Мистика или реальность

(несколько реальных эпизодов из жизни)

Я – человек несуеверный, однако, некоторые события, которые постараюсь описать подробно, насколько помню, из моей реальной жизни, могут многих читателей усомниться в правдивости написанного или поверить в мистику. Это право каждого…

Не знаю, что это на самом деле – мистика или реальность – и как во всё это верить, оценивайте сами. Православная церковь призывает не верить в приметы, снам и предсказаниям, так как они могут исходить от лукавого, но вещие сны всё же существуют (только нужно правильно их толковать), «третий глаз» у человека есть (только нужно правильно им «смотреть») и не впадать в «чрезмерное» толкование, как делают многие к великому сожалению.

События будут описаны в той хронологии, как они происходили и с такой подробностью, как я их запомнил. Начну своё повествование с самого раннего детства – сам я его не запомнил, поэтому пишу со слов моей бабушки, памяти которой посвящаю этот скромный труд.

Мне в конце 1966-го года было всего пять с половиной годиков от рождения (не более того), говорить в то время не мог. Мама получила зарплату и годовую премию, и собиралась поехать в магазин и купить платье. А я как дал рёву – чего раньше не делал так истерично. Мама перепугалась и не знает, что делать: ехать или остаться. Её успокоила бабушка: «Ты поезжай куда собралась, а я его сама успокою…». Так мама и поехала в магазин за платьем от плачущего меня, а через некоторое время возвращается домой вся в слезах, свалилась на диван и давай плакать навзрыд, а я – ещё сильнее.

Бабушка перепугалась – не поймёт в чём дело, а мы оба слова вымолвить не можем. Потом, через некоторое время, мама говорит: «Деньги в автобусе украли все, что были в сумке. Если бы я задержалась у Сергея, то не попала бы на этот автобус, и ничего этого не было… Почему я его не «послушалась»?.. Он ведь меня задерживал от беды…».

Что же это было: простое совпадение или предвидение реальных событий, которых я не мог сказать по причине раннего возраста? Для меня это останется загадкой (загадкой до полного осознания и выяснения сущности), однако склоняюсь ко второму мнению – предвидение реальных событий. Сколько их было потом – сказать крайне сложно, так как они не учитывались, и счёт им не вёлся. Кто же будет считать «совпадения» в своём детстве и в юности?..

Вторая история была с девочкой Олей, которая жила в одном подъезде со мной, только тремя этажами выше. Моя бабушка была неграмотна, и пригласила Олю написать письмо сестре в деревню. Когда Оля написала письмо, то потом заглянула в большую комнату, где я слушал музыку и занимался техникой. Видимо, ей захотелось послушать музыку по магнитофону, и она решилась познакомиться со мной, несмотря на мою непривлекательность. Мы познакомились, и завязалась дружба, которая потом у меня переросла в любовь – первая осознанная любовь в 16 лет.

Она приходила ко мне после школы делать уроки и по выходным слушать музыку, а бывало и так: уроки быстренько сделаем, и слушаем музыку – советскую и зарубежную эстраду. Получалось так, что моя бабушка вольно или невольно познакомила меня с Олей, за что я ей безгранично благодарен!

Оля была (и есть) на 4 года моложе меня. Я не знаю, что она испытывала ко мне, но у меня к ней была явная любовь. Она приходила почти каждый день, а бывало, и пропускала несколько дней. Тогда мне становилось очень тоскливо, и я думал: «Оля, ну где же ты есть? Почему не приходишь ко мне? Пожалуйста, зайди завтра!». И на следующий день она приходила. Тогда я не отдавал себе отчёта о том, что мысли могут передаваться от человека к человеку, что существует телепатия и тому подобные вещи.

Когда Оля приходила по моему «вызову», я у неё невольно спрашивал: «А что тебя побудило зайти ко мне?». И она отвечала: «Я почувствовала, что тебе тоскливо, вот и пришла, чтобы ты не скучал…». Мы снова слушали музыку, играли в домино, карты…

Значит, мысли могут передаваться конкретному человеку и на любое расстояние, только нужно правильно послать свою мысль. Это было в конце 70, а точнее в 76…79 году прошлого столетия.

Третья и последующие истории могут показаться ещё более неправдоподобными, но я не немецкий Мюнхгаузен и у меня нет такой «правдивой» фантазии, как у него, а писать небыль и врать – просто не могу и не хочу. Итак:

Следующее «реальное совпадение», которое хорошо запомнилось, было в первый день 1980-го года, то есть 1 января года Олимпиады в Москве. У нас в гостях были мой троюродный брат со своей матерью (они приехали на ночь 31 декабря). Отметили Новый год, а утром, до завтрака, мы сидели в большой комнате и разговаривали, пока наши мамы собирали завтрак – это было, примерно, в 9 часов. Вот он и спрашивает:

- А как поживают ваши соседи, что жили за стенкой?

За стенкой, в соседней квартире жили очень хорошие люди, которые нам во многом помогали, особенно глава семейства – дядя Иван. Что надо было сделать по дому или отремонтировать, то мы звали его на помощь – «золотые руки». Иной помощи просто не было. Их дочка Нина выросла у нас в семье, мы вместе играли, она делала уроки после школы – она всего на полтора года старше меня. Потом переехали в другой город (по расширению жилой площади) – недалеко от нас. Нина вышла замуж, поддерживали с нами связь…

Извините за такое длинное отступление, но без него не понять дальнейшего изложения. Так вот, я отвечаю своему брату:

- А Нина недавно родила сына, и назвали его Николаем. Чувствует себя нормально и всё у них хорошо…

Потом стали завтракать, а после стали играть в какую-то игру (уж не помню в какую именно, за давностью лет, да это не так и важно). Около 12 часов дня звонит по телефону мать Нины – тётя Надя, поздравляет нас с Новым годом и сообщает радостную весть: «Я сегодня стала бабушкой! Нина родила сына в 11:25 – мне только что позвонили из родильного дома – решили назвать Николаем. Чувствует себя хорошо, у неё всё нормально!».

- Слушай, а раньше вам они не звонили и не говорили о подобном? – спрашивает меня брат.

- Нет, – отвечаю я. – Нина только сегодня родила…

- Тогда откуда ты узнал об этом раньше телефонного звонка?

- Не знаю, – коротко ответил я и добавил: – Мне кто-то шепнул…

- Кто? – спросил брат, но я перевёл разговор на другую тему.

Это история с «предсказанием» не последняя. С этого момента все аномальные истории со мною я помню очень хорошо и постараюсь изложить их с максимальной точностью, не пропуская ни малейших деталей.

В 80-е годы прошлого века я, не смотря на свою физическую ограниченность, активно увлекался техникой, и мама выписывала мне журналы такие, как «Техника – молодёжи», «Знание – сила», «Радио», «Юный техник», «Наука и религия». Всё это меня крайне интересовало, а мама старалась, чтобы я всесторонне развивался. С упоением читал их и познавал для себя всё новое, интересное. Так вот, в 83-м году в журнале «Техника – молодёжи» была подборка статей под рубрикой «Познавая психобиофизическую реальность», а вёл её, если только не ошибаюсь, профессор Спиркин.

Там рассказывалось о биополях человека, о том, как люди могут воздействовать на других людей посредством телепатии, телекинеза и биополя, на некоторые вещи и на природу. Там упоминались такие имена, как Кулагина, Виноградов, Джуна, Кашперовский, рассказывалось об их наблюдениях и опытах. То была благодатная почва для моих мыслей, изысканий и изучений. Эти статьи поглотили меня целиком, и я решил немного, насколько смогу, изучать и заниматься парапсихологией.

«А нельзя ли и мне попробовать лечить или делать облегчение людям, как Джуна?», – подумал я, читая очередную заметку о методике Джуны. Вся проблема заключалась в том, что её методики рассчитаны на две руки, а у меня работает сносно только правая нога. О том, что считает Православная церковь по этому поводу – я как-то не задумывался. У мамы сильно болели голова и спина, и я просто хотел немного помочь ей.

Надо сказать, что и раньше, в моём детстве, она жаловалась на головные боли и говорила: «Сергей, поцелуй меня в лоб, а то сильно болит голова». Я просто по-детски целовал её в голову и она, через некоторое время, всегда говорила, что боль прошла и ей значительно легче. Тогда это было всё неосознанно, как игра, а с появлением литературы по парапсихологии можно было научиться, осознанно, воздействовать на больное место и приносить реальную помощь, реальное облегчение. Но как быть с методикой Джуны для рук и с моей одной правой ногой?

Я переложил её методику на мою правую ногу, как перекладывают музыку для другого инструмента – так было сделано мною.

Подопытной была мама, и я стал аккуратно пробовать (она согласилась, потому что не верила в мои способности). Однако если проанализировать те способности, что были описаны выше и будет продолжено описание ниже, то можно с большой уверенностью сказать – эти способности были заложены во мне изначально, только нужно было их развить, усилить.

Странное дело, но мама чувствовала явное облегчение после моих «сеансов» – я делал определённые пасы ногой над больным местом, и через некоторое время боль отступала, растворялась в приятной теплоте, исходящей от моей ноги. Значит, психобиофизическая реальность существует на самом деле? А настолько ли важна точность движений рукой (или ногой)? Оказывается, вовсе не точность движений важна, а сила и направленность мысли – руки или нога это всего лишь «проводник» энергии биополя. Вот что самое главное.

Я мог снимать у мамы, практически, любую боль: радикулит, остеохондроз, головную боль, нормализовать артериальное давление, снять боли при утомлении ног, вот только зубная боль мне не поддавалась. Мама поверила в то, что овладение методикой лечения по Джуне вполне реально. Должен сказать, что у моей мамы сильное биополе, но, к великому сожалению, она не умеет им владеть – направлять в нужное «русло» и воздействовать им на другого человека. Предлагал ей неоднократно научиться этой методике, но мама весьма скептически к этому относилась и относиться.

Потом соседи и знакомые стали приходить ко мне за помощью (с маминой «рекомендации»), я и у них снимал, практически, любую боль, вот только хронические боли снимать крайне сложно – нужно проделать не один сеанс, что крайне сложно при моём физическом состоянии. Они стали приносить скромные подарки за оказанную помощь, а я чувствовал, как от этих подарков от меня уходит «сила» энергетики. Говорил им, что мне не надо ничего за такое воздействие: «Пойдите в храм и поставьте свечку за моё здравие – это будет полезнее и мне, и вам», - но  сие доводы их не убеждали.

Разговаривал со знакомым священником, который очень давно знал мою бабушку и меня по требам на причащение, по поводу парапсихологии и моей практике «целительства» (Имею ли я право заниматься подобным делом?). Он очень внимательно выслушал меня, подумал и сказал: «Если можешь приносить людям помощь, занимайся, но никогда не гордись, ибо не ты сам делаешь. И когда делаешь, читай молитвы – это легче будет для тебя и больше пользы другим…». Он дал мне благословение, и я мог с чистой совестью продолжать свою практику не в свою гордость достигнутым, а во благо другим.

Теперь хочется рассказать о других явлениях – малозначимых, но интересных, которые происходили в 1985-89 годах старого и доброго двадцатого столетия, а то столетие для меня было действительно добрым. Пусть не всё было у меня, как у сверстников, зато друзья приходили чаще, и не было коммерции – гонки на «выживание», как я это называю, все пытались делать всё своими руками. Это было главным в то время.

