Аригато

- Мам, я сегодня молодец! Я пятёрку получил! Пятёрку! – сын подбежал ко мне, счастливо улыбаясь, и протянул дневник с оценкой.

Я приобняла своё семилетнее счастье и поцеловала в вихрастую голову. Мокрый весь после тренировки.

- Ну, иди скорей, переодевайся. И кимоно аккуратнее сворачивай! - сказала я вслед. Лёшка уже понёсся к раздевалке, но из дверного проёма всё-таки прокричал:
- Не кимоно, а доги (1) ! Сколько можно говорить, мам!

Ему безумно нравились тренировки. Началось всё с попытки как-то занять ребёнка, отвлечь от телевизора, бесконечных мультиков и компьютерных игр. Секция как раз располагалась рядом с домом, и мы с его отцом подумали – почему бы и нет?
Я опустилась на лавочку и посмотрела на камидза (2). Усмехнулась. Поначалу мне казалось странным всё, что тут происходит. И тренер, и ребята заходят на татами босиком, кланяются какому-то иероглифу… Это позже, по мере того как увлечение Лёшки будет расти, я заинтересуюсь философией айкидо, пойму, что это не только боевое искусство.

 Юра поддерживал попервости сына в этом начинании. Говорил, что именно так можно воспитать из ребёнка настоящего мужчину. Правда, давал деньги на занятия «со скрипом», его новая жена была категорически против подобной «блажи». Мы находились в разводе полгода. Он осчастливил меня этой новостью в разгар пандемии, когда мы оба сидели без работы и без денег.

Меня перевели на «удалёнку», я оформляла отчёты для налоговой всяким ИП-шникам, только это были крохи. Юра и вовсе оказался в так называемом отпуске без содержания. За время вынужденной изоляции мой муж открылся для меня с новой стороны. Его основным времяпрепровождением стали просмотры телешоу и муссирование на нашей кухне эпидемиологической и политической ситуации в стране. Юра делал вид, что пытается найти работу. Его отлучки по вымышленным поводам могли насторожить, но мысли мои были заняты только тем, как накормить семью.

Возможно, они спелись ещё на работе, ещё в добрые времена, до карантина. Недалёкая девица, секретарша, запала на моего мужа. Почему? Понятия не имею. Может, за красивые глаза. Наглые и реально красивые. А может, между ними и правда сильная и крепкая любовь. Я много думала об этом, когда страсти поулеглись. Ведь было очень странно, что он ушел с насиженного места в такое нестабильное время. Ушел оттуда, где уютно, светло и тепло.

Добрые люди доложили, что в новой семье к осени ожидается ребёночек. Юра начал выкарабкиваться из финансовой ямы, а тут мы с Лёшкой и с только-только возобновившимися после карантина занятиями. Но ничего, это такой же его ребенок, как и мой.

- Оксана, подождёшь меня? Я вас провожу, - со спины подошел Дима, Лёшкин тренер.

Я вздрогнула и обернулась. Он улыбнулся очень тепло и нежно. Дима знал о нашем разрыве. Сын разболтал – святая простота. А я и раньше нравилась этому симпатичному молодому мужчине. Подобное чувствовалось. И сейчас я отчаянно нуждалась в мужском внимании, только честно ли это по отношению к Диме?

За ним было приятно наблюдать. На татами он напоминал мне гепарда – худой, поджарый, грациозный. Дети глазели на него с открытыми ртами, когда Дима показывал очередное упражнение или приём. Частенько, конечно, он баловал их, давая время для игр. Ребята галдели, шумели на занятиях, но при этом слушались его и очень любили.

Дима смотрел на меня в ожидании ответа, и я нехотя кивнула. Это было не впервой – наши гуляния после занятий. Лёшка к Диме уже привык и лишних вопросов не задавал. Провожания и наше близкое общение занимали ту пустоту в душе, которая возникла после развода. Диму статус друга, казалось, вполне устраивал. Пару раз он заходил на ужин, но не больше. Что касается меня, то быть с мужчиной только из мести бывшему – последнее, чего бы мне хотелось.

Мы стояли у подъезда и обсуждали занятие. Дима рассказал, что в город из Москвы приезжает какой-то именитый тренер. Некто Виктор Арапов – пятый дан Айкидо Акикай (3) . Даже моих скромных познаний хватало, чтобы понять - подобный ранг просто так не дают.

- Занятия платные, Оксан, - Дима потупился, как будто считал сказанное постыдным, как будто оправдывался. Он был в курсе нашей непростой финансовой ситуации. – Там будет серия открытых уроков. Это полезно для Лёшки. Арапов очень интересно и своеобразно проводит занятия.
- Конечно, мы придём. Запиши этого сорванца. А деньги я принесу в субботу прямо на тренировку.

Лёшка побежал к своим любимым качелям. Весенний вечер был тёплым. Такой контраст – в палисадниках ещё снег не растаял, а во дворе уже пробивалась молодая трава. Я кивала, слушая Диму, и наблюдала за оживающей природой, как вдруг увидела Лёшиного отца. Юра решительно к нам приближался, и его вид не сулил ничего хорошего.

- Добрый вечер, - процедил сквозь зубы, не ответив на Димино рукопожатие. – Дальше мы уж как-нибудь сами.

Выхватил у Димы из рук пакет с продуктами и больно сжал моё запястье. Слишком больно. Я поморщилась.

- Хорошо, - Дима примирительно выставил ладони перед собой. – Увидимся, - пробормотал, посмотрев на меня исподлобья, и зашагал прочь.
Юра скрипнул зубами:
- Это что сейчас было?
- Я тебя хочу спросить о том же самом! Руку пусти, больно!
- Папа! Папа пришёл! – сын увидел его со двора и уже нёсся обниматься.

Он в силу своего возраста не до конца осознавал, что между нами с отцом происходит. Такое детское всепрощение обескураживало. Каким бы Юра ни был подлецом, он навсегда останется для Лёшки идеальным и самым любимым. Мне до слёз было обидно за своего ребёнка, но развенчивать этот миф я не спешила.

- Пойдёмте домой, - буркнул Юра.

И правда, радовать соседей и давать новый повод для сплетен не стоило. Наше расставание и так обсудил уже весь подъезд. Пока поднимались в лифте, я терялась в догадках, какого чёрта бывшему понадобилось у нас во внеурочный час. Обычно все визиты мы оговаривали заранее. Юра был хмур и серьёзен. Я пыталась понять, глядя на него, осталось ли что-то? Ёкает ли в груди? Только кроме раздражения ничего не почувствовала. И это напугало. А была ли любовь?

