Лорелея красного тумана

ЛОРЕЛЕЯ ИЗ КРАСНОГО ТУМАНА

Ли Брэкетт и Рэй Брэдбери

Он умер—а потом проснулся в новом теле.
Он очутился в мире странностей
прелесть, могущественный, богатый человек. Он взял
удовольствие в свою очередь от удачи ... пока
он обнаружил, что его новое тело ненавидят
клянусь всем на этой странной планете, что его
душа принадлежала Ранн, дьяволу-богине
Фалга, которая использовала его в своих целях.
[Примечание транскрибера: Этот текст был создан из
Планета историй Лето 1946.
Обширные исследования не выявили никаких доказательств того, что
авторское право США на эту публикацию было продлено.]
Члены компании были хороши. Они были очень хороши. Хью Старк начал думать, что, возможно, на этот раз ему не удастся выйти сухим из воды.
Его маленькое жилистое тело сгорбилось над пультом управления, выжимая из "Каллмана" последнюю унцию энергии. Горячее ночное небо Венеры проплывало мимо иллюминаторов в рваных вуалях цвета индиго. Старк уже не был уверен, где находится. Венера была пограничной планетой, и все еще в основном большой Икс, за исключением венерианцев, которые не посылали никаких карт. Он знал, что находится в опасной близости от Гор Белого Облака. Хребет планеты, возвышающийся далеко в стратосфере, магнитная ловушка, с бог знает чем за ее пределами. Может быть, даже Бог не был уверен.
Но это было похоже на то, что над горами или снаружи. Смерть под прицелами Терро-Венерианских шахт, Инкорпорейтед, Специальной полиции или возвращение в тюремные камеры Луны для пожизненного заключения в качестве обычного преступника.
Старк решил, что пойдет.
Что бы там ни случилось, он провернул самую крупную авантюру одинокого волка в истории. Зарплатный корабль "Т-Ви Майнс", почти за миллион кредитов. Он зажал металлический сейф между ног и ухмыльнулся. Пройдет немало времени, прежде чем кто-нибудь сможет сравниться с ним.
Его индикаторы массы начали дрожать. Смутно, тусклой пурпурной тенью в небе впереди, горы Белых Облаков стеной стояли против него. Старк проверил позиции преследующих кораблей. Через них не было пути. -Ладно, черт бы тебя побрал, - решительно сказал он и направил" Каллман " в густо-голубое небо.
После этого у него не осталось четких воспоминаний. Безумные магнитные капризы, всегда опасные на Венере, сделали его приборы бесполезными. Он пролетел мимо сидения своих штанов и перебрался через него, а Т-В-мужчины-нет. Он был свободен, с миллионом кредитов в кармане.
Далеко внизу, в девственной темноте, он увидел угрюмое багровое пятно, словно кто - то потер его окровавленным большим пальцем. Каллман наклонился к нему. Панель управления вспыхнула синим пламенем, сработали таймеры реактивных двигателей, а затем послышался лишь визг воздуха о падающий корпус.
Хью Старк сидел неподвижно и ждал ...
Еще не открыв глаз, он понял, что умирает. Он не чувствовал боли, ничего не чувствовал, но все равно знал. Часть его была вырвана на свободу. Он все еще был там, но уже не был привязан.
Он поднял веки. Там был потолок. Это было далеко. Это был черный камень, испещренный дымчатыми красными и янтарными прожилками. Он никогда не видел его раньше.
Его голова была наклонена вправо. Он позволил своему взгляду переместиться вниз. Там были тусклые гобелены, больше черного камня, и три высоких арки, выходящие на балкон. За балконом виднелось небо, затянутое красным туманом. Под туманом, расходящимся от мрачной линии утесов, был океан. Это была не вода, и на ней не было никаких волн, но по - другому это назвать было нельзя. Он горел глубоко внутри себя, вдыхая красный туман. Маленькие сердитые вспышки пламени свернулись под плоской поверхностью, посылая круги искр, вспыхивающих, как рябь от упавшего камня.
Он закрыл глаза, нахмурился и беспокойно покачал головой. На его коже ощущалась текстура меха. Сквозь щели век он увидел, что лежит на высокой кровати, заваленной шелками и мягкими дублеными шкурами. Его тело было прикрыто. Он был даже рад, что не видит этого. Это не имело значения, потому что он все равно больше не будет использовать его, и это было не такое уж адское тело с самого начала. Но он привык к этому, и ему не хотелось видеть это сейчас, так, как он знал, это должно выглядеть.
Он посмотрел в изножье кровати и увидел женщину.
Она сидела, наблюдая за ним с массивного резного стула, покрытого одной огромной белой шкурой, похожей на снежный сугроб. Она улыбнулась и позволила ему посмотреть. Под его челюстью начал биться пульс, очень слабый.
Она была высокой, изящной и нагло изогнутой. На ней было что-то вроде плаща из бледно-серого паутинного шелка, удерживаемого на теле поясом, украшенным драгоценными камнями, но это было просто красивое украшение. Лицо у нее было узкое, тонко очерченное, загадочное, слегка насмешливое. Ее губы, глаза и струящиеся шелковистые волосы были все того же бледно-холодного аквамаринового оттенка.
Ее кожа была белой, без намека на розовое. Ее плечи, предплечья, длинный плоский изгиб бедер, бледно-зеленые кончики грудей были усыпаны крошечными частицами, блестевшими, как алмазная пудра. Она мягко сверкала, как фея, на фоне снежного меха, существо из пены, лунного света и чистой мелкой воды. Ее глаза не отрывались от его глаз, и они не были человеческими, но он знал, что они сделали бы с ним что-нибудь, если бы он почувствовал что-то ниже шеи.
Он начал говорить. У него не было сил пошевелить языком. Женщина наклонилась вперед, и, как будто ее движение было сигналом, четверо мужчин поднялись из гобеленовых теней у стены. Они были похожи на нее. Их глаза были бледными и странными, как у нее.
- Ты умираешь в этом теле, - сказала она на жидком Высоком венерианском. Но ты не умрешь. Теперь ты будешь спать и проснешься в чужом теле, в чужом месте. "Не бойся. Мой разум будет с твоим, я буду направлять тебя, не бойся. Сейчас не могу объяснить, времени нет, но не бойся."
Он раздвинул тонкие губы, обнажив зубы в подобии улыбки. Если это и было так, то оно было волчьим и горьким, как и его лицо.
Глаза женщины начали вливать холод в его череп. Они были похожи на две маленькие реки, бегущие по каналам его собственных глаз, растекающиеся серебристо-зеленым безмолвием по истерзанной поверхности его мозга. Его мозг расслабился. Он плыл по воде, а потом два потока слились в один широкий поток, и его ум, или эго, то, что было им самим, исчезло вместе с ним.
Ему потребовалось очень много времени, чтобы прийти в себя. Он чувствовал себя так, словно его трясли до тех пор, пока кусочки его тела не разлетелись по всему телу. Кроме того, у него было инстинктивное предчувствие, что, как только он проснется, он пожалеет об этом. Он успокоился, собравшись с мыслями.
Он вспомнил свое имя-Хью Старк. Он вспомнил шахтерский астероид, на котором родился. Он вспомнил лунные тюремные блоки, где однажды чуть не погиб. Выбирать между ними было не из чего. Он вспомнил, как его лицо украшало половину досок объявлений между Меркурием и Поясом. Он вспомнил, что слышал о себе по телепередачам, чем пугают младенцев, и подумал о том, как совершил свое первое преступление—чахлый тощий парнишка восемнадцати лет замахнулся гаечным ключом на взрослого мужчину, который пытался украсть у него еду.
Остальное пришло быстро. Работа в Т-В-Шахтах, побег, который не удался, горы Белого Облака. Катастрофа....
Женщина.
Это сделало свое дело. Его мозг потрясающе подпрыгнул. Свет, чувство, обнаженное чувство реальности охватили его. Он лежал совершенно неподвижно с закрытыми глазами, и его разум цеплялся за образ сияющей женщины с волосами цвета морской волны и звук ее голоса, говорящего: "Ты не умрешь, ты проснешься в чужом теле, не бойся....
Ему было страшно. Его кожа покалывала и холодела вместе с ним. Его желудок скрутило узлом. Его кожа, его живот, и все же почему-то они казались не совсем правильными, как новый плащ, который тебе не подошел ...
Он осторожно приоткрыл глаза.
Он увидел тело, лежащее на боку в грязной соломе. Тело принадлежало ему, потому что он чувствовал, как солома колет его, и зуд маленьких существ, которые ползали, ели и снова ползали.
Это было мощное тело, стройное и мускулистое, гораздо больше, чем его прежнее. Он явно не голодал первые двадцать с лишним лет своей жизни. Она была совершенно голой. Погода и жестокость написали на нем историю, оставляли белые следы на кожистой бронзе, но, казалось, ничего не пропало. На его груди, бедрах и предплечьях росли черные волосы, а руки были худыми и жилистыми для убийства.
Это было человеческое тело. Это уже кое-что. Было так много других вещей, которые его расовый снобизм не назвал бы человеческими. Как безымянное мерцающее существо, улыбающееся странными бледными губами.
Старк снова закрыл глаза.
Он лежал, неосязаемое "я", которое было Хью Старком, уткнувшись животом в темноту чужой оболочки, тихий, затаившийся, ожидающий. Паника подкралась на его мягких черных лапах. Он обошел скорчившееся эго, обнюхал, погладил, уткнулся носом, заскулил, а затем ударил когтями. Через некоторое время он исчез, опустев.
Губы, которые теперь были губами Старка, дрогнули в тонкой, жестокой улыбке. Однажды он отсидел полгода в лунных одиночных склепах. Если бы человек мог это сделать и выйти здоровым и на двух ногах, он мог бы вынести все. Даже это.
И тут ему пришло в голову, что женщина и ее четверо спутников, вероятно, смягчили шок гипнотическим внушением. Его подсознание понимало и принимало эту перемену. Только его сознание было поверхностно напугано до смерти.
Хью Старк проклинал эту женщину с величайшей тщательностью, на семи языках и нескольких странных диалектах. Он пришел в ярость от того, что какая-то дама так с ним играет. Потом он подумал: "Какого черта, я жив. И похоже, что я получил лучшее из торговли!
Он снова открыл глаза, тайно, на свой новый мир.
Он лежал в конце квадратного каменного зала, довольно большого, с двумя прямыми рядами колонн, вырезанных из какого-то темного венерианского дерева. Там стояли длинные грубые скамьи и столы. В круглых кирпичных очагах, расположенных между колоннами, горел огонь. Теперь они превратились в тлеющие угольки. Дым поднимался вверх, окрашивая золото и бронзу щитов, висевших на стенах и фронтонах, притупляя лезвия длинных мечей, копья, гобелены, шкуры и трофеи.
В холле было очень тихо. Где-то за его пределами шла борьба. Тяжелые, жестокие бои. Его шум не коснулся тишины, разве что сделал ее еще глубже.
Кроме Старка, в холле было еще двое мужчин.
Они стояли рядом с ним на низком помосте. Один из них сидел на резном высоком стуле, не двигаясь, положив свои большие, покрытые шрамами руки на стол перед собой. Другой присел на корточки у его ног. Голова его была наклонена вперед, так что копна белоснежных волос скрывала лицо и арфу между бедер. Это был маленький человечек, похожий на болотника, судя по окраске альбиноса. Старк оглянулся на человека в кресле.
Мужчина резко заговорил: - Почему она не посылает весточку?
Арфа неожиданно издала горький аккорд. Вот и все.
Старк почти ничего не заметил. Все его внимание было приковано к говорящему. Его сердце бешено заколотилось. Его мускулы напряглись и лежали наготове. Во рту у него был горький привкус. Он узнал его. Это была ненависть.
Он никогда раньше не видел этого человека, но его руки дрожали от желания убить.
Он был крупным, почти семи футов ростом, и мускулистым, как тягловая лошадь. Но его тело, обнаженное над кожаным килтом с золотым шитьем, было гибким и быстрым, как борзая, несмотря на свой вес. Лицо у него было квадратное, крепкое, обветренное и еще молодое. Это было лицо, которое когда-то много смеялось, любило вино и красивых девушек. Теперь он забыл обо всем, кроме, может быть, вина. Она была вытянута и жестока от боли, как будто что-то сидело в клетке. Старк уже видел этот взгляд раньше, в лунных блоках. Лоб мужчины пересекал толстый белый шрам. Под ним его голубые глаза были запавшими и темными за полузакрытыми веками. Этот человек был слеп.
Снаружи, вдалеке, кричали и умирали люди.
Старк все больше ощущал болезненность и стриктуру на шее. Он поднял руку, стараясь не шуршать соломой. Его пальцы нащупали длинную спутанную бороду, нащупали под ней полоску металла.
На новом теле Старка был ошейник, как у злобной собаки.
К ошейнику была прикреплена цепочка. Старк не мог найти никакого крепления. Бизнес был приварен навсегда. Его телу, похоже, это не очень понравилось. Шея болела и натиралась.
Горячая кровь поползла вверх по голове Старка. Он и раньше носил цепи. Они ему не нравились. Особенно вокруг шеи.
Внезапно в дальнем конце коридора открылась дверь. Туман и красный дневной свет разлились по черному каменному полу. Вошел мужчина. Он был крупным, полуголым, светловолосым и окровавленным. Его длинный клинок резко скользнул по плитам. Его грудь была открыта до кости, и он зажал рану свободной рукой.
-Известие от Бьюдаг,- сказал он. - Они загнали нас обратно в город, но пока мы удерживаем ворота."
Никто не произнес ни слова. Маленький человечек кивнул седой головой. Человек с рассеченной грудью повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Странная перемена произошла со Старком при упоминании имени Бьюдаг. Он никогда не слышал его раньше, но оно висело в его сознании, как острие копья, зазубренное странными эмоциями. Он не мог определить это чувство, но оно оттолкнуло слепого. Горячая простая ненависть остыла. Старк расслабился в какой-то ледяной тишине, обманчиво спокойной, как спящая кобра. В этом он не сомневался. Он ждал Бьюдаг.
Слепой вдруг ударил ладонями по столу и встал. -Ромна,- сказал он, -дай мне мой меч.
Маленький человечек посмотрел на него. У него были молочно-голубые глаза и лицо дружелюбного бульдога. - Не будь дураком, Фаолан, - сказал он.
- Будь ты Проклят, - тихо сказал Фаолан. Дай мне мой меч.
Люди умирали за пределами зала, и умирали не молча. Кожа Фаолана была жирной от пота. Он сделал внезапный, стремительный рывок в сторону Ромны.
Ромна увернулся. В его бледных глазах стояли слезы. - Ты будешь только мешать, - грубо сказал он. Садись.
-Я могу найти точку, - сказал Фаолан, - чтобы упасть на нее."
- Голос Ромны перешел в резкий крик. - Заткнись. Заткнись и сядь.
Фаолан ухватился за край стола и склонился над ним. Он вздрогнул и закрыл глаза, и горячие слезы потекли из-под век. Бард отвернулся, и его арфа закричала, как женщина.
Фаолан глубоко вздохнул. Он медленно выпрямился, обошел резное высокое сиденье и решительно направился к Старку.
-Ты очень молчалив, Конан, - сказал он. - В чем дело? Ты должен быть счастлив, Конан. Вы должны смеяться и греметь цепью. Ты получишь то, что хотел. Тебе грустно, потому что у тебя больше нет разума, чтобы понять это?
Он остановился и пошарил сандалией по соломе, пока не коснулся бедра Старка. Старк лежал неподвижно.
-Конан,- мягко сказал слепой, нажимая ногой на живот Старка. -Конан - пес, предатель, мясник, нож в спину. Помнишь, что ты сделал в Фалге, Конан? Нет, теперь ты не помнишь. Я был немного груб с тобой, и ты больше ничего не помнишь. Но я помню, Конан. Пока я живу во тьме, я буду помнить."
Ромна погладил струны арфы, и они заплакали дикими слезами по сильным людям, погибшим от предательства. Тихая музыка, далекая, но не тихая. Фаолан начал дрожать, мелкое животное подергивало мускулами. Плоть его лица была вытянута, железо формировалось под молотом. Совершенно неожиданно он упал на колени. Его руки ударили Старка по плечам, скользнули к горлу и сомкнулись там.
Снаружи звуки борьбы затихли.
Старк двигался очень быстро. Как будто он видел его и знал, что он там, его рука взметнулась, схватилась за слабину тяжелой цепи и взмахнула ею.
Сначала это был смертельный удар. Старк всем сердцем хотел вышибить Фаолану мозги. Но в последнюю секунду он дернул ее, с изысканной рассудительностью ударив здоровяка по затылку. Фаолан хрюкнул и упал на бок, а Ромна к этому времени уже поднялся. Он выронил арфу и вытащил нож. Его глаза были поражены.
Старк вскочил. Он попятился, предупреждающе размахивая ослабевшей цепью. Его новое тело двигалось великолепно. Снаружи все было прекрасно, но внутри его психо-нейронная установка взорвалась гражданской войной. Он злился на себя за то, что не убил Фаолана. Он злился на себя за то, что потерял контроль над собой настолько, что захотел убить человека без причины. Он ненавидел Фаолана. Он ненавидел Фаолана не потому, что недостаточно хорошо его знал. Тренированный, расчетливый, бесстрастный мозг Старка был охвачен приливной волной беспочвенных эмоций.
Он не понимал, что это безосновательно, пока его ментальный монитор, выработанный годами жестокого контроля, не остановил его от убийства. Теперь он вспомнил женский голос, говоривший: "Мой разум будет с твоим, я буду направлять тебя..."
Кошачья лапа, да? Просто наемный работник, получивший новое тело в обмен на две жизни. Да, два. Этот Бьюдаг, кем бы он ни был. Теперь Старк знал, к чему привело это холодное чужеродное чувство.
-Подожди,- хрипло сказал Старк. - Держи все. Кошачья лапа! Ах ты, зеленоглазая дьяволица! На этот раз ты выбрала не того парня."
На какое-то мимолетное мгновение он снова увидел ее, наклонившуюся вперед, и ее волосы, словно струящаяся вода, скользили по мягкой пене ее плеч. Ее глаза цвета морской волны были полны насмешливого смеха и прямого, вызывающего восхищения. Старк слышал ее совершенно отчетливо:
- Возможно, у тебя нет выбора, Хью Старк. Они знают Конана, даже если ты не знаешь. Кроме того, это не имеет большого значения. Конец для них будет одинаковым—это всего лишь вопрос времени. Вы можете сохранить свое новое тело или нет, как пожелаете." - Она улыбнулась. - Я был бы рад, если бы вы это сделали. Это хорошее тело. Я знал это еще до того, как разум Конана сломался и оставил его пустым.
Внезапно Старку пришла в голову мысль. - Моя шкатулка, миллион кредитов.
-Иди и возьми их, - она ушла. Разум Старка был ясен, в нем не бродила чужая воля. Фаолан скорчился на полу, держась за голову. Он сказал:
- Кто говорил?"
Бард Ромна стоял и смотрел. Его губы шевелились, но не издавали ни звука.
- Я говорил, - сказал Старк. Я, Хью Старк. Я не Конан, и я никогда не слышал о Фалге, и я размозжу голову первому парню, который приблизится ко мне.
Фаолан стоял неподвижно, его лицо ничего не выражало, дыхание вырывалось из горла. Ромна начал ругаться, очень тихо, как будто не думал об этом. Старк наблюдал за ними.
Дальше по коридору распахнулись двери. Тяжелый красноватый туман клубился вместе с дневным светом над флагами, а вместе с ними давили тела, разгоряченные битвой, принося запах крови.
Старк почувствовал, как сердце сжалось в волосатой груди тела по имени Конан, наблюдая за единственной фигурой, которая вела стаю.
Ромна крикнул: "Бьюдаг!"
Она была высокой. Она была сложена и мускулиста, как львица, и ходила с надменностью плоскостопия, а ее волосы были похожи на свернувшееся пламя. Ее глаза были голубыми, горячими и яркими, как когда-то у Фаолана. Она была похожа на Фаолана. Она была одета, как и он, в кожаный килт и сандалии, ее великолепное тело было обнажено выше пояса. За спиной у нее висел длинный меч, рукоять которого торчала над левым плечом. Она пользовалась им. Ее кожа была испачкана кровью и грязью. У нее был длинный порез на бедре и еще один на плоском животе, и горькая усталость лежала на ней тяжким бременем, несмотря на то, что она отрицала это.
-Мы остановили их, Фаолан,- сказала она. - Они не смогут пробить Ворота, а мы сможем удержать Кром Дху, пока у нас есть еда. И море кормит нас." Она рассмеялась, но в ее смехе прозвучал глухой звук. - Боги, как я устала!
Затем она остановилась под помостом. Ее огненно-голубые глаза скользнули по Фаолану, по Ромне, поднялись, встретились с глазами Хью Старка и остались там.

Пульс снова начал биться под челюстью Старка, и на этот раз его тело было сильным, и пульс был похож на барабанную дробь.
Ромна сказал: "Его разум вернулся."
Наступило долгое, тяжелое молчание. Никто в зале не пошевелился. Затем люди позади Бьюдаг, большие мускулистые воины в килтах, начали приближаться к помосту, разговаривая низким рычащим шепотом, который поднимался к вою толпы. Фаолан поднялся и, повернувшись к ним лицом, проревел, чтобы они замолчали.
- Он мой, чтобы забрать! Оставь его в покое.
Одним прекрасным плавным движением Бьюдаг вскочила на помост. -Это невозможно, - сказала она. - Его разум сломался под пыткой. Он был слюнявым идиотом, у которого едва хватало ума прокормить себя. А теперь вдруг ты говоришь, что он снова нормальный?"
-Ты же знаешь, что я нормальный. Это видно по моим глазам.
- Да.
Ему не понравилось, как она это сказала. - Послушайте, меня зовут Хью Старк. Я-землянин. Это не мозг Конана вернулся. Это новая сделка. Меня втолкнули в это тело. Что он делал до того, как я его получил, я не знаю, и я не несу за это ответственности.
- Он не помнит Фалгу, - сказал Фаолан. Он не помнит длинных кораблей на дне моря." Фаолан рассмеялся.
- Но он не убил тебя, - тихо сказал Ромна. Он мог бы легко это сделать. Пощадил бы тебя Конан?"
- Да, если бы у него был план получше. Разум Конана был подобен змее. Он полз в темноте, и никогда не знаешь, куда он ударит.
Старк начал рассказывать, как это произошло, цепочка лениво покачивалась в его руке. Пока он говорил, он увидел лицо, отраженное в полированном щите, висящем на колонне. В основном это была просто спутанная черная масса волос, укрепленная на каркасе из длинных, жестких, выступающих костей. Рот был чувственным, с каким-то темным смехом. Глаза были желтые. Жестокий, ярко-желтый, как у ястреба-убийцы.
Старк с ужасом понял, что это лицо принадлежит ему.
-Женщина с бледно-зелеными волосами, - тихо сказала Бьюдаг. -Ранн, - сказал Фаолан, и арфа Ромны издала звук, похожий на проклятие верховного жреца.
-Ее народ обладает такой силой,- сказал Ромна. - Они могут превратить душу человека в паука и наступить на него.
- У них много сил. Может быть, Ранн следовал за разумом Конана, куда бы он ни направлялся, и подсказывал ему, что говорить, и возвращал обратно.
-Послушайте, - сердито сказал Старк. - Я не спрашивал ...
Внезапно, без предупреждения, Ромна выхватил меч Бьюдаг и метнул его в Старка.
Старк увернулся. Он посмотрел на Ромну уродливыми желтыми глазами. - Все в порядке. Закуйте меня в цепи, чтобы я не мог драться, и убейте на расстоянии." Он не стал поднимать меч. Он никогда им не пользовался. Цепь чувствовала себя лучше, не слишком отличаясь от тяжелого ремня или длинного троса, или других цепей, которыми он иногда размахивал.
- Это Конан? - спросил Ромна.
- Что случилось? - прорычал Фаолан.
- Ромна бросил мой меч в Конана. Он увернулся и бросил его на землю." Глаза Бьюдаг сузились. - Конан мог поймать летящий меч за рукоять, и он был лучшим бойцом на Красном море, если не считать тебя, Фаолан."
- Он пытается нас обмануть. Ранн ведет его.
- К черту Ранн!" Старк звякнул цепью. - Она хочет, чтобы я убил вас обоих, но я до сих пор не знаю почему. Все в порядке. Я мог бы легко убить Фаолана. Но я не убийца. Я никогда никого не убивал, кроме как ради спасения собственной шеи. Поэтому я не убил его, несмотря на Ранн. И я не хочу ни тебя, ни Ранн. Все, чего я хочу, - это убраться отсюда к чертовой матери!"
- У него не конанов акцент, - сказала Бьюдаг. И взгляд у него тоже другой." В ее голосе прозвучали странные нотки. Ромна взглянул на нее. Он взял несколько струнных аккордов на арфе и сказал:
- Есть только один способ сказать наверняка.
На скулах Бьюдаг загорелся угрюмый румянец. Ромна незаметно отодвинулась. В его глазах плясал злобный смех.
Бьюдаг улыбнулась-улыбка рассерженной кошки, сплошные зубы и никакого юмора. Внезапно она направилась к Старку, высоко подняв голову и опустив руки. Старк настороженно напрягся, но кровь приятно забурлила в его чужих жилах.
Бьюдаг поцеловала его.
Старк бросил цепь. Ему было чем занять руки.
Через некоторое время он поднял голову, чтобы перевести дух, а она отступила назад и удивленно прошептала:
- Это не Конан."
Холл был очищен. Старк умылся и побрился. Его новое лицо было не так уж плохо. Совсем неплохо. На самом деле, это было чертовски хорошо. И об этом не знали в Системе. Это было лицо, которое могло владеть миллионом кредитов и не задавать никаких вопросов. Это было лицо, которое могло бы получить массу удовольствия на миллион кредитов.
Все, что ему сейчас нужно было придумать,-это как спасти шею, на которую было надето лицо, и получить свой миллион кредитов обратно от этой прекрасной дьяволицы по имени Ранн.
Он все еще был прикован цепью, но солома была убрана, и на нем был кожаный килт и пара сандалий. Фаолан сидел в своем высоком кресле с кувшином вина. Бьюдаг устало растянулась на меховом коврике рядом с ним. Ромна сидел, скрестив ноги, сонно прикрыв глаза, и извлекал из арфы тихую бродячую музыку. Он выглядел феей. Старк знал своих болотников. Он не удивился.
-Этот человек говорит правду,- сказал Ромна. - Но к его разуму прикасается другой. Кажется, у Ранна. Не доверяй ему.
- Я не могу доверять богу в теле Конана, - проворчал Фаолан."
