсов, и этот принцип, признанный правоведами, требует, чтобы общая сумма всех издержек войны падала на вражеские народы. Позже Хьюз, который был искренним человеком, признал что дальше просьбы о возмещении ущерба дело не пойдет .

Ллойд Джорджа тянула за собой необходимость не отвлекать массу избирателей от кандидатов своей партии. Таким образом , он был вынужден 11 декабря в своем последнем манифесте объявить не только о суде над кайзером и всеми виновными в злодеяниях, но и пообещать самую обширную контрибуцию со стороны Германии. Германия и компенсация всем, кто пострадал от войны. Выступая в тот же вечер в Бристоле, он обещал придерживаться принципа контрибуции и заявлял о своем абсолютном праве требовать от Германии оплаты военных расходов.

В Англии, где эта иллюзия вскоре рассеялась, и во Франции, где она еще не рассеялась, публике позволили поверить , что Германия может оплатить большую часть, если не всю стоимость войны, или, по крайней мере, возместить ущерб.

В течение многих лет я изучал цифры, относящиеся к частному богатству и богатству наций, и много писал на эту тему. Я знаю, как трудно получить с помощью даже приблизительной статистики результаты, более или менее близкие к реальности. Ничто не причиняло мне большей боли, чем легкость, с которой известные политики говорили о получении компенсации в сотни миллиардов. Когда Германия выразила желание выплатить компенсацию в виде одной согласованной единовременной суммы (forfait) в размере ста миллиарды золотых марок (контрибуция, которую она никогда не смогла бы выплатить, так велика она), я видел государственных деятелей, которых Я представил себе, как, не лишенный разума, улыбаюсь ничтожности этого предложения. Возмещение в пятьдесят долларов миллиарды золотых марок, вроде тех, что предлагал Кейнс, казались абсурдными в своей малости.

Когда Мирная конференция вновь собралась в Париже, положение относительно контрибуции было следующим. Антанта никогда в течение Война говорила о контрибуции как об условии мира. Вильсон в своих предложениях говорил только о восстановлении захваченных территорий. Просьба о возмещении ущерба была включена в условия перемирия лишь для того, чтобы дать Франции моральное удовлетворение . Но кампания, развернутая во Франции и во время выборов в Англии, преувеличила требования, включив в них не только возмещение ущерба , но и возмещение Военных расходов.

Только Соединенные Штаты настаивали на том, что возмещение должно быть ограничено возмещением ущерба: возмещением, которое на более поздних этапах включало не только восстановление разрушенных территорий и ущерб, нанесенный частной собственности, но даже пенсии семьям погибших в войне и суммы грантов, выплаченных во время нее.

Когда Пруссия победила Францию в 1870 году, она потребовала контрибуции в пять миллиардов. Антанта могла бы потребовать от побежденных контрибуции, а затем восстановить с ними отношения, если бы это была контрибуция, которую они могли бы выплатить в короткий срок.

Вместо этого, поскольку невозможно было потребовать огромную сумму в 300 или 400 миллиардов, что было трудно точно установить, пришлось прибегнуть к другому средству.

С того момента, как фраза reparation des dommages была включена в договор о перемирии в качестве требования, которое можно было бы потребовать, стало невозможно просить фиксированную сумму. То, что требовалось , было ни больше, ни меньше суммы ущерба. Следовательно, требовалась специальная комиссия, а Репарации Комиссия появляется на сцене, чтобы решить, какую сумму потребовать от Германии и контролировать ее выплату. Кроме того, даже после того, как Германия была разоружена, часть ее территории должна оставаться в руках союзников в качестве гарантии выполнения договора.

Причина, по которой Франция всегда была против быстрого решения вопроса о контрибуции , состоит в том, что Она может продолжать иметь право, ввиду того, что вопрос остается открытым, занять левый берег Рейна и удерживать плацдармы , указанные в договоре.

Тезис, поддержанный Клемансо на Конференции, был прост: Германия должна признать всю сумму своего долга; недостаточно сказать, что мы признаем его.

Я требую от имени французов После консультаций с моими коллегами, что Мирный договор фиксирует долг Германии перед нами и указывает характер убытков, за которые полагается возмещение. Мы установим тридцатилетний срок , если вы пожелаете, и дадим Комиссии, после того как она уменьшит долг до цифр, мандат заставить Германию выплатить в течение этих тридцати лет все, что она нам должна. Если весь долг не может быть выплачен в течение тридцати лет, Комиссия имеет право продлить срок выплаты.