И последнее, что мельком пронеслось в мыслях – это реакция Димы на нашу далеко не тёплую встречу с бывшим мужем. Дима даже не попытался за меня заступиться.
Едва зашли в квартиру, как Лёшка скрылся у себя в комнате, чтобы переодеться и показать отцу поделку, которую они делали в школе на трудах в честь Дня Космонавтики:

- Ты просто обалдеешь! – выпалил и был таков.

Юра натянуто улыбнулся и, едва ребёнок скрылся из виду, взял меня за локоть и поволок на кухню.

- У меня выдался свободный вечер! Разобрался с делами, думал, сделаю сыну сюрприз, а тут такое! И давно это у вас?
- Давно – что именно? – не поняла я.
- Давно он к тебе ходит?
- Не твоё дело! Ты мне не муж, чтобы закатывать такие сцены, - прошипела, не желая пугать Лёшку.
- Ты о ребёнке подумала, как это со стороны выглядит? Чему он научится, глядя на поведение матери? – всплеснул он руками.

Вот это прозвучало действительно смешно. Чья бы корова мычала!

- А, то есть в собственном поведении тебя ничего не смущает, - не выдержала, расхохоталась.
- Всё. Я больше не буду оплачивать твои гулянки. Крути хвостом где угодно, но только не при сыне, - он хлопнул ладонью по столу, и я дёрнулась. Но не от его показного жеста.
- Ты не сделаешь этого, Юра. Это твой ребёнок. Это его увлечение. То, чем он дышит, живёт… Ты не можешь…
- Очень даже могу. Спортивная секция – это не еда, не одежда, не что-то жизненно необходимое. Обойдётся. Пусть вон, - он мотнул головой в сторону окна, - на улице с пацанами мяч пинает. Та же самая польза. И драться там же научится.
- Юра, ты не понимаешь… Это не просто драки, это нечто большее…

Я открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слова. Мы не бедствовали с Лёшкой. Я работала, правда не с той интенсивностью, какая была до пандемии. Меня сократили, и клиентов приходилось искать самой. Бывший платил нам алименты, умело скрывая свой основной неофициальный доход и дуря головы приставам. Денег было немного, нам хватало, но впритык. У меня было рассчитано всё до копейки. Да ещё Лёшке предстояли дополнительные занятия с заезжим тренером. Как же всё некстати…

- Юра… - я попыталась воззвать к его сердечности, но какое там.
- Нет, - гавкнул и вылетел из квартиры.

Лёшка растерянно замер на пороге, недоумевая, куда так быстро исчез папа, а я устало опустилась на табурет и с тоской посмотрела на своего мальчика. Ну, ничего, я что-нибудь придумаю. Найду дополнительные заказы, займу у кого-нибудь, откажусь от трат на собственные нужды, да заложу свои украшения, в конце концов. Их немного, но на месяц занятий должно хватить. Я знала одно – я не смогу лишить своего сына мечты.

***
- Мааам, - из коридора раздался робкий шепот.

Я подняла голову и через мгновение увидела в дверном проёме Лёшку. Взглянула на часы – половина двенадцатого. Ужас! Неужели я так долго просидела за отчётами. Глаза слипаются уже. Я растёрла лицо ладонями, а потом подозвала малыша, усадила к себе на колени и поцеловала в круглую гладкую щёчку.

- Ты чего не спишь, котёнок?

Лёшка вздохнул тяжело так, совсем не по-детски, и проговорил:

- А папа почему ушел, мам?

Я закусила губу. Это невыносимо – отвечать на такие вопросы. Сердце в клочья разрывается, а объяснить ребёнку не можешь, что папа меня разлюбил, а не его. Его он любит по-прежнему. Правда если любит, отчего же тогда не рядом?
- Котёнок, у папы появились срочные дела. Он просил передать тебе, что в воскресение вы обязательно увидитесь. Куда ты хочешь пойти – в парк? В кино? Обещают хорошую погоду.

Врать, врать, опять врать собственному ребёнку. Я ненавидела себя за это. Старалась защитить и уберечь от лишних переживаний, а чувствовала, что знает он прекрасно всё, и травмировала его, наверное, ещё больше. Юра обещал целиком посвятить сыну выходной, а парень ждал этого дня, как праздника. Лёшка доверчиво прислонился взъерошенной головкой к моему плечу и ответил так печально, что я чуть не завыла в голос:
- Неважно, мам. Это совсем неважно.

***
Мы с Юрой были очень красивой парой. Знали друг друга с юности. Я очень хорошо помню нашу первую встречу. Мы с моей институтской подружкой Людмилой выпорхнули из кинотеатра, где только что закончился ночной сеанс. Одна очень модная мелодрама. Конечно, мы не могли такое пропустить.

Мы шагали к остановке, хихикая и смущаясь, обсуждали главного героя – молодого красавчика, но тут наше внимание привлекла компания парней. Из авто доносилась музыка. Он был в центре тусовки. Прислонился бедром к автомобилю и рассмеялся шутке одного из друзей. А потом стрельнул в мою сторону взглядом, когда мы проходили мимо. Взглядом наглым и дерзким.

Нас проводили задорным улюлюканием, на что я и Люда только ускорили шаг. В ожидании автобуса мы присели на лавочку. Подруга без умолку продолжала делиться впечатлениями от фильма, а я думала о том, существует ли любовь с первого взгляда, как та, что мы увидели на экране?
Он резко затормозил прямо перед нами и опустил стекло:

- Подвезу, - мотнул головой: садитесь, мол. Не спрашивал. Утверждал.

Люда медлила. Оно и понятно: тёмная ночь, совершенно незнакомый парень. А мне почему-то совершенно не было страшно. Откуда-то появилась уверенность, что он не сделает мне ничего плохого. Как только мы хлопнули дверцами, Юра врубил музыку на полную катушку и тронулся с места. Сначала предложил продолжить вечер в клубе, но Люда наотрез отказалась, потребовав доставить нас домой. Только отвезти домой получилось её одну. Я осталась с ним. Осталась сидеть как приклеенная, пригвождённая его тёмными глазами, раздевающим взглядом.

