персона

я его не понимаю.
я её не понимаю.
я их не понимаю.
но, ведь я понимаю себя.

когда я выходила на сцену, проживая жизнь неродившихся людей - тех, кому досталась участь книжная, персона во мне извивалась. отращивала руки, бедра, вырывала карликовые рожки, чтобы выпустить пряди золотых кудрей, какие зритель мог увидеть только на картинах экспрессионистов. словом, была кем-то неземным, идеальным и чувствующим. персона ловкими пальцами тащила нити мозгового клубка, раскатывала черту так аккуратно и прозрачно, что создавался целый образ - его ощущение.

человек научился перевоплощаться. но забыл, что в его персоне нет ничего, чего не нашлось бы в его внутренностях.

и нам стало казаться, что мир работает по одной истиной стратегии, по логичной, возможной цепочке событий. мысли людей, по понятию, движутся одним путём.

и никто не заметил, что мы разбросаны по тупикам лабиринта.

я его не понимаю.
я не понимаю её.

априорное причисление своей личности комплекса бога. всё крутится на нашей карусели. огонёчки мигают так, как нам вздумалось. лошадки не могут брыкаться.

мы смело подходим к ним сзади, убедив себя, что они из пластмассы.

страдаем — о, как мы страдаем, поистине тиранически, — когда друзья-марионетки не дёргаются за ниточки! как мы теряемся, пугаемся, впадаем в дереализацию, если искреннее обещание оказывается неисполненным.

обнажённые чудовища. перебираем лапками, заглядываем в кривые отражения, раскрывая рты в немом крике. бежим в зеркалах, ищем дыры, где можем скрыться от себя, поверить, что всё-таки люди.
и неожиданно замечаем кого-то ещё. и не чудовище. не монстра! настоящего, одетого прилично, по последней моде человека! вытираем лапки от отходов, делаем идеальный, вычурный жест рукой.
планы мелькают окошками в вагонах.
да я его раскусил!
да я книжку читал по типам личности!
я встречал таких, я знаю!

начинается пантомима. мемы превращаются в мимов. обрезки в образы. ожидания в предрассудки. друзья забиваются гвоздями.

кто так себя ведёт?
разве это логично?
ну, вот ты бы так поступил?
совершенно понятно, что они сделали так, ведь я всегда так действую.

сердечные приступы на почве несовпадения ожиданий. гештальты и отчуждение, грехопадение и геноцид.

никто будто не замечает магазинчики оптики. никто не знает о существовании различных призм. мы все их носим и даже не видим друг на друге.

катастрофа, серийное унижение души, дата смерти — славные деньки просветления и голого взгляда на жизнь.

— почему? почему? почему? почему?? почему????? по-че-му?...

да не тебе назло. не про тебя. просто. просто другая жизнь.
кто-то придумал, что путь - это рельсы. что жизнь - это железнодорожные пути. и всех нас одурачили. внушили, что ноги всегда по ширине плеч, а спина обязательно прямая, взгляд чёткий.

можно быть не правым, но искренним. да, искренне шагать по граблям, вкушая яства жизни - потому что откликнется, останется навсегда опытом.

я приму искреннего лжеца, потому что его помыслы бессознательны. он практически нимфа, лесное чудо, существующее в связи с природой. не его вина, а беда. беда разума, сконцентрированного на своей личности.

я возненавижу того, кто читает книжки. кто уверено заявляет, где начинается его сознание, где оно утопает во снах.
я откажусь, потому что вижу, как, читая как бы между строк, они скользят по последним словам, по крайним слогам, по вопросам и восклицаниям. преднамеренно упускают смысл в угоду блеску эго.

толпа маленьких мышек преследует циркового слона. их так много, что каждой найдётся квартирка в кишечнике гиганта. они кусают ноги. грызут мозоли. они такие маленькие, невинные, ловкие. их много. а он один.

и в этом их власть, решающая судьбу этого чу-до-ви-ща. другого вида. инопланетянина в сравнении с их привычками.
прокажённое существо, требующее осуждения!

— жить нужно правильно. жить нужно по правилам. моим правилам.
поэтому, я поглощу тебя. переварю. и ты будешь правильным, настоящим, каким должен быть. будешь красивым, здоровым, мной крещёный желчью внутренностей!

безумие прогрессивного социума.

мы молчим. молчим и смотрим на болезни в глазах. мы прожили жизни друг друга у себя в головах. мы похоронили людей.
мы мертвы, давно мертвы. на наших могилах станцованы все танцы мира!
мы как бы мертвы, хотя, почему-то, всё ещё здесь.