Тогда моя бабушка решила познакомить меня ещё с одним соседом (уж очень она переживала, что я сижу в комнате один, читаю или слушаю музыку). Соседа звали Рома, он учился в 5…6 классе и жил в соседнем подъезде. Знакомство с ним принесло для меня «золотое время», в буквальном смысле этого слова – он, как и я увлекался техникой и радио. Мы ремонтировали катушечные и кассетные магнитофоны, модифицировали их, дорабатывали, собирали цветомузыкальные установки, собирали и ремонтировали радиоприёмники, телевизоры, я уже не говорю о местном телефоне (по моей конструкции). Все радиодетали доставала моя мама – она работала почтальоном в сельской местности и у многих своих клиентов просила детали для меня, а я собирал их, зная, что, рано или поздно, они пригодятся в дело.

Ромка прямо сказал мне однажды: «Я давно мечтал о таком друге, как ты, который понимал бы в радиотехнике и меня подучил!». Да, я его научил всему, что сам знал: технике, электромонтажу, радио, фотоделу и многому другому. Всегда говорил: «Делай не спеша, аккуратно и помни, что на первом месте стоит безопасность, а всё остальное – потом!». Так мы и занимались, помогая друг другу, а летом его отправили в пионерлагерь.

И надо такому случиться, что у моей цветомузыки обломился один провод, и она перестала работать, а сделать было некому. Я стал мысленно, перед его фотографией, звать Ромку: «Рома, ну где же ты есть? У меня авария, а сделать некому. Давай приезжай скорее и помоги мне – мне без тебя так одиноко и помочь некому…». Так я усердно позвал два дня, а потом…

Родители приехали к нему в субботу, а он там такую истерику закатил: «Забирайте меня отсюда скорее, не могу я здесь больше быть!..». Пришлось забрать, чтобы не было конфликта с вожатыми и с руководством. Смотрю, а в воскресенье Ромка приходит такой весёлый и довольный. Сначала не понял в чём дело, потом сообразил – так это я его «вызвал». Но как мои мысли могли преодолеть расстояние, примерно, в сто километров?

Его мать потом рассказывала:

- Приезжаем мы к нему в родительский день, в субботу, а он нам такого ревака устроил, что страшно стало и говорит: «Не могу я больше здесь оставаться, скука и тоска зелёная! Забирайте меня домой, там Сергей скучает, ему плохо без меня…». И добавила: «Так неудобно стало перед вожатыми, но пришлось забрать, чтоб не было хуже. Летом уж воспитывайте сами…».

Потом я у него спросил, ради собственного интереса: «Ром, а почему ты решил вернуться домой? Ведь оставалось срока всего-то две недели!». И он мне ответил, с лёгкой улыбкой, так: «Но ведь ты звал меня…». Так мы снова были вместе, исправили мою поломку и мастерили новые поделки. Снова время текло прекрасно. Я его никогда не принуждал ремонтировать мою технику или делать какую-либо поделку (конструкцию), всё было чисто добровольно, а, быть может, мои мысли играли весомую роль.

Вот однажды он у меня спрашивает: «А меня могут направить в Афганистан, когда в армию призовут?». Я подумал не более 10-ти секунд и ответил: «Нет, тебя не направят в Афганистан, так как к тому времени война там закончится, и будет вывод войск… Да, ты вообще в армию не пойдёшь, потому что сам не хочешь! Живи спокойно, с тобой будет всё нормально…». Рома немного усомнился в правдивости моих слов, но я его успокоил, как мог, так как в то время (86…88 годы) вообще не говорили о выводе войск, только профессор Андрей Сахаров твердил об этом, однако его почти все считали изменником Родины. Зря!!!

А в 1989 году действительно начался вывод войск, и закончилась бессмысленная война за удержание в Афганистане коммунистического режима, который хотели навязать руководители СССР. Мои слова, сказанные Роману, невольно сбылись, более того, он на самом деле избежал призыва в армию, оформив опекунство за своим стареньким дедом. Долго и много он нам потом помогал во всех делах по дому, пока не женился и не обзавёлся семьёй.

Теперь мне хочется рассказать о некоторых событиях 90-го года всё того же «золотого» двадцатого века – они были и счастливыми, и роковыми одновременно, постараюсь максимально точно их описать…

Первый раз за последние пятнадцать лет я «вылетел» из родительского дома, в буквальном смысле этого слова. И попал на госпитализацию и лечение в 63-ю ГКБ. Воздух свободы опьянил меня. Нужно ли говорить, что почувствовал я, оказавшись среди ребят «своего круга»? Пожалуй, на бумаге не описать всех тех чувств, которые овладели «узником» не замка Иф, а своей собственной квартиры, пока сам не испытаешь подобного. И тут Судьба «сыграла» со мной злую шутку, а точнее научила меня разбираться в людях, но не до конца.

В больнице я встретил девушку по имени Ирина, которая, из-за своей природной доброты, помогала мне во всем. «Вот та девушка «моего круга», с которой у нас всё получится», – подумал я, и направил на неё мощный импульс любовной волны. Между ними завязалась крепкая дружба. Я настолько сильно привязался к ней, что, казалось, и дня не мог прожить без нее. Конечно, кое-что мне в ней не нравилось, и я решил перевоспитать Ирину, но труды оказались тщетными – что заложено в генах каждого человека, не исправить никому. Да, Ирина оказалась… «куклой».

Естественно, меня крайне огорчило такая истина, я попытался несколько перевоспитать свою новую подругу, однако дело усугубляло ещё и то обстоятельство, что она сама не желала изменить старый образ жизни и начать по-новому смотреть на свое поведение. Я решил прервать с ней всякие отношения, но импульс любви был настолько сильным, что Ирина так сильно привязалась ко мне – никакой отказ и другие слова на нее не действовали, я был стойким в своем решении, а она любой ценой пыталась удержать меня рядом с собой.  И так продолжалось довольно долго и сильно изматывало мои нервы.

Прошел год, а ситуация не изменилась. Встречи продолжились уже не в 63-й ГКБ, а в «Тёплом Доме». Я всё также безрезультатно пытался доказать Ирине, что уже не испытываю к ней никаких чувств, никакого влечения. Она просила простить её за такое поведение в прошлом, обещала перемениться и никогда не изменять своему «самому лучшему человеку» – так Ирина называла меня, однако её «любви» хватало только на один–два месяца, а потом начиналась старая «песня» и всё возвращалось на круги своя. Ира даже запрещала знакомиться и общаться с другими девушками – я должен был оставаться полностью её, но это меня не останавливало. Когда она выписывалась из Тёплого Дома, я испытывал моральное облегчение и мог вдохнуть полной грудью, словно тяжелый камень сваливался с моей души.

Тогда я понял одну закономерность и осознал свою ошибку – нельзя насильно заставить одного человека полюбить другого, нельзя навязать свою волю другому человеку какими бы то не было способами, так как это всё равно будет не твой человек, а «робот», подчиняющийся твоему желанию или «монстр» и не более того. Значит, я невольно «породил» монстра. Это негуманно и противоречит христианским и общечеловеческим нормам и правилам.

Да, с Ириной я промучился целых 12 лет – таким было мне наказание свыше за то, что я нарушил, общий для всех, закон Природы. Есть такое высказывание: «Я породил – я и убил», следовательно, только мне можно и должно было исправить свою ошибку. Как я разделал своё деяние, расскажу ниже, не нарушая хронологии, а теперь некоторое пояснение для читателя.

63-я ГКБ – это больница на улице Дурова, дом 26, 4-й корпус которой был отдан кафедре нервных болезней, а на втором этаже этого корпуса было отделение для инвалидов с последствиями детского церебрального паралича. Тёплый Дом – это Центр медицинской и социальной реабилитации для подростков и взрослых инвалидов с последствиями детского церебрального паралича, а короче – ЦМСР ДЦП «Царицыно» на улице 3-я Радиальная, дом 6а. Что сейчас находится в 4-м корпусе, при 63-й ГКБ, я не знаю, а Центр реабилитации пока функционирует нормально (было нормально).

В Центре, особенно первое время, я активно помогал – кому чем: кому боль сниму бесконтактным методом массажа по Джуне, кому придам уверенности в ходьбе по Кашперовскому, кому просто добрым словом посоветую, и многим реально помогало – так и время незаметно летело. А один год, вернее яркое событие из этого года (эпизод), я запомню на всю оставшуюся жизнь! Яркая и весьма забавная история. Она произошла летом, примерно, 1994 года. Но вначале немного истории, чтобы лучше понять…

Андрей и Лена познакомились в Теплом Доме, примерно год назад, вначале, как и всегда, была дружба, которая потом переросла в любовь. Они дружили около года и, наконец, Андрей сделал Лене предложение, которое та охотно приняла. Она привлекла его своей миловидной девственностью, а он, несмотря на свои физические и логопедические недостатки, также приглянулся ей, и получилось, как у Шекспира: «Она его за муки полюбила, а он её – за сострадание к ним!». Впрочем, у многих ребят именно так и бывает.

Родители, естественно, были против брака с обеих сторон, но, наблюдая взаимные отношения между своими взрослыми детьми, видя их чистую и искреннюю любовь, все же, после многих колебаний, дали «добро» на свадьбу. Это был второй счастливый день для Андрея, ибо первым счастливым днем была их встреча.

Свадьба была немноголюдной – были только самые близкие. Лена не была эгоистичной личностью и отправила Андрея на очередную госпитализацию в Теплый Дом, где с ним произошло довольно любопытное явление.

Соседом по палате у Андрея оказался довольно странноватый человек, который немного знал парапсихологию и владел ею, правда, не регулярно, а от случая к случаю, видимо, как было вдохновение или открывался какой-то «канал» (ну, это я). Я мог сидеть за столом, и в тоже время мои мысли были где–то  далеко–далеко от меня, и тогда можно было сказать: «человек отключился».

Вот однажды, в одно прекрасное утро, а утро действительно было погожим, Андрей и я сидели и поджидали завтрак. Видит Андрей, что я сижу, но мысли мои в этот момент находятся где–то очень далеко, и решил спросить: «Эй, Сергей, ты где?». А я сижу, словно воды в рот набрал. Так продолжалось некоторое время, затем я говорю довольно спокойным и уверенным голосом: «Андрей, ты сегодня станешь отцом, у тебя сегодня родится сын. Это произойдет именно сегодня, примерно, в четыре или около пяти вечера».

Андрюша прямо остолбенел и чуть не упал со стула. «Да с чего ты взял, что именно сегодня у меня родится сын? Кто тебе такое сказал?», – спросил он меня, поскольку еще не знал близко, а я знай за свое: «Помяни моё слово: сегодня ты станешь отцом, и потом меня будешь благодарить за такую весть!». Естественно, Андрей не поверил такому предсказанию, ибо трудно поверить человеку, которого совсем не знаешь (а мы с ним виделись первый раз) – мало ли, что можно наговорить в шутку, а потом классно разыграть, как в 1-е апреля.