Эта схема была согласована. И тезис о возмещении ущерба, а не о выплате стоимости Войны, возобладал по очень простой причине. Если бы они предложили потребовать все единовременные репарации, а следовательно и возмещение расходов на войну, цифры были бы колоссальными. Стало необходимо сокращать все кредиты пропорционально, как в случае банкротства. Теперь, поскольку в вопросе о контрибуциях Франция занимала первое место (для начала она просила шестьдесят пять процентов. из всех сумм, уплаченных Германией), она взяла на себя большую часть контрибуции, в то время как на суммы, выплаченные для возмещения военных расходов, она получила бы только менее двадцати процентов.

Поэтому Германия была поставлена под контроль на все время, пока она будет выплачивать контрибуции, то есть на неопределенное время.

Оценка расходов на восстановление разрушенных территорий должна была производиться в соответствии с положениями договора, и, поскольку цены возросли, французы должны были принять меры к восстановлению разрушенных территорий. Правительство представило в июле 1920 года первую приблизительную оценку: ущерб-152 миллиарда; пенсии-58 миллиардов, всего-210 миллиардов. В ноябре 1920 года ущерб возрос до 218 миллиарды.

Даже эти цифры представляют собой нечто менее абсурдное, чем первые требования и цифры.

5 сентября 1919 года французский министр финансов, выступая во Французской палате, подсчитал общую сумму немецких контрибуций, вытекающих из договора, в 375 миллиардов, проценты по которым будут накапливаться до 1921 года, после чего Германия начнет выплачивать свой долг по тридцати четырем ежегодным ставкам примерно по 25 миллиардов каждая и 13 750 миллиардов каждая. год уйдет на Францию.

В ноябре 1920 года Ожье, министр по делам освобожденных областей, снова поставил вопрос о репарациях. Комиссия от имени Франции составила подробный мемориал в котором ценность территорий подлежащих реконструкции только для частных лиц доходила до 140 миллиардыдолларов , не считая пенсий, ущерба железным дорогам и торговому флоту, который составил в общей сложности 218 миллиардов, из которых 77 миллиардов- на пенсии и 141 миллиард-на возмещение ущерба.

В последнее время чувство реальности начало рассеиваться. Сам министр Лушер посмеялся над прежними цифрами и заявил , что ущерб не превышает восьмидесяти миллиардов.

Но французская публика уже давно привыкла серьезно относиться к цифрам Клоца и обсуждать контрибуции в 150, 200 и 250 миллиардов. Общественность, однако, еще не осознает реального положения дел и не сможет прийти к справедливому осознанию его, не пройдя через серьезный моральный кризис, который станет первым надежным элементом реального мира.

Если оставить в стороне все вопросы о контрибуциях со стороны Австро-Венгрии, Турции и Болгарии (им нечего дать, они ничего не могут дать; напротив, они просят и заслуживают помощи), то ясно, что все контрибуции должны быть выплачены Германией.

Французские общие суммы требований о возмещении материального ущерба в захваченных районах были абсолютно фантастическими и более преувеличенными, чем в случае Бельгии, чьи требования о возмещении ущерба заставили бы предположить полное уничтожение по крайней мере третьей части ее территории, почти как если бы она подверглась погружению, скажем, десяти тысяч квадратных метров своей небольшой территории.

Эта проблема возмещения убытков, ограниченная возмещением убытков и в соответствии с расходами, предусмотренными в Версальском договоре, никогда не рассматривалась всерьез. Можно даже сказать, что он не был серьезно изучен. И прискорбно, что в обществе, или в значительной его части, сложилось убеждение , что Германия своими силами возместит ущерб, нанесенный войной . Эта идея, однако, не находит признания в Англии среди серьезных людей, а в Италии в нее никто не верит. Но во Франции и Бельгии эта идея широко распространена, и желание распространиться эта вера жива в нескольких частях общественного мнения, но не потому, что умные люди верят в возможность эффективной оплаты, а с идеей положить Германия в свете этого не сохранила условий мира, предоставив тем самым право продлить военную оккупацию и даже усугубить ее. Таким образом, Германия остается вне Лиги Наций , и ее роспуск облегчается.

