Сеющий ветер - пожнет бурю

      Это ночное дежурство было последним перед моим отпуском. Мне уже чудился запах моря и хотелось, чтобы ночь пролетела, как одно мгновение. Но, она оказалась самой тяжелой…


      В третьей палате умирала больная старая женщина. Но, даже онкология не изменила ее горделивое, волевое лицо, плотно сжатые губы, суровые глаза. Видно, она была «крепким орешком» в здравии.  Ее никто не посещал за все время ее госпитализации. У нее не было своего места жительства и выписывать ее было некуда. Главврач телефоны обрывал, чтобы отправить ее в какой-нибудь хоспис, но мест не было. Звали больную Верой Аркадьевной. Она каждые десять минут нажимала «тревожную» кнопку и я устала бегать к ней, решила остаться в ее палате.


       Женщина дышала тяжело. И так было понятно, что это ее последние часы в этом мире.
       - Сестричка, сядь ближе! Хотя ты и не священник, чтобы тебе исповедаться, но не могу я со своими грехами уйти из жизни. Выслушай меня. Ты – молоденькая, может моя исповедь убережет тебя от ошибок в жизни.


        В семнадцать лет я нагуляла сынишку! Избалована была родителями -  ни в чем отказа мне не было. Люди они были обеспеченные, а я еще и поздним ребенком была. В мои двадцать лет  - их не стало! Не стало и денег, и связей, и моих друзей! Образования я не получила и наследство родителей, кроме квартиры «растрынькала»  быстро! Тогда-то я узнала, какой это деликатес – хлеб с вареньем!  Сынишка малым был. Кормить его надо было, а чем? Работать я не умела и не хотела. Решила сдавать часть квартиры в аренду – хоть какие-то  деньги!


         Квартирантом  оказался тридцатилетний вдовец с дочкой, Егор. Жена его родами умерла. Родители жены быстро его из дома выселили вместе с малышкой. Вот и снял он у меня комнату. Через год мы с Егором поженились. Он хорошо зарабатывал, обеспечивал и меня и наших детей. Так мы прожили шестнадцать лет. Жили неплохо, дети подрастали. Только стала я подмечать, что сын мой, Олег, на дочку Егора, Наташку, не как брат смотрит! А как аттестат получил, пришел домой с выпускного вечера и заявил, что Наташка беременна и им нужно пожениться, потому что ему в армию осенью идти! Господи! Да зачем мне эта Наташка сдалася? Разве о такой жене сыну я мечтала? С Егором разругалась, что мол, дочка его непутевая в постель к сыну залезла, наверное, вся в свою мать  пошла! За подобные слова, получила я от Егора, кулаком в лицо. Собрал свои вещи и Наташку и ушел! Я-то не сильно переживала, ведь не по любви сошлись! Егор все с Олегом перезванивался о женитьбе, да я вмешалась.


            Однажды, на отдыхе, Наташке тогда четырнадцать лет было , качалась она на качелях, а юбчонка-то коротенькая у сарафана была, так ноги до самых ушей голые и сверкали, а друг Олежкин на телефон ее снимал. Я заприметила тогда этот факт. Вот он мне и пригодился. Сходила к другу, сделала фотографии и вбила в мозг сыну, что Наташка с его другом уже два года встречается, а ему «рога» наставили! Олег у меня горячий парень! Пошел «разбираться» ! Наташку шлюхой обозвал, другу глаз подбил! Он ведь когда в гневе, слышит только самого себя!


           Родила Наташка сына. Кириллом назвала. Сын на деда Егора был похож. И тут мне судьба улыбнулась – не Олегов ребенок, не похож на него. У Наташки  послеродовая депрессия, а тут еще Олег пришел, скандал устроил.  Вот Наташка и повесилась. Егор сам Кирилла растил.


           Я через два года удачно замуж вышла, правда,  брак был гражданским и Олега женила на хорошей девушке, с высшим образованием из хорошей семьи. Подарили они мне внучку Маринку. Души я в ней не чаяла! Но, как Егор один воспитывал Кирюшку, так и мне пришлось самой растить Маринку.  Муж мой, Олег и невестка, поехали сватов встречать в аэропорт. На скользкой дороге машину занесло, сбросило в кювет. Муж мой и невестка погибли сразу, а Олег еще трое суток прожил. Вот так и осталась я вдвоем с Маринкой.


         Годы прошли. Восемнадцать -  моей Маринке! Красавица, умница, друзей, подруг море! Приходит как-то домой – глаза сияют, улыбка с лица не сходит…  Поняла я – беда пришла, влюбилась моя Маринка! И кому та любовь счастья принесла? Все беды в жизни от нее проклятой! А что поделать-то? Я ее не пускала гулять, запирала в квартире да не уследила! Убежала моя девочка к своему любимому. Где искать ее? Кто он такой, где живет? Не знала я, не ведала! В полицию ходила, в розыск подавала…


         Через полгода сама домой Марина пришла! Избитая, ободранная, беременная, с синяками  от уколов на изгибах рук! Господи! Да как же это , да что же  это?! Кричала я как раненая собака, выла, в слезах тонула! Да только, цветочки это было! Деньги Маринка у меня забирала, била меня, из дома вещи выносила, чтобы дозу купить. Пришла, как-то я домой, а в ее спальне трое парней и девка, наколотые, шприцы валяются, ампулы пустые. А на кровати, вся в крови, Маринка моя, мертвая! Видать выкидыш у нее случился на таком позднем сроке, а она под наркотой!  Вся кровью и изошла! И я рядом с ними на пол упала. Очнулась в больнице. Квартиру мою полиция опечатала, парней и девку забрали в участок, а Мариночку мою -  в морг…


             И сорока дней не прошло, как похоронила я внучку, как заявился на пороге моей квартиры Егор с красавцем парнем и потребовал раздела квартиры, ведь развод с ним я не оформляла.  Все по закону как бы. Вот разменяли квартиру. Досталась мне комнатка в коммуналке. Квартира моя была старой, еще сталинской постройки. Егор однокомнатную квартиру себе выбил. Но то,  что было потом, лишило меня желания жить. Пришли ко мне в коммуналку Егор с Кириллом и рассказали мне, как все это время науськивал  на меня Егор Кирилла, воспитывал ненависть ко мне за то, что я Наташку погубила! А Кирилл за Мариночкой следил, влюбил ее в себя, а потом издевался над ней, бил ее смертным боем, на наркотики ее подсадил. Там, в наркотическом угаре и заделал ей кто-то ребеночка. Это была месть мне, мне той, которая  забрала жизнь дочери Егора и матери Кирилла! Месть моего родного внука!  За эту подлость я расплатилась сыном, невесткой, внучкой и нерожденным правнуком… Год назад я узнала, что у меня четвертая стадия онкологии. Дом, в котором была моя комната в коммунальной квартире, готовят под снос, жильцов уже выселили. Вот и умираю я в вашей больнице, забытая и заброшенная!  Я не жалуюсь -  сама во всем виновата…»


        Женщина, устало закрыла глаза. Я молчала. Было ли мне жаль ее? Не знаю… За окном светлело, близился рассвет.  Я перевела взгляд от окна на больную. Ее глаза  были закрыты. Он уснула вечным сном…