Шелопугинский бой В. П. Сверкунов

Материал подготовил А.Н. Никифоров

ШЕЛОПУГИНСКИЙ БОЙ. В 2020 году исполнилось ровно 100 лет событиям, произошедшим в селе Шелопугино. Это апрельское сражение 1920 года отрядов красных партизан с регулярными частями каппелевцев. Приведен отрывок рукописи воспоминаний очевидца и участника тех событий, Владимира Перфильевича Сверкунова, уроженца поселка Новотроицк (ныне г. Балей), участника Гражданской войны. Материал для публикации взят из архива рода Сверкуновых.

Зима 1919-1920 гг. Нашему эскадрону, а я тогда был не в 6, а в 1 эскадроне (сотне) под командованием Симакова А.К. Нам пришлось ночью спешно покинуть с. Купряково. На нас сделали ночью налёт белые, ворвавшись в деревню. С нами был мальчик, фамилию его забыл. Он не мог залезть на коня и закричал: «Ефим помоги!» (Ефим наш взводный). Ефим вернулся, посадил его на коня и догнали эскадрон. Эскадрон вышел из деревни по направлению к Шелопугино и занял сопку. Белые заняли деревню. Ночь. Было темно и ничего не видно. Прошло примерно около часа, Симаков А.К. позвал меня и сказал, что взял двух человек, и поехал для связи с отрядом в Шелопугино. Я, Гагаркин Никифор и ещё один из товарищей спустились с сопки к Унде и поехали в Шелопугино. По левую сторону от нас тянулся крутой мысок с утёсами, а по правую берег реки Унда, заросший кустами черёмухи, тальника. Так что свернуть направо или налево было невозможно. Вскоре в темноте, мы нагнали группу всадников, человек 20-30. Сначала мы подумали, что это наш разъезд из Шелопугино, но когда обменялись пропусками, оказалось, что это был разъезд белых, который, пользуясь темнотой проехал незамеченный нами под горой по направлению к Шелопугино. Так, что мы оказались позади их. Белые выругались и стали снимать с плеч винтовки. Нас разделяло расстояние 50-60 метров. Приготовить гранаты и убегать обратно, решили мы. Если белые будут настигать нас, то поочередно будем отбиваться гранатами. Белые открыли стрельбу по нам и пустились за нами вдогонку. Кони у нас были хорошие и мы скоро оторвались от них на значительное расстояние. А когда миновали утёсы, свернули по дороге в елань, соскочили с Гагаркиным с коней и стали обстреливать белых. Белые по дороге скакали в село Купряково, а мы еланью поднялись к сопке, но там нашего эскадрона уже не было. Горами мы уехали в Шелопугино и соединились с отрядом. Боя с белыми не было. Они отошли вниз по Унде, а мы ушли вверх. Место, о котором повествуется в этом эпизоде находится выше Купряковского моста, там куда приезжают отдохнуть и покупаться наши жители села. На сопке сейчас стоит новая вышка связи. Всё события произошли на этой дороге, что ведет напрямую из Купряково до Горы, под этими крутыми сопками подъём на основание. Шелопугинский бой (13.04.1920 г.) Наши отряды находились в районе Копунской станицы, в сёлах Большой и Малый Тонтой, Дая, Копунь. Каппелевский отряд белых в количестве 11 рот занял станицу Шелопугинскую и село Купряково. Это были остатки армии генерала Каппеля, разгромленные Красной Армией на Колчаковском фронте, зимой 1919-1920 годов на Байкале партизанами. Переформировавшись в г. Чите, они выступили в Восточное Забайкалье и продвинулись до станицы Шелопугинской. Они были хорошо вооружены и имели большой запас боеприпасов. Решено было столкнуться с ними. И вот в ночь на 13 апреля 1920 года наши отряды окружили Шелопугино и утром повели наступление на село Купряково. От Купряково на Шелопугино через реку Унду был мост, а в 100 метрах от него пригорок. Этот пригорок занял взвод «Золотой» сотни нашего полка. «Золотая» сотня состояла в большинстве своём из работников Новотроицкого золотого прииска. Когда наши части начали наступление на село Купряково, каппелевский полк, стоящий в Купряково через мост стал отступать на Шелопугино. Наша засада с пригорка открыла по каппелевцам огонь. Командир каппелевского