Джон Мейнард Кейнс, начиная с конца 1919 года, показал в своей замечательной книге абсурдность требования огромных контрибуций, невозможность Германии выплатить их и риск для всей Европы пойти по пути, ведущему к разорению, тем самым в то же время подчеркнув работу по дезинтеграции, начатую договором. Эта книга пробудила широкое эхо, но она должна была бы иметь еще более широкое эхо и сделала бы это, если бы не тот факт, что, к сожалению, Пресса в свободных странах далеко не свободна.

Крупные промышленные синдикаты, особенно в сталелитейной промышленности, контролирующие столь значительную часть прессы в большинстве государств Европы и даже за ее пределами, легко находят себе союзников в недостаточной подготовке большей части журналистов к обсуждению важнейших проблем и в неготовности публики рассматривать те вопросы, которые представляют трудности и поэтому менее удобны для обсуждения.

Я знал Кейнса во время войны, когда он был прикомандирован к британскому казначейству и начальнику департамента, которому было поручено следить за иностранными биржами и финансовыми отношениями между великими державами. Британия и ее союзники. Серьезный писатель, ценный преподаватель экономики, он привнес в свою трудную задачу скрупулезность и точность , граничащие с недоверием. Будучи в то время Канцлер казначейства в Италии в самый горький и решительный период войны часто общался с мистером Кейнсом и всегда восхищался его точностью и аккуратностью. Я не всегда мог найди в себе силы похвалить его дружелюбный дух. Но он обладал почти мистической силой суровости, и те огромные растраты богатства, то легкомысленное принятие обязательств, которые характеризовали этот период войны, несомненно, должны были вызвать в нем чувство бесконечного отвращения. Это состояние часто делало его очень требовательным, а иногда и неоправданно подозрительным. Его слово оказало решающее влияние на действия английского казначейства.

Когда война закончилась, он принял участие в качестве первого делегата английского казначейства на Мирной конференции в Париже и был заменен канцлером казначейства в Верховном экономическом совете. Совет. Он покинул свой пост, когда пришел к выводу, что надеяться на какие-либо кардинальные изменения в мирных договорах безнадежно.

Его книга-не только документ политической справедливости, но и первый призыв к чувству реальности, которое после оргии ошибок грозит чередой катастроф. На мой взгляд, она заслуживает серьезного пересмотра как выражение новой совести, так и выражение истины, которая лишь замаскирована существующим состоянием раздражения и насилия.

После двух лет мы должны признать, что все прогнозы Кейнса, подтвердилось факты: что валютный вопрос вырос хуже во всех странах, которые были на войне, то, что абсурдно контрибуций, наложенных на врагов не может быть выплачена, что депрессивные состояния побежденных опасно для победителей почти в равных измерения с побежденными себя, что угрозами само их существование, что, в общем, смысл растворение является более распространенным, чем когда-либо.

Настало время объективно рассмотреть вопрос о возмещении и обсудить его без всяких колебаний.

Давайте отбросим все сантименты и забудем о мирных договорах. Предположим, что заявления Антанты а предложения Уилсона так и не прозвучали. Представим себе, что мы рассматриваем простое коммерческое предложение, лишенное всяких сантиментов и моральных идей.

После большой войны бесполезно вызывать моральные чувства: люди, ослепленные ненавистью, не признают ничего, кроме своей страсти. Природа войны состоит не только в том, чтобы убить или погубить большое количество людей, не только нанести значительный материальный ущерб, но и, по необходимости, вызвать состояния ума, полные ненависти, которые не могут быть прекращены сразу и которые даже невосприимчивы к языку разума.

Я сам долгое время смотрел на немцев с глубочайшей ненавистью. Когда я думаю обо всех людях моей расы, погибших на Войне, когда я оглядываюсь назад на пятнадцать мучительных месяцев, когда мой первенец был военнопленным в Германии, я вполне могу понять душевное состояние тех, кто заключил мир, и душевное состояние, в котором он был заключен. Атмосферу мирных договоров определяло то обстоятельство , что на конференции председательствовал Клемансо, который помнил о пруссаках на улицах Парижа после войны 1870 года, кто желал только одного: истребления немцев. Эту атмосферу создал или помог создать маршал Фош, потерявший в Войне двух самых дорогих ему людей, людей, которые связывали его с существованием.

Но теперь мы должны рассмотреть этот вопрос не в свете наших чувств и даже не в свете нашей ненависти. Мы должны совершенно спокойно посмотреть, возможно ли применение договоров, не вызывая разорения побежденных. Тогда мы должны спросить себя , не влечет ли гибель побежденных за собой гибель победителей. Отбросив в сторону все моральные соображения, давайте рассмотрим и оценим экономические факты.