После «тихого часа» все вышли на прогулку. На улице Андрей подбегает ко мне и говорит: «Смотри, время уже начало пятого, а я только что звонил домой, и пока ничего не изменилось…». Я отвечаю: «Не всё так быстро делается. Я же сказал: в четыре или около пяти ты станешь отцом. Подожди немного». Андрей говорит в ответ: «Ну, смотри у меня, коли шутишь». И больше я с ним на улице не встречался.

Вечером, после прогулки, я сидел у стола и поджидал ужин, неожиданно в палату вбегает сильно возбужденный Андрей и давай меня целовать, а сам слова вымолвить не может из–за волнения. Наконец, немного успокоившись, сказал: «Я позвонил домой пять минут шестого и мне сказали, что я – отец и у меня сын! Чуть не упал у телефона… Но, как ты узнал об этом раньше всех? Или у тебя свои сотрудники в роддоме?». На это я уклончиво отмолчался, так как не все явления Природы можно объяснить толково и остаться понятым.

А, правда, как можно объяснить то, что скоро настанет, но ещё не настало и ты один «случайно» узнал об этом? Кто может поверить в подобные «бредни»? Ведь это не просто узнать новости по телевизору или по радио и передать их другому, здесь включается какой-то «канал» в информаторий, и на тебя идёт некий поток информации, который преобразуется в мысли, потом в слова и происходит высказывание…

Единственно, что могут сделать слушатели – принять такого человека, как с неадекватной психикой и не вполне нормального. Поэтому, я большую часть времени молчу и просто наблюдаю, оцениваю события и людей. «Больше молчишь – за умного человека сойдёшь», – так любит говорить мама.

Теперь о некоторых событиях 1996 года и последующем времени. Ничего такого сверхъестественного не происходило, но рассказать стоит…

В 96-м году, опять в Тёплом Доме, я встретил девушку по имени Настя. У неё были очень крупные чёрные глаза и почему-то грустные. Она сторонилась всех, хотя и была приветлива при слове «Здравствуй!». Мы познакомились и стали общаться посредством компьютера (именно в тот год мама купила мне старенький компьютер на рынке с рук, а я взял его с собой в Тёплый Дом для начального обучения). Общение посредством компьютера не, потому что она плохо понимала мою речь, а по причине своей крайней стеснительности, и это помогало нам освоить старую, добрую программу «Лексикон».

Так, при помощи такого общения, мы познакомились ближе. Это вовсе не означало, что между нами не было языкового общения, оно было, но после компьютерной «разминки». Она не любила рассказывать о себе, а я не оказывал на неё никакого давления и не посылал никакой «любовный импульс» – упаси меня Бог от повторения подобной ошибки, от которой я ещё не отделался, хотя перепробовал множество вариантов и способов.

Настя оказалась очень чуткой и доброй девушкой, она кормила, поила меня, вытирала с монитора пыль. Гуляли вместе, а при моём заболевании простудой не отходила от меня, делала холодные компрессы на лоб, давала обильно пить. Но никакого намёка на любовные чувства она не подавала. Если и были незначительные обострения отношений между нами, то она первая просила у меня прощения, а я, ну не сразу, но всегда прощал её. Почему так поступал – сам не знаю. Видимо, хотел, чтобы она глубже осознала свою вину. А бывало наоборот – она виновата, а я первым просил прощения. И так было чаще.

Тогда я понял причину её грустных глаз: непонимание и отчуждённость со всех сторон – вот главный фактор грусти и немного замкнутости, и этот фактор надо было устранить.

Разъехались по домам, но связь поддерживали: по телефону и письменно, вначале часто – потом всё реже и реже, пока совсем не прекратила. Понял я, что дело тут не такое простое, и на следующий год, во время очередной госпитализации в Тёплый Дом, решил выяснить причину её молчания. Но как, если она всячески меня сторонилась и избегала встречи со мной? Тогда решил разыграть сцену корреспондента и ненавязчиво взять у неё «интервью» (благо, что диктофон был со мной). Если человек захочет, он сам всё расскажет, а нет – из него никому ничего не выжать.

И вот на улице, во время прогулки, где не было особо много «посторонних» глаз, я задаю ей ряд вопросов, она на них отвечает – выясняется, что причиной всему были её бабушка и дедушка. Она рассказала им, по своей простоте, что встретила такого человека (меня), и который, видимо, её полюбил. Так они посоветовали ей, не больше, не меньше, выйти замуж за другого человека – сокурсника по МИИ (Московский институт для инвалидов).

В Насте боролись две стихии – разум и чувства. Разум говорил, что надо послушаться бабушку и дедушку (иначе они не поймут её), а чувства твердили противоположное – будь с Сергеем, ты ему нужна… И как при такой борьбе можно остаться быть понятой, выжить? Лично я сам не знаю.

Странно, но после этого я почувствовал какую-то защиту со стороны, не физическую, а (Как бы это точнее сказать?) духовную… И вот в чём она проявлялась. Если меня кто-то обидит, наговорит кучу неприятностей, то этот человек заболевает или иная напасть случается с ним либо с его родственниками (это проверено неоднократно). Никакой астральной защиты я себе не ставил и другие «знахари» также не ставили (также проверено неоднократно). Так откуда она взялась и каким образом?.. Вот это самое странное и непонятное явление, которого до этого я никак не замечал и не ощущал…

Как и в прошлый год, мы снова были вместе, и всё повторилось, повторилось во всех деталях. Время не текло и не бежало, оно неудержимо летело, летело к новой выписке и к новой разлуке. Снова мы переписывались, вернее, я писал письма и распечатывал на компьютере, а моя бабушка относила их на почту (даже не зная кому). В них вкладывал стихи, посвящённые ей, она же отвечала коротко и сухо. Потом приходит письмо очень короткого и резкого содержания: «Я вышла замуж. Оставь меня в покое!». Оно не убило меня, но ранило довольно глубоко. Решил сделать маленькую паузу и придти в себя. А в это время душа плакала и кричала: «Ну что же ты наделала, Настя? Ты же меня потеряла, потеряла навсегда!». Время лечит всё, нужно только выждать, что я и сделал.

Снова я стал писать письма, в которые опять вставлял стихи. Она некоторое время молчала, но потом стала отвечать на мои письма. И вот в одном письме (все они сохранились у меня), были такие строки: «Прости, что я вышла замуж и причинила тебе боль, но я думала – моё замужество поможет забыть тебя, если я буду с мужем, однако это не так! Я так и не смогла забыть тебя, хотя очень старалась. Мой муж не понимает меня так, как это делал ты. А почему? Только об одном прошу тебя – не обрывай со мной связи, иначе я останусь одна в непонимающем меня мире».

Стало быть, Настя не по любви вышла замуж за того сокурсника, а по научению бабушки и дедушки, чтобы забыть меня, полностью или частично, забыть наши встречи в Тёплом Доме? Но забвения не дал Бог. Она совершила ошибку не по своей воле, послушала голос разума, а не чувств. Кто знает, насколько правильно она поступила, и как жила с нелюбимым человеком? Сколько на это ушло энергии и силы моральной – нам судить крайне сложно, ещё сложнее тем, кто не знает в мелких деталях всей этой истории. Получается так, что в чужом глазу занозу вижу, а в своём – бревна не замечаю…

Так случилось, что, по некоторым причинам, я не был на лечении в Тёплом Доме в 1999-м году, и не мог увидеться с Настей, но мною был придуман аргументированный и крайне весомый повод, чтобы пригласить её к себе домой в гости, и моя мама не была против нашей встречи. Списавшись и созвонившись с Настей, мы договорились о встрече. В назначенный день утром она приехала ко мне. Оказывается, она только и ждала такого повода, и привезла дискету с какими-то материалами, попросила, чтобы я переписал ей все письма, которые посылал ей. «Зачем?», – спросил я недоумённо. Ответила: «Они мне душу согревают…».

Тот день был днём откровений. Она сказала, волнуясь, что всё это время, с нашего первого знакомства, любит меня, а не говорила, потому чтобы мне легче жилось, так как нам всё равно не дадут жить вместе наши родители. «Как же ты могла молчать всё это время?», – спросил я. «А что бы изменилось, если бы ты узнал раньше?», – ответила она и спросила: «Тебе теперь легче, от моего признания, и что изменится?». Хотел ответить, но не мог найти нужных слов – большой, горький ком встал в горле и перекрыл мне дыхание. Слёзы безысходности навернулись на глаза, готовые брызнуть, но силой воли удержал их. Только поцеловал её нежно в губы – это и был мой ответ.

Целуя её в губы, я понимал, что совершаю прелюбодеяние, но сдерживать себя после такого откровения – просто не мог. Да простит меня или накажет Бог за это! Сдерживать чувства, после стольких лет любви, «безответной» любви, как казалось на первый взгляд, не мог бы никто, вот я и дал некоторую волю своим чувствам впервые за 3 года любви к Насте.

Ещё раз удивляюсь тому: как она жила всё это время, с нелюбимым человеком, скрывая от любимого свои искренние чувства? Сколько же надо иметь силы воли, чтобы скрывать это? Да, напрасно называют женщин «слабым полом», порой они сильнее мужчин, по духу, на порядок! И примером тому служит Настя, хотя на вид она – такое маленькое и хрупкое существо. А на той дискете, что она привозила, и я переписал материалы в свой компьютер, был, своего рода, её дневник и откровение в давней любви ко мне. Прочитал его от начала и до конца только 8 (да, восемь!) лет спустя. На то были некоторые парапсихологические причины – каждому делу своё время и срок…

Теперь совсем невероятная история, которая относится непосредственно к религии. В 2000-м году, когда ещё Царь Николай Второй не был канонизирован в святые новомученики (страстотерпец), мне принесли книгу о его жизни, где был написан акафист ему (не для церковного чтения), и попросили перепечатать на обычную бумагу (опять через бабушку). Отказать я не мог и принялся за дело.

Набираю медленно (сканера тогда ещё не было у меня) – одним пальцем правой ноги. Набрал заголовок и вступление, как в квартире гаснет свет ровно на 2 секунды – компьютер «идёт» на перезагрузку и тест, естественно, не успевает сохраниться. Я делаю повторный набор, и снова гаснет свет в квартире на 2 секунды – компьютер перезагружается, но текст успевает сохраниться. Когда я загрузил сохранённый файл, то, набранный текст сохранился, но размер файла оказался таким, словно я набрал весь акафист, хотя там было всего несколько строк.

С помощью файлового менеджера я стал просматривать содержимое того документа (в разных кодировках), и ужаснулся увиденному явлению – в старенькой кодировке увидел стихи Игоря Талькова, но не только стихи, а строку (приведена дословно): «Кровавый царь – великий... гений». Это было выше моего понимания, именно это явление.

С технической стороны, можно было объяснить, как в один файл могло попасть содержимое другого файла при аварийном выключении компьютера «перезагрузке» во время отключения питания (там перескакивает из кляссера в кляссер содержимое некоторых файлов). Но почему именно стихи Талькова и именно это стихотворение с упомянутой строкой? Ведь стихов и другого материала в моём компьютере довольно много. Почему бы не попасть стихам Владимира Высоцкого, а попало именно это! Для меня подобное – было просто шоком. Некоторое время я просидел в раздумье, а потом пригласил маму для ознакомления и короткого рассказа.

