Мир

Я чувствую, что мир себя не слышит.
Не видит пальцы. Не видит того, что убивает его.
Мир держится на трёх китах. На фантомных черепахах. Он уверен, что его должны держать крепко. Но никто не видел эту опору.
О ней слагают легенды.
Мир закрыт в тишине. Никто с ним не говорит.
И только с пятого раза я наконец могу привлечь его внимание, чтобы в шестой раз повторить ему вопрос.
Я чувствую, что мир видит себя взрослым. Зрелым. Прогрессивным.
Но больнее всего ему обсуждать своего ребёнка.
Мир забывает. Сжигает детские книжки. И переписывает историю раз за разом, превращая полотно в произведение современного искусства. Произведение из выблеванных чернил и переработанных слёз. Каждый видит свой смысл - но не глубина, а ахинея, разделяющая кварталами души.

Я хочу менять мир; - думаю, как это громко и, в самом деле, сил в одиночку не хватит.
Нет, я не хочу менять мир. Я хочу его вернуть. Соединять, склеивать, срастать, сшивать, спаивать и переплетать в общее полотно понимания.
Я не очень-то хочу, чтобы мир услышал меня. Но истошно, болезненно я желаю, чтобы мир услышал себя.
Потому что чудовище останавливается отрубанием головы. Потому что осаждённая крепость не захватывается, а сдаётся.