Нет сомнения в том, что проблема репараций существует исключительно в Германии, которая все еще имеет мощную государственную структуру, позволяющую ей поддерживать большие усилия, способные не только обеспечить ее средствами к существованию, но и выплатить крупную контрибуцию победителям. Другие побежденные государства больше всего нуждаются в помощи .

Каковы будут репарации?

Давайте проследим за теми точными замечаниями, которые высказал представитель Франции при подписании Версальского договора. Они заключаются в следующем:

1. Германия несет ответственность за все убытки и ущерб, понесенные ее победителями в той мере, в какой она их причинила.

2. Германия, принимая во внимание постоянное уменьшение ее ресурсов в результате Мирного договора, обязана только (но обязана без реституций или резервов) возместить прямые убытки и пенсии, как указано в договоре. Приложение I к пункту viii настоящего договора.

3. Германия должна заплатить до мая 1 января 1921 года не менее двадцати миллиардов золотых марок или произвести эквивалентную выплату натурой.

4. 1 мая Репарационная комиссия установит общую сумму германского долга.

5. Эта задолженность должна быть погашена ежегодными платежами, общая сумма которых должна быть установлена Комиссией.

6. Выплаты будут продолжаться в течение тридцати лет или дольше, если к этому времени долг не будет погашен.

7. Германия выпустит сто миллиарды золотых марок облигаций на предъявителя, а затем все такие выпуски, какие потребует Репарационная комиссия , до тех пор, пока не будет достигнута сумма долга , позволяющая стабилизировать кредит.

8. Выплаты будут производиться в денежном и натуральном выражении. Платежи в натуральной форме будут производиться в виде угля, живого скота, химической продукции, судов, машин, мебелии т.д. Платежи звонкой монетой состоят из металлических денег, кредитов Германии, государственных и частных, за рубежом, и первого сбора со всех эффектов и ресурсов империи и германских государств.

9. Комиссия по возмещению ущерба, которой поручено следить за исполнением настоящего пункта, обладает полномочиями контроля и принятия решений. Это будет комиссия по долгу Германии с более широкими полномочиями. Призванный принимать решения в соответствии с принципами справедливости, справедливости и добросовестности, не будучи связанным никаким кодексом или специальным законодательством, он добился от Германии безоговорочного признания своей власти. Ее обязанность состоит в том, чтобы контролировать до полного погашения долга положение Германии, ее финансовые операции, ее последствия, ее производственные мощности, ее резервы., ее постановка. Эта комиссия должна решить, что Германия может платить каждый год и должна следить за тем, чтобы ее платежи, добавленные в бюджет, падали на ее налогоплательщиков, по крайней мере, в той мере, в какой союзная страна облагается наиболее тяжелым налогом. Его решения исполняются немедленно и получают немедленное применение без каких-либо иных формальностей. Комиссия может осуществлять все изменения, которые она считает необходимыми в немецких законах и нормативных актах, а также все санкции финансового, экономического или военного характера, вытекающие из установленных нарушений положений, находящихся под ее контролем. И Германия обязан не рассматривать эти “санкции” как враждебные действия.

Для того, чтобы гарантировать выплаты , межсоюзническая армия в действительности франко-бельгийская армия занимает левый берег Рейна и дислоцируется на плацдармах. Германия совершенно беспомощна и утратила все черты суверенного государства, поскольку она подчинена “контролю” таким образом, каким никогда не была Турция. В современной истории мы не можем найти параллели этому положению вещей. Это условия, которые изменяют сами основы цивилизации и отношения между народами. Подобная процедура была неизвестна в Европе на протяжении веков. Публика уже привыкла в некоторых странах считать ответственными за Воевать будет не правительство, которое этого желало, и не немецкий народ, а будущие поколения. Таким образом, контрибуции должны быть выплачены, если бы такие условия были возможны в течение тридцати лет и по крайней мере в течение двадцати лет после этого людьми, еще не родившимися во время войны. Это проклятие провинившихся людей не имеет аналогов в современной истории. Мы должны вернуться в ранние века человечества, чтобы найти что-нибудь подобное.