Мама посоветовала: «Поступай, как знаешь…» (Хороший совет, не правда ли?!). Я решил продолжить набор, но сначала убрать из этого файла «перескочившие» стихи Талькова. Но, стоило мне убрать его стихи, как файл перестал открываться – новое непонятное чудо, явление. Пришлось начинать работу, по набору акафиста Николаю Второму, в третий раз.

Работа никак не спорилась, шла медленно и очень тяжело – текст и слова были церковно-славянские, а проверка на орфографию просто не срабатывала, вот и я набирал текст с параллельной сверкой. Тут почувствовал (внутренний и внешний) леденящий холод во всём теле – он пронизывал меня всего, как при сильном сквозняке или на улице зимой при сильном ветре. Кричу маме: «Закрой форточки и окно – мне очень холодно!» (а было лето, и на улице тепло). Она подходит и говорит: «Так у меня всё закрыто и нет никакого сквозняка. Ты, случайно, не заболел? Озноба нет?».

Измерили температуру, она оказалась нормальной, но мне было очень холодно… Так я и, стал продолжать делать набор текста. Заметил ещё такое явление или закономерность – если я приступал к работе с мысленным произношением: «Господи, благослови и помоги!», то работа происходила медленнее и труднее, а без этого обращения к Богу, то есть я садился за работу, словно за игру на компьютере, она протекала значительно легче и быстрее. Странно, не правда ли? Но это факт, неоднократно проверенный.

Тогда у меня закралось сомнение: а достоин ли царь Николай Второй приобщения к лику святых (канонизации)? У кого спросить? Священнослужители и простые верующие люди в один голос скажут: «Да!», и никто не скажет: «Нет», ибо здесь уже вмешалась политика того времени. И решил спросить у Самого Бога. Ложась спать, я усердно помолился и помыслил: «Господи, дай мне какой-либо знак во сне на мои сомнения: достоин ли царь Николай Второй канонизации или нет?».

В ту же ночь мне сниться очень странный сон. У меня в гостях находится Алла Борисовна Пугачёва, и мы беседуем с ней, как старые и добрые друзья. Я напомнил о её старых (первых) песнях, что они были очень хорошо исполнены и… признаюсь ей в своей любви. Мы приближаемся, друг к другу и начинаем целоваться, как влюблённые. Сразу просыпаюсь и первые слова (мысли), которые появились в моём мозге, были: прелюбодеяние и блуд.

Следовательно, по моей трактовке сна, быть может, она ошибочна, Николай Второй не может быть причислен к лику святых по причине частых балов и праздного времяпровождения. А ведь на балах могли происходить самые разные интриги с ним, соблазн и блуд – никто от этого не был застрахован, в том числе и царица. Тесные связи с Распутиным – его прямое вмешательство в личную жизнь царской семьи и косвенное управление государством Российским, никак не могли Николаю Второму вести праведный образ жизни. Я уже не говорю о «Красном воскресенье», которое известно каждому со школьных лет, развязывание Первой мировой войны, а потом и гражданской – всё это никак не увязывается с образом святого…

Но не мне это обсуждать. Мы поделились своими мыслями с тем человеком, который дал нам книгу для перепечатывания из неё акафиста. Ответ был однозначным: «Его заставляли это делать, ему навязывали эти действия против Государства!». Хотел, было возразить словами Пушкина: «Царь он всё ж или дитя?», но не стал по простой причине – чем дальше в лес, тем больше дров.

Так, через две недели с небольшим такого труда, я закончил набор акафиста царю Николаю Второму объёмом всего семь страниц. Мною овладел непонятный жар – холодная испарина выступила на лбу, а самому стало трудно дышать, я буквально задыхался от жары. Кричу: «Мама, открой окно, мне очень жарко!» (а на улице было прохладно). Мама приходит и говорит: «Ты посмотри сам – окно открыто, я же не могу устроить полный сквозняк…». Отвечаю: «Но я задыхаюсь, мне нечем дышать и очень жарко!». Она сделала на короткое время маленький сквозняк, и мне стало значительно легче.

Лишь после того, как акафист был распечатан, мне стало совсем легко, и я мог спокойно заниматься своими делами на компьютере, но приключения на этом не закончились. Тот человек подарил нам маленькую иконку с образом Николая Второго, и мама поставила её, где все стоят. Так вот, все стоят нормально, а эта постоянно падает, хотя её никто не трогает. Почему так происходит именно с этой иконкой? Снова непонятное явление. Такое продолжалось до тех пор, пока мама не прикрепила эту иконку основательно.

На этом история с набором текста акафиста («СВЯТЫМ ЦАРЮ МУЧЕНИКУ НИКОЛАЮ И ИЖЕ С НИМ ЦАРСТВЕННЫМ МУЧЕНИКОМ И ИСПОВЕДНИКОМ РУССКИМ, И ВСЕМ ОТ БЕЗБОЖНЫХ ПОСТРАДАВШИМ» – полное и дословное название) была закончена, и ничего подобного не повторялось. Снов, подобных встреч с Пугачёвой, я не видел – всё вернулось в своё размеренное русло…

Теперь настало время рассказать о некоторых событиях 2002-го года. Монстр, которого я породил в 90-м году прошлого века, всё ещё жил, и не давал мне спокойно жить и общаться – нужно было от него избавиться любой ценой, что и было предпринято мною. Я породил – я и убил, иначе никому не справиться с этим.

Если думать только о том, как сломать толстую стену, то её никогда не сломать, а если медленно, но упорно ковырять её чем-то острым, то можно проделать, вначале маленькую дырку, потом разворотить и всю стену. Именно такую тактику, тактику знаменитого графа Монте-Кристо из романа Дюма, я и выбрал. Единственная разница заключалась в том, что передо мной был живой человек, и делать нужно было с минимальным вредом, но без боли не вылечить ни одной болезни – эту истину знает каждый доктор от древности до современности, как народной, так и традиционной медицины. Хотя какую практику в медицине можно с полной уверенностью назвать «традиционной»?

Вначале попробовал гипнабельные действия, несмотря на мою крайне плохую логопедию (так, в шутку, а параллельно «позванивал почву»). Странно, но мои лепетания Ирина воспринимала крайне серьёзно – мне удавалось не только погрузить её в транс, но и в трансе выполнять любые мои команды. Сосед по палате, наблюдая мою практику гипноза с Ириной, был крайне поражён такими способностями и действиями, говорил: «Никогда бы не подумал и не поверил, что такой человек, как ты, в физическом плане, способен совершать такие действия, как Кашперовский. Она же, словно марионетка при твоём воздействии! Потрясающе!!! Тебя этому кто научил?».

Так я понял: то, что не удавалось достичь на сознательном уровне, все эти 12 лет, можно сделать на подсознательном восприятии с удвоенным эффектом, а для большей уверенности, нужно Ирину максимально приблизить к себе и резко оттолкнуть. Такая тактика была принята – медленная, но уверенная. Максимально приблизить и расположить на полное доверие – это мне ничего не стоило, погрузить в транс – тоже оказалось не так трудно, труднее было найти слова, которые сработали бы на подсознательном уровне.

Естественно, никто из персонала Тёплого Дома не знал о моих парапсихологических и гипнабельных способностях и действиях над Ириной, иначе выписали бы на следующий день, без права поступления, за неправомочные действия над другим больным с возможным нанесением вреда здоровью. Но я рискнул продемонстрировать некоторые свои способности новому (в то время) врачу психотерапевту – Голованову Александру Васильевичу, в частности, гипнабельные действия с Ириной (он был в курсе наших отношений).

Побывав на одном «сеансе» гипноза и очень внимательно прочувствовал моё воздействие на Ирину, он сказал: «Сергей, ты находишь и говоришь те слова, которые не каждый гипнолог или психотерапевт говорит своим пациентам. Откуда у тебя такие знания гипноза, психологии в сочетании с биополем? Только настоятельно прошу: будь крайне осторожен при своих воздействиях и не распространяйся!». А потом, в знак признания моих скромных способностей, он подарил мне очень шикарный альбом для фотографий и добавил: «Никогда не ожидал от человека с ограниченными возможностями таких возможностей, как у тебя…».

Так я и стал увереннее заниматься с Ириной сеансами гипноза, на которых, под видом разных медитаций и отдыха, очень аккуратно и терпеливо внушал, что я ей противен, она не может меня больше видеть, её от меня тошнит и тому подобное. Должен сказать, что даже в трансе, под гипнозом, она пыталась сопротивляться моему внушению, но я успокаивал и продолжал внушение. На следующий сеанс она не хотела приходить, но мне удалось уговорить, что подобного не будет, а будет всего лишь отдых и приятное расслабление – сам же снова продолжил начатое внушение и довёл его до конца. После выхода из транса, Ира меня отлупила полотенцем, но этих двух сеансов было достаточно.

Таким вот образом монстр, если не был «убит» до полного конца, но его мощь и привязанность ко мне резко ослабли, а по прошествию некоторого времени совсем исчезли. Для меня остаётся не до конца понятным одно: как мои невнятные лепетания (хотя некоторые люди понимают меня неплохо) смогли воздействовать на Ирину и оказать такое сильное воздействие? Но факт остаётся фактом…

Теперь надо описать самые горестные события из моей жизни с достаточной точностью, несмотря на глубокие душевные раны, которые ещё сильно болят. Это было в самом начале осени 2003-го года, а точнее эта история началась немного раньше, и ей предшествовал один сон, о котором надо рассказать подробно, ибо он оказался «вещим».

Под самое утро 8-го Марта, снится мне, что у нас в дверь звонят, а я ещё спал, и этот звонок в дверь разбудил меня. Чувствую, как к нам кто-то хочет войти, но мама не впускает этого человека. Осознаю, что это Настя хочет пройти ко мне, а моя мама встала, как стена и не пропускает её ко мне. Очень сильно захотелось увидеть Настю и противостоять маминому заслону. Собрал все свои силы и крикнул во всё горло: «Настя, я здесь! Проходи!», – и проснулся в холодном поту от недостатка кислорода – мне было очень трудно дышать…

Первая мысль, как молния, которая пронзила моё сознание при пробуждении – Настя умерла или случится иная беда! Но потом, немного успокоившись, я подумал: «Она молодая девушка. Что может плохого с ней случиться?». И не придал этому сну должного внимания, а это был тайный знак надвигающейся неотвратимой беды.

Когда мама ещё работала, а у бабушки было сносное зрение, я переписывался с Настей довольно легко – набирал текст на компьютере, потом просил бабушку вставить бумагу в принтер, распечатывал, запаковывал в конверт (адрес был уже готов, друг помогал написать) и бабушка относила письмо на почту, за что я ей безгранично благодарен. А с уходом мамы на пенсию и с понижением зрения у бабушки, весь контроль над почтой и не только взяла на себя мама – уж тут много не напишешь, интернета у Насти не было…

Так вот, по интернету, я через друга передал Насте о сроке моей госпитализации в Тёплый Дом и попросил её постараться изо всех сил поступить туда в один период со мной. Итак, эта история началась 8-го Марта, однако «официально» она началась 8-го сентября (ровно через семь месяцев после сна), в понедельник утром всё в том же Тёплом Доме.