- В чем дело? - спросил Старк. Все эти драки снаружи, и эта дама Ранн пытается посадить убийцу внутри. А что случилось в Фалге? Я никогда не слышал об этом проклятом океане, не говоря уже о месте под названием Фалга.
Бард провел рукой по струнам. - Я скажу тебе, Хью Старк. И, может быть, ты больше не захочешь оставаться в этом теле."
Старк усмехнулся. Он взглянул на Бьюдаг. Она наблюдала за ним со странным напряжением из - под опущенных век. Улыбка Старка изменилась. Он начал потеть. Избавься от этого тела, черт возьми! Это действительно было тело. Его собственное жилистое маленькое тело никогда не испытывало ничего подобного.
- В самом начале, в Красном море, была раса людей, у которых еще сохранились плавники и чешуя. Они были амфибиями, но через некоторое время часть этой расы захотела полностью остаться на суше. Произошла ссора и битва, и некоторые люди навсегда покинули море. Они расположились вдоль берега. Они лишились плавников и большей части чешуи. У них были большие умственные способности, и они любили править. Они подчинили себе человеческие народы и держали их почти в рабстве. Они ненавидели своих братьев, которые все еще жили в море, и их братья ненавидели их.
"Через некоторое время третий народ пришел к Красному морю. Это были скитальцы с Севера. Они совершали набеги, грабили и не носили мужских ошейников. Они поселились на Кром Дху, Черной Скале, построили длинные корабли и взяли дань с прибрежных городов.
- Но народ рабов не хотел воевать с бродягами. Они хотели сражаться вместе с ними и уничтожить морской народ. Скитальцы были людьми, а кровь взывает к крови. И бродяги тоже любят править, а это богатая страна. Кроме того, в их племенном развитии наступило время, когда они были готовы превратиться из воинов-кочевников в строителей в своей собственной стране.
-Итак, скитальцы, морской народ и народ рабов, оказавшийся между ними, начали свою борьбу за землю."
Пальцы барда забарабанили по струнам так, что они забились, как сердитые сердца. Старк видел, что Бьюдаг все еще наблюдает за ним, взвешивая каждое изменение выражения его лица. Ромна продолжал:
-Жила-была женщина по имени Ранн, у нее были зеленые волосы и необыкновенная красота, и она правила морским народом. Жил-был человек по имени Фаолан с Кораблей и его сестра Бьюдаг, что означает Кинжал в ножнах, и они вдвоем правили чужеземцами. И еще там был человек по имени Конан.
Арфа обрушилась, как удар меча.
"Конан был великим бойцом и великим любовником. Он был следующим под началом Фаолана из Кораблей, и Бьюдаг любила его, и они были захвачены. Тогда Конан был взят в плен морским народом во время стычки, и Ранн видел его-и Конан видел Ранна.
Хью Старк мимолетно вспомнил улыбающееся лицо Ранн и ее низкий голос, говорящий: "Это хорошее тело. Я знал это и раньше ...
Глаза Бьюдаг под узкими веками превратились в два камня голубого купороса.
- Конан долго жил в Фалге с Ранном из Красного моря. Затем он вернулся в Кром Дху и сказал, что ему удалось бежать и что он нашел способ отвести корабли в гавань Фалги, в тыл флота Ранна, и оттуда будет легко захватить город и Ранна вместе с ним. А Конан и Бьюдаг поженились.
Желтые ястребиные глаза Старка скользнули по Бьюдаг, распластавшейся, как молодая львица в могуществе и красоте. Под его скулой задергался мускул. Бьюдаг вспыхнула медленным глубоким румянцем. Ее взгляд не дрогнул.
- Итак, корабли вышли из Кром-Дху и пересекли Красное море. И Конан завел их в ловушку у Фалги, и больше половины из них было потоплено. Конан думал, что его корабль свободен, что он получил Ранн и все, что она ему обещала, но Фаолан увидел, что произошло, и пошел за ним. Они сражались, и Конан положил свой меч на лоб Фаолана и ослепил его, но Конан проиграл битву. Бьюдаг привела их домой.
- Конана голого заковали в цепи на рыночной площади. Люди были осторожны, чтобы не убить его. Время от времени с ним делали и другие вещи. Через некоторое время его разум сломался, и Фаолан приковал его здесь, в зале, где он мог слышать, как тот бормочет и играет с цепью. Так было легче переносить темноту.
- Но после Фалги дела у Кром Дху пошли плохо. Слишком много людей погибло, слишком много кораблей. Теперь люди Ранна заперли нас здесь. Они не могут ворваться, мы не можем вырваться. И так мы остаемся, пока...." Арфа выкрикнула горький вопрос и замерла.
Через минуту или две Старк медленно сказал: Тупик для вас обоих. И Ранн решил, что если я убью вождей, ваши люди могут сдаться. - Какой паршивый, грязный, подлый трюк! И кто сказал ей, что она может использовать меня ... - Он сделал паузу. В конце концов, он был бы уже мертв. В конце концов, новое тело и классный миллион кредитов. Ну и черт с ним, с Ранном. Он не просил ее об этом. И он не был ничьим наемным убийцей. Куда она подевалась, прокрадываясь в его мысли, пытаясь заставить его делать вещи, о которых он даже не знал? Особенно для таких, как Бьюдаг.
И все же сама Ранн не была ничьей дрянью.
И где именно Хью Старк должен был вмешаться в эту сделку? Резать было правильно. Вероятно, длинным мечом, прямо в живот. Зыбкое пятно, в которое он попал, и уже добрых три удара по нему.
Он начинал жалеть, что вообще увидел этот корабль, потому что тогда, возможно, никогда не увидел бы Горы Белого Облака.
Он сказал, потому что все, казалось, ждали, что он что-то скажет: "Обычно, когда возникает такая тупиковая ситуация, кто-то звонит третьей стороне. Есть кто-нибудь, кого ты можешь позвать?"
Фаолан покачал своей грубой рыжей головой. - Люди-рабы могут восстать, но у них нет оружия, и они не привыкли сражаться. Их только перебьют, а нам это не поможет.
—А как насчет других ... э—э ... людей, которые живут в море? И вообще, что это за море? Какая-то радиация от него разрушила мой корабль и втянула меня в это кровавое месиво."
- Я не знаю, что это такое, - лениво сказала Бьюдаг. Моря, по которым плавали наши предки, были водяными, но это совсем другое. Он будет плавать на корабле, если вы знаете, как построить корпус—очень тонкий, из белого металла, который мы добываем в предгорьях. Но когда вы плаваете в нем, это все равно что находиться в облаке пузырей. Она покалывает, и чем глубже в нее погружаешься, тем более странной она становится, темная и полная огня. Иногда я часами не сплю, охотясь на зверей, которые там живут.
- На несколько часов? - спросил Старк. Значит, у вас есть водолазные костюмы."
- Что это такое?" - сказал ей Старк. Она со смехом покачала головой. - Зачем так себя утяжелять? В этом океане дышать легко.
-Ради калеки,- сказал Старк. - Ну, будь я проклят. Должно быть, тяжелый газ, затем радиоактивный, поверхностное натяжение при атмосферном давлении, достаточное, чтобы плавал легкий корпус, и высокое содержание кислорода без какой-либо опасной смеси. Ну-ну. Ладно, почему бы кому-нибудь не спуститься и не посмотреть, помогут ли морские люди? Ты сказал, что им не нравится ветвь семьи Ранн."
-Мы им тоже не нравимся, - сказал Фаолан. - Мы держимся подальше от южной части моря. Иногда они крушат наши корабли." Его горький рот искривился в улыбке. - Вы хотели обратиться к ним за помощью?
Старку не очень понравилось, как прозвучал голос Фаолана. -Это было просто предложение, - сказал он.
Бьюдаг встала, потянулась и поморщилась, когда застывшие раны натянули ее плоть. - Ну же, Фаолан. Давай спать.
Он встал и положил руку ей на плечо. Струны арфы Ромны издавали едва уловимую насмешку над звуком. Глаза барда были затуманены и сонны. Бьюдаг не смотрела на Старка, которого звали Конан.
- А как же я? - спросил Старк.
-Ты останешься прикованным, - сказал Фаолан. - У нас еще есть время подумать. Пока у нас есть еда—и море кормит нас.
Он последовал за Бьюдаг через занавешенный вход слева. Ромна медленно поднялся, перекинув арфу через белое плечо. Он стоял, пристально глядя в глаза Старку в угасающем свете костров.
-Не знаю,- пробормотал он.
Старк молча ждал. Его лицо ничего не выражало.
-Конана мы знали. Старка мы не знаем. Возможно, было бы лучше, если бы Конан вернулся." Он рассеянно провел большим пальцем по рукояти ножа, висевшего у него на поясе. “я не знаю. Возможно, для всех нас было бы лучше, если бы я перерезал тебе горло до того, как вошла Бьюдаг.
Рот Старка дернулся. Это была не совсем улыбка.
-Видишь ли, - серьезно сказал бард, - для тебя, со Стороны, все это не важно, кроме того, что касается тебя. Но мы живем в этом маленьком мире. Мы умираем в нем. Для нас это очень важно."
Теперь нож был у него в руке. Он взмыл вверх, сверкая в тусклом свете костра, упал и снова прыгнул.
- Ты сражаешься за себя, Хью Старк. Ранн тоже сражается через тебя. Я не знаю.
Взгляд Старка не дрогнул.
Ромна пожал плечами и убрал нож. -Это написано о богах, - сказал он со вздохом. - Надеюсь, они не так уж плохо написали."
Он вышел. Старк начал слегка дрожать. В зале было совершенно тихо. Он осмотрел свой ошейник, заклепки, каждое отдельное звено цепи, скобу, к которой она была прикреплена. Затем он сел на меховой коврик, приготовленный для него вместо соломы. Он закрыл лицо руками и несколько минут непрерывно ругался, а потом с силой ударил кулаками по полу. После этого он лег и затих. Он думал, что Ранн заговорит с ним. Но она этого не сделала.
Безмолвные черные часы, проходившие через его сердце, были хуже тех, что он провел в лунных склепах.
Она пришла в мягкой обуви, неся свечу. Бьюдаг, Кинжал в ножнах. Старк не спал. Он встал и стал ждать. Она поставила свечу на стол, подошла, не совсем к нему, и остановилась. Она была одета в тонкую белую ткань, свободно скрученную на талии и спускавшуюся до лодыжек. Ее тело поднялось из него прямо и красиво, мистически тронутое тенями в маленьком колеблющемся свете.
-Кто ты? - прошептала она. - А ты кто?
- Мужчина. Только не Конан. Может быть, уже не Хью Старк. Просто мужчина."
- Я любила человека по имени Конан, пока......" Она затаила дыхание и придвинулась ближе. Она положила руку на плечо Старка. Прикосновение прошло сквозь него, как белый огонь. Теплый, чистый, здоровый аромат ее тела сладко отдавался в его горле. Она пристально посмотрела ему в глаза.
- Если Ранн обладает такой огромной силой, то не может ли быть так, что Конан был вынужден сделать то, что он сделал? Не может ли быть так, что Ранн взяла его разум и сформировала его по-своему, возможно, без его ведома?
- Все может быть.
-Конан был вспыльчив и сварлив, но он ...
- Не думаю, что ты могла бы полюбить его, если бы он не был натуралом."
Ее рука все еще лежала на его предплечье. Она стояла и смотрела на него, а потом ее рука задрожала, и через мгновение она уже плакала, не издавая ни звука. Старк нежно привлек ее к себе. Его глаза желтовато блеснули в свете свечей.
-Женские слезы,- нетерпеливо сказала она, помолчав. Она попыталась отстраниться. - Я слишком долго сражался, проигрывал и устал.
Он позволил ей отступить, но не слишком далеко. - Неужели все женщины Кром Дху сражаются, как мужчины?"
- Если они захотят. Девы-воительницы были всегда. А после Фалги мне все равно пришлось бы сражаться, чтобы не думать." Она коснулась ошейника на шее Старка. - И от видения.
Он подумал о Конане на рыночной площади, о том, как Тот тряс цепью и что-то бормотал в зале Фаолана, а Бьюдаг наблюдала за происходящим. Пальцы Старка сжались. Он скользнул ладонями вверх по гладким мускулам ее рук, по прямым, широким плоскостям плеч, к шее, гордая сила которой пульсировала под его руками. Ее волосы свободно рассыпались. Он чувствовал, как она краснеет, обжигая его.
- Ты не любишь меня, -
прошептала она.
-Вы честный человек, Хью Старк.
- Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
"Да".
- Ты честная женщина, Бьюдаг.
Ее губы были жадными, страстными, тронутыми горечью слез. Через некоторое время Старк задул свечу.
-Я мог бы полюбить тебя, Бьюдаг.
- Не в том смысле, что я имею в виду.
- В том смысле, который ты имеешь в виду. Я никогда раньше не говорил этого ни одной женщине. Но ты не похожа ни на одну женщину. И ... я совсем другой человек.
—Странно ... так странно. Конан, и все же не Конан.
—Я мог бы любить тебя, Бьюдаг, если бы остался жив."
Струны арфы издали в темноте звенящий вздох, едва слышный шепот. Бьюдаг вздрогнула, вздохнула и поднялась с мехового коврика. Через минуту она нашла кремень и огниво и зажгла свечу. Бард Ромна стоял в занавешенном дверном проеме, наблюдая за ними.
- Ты его отпустишь, - наконец сказал он.
- Да, - ответила Бьюдаг.
Ромна кивнул. Он не казался удивленным. Он пересек помост, положил арфу на стол и вышел в другую комнату. Он почти сразу же вернулся с ножовкой.
-Согни шею, - сказал он Старку.
Металл ошейника был мягким. Когда она была разрезана, Старк просунул под нее пальцы и без труда отогнул концы наружу. Его старое тело никогда бы этого не сделало. Его старое тело никогда не смогло бы сделать много вещей. Он решил, что Ранн его не обманула. Немного.
Он встал и посмотрел на Бьюдаг. Голова Бьюдаг была опущена вперед, лицо скрыто за блестящими волосами.
-Из Кром Дху есть только один выход,- сказала она. В ее голосе не было никаких эмоций. - Там есть проход, ведущий вниз через скалу к тайной гавани, достаточно большой, чтобы пришвартовать ялик или два. Возможно, с наступлением ночи и тумана вы сможете проскользнуть сквозь блокаду Ранна. Или ты можешь отправиться на один из ее кораблей, на Фалгу." Она взяла свечу. - Я отведу тебя вниз.
-Подожди, - сказал Старк. -А как насчет тебя?
Она удивленно взглянула на него. -Я, конечно, останусь.
Он посмотрел ей в глаза. - Так нам будет трудно узнать друг друга."
- Ты не можешь оставаться здесь, Хью Старк. Люди разорвут тебя на куски, как только ты выйдешь на улицу. Они могут даже штурмовать зал, чтобы забрать тебя. - Послушайте." Она поставила свечу и подвела его к узкому окну, откинув покрывавшую его шкуру.
Старк увидел узкие извилистые улочки, круто спускающиеся к угрюмому морю. Баркасы были разбиты и потоплены в гавани. Вдали, мерцая огнями в красном тумане, виднелись другие корабли. Корабли Ранна.
-Вон там, - сказала Бьюдаг, -материк. Кром Дху соединен с ним скальным языком. Морской народ удерживает землю за ней, но мы можем удерживать каменный мост, пока живы. У нас достаточно воды, достаточно пищи из моря. Но на Кром Дху нет ни земли, ни дичи. Через некоторое время мы будем голыми, без кожи и льна, и у нас будет цинга без зерна и фруктов. Мы побеждены, если только боги не пошлют нам чуда. И мы потерпели поражение из-за того, что было сделано в Фалге. Вы можете видеть, что чувствуют люди."
Старк смотрел на темные улицы, на молчаливые дома, прислонившиеся друг к другу плечами, на насмешливые огни в тумане. -Да, - сказал он. -Я вижу.
- Кроме того, есть еще Фаолан. Не знаю, поверил ли он вашей истории. Не знаю, имеет ли это значение.
Старк кивнул. -Но ты не пойдешь со мной?
Она резко отвернулась и снова взяла свечу. - Ты идешь, Ромна?"
Бард кивнул. Он перекинул арфу через плечо. Бьюдаг отодвинула занавеску маленького дверного проема далеко в сторону. Старк прошел через нее, Ромна последовала за ним, а Бьюдаг со свечой пошла впереди. Никто не произнес ни слова.
Они шли по узкому коридору, мимо кладовых и оружейных. Они помолчали, пока Старк выбирал нож, и Ромна прошептал:" Он внимательно слушал. Старк и Бьюдаг тоже напрягли слух. В спящем дане не было слышно ни звука. Ромна пожал плечами. - Мне показалось, я слышал, как сандалии скребут по камню, - сказал он. Они пошли дальше.
Коридор находился за деревянной дверью. Она вела круто вниз сквозь скалу-единственный узкий проход без боковых галерей и ответвлений. Кое-где виднелись извилистые ступени. Наконец она закончилась плоским выступом, спускавшимся к поверхности бухты, которая представляла собой небольшую пещеру, закрытую черной скалой. Бьюдаг поставила свечу.
К выступу были пришвартованы два маленьких скифа из какого-то легкого металла. К стене пещеры были прислонены две длинные стрелы. Они были из другого металла, со странными лопастями. Бьюдаг положила одну на борт ближайшей лодки. Затем она повернулась к Старку. Ромна держался в тени у входа в туннель.
- Прощай, человек без имени, - тихо сказала Бьюдаг.
- Это должно быть прощание."
- Теперь я лидер вместо Фаолана. Кроме того, это мой народ." Ее пальцы сжали его запястья. - Если бы вы могли...." В ее глазах мелькнула надежда. - Я все время забываю, что ты не один из нас. До свидания.
- До свидания, Бьюдаг.
Старк обнял ее. Он нашел ее рот, почти жестоко. Ее руки крепко обнимали его, глаза были полузакрыты и грезили. Руки Старка скользнули вверх, к ее горлу, и сомкнулись на нем.
Она откинулась назад, ее тело напоминало стальной лук. В ее глазах вспыхнул огонь, когда она взглянула на Старка, но только на мгновение. Его пальцы умело нажимали на нервные центры. Голова Бьюдаг безвольно упала вперед, а затем Ромна оказался на спине Старка, и его нож вонзился Старку в горло.
Старк поймал его за запястье и отвел лезвие. Кровь хлынула ему на грудь, но порез не попал в артерию. Он бросился назад на камень. Ромна не успел вовремя уйти. Дыхание вырвалось из него в судорожном вздохе. Он не отпустил нож. Старк перевернулся. У маленького человечка не было с ним никаких шансов. Он был крепок и быстр, но огромные размеры Старка душили его. Старк помнил времена, когда Ромна не казалась ему маленькой. Он ударил барда кулаком в челюсть. Голова Ромны с силой ударилась о камень. Он отпустил нож. Казалось, он уже закончил сражаться. Старк встал. Он вспотел и тяжело дышал, но не от напряжения. Рот у него блестел, как у собаки. Его мышцы подергивались, живот был горячим и напряженным от возбуждения. Его желтые глаза странно смотрели.
Он вернулся к Бьюдаг.
Она лежала на черном камне, на спине. Бледно-золотистый свет свечей скользил по ее смуглой коже, огибая острые сильные впадины между грудями и под выгнутым краем грудной клетки. Старк опустился на колени поперек ее тела, его вес давил на ее хриплое дыхание. Он пристально посмотрел на нее. На его лице выступил пот. Он снова взял ее за горло.
Он смотрел, как темнеет кровь в ее жилах. Он смотрел, как на ее лбу вздулись вены. Он смотрел, как краснеют ее губы. Она боролась немного, очень смутно, как будто кто-то двигался во сне. Старк дышал хрипло, по-звериному, через открытый рот.
Затем постепенно его тело стало жестким. Его руки замерли, не ослабляя давления, но и не добавляя его. Его желтые глаза расширились. Он словно пытался разглядеть лицо Бьюдаг, но оно было скрыто густыми облаками.
Позади него, в туннеле, раздавался мягкий, слабый шорох сандалий по неровной скале. Сандалии, иду медленно. Старк не слышал. Лицо Бьюдаг мерцало глубоко в густом тумане под ним, богохульное лицо, искаженное, почерневшее.
Руки Старка начали разжиматься.
Они медленно открылись. Мускулы на его руках и плечах были похожи на свернутые веревки, как будто он двигал ими под тяжестью тяжестей. Его губы оторвались от зубов. Он согнул шею, и пот, капая с его лица, блестел на груди Бьюдаг.
Старк теперь едва касался шеи Бьюдаг. Она снова начала тяжело дышать.
Старк расхохотался. Это был не очень приятный смех. -Ранн,- прошептал он. - Ранн, ты дьяволица." Он наполовину отпрянул от Бьюдаг и встал, держась за стену. Его сильно трясло. - Я бы не стал использовать твою ненависть для убийства, поэтому ты попытался использовать мою страсть." Он проклял ее ровным свистящим шепотом. Он никогда в своей мирской жизни не проклинал никого по-настоящему.
Он услышал эхо смеха, танцующего в его мозгу.
Старк обернулся. Фаолан из Кораблей стоял в устье туннеля. Он склонил голову, прислушиваясь, его слепые темные глаза смотрели на Старка, как будто он видел его.
- Я слышу тебя, Старк, - тихо сказал Фаолан. Я слышу дыхание других, но они не разговаривают.
- С ними все в порядке. Я не хотел этого делать ...
Фаолан улыбнулся. Он вышел на узкий карниз. Он знал, куда идет, и его улыбка не была приятной.
- Я слышал ваши шаги в коридоре за моей комнатой. Я знал, что Бьюдаг ведет тебя, и куда, и почему. Я был бы здесь раньше, но в темноте это слишком медленно."
Свеча лежала на его пути. Он ощутил жар его у самой ноги, остановился, нащупал и растер. Значит, уже стемнело. Очень темно, если не считать слабого тусклого свечения от клочка океана, лежащего на полу пещеры.
-Это не имеет значения, - сказал Фаолан, - пока я пришел вовремя.
Старк осторожно переступил с ноги на ногу. -Фаолан ...
- Я хотел, чтобы ты была одна. В эту ночь из всех ночей я хотел, чтобы ты была одна. Бьюдаг теперь сражается вместо меня, Конан. Моя мужественность нуждается в доказательстве."
Старк напряг зрение в полумраке, оценивая выступ, место, где был пришвартован ялик. Он не хотел драться с Фаоланом. На месте Фаолана он чувствовал бы то же самое. Старк все прекрасно понял. Он не ненавидел Фаолана, он не хотел его убивать, и он боялся власти Ранна над ним, когда его эмоции брали верх. Невозможно удержать решительного человека от убийства и при этом оставаться эмоционально невовлеченным. Будь Старк проклят, если убьет кого-нибудь, чтобы угодить Ранн.
Он двигался бесшумно, пытаясь проскользнуть мимо Фаолана снаружи и забраться в лодку. Фаолан не подал виду, что слышит его. Старк не дышал. Его сандалии падали вниз легче снежинок. Фаолан не свернул. Он пройдет мимо Старка с запасом в один фут. Они поравнялись.
Рука Фаолана метнулась вперед и вцепилась в длинные черные волосы Старка. Слепой тихо рассмеялся и приблизился.
Старк поднял одну из них с пола. Сделайте это самым быстрым способом и получите ясность. Но Фаолан был быстр. Он вошел так быстро, что кулак Старка безвредно ударил его по ребрам. Он был крупнее Старка и тяжелее, и темнота его не беспокоила.
Старк оскалил зубы. Сделай это быстро, брат, и убирайся! Или эта зеленоглазая кошка.... Грубая туша Фаолана придавила его. Рука Фаолана сдавила ему шею. Кулак Фаолана выбивал ему кишки. Старк зашевелился.
Он сражался во многих местах. Он учился у кочегаров и бродяг, марсианских Низкоканальщиков, красноглазых нахалов в бегущих канавах Лхи. Он не воспользовался ножом. Он использовал колени, ступни, локти и руки, кулаки и плашмя. Это был хороший бой. Фаолан был хорошим бойцом, но Старк знал больше трюков.
"Еще один", - подумал Старк. Еще один-и он исчезнет. Он попятился за ней, и его каблук ударил Ромну, лежащего на камне. Он пошатнулся, и Фаолан поймал его чистым размашистым ударом. Старк привалился спиной к стене пещеры. Его голова ударилась о камень. Свет залил малиновым светом его мозг, а затем побледнел и стал холоднее, омывая прозрачную серебристо-зеленую воду. Он погрузился под нее ...
Он устал, отчаянно устал. Голова болела. Ему хотелось отдохнуть, но он чувствовал, что сидит и делает то, что должно быть сделано. Он открыл глаза.
Он сидел на корме ялика. Длинная стрела была вложена в костыль, прижатый к его телу, как румпель. Лезвие стрелы тянулось за кормой в красном море, и там, где касался металл, вспыхивал серебристый огонь и кружились сверкающие пылинки. Ялик быстро двигался сквозь угрюмый туман, сквозь кровавый туман в жаркой венерианской ночи.
Бьюдаг присела на носу, лицом к Старку. Она была надежно перевязана полосками белой ткани, которую носила. На горле темнели синяки. Она смотрела на Старка пристальным, немигающим, абсолютно бесстрастным взглядом тигрицы.
Старк отвел взгляд и посмотрел на себя. На килте у него была кровь, коричневое пятно на груди. Это была не его кровь. Он медленно вытащил нож из ножен. Лезвие было тусклым и покрытым коркой, но все еще немного влажным.
Старк посмотрел на Бьюдаг. Губы его одеревенели, распухли. Он промокнул их и хрипло спросил:"
Она медленно покачала головой, не говоря ни слова. Ее глаза не дрогнули.
Черная, холодная ярость охватила Старка и потрясла его. Ранн! Он встал и пошел вперед, позволив стреле идти куда ей вздумается. Он начал развязывать Бьюдаг запястья.
Из красного тумана к ним подплыла какая-то фигура. Длинный корабль с двумя тяжелыми стрелами, разрывающими огонь за кормой, и стройной фигурой в форме женщины. Женщина с волосами и глазами цвета аквамарина. Он шел рядом с яликом.
Вниз змеилась веревочная лестница. Мужчины выстроились вдоль низких перил. Стройные мужчины с кожей, сверкающей белизной, как снежная пудра, и волосами цвета далеких отмелей.
-Поднимайтесь на борт, Хью Старк, - сказал один из них.
Старк вернулся к зачистке. Он вонзился в море, отбросив ялик по быстрой дуге прочь от корабля Ранна.
Полетели грейпнели, зацепив ялик за борт и планшир. В руках мужчин появились луки-зловещие изогнутые штуки с зазубренными металлическими древками на тетиве. - Поднимайтесь на борт, - вежливо повторил мужчина.
