Старший диспетчер. Судьбы людские

Александр Зельцер

С С.В. Рощиным мы работали вместе в управлении Череповецкого металлургического комбината в 1976-1987 гг. Он был заместителем начальника производственного отдела, возглавлял диспетчерскую службу - самую приближенную к производству структуру управления, я работал в техническом отделе. Всё знать, всё предусмотреть, всё видеть, суметь быстро разрулить любую ситуацию, доложить руководству и подсказать, если нужно найти выход. Диспетчера завода в ночную смену называли ночным директором. Васильевич был неутомим в работе, активен и приветлив. Жил он после смерти жены один в доме № 23 по ул. Металлургов. Был заядлым спортсменом, сторонником здорового образа жизни - дружил с физкультурой практически до самой смерти.

Воспоминания Рощина Сергея Васильевича (1929-2019 гг.) записаны в 2015 г., дополнены в 2021 г. сведениями, предоставленными его дочерью Мальцевой Ольгой Сергеевной.

С.В. Рощин:
«Родом я из села Желыбино Калужской области, стоит оно на р. Угре - притоке Оки. Отец с матерью – крестьяне, детей в семье было много. В 1931 г. началась коллективизация, людей фактически принудительно сгоняли в колхоз. Сельчан собирали трижды - никто не записался. Из области и района давили. Наконец, посоветовали раскулачить и выслать три семьи - остальные, мол, станут сговорчивее. Причислить отца к кулакам было трудно. Но нашли лазейку: приписали «использование наемного труда». Он был великолепным мастером плетения (корзины, кошевки, кресла, сундуки и др.). Это был сезонный промысел в нашей нечерноземной полосе. Изделия везли на ярмарки. Работящий и добрый отец нередко помогал соседям сырьем (прутьями для плетения), когда у тех к весне заканчивался запас. Поэтому в протоколе собрания записали: «организовал корзиночный промысел с применением наемного труда…»

О.С. Мальцева:
«Деда звали Рощин Василий Васильевич, бабушку - Екатерина Филипповна. Детей у них родилось много, но выжили четверо: Анна, Василий (умер уже взрослым), Михаил (когда мы переехали в Череповец, он работал на ЧМК от института, занимался разработкой легированных сталей) и младший - Сергей, мой папа. Василий Васильевич был замечательным человеком. Его отдали мальчиком в Санкт-Петербург в рыбную лавку, где он дорос до приказчика. Много читал, очень любил Льва Толстого и исповедовал непротивление злу насилием».

С.В. Рощин:
«Сослали нас в г. Новокузнецк (с 1932 г. назывался Сталинском) на строительство металлургического комбината. Нашу многодетную семью буквально выбросили из вагона на пустырь, на окраину города в районе Островской площадки. Как вспоминала мать, бывало, за ночь волосы у детей примерзали к подушке. Сначала жили в палатках, затем стали строить себе землянки. Тут пригодилось мастерство плетения. Мужики и парни первым делом пошли на разведку. Увидев знакомую иву, повеселели: «Авось не пропадем!» Стенки землянки делали плетеными, пространство из двух «плетней» засыпали землей, утрамбовали, жилье (для сохранения тепла) уходило в землю на метр, туда вели три ступеньки. Отец и здесь выжил благодаря своему ремеслу и трудолюбию. Из земляков он организовал артель по плетению из лозы. Мастера могли практически всё: изготовляли корзины для тачек землекопов, кошевки для повозок и многое другое. Когда стало особенно тяжело, мать написала сестре и попросила помощи. Та приехала и забрала меня с сестрой к себе. Мы прожили в Желыбино у тетки два года».

О.С. Мальцева:
«После войны дед Василий Васильевич остался с семьей в поселке рядом со Сталинском, а в Желыбино просто ездил к родственникам. Отец учился в железнодорожной школе, а жил в интернате. В классе он дружил с Володей Фединым, а мама Володи была их учителем математики. Папа часто пропадал у них дома. В этом доме его любили. У Володи были две сестры - Нина и красавица Надежда. Так что папина любовь к маме – с юности, а поженились они, когда папу направили в Кулебаки».