Как ему это удавалось? Как Юра мог смотреть на меня, будто стою перед ним совсем голая? С ним впервые я почувствовала себя желанной. Это было очень волнующе, клокотало всё внутри при каждой встрече, каждом касании. Он стал моим первым мужчиной. Как меня привлекала тогда эта его взрослость, крутизна и лихость. Он был, как принято говорить, «плохим парнем». Возбуждало абсолютно всё – жесты, речь, манера общения, немного хамоватая, но принятая в его кругу.

Намного позже я поняла, что эти дешёвые понты ничего не стоят. Машину ему пришлось отдать за долги. Его вспыльчивый характер, который прежде будоражил мысли и чувства, теперь шокировал и даже иногда пугал. Юра был очень ревнив. Я никогда в жизни не давала ему повода, он устраивал скандалы на пустом месте... Мы сходились, расходились, потом опять сходились. В конце концов, я согласилась выйти за него. Сейчас осознаю – лишь потому, что оставалась тяга на каком-то животном уровне.

Вскоре появился Лёшка, и это смягчило характер мужа. Сделало его здравым, рассудительным и адекватным. Тем, кем я хотела его видеть, - отцом семейства. Юра даже устроился работать по специальности – в крупную адвокатскую контору. Поменялся ли он на самом деле? Вряд ли. Как показала практика.

Первым моим чувством, которое я испытала, узнав о секретарше, было чувство брезгливости. Потом обида, потом ревность… Я боролась с хаосом, который царил в душе, молча, кусая в кровь губы, не желая ранить Лёшку. А потом настала пустота. Мне стало попросту не надо никого и ничего. Отстаньте от меня все! Дайте зализать раны!

Дима… Дима, Дима, Дима. Добрый, славный и такой контрастно хороший в сравнении с моим бывшим мужем. Я смотрела на Лёшкиного тренера и думала: ну вот же тот человек, который даст тебе столько любви, сколько захочешь! И тут же обрывала свои сладкие грёзы – это подло по отношению к нему и нечестно. Не смогу я утешаться в объятиях мужчины только лишь принимая любовь.

- Неужели одна? Отвалился ухажёр? – услышала я, едва двери лифта разъехались в стороны. Вынырнуть из воспоминаний оказалось непросто.

Юра сидел на полу в подъезде и курил.

- Не думал, что ты сменишь замки, - с укором произнёс, тяжело поднялся и отряхнул брюки.
- Сделала это сразу, в день развода, - холодно ответила, доставая из кармана сумки ключи.
Я как раз возвращалась с очередного собеседования. Мне ответили классической фразой «Мы вам перезвоним», поэтому я не очень-то надеялась на успех. Собиралась приготовить обед, прежде чем забрать Лёшку из школы. Повседневные дела, заботы, в которые вклинились мысли о нашем прошлом. Это не давало покоя. Я всё пыталась понять – были ли мы счастливы? И тут Юра, собственной персоной, точно воплощение моих дум.

- Что ты хотел?
- Не впустишь?
- Нет. Ты здесь больше не живёшь.
- Хм. Зато здесь живёшь ты.
- Уходи, - потупилась, не желая встречаться с ним взглядом.
- Оксана, впусти, - взял меня за плечи и притянул к себе. Попытался поцеловать, но я вывернулась и выставила руки перед собой.
- Не смей. У тебя жена и скоро будет ребёнок. Не будь свиньёй хотя бы по отношению к ним.

Он хмыкнул и сбежал вниз по ступеням. А я, попав в квартиру, заперлась изнутри и разревелась. Где твоя решимость, Оксана? Где твоя былая бравада и смелость? Не ты ли била кулаками подушку по ночам, представляя, что это он? Не ты ли мечтала седлать ему побольнее, ударить и отомстить? Тогда почему сейчас ведёшь себя, как рохля, как тряпка?

Да, он вытянул из меня все жилы и сейчас не имел никакого права ревновать меня к Диме. Но сколько бы я себя не уговаривала, не подбадривала, а легче от этого не становилось. У меня совершенно не осталось сил.

***
Во время поиска работы на разного рода сайтах мне попадались не только вакансии. Коучи и блогеры всех мастей в своих статьях учили, как попасть на должность мечты. В числе прочего «специалисты» советовали вести себя так, как будто желанная работа уже у меня в кармане. Ключевым моментом, как они считали, должен стать внешний вид – одежда, макияж и тому подобное. Я относилась к прочитанному с долей скепсиса, будучи уверена, что главное – это мозги. Но встречи с Юрой стали последней каплей. И я решила прибегнуть всё-таки к советам гуру трудоустройства.

 За прошедший год, который мы просидели дома, я настолько сроднилась с толстовками и джинсами, что сменить стиль на деловой оказалось непросто. Я нашла в шкафу платье-футляр, которое носила на прежнюю работу. Красивое, по фигуре, длина до колена. Накрасилась через силу, через не могу, с трудом веря, что это обезьянничество может как-то помочь. Странно это всё. Во что только не поверишь от безысходности. Лёшка очень удивился, увидев маму в новом облике, аж дар речи потерял. А я, застегнув косметичку, хотела на себя полюбоваться, но не смогла. В глазах по-прежнему была тоска. Я чувствовала себя отвратно, но на занятие пришлось идти прямо так, потому что время поджимало.

Лёшка мне все уши прожужжал про предстоящее событие. Ребёнок в предвкушении не мог найти себе места в зале – носился по татами, отрабатывал кувырки, приёмы, играл в догонялки с другими детьми. Родителей собралось непривычно много. Ещё бы – суббота, все в кои-то веки свободны, и повод достойный.

Справа от меня расположилась мама, она ёрзала в нетерпении и пыталась взглядом отыскать свою егозу-дочку. Та подскочила неожиданно – пухленькая, круглолицая, с прядями, выкрашенными в ярко розовый цвет. Женщина помогла завязать ей пояс. Жёлтый, с долей зависти отметила я. Следующий уровень после новичка. У Лёши тоже такой мог бы быть. В прошлом году экзамен запланировали на май, только пандемия спутала все карты. Но ничего, мы с моим мальчиком ещё наверстаем упущенное. Всего неделька осталась до долгожданного события.

В дверях показался Дима, с улыбкой махнул мне рукой и скрылся в тренерской. За ним зашли ещё двое его коллег. Конечно, они соберутся все. У такой величины, как Арапов, наверное, есть чему поучиться нашим провинциалам.
Народ пребывал, ребятишек я насчитала тридцать, в два раза больше, чем в нашей обычной группе.