Хью Старк закончил развязывать Бьюдаг. Он не произнес ни слова. Казалось, ему нечего было сказать. Он стоял в стороне, пока она поднималась по лестнице, а затем последовал за ней. Ялик был брошен. Длинный корабль повернул прочь, набирая скорость.
- Куда мы едем? - спросил Старк.
Мужчина улыбнулся. -В Фалгу.
Старк кивнул. Он спустился вместе с Бьюдаг в каюту с мягкими диванами, покрытыми паутинным шелком, и панелями из темного дерева, красиво расписанными, с тусклыми фантастическими сценами из прошлого народа Ранна. Они сели друг против друга. Они по-прежнему не разговаривали.
Они подняли Фалгу в опаловом рассвете—цитадель базальтовых утесов, отвесно поднимающихся из пылающего моря, с длинной рукой, удерживающей гавань, полную кораблей. В глубине простирались зеленые поля, а за ними, окутанные вечными туманами Венеры, поднимались в космос горы Белых Облаков. Старк пожалел, что вообще увидел горы Белого Облака. Потом, глядя на свои руки, крепкие и сильные на длинных бедрах, он уже не был так уверен. Он подумал о Ранн, ожидающей его. Гнев, возбуждение, беспорядочная буря эмоций заставили его нервно расхаживать.
Бьюдаг сидела тихо, замкнутая и ждала.
Баркас миновал переполненные причалы и скользнул на место у каменного причала. Мужчины бросились наутек. Они были людьми, как Старк судил о людях, как Бьюдаг и он сам. У них были блестящие серебристые волосы и светлая кожа народов плато, тонкие лица и прямые тела. На них были кожаные ошейники с металлическими бирками, и они ходили нагие, как звери, и они были измождены и согнуты от труда. То тут, то там человек с бледными сине-зелеными волосами и сверкающей сбруей возвышался, как бог, над кишащей толпой.
Старк и Бьюдаг сошли на берег. Они могли быть пленниками или почетными гостями, окруженными эскортом с корабля. Улицы тянулись от гавани, извиваясь и бешено взбираясь на утесы. Дома лезли друг другу на спины. Начался дождь, тяжелый дымящийся ливень Венеры, и влажная жара принесла удушливую вонь людей, слишком много людей.
Они поднимались, по щиколотку в воде, по улицам, которые были наполовину лестницами. Худые голые дети выглядывали из домов, из узких переулков. Дважды они проходили через рыночные площади, где женщины с пустыми лицами побежденных отступали от прилавков с грубой пищей, чтобы пропустить группу.
Что-то было не так. Через некоторое время Старк понял, что это была тишина. Во всей этой толпе людей никто не смеялся, не пел, не кричал. Даже дети никогда не говорили громче шепота. Старка начало слегка подташнивать. В их глазах было что-то ...
Он взглянул на Бьюдаг и снова отвернулся.
Прибрежные улицы заканчивались отвесным базальтовым фасадом, испещренным галереями. Отряд Старка вошел в них, продолжая подниматься. Они проходили уровень за уровнем огромные пещеры, открытые морю. Та же давка, та же вонь, та же тишина. Глаза сверкали в полутьме, босые ноги воровато ступали по камню. Где - то тоненько заплакал ребенок, и его тут же утихомирили.
Они вышли на вершину утеса, на чистый высокий воздух. Здесь был город. Широкие улицы, обсаженные деревьями, низкие беспорядочные виллы черной скалы, окруженные огороженными садами, утопали в сверкающих виноградниках, гигантских папоротниках и цветах. Голые мужчины и женщины работали в садах, или таскали тележки с мусором по переулкам, или спешили по делам, украдкой проскальзывая через главные улицы, где они пересекались с конюшнями.
Отряд повернул прочь от моря, направляясь к черному дворцу, который, словно корона, возвышался над городом. Горячий дождь бил по голому телу Старка, и здесь, наверху, даже сквозь густой аромат цветов чувствовался запах дождя. В дожде чувствовался запах Венеры—мускусный, примитивный и дико живой, плодовитой великанши с цветами страсти в вытянутых руках. Старк опустил ноги, как пантера, и его глаза горели дымчатым янтарем.
Они вошли во дворец Ранна....
Она приняла их в той же квартире, куда Старк пришел после катастрофы. Сквозь широкую арку он увидел высокую кровать, на которой лежало его старое тело до того, как из него ушла жизнь. Красное море дымилось под дождем снаружи, ржавый туман лениво клубился под открытыми сводами галереи. Ранн лениво наблюдала за ними с высокой кушетки, массивно вмонтированной в стену. Ее длинные сверкающие ноги высокомерно раскинулись по черным паутинным шелковым драпировкам. На этот раз ее плащ был бледно-желтого цвета. Ее глаза все еще были цвета мелководья, все еще веселые, все еще тайные, все еще опасные.
- Значит, вы все-таки заставили меня это сделать, - сказал Старк.
- И ты злишься." Она рассмеялась, обнажив белые, заостренные, как костяные иглы, зубы. Ее взгляд встретился со взглядом Старка. В этом не было ничего случайного. Ястребиные глаза Старка стали расплавленно-желтыми, как горячее золото, и не дрогнули.
Бьюдаг стояла, как бронзовое копье, скрестив руки под обнаженными острыми грудями. Позади нее стояли двое дворцовых стражников Ранна.
Старк направился к Ранну.
Она смотрела, как он приближается. Она позволила ему подойти достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, а затем лукаво сказала:"
Старк с минуту смотрел на нее. Потом он рассмеялся. Он запрокинул голову, взревел и ударил кулаком по огромным мускулам живота. Наконец он посмотрел прямо в глаза Ранну и сказал:
-Я тебя знаю.
Она кивнула. - Мы знаем друг друга. Садись, Хью Старк." Она свесила свои длинные ноги, чтобы освободить место, теперь уже наполовину выпрямившись и глядя на Бьюдаг. Старк сел. Он не смотрел на Бьюдаг.
- Теперь ваши люди сдадутся? - спросил Ранн.
Бьюдаг не шевельнулась, даже веки не дрогнули. —Если Фаолан мертв-да.
-А если нет?
Бьюдаг напряглась. Старк тоже.
-Тогда, - тихо сказала Бьюдаг, - они подождут.
-Пока он не будет?
- Или пока они не сдадутся.
Ранн кивнула. - Проследите, чтобы эту женщину хорошо кормили и лечили.
Бьюдаг и ее эскорт уже повернулись, чтобы уйти, когда Старк сказал:" Стражники посмотрели на Ранна, тот кивнул и вопросительно посмотрел на Старка. Старк сказал:
-Фаолан мертв?"
Ранн колебалась. Потом она улыбнулась. "нет. У тебя чертовски жесткий ум, Старк. Ты ударил глубоко, но недостаточно глубоко. Он еще может умереть, но ... ... Нет, он не умер." Она повернулась к Бьюдаг и сказала с легкой насмешкой: - Тебе не нужно злиться на Старка. Это я должна злиться." Она снова посмотрела на Старка. Они не выглядели сердитыми.
- Есть еще кое-что, - сказал Старк. Конан—тот самый Конан, который был до Фалги.
-Бьюдаг - это Конан.
«Да. Почему он предал свой народ?"
Ранн внимательно посмотрела на него. Ее странные бледные губы изогнулись, острые белые зубы злобно блеснули с колючим юмором. Затем она повернулась к Бьюдаг. Бьюдаг все еще стояла, как изваяние, но ее гладкие мускулы были напряжены, а глаза не были глазами изображения.
-Конан или Старк, - сказала Ранн, - она все еще Бьюдаг, не так ли? Ладно, я тебе расскажу. Конан предал свой народ, потому что я внушил ему это. Он боролся со мной. Он сделал из этого хороший бой. Но он не был таким крутым, как ты, Старк."
Наступило молчание. Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, Хью Старк посмотрел на Бьюдаг. Через мгновение она вздохнула, вздернула подбородок и улыбнулась глубокой, слабой улыбкой. Стражники шли рядом с ней, но она была более прямой и легкой в походке, чем любой из них.
-Ну, - сказал Ранн, когда они ушли, - а как насчет тебя, Хью-Старк-По-Кличке-Конан?
-А разве у меня есть выбор?
- Я всегда держу свои сделки."
- Тогда отдай мне мои деньги и позволь убраться отсюда к чертовой матери.
- Ты уверен, что хочешь именно этого?
- Именно этого я и хочу.
- Знаешь, ты могла бы остаться на некоторое время.
- С тобой."
Ранн подняла свои морозно-белые плечи. - Я не обещаю половину своего королевства или даже его часть. Но вас это может позабавить.
- У меня нет чувства юмора.
- Неужели ты даже не хочешь посмотреть, что будет с Кром Дху?
Старк встал. - К черту Кром Дху, - свирепо сказал он.
-И Бьюдаг.
- И Бьюдаг." Он остановился, затем уставился на Ранн бескомпромиссными желтыми глазами. "нет. Только не Бьюдаг. Что ты собираешься с ней сделать?
-Ничего.
- Не надо мне этого.
- Повторяю, ничего. Что бы ни было сделано, это сделают ее собственные люди.
- Что вы имеете в виду?"
-Я имею в виду, что этот маленький Кинжал в ножнах будет отдыхать, заботиться и откармливаться в течение нескольких дней. Тогда я возьму ее на свой корабль и присоединюсь к флоту перед Кром Дху. Бьюдаг будет удобно устроена на верхушке мачты, где ее люди смогут ясно видеть ее. Она останется там, пока Скала не сдастся. Это зависит от ее собственных людей, как долго она останется. Ей дадут воды. Не много, но достаточно.
Старк уставился на нее. Он долго смотрел на нее. Затем он демонстративно сплюнул на пол и сказал совершенно ровным голосом:"
Ранн рассмеялась, слегка небрежным смешком. -Люди,- сказала она, -такие чертовски странные. Не думаю, что когда-нибудь пойму их. - Она протянула руку и ударила в гонг, стоявший в резной раме рядом с диваном. В мягкой, глубокой, мерцающей ноте чувствовалась печальная ностальгия. Ранн откинулась на шелковые подушки и вздохнула.
- До свидания, Хью Старк.
- Пауза. Затем с сожалением:
- Прощай, Конан!"
Они хорошо провели время на берегу Красного моря. Одна из галер Ранна доставила их на берег Южного океана и оставила на узком галечном берегу под утесами. Оттуда они поднялись на скалу и пошли пешком—Хью-Старк-По имени-Конан и четверо высокомерных сияющих людей Ранна. Они должны были быть проводниками и сопровождающими. Они были вежливы и безропотно шагали в ногу, хотя Старк шагал так, словно дьявол колол ему пятки. Но они были вооружены, а Старк-нет.
Иногда очень слабо. Старк почувствовал, как сознание Ранна коснулось его с бархатной нежностью кошачьей лапы. Иногда он начинал просыпаться с ее четким образом в голове, с ее губ, тронутых насмешливой, тайной улыбкой. Ему это не понравилось. Ему это совсем не нравилось.
Но еще меньше ему нравилась картина, которая не покидала его ни во сне, ни наяву. Картина, на которую он не хотел смотреть. Изображение высокой женщины с огненными волосами на шее, идущей на легких гордых ногах между своими охранниками.
- Ей дадут воды, - сказала Ранн. Не много, но достаточно.
Старк ухватился за твердую прямоугольную коробку, в которой лежал его миллион кредитов, и заставил майлза откатиться назад из-под сандалий.
На пятую ночь один из людей Ранна тихо заговорил у костра. -Завтра, - сказал он, - мы доберемся до перевала."
Старк встал и пошел один, к краю обрыва, отвесно спускавшегося к пылающему морю. - Он сел. Красный туман окутал его, как кровавый туман. Он вспомнил кровь на груди Бьюдаг, когда увидел ее в первый раз. Он подумал о крови на своем ноже, засохшей и покрытой коркой. Он подумал о крови, вонючей и дымящейся в канавах Кром Дху. Туман должен быть красным, подумал он. Из всех проклятых цветов во вселенной он должен быть красным. Рыжие, как волосы Бьюдаг.
Он протянул руки и посмотрел на них, потому что все еще чувствовал шелковистое тепло этих волос на своей коже. Теперь там не было ничего, кроме старых белых шрамов чужих сражений.
Он прижал кулаки к вискам и пожелал, чтобы его старое тело снова вернулось—маленький чахлый аборт, который царапал и царапал свой путь к выживанию только силой разума. Чертовски жесткий ум, сказал Ранн. Да. Это должно было быть тяжело. Но ум есть ум. У него не было эмоций. Он просто холодно что-то выяснял, а затем шел вперед и никогда не задавал вопросов, и он полностью контролировал тело, потому что тело было всего лишь бесполезным механизмом, который носил ум. Бесполезный. Да. Те немногие женщины, на которых он когда—либо смотрел, говорили ему это-и он даже не возражал. Старое тело не доставляло ему никаких хлопот.
Теперь у него были проблемы.
Старк встал и пошел.
Завтра мы доберемся до перевала.
Завтра мы уходим от Красного моря. Там девять планет и весь чертов Пояс. На всех них есть женщины. Все формы, цвета и размеры, человеческие, получеловеческие и Бог знает какие. С миллионом кредитов парень мог купить половину из них, а с телом Конана он мог купить все остальное. И вообще, что такое женщина? Только ...
Вода. Ей дадут воды. Не много, но достаточно.
Конан протянул руку и ухватился за каменный шпиль, и мускулы его напряглись, как узловатые веревки. -О Боже,- прошептал он, - что со мной?
-Любовь.
Но ответил не Бог. Это была Ранн. Он ясно видел ее в своем сознании, слышал ее голос, похожий на серебряный колокольчик.
- Конан был мужчиной, Хью Старк. Он был цел-телом, сердцем и мозгом. Он умел любить, и с ним были не женщины, а одна женщина—и звали ее Бьюдаг. Я сломал его, но это было нелегко. Я не могу сломить тебя."
Старк стоял очень долго. Он не двигался, только дрожал. Затем он снял с пояса коробку с миллионом кредитов и выбросил ее за край обрыва. Красный туман поглотил его. Он не слышал, как она ударилась о поверхность моря. Может быть, в этом море и не было плеска. Он не стал дожидаться ответа.
Он повернул назад вдоль ободка, к месту, где, как он помнил, была расщелина, или труба, ведущая вниз. И четверо сияющих людей, которые носили сбрую Ранна, бесшумно вышли из тяжелой светящейся ночи и окружили его. Острия их мечей ловили резкие красные отблески с неба.
На Старке не было ничего, кроме килта, сандалий и плаща из плотного паучьего шелка, который защищал от дождя.
-Тебя прислала Ранн?- спросил он.
Мужчины кивнули.
- Чтобы убить меня?"
Они снова кивнули. Кровь отхлынула от лица Старка, сделав его серым и каменным под бронзой. Его рука потянулась к горлу, к золотой застежке плаща.
Четверо мужчин сомкнулись, как танцоры.
Старк сбросил плащ и хлестнул их по лицу, как хлыстом. Это смутило их на секунду, на мгновение—не больше, но достаточно долго. Старк оставил двоих из них запутывать клинки в тяжелой ткани и отпрыгнул в сторону. Острый край скользнул и повернулся вдоль его ребер, а затем он низко наклонился, поймал человека за лодыжки и использовал бьющееся тело как цеп.
Тело было странно легким, как будто кости в нем были не более чем жесткой мембраной, как у рыбы.
Если бы он остался сражаться, они прикончили бы его в считанные секунды. Они были бойцами, и быстрыми. Но Старк не остался. Он обрел мгновенную благодать и воспользовался ею. Они тяжело наступали ему на пятки, их острия почти кололи его спину, когда он бежал, но он справился. Вдоль кромки скалы, вдоль узкого языка, выступающего над морем, а затем наружу, далеко наружу, в красный туман и тусклый огонь, который катился вокруг его падающего тела.
"О Боже, - подумал он, - Если я ошибся и там есть пляж"....
Дыхание вырвалось из его легких. Уши у него затрещали и замерли. Он вытянул руки за голову, сцепив большие пальцы вместе, его шея была вытянута вперед против ужасного толчка вверх. Он ударился о поверхность моря.
Всплеска не было.
Тусклый клубящийся огонь, который с бесконечной ленью плавал вокруг него, лаская его тело медленными, покалывающими искрами. Ощущение легкости, как будто его плоть стала единым целым с дрейфующим огнем. Чувство удушья, которое не имело под собой никакой реальной основы и постепенно уступало место странному возбуждению. Не было ни шока от удара, ни сокрушительного давления. Просто мягкая мягкость, как будто падаешь в слой сжатого воздуха. Старк почувствовал, как он поворачивается из конца в конец, как вертушка, а потом это прекратилось, так что он тихо и без спешки опустился на дно.
Или, скорее, в кристаллические верхние слои того, что казалось лесом.
Он видел, как она растекается по наклонному дну океана, в смутные красные тени вдалеке. Стройные фантастические стволы, поддерживающие лабиринт тонких блестящих ветвей, без листьев и плодов. Они были похожи на деревья, искусно вылепленные изо льда, прозрачные, держащие мерцающий изменчивый огонь странного моря. Старк не думал, что они живы или когда-либо были живы. Больше похоже на коралл, подумал он, или на какие-то причудливые залежи минералов. Но красивая. Как то, что ты видишь во сне. Красивая, тихая и почему-то смертельно опасная.
Он не мог объяснить это ощущение мертвенности. Ничто не шевелилось в красных сугробах между стволами. Дело было не в самих деревьях. Просто он что-то почувствовал.
Он начал двигаться между верхними ветвями, следуя за спуском склона.
Он обнаружил, что может плавать довольно легко. Или, возможно, это было больше похоже на полет. Плотный газ поддерживал его, почти уравновешивая вес его тела, так что было легко подхватить хрустальную ветвь и использовать ее как рычаг, чтобы броситься вперед к следующей.
Он все глубже и глубже погружался в сердце запретного Южного океана. Ничто не шевелилось. Сказочный лес простирался перед ними бесконечно. И Старк испугался.
Ранн внезапно пришла ему в голову. Ее лицо, четко очерченное, было полно насмешки.
-Я буду смотреть, как ты умрешь, Хью-Старк-По-Кличке-Конан. Но прежде чем ты умрешь, я тебе кое-что покажу. Смотри.
Ее лицо потускнело, и на его месте появился Кром Дху, мрачно поднимающийся в красном тумане, разбитые и затонувшие в гавани корабли и флот Ранна вокруг него в сияющем круге.
В частности, один корабль. Флагман. Видение в сознании Старка устремилось к нему, сузившись до верхней платформы мачты. К женщине, которая стояла там, обнаженная, прямая, ее тело было туго стянуто тонкими жестокими веревками.
Женщина с рыжими волосами, развевающимися на медленном ветру, и голубыми глазами, которые смотрели прямо перед собой, как у сокола, на Кром Дху.
Бьюдаг.
Смех Ранна пробежал по картине и размыл ее, как рябь ледяной воды.
-Лучше бы ты взял чистую сталь, когда я тебе ее предложила."
Она ушла, и разум Старка был пуст и холоден, как разум мертвеца. Он обнаружил, что стоит неподвижно, цепляясь за ветку, его лицо поднято вверх, как будто по какому-то слепому инстинкту, зрение затуманено.
Никогда в жизни он не плакал и не молился.
Там, внизу, в дымных тенях морского дна, не существовало такого понятия, как время. Через несколько минут или часов Хью Старк обнаружил, что за ним охотятся.
Их было трое, они легко скользили среди сверкающих ветвей. Они были бледно-золотистые, почти фосфоресцирующие, размером с больших гончих. Их глаза были огромными, как драгоценные камни на тонких острых лицах. У них было четыре члена, которые, возможно, были ногами и руками, втянутыми теперь против их стреляющих тел. Золотые мембраны расправляли крылья от головы до бока, и они двигались, как крылья, умело уравновешивая толчки плоских, мощных хвостов.
Они могли бы легко приблизиться к нему, но, похоже, не торопились. У Старка хватило ума не изнурять себя попытками сбежать. Он продолжал идти, наблюдая за ними. Он обнаружил, что хрустальные ветви можно сломать, и выбрал себе одну с острым раздвоенным концом, засунув ее мечом за пояс. Он не думал, что это принесет много пользы, но это заставило его почувствовать себя лучше.
Он удивился, почему эти твари не набросились на него и не покончили с этим. Они выглядели достаточно голодными, когда показывали ему свои зубы. Но они держались примерно на том же расстоянии, образуя что-то вроде полумесяца, и время от времени те, что были снаружи, пробовали броситься на него, а затем отступали, когда он отклонялся. Это было похоже не столько на охоту, сколько ...
Глаза Старка сузились. Ему вдруг стало гораздо страшнее, чем раньше, и он никогда бы не поверил, что такое возможно.
Твари вовсе не охотились за ним. Они гнали его.
Он ничего не мог с этим поделать. Он попытался остановиться, но они набросились на него и огрызнулись, умело работая вместе, так что, пока он пытался ударить одного из них своим неуклюжим оружием, остальные дергали его за пятки, как овчарки упрямого вожака.
Старк, как и вэзер, поклонился неизбежному и пошел туда, куда его гнали. Золотые гончие оскалили зубы в зверином смехе и жадно обнюхали кровавую нить, которую он оставил позади себя в медленных красных кольцах огня.
Через некоторое время он услышал музыку.
Казалось, это была какая-то арфа со странной вибрацией в нотах. Ничего подобного он раньше не слышал. Возможно, газ, из которого состояло море, был необычайно хорошим проводником звука, со свойством рассеивания, которое заставляло музыку, казалось, исходить отовсюду сразу—сначала мягко, как что-то, затронутое во сне, а затем, когда он приблизился к источнику, набухая в стремительный, пульсирующий поток мелодии, который обернулся вокруг его нервов с демонической дрожью экстаза.
Золотые гончие заволновались от возбуждения, расправляя сияющие крылья, нетерпеливо подгоняя его по хрустальным ветвям.
Старк чувствовал, как в нем нарастает вибрация—самые волокна его мускулов содрогались в созвучии с неземной арфой. Он догадался, что там было много музыки, которую он не мог слышать. Слишком высоко, слишком низко, чтобы его уши могли уловить. Но он чувствовал это.
Он пошел быстрее, но не из-за собак, а потому, что хотел. Глубокая дрожь в его теле возбуждала его. Он стал дышать тяжелее, отчасти из-за возросшего напряжения, и какое-то химическое качество смеси, которой он дышал, слегка опьяняло его.
Жужжащая песня арфы ласкала и жалила его, пробуждая более глубокую, темную музыку, и внезапно он ясно увидел Бьюдаг—полузакрытую и таинственную в свете свечей в дане Фаолана; гладкая изогнутая бронза, ее волосы, распущенные огнем вокруг горла. Сильный укол боли пронзил его. Он позвал ее по имени, и песня арфы унесла ее прочь, а потом внезапно не стало ни музыки, ни леса, и в сердце Старка не осталось ничего, кроме холодных углей.
За то время, что ему потребовалось, чтобы спуститься с вершины последнего дерева на дно равнины, он успел разглядеть все совершенно отчетливо. Он понятия не имел, сколько времени прошло. Это не имело значения. Это был один из тех моментов, когда время не имеет никакого значения.
Край леса уходил вниз длинной кривой, которая таяла, сверкая, в искрящемся море. От него простиралась равнина-ровный стеклянный пол из черного обсидиана, извергающийся из какого-то давно умершего вулкана. Или он был мертв? Старку показалось, что свет здесь был краснее, живее, как будто он был близок к источнику, из которого он исходил.
Когда он посмотрел дальше на равнину, свет, казалось, слился в мерцающий занавес, который колыхался, как тепловые завесы, танцующие вдоль Меркурианского Сумеречного пояса в полдень. На одно короткое мгновение он увидел картину на занавесе—город, черный, сияющий, с фантастическими башнями, гигантское отражение мечты Титана. Затем он исчез, и непосредственная угроза переднего плана заняла все внимание Старка.
Он увидел стаю, которую гнали другие золотые гончие. И он увидел пастуха, который молча держал в руках арфу.
Стая двигалась вяло, фосфоресцируя.
Сто, двести безмолвных, вяло плывущих воинов плыли в красном сумраке. Они приходили парами, поодиночке или бледными группами. Золотые гончие бесшумно, неторопливо кружили вокруг них, направляя их приливами, которые текли к фантастическому эбеновому городу.
Пастух встал, словно обсидиан, и повернул бледное, как у акулы, лицо. Его острые аквамариновые глаза нашли Старка. Его серебристая рука прыгнула, маня за собой твердые нити, нанося им удар. Эхо вырвалось наружу, схватило Старка, потрясло его. Он выронил хрустальный кинжал.
Горячие огненные экраны взорвались в его глазах, пузыри закружились и заплясали в его барабанных перепонках. Он потерял всякий мышечный контроль. Его темная голова упала вперед на густую черноту волос на груди, золотистые глаза растворились в слабом, бессмысленном желтом цвете, а рот расслабился. Он хотел бороться, но это было бесполезно. Этот пастух был одним из морских людей, к которым он пришел, и так или иначе он увидит его.
Темная кровь наполнила его ноющие глаза. Он чувствовал, как его ведут, подталкивают, толкают то в одну сторону, то в другую. Золотистая гончая проскользнула мимо, давя на него так, что он превратился в поток морской крови. Она бежала мимо того места, где стоял пастух с арфой вместо оружия.
Старк смутно подумал, были ли эти другие воины в стае, дрейфующие, мертвы или живы, как и он. Его ждал еще один сюрприз.
Все они были людьми Ранна. Люди Фалги. Серебряные люди с горящими зелеными волосами. Люди Ранна. Один из них, огромный воин цвета рассыпчатой соли, бесцельно бродил по другому приливу, его зеленые глаза потускнели. Он выглядел мертвым.
Какое дело морскому народу до мертвых воинов Фалги? Почему собаки и пастушья арфа? Вопросы кружились, как поднятый ил в усталой, поникшей голове Старка. Закружилась и осела плашмя.
Старк присоединился к паломничеству.
Гончие, ловко взмахнув крыльями, повели его в самую гущу стада. Тела задевали его. Холодные тела. Ему хотелось закричать. Веревки на его шее сжались. В его голове раздался крик:
-Вы живы, люди Фалги?
Ответа не последовало, но в воздухе плавали покрытые шрамами бледные тела. Глаза в них ничего не знали. Они забыли о Фалге. Они забыли Ранна, ради которого подняли клинок. Их высунутые во рту языки не просили ничего, кроме сна. Они его получали.