С.В. Рощин:
«В 1947 г. отец вышел на пенсию. Он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и снят с учета спецкомендатуры. Уже после войны отец побывал в родных краях. В Калуге встретил земляка, который его раскулачивал. «Ты прости меня», - покаялся тот. «Бог простит», - ответил отец. Как-то, уже работая на ЧерМК, я отдыхал в подмосковном санатории. Мимо шла электричка на Калугу, и я решил навестить родные места. Сойдя с автобуса, с волнением шел по улицам села. Разговорился с женщиной в палисаднике, она быстро нашла стариков, кто помнил моих родителей. Меня посадили за стол, пошли разговоры… Одна, женщина, пропустив рюмочку, разоткровенничалась: «Я тоже была в комиссии по раскулачиванию, но я воздержалась…» Слушать все это после пережитого семьей было тяжело, и я встал из-за стола.
После школы я окончил с отличием Сибирский металлургический институт в г. Сталинске Кемеровской обл. с дипломом металлурга-прокатчика и получил назначение в Кулебаки Горьковской обл. Работал мастером, начальником смены в СПЦ, потом пригласили работать зам. начальника производственного отдела завода. Моим учителем на новом месте, которому я многим обязан, был КириллОвич - интеллигент старой закваски, всегда подтянутый, грамотный специалист, не расстававшийся с трубкой.
На Кулебакском металлургическом заводе большинство проблем с поставщиками возникало из-за работы уникального бандажного стана. На прессе из листа производили высадку обечайки, потом её на стане раскатывали в размер на бандаж. Только на нашем стане могли раскатать обечайку из нержавейки. Эта продукция была чрезвычайно востребована оборонкой. На заводе безвылазно сидели представители НИИ, которые непрерывно меняли технологию и конструкцию изделия, для производственников это было крайне тяжело, т.к. на перенастройку стана требовалось не менее двух суток, из-за простоев срывался план. Серьезные организационные проблемы возникли после подчинения завода совнархозу. Началась перестановка кадров из Выксы и Кулебак в Горький. Технологически мы были связаны с Минчерметом СССР, но подчинены Горькому. После ухода моего начальника на пенсию в 1957 г. я стал начальником производственного отдела».

О.С. Мальцева:
«Когда папа стал начальника производственного отдела, большую помощь ему оказывал главный инженер завода А.И. Шевцов.
Мама в Новосибирске окончила медицинский институт. Родители прожили вместе больше 40 лет. Мама скончалась в 1998 г.».

С.В. Рощин:
«Мой переход на ЧерМК произошел благодаря начальнику производственного отдела завода Виктору Ильенку. Мы познакомились в командировке в Москве. Вызов пришел через полгода. Расставание с Кулебаками не было безоблачным. Один руководитель, имевший на меня «зуб» по личным мотивам, устроил мне на прощание выговор по партийной линии. Так что в Череповец в 1962 г. я приехал с выговором».

О.С. Мальцева:
«В институте и позже отец занимался тяжелой атлетикой, с гирями и штангой, а потом, из-за проблем с глазами, стал заниматься боксом. У него был культ красивого тела. Почти до самой смерти он ежедневно занимался утренней гимнастикой - по нему можно было изучать анатомию мышц человека. Алкоголем никогда не увлекался. У него с юности было много других увлечений: например, фотография, шахматы».