Когда в зале появился он, затихли сразу все: и дети, и родители. Каким-то непостижимым образом он сразу привлёк к себе внимание. Без объявлений. Без представлений. Даже если бы я не знала о его ранге. Плавным степенным шагом он прошёл к татами, разулся. Он был одет в традиционную белую куртку и хакама (4) , от этого движения ног практически не было видно.

Поклонившись ученикам, Арапов обвёл их тяжёлым взглядом. Мужчина был практически полностью седой, с выбритыми висками и короткой бородой. Он не сделал ещё ничего, а его уже хотелось назвать «сенсей», поклонившись в ответ.

Дима сделал несколько снимков, бегая вокруг с фотоаппаратом, и началась разминка. Арапов показывал детям упражнения, ученики повторяли. По пути сюда я не ждала от этой тренировки ничего сверхъестественного. Понимала, конечно, всю её важность, но всё-таки… Тут я просто не могла оторвать от него взгляд.

Он делал небольшие наклоны, немного сгибая колени, поочерёдно перенося вес с одной ноги на другую, и взмахи руками. Это было тягуче и размеренно, так завораживающе, что казалось, он сейчас взлетит. А ещё казалось, под его руками сейчас начнут мелькать искры и образуются огненные шары. Или, как Лёшка их называет, «файерболы». Я усмехнулась собственным фантазиям. Н-да, пересмотрела мама с ребёнком аниме.

Он говорил тихо, мне с моего места не было слышно, но дети слушались его беспрекословно. Баловаться никто себе не позволил. Лёшка старался, поглядывая на нового тренера с трепетом. По завершении разминки Арапов показал детям новый приём, такого они ещё не делали, и ученики разбились по парам.

- Хаджиме (5)!

Пробрало до мурашек. Звучно и властно. Не ожидала от себя такой реакции. Хотела смотреть на сына, но на мгновение забылась и наблюдала за этим большим и сильным мужчиной. Он переходил от одной пары к другой, делал замечания… Задания менялись, ученики ловили каждое слово, каждый жест Арапова и с воодушевлением выполняли требуемое. Для демонстрации очередного приёма он пригласил на татами Диму. Тот подбежал слишком поспешно, как мне показалось, желая угодить мастеру. Будто пацан, выглядел жалким и незначительным. Ощущение длилось всего лишь мгновение, но остался осадок. Видеть это было неприятно.

Поклон, и Арапов, перехватив занесённую Димой руку, с лёгкостью завёл её противнику за спину. Повторил для ребят ещё раз – медленно, поясняя каждое движение, и дети снова разбились на пары.

Время пролетело незаметно. Я ждала, пока Лёшка переоденется. Виктор и Дима стояли в отдалении. К Арапову по очереди подходили родители, мужчины пожимали ему руку, благодарили за занятие. Он отвечал сдержанным кивком. Серьёзно и с достоинством. Ни намёка на улыбку. Лёшка появился, как чёртик из табакерки, обняв меня своими тоненькими ручками. Тут же зачастил, выдавая пулемётной очередью свои впечатления от занятия.

Я машинально погладила сына по голове, не в силах оторвать взгляд от Виктора. Ноги почему-то дрожали, и я боялась упасть, проклиная так некстати надетые мною туфли на каблуке. Перехватив мой взгляд, Дима прервал разговор с мастером и быстро подошел ко мне.

- Ну, как впечатления?
- Здорово, - с чувством ответила я.
- Вот видишь, я же говорил!

Арапов посуровел. Ему явно не понравился поступок Димы. Он посмотрел на меня, как на досадную помеху, и направился в тренерскую. Его прямая спина и широкие плечи мелькнули в проёме. А потом дверь захлопнулась, словно обозначив финал. Завершился странный эпизод моей жизни, возродивший то в душе, что, казалось, уже давно умерло.

- Подождите меня, я быстро. Провожу вас, - и Дима ушел, не дожидаясь ответа.

А мне в этот раз почему-то очень захотелось ему отказать. Я чувствовала потребность побыть одной, осмыслить то, что я сегодня увидела. Было ощущение, будто я пребываю в трансе. Миг, и обнаруживаю себя на улице, держащую сына за руку. Миг, и уже дома. Накладываю в тарелку котлеты и макароны совершенно постороннему мужчине. Да, неравнодушному ко мне, но чужому.

Не помню, как Дима ушел. Какое-то время они общались в комнате Лёшки, а я заняла себя домашними делами. Со стороны это выглядело, как какой-то суррогат семьи, до того комичный и нелепый, что стало обидно за себя и смешно, что допускаю мысль - принять происходящее за чистую монету.

В эту ночь мне снились пронзительно серые глаза, серьёзный взгляд – суровый, холодный, выворачивающий душу на изнанку. Я тянула руки к седой бороде в жажде узнать, какая она на ощупь – жёсткая, царапающая ладони, или мягкая и податливая. Но он отдалялся и отдалялся, словно показывая мне моё место, говоря, в каких разных мирах мы живём.

***
Следующая тренировка была назначена на воскресенье. Учеников и их родителей пришло ещё больше. Очевидно, сработало «сарафанное радио». Никто не захотел упускать возможность поучиться у мастера, после занятий которого у детей горят глаза.

Я заняла то же место, где сидела накануне, и с удивлением обнаружила, что жду вовсе не тренировки. Я жду Его. Это было дико, и хотелось оправдаться перед самой собой. Но всё было так же, как вчера. Стоит ему появиться, и я опять слежу за каждым его движением. Меня поражают исходящие от этого человека мощь и сила. Каждый жест, взмах руки выверен и настолько совершенен, что он кажется чуть ли не полубогом. Его образ отпечатывается в памяти резкими, рваными штрихами, как чёрно-белый рисунок. И в конце тренировки мне вновь с трудом удаётся прийти в себя.

Дима подошел ко мне, когда зал наполовину опустел. Начал что-то говорить, только бесполезно это было. Я не слышала. Прошло какое-то время, и его монолог прервали:
- Вы мама Алексея, верно?

Передо мной стоял Виктор Арапов, уже в «гражданском». Я опешила, увидев его так близко. Оказывается, он был ещё молод, возможно, чуть больше сорока, а седина только лишь вводила в заблуждение. Гладкая смуглая кожа, длинный прямой нос, кустистые брови и цепкий острый взгляд серых глаз.
- Я бы хотел обсудить с вами успехи вашего сына. У него неплохие перспективы. Может, пройдёмся? – Виктор сделал приглашающий жест.

