Размышления избирателя

Аба Аронович любил проводить вечера в укромном углу собственного сада, - когда солнце уже катилось к закату норовя скрыться за зубчатыми вершинами скалистых гор; звуки на засыпающей части планеты становились тише, дневные птицы забивались в щели, чтобы переждать тёмное время суток, воздух увлажнялся, от чего переставало скрести сухостью горло, и дышать становилось легче.

Это было время, когда старому еврею ничто не мешало размышлять на темы далёкие от бытовых неурядиц его небольшого, но эффективного хозяйства.

Сегодня, под впечатлением полу-криминальных разборок в законодательном собрании региона, Аба Аронович задумался над характеристиками участников тех событий. Старый еврей знал многих из них лично, поэтому его мнение о тех приматах было близко к стопроцентной объективности.

Аба Аронович, по образованию биолог, привык смотреть на окружающий его мир через призму биологических законов. Он давно принял для себя за постулат то обстоятельство, что социология, получившая большое развитие в современном мире, это неумелый камуфляж биологических процессов, по которым живёт общество; поэтому к представителям гуманитарных профессий натуралист всегда относился не то, чтобы с презрением, но всегда иронично.

Биолог был абсолютно убежден, что социология была создана политиками и для политиков, чтобы те могли как-то оправдаться перед людьми за свои преступления опираясь на псевдонаучные исследования. Еда, размножение, доминантность — вот природные приоритеты для всех без исключения, всё остальное, - душа и совесть — вторичны. Даже творческие «потуги» гениев Аба Аронович относил к стремлению человека проявить доминантность в обществе.

Чего уж тут говорить о политиках. Это приматы без каких-либо поправок на присутствие, в их поведенческих инстинктах, признаков человеческого. При том, что у многих особей встречаются некоторые соматические различия, сознание их полностью подчинено лимбической части мозга, и они руководствуются первобытными детерминированными инстинктами — размножение, еда, доминантность.

Именно по этому региональное законодательное собрание и общество в целом, в сознании натуралиста, ассоциировалось с питомником для обезьян разных пород, где в качестве основной массы были и остаются лемуры — порода отличающаяся невероятной глупостью и леностью.

По воле избирателя, местный обезьянник сопоставим был, по манере поведения его обитателей, с психиатрической клиникой. Там присутствовали особи с крайне агрессивным и импульсивным характером, с наличием заметно больших пороков и извращений, в отношении к друг другу и окружающим, чем серая масса лемуров.

Одним из ярчайших представителей палитры обезьяньих пород в питомнике, была макака-резус по кличке Маруська. О-о-о, восхитился в мыслях старый еврей, это животное было воплощением всех Смертных грехов. Размножаться Маруська уже не могла, в силу её критического возраста, потому этот физиологический нюанс, заложенный в природу приматов, Маруська компенсировала, с лихвой, двумя, из оставшихся инстинктов заложенных  естеством — еда и доминирование.

Будучи значительно более мотивированной на обогащение, чем приматы называемые электоратом, макака Маруська принимала участие в склоках между особями разных пород на постоянной основе в судах, организованных учредителями зоопарков, от чего бананы на неё сыпались как из «рога изобилия». Собственно, мандат в питомнике-то она купила, чтобы поднять свой статус и успешно шантажировать оппонентов в склоках между приматами- электоратом.

Второй, менее выдающийся, по причине своей глупости, но не менее алчный персонаж из группы приматов в обезьяннике, - орангутанг по кличке Аскар. Как и Маруська, интерес к противоположному полу у орангутанга был притуплен, на фоне гормональной атрофии, от чего тучность уродовала его тело до безобразия.

Ещё один представитель отряда высших плацентарных млекопитающих — шимпанзе бонобо по кличке Серёга, напротив — был неудержим в плане любвеобилия. Эти карликовые шимпанзе даже в естественной среде вымирают, в силу извращённых пристрастий — как европейцы у Homo sapiens sapiens, которые завозят приматов из Африки и Ближнего Востока, для улучшения вымирающей европейской породы, что говорить о стесненных условиях питомника.

Однажды Серёга было не поджог себя, выхватив из рук зазевавшегося посетителя зажигалку, протестуя против ограничений, исходящих от смотрителей зоопарка, направленных на погашение его сексуальной озабоченности. Столь неудержим был примат в своих поступках.   

В силу особенностей морфологии сознания, у выделенной для наблюдения Абой Ароновичем группы, сложившегося под воздействием гипертрофированных амбиций, поведение приматов включало в себя весь спектр психических расстройств. У отдельных особей, этих расстройств наблюдалось несколько, порой взаимоисключающих друг друга. Это на примере шимпанзе Серёги. 

И, если для орангутанга учредители обезьянника нашли аргументы, чтобы остудить его понты, урезав пайку (еда, в морфологии сознания Аскара, была приоритетной), и орангутанг как-бы затаился, давясь гниющими фруктами на которые щедры были посетители обезьянника, то ситуация с двумя другими приматами обстояла сложнее.

Карликовый шимпанзе Серёга, в силу безусловных рефлексов характерных для бонобо, принимался активно досаждать посетителям питомника, принимая разные эротические позы, провоцируя их к съёмкам его на видео, для дальнейшего размещения видео-материала в соцсетях. Для эффектности роликов, примат предпринимал попытки спариваться с потенциальным электоратом, чем смешил персонал, который с любопытством наблюдал такие сцены.
   

Макака Маруська, так та и вовсе начала с ума сходить, кидаясь на обслуживающий персонал. Её перестали кормить и сделали прививку от бешенства, от чего она временно затихла, злобно скаля свои жёлтые клыки на посетителей.

Это обезьянье сумасшествие начало происходить от того, что в государственном обезьяньем питомнике освобождалось пару мест, и требовались кандидаты на получение куда более щедрой пайки, чем мог дать региональный обезьянник. У бабуинов, с большими красными задницами, Роди и Вани истекало время их ленивого почёсывания в промежностях и ловли блох в грязной шерсти друг друга.

Аба Аронович вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Его ироническая весёлость сменилась лёгкой грустью. Как не крути, а благополучие людей сильно зависит от особей, делающих политическую карьеру. Он бесспорно понимал, что человек зарабатывающий хлеб на доверии граждан, это проходимец, ничего, кроме как врать и воровать, не умеющий делать. И, чтобы не чувствовать себя обманутым, он никогда не ходил на выборы.