Но даже самая бесчеловечная политика, какую Германия никогда не проводила в своих победах, хотя ее обвиняли во всякой жестокости, может найти хоть какое-то оправдание, если она оказала полезное воздействие на страну, пожелавшую и принявшую на себя ответственность за нее. Завоеватель имеет свои права. Юлий Цезарь убил миллионы германцев и задержал, возможно, на несколько столетий вторжение в Рим. Но практика, установленная Версальским договором, в действительности одинаково вредна и победителям, и побежденным, хотя, может быть, и в неравной мере, и во всяком случае готовит распад Европы.

У меня была своя доля в организации в Сане В надежде и с желанием откровенно обсудить с немцами, какую сумму они могли бы выплатить в качестве контрибуции, не нарушая их экономики и не нанося серьезного ущерба экономике союзников. Но министерский кризис, разразившийся в июне 1920 года, помешал мне принять участие в Спа-конференции, и выгодная акция, которую Великобритания согласилась начать в общих интересах, как наших, так и Франции, не могла быть продолжена. Старые ошибки продолжали повторяться, хотя многие att;nuations и истина начинает проявляться даже для тех, кто наиболее ответственен за прошлые ошибки.

Мы должны будем со всей беспристрастностью рассмотреть вопрос о том, в состоянии ли Германия выплатить полностью или частично компенсацию, установленную или, скорее , вытекающую из договора. Франция особенно верит или неоднократно заявляла, что верит, что Германия может без труда заплатить 350 миллиардов.

После многих глупостей и многих преувеличений которые помогли значительно запутать общественность, перед лицом новых трудностей, которые возникли, были установлены новые механизмы выплаты возмещения . 11 мая, перед лицом возникшей ситуации, союзники предложили Германия приняла новую схему выплаты репараций. Германия вынуждена ежегодно выплачивать наличными и натурой эквивалент 500 миллионов долларов плюс 26 процентов. из общего объема ее экспорта.

Остальная часть соглашения касается порядка выпуска облигаций, гарантированных по указанным платежам, создания гарантийного комитета и даты платежа. Возможно Германия сможет пережить этот год 1921 год прошел без непреодолимых трудностей.

В Спа 27 апреля 1921 года были установлены пропорциональные суммы, начисленные каждой из держав-завоевательниц на общую сумму контрибуции, значительно уменьшенную по сравнению с прежними абсурдными требованиями.

Но оставив мысль о контрибуции из 250, 150 или даже 100 миллиардов золотых марок, он будет хорошо видеть в конкретную форму, что Германия может быть принято платить, и будет ли бесполезным и разработки состав комиссии по репарациям, которая, с своих полномочий, регулирующие внутреннюю жизнь Германии в течение тридцати лет и более, не должны быть заменены по более простой формуле более в сочувствии цивилизованного обувью.

Незадолго до войны, согласно последовательной статистике, частное богатство Франции составляло не более 250 миллиардов.

Богатство Франции, согласно последовательным оценкам, исчислялось в 208 млрд франков в 1905 году (де Фовиль), в 214 млрд франков в 1908 году (Туркан), примерно в 250 млрд франков по данным других авторов. Богатство Бельгии, согласно официальной статистике, опубликованной бельгийским министерством финансов в 1913 году, составляло чуть менее 30 млрд. франков. Оценка , пожалуй, немного занижена. Но эта официальная цифра не должна рассматриваться как далекая от истины. В определенные моменты требования Бельгии превышали даже общую сумму ее национального богатства, в то время как ущерб составлял не более нескольких миллиардов.

Стоимость земли во Франции до войны оценивалась в 6278 миллиардов; стоимость зданий, согласно l'Annuaire Statistique de la France, at 59-1/2 milliards. Территория, занятая немцами, составляет не более десятой части национальной территории. Даже принимая во внимание потери промышленных зданий очень трудно прийти к цифре 15 миллиарды. В то же время верно, что министр Лушер заявил 17 февраля 1919 года во Французской палате, что для восстановления разрушенных областей Франции требуется 75 млрд. то есть гораздо больше, чем в два раза, частного богатства всех жителей всех оккупированных областей.

Во всех требованиях о возмещении различных государств мы видели не столько реальную и точную оценку ущерба, сколько своего рода фиксацию кредита в максимально возможной мере для того , чтобы при последовательных сокращениях каждое государство все же имело пропорционально выгодное положение.