Лёшка выкатился из раздевалки, увидел меня рядом с сенсеем и открыл рот от удивления. А Дима уже второй раз за последние дни отступил, чуть опустив голову в поклоне.

В этот момент мне показалось, что я вовсе не хозяйка своим действиям, поступкам и мыслям. Но что бы это ни было – банальный предлог или действительно заинтересованность успехами Лёшки, я всё равно была бы не в силах отказать.
Пару минут мы шли в молчании, а потом Виктор проговорил густым, тягучим басом, от чего у меня завибрировало всё внутри:
- Оксана, а что вы делаете летом?

Ну, вот и как трактовать этот вопрос? В голове тут же затолпилась уйма подтекстов. Но я погнала от себя весь этот бред прочь.

- В каком смысле?
- Вы с Алексеем планируете куда-нибудь поехать: в отпуск, на море, в деревню к бабушке?
- Нет, ничего такого. Почему вы спрашиваете?
- Я хочу предложить Алексею путёвку в детский летний лагерь. Это на Алтае. Смена три недели. Там с детьми занимаются по восемь часов в день. Говорят о японских традициях, культуре. Это не только тренировки и спорт. Мне хватило двух дней, чтобы понять, что ваш сын – мальчик очень дисциплинированный и заинтересованный. Простым шалопаям там не место. Ни к чему даже тратить время и…
- Деньги? – закончила за Арапова я.

Лёшка уже развесил уши и затаил дыхание в ожидании моей реакции. Было бесчестно говорить о таком при ребёнке. Виктор усмехнулся.

- Вы умная женщина, Оксана. Сразу переходите к делу. Конечно, это платно. Только оно стоит того.

Он назвал сумму, и у меня появилось стойкое ощущение, что жизнь надо мной утончённо издевается. Не жестоко, не фатально, но по самому больному.

- Я благодарю вас за предложение. Мне нужно подумать, - и остановилась, давая понять, что наш разговор окончен.

Я злилась на себя, что приняла его приглашение на свой счёт. Стало обидно, что весь смысл был в рекламе, навязывании услуги, пускай столь желанной для моего сына. Но если дело только в этом, то почему было не предложить путёвку, пока мы были в зале?

Виктор сделал вид, что намёка не понял.

- У вас замечательный город – тихий, уютный. Всякий раз, как бываю здесь, отдыхаю душой, - и впервые за эти два дня я увидела, как он улыбается. – Я бы очень хотел прогуляться. Составите компанию?
Через час за Лёшкой должен был приехать отец, ребёнок переминался с ноги на ногу от нетерпения. А я смотрела на мужчину, который притягивал к себе потрясающим животным магнетизмом, любовалась на лучики морщинок, бегущие из уголков глаз, и Виктор Арапов казался словно другим человеком. На татами такой мощный и величественный, не дотянуться. Где мы, и где он. А в обычной жизни – приветливый и обходительный. Это оказалось приятным и очень польстило.

- Да, я не против, - с радостью кивнула. – Сегодня очень хорошая погода.

Виктор расспросил Лёшку о его увлечении айкидо. Мой сын с радостью поддержал беседу. Они даже нашли поляну с едва проклюнувшейся травой, чтобы продемонстрировать друг другу приёмы и упражнения. Будто занятия для этого не хватило. Ладно, семилетний ребёнок, но глядя на то, как взрослый мужчина валяется на земле и совершенно счастлив при этом, я расхохоталась.

- У вас потрясающий мальчик, - выдохнул Виктор, подойдя ко мне.
- Знаю, - улыбнулась и, заметив на ветровке Арапова сухую прошлогоднюю листву, потянулась, чтобы её отряхнуть.

Он не отступил. Напротив, посерьёзнел и пристально на меня посмотрел своими невозможными серыми глазами. Под материей я ощутила твёрдые, литые мышцы, а потом вздрогнула и тряхнула головой, поняв, что происходит что-то не то.

-  Как относится к спортивным успехам сына его отец? Наверняка очень гордится… - на долю секунды показалось, что мужчине это было и правда важно, но вот уж с кем я не хотела обсуждать Юру, так это с Араповым.
- Нам пора. На сегодня ещё есть планы. Тем более, мы почти пришли, - и я махнула рукой в сторону дома.

Во взгляде Виктора мелькнуло сожаление.

- Что ж, было здорово. Алексей, увидимся на тренировке! – и Арапов, пожав руку моему сыну, повернулся и зашагал по тротуару.

***
Проводив Лёшку с отцом гулять, я наконец-то осталась одна. Появилась возможность разобраться с хаосом, который царил в душе. Что это было? Вот сейчас утром, после тренировки. Свидание? Смешно подумать. Смешно, но как хочется поверить, что кому-то нужна. А ещё страшнее поверить, что кто-то нужен мне.

Работа забуксовала. Я набрала кучу заказов, отчёты требовалось сдать точно в срок, а мысли были вовсе не о том. Как долго я оставалась одна? Юра ушёл прошлой осенью, в ноябре. Тогда как понять – это что-то настоящее или просто потребность утешиться?

Лёшка с бывшим мужем вернулись около девяти. Ребёнок, уставший и довольный, сразу пошёл к себе, а Юра напроситься на поздний ужин, но во мне нашлась решимость, и я выставила его за дверь.

Неделя началась с очередного неудачного собеседования. Я понимала, что на разовых подработках и заказах далеко не уедешь, и не оставляла надежды найти постоянное место работы. День я посвящала поиску вакансий и встречам, а ночами сидела за компьютером. Модное слово сейчас «фрилансер». Молодёжь только об этом и мечтает – не вставать рано, не толпиться в общественном транспорте, а быть предоставленным самому себе. Я же дорого бы отдала за стабильность и гарантии.

На тренировке по айкидо Виктора не было. Дима, как всегда, улыбчивый, поприветствовал нас. Но после занятия, как метко высказался мой бывший супруг, «отвалился». Когда я это поняла, во мне взвились противоречивые ощущения. Эгоистичность боролась с адекватностью и здравым смыслом. Хотелось рычать от обиды. А с другой стороны, если уж на кого рычать, то только на саму себя. Всё правильно. Пусть немного грустно, но всё так, как должно быть. Любой из нас ждёт, чтобы в отношениях было просто, понятно и легко. Со мной же, с моей истоптанной, помятой душой, понятно, боюсь, не будет никогда.
Я занималась отчётами вот уже третью ночь, а работы меньше не становилось. Торопила себя, мысленно подбадривала, но порой опускались руки. В половине одиннадцатого я решила выпить кофе, но совершенно забыла, что он закончился ещё днём. Допинга захотелось невыносимо. Лёшка уже давно спал, и я подумала, что успею сбегать в круглосуточный магазин за вожделенной баночкой, но на всякий случай всё же оставила сыну записку.