Я был на госпитализации уже месяц и с самым большим нетерпением ожидал поступления Насти на лечение, по предварительной договорённости с ней. Она приезжала ко мне до госпитализации и сообщила, что сообщение от меня получила и поступает в сентябре. Но так случилось, что в пятницу, 5-го сентября, я на прогулке немного продрог и к понедельнику уже сильно болел (был палатный режим). Сидел в палате около стола, так как никуда не выпускали. Время было около 12-ти дня, как в дверь постучали, и вошла Настя.

Сердце моё затрепыхалось в груди, как при самом сильном волнении, а душа, суровой жизни пленница, была готова вылететь из темницы ввысь (как поётся в одной песне). Таким вот образом, мы снова были вместе. Я предупредил её, что немного приболел, и попросил остерегаться контакта со мной, дабы и она не заболела. На это она ответила улыбаясь: «Зараза к заразе не пристанет!». Несмотря на лёгкий запрет со стороны персонала, не приближаться ко мне близко, Настя всё равно была рядом со мной и старалась облегчить мою хворь. Она давала обильное питьё, прикладывала холодное полотенце на лоб, кормила меня и не хотела уходить. Её даже один очень хороший педагог и человек, с большой буквы этого слова, назвал Настю сестрой милосердия, не зная всей полноты и глубины наших отношений.

Да и кто мог знать или догадываться о наших отношениях, если она официально была замужем и мне, якобы не принадлежала. Ведь не станешь каждому объяснять истинное положение вещей и тот факт, что официально она была замужна за одним человеком, а всей душой любила меня и принадлежала мне, подобно тому, как герои знаменитого фильма «Любовь земная» и «Судьба». Один человечек (уж не буду конкретно называть кто), хотел назвать Настю типа «шлюха», но я весомо поговорил с ним и тот заткнулся наглухо…

Я отвлёкся на некоторые подробности, без которых не понять всего истинного положения дела. Извините. Так вот, Настя ухаживала за мной во время болезни, как могла и как делала это все предыдущие годы в Тёплом Доме, и всегда происходило маленькое чудо – я поправлялся значительно быстрее, чем раньше. Так произошло и в этот раз – простуда отступила не за 5…7 дней, а всего за три, хотя никаких особых лекарств мне не давали! Можно ли это назвать простым совпадением? Нет, это прямая закономерность, а иначе и быть не может! Сие обстоятельство проверено и доказано не одним годом, а на протяжении всей нашей истории Дружбы и Любви.

Потом мы всегда вместе гуляли на улице, вместе проводили всё свободное от процедур время; не только она была у меня, но и я спускался к ней на второй этаж в палату. Странное дело, мой сосед по палате всё время, допоздна, пропадал у своих друзей, и Настя целых две недели была в палате одна, хотя её палата была 3-местная! Значит, сама Судьба или другие силы, были благосклонны к нам и давали нам возможность больше быть вместе и давать друг другу то, что могут дать два влюблённых человека. Но только две недели…

Да, за эти короткие две недели было отдано столько нежности и ласки, сколько не отдавали на протяжении целых семи лет – я был поражён этим, и только потом понял, почему всё именно так происходило. Настя тогда мне говорила, что: «…мне муж не дарит столько нежности, внимания и ласки, сколько даришь ты… Меня он так не любит, как любишь ты. Жаль, что нам никак нельзя жить вместе у тебя дома! Если бы я могла, то сняла отдельную комнату и наняла прислугу…».

Увы, её слова так и не сбылись, остались утопией и я, со своей стороны, ничего не мог сделать для реализации наших планов и задумок. А что могут сделать два инвалида, если никто им не помог, только все близкие и родные люди были против нас, другим людям не понять всей тонкости проблемы, и обществу до проблем инвалидов (совместной жизни и помощи таким семьям), как до лампочки. И никакие силы, ни светлые, ни тёмные, не помогли в этом, но помогли в другом – противоположном.

Мы планировали быть в Тёплом Доме целых два месяца, а пробыли всего две недели, такие короткие и долгие две недели, как у писателей Ольшанских. Помните фильм по мотивам их романа «Такая короткая, долгая жизнь»? Вот, примерно, такая короткая и долгая история была у меня с Настей, но в ней преобладали элементы мистики, о которых я постараюсь рассказать ниже.

Ровно через две недели, в понедельник, 22-го сентября Настя заболела воспалением лимфатических узлов на шее (лимфодеидом). Утром того дня я почувствовал, что день будет каким-то необычным, хотя бы, потому что Настя не пришла ко мне до завтрака, это очень редко наблюдалось за ней. Просто подумал, наверно, процедуры или депрессия (что бывает у каждого человека), придёт позднее. Но и позднее её не было, я поехал на свои процедуры, думая, что там мы встретимся мимоходом.

Да, в коридоре мы встретились, однако вид у Насти был понурым, хотя виду она старалась не подавать. «Как дела? Что случилось?», – спросил я вежливо и обычно. «Да всё нормально…», – ответила она и добавила: «Просто дела». Скрытная она была и старалась, чтобы я лишний раз не переживал из–за её проблем, а потом, как бы мимоходом, добавила: «Муж вчера приезжал, как всегда, опять поссорились…».

«Вот и причина депрессии», – подумал я и продолжил мысль: «В Насте всё продолжается борьба между разумом и чувствами и она никак не может выйти из этой борьбы, причалить к какому–либо берегу, принять окончательное решение. А какое решение?..». Потом вслух добавил: «Ты заходи ко мне, когда будешь, свободна от процедур». «Посмотрим», – ответила она многозначительно, впрочем, как и всегда.

Разошлись по своим делам, но тревожное чувство меня не покидало. Чувствовал, что что–то крайне неприятное должно скоро произойти, но никак не мог понять, что именно. До обеда она так и не пришла ко мне, тогда я в «тихий час», минуя все посты, на электронной коляске спустился к ней на этаж (в другое отделение) и аккуратно постучался в дверь палаты. Настя открыла дверь в пижаме с репликой: «Хочешь заразиться? Проезжай! Я заболела…». Я проехал, а она закрыла за мной дверь.

«Зараза к заразе не пристанет», – ответил я в её стиле и спросил: «А что с тобой? Что случилось?». «Не знаю», – ответила она и добавила: «Температура около 39-ти, дали какую–то фигню от неё, должны скоро придти и заново померить температуру, а там решат… Ты не боишься заразиться от меня?». «Нет, ты же не боялась моей простуды. А почему я должен бояться твоей хвори?», – ответил я вопросом на вопрос.

Так мы поговорили некоторое время, потом она говорит мне: «Иди на улицу, погуляй, погода хорошая. Чего ты будешь сидеть в душной палате около меня?..». Однако я чувствовал, что Настя не хочет моего уезда из палаты, поэтому ответил ей так: «Ты же всегда была рядом, когда мне было плохо. Почему же я должен покидать тебя, когда ты недомогаешь?». «И тебе не жалко времени тратить на меня?». Ответил: «Всё моё время принадлежит тебе, и я не собираюсь покидать тебя…».

Общались мы до тех пор, пока в палату не пришла сестра с градусником в руке. Увидев меня, она немного рассердилась, дескать, как я сюда пробрался через пост и что я делаю около больной. Попросила немедленно удалиться. Чтобы не нагнетать конфликтную атмосферу, мне ничего не оставалось делать, как выехать из палаты на улицу, подышать свежим воздухом и подумать.

Какая может быть прогулка и какое настроение, если моя любимая девушка (или женщина – считайте, как хотите) заболела, ей плохо, а я никак и ничем не могу ей помочь, облегчить её состояние? Да, я пытался передать ей часть своей энергии для сопротивления организма инфекции, но все мои старания были тщетными – энергия уходила, однако организм не сопротивлялся должным образом, а сверх того, что я делал, сделать не смог. К великому сожалению, я не Всевышний и многое мне просто не по силам.

Настало время ужина и нас всех попросили быть по палатам, но мне опять удалось проскользнуть через посты и медицинских сестёр в палату к Насте – хоть одну секунду, но я должен был побыть с ней. Её состояние не улучшилось – температура поднялась почти до 40 градусов (по её словам), а сама была очень вялая, но ничего не болело у неё. На этот раз я коротко спросил: «Как дела? Какая температура? Что болит?» и не больше, так как уже начали раздавать ужин, а мне не хотелось нарываться на лишний скандал, поэтому быстренько поднялся к себе в палату.

Поев «на скорую руку» (проглотил всё не жеванным), я попросил сестру сопроводить меня в палату к Насте, чтобы узнать подробнее, как у неё самочувствие. В 6:20 вечера мы спустились к ней в отделение, а у палаты стояли дежурный врач с сестрой и что–то обсуждали. Увидев наше приближение, они категорически запретили заходить в палату, а врач (хороший человек, мой давний знакомый) сказал, что у Насти сильно распухла щека и шея, скорее всего, лимфодеид. Но мне очень надо было увидеть свою возлюбленную, и быстро был предпринят такой ход.

Сопровождающая меня сестра отвлекла на себя другую сестру (они отошли от палаты), а я быстро прошмыгнул в палату к Насте (слава Богу, дверь оставили не закрытой плотно). Она лежала, не шевелясь и не поворачивая головы. Подъехал к постели почти вплотную и спросил традиционно: «Ну, как наши дела? Какая температура? Что говорит врач?». Она ответила слабым голосом: «Как видишь… Температура больше сорока, будут вызывать «скорую» и в больницу…». Подавив волнение, сказал: «Ты давай поправляйся и быстрее возвращайся! Я тебя люблю, и очень буду ждать!». Коротко ответила: «Большое спасибо!». И тут заходит моя сестра и даёт знак, что пора уезжать, «скорая» приехала. Не мог идти на провокацию и быстро уехал, успев только передать воздушный поцелуй…

Это не было похожим на расставание навсегда, а только на короткое время, ибо я был уверен, что всё обойдётся и вернётся в прежнее русло. Сделал одну маленькую ошибку, которая сейчас не даёт мне спокойно спать – надо было остаться на том этаже около лифта и проводить Настю в больницу, а я почему–то опрометью помчался на первый этаж и там ждал, когда «скорая» увезёт её в больницу, но не дождался.

«Скорая» забрала её со второго этажа и, минуя первый, спустилась на «цокольный» – сразу на выход. Никак не учёл я этого и не видел, как она уходила… Быть может, оно и к лучшему, ведь я не видел реального ухода, значит, для меня Настя не ушла, а осталась в палате на втором этаже. Так ли это?..

Отвечу на этот вопрос чуть позднее, а тогда я опрометью спустился на первый этаж и, не дождавшись ухода возлюбленной, поехал в зал, где иногда бывает дискотека. Там, к великому моему изумлению, никого не было – один сам с собою я дал полный выход своим эмоциям и нарыдался, как только мог. Сколько же из меня вышло обиды на судьбу, жалости к Насте и ненависти ко всем обстоятельствам – словами это просто не передать, нужно видеть…

На следующий день мой сосед по палате – молодой, но очень активный и пробивной парнишка – узнал, в какую больницу отвезли Настю, а я узнал, какие условия в той больнице. Всё рассказал соседу, он и говорит мне: «Будь я ни Николаев, если не помогу твоей девушке получить нормальные условия». Он полдня просидел на телефоне-автомате в коридоре, а автоматы сделаны без оплаты, но добился того, чтобы Настю перевили из коридора в нормальную палату и обеспечили самое необходимое лечение, за что я ему безгранично благодарен всю мою оставшуюся жизнь.