Делая свой расчет с щедростью что я утверждаю, что чрезмерное (и я это утверждать в результате тщательного изучения вопроса, что может быть поводом для публикации) Кейнс считает, что ущерб, который Германия должна быть сделано для оплаты приходят в 53 миллиарда за все убытки, на суше и на море и за последствия бомбардировок с воздуха 53 речь идет о миллиардах франков, включая убытки Франции, Великобритании, Италии, Бельгии, Сербии и т.Д. Я не верю, что ущерб достигнет 40 миллиардов долларов золотых марок, если, конечно, мы не рассчитываем в них пенсии и пособия.

Но эти цифры мало интересуют, так как требования были почти совершенно произвольными.

Мы должны увидеть, может ли Германия заплатить и может ли она, при режиме ограничений и насилия, передать не те многие миллиарды, которые были объявлены и которые были прискорбной спекуляцией на невежестве общественности, но значительную сумму, такую, какую многие люди все еще обманывают себя, что это возможно.

Германия уже распределила все свои передаваемые богатства: золото в своих банках, своих колониях, своем торговом флоте, большую и даже лучшую часть своих железнодорожных материалов, свои подводные кабели, свои иностранные кредиты, собственность своих частных граждан в странах-победителях и т.Д. Все , что можно было бы передать, даже в противовес правам наций как таковых, известно в современной цивилизованной культуре. Штаты Германия отдала. Она также заложила все свое национальное имущество. Что она может дать сейчас?

Германия может платить только тремя способами:

1. Товары и продукты питания в счет возмещения: уголь, машины, химические продукты и т.д.

2. Кредиты за рубежом, полученные от продажи товаров. Если Германия экспортирует, то есть продает за границу товаров на восемь миллиардов марок, она платит два миллиарда Репараций Комиссия.

3. Собственность частных лиц. Германия может поработить себя, уступив собственность своих частных граждан иностранным государствам или гражданам , чтобы они распоряжались ею по своему усмотрению.

Исключая эту последнюю форму, которая представляла бы собой рабство в чистом виде, столь же бесполезное, как и невозможное, и рассчитанное на параллель с методами , используемыми у варварских народов, остаются только первые два способа оплаты, которые мы кратко рассмотрим .

Следует помнить, что Германия еще до войны испытывала трудности из-за недостаточных путей развития, учитывая ограниченный характер ее территории и изобилие ее населения. Ее территория, меньшая, чем у Франции, и гораздо менее плодородная, она должна теперь питать население, равное населению Франции в соотношении три к двум.

Если у нас были гигантские военные потери, то у Германии, сражавшейся на всех фронтах, потери , конечно, не уступали нашим. У нее тоже были, в большей или меньшей пропорции, свои мертвые и изуродованные. Она познала самые ужасные страдания от голода. Таким образом, ее производительная сила значительно уменьшается не только из-за серьезных трудностей, в которых находится ее народ (а развитие туберкулеза-ужасный показатель), но и из-за снижения производительной способности ее рабочего класса.

Статистические данные, опубликованные Управлением общественного здравоохранения Империи (Reichsgesundheitsamt) и приведенные в Англии профессором Старлингом и представленные британскому парламенту, не оставляют никаких сомнений .

У Германии было более 1800 000 убитых и более 4 000 000 раненых. У нее масса сирот, вдов и инвалидов. В целом структура ее народа стала намного хуже.

Что составляло великую производительную силу немецкого народа, так это не только его способность к труду, но и промышленная организация, которую он создал с помощью пятидесяти лет усилий в стране и за рубежом со многими жертвами. Теперь Германия потеряла не только 8%. всего 25 процентов ее населения. ее территории, с которой производились зерновые и картофель, и от 10 до 12 процентов. ее живого скота и т.д. Мы уже видели огромные потери, понесенные Германией в угле, железе и поташе.

Самые умные и способные рабочие классы, созданные самыми терпеливыми усилиями, низведены до состояния революционных элементов. Отняв у Германии одним ударом ее торговую морскую пехоту, около 60 000 моряков были выброшены на улицы и их мастерство стало бесполезным.

Германия, таким образом, обнищавший в ее сельскохозяйственной территории, лишается доброй части ее сырье, с населением ослабленных в ее продуктивных качеств, потерял большую часть своей производственного потенциала, потому что все ее организации за рубежом была нарушена, и все, которые служили средства обмена продуктов, таких, как ее меркантильные флот был уничтожен. Более того, Германия повсюду встречает препятствия и неуверенность. Мешала развиваться на морях, выставлялась на посмешище абсурдным Данцигским коридором, по которому есть польское государство на немецкой территории, она не может не искать жизни и сырья в России.