Накинув куртку прямо поверх спортивного костюма, я вышла на улицу. Свежий весенний вечер отрезвил. Вот пройдусь сейчас, приведу мозги в порядок. А чашечка кофе с молоком и вовсе сделает из меня человека.

Я не услышала шагов за спиной и, как только повернула за угол, меня схватили и вдавили в стену.

- Шляешься по ночам, да? Ребёнка одного бросила, не стыдно? – пьяное шипение бывшего мужа.
- Пошёл к чёрту, Юра! – я пыталась вырваться, но он держал крепко. Ну хоть бы одна живая душа прошла мимо. Ведь полный двор подростков был, когда я выходила.
- Я-то пойду, но только с тобой. Какого хрена мне в мозги въелась? В душу! В сердце! Почему, когда с ней, тебя вспоминаю?! Ты же гулящая, такая, как все, баба, Оксана! Стоило мне уйти, как ты мужиков в дом водить стала! А ты моя!
- Ты женат, придурок! Как ты смеешь меня ревновать?!
- Да будь я хоть тридцать раз женат! Всё равно никто не смеет быть с тобой. Ты моя.

В следующий момент его отшвырнуло в сторону, и в сумерках мелькнул силуэт Виктора. Арапов ударил несколько раз, отточено и резко. Юра, несмотря на то, что был мертвецки пьян, как-то смог удержаться на ногах. Ситуация была настолько абсурдной и нереальной, что я растерялась и попросту не знала, что делать.

- Ты как? – коротко бросил мне Виктор, на что я смогла ответить лишь сипением.
- Ну вот, я же сказал – гулящщщщая! – Юра даже обрадовался, когда понял, что мы знакомы, а он прав.
Услышав это, Виктор заломил бывшему руку, на что тот сматерился и, позорно заскулив, потребовал прекратить.
- Оставь его, не марайся, - я повисла на плече у Арапрова, не заметив, как перешла на «ты». – Он не стоит того.

В серых глазах вспыхнула злоба, но он послушался меня и отпустил Лёшкиного отца. Как он скрылся, мы не видели. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша.

- Как ты здесь оказался? – смогла выдавить из себя я через минуту.
- Не знаю, не спрашивай. Ноги сами привели.
- Ты в порядке? – спохватилась и метнулась к нему, протянув руку к усталому лицу, заросшим скулам, к седой бороде.
Глупо было о таком спрашивать у обладателя пятого дана, у человека, которого, наверное, в принципе победить невозможно. Но он не рассмеялся, хотя мог бы. Виктор перехватил мою руку и поцеловал в запястье. Туда, где трепетала голубая жилка. Это было настолько чувственно и возбуждающе. Кожу немного кольнуло бородой, а по телу пробежала волна дрожи.

Я подняла на Виктора глаза, полные смятения. В его же взгляде читалась уже знакомая решимость. Он порывисто привлёк меня к себе и впился в мои губы страстным поцелуем. Из тела выбило дух – очень резко и неожиданно. Может быть, так люди умирают, и так же возвращаются к жизни. Не знаю, не знаю, я ничего уже не знаю. Только он. Крепкий, монументальный, как скала, величественный и мощный. Я подчинялась его воле беспрекословно, плыла по течению, а в груди нарастала злость от того, что мы сейчас не наедине.

Господи, это вообще нормально – так набрасываться друг на друга? Я будто сотню лет не была с мужчиной. Намного позже, оглядываясь назад и сравнивая, я пойму, что до этого момента не знала мужчины вовсе.

Это безумие прекратил Виктор. Он отстранился и прохрипел мне  в волосы:

- Приходи завтра, умоляю. Я буду ждать тебя в отеле. Приходи, иначе я приду сам.
Он довёл меня до квартиры. Молча. Не задавая вопросов о том, кто на меня напал, не спрашивая о муже. Я чувствовала, что даже если бы таковой имелся в наличии, это не явилось бы для Арапова препятствием.

Я предвкушала нашу встречу, только от одних мыслей об этом подкашивались колени. Но как же быть с Лёшкой? Зажмурилась и сжала зубы. Неужели Юра прав, и я обыкновенная шалава, обыкновенная гулящая баба? Может быть. Тогда почему совершенно не стыдно?

Прислонилась спиной к двери. Нет, это бред. Полный бред. Как бы не пришлось горько пожалеть. Надо слать всех мужиков подальше. Всех, кроме одного, который сладко спит в соседней комнате.

Я включила свет в прихожей и посмотрела в зеркало. Почему я? Что он нашел во мне? Да, молодая женщина, но вымотанная бесконечными повседневными заботами, недосыпами и по самое не могу увязшая в отношениях с бывшим мужем. Жаль, что нельзя просто взять и перестать видеться с Юрой. Для Лёшки он по-прежнему отец. Надо просто лечь спать, а завтра всё встанет на свои места.
 
Но утро не принесло ожидаемой ясности и спокойствия. То, чего я хотела и боялась, вполне могло случиться. Было без малого восемь, я уже отвела сына в школу, когда позвонил бывший:

- Мы с Катей едем в санаторий до конца недели. Она предложила взять с собой Лёшку.

Я закатила глаза. Неужели у секретарши проснулся материнский инстинкт? Зачем ей налаживать дружественные связи? Хотя, может, они вовсе и не плохие люди, а мне просто удобно всегда было их таковыми считать? Много вопросов роилось в голове, но я лишь шумно выдохнула.

- У него в субботу занятие, а в воскресение экзамен на пояс. Он этого ждал целый год. Он, кстати, уверен, что ты придёшь. Не подведи его, пожалуйста.
- Нет никаких проблем, - согласился Юра подозрительно легко. - Я привезу его в пятницу вечером. А Катя побудет там денёк одна.

