Пожарный вагончик

       В детстве Алёша Марков собирал почтовые марки, как, наверное, многие дети того времени. Часть его коллекции состояла из разношёрстных марок прошлого, когда-то оставленных на хранение его мамой и бабушкой. Это были марки и марочки разных размеров и содержания, некоторые из них, действительно снятые с почтовых конвертов, некоторые, невесть откуда взявшиеся из прошлого семьи, давно лежали в маминой коробке со всякими документами и старыми письмами.
      
       Наивно Алексей полагал, что это не очень ценная часть его коллекции, поэтому слишком с ними не церемонился и держал их в альбоме за обложкой. А вот самая ценная, по его мнению, часть коллекции состояла из современных марок того времени, которые ему покупали родители время от времени. Это были марки про спорт, про города, про флору и фауну разных стран. Они были цветные и очень красивые.

       Первокласснику Маркову разрешали иногда покупать самому марки в киоске «Союзпечать», что стоял на перекрёстке улиц Спортивной и Фадеева. Этот киоск стоял прямо на пути к Алёшиной начальной школе № 41, где он учился в первом классе. Дважды в день Алёша ходил мимо этого киоска, мимоходом поглядывая на марки, которые были выставлены на кляссерах (держатели марок) лицом наружу киоска. Было очень удобно, иногда даже не останавливаясь, просто посмотреть на стекло киоска и понять, что ничего новенького не появилось.

       Однажды, проходя мимо, Алёша увидел, что произошли изменения на витрине киоска, какое-то цветное пятно появилось на кляссерах! Он приблизился и увидел новые марки! Это была фееричная серия марок о птицах из африканской страны Burundi (Бурунди)! Они были каких-то удивительных цветов, больших размеров и представлены огромным блоком (специалисты знают, что блок марок это значительно дороже отдельных марок). У Алексея задрожали ноги, так он захотел их в свою коллекцию! Но стоимость! Это была какая-то «сумасшедшая» сумма – 6 рублей 45 копеек. Ему давали каждый день по 50 копеек на перекус в школе, это означало, что копить надо было… примерно..., нет, никак не считалось в уме, он вспотел, но не мог сразу сосчитать, сколько дней надо было не есть и копить!

       Он побрёл в школу на чугунных ногах, с чувством какой-то огромной потери, какой-то почти катастрофы, понимая, что он не сможет никогда их купить, а ведь на стекле в киоске их видят все. Конечно, такие марки не простоят долго, их просто раскупят мгновенно!

       В школе, Варвара Сергеевна, его первая учительница, заметила «смурное» настроение Алёши Маркова и даже спросила – не случилось ли чего дома? Он промолчал, потому что складывал в столбик по 50 копеек, получалось уже больше двух недель, ему стало ещё хуже, и он совсем сник.

       Возвращаясь домой из школы, мысль работала только в одном направлении, как попросить у мамы 6 рублей, а 45 копеек у него оставались, и он мог бы добавить сам.

       Есть ничего не хотелось, хотя ему оставлен был обед, как обычно, в холодильнике, надо было только разогреть! Но еда сегодня ему была не в милость, и ничего было ему не в милость! Людмила была в садике, он был, как всегда, предоставлен сам себе до прихода родителей с работы.

       Алёша быстро справился с уроками, ему всё давалось легко, и слонялся по квартире с одной навязчивой мыслью. Мама может не дать такую сумму, а может и даст, нет, не даст, больно много! В гостиной комнате, под столом, на полу стоял красный пластмассовый вагон от пожарного поезда, который ему подарили на день рождения пару лет назад. Он пнул его от досады и вагон переехал с места на место с металлическим звуком. От озарившей его мысли бросило в жар, потом в холод.

       Он вспомнил, что папа приспособил этот игрушечный вагончик под копилку. Он прорезал небольшое отверстие в пластиковой торцевой стенке вагона и просовывал туда большие металлические рубли. Алексей поднял вагон и посмотрел на свет, монет там было много, сколько даже боязно представить, но побольше трёх десятков, точно! Он переворачивал вагон из стороны в сторону, рубли перекатывались внутри со звоном, который будоражил маленького Алёшу. Он поставил его на попа и потряс, нет конечно выпасть не могла ни одна монетка, слишком узкое было отверстие, папа всё рассчитал.

       Тогда Алексей взял столовый нож и попробовал лезвием «пошурудить» внутри вагончика, это ему удалось, однако ничего не происходило, рубли не вытаскивались. Он понимал, что попадёт ему «по первое число», если, правда, заметят! Но что-то было сильнее его, это что-то подсказывало ему, надо чуть-чуть раздвинуть стеночки прорези, только чуть-чуть, чтобы пролезла одна монетка и она пролезла, и вторая и шестая…

       Прибежав к киоску, зажав в потном кулаке монеты, он видел, что марки стояли на месте. С души свалился камень и ему стало необычайно легко, а дальше, дальше, как в тумане, марки перекочевали ему в руки, а деньги в руки продавщицы киоска.

       Вечером он был шёлковый до такой степени, что даже сестра Людмила заметила и спросила, что с ним происходит?
            
       Так пролетело несколько дней, ровно до того момента, как папа решил засунуть в свою копилку очередной железный рубль. Он погремел немножко вагончиком, переворачивая его чуть дольше чем обычно, потом позвал маму на кухню. Через минуту они вышли оттуда вместе и держа на весу вагончик, мама спросила:
       - Алёшенька, ты брал деньги из вагончика? Что-то тут все изрезано ножом? Это ты сделал? – Алексей перехватил Людмилин тревожный взгляд, она сейчас тоже была не на его стороне…
            
       Решил сдаться сразу – заревел «белугой», подошёл к альбому с марками и открыл, показывая всем марки никому неизвестной страны Бурунди. Отец, заведясь с пол-оборота, видимо он думал, что причина будет более веской, тихо взял в прихожей длинную сапожную ложку, сделанную из китового уса и трижды врезал Алексею по заднице. Алексей завыл, глотая слезу, ушёл в ванную комнату. Там он обычно смотрел на красно-синее место удара в зеркало, оголив задницу, и ещё больше ревел.
            
       Отец щёлкнул наружной дверной задвижкой на двери ванной комнаты, это означало – наказан и закрыт до особых указаний! Сидеть было очень больно, поэтому Алексей ложился на коврик на полу и, свернувшись в калачик, плакал и жалел себя.
            
       Прошли годы и Алексей Михайлович Марков, уже офицер флота, перебирая старые бумаги и семейные документы, наткнулся на пачку кляссеров. Он тронул их пальцами, вот те самые птицы из Бурунди. Это были последние марки, что были помещены тогда в тот злополучный день в его коллекцию. Собиратель марок закончился в нём там, в ванной комнате.