В этих условиях она должна не только питают ее огромное население, а не только произвести достаточное чтобы предотвратить ее от падения в нищету, но должны также выплаты неустойки которых плодородный фантазии сделал обманули Европе считают, должно составить даже до 350 млрд. золотых марок, и которые, даже теперь предполагается, казалось бы, разумные люди, чтобы удастся превзойти легко сумме ста миллиардов.

Могла ли Франция или Италия какими -либо жертвами выплатить какую-либо контрибуцию после окончания войны? Германия должна не только жить и выплачивать репарации, но и содержать межсоюзническую оккупационную армию и тяжелую машину Репараций И должен готовиться к выплате контрибуции в течение тридцати лет. Франция и Италия сохранили свои колонии (итальянские колонии немногочисленны), свой торговый флот (который значительно увеличился), свою внешнюю организацию. Германия, не имея ни того, ни другого, окажется в состоянии выплатить контрибуцию, которую нагло и невежественно прессует наглая пресса. обманутая публика может рассчитывать на двадцать или двадцать пять миллиарды в год.

Взяв наугад книгу Гельфериха, который оценивал годовую капитализацию в десять миллиардов, разницу между годовым производством в сорок три миллиарда и потреблением в тридцать три миллиарда, неопытные люди сказали , что Германия может без труда заплатить десять миллиардов плюс премию за свой экспорт, плюс достаточную сумму. количество товаров и продуктов.

Человек чувствует себя униженным, когда видит газеты с серьезной репутацией и политиков, считающих не менее важными рассуждения на столь ложном языке.

Оценки частного богатства, о которых экономисты проводят эксперименты и на которых Я сам много писал в прошлом, имею относительную ценность. Можно утверждать, что до войны общая сумма всех частных вотчин в Германии превышала лишь немногим триста миллиардов марок.; и это оценка, сделанная по щедрым критериям.

Но когда говорят , что годовая капитализация Германии составляла десять миллиардов, то это не значит, что десять миллиардов капитала помещаются в банки, готовые быть переведенными по желанию. Капитализация означает создание инструментов производства. Национальный капитал увеличивается по мере их увеличения. Поэтому лучший способ изучения годовой капитализации страны-это посмотреть, сколько возникло новых отраслей промышленности, в какой степени улучшились старые, какие улучшения были внесены в сельское хозяйство, какие новые инвестиции были сделаны и т.д.

Если капитализация Германии до войны составляла едва ли десять миллиардов марок, то она была слишком мала для Империи в 67 миллионов человек. Я думаю, что на самом деле он был больше. Но даже если речь идет о пятнадцати миллиардах, это очень маленькая цифра.

Население прогрессивных стран растет с каждым годом. В Германии до войны, в период 1908-1913 годов, население увеличивалось в среднем на 843 000 человек в год, разница между людьми, рожденными живыми и мертвыми. Иными словами, ежегодный прирост населения в год составлял 13,0 на тысячу.

Как в некоторых районах Италии крестьяне сажают ряд деревьев при рождении каждого сына, так и среди народов необходимо увеличивать национальное богатство хотя бы пропорционально вновь прибывшим. Предположим, что частное богатство немецких граждан составляло от 300 до 350 миллиардов марок (несомненно, преувеличение), это означало бы, что богатство увеличивалось каждый год на тринадцатую часть или даже больше. Разница между ростом населения и ростом богатства составляет действительное увеличение богатства, но всегда в форме, не поддающейся немедленному разрешению. Чтобы сажать деревья, строить мастерские, использовать воду: все это означает выход такого количества силы. Можно браться за такие работы или нет, но в любом случае результат не может быть немедленно передан врагу.

Это настолько очевидно, что кажется банальным.

Стремиться пропагандировать идею о том, что Германия может привести то, что составляет ее ежегодную капитализацию, целиком или в значительной части , как пример крайнего незнания экономических фактов.

Положительно больно слушать некоторые виды аргументации.

Один французский министр заявил, что успех военных займов на 151 млрд. Германия и увеличение банковских вкладов на сумму 28 миллиардов, совпадающее с увеличением капитала в 45 миллиардов в компаниях с ограниченной ответственностью, показывают, что Германия сэкономила по крайней мере 180 миллиардов за четыре года. Оставляя в стороне точность этих цифр, действительно грустно наблюдать рассуждения такого типа. Как общественность может иметь представление о реальности?