Только, вначале, спросил у меня: «А как мне представляться? Родственником?». «Нет, – отвечаю я, – представляйся только мужем!». «А что скажет моя жена?», – спрашивает у меня. Отвечаю: «Она же человек! Поймёт». Он добавил: «А если в это время и муж Насти окажется там?..». Я ответил: «Ну и что! Пусть знает, что и другой человек думает и заботится о Насте не меньше его, а, быть может, и больше…».

Мы по два раза в день, утром и вечером, звонили в ту больницу и узнавали о состоянии здоровья Насти, по крайней мере, я был в курсе всех событий, хотя и не мог реально ничем помочь ей. А как? Так Насте сделали операцию на шее по удалению гноя и лимфаузла, температура понизилась, состояние стабилизировалось. Я немного успокоился с надеждой на то, что через некоторое время всё будет хорошо, абсолютно ничто не предвещало надвигающейся трагедии, а она надвигалась и неумолимо!

Так Настя отметила свой День рождения на больничной койке после операции. Мы дважды позвонили туда и попросили сестру поздравить её с Днём рождения, а вечером, того же дня, сестра говорит: «Настя передаёт мужу огромное спасибо за поздравление и внимание…». Я, конечно, понял, что она имела в виду меня. Можно было бы передать подарок с гостинцем, но… Кто поедет специально с Юго-Восточного округа Москвы в Северо-Западный?! Это было вообще нереально, а нанимать курьера – мы (инвалиды) не настолько богаты, чтобы идти на подобную роскошь…

Сосед через некоторое время выписался домой и я остался без «телефонного контроля», а мне так не хотелось оставаться в неведении. Тогда я попросил другого знакомого звонить туда и узнавать о состоянии Насти, и просил представляться не от имени мужа, а от имени дедушки (по возрасту и по голосу он подходил только под дедушку). Но я знал некоторые «грешки» в неточности передачи данных и высокомерии своего «я» того знакомого – сделает на копейку, а славится на сто рублей. Поэтому дополнительно (одного «канала» и много, и мало), подъехал к врачу второго отделения, где была Настя в Тёплом Доме (давней знакомой по 63-й ГКБ от 90-го года) и крайне вежливо и весомо попросил её сообщать мне о самочувствии Насти.

Вначале она не хотела меня слушать, говоря: «А ты, собственно, кто такой для Насти, чтобы так заботиться о ней и чтобы тебе всё докладывать? У неё есть законный муж, вот он и пусть проявляет такую заботу…». Проглотил я её слова и спокойно сказал: «Да, кому какое дело до того, кто я такой для Насти. Я – простой человек, близкий друг, и имею право знать, быть в курсе того, какое состояние у моей давней знакомой. Считайте меня кем угодно и как угодно – это ваше право, но знать о состоянии здоровья Насти я просто обязан!».

Чувствую, что она немного смякла, тогда добавляю: «Вы не думайте, что у меня слабая воля и нервы, даже, не дай Бог, если что–то и случится, я не устрою истерики, никому не придётся вызывать «скорую» для моего успокоения, просто постараюсь принять всё, как должное и не более того…». «Хорошо, Сергей, я поняла тебя и постараюсь держать в курсе событий». Не мог я тогда представить себе, что вот эти мои слова окажутся пророческими, но случилось именно так, как прозвучали мои слова. Что же это такое? Опять тайный знак или простое совпадение? Почему я иногда говорю то, что должно произойти в ближайшее время, хотя сам не ведаю того?

Так я и жил некоторое время, регулярно наведывался к «дедушке», чтобы узнать о самочувствии Насти. Но вот однажды утром, до обеда (у меня был уже новый сосед – давний друг), тихо заходит врач со второго этажа, которую я просил об одолжении сообщать новости о самочувствии Насти, садится за стол и тихо говорит: «Настя находится в крайне тяжелом состоянии, у неё отказали все органы, подключена к аппаратам. Применяют антибиотики четвёртого поколения…». Я зажался в комок, погасил все эмоции и спокойно спросил: «Надежда есть?». Она ответила: «Надежда всегда должна быть…».

Потом ещё немного посидела, наблюдая за моей реакцией, и тихо ушла. Я говорю соседу: «Повтори, что она сказала». Он ответил: «Так ты рядом сидел и не слышал?». «Повтори, что она сказала», – монотонно повторил я, словно робот. Он повторил её слова. «Значит, надежды нет», – говорю я. Сосед повторяет: «Надежда всегда должна быть… Да ну тебя в баню…», и мы разошлись по процедурам. Какое может быть настроение после таких слов? Однако я старался держаться спокойно, и никто не заметил моего волнения.

На протяжении дня был обособленно, не вступал в длительные дискуссии, но и не привлекал к себе внимания. После ужина спросил у сестры, которая меня кормила (а она до этого работала операционной сестрой): «Что такое антибиотики четвёртого поколения?». Она ответила через некоторую паузу: «Это антибиотики, которые убивают всё, что можно и что нельзя! А что ты спросил об этом?». «Да, просто так… интересно…», – уклончиво ответил я. Её ответа мне было достаточно, чтобы понять всю сложность ситуации с Настей.

Потом поехал к «дедушке» узнать подробности о состоянии Насти. Он ещё не звонил и я его буквально из–за стола вытащил к телефону. Эгоистично с моей стороны? Да, но по-другому у меня просто не получилось. При разговоре по телефону он был крайне вежливым и деликатным, но немногословным, а мне потом сказал: «Да всё нормально. Сказали, что температура понижается, общее состояние стабилизируется… Да чего ты так переживаешь? Звоню я регулярно, если что-то, сразу тебе сообщу…».

Я тогда сделал лёгкое замечание: «Как же ты можешь звонить регулярно, если у тебя постоянные гости с застольем?». Ответил, нисколько не смутившись: «А я звоню перед самым сном…». Не стал я тогда с ним спорить, ведь всё равно, рано или поздно, правда выплывет наружу. Разошлись, каждый при своём мнении, но на душе у меня было крайне скверно от противоположных сообщений – не знал, кому мне верить, один говорит одно, другой другое, а у самого свои непонятные ощущения…

Настало 17-е октября. Почему–то с самого утра почувствовал, что этот день не такой обычный, как все остальные, однако всё шло по расписанию и ничто не меняло общего течения: завтрак, процедуры, маленький отдых, обед, «тихий час», полдник, занятия в классе с педагогами, просмотр фильма, ужин, общение с друзьями, сон. Всё, как обычно в таком медицинском учреждении, как Тёплый Дом, но внутреннее напряжение не покидало меня, а напротив - нарастало. Вечером, как обычно, поехал на второй этаж к «дедушке» за новостями о состоянии здоровья Насти. Его ответ был традиционным и я не буду его повторять, так как он написан выше. Могу сказать только одно, он – балагур.

Так прошло ещё 5…6 дней. Чувство того, что меня все обманывают с информацией о состоянии Насти, всё нарастало и нарастало. В конце концов, когда оно достигло пика, я поехал к другому другу, Николаю, и упросил его позвонить в больницу, как нейтральное лицо, и спросить, как там Настя. Он не отказался. У телефона было много народу, «живая очередь», но нам удалось уговорить народ очереди о пропуске нас вне очереди. Он спросил традиционно: «Как самочувствие Насти?». И когда невольно задал вопрос: «Когда?», - мне стало понятно, что она скончалась…

Сколько потребовалось сил и нервов, чтобы собрать всё волю в кулак и спокойно уехать к себе в палату – не знаю, но я сделал именно так, а уж в палате, один на один с горем и трагедией, я снова дал волю выйти всем своим чувствам. Громкими или тихими были мои рыдания, но никто не пришёл со стороны, только сосед испуганно выбежал из туалета и спросил: «Что с тобой?», но и без моего ответа он понял, что я потерял близкого и любимого человека. Только об одном попросил его в тот момент – дать мне возможность побыть одному в палате и никому не говорить, где я есть, что он и сделал.

Сколько времени прошло – одному Богу известно, я немного успокоился и пришёл в себя, если можно так назвать. Понял, меня не подвело то чувство, что все вокруг лгали мне и обманывали, по крайней мере, дней шесть. Когда слёзы на глазах и щеках немного высохли, поехал к Николаю (не обращая никакого внимания на народ), чтобы не быть одному именно в данный момент. Первое, о чём я его попросил тогда, дать мне нелегально две таблетки сильного успокоительного средства, а оно всегда было при мне. Почему нелегально? Да, потому что в подобных учреждениях ни одно лекарственное средство не даётся без назначения ведущего лечащего врача.

Второе, я попросил его сделать контрольный звонок с мобильного телефона на номер, где жила Настя, а жила она в Орехово-Зуево. С телефонного автомата звонок не сделаешь – межгород, а с мобильного можно (деньги я готов был заплатить). Он без всякого разговора включает мобильник на громкую связь и звонит по указанному мною номеру. К телефону подошла какая–то женщина. Николай спрашивает: «А Настю можно?». «Какую Настю?», – раздаётся в телефоне. Тогда подходит её муж и спрашивает: «Вам кого?». Николай повторяет: «А Настю можно?». Тот отвечает: «А кто её спрашивает?». Николай находится и отвечает: «Один знакомый». Ответ: «Насти больше нет, она умерла шесть дней назад…», – и пошли короткие гудки. Вывод делайте сами…

Денег за звонок Николай с меня не взял, просто сказал: «Какие деньги в такой ситуации и при такой трагедии… Ты заезжай ко мне, легче будет». Побыл у него некоторое время, поблагодарил за всё и поехал к себе в палату, а народ смотрел на меня в коридоре, только я никого не замечал. Слух о трагедии быстро распространился по этажу. Приехал в палату, встал у окна в угол и простоял так до самой укладки спать. Заходит сестра с кефиром на ночь и удивлённо спрашивает: «А ты что тут один стоишь? Почему не в людях?». Что я мог ей сказать? Ответил коротко: «Просто захотелось побыть одному, вот и всё…».

Когда уклали спать и ушли, я снова дал волю выхода моим чувствам – рыдал тихо, но сильно. Приходит сосед по палате, стал меня успокаивать, дескать, хватит тебе изводить себя, успокойся, этим никого не вернуть… Ответил ему, примерно, так: «Здесь я могу выплакать всё горе, всю обиду, а дома нет… Дома мне просто не дадут, не поймут…».

И стал молить Бога, чтобы Он простил Насте все её грехи вольные и невольные, а Настю стал просить, чтобы она простила мне все мои грехи перед ней, если я ненароком обидел её. Мне стало как–то очень спокойно и тепло – появилась не только внутренняя теплота, но также я почувствовал, что она находится рядом со мной, и от неё исходит эта теплота. Незаметно для себя я спокойно, и крепко заснул. Спал беспробудно до самого утра.