Сотня, двести сильных людей образовали странную человеческую реку, скользящую к гигантской городской стене. Старк-по-кличке-Конан и его злейшие враги идут вместе. Краем глаза Старк заметил, как шевельнулся пастух. Пастух был похож на Ранн и ее народ, которые много лет назад покинули море, чтобы жить на суше. Однако пастух казался более холодным, более похожим на рыбу. Между тонкими пальцами и на длиннопалых ногах виднелись маленькие полупрозрачные паутинки. Тонкие, похожие на шрамы жабры в тени его заостренного подбородка, приподнятые и запечатанные в потоке, ели, принимая пищу из кровавого моря.
Арфа заговорила, и золотые гончие повиновались. Арфа заговорила, и тела беспокойно заворочались, словно в беспокойном сне. Тройной аккорд ударил прямо в Старка. Его пальцы сжались.
— ... и мертвые снова будут ходить ...
Еще одна ироничная рябь музыки.
— ... и люди Ранн снова восстанут, на этот раз против нее ...
Старк успел почувствовать короткую озадаченную дрожь, прежде чем течение швырнуло его вперед. Пьяно и бессмысленно крича, мертвые, безжизненные воины Фалги пытались прорваться мимо него, все разом....
Давным - давно какой-то огромный морской Титан мечтал об аллеях, высеченных из черного камня. Каждый камень размером с трех человек ростом. Ему снилось, что стены поднимаются все выше и выше, пока не растворяются в алом тумане. Был еще один сон о морских садах, в которых рыбы висели, как эротические цветы, на усиках чувствительной пленочной ткани. Целые клумбы рыб цеплялись за основание сада, словно колонии цветов, сияющих на солнце. А иногда просачивалось черное амебное присутствие, играющее роль садовника, пропалывающего янтарный цветок здесь, амитистиновый цветок там.
А морской Титан мечтал о бесконечных балюстрадах и зубчатых стенах, о башнях без окон, где существа раскачивались, как фантомы с радийной кожей, держа в поднятых ладонях свои зеленые перья волос и глядя сверху вниз любопытными, наглыми глазами. Женщины с мерцающими телами, похожими на какие-то невероятные кораллы, собирали и держали высоко над этими черными каменными улицами, каждая в своей арке.
Старк был один. Воины Фалги ушли по тусклому подземному вентиляционному отверстию и исчезли. Теперь слабый зов арфы и золотистых гончих за спиной заставил его свернуть в коридор, который вел в большую круглую каменную комнату, один конец которой выходил в зал. Вокруг эбенового потолка плавали стройные косяки рыб. Именно их яркое сияние освещало комнату. Они были там, размножаясь, питаясь, умирая, тысячу лет, давая свет этому месту, и они будут там, размножаясь и умирая, еще тысячу.
Арфа затихала, пока не превратилась в шепот.
Старк поднялся на ноги. Силы вернулись к нему. Он хорошо видел человека в центре комнаты. Слишком хорошо.
Человек повис в огненном приливе. Цепи из кованой бронзы удерживали его тонкие, лишенные плоти лодыжки, так что он не мог убежать. Его тело желало этого. Он поплыл вверх.
Он был мертв уже очень давно. Он был газообразным от разложения и хотел подняться на поверхность Красного моря. Цепи мешали этому. Его руки сплетались, как белые шарфы, перед впалым белым лицом. Черные волосы встали дыбом.
Он был одним из людей Фаолана. Один из Роверов. Один из тех, кто погиб в Фалге из-за Конана.
Его звали Гейл.
Старк вспомнил.
Та его часть, которая была Конаном, помнила это имя.
Мертвые губы шевельнулись.
- Конан. Какая же это удача! Конан. Я рад приветствовать вас.
Слова были жестокими, губы вокруг них расслабленными и мертвыми. Старку показалось, что в глубине этих пустых глаз таятся гнев и злоба. Губы снова дрогнули.
- Я отправился в Фалгу за тобой и Ранном, Конан. Помнишь?
Часть Старка вспомнила и скорчилась в агонии.
- Мы все здесь, Конан. Все мы. Клев, Маннт, Брон и Эзур. Помнишь Эзура, который мог придать форму металлу на своем позвоночнике, поддевая его пальцами? Эзур здесь, большой, как морское чудовище, ждет в нише, холодный и свободный, как струна. Нас подобрали морские пастухи. Собрал нас с целью иронии. Смотри!
Бескостные пальцы свисали, как на ветру, указывая.
Старк медленно повернулся, и его сердце забилось неровным, сокрушительным барабанным боем. Его челюсти сжались, а глаза затуманились. Та его часть, которая была Конаном, закричала. Конан был так много от него, и он был так много от Конана, что было невозможно для расщепления. Они срослись, как жемчужный материал вокруг песчинки, слой за слоем. - воскликнул Старк.
В зале, куда выходила эта круглая комната, стояла тысяча человек.
Выстроившись в шеренги по пятьдесят человек, плечом к плечу, люди Кром Дху невидящими глазами смотрели на Старка. То тут, то там лица становились до ужаса знакомыми. Старая память выкрикивала их имена.
- Брон! Клев! Mannt! Эзур!
Собранное разложение телесных жидкостей поднимало их, поднимало над обломками. Каждый из них был закован в цепи, как и Гейл.
- прошептал Гейл. - Мы заключили союз с людьми Фалги!
Старк отстранился.
-Фалга!
- В смерти все люди равны." Он не торопился с этим. Он не торопился. Мертвые тела под водой никогда не спешат. Они как бы натыкаются, дрейфуют и выжидают. - Мертвые служат тем, кто дает им подобие жизни. Завтра мы выступаем против Кром Дху.
- Ты с ума сошел! Кром Дху-твой дом! Это место Бьюдаг и Фаолана—"
-И ... — тихо перебил его висящий труп, -Конан? А?" - Он рассмеялся. Хрустальная струйка пузырьков побежала вверх из отвисшего рта. - Особенно Конан. Конан, который потопил нас у Фалги ...
Старк двигался быстро. Никто его не остановил. В одно мгновение он схватил короткий клинок трупа. Грудь Гейла превратилась в холодную безмолвную оболочку. Лезвие вошло, как вилка в масло.
Холодно, не замечая этого, произнес голос Гейла:
-Ударь меня, порежь. Ты не можешь убить меня мертвее. Сделай из меня секцию. Играй в мясника. Бок, рука, сердце! И пока ты будешь этим заниматься, я расскажу тебе план."
Зарычав, Старк снова выхватил клинок. Со слепой яростью он наносил резкий удар за ударом по телу, горько ругаясь, и тело принимало каждый удар, немного покачиваясь в красном приливе, и говорил деловым тоном::
- Мы выйдем из моря к воротам Кром Дху. Ромна и другие, глядя вниз, узнав нас, широко распахнут ворота, чтобы приветствовать нас." Голова лениво наклонилась, губы широко раскрылись и томно сложились над словами. - Подумай о восторге, Конан! В тот миг, когда Брон, Маннт, Эзур, я и ты, да, даже ты, Конан, вернешься в Кром Дху!"
Старк отчетливо видел это. Видел его как гобелен, сотканный для него. Он отступил назад, задыхаясь, его ноздри раздувались, он видел, что его клинок сделал с телом Гейла, и видел, как огромные каменные ворота Кром Дху с грохотом распахнулись. Обдумывание. Счастье, радость Фаолана и Ромны видеть старых друзей вернулись. Старые Бродяги, давно считавшиеся мертвыми. Снова живой, приди на помощь! Получилась картинка!
С большой осторожностью Старк ударил плашмя перед собой.
Голова Гейла, оторванная от ленивого тела, начала с бесконечной усталостью подниматься к потолку. Пока он поднимался вверх, то поворачиваясь, то покачивая затылком в сторону Старка, он закончил свою кошмарную речь:
- А потом, оказавшись за воротами, что тогда, Конан? Можете ли вы догадаться? Ты догадываешься, что мы будем делать, Конан?
Старк уставился в пустоту, меч дрожал в его кулаке. Откуда-то издалека донесся голос Гейла::
— ... мы убьем Фаолана в его зале. Он умрет с удивленными губами. Арфа Ромны будет лежать в его выпотрошенном животе. Его сердце последними ударами зазвучит на струнах. А что касается Бьюдаг ...
Старк попытался отогнать эти мысли, бушующие и беспомощные. На тело Гейла смотреть было уже не на что. Он сделал все, что мог. Лицо Старка побелело и было исцарапано до безумия: "Ты убьешь своих людей!"
Отделившаяся голова Гейла задержалась на потолке, светящаяся рыба освещала ее жуткие черты. - Наши люди? Но у нас нет людей! Мы теперь другая раса. Мертвые. Мы выполняем заказы морских пастухов.
Старк выглянул в коридор, потом перевел взгляд на круглую стену.
-Хорошо, - сказал он без всякого выражения. - Выходи. Где бы вы ни прятались и ни использовали этот акт подбрасывания голоса. Выходи и говори прямо.
В ответ целая секция эбеновых камней упала на бесшумные петли. Старк увидел длинный узкий стол из черного мрамора. Шесть человек сидели за ним на резных полуночных тронах.
Все они были мужчинами. Голые,если не считать пленочных одежд на чреслах. Они смотрели на Старка без особой ненависти или любопытства. Один из них держал в руках арфу. Это был пастух, который провел Старка через ворота. Забавно, но его перепончатые пальцы лежали на струнах, время от времени извлекая чистый звук из одной из двух сотен нитей.
Пастух остановил бросившегося вперед Старка криком этой арфы!
Лезвие в его руке раскалилось докрасна. Он уронил ее.
Пастух положил голову на эту историю. - А потом? А потом мы отправим мертвых воинов Ранна в Фалгу. Там люди Ранна, увидев воинов, будут вне себя от радости, в истерике обнаружат, что их друзья и родственники вернулись. Они тоже широко раскинут оборону Фалги. И войдет смерть, замаскированная под воскресение."
Старк медленно кивнул, вытирая ладонью щеку. - На Земле мы называем это психологией. Хорошая психология. Но обманет ли это Ранн?"
- Ранн будет со своими кораблями в Кром Дху. Пока ее нет, невинное население с радостью впустит своих потерянных воинов." У пастуха были веселые зеленые глаза. Он был похож на юношу лет семнадцати. Обманчиво молодой. Если Старк угадал правильно, юноше было около двух столетий. Вот как ты жил и выглядел, когда был под Красным морем. Что-то в его эманациях поддерживало в тебе молодость.
Старк задумчиво прикрыл желтые ястребиные глаза. - У тебя есть все тузы. Ты победишь. Но что для тебя Кром Дху? Почему не просто Ранн? Она одна из вас, вы ненавидите ее больше, чем Роверов. Ее предки вышли на сушу, и ты никогда не перестанешь ненавидеть их за это ...
Пастух пожал плечами. - По отношению к Кром Дху у нас мало настоящей ненависти. За исключением того, что они по своей природе сухопутные люди, даже если они путешествуют на лодках, и грабители. Однажды они могут попытать счастья на затонувших устройствах этого города.
Старк протянул руку. - Мы тоже сражаемся с Ранном. Не забывай, мы на твоей стороне!"
-А мы ни на чьей,- возразил зеленоволосый юноша, -Кроме нашей собственной. Добро пожаловать в армию, которая нападет на Кром Дху.
- Я! Клянусь богами, только через мой труп!"
-Именно это, - весело сказал юноша, -мы и намереваемся сделать. Видите ли, мы работали много лет, чтобы довести план до совершенства. На суше от нас мало толку. Нам нужны были тела, которые могли бы сделать эту работу за нас. Итак, каждый раз, когда Фаолан терял корабль или Ранн терял корабль, мы были там, с нашими золотыми гончими, ожидая. Сбор. Экономия. Ждали, пока у нас будет достаточно воинов с каждой стороны. Они будут сражаться за нас. О, не надолго, конечно. Источник энергии даст им подобие жизни, мгновенную электрическую способность ходить и сражаться, но как только они выйдут из воды, они продержатся всего полчаса. Но этого времени должно хватить, как только откроются врата Кром Дху и Фалга."
- Ранн найдет способ обойти тебя, - сказал Старк. Сначала доберись до нее. Атакуйте Кром Дху на следующий день.
Юноша задумался. - Ты тянешь время. Но в этом есть смысл. Ранн - это самое важное. Значит, сначала мы доберемся до Фалги. У тебя будет немного времени, чтобы возродить ложные надежды.
Старка снова начало тошнить. Комната поплыла.
Очень тихо, очень легко Ранн снова пришла ему в голову. Он почувствовал, как она скользнула в него, словно легкое прикосновение морского папоротника, плывущего в приливной луже.
Он закрыл свой разум, но не раньше, чем она ухватилась за обрывок мысли. В ее аквамариновых глазах отражались желание и вопрос.
- Хью Старк, ты из морского народа?
- Ее голос был мягким. - Он покачал головой.
- Скажи мне, Хью Старк. Как вы замышляете заговор против Фалги?
Он ничего не сказал. Он ничего не думал. - Он закрыл глаза.
Ее ногти блестели, царапая его разум. -Скажи мне!
Его мысли плотно свернулись в металлическую сферу, которую ничто не могло пробить.
Ранн неприятно рассмеялась и наклонилась вперед, пока не заполнила каждый темный горизонт его черепа своим мерцающим телом. - Ладно. Я отдал тебе тело Конана. А теперь я его заберу."
Она нанесла ему комбинированный удар глазами, кривящимися губами, острыми, как кости, зубами. -Возвращайся в свое старое тело, возвращайся в свое старое тело, Хью Старк, - прошипела она. -Возвращайся! Оставь Конана наедине с его идиотизмом. Возвращайся в свое старое тело!
Страх овладел им. Он упал ничком, дрожа и дергаясь. Ты можешь сразиться с человеком мечом. Но как можно бороться с этой штукой в своем мозгу? Он начал всхлипывать губами. Он кричал. Он не слышал себя. Ее голос ворвался из тусклой внешней красной вселенной, уничтожая его.
-Хью Старк! Возвращайся в свое старое тело!"
Его старое тело было ... мертво!
И она отсылает его обратно.
Часть его тела выстрелила в красный туман.
Он лежал на горном плато, откуда открывался вид на гавань Фалги.
Вокруг него клубился красный туман. Огненные птицы зловеще нырнули вниз, прямо в его слепые глаза.
Старое тело держало его.
Гниение набило ему ноздри. Плоть обвисла и жирно скользнула по его ослабевшему телу. Он снова почувствовал себя маленьким и уродливым. Огненные птицы щипали, ковыряли, выбирали между ребер. Боль пронзила его. Холод, тьма, ничто наполнили его. Вернулся в свое старое тело. Навсегда.
Он не хотел этого.
Плато, красный туман исчезли. И огненные птицы тоже.
Он снова лежал на полу у морских пастухов, борясь.
-Это было только начало, - сказала ему Ранн. - В следующий раз я оставлю тебя там, на плато, в этом теле. А теперь ты расскажешь о планах морского народа? И продолжать жить в Конане? Он твой, если скажешь." - Она ухмыльнулась. - Ты же не хочешь умереть.
Старк попытался рассуждать здраво. Куда бы он ни повернул, это был неправильный путь. Он выдохнул. - Если я скажу, ты все равно убьешь Бьюдаг.
- Ее жизнь в обмен на то, что ты знаешь, Хью Старк."
Ее ответ был слишком быстрым. Это звучало как предательство. Старк не поверил. Он умрет. Это все решит. Тогда, по крайней мере, Ранн умрет, когда морской народ осуществит свою стратегию. По крайней мере, столько мести, черт побери.
И тут ему в голову пришла идея.
Он откашлялся, поднял слабую голову и посмотрел на испуганного морского пастуха. Его маленький диалог с Ранн занял на самом деле около десяти секунд, но показался ему столетием. Морской пастух шагнул вперед.
Старк попытался встать. —У меня ... у меня к тебе предложение. Ты с арфой. Ранн внутри меня. Сейчас. Если ты не гарантируешь безопасность Кром Дху и Бьюдаг, я расскажу ей кое-что, в чем она, возможно, захочет поучаствовать!
Морской пастух выхватил нож.
Старк холодно покачал головой. - Убери его. Даже если вы меня поймаете, я отдам всю эту чертову стратегию Ранн.
Пастух опустил руку. Дураком он не был.
Ранн вцепилась в мозг Старка. - Скажи мне! Расскажи мне их план!"
Он чувствовал себя как парень во вращающейся двери. Старк сосредоточился на морских людях. Он видел, что теперь они боятся, сомневаются и нервничают. -Я умру через минуту,- сказал Старк. - Обещай мне безопасность Кром Дху, и я умру, ничего не сказав Ранну.
Морской пастух поколебался, потом поднял ладонь вверх. -Обещаю,- сказал он. - Кром Дху останется нетронутым.
Старк вздохнул. Он позволил своей голове упасть вперед, пока она не коснулась пола. Потом он перевернулся и закрыл глаза руками. - Это сделка. Пойдемте, ребята, устроим Ранну ад за меня. Черт бы ее побрал!"
Пока он дрейфовал во тьме разума, Ранн ждала его. - Слабо, - сказал он ей. - Хорошо, герцогиня. Ты убьешь меня, даже если я расскажу тебе об этой идее. - Я готова. Попробуй-ка ты, черт возьми, запихнуть меня обратно в это вонючее тело. Я буду драться с тобой всю дорогу!
- закричала Ранн. Это был довольно расстроенный крик. Потом начались боли. В следующую минуту она проделала большую работу над его мыслями.
Та его часть, которая была Конаном, держалась за него, как моллюск за свое драгоценное содержимое.
Запах гниющей плоти вернулся. Кровавый туман вернулся. Огненные птицы падали на него спиралями искр и пузырящегося дыма, чтобы просеять его обнаженные ребра.
Старк произнес последнее слово, прежде чем чернота поглотила его.
-Бьюдаг.
Он не ожидал, что снова проснется.
Он все равно проснулся.
Вокруг него было красное море. Он лежал на чем-то вроде каменной кровати, а молодой морской пастух сидел рядом с ним, глядя на него сверху вниз и нежно улыбаясь.
Некоторое время Старк не смел пошевелиться. Он боялся, что его голова может отвалиться и закружиться, как большая рыба, используя уши в качестве винтов. -Господи,- пробормотал он, едва поворачивая голову.
Морское существо зашевелилось. - Ты победил. Ты сражался с Ранном и победил."
Старк застонал. - Я чувствую себя так, словно что-то прошло через кишечник дикой кошки. Она исчезла. Ранн ушел." - Он рассмеялся. - Это меня огорчает. Кто-нибудь, подбодрите меня. Ранн ушел." Он ощупал свое большое, плоское мускулистое тело. - Она блефовала. Пытается свести меня с ума. Она знала, что на самом деле не сможет засунуть меня обратно в эту тушу, но не хотела, чтобы я знал. Это было похоже на кошмар ребенка перед его рождением. Или, может быть, у тебя нет такой памяти, как у меня." Он перевернулся, потягиваясь. - Она больше никогда не войдет в мою голову. Я запер ворота и проглотил ключ." Его глаза расширились. - Как тебя зовут?"
-Линнл,- сказал человек с арфой. - Ты не рассказал Ранн о нашей стратегии?
-А ты как думаешь?
Линнл искренне улыбнулся. - Мне кажется, ты мне нравишься, человек из Кром Дху. Мне кажется, мне нравится твоя ненависть к Ранн. Я думаю, мне нравится, как ты справился со всем этим делом, хотел убить Ранна и спасти Кром Дху, и был так готов умереть, чтобы выполнить и то, и другое.
- Это много размышлений. Да, а как насчет того обещания, которое ты дал?
- Он будет сохранен."
Старк подал ему руку. - Линнл, ты в порядке. Если я когда-нибудь вернусь на Землю, да поможет мне Бог, я больше никогда не наживлю крючок и не брошу его в море." Он был потерян для Линнла. Старк забыл об этом и продолжал смеяться. В нем было что-то от истерики. Облегчение. Тебя пинали целыми днями, люди толпились у тебя в голове, словно это был прилавок в торговом подвале, копались в протекторах и извилинах, кричали и дрались; женщина, которую ты любил, умирала от голода на мачте корабля, и в кульминационный момент дама с зелеными глазами пыталась сделать из тебя начинку для искалеченного несчастным случаем тела. А теперь у тебя появился союзник.
И вы не могли в это поверить.
Он смеялся маленькими толчками и замирал, закрыв глаза.
- Ты позволишь мне позаботиться о Ранн, когда придет время?
Его пальцы жадно потянулись вверх, сомкнулись на воображаемой ее фигуре, сжались, сжались, задохнулись.
- Она твоя, - сказал Линнл. Я бы с удовольствием, но у тебя столько же, если не больше, мести. Сопровождать. Начнем прямо сейчас. Ты проспала целый период.
Старк осторожно спустился. Он не хотел сломать себе ногу. Он чувствовал, что если кто-то дотронется до него, он может рассыпаться.
Он сумел позволить приливу управлять собой, делать всю работу. Он осторожно поплыл вслед за Линнлом по трем проходам, где время от времени мелькали серебристые обитатели города.
Проплывая под ними в огромном квадратном зале, притягиваемые, но скованные ножными кандалами, воины Фалги смотрели бледными холодными глазами на Старка и Линнл. Редкие разряды света-рыбы из щелей в стенах пропускали светящиеся, мимолетные отсветы над воинами. Легкая рыба коротко поигрывала длинной блестящей веревкой, которая завязывала узлы вокруг мертвых лиц и так же быстро развязывала их. Затем световая рыба исчезла, и красный цвет моря взял верх.
"Купается в вине", - невесело подумал Старк. - Он наклонился вперед.
-Люди Фалги!
Линнл дернул несколько струн арфы.
- Да, - глубокий звук вырвался из тысячи мертвых губ.
- Мы идем грабить цитадель Ранна!
-Ранн!- послышался приглушенный гром голосов.
При звуке другой мелодии появились золотые гончие. Они коснулись цепей. Люди Фалги, освобожденные, танцевали по красному морю.
Просочившись в устье клапана, они оказались в огромном вулканическом дворе. Старк подошел ближе. Он смотрел вниз, в черное ущелье, на дне которого пылала кальдера.
Это был Источник Жизни Красного моря. Здесь это началось тысячу лет назад. Здесь свирепые циклоны искр и огненной энергии извергались, сотрясая титанические черные стены сада, вызывая потоки и водовороты, которые угрожали засосать вас вперед и яростно выбросить на поверхность, в канюлях силы, толчках, в капиллярах воспламененного тумана, в желобах цвета, которые угрожали кремировать, но только оживляли вас, давали вам бурное возрождение!
Он напряг ноги и боролся с всасыванием. Из оврага, потрескивая и ревя, вырвалась невероятная волна огня.
Люди Фалги не боролись с притяжением.
Они молча двинулись вперед и повисли над раскаленным пламенем.
Жизненная сила Источника росла в них. Казалось, он сначала касается их обутых в сандалии пальцев ног, а затем, в процессе сияющего осмоса, поднимается вверх по конечностям, в чресла, в жизненно важные органы, очерчивая их сильную костную структуру, как ртуть очерчивает стеклянный термометр с повышением температуры. Кости мерцали, как резная полированная слоновая кость, сквозь на мгновение покрытую пленкой плоть. Ребра тысячи людей расширились, как посеребренные паучьи лапы, сжались, потом снова расширились. Их позвоночники выпрямились, плечи расправились. Их глаза, последними принявшие огонь, теперь горели и горели, как свечи в обновленных гробницах. Подбородки вскинулись, вся внешняя оболочка их тел вспыхнула серебряным блеском.
Плывя сквозь бурю энергии, как кошмарные призраки, входя в холод, они достигли дальнего края оврага, похожего на выплавленный металл из доменных печей. Когда они соприкасались друг с другом, пурпурные искры шипели, прыгали с головы на голову, из рук в руки.
Линнл тронул Старка за руку. - Ты следующий.
- Нет, спасибо.
- Боишься?" засмеялся арфист-пастух. - Ты устала. Это даст вам новую жизнь. Ты следующий."
Старк колебался лишь мгновение. Затем он позволил приливу быстро унести его. Ему было страшно. Чертовски боюсь. Отрыжка огня настигла его, когда он добрался до середины оврага. Он был окутан слоями экстаза. Бьюдаг прижалась к нему. Это ее всепоглощающие волосы опутали его и заклеймили. Это ее тепло поднималось по его телу вверх, в грудь и в голову. Кто-то кричал где-то в животном восторге и невыносимой страсти. Кто-то танцевал, раскидывал руки и вдавливал это солнечное тепло глубже в его огромное тело. Кто-то почувствовал, как вся усталость, старость улетучились, появилось совершенно новое ощущение тепла и силы.
Этим кем-то был Старк.
На другой стороне оврага ждала тысяча воинов фалги. Теперь заиграло что-то похожее на тысячу арф, и когда Старк добрался до другой стороны, арфы начали маршировать, и воины маршировали вместе с ними. Они все еще были мертвы, но вы никогда не узнаете об этом. В этих телах не было разума. Тела активировались снаружи. Но ты никогда этого не узнаешь.
Они оставили город позади. Выстроившись в шеренгу, воины-бойцы были ведомы золотыми гончими и далекими арфами к месту, где проносился огромный прибрежный прилив.
Они сели на прилив бесплатно. Линнл рядом с ним, используя свою арфу, Старк почувствовал, как его засасывает в глубину, где распростерлись странные монстры. Они смотрели на Старка голодными глазами. Но стена арфы отбросила их назад.

Мертвые воины Фалги молча двинулись в бой.
Старк оглядел мужчин. "Они не знают, что делают", - подумал он. Они возвращаются домой, чтобы убить своих родителей и детей, чтобы поджечь Фалгу, а сами этого не знают. Их живые-но-мертвые лица были обращены вверх, всегда вверх, как будто там были видения цитадели Ранна.
Ранн. Старк позволил гневу закипеть в нем. Он дал ей остыть. Потом стало холодно. Ранн не беспокоила его уже несколько часов. Был ли шанс, что она прочитала его мысли в разгар этого кошмара борьбы? Знала ли она об этом плане Фалги? Было ли это объяснением ее молчания сейчас?
Он тонко послал свой разум вперед. Ранн. Ранн. Единственным ответом было движение серебряных тел в огненных глубинах.
Перед самым рассветом они всплыли на поверхность моря.
Фалга дремал в затянутой красным туманом тишине. Улицы рабов были пусты и покрыты росой. Высоко в небе первые лучи солнца омывали сады Ранн и освещали ее цитадель.
Линнл лежал на мелководье рядом со Старком. Они оба улыбались полу-жестокими улыбками. Они долго ждали этого.
Линнл кивнул. - Сегодня день карнавала. Вернувшимся солдатам Ранна будут предложены фрукты, вино и любовь. На улицах будут танцы."