полка закричал, что сдаёмся, а сам подал команду - за мной и бросился на мост, полк за ним. Наши продолжили стрельбу, стали бросать гранаты. Наш полуэскадрон под командованием Кузнецова Егора Петровича был послан на подкрепление 2-го эскадрона нашего полка на гору, закрывающую отступление каппелевцев по тракту на село Ягьё. Когда мы подъехали к горе, 2- й эскадрон, расстреляв до последнего патрона и подобрав раненых, снялся с горы. Мы заняли позицию. Патронов у нас было мало, стреляли с выдержкой. А каппелевцы из 6 пулемётов засыпали гору патронами, не давая нам поднять головы. Их разъезд пытался пройти на Ягъё. Вскоре нам поставили пулемёт, так как наша гора являлась командующей вблизи лежащей окрестности. Каппелевцы оказались под обстрелом нашего пулемёта, стали отступать из Шелопугино по дороге в лес и оказались под обстрелом с двух сторон. Они бросили до сотни подвод обоза и по целику (снег был глубокий) стали пробиваться по направлению к Ягью. Наши из каппелевских орудий стали обстреливать их. Мы снялись с высоты и двинулись за ними. Каппелевская пехота бросила оружие и сдалась, а конница до сотни человек вырвалась из окружения и ушла в лес. Мы не стали их преследовать, а жаль. Оказывается конница увезла золото, серебро и другие ценности. Нам ничего не стоило обойти их трактом на Ягье и отрезать им отступление. Мы имели эту возможность, так как по дороге можно было их опередить, тогда им бы пришлось продвигаться по глубокому снегу, который местами доходил до пояса, но у нас осталось по 1-2 патрона. Каппелевцы плакали, просили пощады, собирали и стаскивали в кучу пулемёты, ящики с патронами. Легко раненных, здоровых пленных мы не тронули. В числе пленных был поп, который впоследствии при штабе нашей дивизии руководил культпросветом. Много каппелевцев было убито около моста и на последнем этапе их отступления. Особенно страшную картину побоища мы увидели около моста. Тройка лошадей, запряжённая в телегу, убитая очевидно одной пулей, опрокинулась в разные стороны между трупами людей, тут же валялась граната с кольцом и не выдернутой чекой. Кто-то из партизан бросил гранату и со страха не выдернул чеку, а может её обронили каппелевцы. Командир каппелевского отряда завтракал с блинами, и когда ему сообщили, что красные наступают, заявил: «Ничего, мы отстреляемся!». Сел на коня и выехал из ограды, где был убит пулей. В каппелевском обозе я насыпал в одну половину саквы (саква - продолговатый мешочек с разрезом посередине, перекидывается через переднюю луку седла и привязывается к седлу ремнями) сахару песку, и в другую – овса. Захватил кулёк николаевских десяток в пачках и уехал в штаб отряда, где деньги передал по назначению. Надо сказать, что в то время царские деньги имели ещё большее хождение среди населения, чем каппелевские бумажки, которые они выпускали в большом количестве (за одно яйцо каппелевцы платили 500 рублей). В качестве трофеев нами были захвачены два полевых 3-х дюймовых орудия, одна траншейка, 38 пулемётов, 10 автоматов, большое количество патронов, обоз со снаряжением, боеприпасами и продовольствием (100 подвод). Сёстры Красного креста смотрели на партизан с презрением и высокомерно. В каппелевском обозе было много красного сукна. Впоследствии из него партизаны нашили себе штаны и во время перемирия (июль- август 1920 г.) при встрече и разговоре с каппелевцами показывали на эти штаны, если каппелевцы хвастались и задирали кверху нос. После отбоя Красный крест каппелевцев с раненными был оставлен в Шелопугино, а наш отряд ушёл на Газимур. Вооружение и боеприпасы у нас пополнились. В наш эскадрон были даны два автомата, один мне, а другой Кибиреву Михаилу Галактионовичу из нашего села. Это был один из удачных боёв. Весна 1920 года для нас была трудная. Кони ослабли из-за недостатка корма. С Газимура, после Шелопугинского боя наш отряд тайгой ушёл на Талангуй.