Здесь подействовали не таблетки, которые мне помог выпить Николай, а именно, какая–то внутренняя и наружная теплота. Когда вот любимый человек находится рядом, то чувствуешь теплоту и энергию, которая от него исходит. Примерно, такую же теплоту я почувствовал в тот вечер, когда молился Богу и астрально общался с Настей и просил у неё прощения. Значит, душа Насти была рядом со мной, когда мне было крайне тяжело и плохо. Значит, она тогда не покинула меня, а вернулась ко мне на какое–то время для успокоения и защиты, показать, что я не остался одинок в этом суровом мире, из которого она ушла, не сказав мне «Прощай!» или «До свидания!»…

Наутро следующего дня я был внешне абсолютно спокоен, и душа немного успокоилась от вчерашнего стресса. Всё было, как обычно, необычным было другое – теплота. Да, она сопровождала везде, и, как мне показалось, она защищала меня от всех неприятностей, но об этом чуть позднее, а пока… Я принял назначенные процедуры до полудня, а в 12 часов решил поехать к врачу второго этажа, благо, что процедуры закончил принимать на том же этаже.

Постучался в ординаторскую, а врач, видимо, уже поджидала и попросила выйти всех для приёма меня. Я заехал уверенно и спокойно начал беседу: «Как видите, я жив и спокоен, никакой истерики не было. Вы напрасно волновались». Она отвечает: «Да, я вижу, что ты сильный человек». Спрашиваю: «Почему Вы мне не сказали о кончине Насти сразу? Вы же знали всё раньше остальных». Меня поразил её ответ: «А тебе было бы больнее сразу узнать, а так…». Невольно я перебил её своей репликой: «А откуда Вам точно знать, когда мне больнее было бы, тогда или сейчас? Ну да ладно, давайте, восстановим ход событий», – предложил я, и вот что выяснилось.

Насте сразу сделали операцию, дело пошло на улучшение, а потом резко поднялась температура. Стали перевязывать рану, а она загноилась, и возникло воспаление лимфаузла с другой стороны шеи. Возникло общее заражение крови – сепсис, в крови обнаружили вирус гепатита C и D, врачи оказались в шоке – откуда он взялся. Стали вводить антибиотики четвёртого поколения, но они не помогали, отказали функции всех органов, три дня держали на аппаратах, на четвёртый день она скончалась… Это очень коротко написано – период с 22 сентября по 17 октября…

Потом она спросила: «А Настя не кололась?». «Простите, а деньги у неё были на наркоту? Вы сами, как думаете?», – ответил я вопросом на вопрос. «Ты не знаешь, кто был у неё на выходные, перед воспалением лимфаузла?». Ответил коротко: «Только муж и я – больше никого». «Тогда откуда мог взяться вирус гепатита C и D? Это же шприцевой вирус!». Опять отвечаю коротко по–медицинский: «Занесли. Вы же сами сказали – общее заражение крови после первой операции, значит, занесли во время операции. Да на таких врачей, я бы подал иск в суд, но у нас медицина, к великому сожалению, неподсудна!».

Такой реплики от меня она просто не ожидала. Да и кто мог сказать врачу подобное прямо в глаза? А что я мог тогда потерять, если уже потерял самого любимого человека? Ну, вот на этом наша беседа и закончилась, я выехал из ординаторской мокрым от волнения и задыхался, скорее всего, от негодования, чем от недостатка кислорода. С этим этапом было покончено, осталось разобраться с «дедушкой» – это дело я оставил на вечер, чтобы успокоиться после этой беседы и набраться сил для новой разборки, но мои разборки были интеллектуальными, а не физическими.

Время текло медленно, хотя Земля не замедляла своего вращения вокруг оси и вокруг Солнца – это для меня время замедлило свой равномерный бег. Хотя для каждого человека, в зависимости от различных периодов жизни, время бежит по-разному, но для меня тогда – оно просто остановилось. Я не мог дождаться ужина, чтобы побывать у «дедушки» и разобраться.

Наконец-то, поужинав, я отправился к «дедушке». У него, как всегда, было многолюдно. Увидев меня, он спросил: «Что–то случилось?». «Да, – ответил я и добавил: – Выйдем в коридор, надо срочно поговорить!». Мы выехали (оба на колясках) и я у него тактично спрашиваю: «Ну, и как дела у Насти?». Он спокойно и с лёгкой улыбкой отвечает: «Да всё нормально, не стоит волноваться, я же регулярно звоню и узнаю…». Тут меня взбесило от такого наглого вранья, и спрашиваю: «Кто научил тебя так хорошо и уверенно врать?». «А что, собственно, случилось? Я сегодня утром звонил и узнавал, там всё нормально, её скоро выпишут…». «На тот свет? – перебил я его и добавляю: – Пойдём к телефону, и позвони при мне, а я посмотрю, как ты «звонишь».

Вместе с нами направилась и наша общая знакомая для «контроля» (она была в курсе всех событий). У телефона он, как обычно, набрал номер, спросил о состоянии Насти, поблагодарил и мне спокойно отвечает: «Да вот только что сказали – всё нормально… Не стоит так переживать…». Я понял – настало время брать быка за рога и выводить на чистую воду. Говорю ему смело: «Во-первых, ты не представился; во вторых, не назвал фамилию Насти, а Насть в той больнице может быть не одна и последнее; я сегодня был у вашего врача, она подтвердила, что Настя скончалась семь дней назад. Следовательно, ты мне всё это время нагло врал и никуда не звонил!». Сказал и отъехал подальше от него. Меня догнала знакомая и предложила заехать к ней, чтобы успокоиться. Я принял её предложение и в палате  коротко весь ход событий.

Она была потрясена услышанным рассказом, но коротко спросила: «Ты никого, из наших знакомых, не обвиняешь в случившимся?». «У меня нет прав кого–либо обвинять в том, что случилось, кроме как врачей той больницы…», – коротко ответил я. А что я ещё мог сказать? Она предложила поехать к «дедушке», и чтобы он извинился передо мной за такую «правдивую ложь». «Настю этим не вернёшь, а он пусть живёт с таким грехом…», – ответил я, но она настояла на своём слове. Мы приехали к нему. Чувствовал и видел, как ему тяжело произнести слова, но, заикаясь от волнения, он произнёс: «Сергей, прими мои соболезнования и прости меня, если я не мог помочь тебе…». Так было закончено с разборкой у «дедушки» и я, уставший, поехал к себе.

В один день было сделано два очень крупных дела, и я сильно устал от этого. А сколько нервов ушло?.. Вернувшись к себе, опять встал в угол у окна и простоял так до самой укладки спать. Правда, сосед по палате сказал, что меня искали, но кому надо, найдут и зайдут ещё, однако никого не было. Вечером, в постели, снова тихо плакал, а потом молил Бога о прощении грехов Насте и о даровании ей малой частички Царствия Небесного, упокоении её души. Потом выходил в астрал и просил прощения у Насти, если словом или делом, вольно или невольно обидел её за всё время нашего знакомства.

Странно, но я чувствовал её присутствие рядом со мной по непонятному внутреннему и внешнему теплу, по какой–то непонятной и странной реакции этого тепла на мои просьбы о прощении. Чувствовал, именно чувствовал, что она очень довольна тем моими действиями, которые я сделал в течение дня для неё посмертно, и что она прощает мне всё плохое. Незаметно крепко заснул.

Нет, не подумайте, что это бред моего воображения или ответная работа мозга на стрессовые состояния (многие могут назвать именно так мои ощущения) – это было не в бреду и не защитная функция моего перегруженного мозга. Это вполне адекватное осознание тонкого плана мира или параллельного мира (называйте это, как хотите, но факт остаётся фактом). Дальше я расскажу о событиях вообще выходящих за рамки обычного понимания, но они были и не являются плодом моего больного воображения и пищей для психиатров.

В самые трудные моменты моего нахождения в Тёплом Доме, я, как это не покажется странным и абсурдным, просил помощи не у Бога, а у Насти. «Вот так Православный христианин!», – многие, если не все, могут воскликнуть мне. Да, пусть восклицают, но почему–то именно так я поступал и, иногда, продолжаю поступать. Понимаю, что Бог и Святые Его угодники должны быть на первом месте у истинно верующего человека, а не усопшие (уж не говорю о неверующих и некрещёных, какой была Настя). Но тогда, кто мне объяснит, почему все мои просьбы к Насте о помощи всегда выполнялись другими людьми и именно те, а не иные, именно в той последовательности, как я просил Настю, не перепутав мелких деталей! Вот что интересно!!!

Астрал, тёмные силы, демоны, искушение. Такие и подобные доводы могут привести мне верующие люди. Что мы знаем о доброте Божьей и о Его великой милости? А что, собственно, мы знаем о вере, кроме тез догм, которые приводят нам служители Церкви? Что можно понять под словами «Истинная вера», кроме догматических толкований? Быть может, Настя, через свою доброту, через те страдания, которые она перенесла и пережила, за свою короткую жизнь (а ей было всего 26 лет и 22 дня), была прощена Богом, и ей было уготовано Царствие Небесное? Она никогда и никого не осуждала, а в Святом Писании сказано: «Не суди, да не судим будешь».

Давайте не будем судить, и уподобляться фарисеям, а примем написанное за факт и то, что эти события и явления происходили на самом деле. А от кого они происходили – это уж не нам судить. Если вам интересны мои описания, то продолжайте читать дальше. Итак, помощь, которую я просил у усопшей Насти, совершенно неожиданно предлагали мне другие люди, и именно ту, которую просил в данный момент. На самом деле – это выходит за обычные рамки понимания и не укладывается в здравом уме.

Так, на всём протяжении моего пребывания в Тёплом Доме, я чувствовал ту теплоту, о которой описал выше, но и в родительском доме эта теплота от меня не ушла до определённого времени. И в родительском доме я продолжал по вечерам и по утрам молить Бога о прощении Насти всех её грехов, а у Насти, через астрал, просил прощения за все мои грехи и обиды перед ней. Маме своей я в первый день, по прибытию домой, сказал, что Насти больше нет в живых. Её реакция на это была очень короткой – только спросила: «Ты меня не обвиняешь в её кончине?». «Нет!», – ответил я, и на этом всё закончилось.

Однажды снится мне сон. Настя была у меня в гостях, вечереет, мама делает вид, что пора ехать домой, а на улице непогода страшная – хороший хозяин собаку не выпустит. Я пытаюсь уговорить Настю остаться на ночь, а утром уехать домой, но она одевается нехотя, медленно, молчком (лица не вижу). Чувствую, что мне не переломить хода событий, тогда и говорю: «Настенька, приезжай ко мне, как–нибудь ещё!». Она ответила: «Большое спасибо!», – и на этом я проснулся. Первая мысль, которая пришла мне тогда на ум, была – Настя просит, чтобы моя мама простила её. Сказал маме об этом, но никакого ответа не последовало. Такая вот у меня мама.

До сорокового дня я чувствовал теплоту, о которой написал выше, а утром – на сороковой день после кончины Насти – проснулся и почувствовал холод. Значит, душа Насти отдалилась от меня, ушла на вечный покой. Но это не означает, что она перестала мне помогать. Она продолжает помогать, как и раньше, через других людей или непосредственно. Вот один из примеров.

Я очень давно не видел своего друга Ромку, о котором писал выше, и мне нужно было сделать, что–то очень важное и срочно. Подумал: «Настя, помоги мне увидеться с Ромкой, пусть он подъедет ко мне и поможет решить мою проблему (активной связи с ним в то время не было). И вот, буквально через два дня, раздаётся в дверь звонок и заходит Ромка. Спрашиваю у него: «Каким ветром тебя занесло в наши края?». Он отвечает: «Да, вот ехал мимо и решил заехать. Какие проблемы, говори?». Совпадение? Уж слишком много совпадений подобного характера было за всё это время, не сосчитать!!!