Далеко справа виднелся горный склон. На его тупом пике—Старк пристально смотрел на него—покоилось тело маленького, тощего Землянина, на котором сгрудились огненные птицы. Он поднимется на эту гору позже. Когда все закончится и будет время.
- Что вы ищете?- спросил Линнл.
- Голос Старка звучал издалека. -Кто-то, кого я когда-то знал.
Выстроившись в шеренгу на каменных набережных, их шуршащие сандалии выветрились от времени, мужчины стояли чистые и яркие. Старк расхаживал по центру, словно зверь в клетке, чтобы его темное тело не было замечено.
Их видели.
Страж утеса посмотрел вниз, на грязные жилища рабов, с их стрелковых галерей, и издал крик. Замахали руки, заостренные морозной белизной на рассвете. По пандусам и галереям спускались все новые стражники, встречались, присоединялись к другим и шли дальше.
Линнл в море у причала предложил тему для арфы. Остальные арфы подхватили его. Дрожащая музыка поднялась из воды и с нежной твердостью заставила мертвые ноги маршировать по набережным, вверх по узким, душным переулкам рабов, навстречу страже.
Люди-рабы устало смотрели на них из своих душных комнат. Уход воинов был для них стар и не имел никакого значения.
У этих воинов не было оружия. Старку это не понравилось. Он хотел даже отрезок цепи. Но это пустота рук. Его зубы болели от слишком долгого стискивания челюстей. Мускулы его рук были напряжены и напряжены.
На краю невольничьего сообщества, у подножия скалы, их встретил стражник. Сбегая с галерей с обнаженными мечами, они бросились на перехват того, кого приняли за врага.
Стражники остановились в полном замешательстве.
С губ Старка сорвался смешок. Это был всего лишь сон. С туманом над, под и между его частями. Охранник не мог в это поверить. Для этих мертвецов, которые ходили вокруг, это тоже было нереально. Он чувствовал себя одиноким. Он был единственным живым. Он не любил ходить с мертвецами.
Капитан стражи осторожно спустился вниз, его зеленые глаза смотрели подозрительно. Подозрение исчезло. Его лицо расплылось. Он лежал на своих меховых шкурах несколько месяцев, думая о своем сыне, который погиб, защищая Фалгу.
Теперь перед ним стоял его сын. Живой.
Капитан забыл, что он капитан. Он забыл обо всем. Его сандалии скребли по камням. Было слышно, как воздух выходит из его легких и возвращается обратно в оцепенелой молитве.
- Сын мой! Во имя Ранн. Они сказали, что тебя убили люди Фаолана сто лет назад. Мой сын!
Где-то звякнула арфа.
Сын шагнул вперед, улыбаясь.
Они обнялись. Сын ничего не ответил. Он не мог говорить.
Это был сигнал для остальных. Вся стража, потрясенная и удивленная, отложила мечи и принялась разыскивать старых друзей, братьев, отцов, дядей, сыновей!
Они двинулись вверх по галереям, стража и вернувшиеся воины, Старк среди них. Карабкаясь вверх по утесу, проходя проход за проходом, все говорили одновременно. По крайней мере, так казалось. Говорили охранники. Никто из мертвых воинов не ответил. Они только казались. Старк слышал музыку, сильную и ясную повсюду.
Они добрались до зеленых садов на вершине утеса. К этому времени весь город проснулся. Прибежали женщины, с обнаженной грудью, рыдая, и бросились вперед, в ряды своих любовников. На них посыпались цветы.
-Так это и есть война, - с тревогой пробормотал Старк.
Они остановились в центре большого сада. Толпа радостно переминалась, еще не осознавая странного молчания своих людей. Они были слишком счастливы, чтобы заметить это.
-Сейчас,- сказал себе Старк. - Сейчас самое время. Сейчас же!
Словно в ответ, с неба донесся дикий свист арф.
Толпа перестала смеяться только тогда, когда вернувшиеся воины Фалги бросились вперед, подняв руки и ощупывая их перед собой....
Плач на улицах был похож на далекий вой сирены. Металл издал резкий лязг, и в тот же миг металл обрел плоть. В зеленых влажных садах завершилась порочная пантомима.
Старк наблюдал из пустой цитадели Ранна. По аркам прогуливались клубы тумана, шел густой дождь. Он налетел, как кровавый шквал, и омыл сад внизу, пока нельзя было отличить дождь от крови.
Вернувшиеся воины уже получили свои мечи. Сначала они убили тех, кто был ближе всех к ним на празднике. Затем они забрали оружие у жертв. Это было очень просто и очень неприятно.
Теперь рабы вступили в бой. Вырываясь из города рабов, подбирая упавшие кинжалы и короткие мечи, они кружили по садам, натыкаясь на высокомерных сияющих воинов Ранна, которые до сих пор избегали тихого, смертельного убийства живых-но-мертвых людей.
Мертвый отец убил испуганного, живого сына. Мертвый брат задушил неверующего брата. Карнавал действительно в Фалге.
Старик ждал в одиночестве. Старк увидел его. У старика было оружие, но он отказался им воспользоваться. Молодой воин Фалги, наигрывая на арфе Линнла, тихо подошел к старику. Старик вскрикнул. Его губы складывались в слова. "Son! - Что это?" Он бросил меч и попытался умолять своего мальчика.
Сын ударил его ножом с молчаливой эффективностью и, даже не взглянув на тело, пошел дальше, чтобы найти другое.
Старк отвернулся, чувствуя тошноту и холод.
Тысячи таких сцен заканчивались.
Он поджег черные паучьи шелковые гобелены. Они шептались и разговаривали с пламенем. Камень эхом отдавался от его ног, пока он обыскивал комнату за комнатой. Ранн ушел, вероятно, прошлой ночью. Это означало, что Кром Дху был на грани падения. Неужели Фаолан мертв? Неужели народ Кром Дху, видя страдания Бьюдаг, сдался? В гавани Фалги не было ни одного судна, кроме небольших рыболовецких лодок.
Туман ждал его, когда он вернулся в сад. Дождь нашел его лицо.
Цитадель Ранна была покрыта огненной коркой и окутана дымом, когда он посмотрел на нее.
В саду воцарилась тишина. Бой был окончен.
Люди Фалги, все еще сияющие Жизнью Источника, повесили свои клинки на непонимающие пальцы, свет начал покидать их зеленые глаза. Их кожа выглядела грязной и тусклой.
Старк, не теряя времени, спустился по галереям, прошел через квартал рабов и снова вышел на набережную.
Линнл ждала его, нежно поглаживая послушную арфу.
- Все кончено. То, что останется, будет принадлежать рабам. Они станут нашими союзниками, раз уж мы их освободили.
Старк не слышал. Он, прищурившись, смотрел на Красное море.
Линнл понял. Он извлек из арфы два тона, которые произнесли два слова, занимавшие главное место в мыслях Старка.
-Кром Дху.
- Если мы не опоздаем." Старк наклонился вперед. - Если Фаолан жив. Если Бьюдаг все еще стоит на мачте.
Как слепой, он шел прямо, пока не упал в море.
До Кром Дху было не больше миллиона миль. Это только казалось, что так далеко.
Прилив подхватил их у самого берега Фалги и быстро перекачал через глубины прибрежных широт, через хрустальные леса. Он проклинал каждую милю пути.
Он проклинал время, затраченное на то, чтобы остановиться в городе Титанов и собрать новых людей. Чтобы собрать Клева, Маннта, Эзура и Брюса. Старк нетерпеливо наблюдал за всей этой драмой Огня-Источника и тел. На этот раз это были тела людей Кром Дху, висевшие, как звери, на медленно вращающихся вертелах, их конечности и жизненно важные органы промокли насквозь, кожа приобрела бронзовый оттенок, в глазах сверкали огнивные искры. И тогда арфы сплели вокруг каждого одеяние, и одеяние двигало людей, а не люди-одеяние.
Теперь в приливной базилике Старк крутился. За ним бежали новые тела Клева и Эзура! Течение подняло их, проткнуло обсидиановыми игольчатыми глазами, как паучьи шелковые нити.
В этом была хорошая ирония. Люди Кром Дху, павшие при Фалге под предательством Конана, вернулись теперь под предводительством Конана, чтобы оправдать это предательство.
Внезапно они оказались во внешнем бассейне Кром Дху. Над ними пронеслись тени. Длинные темные тени лодок Фалги, лежащих в той гавани. Тени, как черные отбойные сети, опустились. Школа людей расколола теневые сети. Прилив здесь прекратился, закручивая и перегоняя их.
Старк взглянул на огромное серебряное дно фалгийского корабля. Он почувствовал, как его лицо напряглось, а горло сжалось. Затем, согнув колени, он рванулся вверх, ночной воздух прорвался темно-красным вокруг его головы.
В гавани на бортах длинных кораблей горели факелы. На перешейке, который вел от Кром Дху к материку, раздавались звуки продолжающейся битвы. Сквозь завесу тумана пробивались слабые крики и стук. Они звучали как отголоски прошлых снов.
Линнл отдал поводок Старку. Старк почувствовал, как что-то сжалось у него в кулаке. Моток тонкого зеленого плетеного тростника, веревка с крючковатыми грузами на конце. Он знал, как использовать его, не спрашивая. Но сейчас ему хотелось иметь нож, хотя он понимал, что носить нож в море практически невозможно, если хочешь двигаться быстро.
В сотне ярдов он увидел гладкую голую фигуру на носу лучшего корабля Ранна, плавающий силуэт, его факелы висели, как волосы Бьюдаг.
Он поплыл к ней, тихо дыша. Когда наконец над ним нависла посеребренная фигура с насмешливыми зелеными глазами и флагом из мелкой шерсти, он почувствовал, как холодный белый корабельный металл целует его пальцы.
Запах дыма от факелов остался. Поднявшиеся с земли слабые крики сообщили о еще одном нападении на Ворота. Позади него—рябь. Потом—тысяча рябей.
Воскрешенные люди Кром Дху поднялись в вмятинах и колыханиях игристого вина. Они смотрели на Кром Дху и, может быть, знали, что это такое, а может быть, и нет. На какое-то мгновение Старк почувствовал дурное предчувствие. Предположим, Линнл затеял какую-то игру. Предположим, что, выиграв битву, эти люди отправятся в Кром Дху, чтобы разбить арфу Ромны и сделать Фаолана слепцом? Он отогнал эту мысль. С этим надо будет разобраться вовремя. По обе стороны от него появились Клев и Маннт. Они смотрели на Кром Дху, сжав губы. Может быть, они увидели орлиное гнездо Фаолана и услышали арфу, которая была чем—то большим, чем эти арфы, воспевающие их меч и грабеж,-инструмент Ромны, рассказывающий бардовские сказки о странниках, прибрежных войнах и старых, живых днях. Их глаза все смотрели и смотрели на Кром Дху, но ничего не видели.
Появились морские пастухи; последователи Линнла, каждый со своей арфой и музыкой арфы, начали высоко. Так высоко, что его не было слышно. В воздухе витало напряжение.
Молча, с мрачной уверенностью, мертвые-но-не-мертвые собрались в бронзовый круг вокруг корабля Ранн. Сама тишина их окружения заставляла твою кожу покрываться мурашками, а пот холодил щеки.
Дюжина веревок рванулась, петляя над бортом корабля. Они ловили, держали, цепляли, цепляли.
Старк бросил его, почувствовал, как он кусается и держится. Теперь он быстро карабкался, ругаясь, по всей его длине, брыкаясь и скользя по серебристому корпусу.
Он добрался до вершины.
Там была Бьюдаг.
Наполовину перегнувшись через низкие перила, он заколебался, просто глядя на нее.
Свет факелов окружал ее, отбрасывал тень. Она все еще держалась прямо; голова ее устала, глаза были закрыты, лицо похудело и стало менее коричневым, но она все еще была жива. Она уже выходила из глубокого оцепенения, услышав свист канатов и скрежет металлических крюков на палубе.
Она увидела Старка, и ее губы приоткрылись. Она не отвела от него взгляда. У него перехватило дыхание.
Это едва не стоило ему жизни-стоять здесь и смотреть на нее.
Охранник, плоть которого напоминала свежевыпавший снег, снял с башни лук и выпустил его. На палубе лежала цепь. К счастью, Старк взял его.
Клив перелез через перила рядом со Старком. Его грудь приняла стрелу. Шахта прорвалась наполовину и остановилась, держась. Клев продолжал идти за человеком, который стрелял в него. Он догнал его.
- воскликнула Бьюдаг. -Позади тебя, Конан!
Конан! В волнении она назвала старое имя.
Это был Конан. Развернувшись, он столкнулся с жилистым маленьким человечком, жестоко приковал его цепью к лицу, схватил падающий меч мужчины, использовал его против него. Потом он подошел, схватил мужчину за челюсть и сбросил его в море.
Корабль уже проснулся. Большинство людей были внизу, отдыхая от сражений. Теперь они хлынули серебряным потоком. Их крики странно контрастировали со спокойным молчанием людей Кром Дху. Старк обнаружил, что занят.
Конан был здоровым животным, обладавшим большими способностями к восстановлению. Теперь его мышцы откликались на каждый трюк, который от них требовали. Старк ловко перепрыгнул через палубу, высматривая Ранн, но ее нигде не было видно. Он нанес удар двумя клинками и убил одного из них. Еще больше веревок поднялось высоко и обвило его. Каждый корабль в гавани взрывался яростью. Еще несколько человек молча перелезли через перила позади Старка.
Сквозь крики послышался голос Бьюдаг, увидевшей сражающихся. -Клев! Mannt! Эзур!"
Старк был богом, он мог получить все, что хотел. Человеческая голова? Он мог бы ее получить. Это означало действовать как гильотина ножом, запястьем и выпад тела. Вот так! .. Его глаза дымились янтарем, а на губах пролегли глубокие морщины мрачного удовольствия. Враг не может сражаться без рук. Один человек, стоявший лицом к Старку, вдруг выставил перед собой страшные обрубки, не веря своим глазам.
"Ты смотришь, Фаолан?" - кричал Старк про себя, нанося удары. Посмотри сюда, Фаолан! Боже, нет, ты слепой. Тогда слушай! Услышь звон стали о сталь. Доносится ли до вас запах горячей крови и горячих тел? О, если бы ты мог увидеть это сегодня вечером, Фаолан! Фалга будет забыта. Это Конан, из идиотизма, с парнем по имени Старк, который носит его и говорит ему, куда идти!
На палубе было небезопасно. Раньше Старк не обращал на это особого внимания, но теперь воинам Кром Дху было все равно, на кого нападать. Они начали делать друг другу операции. Они резали друг другу плечи, отрезали конечности в слепом мгновенном повиновении. Здесь не было места ни для него, ни для Бьюдаг.
Он оторвал ее от мачты и быстро подтащил к поручням.
Бьюдаг смеялась. Ей ничего не оставалось, как рассмеяться. Ее глаза были потрясены. Она снова видела живых мертвецов, бросающихся на нее с оружием; ее морили голодом и заставляли стоять день и ночь, и теперь она могла только смеяться.
Старк встряхнул ее.
Она не переставала смеяться.
-Бьюдаг! С тобой все в порядке. Ты свободен.
Она уставилась в пустоту. —Я ... я буду в порядке через минуту.
Он должен был отразить удар одного из своих людей. Он парировал удар, затем сел и столкнул человека с палубы в море. Это было единственное, что можно было сделать. Ты не сможешь их убить.
Бьюдаг уставилась на кувыркающееся тело.
- А где Ранн?" Желтые глаза Старка сузились, ища.
- Она была здесь." Бьюдаг задрожала.
Ранн выглянула из ее глаз. Из усталого оцепенения Бьюдаг вырвалось эхо Ранн. Ранн была рядом, и это ее рук дело.
Старк инстинктивно поднял глаза.
Ранн появился на верхушке мачты, как снежный вихрь. Ее зеленые груди поднимались и опускались от волнения. В ее глазах была чистая ненависть. Старк облизнул губы и приготовил меч.
Ранн бросил быстрый взгляд на Бьюдаг. Нагнувшись, как во сне, Бьюдаг подняла кинжал и поднесла его к своей груди.
Старк замер.
Ранн удовлетворенно кивнул. - Ну что, Старк? Как это будет? Ты пойдешь на меня и прикажешь Бьюдаг умереть? Или ты отпустишь меня?"
Ладони Старка вспотели и стали жирными. - Тебе некуда идти. Фалга взята. Я не могу гарантировать тебе свободу. Если вы хотите прыгнуть за борт, в море, это ваш шанс. Вы могли бы сделать берег и своих людей.
-Плавать? Когда морские звери ждут?" Она говорила с сильным акцентом на животных. Она была из морского народа. Они, Линнл и его люди, были морскими зверями. - Нет, Хью Старк. Я возьму лодку. Поставь Бьюдаг у перил, чтобы я мог наблюдать за ней всю дорогу. Гарантируйте мне проход на берег и моих людей там, и Бьюдаг останется жива."
Старк взмахнул мечом. - Идите."
Он не хотел отпускать ее. У него были другие планы, хорошие планы на нее. Он прокричал сделку Линнлу. Линнл с большой неохотой кивнул в ответ.
Ранн в маленьком серебристом ялике направился к берегу. Она управляла лодкой и все время оглядывалась на Бьюдаг. Она прошла сквозь морских зверей и коснулась берега. Она подняла руку и с силой опустила ее.
Развернувшись, Старк ударил Бьюдаг кулаком в челюсть. Ее рука уже вонзила клинок себе в грудь. Ее голова откинулась назад. Его кулак прошел насквозь. Она упала. Клинок звякнул. Он вышвырнул его за борт. Затем он поднял Бьюдаг. Ей было тепло и приятно обнимать ее. Лезвие лишь укололо ее в грудь. Потекла маленькая струйка крови.
На берегу Ранн исчезла на скалах, спеша найти своих людей.
В гавани смолкла музыка арфы. Корабли были захвачены. Их экипажи лежали, заполняя палубы. Люди Кром Дху прекратили сражаться так же быстро, как и начали. Часть яркого сияния потускнела от бронзы их рук и обнаженных торсов. Корабли начали тонуть.
Линнл поплыл вниз, глядя на Старка. Старк оглянулся на него и кивнул в сторону пляжа. - Отлично. А теперь пойдем за этой дьяволицей, - сказал он.
Фаолан ждал на своем огромном каменном балконе, откуда открывался вид на Кром Дху. Позади него высоко пылали костры, и их пожирающий звук пламени по дереву наполнял мрак колонн звуком и яростным светом.
Фаолан прислонился к краю, его грудь была перевязана бинтом и целебной мазью, его слепые глаза мерцали, глядя вниз снова и снова с фиксированной интенсивностью, его голова наклонилась, чтобы слушать.
Ромна стоял рядом с ним, наполнял и наполнял чашу, которую Фаолан опорожнял в его жаждущий рот, и рассказывал ему, что произошло. Рассказывали о людях, вышедших из моря, и о Ранне, появившемся на скалистом берегу. Иногда Фаолан слабо склонялся в сторону, прислушиваясь к словам Ромны. Иногда он поворачивался, чтобы услышать то, что происходило за Воротами осажденной Фалги.
Арфа Ромны лежала нетронутой. Он в нее не играл. В этом не было необходимости. Снизу доносилось громкое эхо арф, более жидкое, чем у него, словно водопад, заливавший город, заставляя туман рыдать красными слезами.
-Это арфы?- воскликнул Фаолан.
- Да, арфы!
- Что это было?" Фаолан слушал, тяжело дыша, хватаясь за опору.
-Стычка, - сказал Ромна.
-Кто победил?
-Мы победили.
- А это?" Слепые глаза Фаолана пытались видеть, пока не наполнились слезами.
- Враг отступает от Ворот!"
- И этот звук, и этот звук!" Фаолан все шел и шел, лихорадочно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, и черты его лица были напряжены и внимательны к каждому водовороту, течению и перемене прилива. Ритм мечей сквозь туман и тело был сложной музыкой, темы которой он должен был узнать. - Еще один упал! Я слышал, как он плакал. И еще один из людей Ранна!
-Да, - сказал Ромна.
- Но почему наши воины сражаются так тихо? Я ничего не слышал из их уст. Так тихо.
Ромна нахмурился. - Тихо. Да—тихо.
- А откуда они взялись? Все наши люди в городе?"
-Да,- Ромна пошевелился. Он помедлил, прищурившись. Он потер бульдожью челюсть. —Кроме тех, что погибли в ... Фалге.
Фаолан на мгновение замер. Затем он постучал по пустой чашке.
- Еще вина, бард. Еще вина.
Он снова повернулся к битве.
- О боги, если бы я только мог это увидеть!
Внизу раздался звенящий грохот. Молчание. Крики, грохот.
- Ворота!" Фаолана охватил страх. - Мы проиграли! Мой меч!
- Останься, Фаолан!" Ромна рассмеялся. Потом он вздохнул. Это был вздох, в который не верили. - Во имя десяти тысяч могущественных богов. Если бы я сейчас был слеп или мог видеть лучше."
Рука Фаолана поймала его, удержала. - В чем дело? Скажи!
-Клев! И Тлан! И Конан! И Блюк! И Маннт! Стою в воротах, как винные видения! Мечи в их руках!
Рука Фаолана расслабилась, потом сжалась. - Произнесите их имена снова, и произносите их медленно. И говори правду." Его кожа дрожала, как у нервного животного. —Ты сказал ... Клев? Mannt? Блюк?
- И Тлан! И Конан! Вернулся из Фалги. Они открыли Ворота, и битва выиграна. Все кончено, Фаолан. Кром Дху будет спать сегодня ночью."
Фаолан отпустил его. Рыдание сорвалось с его губ. - Я напьюсь. Пьянее, чем когда-либо в жизни. Восхитительно пьяный. Боги, если бы я только мог это видеть. Был в нем. Расскажи мне об этом еще раз, Ромна ...
Фаолан сидел в большом зале на своем резном высоком кресле и ждал.
Шлепанье сандалий по камню снаружи, звон цепей.
Распахнулась дверь, в нее хлынул красный туман, и в шлюзе показались люди. Фаолан вскочил. -Клев? Mannt? Эзур!
Старк вышел на свет костра. Он прижал правую руку к открытому рту раны на бедре. - Нет, Фаолан. Я и еще двое.
-Бьюдаг?"
"да." И Бьюдаг устало подошла к нему.
Фаолан уставился на него. - А кто второй? Он ходит налегке. Это женщина.
Старк кивнул. -Ранн.
Фаолан осторожно поднялся со своего места. Он обдумал имя. Он взял короткий меч с места рядом с высоким сиденьем. Он шагнул вниз. Он подошел к Старку. - Ты привел ко мне Ранна живым?
Старк потянул за цепь, связывавшую Ранн. Она бежала вперед маленькими шажками, ее белое лицо было опущено, глаза сузились от звериной ярости.
-Фаолан слеп,- сказал Старк. - Я позволил тебе жить по одной чертовски веской причине, Ранн. Ладно, давай.
Фаолан с любопытством остановился. Он ждал.
Ранн ничего не сделал.
Старк взял ее руку и заломил за спину. -Я сказал:"Давай".
-Я сделаю это,- выдохнула она от боли.
Старк отпустил ее. -Скажи мне, что происходит, Фаолан.
Ранн пристально смотрела на высокую фигуру Фаолана, стоявшую на свету.
Фаолан вдруг закрыл глаза руками и поперхнулся.
Бьюдаг вскрикнула, схватила его за руку.
- Я вижу!" Фаолан пошатнулся, как от толчка. - Я вижу!" Сначала он прокричал это, потом прошептал. - Я вижу."
Глаза Старка затуманились. - напряженно прошептал он Ранн. - Заставь его увидеть это, Ранн, или ты умрешь сейчас. Заставь его увидеть это! - обратился он к Фаолану. -Что ты видишь?
Фаолан был сбит с толку, он покачнулся. Он протянул руки, чтобы сформировать видение. —Я ... я вижу Кром Дху. Это хорошее зрелище. Я вижу корабли Ранна. Тонет!" Он рассмеялся прерывистым смехом. —Я ... вижу бой за воротами!
Над их головами в комнате повисла тишина.
Голос Фаолана одиноко и загипнотизированно звучал в этой тишине.
Он выставил вперед большие кулаки, потряс ими, разжал. - Я вижу Маннта, и Эзура, и Клева! Сражались так, как сражались всегда. Я вижу Конана таким, каким он был. Я вижу, как Бьюдаг снова орудует сталью на берегу! Я вижу, что враг убит! Я вижу, как из моря выходят люди с коричневой кожей и темными волосами. Люди, которых я знал давным-давно. Люди, которые бороздили море вместе со мной. Я вижу Ранн в плену!" Он начал всхлипывать вместе с ней, его легкие наполнялись и выпускали ее, втягивая и выдыхая. Слезы потекли из его пустых, сверкающих глаз. - Я вижу Кром Дху таким, каким он был, есть и будет! Вижу, вижу, вижу!"
Старк почувствовал холодок на затылке.
- Я вижу Ранн, захваченную и удерживаемую, и ее людей, мертвых вокруг нее на земле перед Воротами. Я вижу распахнутые Ворота ... - Фаолан остановился. Он посмотрел на Старка. - Где Клев и Маннт? Где Блюк и Эзур?
Старк позволил огню долго пылать в очагах. Потом он ответил:
- Они вернулись в море, Фаолан."
Пальцы Фаолана опустели. -Да,- сказал он тяжело. - Они должны были вернуться, не так ли? Они не могли остаться, не так ли? Даже ради одной ночи еды на столе, вина во рту и женщин в глубоких теплых мехах перед очагом. Даже на один тост." Он обернулся. -Выпей, Ромна. Выпьем за всех.
Ромна подал ему полную чашку. Он выронил его, упал на колени и вцепился когтями в грудь. -Мое сердце!
- Ранн, ты морской дьявол!"
Старк мгновенно схватил ее за горло. Он надавил на маленькие бушующие пульсации по обе стороны ее белоснежной шеи. - Отпусти его, Ранн!" Больше давления. - Отпусти его!" Фаолан хмыкнул. Старк держал ее до тех пор, пока ее белое лицо не стало грязным и странным от смерти.
Казалось, прошел час, прежде чем он отпустил ее. Она тихо упала и не шевельнулась. Она больше не пошевелится.
Старк медленно повернулся и посмотрел на Фаолана.
- Ты ведь видел, Фаолан?" - сказал он.
Фаолан слепо и слабо кивнул. Он поднялся с пола, ощупью ощупывая пол. - Я видел. На мгновение я увидел все. И боги! но это было хорошее зрение! Вот, Хью-Старк-по-Кличке-Конан, дай мне опору с другой стороны.
На следующий день Бьюдаг и Старк поднялись на гору над Фалгой. Старк прошел немного вперед, и с его приближением огненные птицы рассеялись, сверкая.
