Ч. 177 Кавказская война. Контрабанда

Предыдущая страница    http://proza.ru/2021/06/28/1316

Три царя вели войну по завоеванию Кавказа – Александр I, Николай I и Александр II. Сейчас умиляются Александром III, называют его миротворцем, забывая при этом, что его царствование  было очень коротким, и ему было не до внешних войн.

Перепуганный ужасной смертью отца, он не высовывал носа из дворца, при нём происходили массовые казни революционеров, и был откат назад от всех прогрессивных реформ Александра II.

А приписываемые ему умные афоризмы – творчество придворных писак, которых всегда хватало во все времена.

Первым исполнителем царской воли при Александре I был Алексей Петрович Ермолов, опытный, смелый и жестокий военачальник. «Это огромная крепость, - размышлял он, глядя на громады гор, - надобно или штурмовать её, или овладеть траншеями; штурм будет стоить дорого, и успех его не верен, так обложим же её».

Он начал с того, что перенёс укреплённые линии с Терека на Сунжу, где в 1818 году построили крепость Грозная. Коренных жителей вытесняли к горам, а вместо них селили записывающихся в казаки.

Сунженскую линию продлили до Каспийского моря и укрепили постройкой крепостей  Внезапная и Бурная. Точно так же поступили на Кубани против черкесов и на Малке – против кабардинцев.
 
Коренных жителей сгоняли с их родных земель и оттесняли далеко  в горы, где было мало земли, пригодной для возделывания, аулы стирали с лица земли. На эти места селили русских и украинцев.

Мятежи в Имеретии, Мингрелии, Абхазии жестоко подавили. Также подавили и восстания в Дагестане.

Начиная от Сунжи, в чеченских лесах прорубались просеки, по которым продвигались к горам войска и артиллерия. В записках генерала Григория Ивановича Филипсона рассказывается, как проходила война.

Например, он упоминает, как в 1835 году начальник кордонного участка, штабс-капитан, собрав небольшой отряд пехоты и казаков, при двух орудиях перед рассветом напал на мирный аул, который  «отличался верностью».

Добыча составила более ста лошадей, много овец и рогатого скота. Взятых в плен восьмерых  горцев казаки «в пылу ожесточения» сбросили со скалы. О женщинах и детях нет ни слова, как будто их вообще не существовало. Что с ними стало - неизвестно.

Штабс-капитану за этот набег не было даже устного выговора. Операцию записали в журнал боевых действий.

На Кавказ отправили служить солдатами поляков - участников восстания 1830 года, декабристов, посылали офицеров за различные преступления и безнравственное поведение, словом, в кавказских войсках была масса таких солдат и офицеров, от которых хотели избавиться, и поэтому сбывали их в Отдельный Кавказский корпус.

В результате получили соответствующее моральное состояние и преступность в войсках.

Горцы своих павших и раненых всегда старались вынести из боя, а русские войска при отступлении своих бросали, однако, если обстановка позволяла, подбирали мёртвые тела противника, потому что их потом использовали для обмена на своих пленных товарищей, либо просто продавали или обменивали на что-нибудь.
 
В мою задачу входит описание не самой войны, а только действий моряков. О войне на Кавказе мы знали в школе из повести Толстого «Хаджи-Мурат», рассказа «Кавказский пленник», поэм Лермонтова, Пушкина.

Сейчас имеется достаточно изданий научного и мемуарного характера, в которых многое можно выяснить. А если добавить сталинские депортации народов, то многое становится понятным. Второй раз Кавказ уже не завоевать.

Но вернёмся в девятнадцатый век. Взаимодействие армейцев и моряков налаживалось с трудностями. Генерал-фельдмаршал Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский в 1831 году планировал занять Геленджикскую бухту.

Он обратился к Лазареву с предложением создать флотилию больших плоскодонных лодок, на каждой из которых можно было бы поместить орудие и человек пятнадцать солдат. Свою инициативу объяснил тем, что у берегов мелко, поэтому корабли находятся далеко от берега.

Михаил Петрович деликатно объяснил фельдмаршалу, что на море бывают волны, ветер, и плоскодонные лодки - не самый удачный вариант, к тому же у него нет ни средств, ни условий для их строительства.

Лазарев разделил все корабли и суда, входившие в Абхазскую экспедицию, на два отряда – Геленджикский и Сухумский. Это сейчас Кавказское побережье - место отдыха, а тогда оно было местом ужаса для тех русских солдат и офицеров, которые несли там службу.

28 января 1833 года управляющий Имеретией генерал-майор Пётр Павлович Вакульский обратился с просьбой к командиру Сухумского отряда кораблей капитан-лейтенанту Петру Акимовичу Синицину оказать скорейшую помощь гарнизону укрепления Гагры:

«…гарнизон терпит крайний недостаток в пресной воде, число больных солдат увеличилось и притом ещё гарнизон оного укрепления находится в беспрестанном ожидании нападения черкес».

Гарнизоны редких русских укреплений береговой линии жили в постоянной угрозе нападения, снабжение было плохим, связь - только по морю, в гарнизонах свирепствовали цинга, малярия,  желудочные болезни - нередко горцы вырезали ослабленные болезнями гарнизоны.

У моряков, которые месяцами болтались в море, положение было не лучше. Синицин отправил в Гагры шлюп «Диана», хотя на «Диане» тоже росло число больных матросов и офицеров, а сам остался нести службу с бригом  «Кастор» в Сухуме, потому что поступила информация о снаряжении большого числа турецких судов в Трапезунде.
 
В 1833 году министр финансов генерал Егор Францевич Канкрин обратился к морскому министру Моллеру и начальнику Главного морского штаба Меншикову с требованием усилить крейсерство и пресечь контрабандную торговлю.

Министра финансов беспокоило, что казна терпит убытки, не получая таможенных пошлин. Военного министра тоже беспокоила контрабанда, но уже другая, военная.
В Морском министерстве поняли, что двумя–четырьмя судами не обойтись.

Михаил Петрович Лазарев увеличил количество кораблей в Абхазской экспедиции и обратился с просьбой к Меншикову добиться финансирования строительства пятнадцати малых судов.

В исторической литературе восхваляют мудрость Лазарева, что при нём строились малые корабли, на которые он назначал командовать молодых офицеров, они таким образом приучались командовать и плавать в любое время года.
 
Ни в коем случае не пытаясь умалить достоинства адмирала, должен лишь заметить, что делать это заставляла жизнь:

для блокады побережья требовалось большое количество малых судов, не будешь же гоняться за контрабандистской шхуной на линейном корабле и не назначишь адмирала командовать тендером или шхуной – отправляли плавать на них молодёжь.

Продолжение http://proza.ru/2021/06/30/740

Картина Петра Николаевича Грузинского «Оставление горцами аулов при приближении русских войск»