Очки дополненной реальности. Глава 34

А тварь приблизилась к моей пленнице, запрыгнула на нее, слилась, образовав жутковатого симбионта. Настоящая осталась висеть, а копия виртуальная пошла в атаку. Конечно, и боссы сразу нарисовались, пришлось отбиваться сразу от троих. Впрочем, последние долго не протянули. Зато, черная копия моей соратницы оказалась жуть, какая опасная. Большие куски льда с пакостью от неё отваливались, но кожа обнажалась медленно, главное, чтобы разум не отравила. Чувствовал себя Спайдерменом, но без особых способностей. Надеюсь, сценаристов не обвинят в плагиате. С полчаса бегал, пока закончил. Зато копия Фугу улыбнулась тепло, поклонилась и вернулась обратно к своим путам.


- Придется освободить, - я вздохнул, - чтобы каждый раз одно и то же не повторялось.


Отвязал, но бедняжка видимо, достаточно измучилась и конечности затекли, потому не шелохнулась, ни разу. Надеюсь, после не начнет дурковать. Пока же включил телефон и открыл приложение узнать, с кем же дело имел. Оказалось – *нимфы. Самые обыкновенные. Просто их, как и других добрых существ греческой мифологии, включая и богов, Нюкта захватила в плен и заразила мраком, превратив в своих рабов и собирается натравить на нас. Вернее, уже сделала это.


- Аплодирую стоя, - я хмыкнул, - теперь не понадобиться сценаристам и большой фантазии, положительных ребят в мифологии ещё больше, чем дурных, а дурные, не из семейства, и так присоединятся с удовольствием к, фактически, победительнице. А нас ждет настоящий кошмар.


Ну, ничего не поделаешь, придется сражаться дальше. Убедившись, что подруга надежно связана, пошел дальше. А навстречу уже спешил второй отряд зараженных врагов, похожих на первых, но мужчин и **тритонов. Мужчины, с рыбьими и дельфиньими хвостами, или с передними ногами, как у лошади и с задними, как у рыбы, такой нелепый кентавр. Вооружены трезубцами из мрака и такими же сетями, от которых приходилось уворачиваться, попадут и я сам стану злом, а спасать и некому. Хуже, что попадать необходимо только в конкретные места и оружие, навредишь невинным, и скорее накажут, чем наградят очками. Зато, и результат куда больше радовал, наглядное доброе дело, так сказать. Черная пакость стекала и копилась.


Наконец, когда окончательно выдохся, в который уж раз, очередной обитатель океана исчез. Ужасающая черная штука взорвалась, разбрасывая цифры, но сразу и вернулась, погналась за мной, намереваясь захватить Фугу повторно. Однако, вернувшиеся боссы оказались ближе. Одним завладела, сделав его в разы сильнее. Я оставшегося сразу взорвал, чтобы не мешал, а второго принялся обстреливать всем остальным, что имелось в наличии. Тут волноваться не о чем вообще. Убил и хорошо. Но, без проблем не могло обойтись. Хоть и изрядно поуменьшенная, пакость пережила носителя и опять за мной погналась, маневрируя, приблизилась к моей воительнице, но её осталось так мало, что лишь заставила жертву встать, пару выстрелов и освободил окончательно. Сел рядом со связанной. Та с трудом глаза разлепила. 




*Нимфы (невесты) — божества природы в древнегреческой мифологии в виде девушек, олицетворяющих различные живительные и плодоносные силы Земли, природные объекты и явления. Каждая нимфа это покровительница определённого объекта или явления природы, его душа и воплощение. Мир нимф в древнегреческой мифологии один из самых обширных: одних только океанид — нимф водных потоков — три тысячи. По верованиям древних греков нимфы жили в морях, реках, источниках, в гротах, на горах, в рощах и на лугах. Они разделялись на классы в соответствии с тем, какие места населяли. Имели наименования согласно классу и часто собственные имена. Нимфы гор назывались ореадами и агростинами, нимфы лесов и деревьев — дриадами и гамадриадами, нимфы водных источников — наядами, нимфы моря — нереидами.