Он вырыл неглубокую могилу и сделал то, что должен был сделать с телом, которое нашел там, а затем, когда могила была покрыта толстыми серыми камнями, он вернулся за Бьюдаг. Они вместе стояли над ним. Он никогда не ожидал, что будет стоять над частью себя, но вот он здесь, и рука Бьюдаг сжала его руку.

Стоя там, он вдруг стал выглядеть на миллион лет старше. Он думал о Земле, Поясе и Юпитере, о веселых улицах в низких каналах Джеккары на Марсе. Он думал о космосе, о кораблях, проходящих через него, и о себе внутри них. Он подумал о миллионе кредитов, которые заработал на последней работе. Он иронически рассмеялся.
- Завтра я заставлю морских тварей охотиться за маленькой металлической коробочкой, полной кредитов." Он торжественно кивнул на могилу. - Он хотел этого. Или, по крайней мере, он так думал. Он убил себя, получив его. Поэтому, если морской народ найдет его, я отправлю его сюда, в горы, и закопаю под камнями в его пальцах. Думаю, это самое лучшее место."
Бьюдаг оттащила его. Они спустились с горы к гавани Фалги, где их ждал корабль. Шагая, Старк поднял голову. Бьюдаг была с ним, и паруса корабля поднимались, чтобы принять ветер, и Красное море ждало, когда они поплывут по нему. То, что лежало на его дальней стороне, должны были обнаружить Бьюдаг, Фаолан-с-Кораблей, Ромна и Хью-Старк-По-Кличке-Конан. Он чувствовал себя чертовски хорошо. Он шел уверенно, держа Бьюдаг рядом.
А на горе, пока корабль плыл, огненные птицы судорожно и разочарованно взмывали вниз, чтобы ударить в каменную насыпь; замолкали и, пронзительно плача, улетали.


LORELEI OF THE RED MIST

By Leigh Brackett and Ray Bradbury

He died—and then awakened in a new body.
He found himself on a world of bizarre
loveliness, a powerful, rich man. He took
pleasure in his turn of good luck ... until
he discovered that his new body was hated
by all on this strange planet, that his
soul was owned by Rann, devil-goddess of
Falga, who was using him for her own gain.
[Transcriber's Note: This etext was produced from
Planet Stories Summer 1946.
Extensive research did not uncover any evidence that
the U.S. copyright on this publication was renewed.]
The Company dicks were good. They were plenty good. Hugh Starke began to think maybe this time he wasn't going to get away with it.
His small stringy body hunched over the control bank, nursing the last ounce of power out of the Kallman. The hot night sky of Venus fled past the ports in tattered veils of indigo. Starke wasn't sure where he was any more. Venus was a frontier planet, and still mostly a big X, except to the Venusians—who weren't sending out any maps. He did know that he was getting dangerously close to the Mountains of White Cloud. The backbone of the planet, towering far into the stratosphere, magnetic trap, with God knew what beyond. Maybe even God wasn't sure.
But it looked like over the mountains or out. Death under the guns of the Terro-Venus Mines, Incorporated, Special Police, or back to the Luna cell blocks for life as an habitual felon.
Starke decided he would go over.
Whatever happened, he'd pulled off the biggest lone-wolf caper in history. The T-V Mines payroll ship, for close to a million credits. He cuddled the metal strongbox between his feet and grinned. It would be a long time before anybody equaled that.
His mass indicators began to jitter. Vaguely, a dim purple shadow in the sky ahead, the Mountains of White Cloud stood like a wall against him. Starke checked the positions of the pursuing ships. There was no way through them. He said flatly, "All right, damn you," and sent the Kallman angling up into the thick blue sky.
He had no very clear memories after that. Crazy magnetic vagaries, always a hazard on Venus, made his instruments useless. He flew by the seat of his pants and he got over, and the T-V men didn't. He was free, with a million credits in his kick.
Far below in the virgin darkness he saw a sullen crimson smear on the night, as though someone had rubbed it with a bloody thumb. The Kallman dipped toward it. The control bank flickered with blue flame, the jet timers blew, and then there was just the screaming of air against the falling hull.
Hugh Starke sat still and waited....
He knew, before he opened his eyes, that he was dying. He didn't feel any pain, he didn't feel anything, but he knew just the same. Part of him was cut loose. He was still there, but not attached any more.
He raised his eyelids. There was a ceiling. It was a long way off. It was black stone veined with smoky reds and ambers. He had never seen it before.
His head was tilted toward the right. He let his gaze move down that way. There were dim tapestries, more of the black stone, and three tall archways giving onto a balcony. Beyond the balcony was a sky veiled and clouded with red mist. Under the mist, spreading away from a murky line of cliffs, was an ocean. It wasn't water and it didn't have any waves on it, but there was nothing else to call it. It burned, deep down inside itself, breathing up the red fog. Little angry bursts of flame coiled up under the flat surface, sending circles of sparks flaring out like ripples from a dropped stone.
He closed his eyes and frowned and moved his head restively. There was the texture of fur against his skin. Through the cracks of his eyelids he saw that he lay on a high bed piled with silks and soft tanned pelts. His body was covered. He was rather glad he couldn't see it. It didn't matter because he wouldn't be using it any more anyway, and it hadn't been such a hell of a body to begin with. But he was used to it, and he didn't want to see it now, the way he knew it would have to look.
He looked along over the foot of the bed, and he saw the woman.
She sat watching him from a massive carved chair softened with a single huge white pelt like a drift of snow. She smiled, and let him look. A pulse began to beat under his jaw, very feebly.
She was tall and sleek and insolently curved. She wore a sort of tabard of pale grey spider-silk, held to her body by a jeweled girdle, but it was just a nice piece of ornamentation. Her face was narrow, finely cut, secret, faintly amused. Her lips, her eyes, and her flowing silken hair were all the same pale cool shade of aquamarine.
Her skin was white, with no hint of rose. Her shoulders, her forearms, the long flat curve of her thighs, the pale-green tips of her breasts, were dusted with tiny particles that glistened like powdered diamond. She sparkled softly like a fairy thing against the snowy fur, a creature of foam and moonlight and clear shallow water. Her eyes never left his, and they were not human, but he knew that they would have done things to him if he had had any feeling below the neck.
He started to speak. He had no strength to move his tongue. The woman leaned forward, and as though her movement were a signal four men rose from the tapestried shadows by the wall. They were like her. Their eyes were pale and strange like hers.
She said, in liquid High Venusian, "You're dying, in this body. But you will not die. You will sleep now, and wake in a strange body, in a strange place. Don't be afraid. My mind will be with yours, I'll guide you, don't be afraid. I can't explain now, there isn't time, but don't be afraid."
He drew back his thin lips baring his teeth in what might have been a smile. If it was, it was wolfish and bitter, like his face.
The woman's eyes began to pour coolness into his skull. They were like two little rivers running through the channels of his own eyes, spreading in silver-green quiet across the tortured surface of his brain. His brain relaxed. It lay floating on the water, and then the twin streams became one broad flowing stream, and his mind, or ego, the thing that was intimately himself, vanished along it.
It took him a long, long time to regain consciousness. He felt as though he'd been shaken until pieces of him were scattered all over inside. Also, he had an instinctive premonition that the minute he woke up he would be sorry he had. He took it easy, putting himself together.
He remembered his name, Hugh Starke. He remembered the mining asteroid where he was born. He remembered the Luna cell blocks where he had once come near dying. There wasn't much to choose between them. He remembered his face decorating half the bulletin boards between Mercury and The Belt. He remembered hearing about himself over the telecasts, stuff to frighten babies with, and he thought of himself committing his first crime—a stunted scrawny kid of eighteen swinging a spanner on a grown man who was trying to steal his food.
The rest of it came fast, then. The T-V Mines job, the getaway that didn't get, the Mountains of White Cloud. The crash....
The woman.
That did it. His brain leaped shatteringly. Light, feeling, a naked sense of reality swept over him. He lay perfectly still with his eyes shut, and his mind clawed at the picture of the shining woman with sea-green hair and the sound of her voice saying, You will not die, you will wake in a strange body, don't be afraid....
He was afraid. His skin pricked and ran cold with it. His stomach knotted with it. His skin, his stomach, and yet somehow they didn't feel just right, like a new coat that hasn't shaped to you....
He opened his eyes, a cautious crack.
He saw a body sprawled on its side in dirty straw. The body belonged to him, because he could feel the straw pricking it, and the itch of little things that crawled and ate and crawled again.
It was a powerful body, rangy and flat-muscled, much bigger than his old one. It had obviously not been starved the first twenty-some years of its life. It was stark naked. Weather and violence had written history on it, wealed white marks on leathery bronze, but nothing seemed to be missing. There was black hair on its chest and thighs and forearms, and its hands were lean and sinewy for killing.
It was a human body. That was something. There were so many other things it might have been that his racial snobbery wouldn't call human. Like the nameless shimmering creature who smiled with strange pale lips.
Starke shut his eyes again.
He lay, the intangible self that was Hugh Starke, bellied down in the darkness of the alien shell, quiet, indrawn, waiting. Panic crept up on its soft black paws. It walked around the crouching ego and sniffed and patted and nuzzled, whining, and then struck with its raking claws. After a while it went away, empty.
The lips that were now Starke's lips twitched in a thin, cruel smile. He had done six months once in the Luna solitary crypts. If a man could do that, and come out sane and on his two feet, he could stand anything. Even this.
It came to him then, rather deflatingly, that the woman and her four companions had probably softened the shock by hypnotic suggestion. His subconscious understood and accepted the change. It was only his conscious mind that was superficially scared to death.
Hugh Starke cursed the woman with great thoroughness, in seven languages and some odd dialects. He became healthily enraged that any dame should play around with him like that. Then he thought, What the hell, I'm alive. And it looks like I got the best of the trade-in!
He opened his eyes again, secretly, on his new world.
He lay at one end of a square stone hall, good sized, with two straight lines of pillars cut from some dark Venusian wood. There were long crude benches and tables. Fires had been burning on round brick hearths spaced between the pillars. They were embers now. The smoke climbed up, tarnishing the gold and bronze of shields hung on the walls and pediments, dulling the blades of longswords, the spears, the tapestries and hides and trophies.
It was very quiet in the hall. Somewhere outside of it there was fighting going on. Heavy, vicious fighting. The noise of it didn't touch the silence, except to make it deeper.
There were two men besides Starke in the hall.
They were close to him, on a low dais. One of them sat in a carved high seat, not moving, his big scarred hands flat on the table in front of him. The other crouched on the floor by his feet. His head was bent forward so that his mop of lint-white hair hid his face and the harp between his thighs. He was a little man, a swamp-edger from his albino coloring. Starke looked back at the man in the chair.
The man spoke harshly. "Why doesn't she send word?"
The harp gave out a sudden bitter chord. That was all.
Starke hardly noticed. His whole attention was drawn to the speaker. His heart began to pound. His muscles coiled and lay ready. There was a bitter taste in his mouth. He recognized it. It was hate.
He had never seen the man before, but his hands twitched with the urge to kill.
He was big, nearly seven feet, and muscled like a draft horse. But his body, naked above a gold-bossed leather kilt, was lithe and quick as a greyhound in spite of its weight. His face was square, strong-boned, weathered, and still young. It was a face that had laughed a lot once, and liked wine and pretty girls. It had forgotten those things now, except maybe the wine. It was drawn and cruel with pain, a look as of something in a cage. Starke had seen that look before, in the Luna blocks. There was a thick white scar across the man's forehead. Under it his blue eyes were sunken and dark behind half-closed lids. The man was blind.
Outside, in the distance, men screamed and died.
Starke had been increasingly aware of a soreness and stricture around his neck. He raised a hand, careful not to rustle the straw. His fingers found a long tangled beard, felt under it, and touched a band of metal.
Starke's new body wore a collar, like a vicious dog.
There was a chain attached to the collar. Starke couldn't find any fastening. The business had been welded on for keeps. His body didn't seem to have liked it much. The neck was galled and chafed.
The blood began to crawl up hot into Starke's head. He'd worn chains before. He didn't like them. Especially around the neck.
A door opened suddenly at the far end of the hall. Fog and red daylight spilled in across the black stone floor. A man came in. He was big, half naked, blond, and bloody. His long blade trailed harshly on the flags. His chest was laid open to the bone and he held the wound together with his free hand.
"Word from Beudag," he said. "They've driven us back into the city, but so far we're holding the Gate."
No one spoke. The little man nodded his white head. The man with the slashed chest turned and went out again, closing the door.
A peculiar change came over Starke at the mention of the name Beudag. He had never heard it before, but it hung in his mind like a spear point, barbed with strange emotion. He couldn't identify the feeling, but it brushed the blind man aside. The hot simple hatred cooled. Starke relaxed in a sort of icy quiet, deceptively calm as a sleeping cobra. He didn't question this. He waited, for Beudag.
The blind man struck his hands down suddenly on the table and stood up. "Romna," he said, "give me my sword."
The little man looked at him. He had milk-blue eyes and a face like a friendly bulldog. He said, "Don't be a fool, Faolan."
Faolan said softly, "Damn you. Give me my sword."
Men were dying outside the hall, and not dying silently. Faolan's skin was greasy with sweat. He made a sudden, darting grab toward Romna.
Romna dodged him. There were tears in his pale eyes. He said brutally, "You'd only be in the way. Sit down."
"I can find the point," Faolan said, "to fall on it."
Romna's voice went up to a harsh scream. "Shut up. Shut up and sit down."
Faolan caught the edge of the table and bent over it. He shivered and closed his eyes, and the tears ran out hot under the lids. The bard turned away, and his harp cried out like a woman.
Faolan drew a long sighing breath. He straightened slowly, came round the carved high seat, and walked steadily toward Starke.
"You're very quiet, Conan," he said. "What's the matter? You ought to be happy, Conan. You ought to laugh and rattle your chain. You're going to get what you wanted. Are you sad because you haven't a mind any more, to understand that with?"
He stopped and felt with one sandaled foot across the straw until he touched Starke's thigh. Starke lay motionless.
"Conan," said the blind man gently, pressing Starke's belly with his foot. "Conan the dog, the betrayer, the butcher, the knife in the back. Remember what you did at Falga, Conan? No, you don't remember now. I've been a little rough with you, and you don't remember any more. But I remember, Conan. As long as I live in darkness, I'll remember."
Romna stroked the harp strings and they wept, savage tears for strong men dead of treachery. Low music, distant but not soft. Faolan began to tremble, a shallow animal twitching of the muscles. The flesh of his face was drawn, iron shaping under the hammer. Quite suddenly he went down on his knees. His hands struck Starke's shoulders, slid inward to the throat, and locked there.
Outside, the sound of fighting had died away.
Starke moved, very quickly. As though he had seen it and knew it was there, his hand swept out and gathered in the slack of the heavy chain and swung it.
It started out to be a killing blow. Starke wanted with all his heart to beat Faolan's brains out. But at the last second he pulled it, slapping the big man with exquisite judgment across the back of the head. Faolan grunted and fell sideways, and by that time Romna had come up. He had dropped his harp and drawn a knife. His eyes were startled.
Starke sprang up. He backed off, swinging the slack of the chain warningly. His new body moved magnificently. Outside everything was fine, but inside his psycho-neural setup had exploded into civil war. He was furious with himself for not having killed Faolan. He was furious with himself for losing control enough to want to kill a man without reason. He hated Faolan. He did not hate Faolan because he didn't know him well enough. Starke's trained, calculating, unemotional brain was at grips with a tidal wave of baseless emotion.
He hadn't realized it was baseless until his mental monitor, conditioned through years of bitter control, had stopped him from killing. Now he remembered the woman's voice saying, My mind will be with yours, I'll guide you....
Catspaw, huh? Just a hired hand, paid off with a new body in return for two lives. Yeah, two. This Beudag, whoever he was. Starke knew now what that cold alien emotion had been leading up to.
"Hold it," said Starke hoarsely. "Hold everything. Catspaw! You green-eyed she-devil! You picked the wrong guy this time."
Just for a fleeting instant he saw her again, leaning forward with her hair like running water across the soft foam-sparkle of her shoulders. Her sea-pale eyes were full of mocking laughter, and a direct, provocative admiration. Starke heard her quite plainly:
"You may not have any choice, Hugh Starke. They know Conan, even if you don't. Besides, it's of no great importance. The end will be the same for them—it's just a matter of time. You can save your new body or not, as you wish." She smiled. "I'd like it if you did. It's a good body. I knew it, before Conan's mind broke and left it empty."
A sudden thought came to Starke. "My box, the million credits."
"Come and get them." She was gone. Starke's mind was clear, with no alien will tramping around in it. Faolan crouched on the floor, holding his head. He said:
"Who spoke?"
Romna the bard stood staring. His lips moved, but no sound came out.
Starke said, "I spoke. Me, Hugh Starke. I'm not Conan, and I never heard of Falga, and I'll brain the first guy that comes near me."
Faolan stayed motionless, his face blank, his breath sobbing in his throat. Romna began to curse, very softly, not as though he were thinking about it. Starke watched them.
Down the hall the doors burst open. The heavy reddish mist coiled in with the daylight across the flags, and with them a press of bodies hot from battle, bringing a smell of blood.
Starke felt the heart contract in the hairy breast of the body named Conan, watching the single figure that led the pack.
Romna called out, "Beudag!"
She was tall. She was built and muscled like a lioness, and she walked with a flat-hipped arrogance, and her hair was like coiled flame. Her eyes were blue, hot and bright, as Faolan's might have been once. She looked like Faolan. She was dressed like him, in a leather kilt and sandals, her magnificent body bare above the waist. She carried a longsword slung across her back, the hilt standing above the left shoulder. She had been using it. Her skin was smeared with blood and grime. There was a long cut on her thigh and another across her flat belly, and bitter weariness lay on her like a burden in spite of her denial of it.
"We've stopped them, Faolan," she said. "They can't breach the Gate, and we can hold Crom Dhu as long as we have food. And the sea feeds us." She laughed, but there was a hollow sound to it. "Gods, I'm tired!"
She halted then, below the dais. Her flame-blue gaze swept across Faolan, across Romna, and rose to meet Hugh Starke's, and stayed there.

The pulse began to beat under Starke's jaw again, and this time his body was strong, and the pulse was like a drum throbbing.
Romna said, "His mind has come back."
There was a long, hard silence. No one in the hall moved. Then the men back of Beudag, big brawny kilted warriors, began to close in on the dais, talking in low snarling undertones that rose toward a mob howl. Faolan rose up and faced them, and bellowed them to quiet.
"He's mine to take! Let him alone."
Beudag sprang up onto the dais, one beautiful flowing movement. "It isn't possible," she said. "His mind broke under torture. He's been a drooling idiot with barely the sense to feed himself. And now, suddenly, you say he's normal again?"
Starke said, "You know I'm normal. You can see it in my eyes."
"Yes."
He didn't like the way she said that. "Listen, my name is Hugh Starke. I'm an Earthman. This isn't Conan's brain come back. This is a new deal. I got shoved into this body. What it did before I got it I don't know, and I'm not responsible."
Faolan said, "He doesn't remember Falga. He doesn't remember the longships at the bottom of the sea." Faolan laughed.
Romna said quietly, "He didn't kill you, though. He could have, easily. Would Conan have spared you?"
Beudag said, "Yes, if he had a better plan. Conan's mind was like a snake. It crawled in the dark, and you never knew where it was going to strike."
Starke began to tell them how it happened, the chain swinging idly in his hand. While he was talking he saw a face reflected in a polished shield hung on a pillar. Mostly it was just a tangled black mass of hair, mounted on a frame of long, harsh, jutting bone. The mouth was sensuous, with a dark sort of laughter on it. The eyes were yellow. The cruel, brilliant yellow of a killer hawk.
Starke realized with a shock that the face belonged to him.
"A woman with pale green hair," said Beudag softly. "Rann," said Faolan, and Romna's harp made a sound like a high-priest's curse.
"Her people have that power," Romna said. "They can think a man's soul into a spider, and step on it."
"They have many powers. Maybe Rann followed Conan's mind, wherever it went, and told it what to say, and brought it back again."
"Listen," said Starke angrily. "I didn't ask...."
Suddenly, without warning, Romna drew Beudag's sword and threw it at Starke.
Starke dodged it. He looked at Romna with ugly yellow eyes. "That's fine. Chain me up so I can't fight and kill me from a distance." He did not pick up the sword. He'd never used one. The chain felt better, not being too different from a heavy belt or a length of cable, or the other chains he'd swung on occasion.
Romna said, "Is that Conan?"
Faolan snarled, "What happened?"
"Romna threw my sword at Conan. He dodged it, and left it on the ground." Beudag's eyes were narrowed. "Conan could catch a flying sword by the hilt, and he was the best fighter on the Red Sea, barring you, Faolan."
"He's trying to trick us. Rann guides him."
"The hell with Rann!" Starke clashed his chain. "She wants me to kill the both of you, I still don't know why. All right. I could have killed Faolan, easy. But I'm not a killer. I never put down anyone except to save my own neck. So I didn't kill him in spite of Rann. And I don't want any part of you, or Rann either. All I want is to get the hell out of here!"
Beudag said, "His accent isn't Conan's. And the look in his eyes is different, too." Her voice had an odd note in it. Romna glanced at her. He fingered a few rippling chords on his harp, and said:
"There's one way you could tell for sure."
A sullen flush began to burn on Beudag's cheekbones. Romna slid unobtrusively out of reach. His eyes danced with malicious laughter.
Beudag smiled, the smile of an angry cat, all teeth and no humor. Suddenly she walked toward Starke, her head erect, her hands swinging loose and empty at her sides. Starke tensed warily, but the blood leaped pleasantly in his borrowed veins.
Beudag kissed him.
Starke dropped the chain. He had something better to do with his hands.
After a while he raised his head for breath, and she stepped back, and whispered wonderingly,
"It isn't Conan."
The hall had been cleared. Starke had washed and shaved himself. His new face wasn't bad. Not bad at all. In fact, it was pretty damn good. And it wasn't known around the System. It was a face that could own a million credits and no questions asked. It was a face that could have a lot of fun on a million credits.
All he had to figure out now was a way to save the neck the face was mounted on, and get his million credits back from that beautiful she-devil named Rann.
He was still chained, but the straw had been cleaned up and he wore a leather kilt and a pair of sandals. Faolan sat in his high seat nursing a flagon of wine. Beudag sprawled wearily on a fur rug beside him. Romna sat cross-legged, his eyes veiled sleepily, stroking soft wandering music out of his harp. He looked fey. Starke knew his swamp-edgers. He wasn't surprised.
"This man is telling the truth," Romna said. "But there's another mind touching his. Rann's, I think. Don't trust him."
Faolan growled, "I couldn't trust a god in Conan's body."
Starke said, "What's the setup? All the fighting out there, and this Rann dame trying to plant a killer on the inside. And what happened at Falga? I never heard of this whole damn ocean, let alone a place called Falga."
The bard swept his hand across the strings. "I'll tell you, Hugh Starke. And maybe you won't want to stay in that body any longer."
Starke grinned. He glanced at Beudag. She was watching him with a queer intensity from under lowered lids. Starke's grin changed. He began to sweat. Get rid of this body, hell! It was really a body. His own stringy little carcass had never felt like this.
The bard said, "In the beginning, in the Red Sea, was a race of people having still their fins and scales. They were amphibious, but after a while part of this race wanted to remain entirely on land. There was a quarrel, and a battle, and some of the people left the sea forever. They settled along the shore. They lost their fins and most of their scales. They had great mental powers and they loved ruling. They subjugated the human peoples and kept them almost in slavery. They hated their brothers who still lived in the sea, and their brothers hated them.
"After a time a third people came to the Red Sea. They were rovers from the North. They raided and rieved and wore no man's collar. They made a settlement on Crom Dhu, the Black Rock, and built longships, and took toll of the coastal towns.
"But the slave people didn't want to fight against the rovers. They wanted to fight with them and destroy the sea-folk. The rovers were human, and blood calls to blood. And the rovers like to rule, too, and this is a rich country. Also, the time had come in their tribal development when they were ready to change from nomadic warriors to builders in their own country.
"So the rovers, and the sea-folk, and the slave-people who are caught between the two of them, began their struggle for the land."
The bard's fingers thrummed against the strings so that they beat like angry hearts. Starke saw that Beudag was still watching him, weighing every change of expression on his face. Romna went on:
"There was a woman named Rann, who had green hair and great beauty, and ruled the sea-folk. There was a man called Faolan of the Ships, and his sister Beudag, which means Dagger-in-the-Sheath, and they two ruled the outland rovers. And there was the man called Conan."
The harp crashed out like a sword-blade striking.
"Conan was a great fighter and a great lover. He was next under Faolan of the Ships, and Beudag loved him, and they were plighted. Then Conan was taken prisoner by the sea-folk during a skirmish, and Rann saw him—and Conan saw Rann."
Hugh Starke had a fleeting memory of Rann's face smiling, and her low voice saying, It's a good body. I knew it, before....
Beudag's eyes were two stones of blue vitriol under her narrow lids.
"Conan stayed a long time at Falga with Rann of the Red Sea. Then he came back to Crom Dhu, and said that he had escaped, and had discovered a way to take the longships into the harbor of Falga, at the back of Rann's fleet, and from there it would be easy to take the city, and Rann with it. And Conan and Beudag were married."
Starke's yellow hawk eyes slid over Beudag, sprawled like a young lioness in power and beauty. A muscle began to twitch under his cheekbone. Beudag flushed, a slow deep color. Her gaze did not waver.
"So the longships went out from Crom Dhu, across the Red Sea. And Conan led them into a trap at Falga, and more than half of them were sunk. Conan thought his ship was free, that he had Rann and all she'd promised him, but Faolan saw what had happened and went after him. They fought, and Conan laid his sword across Faolan's brow and blinded him; but Conan lost the fight. Beudag brought them home.
"Conan was chained naked in the market place. The people were careful not to kill him. From time to time other things were done to him. After a while his mind broke, and Faolan had him chained here in the hall, where he could hear him babble and play with his chain. It made the darkness easier to bear.
"But since Falga, things have gone badly from Crom Dhu. Too many men were lost, too many ships. Now Rann's people have us bottled up here. They can't break in, we can't break out. And so we stay, until...." The harp cried out a bitter question, and was still.
After a minute or two Starke said slowly, "Yeah, I get it. Stalemate for both of you. And Rann figured if I could kill off the leaders, your people might give up." He began to curse. "What a lousy, dirty, sneaking trick! And who told her she could use me...." He paused. After all, he'd be dead now. After all, a new body, and a cool million credits. Ah, the hell with Rann. He hadn't asked her to do it. And he was nobody's hired killer. Where did she get off, sneaking around his mind, trying to make him do things he didn't even know about? Especially to someone like Beudag.
