СССР. Опасное любопытство

Сия невыдуманная история произошла с автором на переломе 70-80 гг. прошлого века.
В 1972 году после окончания факультета радиоэлектроники летательных аппаратов (ФРЭЛА) Московского авиационного института имени Серго Орджоникидзе (в просторечии МАИ)  меня по распределению направили в один из режимных «ящиков» (в их «закрытом» наименовании использовались слова «почтовый ящик такой-то» или сокращенно «п/я»), которыми в то время были все сколько-нибудь значащие московские предприятия, работавшие в подавляющем своем большинстве на укрепление обороноспособности нашей великой державы.
Скажу только, что режимные объекты любого из многочисленных профильных союзных министерств, коих в Союзе было более пятнадцати, были предприятиями, так называемого «замкнутого цикла» с особыми порядками охраны территории объекта, пропуска и выпуска с территории их работников и командированных на них специалистов, жесткими условиями труда.
Например, пропускная система на объект строго регламентировала время начала, перерыва и окончания рабочего времени. Опоздание хотя бы на несколько минут каралось унизительным написанием объяснительной на вахте, что моментально сказывалось на материальном положении опоздавшего, которого могли лишить скудной месячной премии.
Если работнику надо было отпроситься по каким-либо уважительной причине, то он должен был подписать заявку-«бегунок» у нескольких вышестоящих руководителей, после чего ему в родном отделе выдавали вожделенную проштампованную и оформленную должным образом увольнительную. 
О «свободном полете» не могло быть и речи, все должны были находиться на своих рабочих местах до официального окончания рабочего дня. Причем в некоторых особо уважаемых организациях работники могли посещать только те помещения и здания, значок которых стоял в его пропуске, выдаваемым ежедневно на проходной работниками вооруженной охраны при входе на предприятие и сдаваемый туда же при выходе с него. Даже на обед в столовую на территории п/я надо было ходить по пропуску, ибо в нем было четко указано то время, в которое данный имярек мог ее посетить.
И за всем этим порядком наблюдал с недосягаемой высоты так называемый Первый отдел, про который в то время говорили с придыханием в голосе, а сейчас несколько слов можно прочитать даже в Википедии https://ru.wikipedia.org/wiki/ Первый_отдел (дата обращения 17.05.21):
«Первый отдел в СССР
Такой отдел был в каждой организации, имевшей какое-то отношение к секретной информации или располагавшей возможностью печатать тексты.
Отдел контролировал доступ к секретной информации, поездки за границу и публикации. Также первый отдел контролировал использование пишущих машинок, копировальных аппаратов и других печатающих устройств.
В первых отделах хранилась информация о сотрудниках предприятия, в специальных анкетах отмечалась информация о политических взглядах, поездках за границу, допуске к документам, имеющим гриф «для служебного пользования», «секретно» и выше».
Отмечу, что по специфике своей работы у многих из нас были в Первом отделе свои портфели, блокноты и тетради, предназначенными для работы с режимными документами.
Говорю об этом только затем, чтобы уважаемый читатель, особенно рожденный после распада СССР, прочувствовал хоть в малой степени ту «рабочую» атмосферу, которая царила в то непростое, но славное время и то, с какими трудностями мне пришлось столкнуться, необдуманно совершив, казалось бы, заурядный поступок.
Любили мы с маленькой тогда еще дочкой погулять на Выставке достижений народного хозяйства СССР (ВДНХ СССР или просто ВДНХ), насладиться величием ее прекрасных павильонов, их тонкой красотой и  национальным колоритом, пройтись по ее прекрасной обширной территории и испытать то чувство сопричастности к великим победам многонационального Советского Союза, которое возникало при невольном созерцании реальных достижений союзных и автономных республик, отдельных отраслей промышленности и сельского хозяйства, каждой из которых, кстати, был посвящен свой отдельный павильон.
Однажды прогуливаясь по ВДНХ, в одном из павильонов я узрел необычайное для того времени событие – работала национальная выставка Народной республики Болгарии (НРБ). Грех было с семьей не посетить это «заграничное» бесплатное мероприятие. Походив по павильону с полуоткрытым ртом, я наткнулся на столик, где лежали необычные проспекты, рассказывающие о достижениях народной Болгарии, а также на предложение об участии в конкурсе-викторине о Болгарии. Среди них были пухлые незаполненные бланки, которые содержали многочисленные вопросы по истории, культуре, промышленности, транспорту и современной жизни НРБ.