Сына отпускать не хотелось. Но если Лёшка узнает, что отец предлагал, а я отказала, не сказав ему, ребёнок меня просто не простит. Я собрала рюкзак и принесла его прямо к школе. Лёшка был на седьмом небе от счастья. Мало того, что разрешили прогулять школу, так ещё и с отцом он проведёт целых два дня! Юра сдержанно меня поблагодарил, ни словом не обмолвившись, кстати, о вчерашнем эпизоде. Ни извинений, ни сожалений. Ничего. Затем они сели в машину и укатили, а я медленно побрела к дому.

Собственные амурные переживания, казалось, отошли на второй план. Стали такими мелкими и незначительными. Ещё острее почувствовалось одиночество. Едва вернувшись, я уже отчаянно скучала по сыну. Пробовала сесть за работу, но не смогла написать ни строчки. Цифры путались перед глазами. Боже, что со мной происходит? На улице громыхнуло. Я вздрогнула и приблизилась к окну. Небо потемнело, поднялся шквалистый ветер. Деревья гнуло, мотало верхушки из стороны в сторону.

Не пойду к Виктору, не могу. Страшно. Посмотрела на часы – девять вечера. На глаза навернулись слёзы. Вдруг он так же, как и Юра порвёт мне душу в клочья? Он уедет, а я останусь. Я, которая только что залечила прежние раны. У меня есть Лёшка, и это всё, что мне нужно.

На горизонте мелькнула молния, и я поспешно задёрнула шторы. С детства боялась грозы. Это глубоко где-то жило, внутри меня. Первобытный страх. Громыхнуло снова, и я, сама того от себя не ожидая, заплакала. При Лёшке я храбрилась, старалась не показывать свои чувства, а тут вдруг прорвало. Захотелось спрятаться под стол, как в детстве, или под кровать. И не только от грозы. Десять часов. Одиннадцать. Стихия шумела за окном, а я перешла в комнату и, укрывшись пледом, попыталась уснуть.

Звонок разнёсся по квартире резко и неожиданно. Сначала я подумала, что он мне снится. Потом, продрав глаза, сообразила, что звонят в дверь. Первой возникла тревожная мысль о ребёнке, но я тут же подумала, что Юра позвонил бы на сотовый, а телефон молчал.

Звонок повторился, а потом на дверь обрушились удары. Стучали так, будто хотели её выбить. Я испуганно прошла в прихожую и посмотрела в глазок: в подъезде стоял Виктор – мокрый и злой. Быстро щёлкнула замками, и он ввалился в квартиру, сжав меня в своих объятиях:

- Почему ты не пришла Оксана? – Шептал хрипло, тяжело дыша. – Чего испугалась?
- Я хочу не только хотеть, понимаешь?
- Глупая моя маленькая девочка, - бормотал Виктор, покрывая моё лицо поцелуями. – Какая же ты глупая, Оксана, какая же глупая… Я понимаю…

***
Гроза уже давно стихла. Я лежала у Виктора под боком. Арапов оказался таким большим, что еле поместился на моём диване. Я не хотела нарушать идиллию, тем более мне показалось, что он задремал. Прислушивалась к размеренным гулким ударам его сердца. Подняв глаза, угадывала в сумраке комнаты очертания его лица. Сон не шел совершенно, и я еле слышно спросила:

- Витя, а это правда, что ты сдавал экзамен на пятый дан в Японии?
Он довольно улыбнулся. Я скорее почувствовала, чем увидела.
- Узнавала обо мне?
Я залилась румянцем и уткнулась ему в подмышку:
- Читала в интернете… Так это правда?
- Правда, - протянул с гордостью. – Я летал туда как раз, когда цвела сакура. Это было очень красиво.
- А как она пахнет? – я приподнялась на локте, а Виктор открыл глаза и задумчиво на меня посмотрел.
- Как тебе сказать… Вот как пахнет любовь? Как пахнет преданность? Нежность?
Я села на постели и засмеялась:
- Никогда бы не подумала, что ты такой романтик!

Он положил руку под голову и стал меня рассматривать. У меня не было никакого стеснения или же сожаления о произошедшем. Быть обнаженной перед ним оказалось так естественно и правильно. И тут вдруг стало очень важным услышать признание. Это так банально и так по-женски, но так уж мы устроены, что любим ушами.

- Почему я, Вить? Что во мне такого особенного?

Арапов немного подумал и ответил:

-Ты обалденно смеёшься, очень задорно и непринуждённо. А ещё… - помедлил, будто раздумывая, - у тебя потрясающие стройные ножки, - быстро проговорил и сгрёб меня в охапку.
- Вить! Витя! – Я отбивалась, хохотала.
А позже, когда я уже практически задремала, он погладил меня по волосам и тихо сказал:

- Айшитеру (6).

Я не знала, что это значит. Сквозь сон подумала, что завтра надо будет обязательно спросить или посмотреть в сети. Но мне казалось, что что-то очень хорошее.

***
На последнем перед экзаменом занятии дети были взволнованы. Родители тревожно переговаривались между собой. В воздухе висела напряженность. Все ощущали важность момента и искали поддержки друг у друга. Это было первая в жизни ребят серьёзная проверка знаний и умений.

Виктор на занятии особенно лютовал. То ли решил погонять детей напоследок, то ли встал не с той ноги. Странно, накануне, когда мы расставались, он был в прекрасном расположении духа. Даже слишком прекрасном. Мало того, что мы провели всё это время вместе, так ещё и телефонный звонок из отдела кадров здорово поднял настроение. На работу меня приглашали выйти уже со следующей недели, и Виктор радовался вместе со мной. Губы растянулись в улыбке, стоило вспомнить о вчерашнем дне. Тем более странным выглядело поведение Арапова сегодня.

Он, как и на прошлых тренировках, пригласил Диму для демонстрации приема. Поклон, захват, поворот, рука, заведённая за спину и Димино искаженное болью лицо. Я непроизвольно вскочила на ноги. Что он делает? Зачем? При всех: при учениках, при родителях. И самое главное: за что?

Это продолжалось всего лишь мгновение, Диме быстро удалось натянуть улыбку. Подозревала, что происходит что-то не то, похоже, я одна. Дети отработали приём, разделившись на пары, а потом картина повторилась.

Снова поклон, захват, дальше я даже не поняла – настолько быстро это произошло, но Дима оказался на полу, стиснув зубы так, что на скулах заходили желваки. Это было что угодно, только не тренировка. Я сжала руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Наблюдать за этим было просто невыносимо. Мало того, что это безобразие полностью противоречило философии айкидо. Я от Виктора такого не ожидала. Я была уверена, что он человек чести и если и станет драться, то лицом к лицу, на равных, так, чтобы противник мог ему ответить.