Still, Rann herself was nobody's crud.
And just where was Hugh Starke supposed to cut in on this deal? Cut was right. Probably with a longsword, right through the belly. Swell spot he was in, and a good three strikes on him already.
He was beginning to wish he'd never seen the T-V Mines payroll ship, because then he might never have seen the Mountains of White Cloud.
He said, because everybody seemed to be waiting for him to say something, "Usually when there's a deadlock like this, somebody calls in a third party. Isn't there somebody you can yell for?"
Faolan shook his rough red head. "The slave people might rise, but they haven't arms and they're not used to fighting. They'd only get massacred, and it wouldn't help us any."
"What about those other—uh—people that live in the sea? And just what is that sea, anyhow? Some radiation from it wrecked my ship and got me into this bloody mess."
Beudag said lazily, "I don't know what it is. The seas our forefathers sailed on were water, but this is different. It will float a ship, if you know how to build the hull—very thin, of a white metal we mine from the foothills. But when you swim in it, it's like being in a cloud of bubbles. It tingles, and the farther down you go in it the stranger it gets, dark and full of fire. I stay down for hours sometimes, hunting the beasts that live there."
Starke said, "For hours? You have diving suits, then."
"What are they?" Starke told her. She shook her head, laughing. "Why weigh yourself down that way? There's no trouble to breathe in this ocean."
"For cripesake," said Starke. "Well I'll be damned. Must be a heavy gas, then, radioactive, surface tension under atmospheric pressure, enough to float a light hull, and high oxygen content without any dangerous mixture. Well, well. Okay, why doesn't somebody go down and see if the sea-people will help? They don't like Rann's branch of the family, you said."
"They don't like us, either," said Faolan. "We stay out of the southern part of the sea. They wreck our ships, sometimes." His bitter mouth twisted in a smile. "Did you want to go to them for help?"
Starke didn't quite like the way Faolan sounded. "It was just a suggestion," he said.
Beudag rose, stretching, wincing as the stiffened wounds pulled her flesh. "Come, on, Faolan. Let's sleep."
He rose and laid his hand on her shoulder. Romna's harpstrings breathed a subtle little mockery of sound. The bard's eyes were veiled and sleepy. Beudag did not look at Starke, called Conan.
Starke said, "What about me?"
"You stay chained," said Faolan. "There's plenty of time to think. As long as we have food—and the sea feeds us."
He followed Beudag, through a curtained entrance to the left. Romna got up, slowly, slinging the harp over one white shoulder. He stood looking steadily into Starke's eyes in the dying light of the fires.
"I don't know," he murmured.
Starke waited, not speaking. His face was without expression.
"Conan we knew. Starke we don't know. Perhaps it would have been better if Conan had come back." He ran his thumb absently over the hilt of the knife in his girdle. "I don't know. Perhaps it would have been better for all of us if I'd cut your throat before Beudag came in."
Starke's mouth twitched. It was not exactly a smile.
"You see," said the bard seriously, "to you, from Outside, none of this is important, except as it touches you. But we live in this little world. We die in it. To us, it's important."
The knife was in his hand now. It leaped up glittering into the dregs of the firelight, and fell, and leaped again.
"You fight for yourself, Hugh Starke. Rann also fights through you. I don't know."
Starke's gaze did not waver.
Romna shrugged and put away the knife. "It is written of the gods," he said, sighing. "I hope they haven't done a bad job of the writing."
He went out. Starke began to shiver slightly. It was completely quiet in the hall. He examined his collar, the rivets, every separate link of the chain, the staple to which it was fixed. Then he sat down on the fur rug provided for him in place of the straw. He put his face in his hands and cursed, steadily, for several minutes, and then struck his fists down hard on the floor. After that he lay down and was quiet. He thought Rann would speak to him. She did not.
The silent black hours that walked across his heart were worse than any he had spent in the Luna crypts.
She came soft-shod, bearing a candle. Beudag, the Dagger-in-the-Sheath. Starke was not sleeping. He rose and stood waiting. She set the candle on the table and came, not quite to him, and stopped. She wore a length of thin white cloth twisted loosely at the waist and dropping to her ankles. Her body rose out of it straight and lovely, touched mystically with shadows in the little wavering light.
"Who are you?" she whispered. "What are you?"
"A man. Not Conan. Maybe not Hugh Starke any more. Just a man."
"I loved the man called Conan, until...." She caught her breath, and moved closer. She put her hand on Starke's arm. The touch went through him like white fire. The warm clean healthy fragrance of her tasted sweet in his throat. Her eyes searched his.
"If Rann has such great powers, couldn't it be that Conan was forced to do what he did? Couldn't it be that Rann took his mind and moulded it her way, perhaps without his knowing it?"
"It could be."
"Conan was hot-tempered and quarrelsome, but he...."
Starke said slowly, "I don't think you could have loved him if he hadn't been straight."
Her hand lay still on his forearm. She stood looking at him, and then her hand began to tremble, and in a moment she was crying, making no noise about it. Starke drew her gently to him. His eyes blazed yellowly in the candlelight.
"Woman's tears," she said impatiently, after a bit. She tried to draw away. "I've been fighting too long, and losing, and I'm tired."
He let her step back, not far. "Do all the women of Crom Dhu fight like men?"
"If they want to. There have always been shield-maidens. And since Falga, I would have had to fight anyway, to keep from thinking." She touched the collar on Starke's neck. "And from seeing."
He thought of Conan in the market square, and Conan shaking his chain and gibbering in Faolan's hall, and Beudag watching it. Starke's fingers tightened. He slid his palms upward along the smooth muscles of her arms, across the straight, broad planes of her shoulders, onto her neck, the proud strength of it pulsing under his hands. Her hair fell loose. He could feel the redness of it burning him.
She whispered, "You don't love me."
"No."
"You're an honest man, Hugh Starke."
"You want me to kiss you."
"Yes."
"You're an honest woman, Beudag."
Her lips were hungry, passionate, touched with the bitterness of tears. After a while Starke blew out the candle....
"I could love you, Beudag."
"Not the way I mean."
"The way you mean. I've never said that to any woman before. But you're not like any woman before. And—I'm a different man."
"Strange—so strange. Conan, and yet not Conan."
"I could love you, Beudag—if I lived."
Harpstrings gave a thrumming sigh in the darkness, the faintest whisper of sound. Beudag started, sighed, and rose from the fur rug. In a minute she had found flint and steel and got the candle lighted. Romna the bard stood in the curtained doorway, watching them.
Presently he said, "You're going to let him go."
Beudag said, "Yes."
Romna nodded. He did not seem surprised. He walked across the dais, laying his harp on the table, and went into another room. He came back almost at once with a hacksaw.
"Bend your neck," he said to Starke.
The metal of the collar was soft. When it was cut through Starke got his fingers under it and bent the ends outward, without trouble. His old body could never have done that. His old body could never have done a lot of things. He figured Rann hadn't cheated him. Not much.
He got up, looking at Beudag. Beudag's head was dropped forward, her face veiled behind shining hair.
"There's only one possible way out of Crom Dhu," she said. There was no emotion in her voice. "There's a passage leading down through the rock to a secret harbor, just large enough to moor a skiff or two. Perhaps, with the night and the fog, you can slip through Rann's blockade. Or you can go aboard one of her ships, for Falga." She picked up the candle. "I'll take you down."
"Wait," Starke said. "What about you?"
She glanced at him, surprised. "I'll stay, of course."
He looked into her eyes. "It's going to be hard to know each other that way."
"You can't stay here, Hugh Starke. The people would tear you to pieces the moment you went into the street. They may even storm the hall, to take you. Look here." She set the candle down and led him to a narrow window, drawing back the hide that covered it.
Starke saw narrow twisting streets dropping steeply toward the sullen sea. The longships were broken and sunk in the harbor. Out beyond, riding lights flickering in the red fog, were other ships. Rann's ships.
"Over there," said Beudag, "is the mainland. Crom Dhu is connected to it by a tongue of rock. The sea-folk hold the land beyond it, but we can hold the rock bridge as long as we live. We have enough water, enough food from the sea. But there's no soil nor game on Crom Dhu. We'll be naked after a while, without leather or flax, and we'll have scurvy without grain and fruit. We're beaten, unless the gods send us a miracle. And we're beaten because of what was done at Falga. You can see how the people feel."
Starke looked at the dark streets and the silent houses leaning on each other's shoulders, and the mocking lights out in the fog. "Yeah," he said. "I can see."
"Besides, there's Faolan. I don't know whether he believes your story. I don't know whether it would matter."
Starke nodded. "But you won't come with me?"
She turned away sharply and picked up the candle again. "Are you coming, Romna?"
The bard nodded. He slung his harp over his shoulder. Beudag held back the curtain of a small doorway far to the side. Starke went through it and Romna followed, and Beudag went ahead with the candle. No one spoke.
They went along a narrow passage, past store rooms and armories. They paused once while Starke chose a knife, and Romna whispered: "Wait!" He listened intently. Starke and Beudag strained their ears along with him. There was no sound in the sleeping dun. Romna shrugged. "I thought I heard sandals scraping stone," he said. They went on.
The passage lay behind a wooden door. It led downward steeply through the rock, a single narrow way without side galleries or branches. In some places there were winding steps. It ended, finally, in a flat ledge low to the surface of the cove, which was a small cavern closed in with the black rock. Beudag set the candle down.
There were two little skiffs built of some light metal moored to rings in the ledge. Two long sweeps leaned against the cave wall. They were of a different metal, oddly vaned. Beudag laid one across the thwarts of the nearest boat. Then she turned to Starke. Romna hung back in the shadows by the tunnel mouth.
Beudag said quietly, "Goodbye, man without a name."
"It has to be goodbye."
"I'm leader now, in Faolan's place. Besides, these are my people." Her fingers tightened on his wrists. "If you could...." Her eyes held a brief blaze of hope. Then she dropped her head and said, "I keep forgetting you're not one of us. Goodbye."
"Goodbye, Beudag."
Starke put his arms around her. He found her mouth, almost cruelly. Her arms were tight about him, her eyes half closed and dreaming. Starke's hands slip upward, toward her throat, and locked on it.
She bent back, her body like a steel bow. Her eyes got fire in them, looking into Starke's but only for a moment. His fingers pressed expertly on the nerve centers. Beudag's head fell forward limply, and then Romna was on Starke's back and his knife was pricking Starke's throat.
Starke caught his wrist and turned the blade away. Blood ran onto his chest, but the cut was not into the artery. He threw himself backward onto the stone. Romna couldn't get clear in time. The breath went out of him in a rushing gasp. He didn't let go of the knife. Starke rolled over. The little man didn't have a chance with him. He was tough and quick, but Starke's sheer size smothered him. Starke could remember when Romna would not have seemed small to him. He hit the bard's jaw with his fist. Romna's head cracked hard against the stone. He let go of the knife. He seemed to be through fighting. Starke got up. He was sweating, breathing heavily, not because of his exertion. His mouth was glistening and eager, like a dog's. His muscles twitched, his belly was hot and knotted with excitement. His yellow eyes had a strange look.
He went back to Beudag.
She lay on the black rock, on her back. Candlelight ran pale gold across her brown skin, skirting the sharp strong hollows between her breasts and under the arching rim of her rib-case. Starke knelt, across her body, his weight pressed down against her harsh breathing. He stared at her. Sweat stood out on his face. He took her throat between his hands again.
He watched the blood grow dark in her checks. He watched the veins coil on her forehead. He watched the redness blacken in her lips. She fought a little, very vaguely, like someone moving in a dream. Starke breathed hoarsely, animal-like, through an open mouth.
Then, gradually his body became rigid. His hands froze, not releasing pressure, but not adding any. His yellow eyes widened. It was as though he were trying to see Beudag's face and it was hidden in dense clouds.
Back of him, back in the tunnel, was the soft, faint whisper of sandals on uneven rock. Sandals, walking slowly. Starke did not hear. Beudag's face glimmered deep in a heavy mist below him, a blasphemy of a face, distorted, blackened.
Starke's hands began to open.
They opened slowly. Muscles stood like coiled ropes in his arms and shoulders, as though he moved them against heavy weights. His lips peeled back from his teeth. He bent his neck, and sweat dropped from his face and glittered on Beudag's breast.
Starke was now barely touching Beudag's neck. She began to breathe again, painfully.
Starke began to laugh. It was not nice laughter. "Rann," he whispered. "Rann, you she-devil." He half fell away from Beudag and stood up, holding himself against the wall. He was shaking violently. "I wouldn't use your hate for killing, so you tried to use my passion." He cursed her in a flat sibilant whisper. He had never in his profane life really cursed anyone before.
He heard an echo of laughter dancing in his brain.
Starke turned. Faolan of the Ships stood in the tunnel mouth. His head was bent, listening, his blind dark eyes fixed on Starke as though he saw him.
Faolan said softly "I hear you, Starke. I hear the other breathing, but they don't speak."
"They're all right. I didn't mean to do...."
Faolan smiled. He stepped out on the narrow ledge. He knew where he was going, and his smile was not pleasant.
"I heard your steps in the passage beyond my room. I knew Beudag was leading you, and where, and why. I would have been here sooner, but it's a slow way in the dark."
The candle lay in his path. He felt the heat of it close to his leg, and stopped and felt for it, and ground it out. It was dark, then. Very dark, except for a faint smudgy glow from the scrap of ocean that lay along the cave floor.
"It doesn't matter," Faolan said, "as long as I came in time."
Starke shifted his weight warily. "Faolan...."
"I wanted you alone. On this night of all nights I wanted you alone. Beudag fights in my place now, Conan. My manhood needs proving."
Starke strained his eyes in the gloom, measuring the ledge, measuring the place where the skiff was moored. He didn't want to fight Faolan. In Faolan's place he would have felt the same. Starke understood perfectly. He didn't hate Faolan, he didn't want to kill him, and he was afraid of Rann's power over him when his emotions got control. You couldn't keep a determined man from killing you and still be uninvolved emotionally. Starke would be damned if he'd kill anyone to suit Rann.
He moved, silently, trying to slip past Faolan on the outside and get into the skiff. Faolan gave no sign of hearing him. Starke did not breathe. His sandals came down lighter than snowflakes. Faolan did not swerve. He would pass Starke with a foot to spare. They came abreast.
Faolan's hand shot out and caught in Starke's long black hair. The blind man laughed softly and closed in.
Starke swung one from the floor. Do it the quickest way and get clear. But Faolan was fast. He came in so swiftly that Starke's fist jarred harmlessly along his ribs. He was bigger than Starke, and heavier, and the darkness didn't bother him.
Starke bared his teeth. Do it quick, brother, and clear out! Or that green-eyed she-cat.... Faolan's brute bulk weighed him down. Faolan's arm crushed his neck. Faolan's fist was knocking his guts loose. Starke got moving.
He'd fought in a lot of places. He'd learned from stokers and tramps, Martian Low-Canalers, red-eyed Nahali in the running gutters of Lhi. He didn't use his knife. He used his knees and feet and elbows and his hands, fist and flat. It was a good fight. Faolan was a good fighter, but Starke knew more tricks.
One more, Starke thought. One more and he's out. He drew back for it, and his heel struck Romna, lying on the rock. He staggered, and Faolan caught him with a clean swinging blow. Starke fell backward against the cave wall. His head cracked the rock. Light flooded crimson across his brain and then paled and grew cooler, a wash of clear silver-green like water. He sank under it....
He was tired, desperately tired. His head ached. He wanted to rest, but he could feel that he was sitting up, doing something that had to be done. He opened his eyes.
He sat in the stern of a skiff. The long sweep was laid into its crutch, held like a tiller bar against his body. The blade of the sweep trailed astern in the red sea, and where the metal touched there was a spurt of silver fire and a swirling of brilliant motes. The skiff moved rapidly through the sullen fog, through a mist of blood in the hot Venusian night.
Beudag crouched in the bow, facing Starke. She was bound securely with strips of the white cloth she had worn. Bruises showed dark on her throat. She was watching Starke with the intent, unwinking, perfectly expressionless gaze of a tigress.
Starke looked away, down at himself. There was blood on his kilt, a brown smear of it across his chest. It was not his blood. He drew the knife slowly out of its sheath. The blade was dull and crusted, still a little wet.
Starke looked at Beudag. His lips were stiff, swollen. He moistened them and said hoarsely, "What happened?"
She shook her head, slowly, not speaking. Her eyes did not waver.
A black, cold rage took hold of Starke and shook him. Rann! He rose and went forward, letting the sweep go where it would. He began to untie Beudag's wrists.
A shape swam toward them out of the red mist. A longship with two heavy sweeps bursting fire astern and a slender figurehead shaped like a woman. A woman with hair and eyes of aquamarine. It came alongside the skiff.
A rope ladder snaked down. Men lined the low rail. Slender men with skin that glistened white like powdered snow, and hair the color of distant shallows.
One of them said, "Come aboard, Hugh Starke."
Starke went back to the sweep. It bit into the sea, sending the skiff in a swift arc away from Rann's ship.
Grapnels flew, hooking the skiff at thwart and gunwale. Bows appeared in the hands of the men, wicked curving things with barbed metal shafts on the string. The man said again, politely, "Come aboard."
Hugh Starke finished untying Beudag. He didn't speak. There seemed to be nothing to say. He stood back while she climbed the ladder and then followed. The skiff was cast loose. The longship veered away, gathering speed.
Starke said, "Where are we going?"
The man smiled. "To Falga."
Starke nodded. He went below with Beudag into a cabin with soft couches covered with spider-silk and panels of dark wood beautifully painted, dim fantastic scenes from the past of Rann's people. They sat opposite each other. They still did not speak.
They raised Falga in the opal dawn—a citadel of basalt cliffs rising sheer from the burning sea, with a long arm holding a harbor full of ships. There were green fields inland, and beyond, cloaked in the eternal mists of Venus, the Mountains of White Clouds lifted spaceward. Starke wished that he had never seen the Mountains of White Cloud. Then, looking at his hands, lean and strong on his long thighs, he wasn't so sure. He thought of Rann waiting for him. Anger, excitement, a confused violence of emotion set him pacing nervously.
Beudag sat quietly, withdrawn, waiting.
The longship threaded the crowded moorings and slid into place alongside a stone quay. Men rushed to make fast. They were human men, as Starke judged humans, like Beudag and himself. They had the shimmering silver hair and fair skin of the plateau peoples, the fine-cut faces and straight bodies. They wore leather collars with metal tags and they went naked like beasts, and they were gaunt and bowed with labor. Here and there a man with pale blue-green hair and resplendent harness stood godlike above the swarming masses.
Starke and Beudag went ashore. They might have been prisoners or honored guests, surrounded by their escort from the ship. Streets ran back from the harbor, twisting and climbing crazily up the cliffs. Houses climbed on each others backs. It had begun to rain, the heavy steaming downpour of Venus, and the moist heat brought out the choking stench of people, too many people.
They climbed, ankle deep in water sweeping down the streets that were half stairway. Thin naked children peered out of the houses, out of narrow alleys. Twice they passed through market squares where women with the blank faces of defeat drew back from stalls of coarse food to let the party through.
There was something wrong. After a while Starke realized it was the silence. In all that horde of humanity no one laughed, or sang, or shouted. Even the children never spoke above a whisper. Starke began to feel a little sick. Their eyes had a look in them....
He glanced at Beudag, and away again.
The waterfront streets ended in a sheer basalt face honeycombed with galleries. Starke's party entered them, still climbing. They passed level after level of huge caverns, open to the sea. There was the same crowding, the same stench, the same silence. Eyes glinted in the half-light, bare feet moved furtively on stone. Somewhere a baby cried thinly, and was hushed at once.
They came out on the cliff top, into the clean high air. There was a city here. Broad streets, lined with trees, low rambling villas of the black rock set in walled gardens, drowned in brilliant vines and giant ferns and flowers. Naked men and women worked in the gardens, or hauled carts of rubbish through the alleys, or hurried on errands, slipping furtively across the main streets where they intersected the mews.
The party turned away from the sea, heading toward an ebon palace that sat like a crown above the city. The steaming rain beat on Starke's bare body, and up here you could get the smell of the rain, even through the heavy perfume of the flowers. You could smell Venus in the rain—musky and primitive and savagely alive, a fecund giantess with passion flowers in her outstretched hands. Starke set his feet down like a panther and his eyes burned a smoky amber.
They entered the palace of Rann....
She received them in the same apartment where Starke had come to after the crash. Through a broad archway he could see the high bed where his old body had lain before the life went out of it. The red sea steamed under the rain outside, the rusty fog coiling languidly through the open arches of the gallery. Rann watched them lazily from a raised couch set massively into the wall. Her long sparkling legs sprawled arrogantly across the black spider-silk draperies. This time her tabard was a pale yellow. Her eyes were still the color of shoal-water, still amused, still secret, still dangerous.
Starke said, "So you made me do it after all."
"And you're angry." She laughed, her teeth showing white and pointed as bone needles. Her gaze held Starke's. There was nothing casual about it. Starke's hawk eyes turned molten yellow, like hot gold, and did not waver.
Beudag stood like a bronze spear, her forearms crossed beneath her bare sharp breasts. Two of Rann's palace guards stood behind her.
Starke began to walk toward Rann.
She watched him come. She let him get close enough to reach out and touch her, and then she said slyly, "It's a good body, isn't it?"
Starke looked at her for a moment. Then he laughed. He threw back his head and roared, and struck the great corded muscles of his belly with his fist. Presently he looked straight into Rann's eyes and said:
"I know you."
She nodded. "We know each other. Sit down, Hugh Starke." She swung her long legs over to make room, half erect now, looking at Beudag. Starke sat down. He did not look at Beudag.
Rann said, "Will your people surrender now?"
Beudag did not move, not even her eyelids. "If Faolan is dead—yes."
"And if he's not?"
Beudag stiffened. Starke did too.
"Then," said Beudag quietly, "they'll wait."
"Until he is?"
"Or until they must surrender."
Rann nodded. To the guards she said, "See that this woman is well fed and well treated."
Beudag and her escort had turned to go when Starke said, "Wait." The guards looked at Rann, who nodded, and glanced quizzically at Starke. Starke said:
"Is Faolan dead?"
Rann hesitated. Then she smiled. "No. You have the most damnably tough mind, Starke. You struck deep, but not deep enough. He may still die, but.... No, he's not dead." She turned to Beudag and said with easy mockery, "You needn't hold anger against Starke. I'm the one who should be angry." Her eyes came back to Starke. They didn't look angry.
Starke said, "There's something else. Conan—the Conan that used to be, before Falga."
"Beudag's Conan."
"Yeah. Why did he betray his people?"
Rann studied him. Her strange pale lips curved, her sharp white teeth glistening wickedly with barbed humor. Then she turned to Beudag. Beudag was still standing like a carved image, but her smooth muscles were ridged with tension, and her eyes were not the eyes of an image.
"Conan or Starke," said Rann, "she's still Beudag, isn't she? All right, I'll tell you. Conan betrayed his people because I put it into his mind to do it. He fought me. He made a good fight of it. But he wasn't quite as tough as you are, Starke."
There was a silence. For the first time since entering the room, Hugh Starke looked at Beudag. After a moment she sighed and lifted her chin and smiled, a deep, faint smile. The guards walked out beside her, but she was more erect and lighter of step than either of them.
"Well," said Rann, when they were gone, "and what about you, Hugh-Starke-Called-Conan."
"Have I any choice?"
"I always keep my bargains."
"Then give me my dough and let me clear the hell out of here."
"Sure that's what you want?"
"That's what I want."
"You could stay a while, you know."
"With you."
Rann lifted her frosty-white shoulders. "I'm not promising half my kingdom, or even part of it. But you might be amused."
"I got no sense of humor."
"Don't you even want to see what happens to Crom Dhu?"
Starke got up. He said savagely, "The hell with Crom Dhu."
"And Beudag."
"And Beudag." He stopped, then fixed Rann with uncompromising yellow eyes. "No. Not Beudag. What are you going to do to her?"
"Nothing."
"Don't give me that."
"I say again, nothing. Whatever is done, her own people will do."
"What do you mean?"
"I mean that little Dagger-in-the-Sheath will be rested, cared for, and fattened, for a few days. Then I shall take her aboard my own ship and join the fleet before Crom Dhu. Beudag will be made quite comfortable at the masthead, where her people can see her plainly. She will stay there until the Rock surrenders. It depends on her own people how long she stays. She'll be given water. Not much, but enough."
Starke stared at her. He stared at her a long time. Then he spat deliberately on the floor and said in a perfectly flat voice: "How soon can I get out of here?"
Rann laughed, a small casual chuckle. "Humans," she said, "are so damned queer. I don't think I'll ever understand them." She reached out and struck a gong that stood in a carved frame beside the couch. The soft deep shimmering note had a sad quality of nostalgia. Rann lay back against the silken cushions and sighed.
"Goodbye, Hugh Starke."
A pause. Then, regretfully:
"Goodbye—Conan!"
They had made good time along the rim of the Red Sea. One of Rann's galleys had taken them to the edge of the Southern Ocean and left them on a narrow shingle beach under the cliffs. From there they had climbed to the rimrock and gone on foot—Hugh-Starke-Called-Conan and four of Rann's arrogant shining men. They were supposed to be guide and escort. They were courteous, and they kept pace uncomplainingly though Starke marched as though the devil were pricking his heels. But they were armed, and Starke was not.
Sometimes, very faintly. Starke was aware of Rann's mind touching his with the velvet delicacy of a cat's paw. Sometimes he started out of his sleep with her image sharp in his mind, her lips touched with the mocking, secret smile. He didn't like that. He didn't like it at all.
But he liked even less the picture that stayed with him waking or sleeping. The picture he wouldn't look at. The picture of a tall woman with hair like loose fire on her neck, walking on light proud feet between her guards.
She'll be given water, Rann said. Not much, but enough.
Starke gripped the solid squareness of the box that held his million credits and set the miles reeling backward from under his sandals.
On the fifth night one of Rann's men spoke quietly across the campfire. "Tomorrow," he said, "we'll reach the pass."
Starke got up and went away by himself, to the edge of the rimrock that fell sheer to the burning sea. He sat down. The red fog wrapped him like a mist of blood. He thought of the blood on Beudag's breast the first time he saw her. He thought of the blood on his knife, crusted and dried. He thought of the blood poured rank and smoking into the gutters of Crom Dhu. The fog has to be red, he thought. Of all the goddam colors in the universe, it has to be red. Red like Beudag's hair.
He held out his hands and looked at them, because he could still feel the silken warmth of that hair against his skin. There was nothing there now but the old white scars of another man's battles.