** Тритоны — персонажи древнегреческой мифологии. Морские существа, сыновья Тритона и нимф. Составляли свиту Посейдона и Амфитриты. Плавали на дельфинах и дули в морские раковины. Существовало два вида тритонов: с рыбьим или дельфиньим хвостом и человеческими руками, а также с рыбьим хвостом и передними ногами коня (ихтиокентавры). Как плавали, непонятно.


- Проснулась, спящая красавица? – спросил я. – Не болит ничего, надеюсь? Ты извини, если что, но идея драться под наркотой, не самая умная. Раны ведь не вылечатся, а лишь усугубятся. Я не очень разбираюсь в беременности и родах, но вряд ли тебе станет легче, когда начнет расти живот, это какая нагрузка ужасная. А когда кроха наружу полезет? Вряд ли это позитивный финал в жизни – умереть родами потому, что муж оказался эгоистом и не вразумил вовремя. Ты же у меня умница и должна все понять. Поговорим после, когда успокоишься и обдумаешь мои слова.


Долго болтать возможности нет, врагов ещё целая свора, одни других страшнее, и не из тех, кого бы хотелось встретить в темном переулке, как и в светлом впрочем, то же. Чуть позже, когда поединок закончился, узнал, что имел дело с *вакханками, а они и в нормальном состоянии не очень добры и позитивны. От нимф отличались чуть более подсушенными телами, спортивными, подкаченными, мешками под глазами от постоянных пьянок, и тем, что очи даже не пылали, и так зла хватало собственного. Атаковали с невиданной яростью, визжа, как ненормальные и пытаясь меня разорвать на кусочки. Когда очищал их, а приходится, никуда не денешься, останавливались, начинали крутиться по сторонам, будто не понимая, где оказались, и исчезали. Тут такая трудность, думаешь, не стоило ли убить, раз злобные такие? Но, правил никто не отменял, хочешь – не хочешь, а освобождай. Наконец, дошло до рукопашной, больше отмахивался, чем рубил. Понятное дело, очередная собравшаяся в человеческую фигуру, тьма оказался крупнее и сильнее предшественников. Пока заморозил её, чуть, по глупости, не вызвал старых недобрых боссов. Опомнился  последний момент, перепрыгнул на перила, пробежался по ним, ещё и на ходу рубанул недруга.


Поманил за собой. Больше целился в голову, пока не упало порождение тьмы и не покатилось вниз, оставляя черные следы, наконец, взорвалось. Я вытер пот со лба.  Снова передохнуть, привести себя в порядок, собрать все патроны и болты. После отправился искать очередной отряд. Прислали каких-то мужчин, в жреческих одеяниях, походили на вакханок. Так же зачарованные, но и злобные типы. Позже выяснил, что звались **Корибанты. С классическими греческими мечами и щитами в руках. Задумался, а куда делись современные одежды и оружие? Наверное, в очередной раз, нечто сбилось в настройках. Впрочем, мне и неважно, как там и кто выглядит, лишь бы прикончить поскорее. Тут чем хорошо, обычно, по щитам бить бесполезно, а здесь, наоборот, именно это и требовалось. Берег недругов от ран лишних. Обезоружив, оставалось совсем чуть-чуть добавить. А когда дострелил, взялся и за огромную черную пакость. 




*Менады («безумствующие», «неистовствующие») — в древнегреческой мифологии спутницы и почитательницы Диониса. По одному из его греческих имен — Вакх (от которого пошел и римский эквивалент — Бахус) — они назывались вакханками, также бассаридами — по одному из эпитетов Диониса — «Бассарей», фиадами, мималлонами. Менады растерзали легендарного Орфея.


**Корибанты  — название мифических предшественников жрецов Кибелы или Реи во Фригии, в диком воодушевлении, с музыкой и танцами, отправлявших служение великой матери богов. Они — сыновья Аполлона и музы Талии, Или сыновья Аполлона и Коры-Персефоны. По родосцам, это некие демоны — дети Афины и Гелиоса. Либо они — дети Крона, либо дети Зевса и Каллиопы, тождественные Кабирам. Либо титаны дали Рее корибантов, прибывших из Бактрианы или Колхиды. Либо с Эвбеи. Овидий в «Метаморфозах» пишет, что корибанты были рождены из дождевой воды: таким образом Уран (небо) оплодотворил Гею (землю). Рея во Фригии научила их пляске. На Крите корибантов называли куретами. Они танцевали обнажёнными, с щитом и в шлеме, и подчас доходили до того же неистовства, что и жрицы-вакханки — менады. Их изображение — на рельефе в храме. По сакральному мифу, корибанты убили своего третьего брата и принесли на медном щите к подножью Олимпа: из его крови вырос сельдерей. Два брата, взяв корзину с фаллосом Диониса, доставили её в Этрурию и поселились там. К одному из корибантов, «двусущему», превращенному по воле Део-Деметры в змея, обращен орфический гимн.


