Три медведя

Наш мир - это театральный занавес,
за которым скрыты величайшие тайны.
Р. Рильке

Вовсе с ума посходили эти человеки со своими огнями. Ладно бы, обходились кострами, после которых на обгорелой земле и лапы можно пообжигать, так затеяли пожарища запускать на всю тайгу. И краю нет тем страшным сполохам, и жизни нет…
Жуткий огонь полыхал со всех сторон, и едким дымом затянуло округу. Обезумевшее зверье в отчаянных попытках вырваться из огненных ловушек разбегалось по сторонам, куда глаза глядят, лишь бы унести ноги из адского пекла. Порывы ветра с шумом, сухим и резким треском, а то с каким-то жутким завыванием гнали огонь по макушкам деревьев, а из-под него пытались вырваться лесные обитатели.

Верховой пожар! Зайцы неслись следом за лисицами, не опасаясь нападения извечных преследователей, кабаны и олени – бок о бок с волчьими стаями. Их гнала надежда спастись, выжить, не оказаться спаленными заживо. Вот летит откуда-то сверху белочка, и ее горящий хвост яркой кометой обозначает траекторию последнего полета, а на поляне в мученических страданиях огненным мячиком прыгает бурундучок. Пожары не унимались с ранней весны  до осени, разгоняя уцелевших зверей по горам, по долам и по берегу Малого моря, раскинувшего воды от материковой черты до самого Ольхон-острова.

Они встретились впервые с той поры, как был зачат их детеныш. Тогда, прошлогодней осенью, ничто не предвещало беды; прибайкальская тайга была богата и безопасна. Хозяин тайги, изгнанный из привычных мест проживания, стоял на берегу, устремив взгляд вдаль, за широкую водную преграду, куда манили не тронутые огнем чистые  хвойные леса. Здесь, на узкой полоске жизни впритык к воде, он был уже не хозяин, а просто дикий зверь, оказавшийся в опасности наравне с другими лесными погорельцами.

Медведица сразу признала отца своего подрастающего медвежонка. Он все такой же большой и сильный, на толстых и мощных лапах, но что предпримет беженец в этой отчаянной обстановке? Плохо, что медвежьи семьи не складываются, и заботы о потомстве взваливаются на одну мать. Вот и сейчас медведь ей не чужой, но и не свой. А беженец прикидывал, хватит ли сил преодолеть по воде расстояние от берега до берега, до той далекой земли, где деревья сливались в единый голубой массив? Его опасения можно было понять, - самая малая ширина пролива составляла около четырех-пяти километров, а в относительном безлюдье – все десять!

И все-таки он поплыл. Другого варианта не оставалось. Поплыл от ужасного удушливого смрада, от обгорелых лесов, где гибнет все живое. Он плыл к нетронутой тайге, которую знал всю прежнюю безмятежную жизнь и которую у него отняли поджигатели, не ведающие, что творят. За ним поплыла медведица со своим неразлучным медвежонком. Плыли долго, отмеряя в студеной воде метр за метром, километр за километром. Медвежонок не поспевал за матерью, а вскоре вовсе выбился из сил. Тогда медведица подставила малышу шею, и он взгромоздился на пловчиху, голова к голове, продолжив наездником нелегкую переправу.

На новой земле переселенцев ждало разочарование. Выбравшись на берег, бродяги по привычке направились вглубь леса, но вместо желанного таежного пристанища снова вышли к большой воде! Они оказались на клочке земли посреди моря! Остров в добрую сотню километров длиной, большей частью безлесный, был тесен для хозяев тайги. Зверья в лесах нет, ягодных угодий и рек, богатых рыбой, тоже, вот и оставалось горемыкам промышлять на окраинах поселений да рыться на помойках в поисках пищи, сподобившись жалким бомжам.

Жители Ольхона переполошились. Одни стали замечать на песчаных почвах отчетливые медвежьи следы, у других пропадала домашняя скотина, а некоторые жители едва ли не сталкивались с мохнатыми бурыми путешественниками лицом к звериной морде. Медведи на острове! В кои века было такое? Откуда они взялись? И что делать с непрошеными гостями? Медвежья группировка представляла реальную угрозу населению, домашним животным и туристам, съезжавшимся в байкальскую туристическую Мекку со всех концов света. Отстрел зверей здесь был запрещен, как и на всей территории Байкальского национального парка. Оставалось одно – отловить косолапых путников и вывезти их на материк.

Медведь шел на запах рыбы. Остановился перед поляной, на которой стояла большая железная клеть. Нюхач понял, что рыба в ней. Не обнаружив ничего подозрительного вокруг, медведь, подгоняемый голодом, поддался на уловку. Он вошел в металлическое сооружение, и дверь за ним шумно захлопнулась. Властелин бескрайних просторов, не знающий преград в дальних таежных походах, сидел зажатым в тесной клетушке! Какая незадача! Пленнику оставалось доесть рыбу и ждать дальнейшей неясной участи.

Той порой команды пожарных и добровольцев без устали тушили пожары, бушевавшие на огромных территориях Прибайкалья по прямой или косвенной вине «черных лесорубов», браконьеров и прочих поджигателей всех мастей. Жизнь в тайге восстанавливалась, и стало возможным вернуть таежных мигрантов в прежнюю зону обитания.

Измученный в неволе и испытавший психологический стресс, медведь был даже рад появлению людей, обступивших клетку, и любым изменениям в своей судьбе. Не сидеть же ему в клетке в ожидании кончины. Охотники же приметили, что поблизости вперемежку с большими отпечатками медвежьих лап встречались следы медвежонка. Значит, медведица навестила пленника. Люди оказались на редкость доброжелательными и устроили косолапому туристу обратное переселение. Через пролив мохнатый пассажир был в той же клетке с почестями перевезен на специально выделенном для него пароме, чем и был вполне удовлетворен. В месте высадки переселенец обнаружил обильные запасы сухарей и комбикормов, заботливо прикрытых навесом от дождя, которые позволили ему набрать жировые отложения перед зимней спячкой. Какой порядочный народ проживал на острове, хоть снова туда плыви с новой напастью!

Медведицу отловить не удалось. Целый месяц отряды охотников, биологов и сотрудников МЧС вели поиски хитрой и осторожной скиталицы, но она всегда уходила от преследователей. Клетка с приманками тоже оставалась пустой, куда бы ее ни перетаскивали. Медведица не желала разделять участь заключенного сородича. Когда же над покинутым ею родным краем воцарилось чистое небо, она уплыла обратно на материк. Уплыла, усадив на загривок медвежонка, а спасатели все еще искали ее на острове.