Длительное время никак не мог поверить в то, что Насти больше нет в живых. Мне казалось, что идёт какая–то чудовищная игра в прятки, что Настя скоро объявится – придёт письмо от неё или раздастся телефонный звонок с её традиционным вопросом: «Как дела?». Но не звонил телефон, и не было письма от неё, а я всё не верил и продолжал ждать. Чуда не происходило ни дома у меня, ни в Тёплом Доме – я же тогда не проводил Настю у лифта, следовательно, для меня она не ушла навсегда в мир иной, а просто временно исчезла из моего поля зрения и должна вот–вот появиться…

Каждый год, когда бываю на плановой госпитализации в Тёплом Доме, 22–го сентября, в 6:20 вечера спускаюсь на второй этаж (самостоятельно или с чужой помощью) и заезжаю в ту палату, где в последний раз видел Настю – отдаю дань памяти. Предварительно договорюсь, чтобы в палате никого не было, а дверь осталась не закрытой. В последние два года, когда моя электронная коляска окончательно сломалась, мне помогает педагог со второго этажа. Об этом Человеке с большой буквы стоит написать отдельную статью, что я обязательно сделаю в ближайшее и свободное время.

На Домодедовском кладбище, на могилке у Насти, мне никогда не бывать, хотя очень хочется, поэтому дань памяти ей я могу отдать только в Тёплом Доме, именно в тот день и час, когда в последний раз виделись с Настей. А 17–го октября, в день кончины, всегда прошу того же педагога, чтобы раздать ребятам печенье, конфетки и сделать такой, очень скромный, помин. Одну прихожанку, из храма Живоносный Источник, прошу поставить свечку святому Урару. Почему именно ему? Урар был крещёным христианином, а вся его семья была неверующая и некрещёная. Рано умирали члены его семьи, а он молился за них, как за неверующих и некрещёных усопших. Вот и сейчас он молится за тех, кто умер в неверии и некрещёным.

На этом история не заканчивается, а имеет своё продолжение. Так как же так, Настя неверующая и некрещёная (далеко не святая), может, по моей просьбе к ней, может оказывать мне различную помощь через других людей или непосредственно? На этот вопрос я не могу найти ответа почти пять лет. Быть может, кто–то из читателей этих мемуаров ответит мне на такой далеко непростой вопрос, но крайне интересный? Буду только благодарен всем!

27–го апреля, 2005–го года скончалась моя бабушка на 95–м году жизни. Было очень тяжело от такой утраты, ведь она посвятила мне всю свою жизнь. Последние две недели мы с мамой дежурили у неё посменно – ночь мама, на другую ночь я – не хотели пропустить её последний вдох. И вот утром того дня, было всё, как обычно, мама сделала укол кордиамина, накормила (правда, бабушка уже не разговаривала, но всё слышала), и почувствовала, что дыхание необычное, прерывистое, а сознание в забытье.

Мама меня привезла из другой комнаты, где я общался со знакомой (навестить приходила, мы общались с приколами, весело). Должен сказать, что моя бабушка очень любила, когда я общался с другими людьми и не грустил – очень нравилось ей это, когда я негрустный, а весёлый. И в этот самый день она решила уйти от нас навсегда в мир иной. Совпадение? Так вот, мама привезла меня к бабушке, а она уже делает последние вдохи. При мне сделала несколько глубоких вдохов и замерла – дыхание остановилось. Самое последнее движение, которое я заметил, было дрожание нижней губы.

Знаете, когда человек хочет заплакать и сдерживает себя, у него начинает дрожать нижняя губа, вот такое последнее движение было у моей бабушки, и на этом всё затихло. Не хотела она уходить от нас, но… Мы не властны нал временем. Долго потом (да и сейчас иногда) мама попрекает меня тем, что в день кончины бабушки я весело общался со знакомой, я же считаю, что моя бабушка была довольна моим весёлым общением, ведь она всегда старалась, чтобы я не грустил. Как бы то ни было – Бог нам всем судья, ибо Он всё знает, а сколько людей – столько и мнений.

Но, знаете, мне не было так тяжело и трудно, как после кончины Насти. Эгоист маловерный? Наверно, но, с другой стороны, бабушка прожила долгую и трудную жизнь, многое повидала, многое испытала, многое пережила, плохих событий больше, чем хороших. Более подробно о судьбе моих родителей и о других судьбах можно прочесть в разделе «Жить с верой в Бога», который был изложен выше.

А Настя ничего хорошего в жизни не видела за свои годы, поэтому потерю любимой девушки я переживал больше, чем кончину бабушки (да простит меня бабушка за это). Так вот, примерно, за год до 27–го апреля я любил сидеть, скрестив ноги, а это признак того, что скоро кто–то умрёт. В приметы верить нельзя, а в тайные знаки? Или это одно и то же понятие, только по–разному сформулированное? Как бы то ни было, а факт остаётся фактом, и пусть мне докажут обратное – я буду только благодарен всем, кто даст мне свои вразумительные ответы и толкования всему, что происходило.

После этого никаких особых событий, которые могли бы чётко запомниться, не было, всё было, как и всегда. Единственное, с чем я никак не мог смириться, так это с уходом Насти в мир иной. Мне продолжало казаться, что идёт какая–то чудовищная игра в прятки, что Настя скоро объявится. Но время шло своим размеренным шагом, а ничего не менялось. Я всё также отдавал дань памяти 22–го сентября и справлял маленький помин 17–го октября и также, в самые трудные периоды жизни, просил у неё помощи, и помощь оказывалась всегда, но другими людьми.

Неоднократно снился мне один и тот же сон: мама выбросила из моего архива последние письма от Насти и её маленькую фотографию, которую она мне подарила, когда приезжала ко мне (так оно и было на самом деле – нет ни последних писем, ни маленькой фотографии с неё). Так тяжело бывает на душе, и просыпаюсь я с таким чувством досады, словно от недостатка кислорода.

Тогда я решился спросить у мамы: «Зачем ты выкинула последние письма от Насти и её маленькую фото?». Я и не ожидал другого ответа от мамы, как: «Ты на меня это не вешай! Сам переложил, а с меня спрашиваешь…». Но я ничего и никуда не перекладывал. Дело всё в том, что, когда я бываю в Тёплом Доме, мама любит заглядывать в мой архив и, если что–то не успел убрать дальше и глубже, подлежит проверке, тем более письма от Насти. Очень жаль, что я не переложил их своевременно в надёжное место, а оставил до «удобного случая».

А всё дело в том, что Настя очень любила, когда за неё заступаются перед кем–то. Помню, как первый раз она ко мне приехала, и мама стала расспрашивать, как она добиралась до нас. Она рассказала, тогда мама и говорит: «А зачем делать такой крюк, когда удобнее и быстрее вот так–то…». Я вмешиваюсь и говорю: «Если человеку так удобнее, то пусть так и ездит!». Потом Настя сказала мне: «Мой муж за меня не заступается перед своими родственниками никогда, а ты сразу заступился! Спасибо, Сергей!!!».

Я это к тому написал, чтобы иметь малое представление, насколько Настя нуждалась в защите при жизни, и, быть может, она «проверяла» насколько я о ней помню? Буду ли я заступаться, после прошествию четырёх лет, как она ушла? Так это или нет, однако подобный сон мне не сниться и всё успокоилось. Так что ж, дорогой читатель, это опять совпадение? Мистика или реальность? После всего написанного выше, очень легко поверить в мистическую реальность, чем в простые совпадения или бредни моей фантазии.

Интересен ещё один факт. С осени 2003–го года и по настоящий момент, то есть на протяжении почти пяти лет, к моменту написания этого рассказа, я не болел ничем: ни простудой, ни вирусной инфекцией, ни другой хворью. Получается, что Настя, уходя от меня в мир иной, вольно или невольно дала мне какую–то защиту против болезней. И в Тёплом Доме, гуляя на улице, при разных температурах, я не простужаюсь и не болею. Вот вам ещё один весьма любопытный факт из моей жизни. А до этого болел весьма часто!

В самом конце осени 2007–го года, когда мама ушла на рынок, я решился открыть дневник Насти, который она привезла мне восемь лет назад и прочитать его (очень внимательно) от начала и до конца – там всего два файла, но большие. Я читал медленно, вникая в каждое предложение, в каждое слово, и при чтении у меня невольно текли слёзы, иначе говоря, просто плакал. Время текло незаметно, и мама пришла с рынка.

Она заходит в квартиру, а я пытаюсь скрыть слёзы и не подать вида, что читал. Просто нашёлся ответ: от напряжения – много играл, вот и всё… Сам долго потом сидел и думал над тем, что прочитал – это был второй день откровений, через восемь лет после первого. Странно, но после полного прочтения дневника, наутро следующего дня, я отчётливо почувствовал, что чудовищная игра в прятки закончилась, что Насти, на самом деле, больше нет, и не прилёт письмо, не зазвонит телефон, не будет больше встречи в Тёплом Доме. Всё закончилось одним махом, после прочтения того дневника!

Да ничего особенного в том дневнике и не было, кроме признания в любви, о жизни Насти, о её думах, переживаниях. Просто каждому делу есть своё определённое время для свершения, которое никак нельзя отдалить или приблизить, каждое событие приходит в своё время и свершается в назначенный срок – не более того…

Это вовсе не означает, что я перестал выходить в астрал и общаться с Настей, вовсе нет, всё, как было, так оно и осталось, просто перестало быть ощущение ожидания того, чего уже никогда не произойдёт. А, если и произойдёт, то только в определённое время, которое неминуемо грядёт, но неизвестен срок его исполнения. Это мне пока не дано увидеть. Вот именно, после тщательного прочтения дневника Насти, я и решился написать эти мистические мемуары, а раньше почему–то никак не мог собраться.

Знаю, что многие верующие люди воспримут написанное «в штыки», как когда–то произведения Льва Толстого и спокойно могут обвинить меня в ереси, как и его в те времена, сосчитать меня еретиком. Что ж, это право каждого, но вот вам короткое описание последнего (на момент написания этих строк) событие, которое никак не могу обойти стороной.

Приезжает к нам мамина троюродная племянница с мужем, чтобы меня помыть (в этом они нам помогают). Я, без всякого хитра или умысла, спрашиваю Анатолия: «Как дела? Как тачка, бегает?». «Да бегает, только вот дороги плохие…». Я говорю: «Так поменяй рессоры, чтобы подвеска была мягче…». Отвечает: «Нет, лучше дороги надо ремонтировать!». Возражаю ему: «Зачем государству нести такие расходы на ремонт дорог, когда каждый может улучшить свою машину заменой колёс, амортизаторов и тому подобное…».

На этом и закончили разговор, а через неделю звонят и говорят: «Ехали с дачи, и машина заглохла – ни туда и ни сюда, вызывали эвакуатор и в мастерскую, добирались до дома своим ходом…». Это опять совпадение? Или невольное предвидение того, что должно было произойти? Я уж перестал считать, которое по счёту «совпадение» в моей жизни.

Вот такие удивительные, забавные и трагические события происходили и продолжают происходить со мной.


***  *****  ***