И ведь я даже уйти не могла: на татами был мой ребёнок. За этой мерзостью я следила ещё целых полчаса, а как только тренировка завершилась взаимным поклоном и традиционным «Аригато годзаимас(7)», я крикнула Лёшке, что подожду его на улице и вылетела из зала.

Виктор пошёл за мной, но я обернулась и покачала головой, выставив руку перед собой.

- Оксана, постой! – побежал прямо босиком, не переодеваясь.

Я ускорила шаг, слетела со ступеней и, толкнув стеклянные двери, оказалась на улице.

- Оксана, - схватил меня за руку, а я отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. Если бы могла, я бы бежала, сколько хватит сил. Ну, где же там Лёшка?
- Да поговори ты со мной! Посмотри на меня!
- Не хочу я, Витя. Я тебя видеть не могу. Это что сейчас произошло на татами? Ты мог покалечить этого парня, нашего тренера! За что? Что он тебе сделал? Он что-то не так сказал? – тут я замерла, начиная догадываться. – Он что-то сказал обо мне? Ведь так?

Арапов молча впился в меня взглядом.

- Вам больше нечего делить, кроме меня. Ты у себя в Москве хозяин и бог, он – здесь. Единственное, на чём вы могли пересечься, это я… Господи, что он такого сказал? Ты понимаешь, что он спровоцировал тебя, Витя?
- Он… вот чёрт, - он зарычал. – Он такое говорил, Оксана… Мммм… Он оскорбил тебя… Я не буду это повторять… Не важно… Он сказал это перед самым началом тренировки. Я был настолько зол. Наверное, это к лучшему, а то я бы его точно убил.
- Да что бы он ни сказал, это просто слова. А то, что сделал ты… Это ведь подло, Витя!
- Знаю. Не по чести, не по совести, но оказывается, я теряю рассудок, когда речь заходит о тебе.

Я не понимала, как на всё это реагировать. Слишком много эмоций, слишком много событий за такой короткий промежуток времени. Дима много сделал для нас и был мне долгое время хорошим другом. Но с другой стороны, разговора я не слышала и объективно и здраво судить попросту не могла. Слава богу, на крыльце появился Лёшка. Он весело пропрыгал по ступеням и опешил, когда я крепко взяла его за руку и потащила домой.

***
Юра не отвечал на сотовый, а меня начинало колотить от ярости. До экзамена оставалось пять минут, Лёшка не отводил взгляд от входа, я же улыбалась ему, махала рукой, не отрывая трубку от уха. Наконец, бывший изволил ответить:

- Да, Оксана, слушаю! – сказал отрывисто и резко.
- Это я тебя слушаю! У твоего сына с минуты на минуту начнётся экзамен, он все глаза проглядел в ожидании отца.
- Оксана, Катя рожает! – ответил с надрывом.
- Что? Ей же ещё долго ходить… - растерянно выдохнула, а мыслях тут же возникло, что она вполне могла манипулировать Юрой, симулировать схватки.
Он словно услышал, о чём я подумала, и простонал в трубку:
- Я разговаривал с врачом. У неё воды отошли, она рожает, Оксана. Я еду в пригород, простите меня с Лёхой. Если можете, простите, прошу.

Он отключился, а я в недоумении посмотрела на мобильный. Это действительно мой бывший муж? Хамоватый ревнивый гад, ни в грош не ставивший ни меня, ни прежних своих баб, реально переживал за судьбу своей нынешней жены и ребёнка? Если это действительно так, то мир перевернулся с ног на голову. Больно кольнула ревность. К нам с Алёшкой он никогда не относился с такой нежностью, никогда так искренне не переживал. Но в то же время, когда он положил трубку, я окончательно убедилась – всё, отпустила. Пусть у моей уженесоперницы всё будет хорошо. И я испытала что-то вроде облегчения.

В зале я заметила Виктора. Сердце подпрыгнуло, едва увидела седую голову и широкие плечи в белоснежном доги. И в этот момент пришло чёткое осознание, что этот человек сможет меня защитить ото всех и вся… Даже от самой себя. И именно за ним я буду как за каменной стеной.

Он общался с каким-то важным господином несколько старше, тоже одетым в белую куртку и хакама. Наверное, он также будет принимать экзамен.
Дальнейшее для меня было как в тумане. Видимо сказались переживания последних дней. Поклоны – дань традициям, объявление учеников, выполнение упражнений… А потом счастливое лицо Лёшки, рукопожатия и улыбки.

- Мама, я еду в лагерь! В летний лагерь на Алтай!
Не в силах поверить, что это происходит на самом деле, я стала оглядываться по сторонам, а тот, кого я искала, всё это время был рядом. Облегчённо выдохнула и, посмотрев в бездонные серые глаза, только и смогла проговорить:
- Аригато (8)!
- Ты не должна меня благодарить. Всё, что нужно, твой сын сделал сам. А путёвка – это часть всероссийской программы для наиболее способных детей. Вон тот пожилой господин – он из ФААР(9). Я лишь поспособствовал, чтобы он оказался в нужном месте в нужное время.
- Аригато, - снова повторила, и не только за Алёшку. Спасибо, что просто появился в моей жизни.

А спустя месяц я всё-таки узнала, как пахнет сакура.

  1)доги - тренировочный костюм (широко распространенное название "кимоно" является ошибочным и относится к другой разновидности одежды)
  2)камидза - "верхняя" сторона додзё -зала, специально отводимого для занятий боевыми дисциплинами, «главная стена», «почётное место».  Обычно с этой стороны стоит учитель и здесь вешают свиток с каллиграфией  или портрет основателя школы.
  3) Пятый дан Айкидо Акикай - Почётный титул мастера японских боевых искусств. Этот уровень присваивается тем, чьи заслуги в развитии айкидо достигли национального масштаба.
  4) хакама - традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку, шаровары или подрясник.
  5) хаджиме - Начали! (яп.)
  6) айшитеру - Я люблю тебя (яп.). Японцы этой фразой выражают самые глубокие и сильные чувства. 
  7) Аригато годзаимас - Большое спасибо (яп.)
  8)Аригато - Спасибо! (яп)
  9) ФААР - Федерация Айкидо Айкикай России