От автора
В чем состояла работа Сергея Васильевича в производственном отделе ЧМК в 70-80 годы? Если сказать коротко – это осуществление связи производства и потребностей всех цехов в единое целое: графики, цифры, заявки, балансы ресурсов… На верхнем уровне производственного отдела были начальник (зам. главного инженера завода) и его замы по производствам (аглодоменному, сталеплавильному, прокатному и др.). Рощин возглавляя второй уровень, как бы оперативно-тактический. Каждодневно он решал оперативные вопросы: например, замену марок стали на конкретную плавку в ранее согласованном графике. Причины замены могли быть разные: неправильная шихтовка плавки (не достает углерода в расплаве для нормальной технологии, длительная завалка, простой печи с металлошихтой, отсутствие ошлакованного ковша и др.). Изменение марки стали тянуло за собой целую цепочку последствий в ЦПС, обжимном и прокатном цехах. Нужно было не только сделать план по прокату, но обязательно выполнить заказы потребителей. Поэтому следовала цепочка распоряжений и изменений по все технологическому циклу.
Много вопросов возникало по стыковке смежников. Например, на мартен работали копровый, известково-доломитный цехи, ЦПС, ЦРМП, ЖДЦ, АТЦ, цехи ОГЭ и ОГМ. Ежедневные оперативные совещания нужны были для корректировки и дополнения суточных заданий. Представитель цеха уточнял реальные возможности и обычно просил решить какой-то вопрос на заводском уровне. С учетом необходимости перераспределяли ресурсы (например, кислород, ремонтные бригады, дополнительные тепловозы, жидкий чугун и др.).
Была и масса оперативных проблем. Жизнь вносила изменения каждый час: где-то разошлись ж.д. пути, случилась авария в горячем цехе, пути залило водой или занесло снегом... Особую тревогу вносила внезапная остановка высокопроизводительных агрегатов, например, двухванной печи. Вопрос больно бил по доменщикам: куда девать излишний жидкий чугун, чтобы не остановить домны.

Сергей Васильевич обладал острой памятью и огромной работоспособностью. Помимо профессиональной реакции на изменения в производственном ритме, с годами он накопил богатый опыт, знание «узких мест» и кадров. Главное в его работе было предвидеть «слабые места»: где подстраховать, проконтролировать, а где и строго спросить. Очень важна была его своевременная и точная информация для руководства завода. Все его подсказки шли в дело во время ежедневного селекторного рапорта. Обычной практикой были также его ежедневные объезды «узких мест».
Так «крутилось» без остановки непрерывное и горячее производство, в котором участвовали десятки тысяч людей. Тогда еще не было компьютеров и мобильников, промтелевидение существовало в зачатке, а под рукой - только стационарные телефоны и громкоговорящая связь на отдельных участках. Это были годы нашей зрелости - 70-80-е.
Я бы не стал называть Сергея Васильевича винтиком производственной системы. Он был ее неотъемлемой частью - необходимой, думающей, важной, ответственной. На таких держалось все.
Ему было присвоено звание «Заслуженный работник Череповецкого металлургического комбината». Он был награжден медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» и орденом Трудового Красного Знамени.

Помимо производства нас с С.В. Рощиным объединяло членство в бюро парторганизации производственно-технической службы управления завода. Партия призывала тогда не подменять производственников, а воздействовать на людей своими методами: помогать здоровой критикой исправлять недостатки в работе, повышать требовательность к коммунистам-руководителям. Мы пытались действовать по этим рекомендациям.

В конце 80-х наши пути с Сергеем Васильевичем разошлись. Он работал на заводе до 2006 г. Снова мы встретились уже пенсионерами в заводской группе здоровья в 2011 г. Группа занималась в зале отдела кадров на ул. Жукова. Там преобладали женщины, почти все знали друг друга не один год. Сергей Васильевич был старожилом группы - любимым всеми за приветливость, неунывание и доброжелательность.
После суставной гимнастики (трижды в неделю) любители оставались поиграть в волейбол «в кружке», Рощин оставался всегда. Для своих лет он был подвижен и ловок. Общение в группе здоровья давало ему дополнительные силы. Кроме физкультурных занятий, мы вместе, всей группой, отмечали праздники. Помню, как однажды на капустнике Сергей Васильевич с серьезным лицом шел под барабан в костюме пионера - в шортах, белой рубашке и красном галстуке. Зрители были в восторге!
Последняя моя встреча с Сергеем Васильевичем была в 2017 г. В свои 88 он еще бегал на лыжах на 20 км, занимался гимнастикой, работал на дачном участке. Скончался ветеран в 2019 г., немного не дожив до 90 лет.