В качестве полубосса, выступала одинокая девица, ещё краше прежних, если не считать кошачьей головы с рогами лани на лбу, облаченная в охотничий костюм, с луком и стрелами за спиной, из мрака, в руке копьё из него же. Ехала верхом на медведе с шерстью из мглы и красными глазами. Тут же метнула в меня копьецо, да с такой скоростью, что чудом не попала в цель. А проклятая штука ещё и ожила, обернулась змеёй поспешила вниз, у Фугу. Я успел следом стрельнуть, заморозил. Предстояло сразиться сразу с двумя недругами – всадницей и её коньком. И ещё, не знал, надо ли убивать медведя или только очистить его? Начал с заморозки, но тварь лишь становилась чуточку меньше. Взорвал череп, но мгла лишь ещё больше забрызгала красавицу, покрыла живот и ноги. Я продолжил уже активнее обстреливать. Хорошо, когда есть цель. А врагиня принялась в меня стрелы метать, не попадая в цель, они так же взялись сливаться, создали вторую змею, пришлось и её заморозить. Сплошные трудности.


Вот когда порадовался, что зло в одном экземпляре, парочку таких просто не победил. А соратница, как боец, ныне вообще никуда не годилась, разве, в роли жертвы. И так едва успевал спасать, раз за разом. Медведь и без черепа атаковал со злобой невероятной, глаза не требовались, или использовал лучницы. Я почти спустился на лестничную клетку, но не спешил её касаться, на кой мне требовались ещё и боссы? Не тот случай. К счастью, мне повезло, очередная леденящая стрела угодила в лицо зачарованной, маска сломалась, под ней обнаружилось симпатичное личико. Казалось, немного пришла в себя, начала сопротивляться темным чарам. Глаза то потухали, становились золотистыми, то вспыхивали вновь алым пламенем, я удвоил усилия. Ледяные пули подходили к концу, когда медведь, наконец, взорвался. Лишнее стекло с воительницы.


Красавица освободилась, поклонилась мне, вспыхнула серебристым пламенем, бросила мне стрелу с золотым наконечником, и исчезла. А когда воскрес мрак, в форме медведя, встал на задние лапы, оказался настоящей громадиной. Очень уж мне хотелось использовать стрелочку подаренную, но усомнился, а не пригодится ли позже? Работы – океан. Начал стрелять, чем ни попадя, кроме взрывных пуль, чтобы не разбрызгивать пакость, по понятным причинам. Опять завис на крайней ступеньке. И тут что-то свистнуло и ударило по затылку, аж упал на колени, повернулся и увидел  пистолет подруги. Она как-то ухитрилась освободиться, глаза горят от гнева. Я схватил «подаренное» оружие и открыл и выстрелил, заморозив часть морды недруга. Теперь выхватить катану, рванулся вперед, принялся кромсать чудовище, заставив его отступать постепенно. Сам уклонялся от гигантских лап с длиннющими когтями. Наконец, уровень поражения оказался, слишком велик, взорвался, рассыпая вокруг себя цифры. Я рассмеялся от облегчения, хотя, внизу, ждал монстр в разы более страшный. Фугу в ярости, это нечто. Чую, кое-кому достанется на орехи. Как не доставалось от всех тварей, вместе взятых. И лишь за попытку спасти любимую от новых страданий.




*Артемида — в древнегреческой мифологии вечно юная богиня охоты, плодородия, женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле, дающая счастье в браке и помощь при родах, позднее богиня Луны (её брат Аполлон был олицетворением Солнца). У Гомера — образ девичьей стройности, покровительница охоты. У римлян отождествлялась с Дианой. Культовыми животными стали лань и медведица.