Сообщалось, что принявшие участие в конкурсе-викторине и победившие граждане могут получить достойные призы, главным из которых была двухнедельная поездка в НРБ.
Мне бы, несмышленышу, пройти мимо всех этих самых соблазнов, но тогда молодая кровь еще кипела в жилах, да был чисто спортивный интерес типа популярного тогда телевизионного конкурса «А ну-ка, парни».
Почитал дома вопросы – вроде ничего сложного, надо только собрать и обработать материал. Загвоздка была в том, что в то время ни о каком Интернете и помина не было. Пришлось засесть за книги, посещать библиотеки, и даже тихонько наведаться в представительство болгарской авиакомпании, что было мне прямо «противопоказано» по роду моей работы в п/я.
Напечатав ответы на своей портативной пишущей машинке, бездумно отправил их по указанному в вопроснике московскому адресу без всяких надежд на ответ.
Вот тут и начинается самое интересное. Примерно через месяц, доставая газеты из почтового ящика, я обнаружил квиток типа телеграммы, в котором извещалось, что адресат, то есть я, является одним из победителей конкурса, занявшим второе почетное место, и что мне следует прибыть в московский отель «Националь» в такие-то апартаменты для получения выигрыша!?
Мама моя, родная… Только тогда я всеми фибрами своей «любознательной» души понял, во что я вляпался.
Для всех простых жителей Москвы «Националь» в то время представлялся рассадником империалистической заразы и западного, проклинаемого на всех углах советской пропагандой, образа жизни.
На следующий день, показав квиток начальнику моего сектора, я получил первую порцию отборного русского слова и прокрутку у моего виска его начальственного воинского пальца (надо отметить, что большинство всех начальников разного ранга в нашем п/я составляли действующие старшие офицеры Советской Армии) .
Пошли вдвоем к начальнику отдела – та же усиленная прокрутка пальцами у моего виска, да градус русского слова значительно повысился. Но, вот беда, вопрос-то был не их компетенции. Пришлось идти с понурой головой к самому начальнику нашего отделения. Презрительно обозрев меня с ног до головы, он произнес длинную русскую тираду, накал которой возрос на несколько этажей. Высказав все, что обо мне думает, он предложил заняться текущей работой, сидя ниже травы и «журчать» тише воды.
На следующий день меня вызвали к заместителю начальника всего п/я по режиму. Накал русского слова достиг шпиля главного здания Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова на Ленинских горах, но и он не смог решить мою проблему, поскольку эта проблема находилась в компетенции соответствующего заместителя главы нашего профильного министерства!
Прошло некоторое время. Я тихо «журчал» на своем рабочем месте, сидя ниже травы. Замечу, однако, что большинство моих начальников были отзывчивыми, добрыми людьми. Но необычная для «нормального» п/я ситуация выбила их из привычной колеи и привнесла в их воинское бытие только неожиданные и неприятные для них последствия.
И вот вызов к заместителю начальника п/я по режиму. Оглашено «мудрое» решение сверху. Сотруднику имярек, то есть мне, быстро получить причитающийся приз в отеле «Националь», не вступая ни с кем в ненужные разговоры. Сопровождать меня должен толковый сотрудник из нашей лаборатории, который будет ждать меня недалеко от входа в отель, ничем не привлекая к себе внимания. В случае «нештатной» ситуации он должен был немедленно сообщить об этом непосредственному начальству.
Также мне было выдано устное предупреждение, что еще одно такое выходка-поползновение приведет к моему «вылету» из родного п/я с «волчьим билетом», дающим разрешение на работу разве что дворником или грузчиком…
Долго уговаривать приятеля Ивана не пришлось. Поставив в известность начальника отдела, мы по увольнительным убыли к отелю, где я быстренько без лишних разговоров получил приз и распрощался с «гостеприимными» болгарами.
Приз включал богато иллюстрированный фолиант «Болгария» на русском языке и оригинальную шкатулку из тисненой кожи для бижутерии, которую до сих пор использует моя натерпевшаяся страхов жена Ольга.
А с Иваном мы добре отметили пивом такое «мирное» завершение моего дурацкого «опасного любопытства».

Произведение создано 28.06.21 в 10:00 по местному времени