He set his fists against his temples and wished for his old body back again—the little stunted abortion that had clawed and scratched its way to survival through sheer force of mind. A most damnably tough mind, Rann had said. Yeah. It had had to be tough. But a mind was a mind. It didn't have emotions. It just figured out something coldly and then went ahead and never questioned, and it controlled the body utterly, because the body was only the worthless machinery that carried the mind around. Worthless. Yeah. The few women he'd ever looked at had told him that—and he hadn't even minded much. The old body hadn't given him any trouble.
He was having trouble now.
Starke got up and walked.
Tomorrow we reach the pass.
Tomorrow we go away from the Red Sea. There are nine planets and the whole damn Belt. There are women on all of them. All shapes, colors, and sizes, human, semi-human, and God knows what. With a million credits a guy could buy half of them, and with Conan's body he could buy the rest. What's a woman, anyway? Only a....
Water. She'll be given water. Not much, but enough.
Conan reached out and took hold of a spire of rock, and his muscles stood out like knotted ropes. "Oh God," he whispered, "what's the matter with me?"
"Love."
It wasn't God who answered. It was Rann. He saw her plainly in his mind, heard her voice like a silver bell.
"Conan was a man, Hugh Starke. He was whole, body and heart and brain. He knew how to love, and with him it wasn't women, but one woman—and her name was Beudag. I broke him, but it wasn't easy. I can't break you."
Starke stood for a long, long time. He did not move, except that he trembled. Then he took from his belt the box containing his million credits and threw it out as far as he could over the cliff edge. The red mist swallowed it up. He did not hear it strike the surface of the sea. Perhaps in that sea there was no splashing. He did not wait to find out.
He turned back along the rimrock, toward a place where he remembered a cleft, or chimney, leading down. And the four shining men who wore Rann's harness came silently out of the heavy luminous night and ringed him in. Their sword-points caught sharp red glimmers from the sky.
Starke had nothing on him but a kilt and sandals, and a cloak of tight-woven spider-silk that shed the rain.
"Rann sent you?" he said.
The men nodded.
"To kill me?"
Again they nodded. The blood drained out of Starke's face, leaving it grey and stony under the bronze. His hand went to his throat, over the gold fastening of his cloak.
The four men closed in like dancers.
Starke loosed his cloak and swung it like a whip across their faces. It confused them for a second, for a heartbeat—no more, but long enough. Starke left two of them to tangle their blades in the heavy fabric and leaped aside. A sharp edge slipped and turned along his ribs, and then he had reached in low and caught a man around the ankles, and used the thrashing body for a flail.
The body was strangely light, as though the bones in it were no more than rigid membrane, like a fish.
If he had stayed to fight, they would have finished him in seconds. They were fighting men, and quick. But Starke didn't stay. He gained his moment's grace and used it. They were hard on his heels, their points all but pricking his back as he ran, but he made it. Along the rimrock, out along a narrow tongue that jutted over the sea, and then outward, far outward, into red fog and dim fire that rolled around his plummeting body.
Oh God, he thought, if I guessed wrong and there is a beach....
The breath tore out of his lungs. His ears cracked, went dead. He held his arms out beyond his head, the thumbs locked together, his neck braced forward against the terrific upward push. He struck the surface of the sea.
There was no splash.
Dim coiling fire that drifted with infinite laziness around him, caressing his body with slow, tingling sparks. A feeling of lightness, as though his flesh had become one with the drifting fire. A sense of suffocation that had no basis in fact and gave way gradually to a strange exhilaration. There was no shock of impact, no crushing pressure. Merely a cushioning softness, like dropping into a bed of compressed air. Starke felt himself turning end over end, pinwheel fashion, and then that stopped, so that he sank quietly and without haste to the bottom.
Or rather, into the crystalline upper reaches of what seemed to be a forest.
He could see it spreading away along the downward-sloping floor of the ocean, into the vague red shadows of distance. Slender fantastic trunks upholding a maze of delicate shining branches, without leaves or fruit. They were like trees exquisitely molded from ice, transparent, holding the lambent shifting fire of the strange sea. Starke didn't think they were, or ever had been, alive. More like coral, he thought, or some vagary of mineral deposit. Beautiful, though. Like something you'd see in a dream. Beautiful, silent, and somehow deadly.
He couldn't explain that feeling of deadliness. Nothing moved in the red drifts between the trunks. It was nothing about the trees themselves. It was just something he sensed.
He began to move among the upper branches, following the downward drop of the slope.
He found that he could swim quite easily. Or perhaps it was more like flying. The dense gas buoyed him up, almost balancing the weight of his body, so that it was easy to swoop along, catching a crystal branch and using it as a lever to throw himself forward to the next one.
He went deeper and deeper into the heart of the forbidden Southern Ocean. Nothing stirred. The fairy forest stretched limitless ahead. And Starke was afraid.
Rann came into his mind abruptly. Her face, clearly outlined, was full of mockery.
"I'm going to watch you die, Hugh-Starke-Called-Conan. But before you die, I'll show you something. Look."
Her face dimmed, and in its place was Crom Dhu rising bleak into the red fog, the longships broken and sunk in the harbor, and Rann's fleet around it in a shining circle.
One ship in particular. The flagship. The vision in Starke's mind rushed toward it, narrowed down to the masthead platform. To the woman who stood there, naked, erect, her body lashed tight with thin cruel cords.
A woman with red hair blowing in the slow wind, and blue eyes that looked straight ahead like a falcon's, at Crom Dhu.
Beudag.
Rann's laughter ran across the picture and blurred it like a ripple of ice-cold water.
"You'd have done better," she said, "to take the clean steel when I offered it to you."
She was gone, and Starke's mind was as empty and cold as the mind of a corpse. He found that he was standing still, clinging to a branch, his face upturned as though by some blind instinct, his sight blurred.
He had never cried before in all his life, nor prayed.
There was no such thing as time, down there in the smoky shadows of the sea bottom. It might have been minutes or hours later that Hugh Starke discovered he was being hunted.
There were three of them, slipping easily among the shining branches. They were pale golden, almost phosphorescent, about the size of large hounds. Their eyes were huge, jewel-like in their slim sharp faces. They possessed four members that might have been legs and arms, retracted now against their arrowing bodies. Golden membranes spread wing-like from head to flank, and they moved like wings, balancing expertly the thrust of the flat, powerful tails.
They could have closed in on him easily, but they didn't seem to be in any hurry. Starke had sense enough not to wear himself out trying to get away. He kept on going, watching them. He discovered that the crystal branches could be broken, and he selected himself one with a sharp forked tip, shoving it swordwise under his belt. He didn't suppose it would do much good, but it made him feel better.
He wondered why the things didn't jump him and get it over with. They looked hungry enough, the way they were showing him their teeth. But they kept about the same distance away, in a sort of crescent formation, and every so often the ones on the outside would make a tentative dart at him, then fall back as he swerved away. It wasn't like being hunted so much as....
Starke's eyes narrowed. He began suddenly to feel much more afraid than he had before, and he wouldn't have believed that possible.
The things weren't hunting him at all. They were herding him.
There was nothing he could do about it. He tried stopping, and they swooped in and snapped at him, working expertly together so that while he was trying to stab one of them with his clumsy weapon, the others were worrying his heels like sheepdogs at a recalcitrant wether.
Starke, like the wether, bowed to the inevitable and went where he was driven. The golden hounds showed their teeth in animal laughter and sniffed hungrily at the thread of blood he left behind him in the slow red coils of fire.
After a while he heard the music.
It seemed to be some sort of a harp, with a strange quality of vibration in the notes. It wasn't like anything he'd ever heard before. Perhaps the gas of which the sea was composed was an extraordinarily good conductor of sound, with a property of diffusion that made the music seem to come from everywhere at once—softly at first, like something touched upon in a dream, and then, as he drew closer to the source, swelling into a racing, rippling flood of melody that wrapped itself around his nerves with a demoniac shiver of ecstasy.
The golden hounds began to fret with excitement, spreading their shining wings, driving him impatiently faster through the crystal branches.
Starke could feel the vibration growing in him—the very fibres of his muscles shuddering in sympathy with the unearthly harp. He guessed there was a lot of the music he couldn't hear. Too high, too low for his ears to register. But he could feel it.
He began to go faster, not because of the hounds, but because he wanted to. The deep quivering in his flesh excited him. He began to breathe harder, partly because of increased exertion, and some chemical quality of the mixture he breathed made him slightly drunk.
The thrumming harp-song stroked and stung him, waking a deeper, darker music, and suddenly he saw Beudag clearly—half-veiled and mystic in the candle light at Faolan's dun; smooth curving bronze, her hair loose fire about her throat. A great stab of agony went through him. He called her name, once, and the harp-song swept it up and away, and then suddenly there was no music any more, and no forest, and nothing but cold embers in Starke's heart.
He could see everything quite clearly in the time it took him to float from the top of the last tree to the floor of the plain. He had no idea how long a time that was. It didn't matter. It was one of those moments when time doesn't have any meaning.
The rim of the forest fell away in a long curve that melted glistening into the spark-shot sea. From it the plain stretched out, a level glassy floor of black obsidian, the spew of some long-dead volcano. Or was it dead? It seemed to Starke that the light here was redder, more vital, as though he were close to the source from which it sprang.
As he looked farther over the plain, the light seemed to coalesce into a shimmering curtain that wavered like the heat veils that dance along the Mercurian Twilight Belt at high noon. For one brief instant he glimpsed a picture on the curtain—a city, black, shining, fantastically turreted, the gigantic reflection of a Titan's dream. Then it was gone, and the immediate menace of the foreground took all of Starke's attention.
He saw the flock, herded by more of the golden hounds. And he saw the shepherd, with the harp held silent between his hands.
The flock moved sluggishly, phosphorescently.
One hundred, two hundred silent, limply floating warriors drifting down the red dimness. In pairs, singly, or in pallid clusters they came. The golden hounds winged silently, leisurely around them, channeling them in tides that sluiced toward the fantastic ebon city.
The shepherd stood, a crop of obsidian, turning his shark-pale face. His sharp, aquamarine eyes found Starke. His silvery hand leapt beckoning over hard-threads, striking them a blow. Reverberations ran out, seized Starke, shook him. He dropped his crystal dagger.
Hot screens of fire exploded in his eyes, bubbles whirled and danced in his eardrums. He lost all muscular control. His dark head fell forward against the thick blackness of hair on his chest; his golden eyes dissolved into weak, inane yellow, and his mouth loosened. He wanted to fight, but it was useless. This shepherd was one of the sea-people he had come to see, and one way or another he would see him.
Dark blood filled his aching eyes. He felt himself led, nudged, forced first this way, then that. A golden hound slipped by, gave him a pressure which roiled him over into a current of sea-blood. It ran down past where the shepherd stood with only a harp for a weapon.
Starke wondered dimly whether these other warriors in the flock, drifting, were dead or alive like himself. He had another surprise coming.
They were all Rann's men. Men of Falga. Silver men with burning green hair. Rann's men. One of them, a huge warrior colored like powdered salt, wandered aimlessly by on another tide, his green eyes dull. He looked dead.
What business had the sea-people with the dead warriors of Falga? Why the hounds and the shepherd's harp? Questions eddied like lifted silt in Starke's tired, hanging head. Eddied and settled flat.
Starke joined the pilgrimage.
The hounds with deft flickerings of wings, ushered him into the midst of the flock. Bodies brushed against him. Cold bodies. He wanted to cry out. The cords of his neck constricted. In his mind the cry went forward:
"Are you alive, men of Falga?"
No answer; but the drift of scarred, pale bodies. The eyes in them knew nothing. They had forgotten Falga. They had forgotten Rann for whom they had lifted blade. Their tongues lolling in mouths asked nothing but sleep. They were getting it.
A hundred, two hundred strong they made a strange human river slipping toward the gigantic city wall. Starke-called-Conan and his bitter enemies going together. From the corners of his eyes, Starke saw the shepherd move. The shepherd was like Rann and her people who had years ago abandoned the sea to live on land. The shepherd seemed colder, more fish-like, though. There were small translucent webs between the thin fingers and spanning the long-toed feet. Thin, scar-like gills in the shadow of his tapered chin, lifted and sealed in the current, eating, taking sustenance from the blood-colored sea.
The harp spoke and the golden hounds obeyed. The harp spoke and the bodies twisted uneasily, as in a troubled sleep. A triple chord of it came straight at Starke. His fingers clenched.
"—and the dead shall walk again—"
Another ironic ripple of music.
"—and Rann's men will rise again, this time against her—"
Starke had time to feel a brief, bewildered shivering, before the current hurled him forward. Clamoring drunkenly, witlessly, all about him, the dead, muscleless warriors of Falga, tried to crush past him, all of them at once....
Long ago some vast sea Titan had dreamed of avenues struck from black stone. Each stone the size of three men tall. There had been a dream of walls going up and up until they dissolved into scarlet mist. There had been another dream of sea-gardens in which fish hung like erotic flowers, on tendrils of sensitive film-tissue. Whole beds of fish clung to garden base, like colonies of flowers aglow with sunlight. And on occasion a black amoebic presence filtered by, playing the gardener, weeding out an amber flower here, an amythystine bloom there.
And the sea Titan had dreamed of endless balustrades and battlements, of windowless turrets where creatures swayed like radium-skinned phantoms, carrying their green plumes of hair in their lifted palms and looked down with curious, insolent eyes from on high. Women with shimmering bodies like some incredible coral harvested and kept high over these black stone streets, each in its archway.
Starke was alone. Falga's warriors had gone off along a dim subterranean vent, vanished. Now the faint beckoning of harp and the golden hounds behind him, turned him down a passage that opened out into a large circular stone room, one end of which opened out into a hall. Around the ebon ceiling, slender schools of fish swam. It was their bright effulgence that gave light to the room. They had been there, breeding, eating, dying, a thousand years, giving light to the place, and they would be there, breeding and dying, a thousand more.
The harp faded until it was only a murmur.
Starke found his feet. Strength returned to him. He was able to see the man in the center of the room well. Too well.
The man hung in the fire tide. Chains of wrought bronze held his thin fleshless ankles so he couldn't escape. His body desired it. It floated up.
It had been dead a long time. It was gaseous with decomposition and it wanted to rise to the surface of the Red Sea. The chains prevented this. Its arms weaved like white scarves before a sunken white face. Black hair trembled on end.
He was one of Faolan's men. One of the Rovers. One of those who had gone down at Falga because of Conan.
His name was Geil.
Starke remembered.
The part of him that was Conan remembered the name.
The dead lips moved.
"Conan. What luck is this! Conan. I make you welcome."
The words were cruel, the lips around them loose and dead. It seemed to Starke an anger and embittered wrath lay deep in those hollow eyes. The lips twitched again.
"I went down at Falga for you and Rann, Conan. Remember?"
Part of Starke remembered and twisted in agony.
"We're all here, Conan. All of us. Clev and Mannt and Bron and Aesur. Remember Aesur, who could shape metal over his spine, prying it with his fingers? Aesur is here, big as a sea-monster, waiting in a niche, cold and loose as string. The sea-shepherds collected us. Collected us for a purpose of irony. Look!"
The boneless fingers hung out, as in a wind, pointing.
Starke turned slowly, and his heart pounded an uneven, shattering drum beat. His jaw clinched and his eyes blurred. That part of him that was Conan cried out. Conan was so much of him and he so much of Conan it was impossible for a cleavage. They'd grown together like pearl material around sand-specule, layer on layer. Starke cried out.
In the hall which this circular room overlooked, stood a thousand men.
In lines of fifty across, shoulder to shoulder, the men of Crom Dhu stared unseeingly up at Starke. Here and there a face became shockingly familiar. Old memory cried their names.
"Bron! Clev! Mannt! Aesur!"
The collected decomposition of their bodily fluids raised them, drifted them above the flaggings. Each of them was chained, like Geil.
Geil whispered. "We have made a union with the men of Falga!"
Starke pulled back.
"Falga!"
"In death, all men are equals." He took his time with it. He was in no hurry. Dead bodies under-sea are never in a hurry. They sort of bump and drift and bide their time. "The dead serve those who give them a semblance of life. Tomorrow we march against Crom Dhu."
"You're crazy! Crom Dhu is your home! It's the place of Beudag and Faolan—"
"And—" interrupted the hanging corpse, quietly, "Conan? Eh?" He laughed. A crystal dribble of bubbles ran up from the slack mouth. "Especially Conan. Conan who sank us at Falga...."
Starke moved swiftly. Nobody stopped him. He had the corpse's short blade in an instant. Geil's chest made a cold, silent sheathe for it. The blade went like a fork through butter.
Coldly, without noticing this, Geil's voice spoke out:
"Stab me, cut me. You can't kill me any deader. Make sections of me. Play butcher. A flank, a hand, a heart! And while you're at it, I'll tell you the plan."
Snarling, Starke seized the blade out again. With blind violence he gave sharp blow after blow at the body, cursing bitterly, and the body took each blow, rocking in the red tide a little, and said with a matter-of-fact tone:
"We'll march out of the sea to Crom Dhu's gates. Romna and the others, looking down, recognizing us, will have the gates thrown wide to welcome us." The head tilted lazily, the lips peeled wide and folded down languidly over the words. "Think of the elation, Conan! The moment when Bron and Mannt and Aesur and I and yourself, yes, even yourself, Conan, return to Crom Dhu!"
Starke saw it, vividly. Saw it like a tapestry woven for him. He stood back, gasping for breath, his nostrils flaring, seeing what his blade had done to Geil's body, and seeing the great stone gates of Crom Dhu crashing open. The deliberation. The happiness, the elation to Faolan and Romna to see old friends returned. Old Rovers, long thought dead. Alive again, come to help! It made a picture!
With great deliberation, Starke struck flat across before him.
Geil's head, severed from its lazy body, began, with infinite tiredness, to float toward the ceiling. As it traveled upward, now facing, now bobbling the back of its skull toward Starke, it finished its nightmare speaking:
"And then, once inside the gates, what then, Conan? Can you guess? Can you guess what we'll do, Conan?"
Starke stared at nothingness, the sword trembling in his fist. From far away he heard Geil's voice:
"—we will kill Faolan in his hall. He will die with surprised lips. Romna's harp will lie in his disemboweled stomach. His heart with its last pulsings will sound the strings. And as for Beudag—"
Starke tried to push the thoughts away, raging and helpless. Geil's body was no longer anything to look at. He had done all he could to it. Starke's face was bleached white and scraped down to the insane bone of it, "You'd kill your own people!"
Geil's separated head lingered at the ceiling, light-fish illuminating its ghastly features. "Our people? But we have no people! We're another race now. The dead. We do the biddings of the sea-shepherds."
Starke looked out into the hall, then he looked at the circular wall.
"Okay," he said, without tone in his voice. "Come out. Where ever you're hiding and using this voice-throwing act. Come on out and talk straight."
In answer, an entire section of ebon stones fell back on silent hingework. Starke saw a long slender black marble table. Six people sat behind it in carven midnight thrones.
They were all men. Naked except for film-like garments about their loins. They looked at Starke with no particular hatred or curiosity. One of them cradled a harp. It was the shepherd who'd drawn Starke through the gate. Amusedly, his webbed fingers lay on the strings, now and then bringing out a clear sound from one of the two hundred strands.
The shepherd stopped Starke's rush forward with a cry of that harp!
The blade in his hand was red hot. He dropped it.
The shepherd put a head on the story. "And then? And then we will march Rann's dead warriors all the way to Falga. There, Rann's people, seeing the warriors, will be overjoyed, hysterical to find their friends and relatives returned. They, too, will fling wide Falga's defenses. And death will walk in, disguised as resurrection."
Starke nodded, slowly, wiping his hand across his cheek. "Back on Earth we call that psychology. Good psychology. But will it fool Rann?"
"Rann will be with her ships at Crom Dhu. While she's gone, the innocent population will let in their lost warriors gladly." The shepherd had amused green eyes. He looked like a youth of some seventeen years. Deceptively young. If Starke guessed right, the youth was nearer to two centuries old. That's how you lived and looked when you were under the Red Sea. Something about the emanations of it kept part of you young.
Starke lidded his yellow hawks' eyes thoughtfully. "You've got all aces. You'll win. But what's Crom Dhu to you? Why not just Rann? She's one of you, you hate her more than you do the Rovers. Her ancestors came up on land, you never got over hating them for that—"
The shepherd shrugged. "Toward Crom Dhu we have little actual hatred. Except that they are by nature land-men, even if they do rove by boat, and pillagers. One day they might try their luck on the sunken devices of this city."
Starke put a hand out. "We're fighting Rann, too. Don't forget, we're on your side!"
"Whereas we are on no one's," retorted the green-haired youth, "Except our own. Welcome to the army which will attack Crom Dhu."
"Me! By the gods, over my dead body!"
"That," said the youth, amusedly, "is what we intend. We've worked many years, you see, to perfect the plan. We're not much good out on land. We needed bodies that could do the work for us. So, every time Faolan lost a ship or Rann lost a ship, we were there, with our golden hounds, waiting. Collecting. Saving. Waiting until we had enough of each side's warriors. They'll do the fighting for us. Oh, not for long, of course. The Source energy will give them a semblance of life, a momentary electrical ability of walk and combat, but once out of water they'll last only half an hour. But that should be time enough once the gates of Crom Dhu and Falga are open."
Starke said, "Rann will find some way around you. Get her first. Attack Crom Dhu the following day."
The youth deliberated. "You're stalling. But there's sense in it. Rann is most important. We'll get Falga first, then. You'll have a bit of time in which to raise false hopes."
Starke began to get sick again. The room swam.
Very quietly, very easily, Rann came into his mind again. He felt her glide in like the merest touch of a sea fern weaving in a tide pool.
He closed his mind down, but not before she snatched at a shred of thought. Her aquamarine eyes reflected desire and inquiry.
"Hugh Starke, you're with the sea people?"
Her voice was soft. He shook his head.
"Tell me, Hugh Starke. How are you plotting against Falga?"
He said nothing. He thought nothing. He shut his eyes.
Her fingernails glittered, raking at his mind. "Tell me!"
His thoughts rolled tightly into a metal sphere which nothing could dent.
Rann laughed unpleasantly and leaned forward until she filled every dark horizon of his skull with her shimmering body. "All right. I gave you Conan's body. Now I'll take it away."
She struck him a combined blow of her eyes, her writhing lips, her bone-sharp teeth. "Go back to your old body, go back to your old body, Hugh Starke," she hissed. "Go back! Leave Conan to his idiocy. Go back to your old body!"
Fear had him. He fell down upon his face, quivering and jerking. You could fight a man with a sword. But how could you fight this thing in your brain? He began to suck sobbing breaths through his lips. He was screaming. He could not hear himself. Her voice rushed in from the dim outer red universe, destroying him.
"Hugh Starke! Go back to your old body!"
His old body was—dead!
And she was sending him back into it.
Part of him shot endwise through red fog.
He lay on a mountain plateau overlooking the harbor of Falga.
Red fog coiled and snaked around him. Flame birds dived eerily down at his staring, blind eyes.
His old body held him.
Putrefaction stuffed his nostrils. The flesh sagged and slipped greasily on his loosened structure. He felt small again and ugly. Flame birds nibbled, picking, choosing between his ribs. Pain gorged him. Cold, blackness, nothingness filled him. Back in his old body. Forever.
He didn't want that.
The plateau, the red fog vanished. The flame birds, too.
He lay once more on the floor of the sea shepherds, struggling.
"That was just a start," Rann told him. "Next time, I'll leave you up there on the plateau in that body. Now, will you tell the plans of the sea people? And go on living in Conan? He's yours, if you tell." She smirked. "You don't want to be dead."
Starke tried to reason it out. Any way he turned was the wrong way. He grunted out a breath. "If I tell, you'll still kill Beudag."
"Her life in exchange for what you know, Hugh Starke."
Her answer was too swift. It had the sound of treachery. Starke did not believe. He would die. That would solve it. Then, at least, Rann would die when the sea people carried out their strategy. That much revenge, at least, damn it.
Then he got the idea.
He coughed out a laugh, raised his weak head to look at the startled sea shepherd. His little dialogue with Rann had taken about ten seconds, actually, but it had seemed a century. The sea shepherd stepped forward.
Starke tried to get to his feet. "Got—got a proposition for you. You with the harp. Rann's inside me. Now. Unless you guarantee Crom Dhu and Beudag's safety, I'll tell her some things she might want to be in on!"
The sea shepherd drew a knife.
Starke shook his head, coldly. "Put it away. Even if you get me I'll give the whole damned strategy to Rann."
The shepherd dropped his hand. He was no fool.
Rann tore at Starke's brain. "Tell me! Tell me their plan!"
He felt like a guy in a revolving door. Starke got the sea men in focus. He saw that they were afraid now, doubtful and nervous. "I'll be dead in a minute," said Starke. "Promise me the safety of Crom Dhu and I'll die without telling Rann a thing."
The sea shepherd hesitated, then raised his palm upward. "I promise," he said. "Crom Dhu will go untouched."
Starke sighed. He let his head fall forward until it hit the floor. Then he rolled over, put his hands over his eyes. "It's a deal. Go give Rann hell for me, will you, boys? Give her hell!"
As he drifted into mind darkness, Rann waited for him. Feebly, he told her. "Okay, duchess. You'd kill me even if I'd told you the idea. I'm ready. Try your god-awfullest to shove me back into that stinking body of mine. I'll fight you all the way there!"
Rann screamed. It was a pretty frustrated scream. Then the pains began. She did a lot of work on his mind in the next minute.
That part of him that was Conan held on like a clam holding to its precious contents.
The odor of putrid flesh returned. The blood mist returned. The flame birds fell down at him in spirals of sparks and blistering smoke, to winnow his naked ribs.
Starke spoke one last word before the blackness took him.
"Beudag."
He never expected to awaken again.
He awoke just the same.
There was red sea all around him. He lay on a kind of stone bed, and the young sea shepherd sat beside him, looking down at him, smiling delicately.
Starke did not dare move for a while. He was afraid his head might fall off and whirl away like a big fish, using its ears as propellers. "Lord," he muttered, barely turning his head.
The sea creature stirred. "You won. You fought Rann, and won."
Starke groaned. "I feel like something passed through a wild-cat's intestines. She's gone. Rann's gone." He laughed. "That makes me sad. Somebody cheer me up. Rann's gone." He felt of his big, flat-muscled body. "She was bluffing. Trying to drive me batty. She knew she couldn't really tuck me back into that carcass, but she didn't want me to know. It was like a baby's nightmare before it's born. Or maybe you haven't got a memory like me." He rolled over, stretching. "She won't ever get in my head again. I've locked the gate and swallowed the key." His eyes dilated. "What's your name?"
"Linnl," said the man with the harp. "You didn't tell Rann our strategy?"
"What do you think?"
Linnl smiled sincerely. "I think I like you, man of Crom Dhu. I think I like your hatred for Rann. I think I like the way you handled the entire matter, wanted to kill Rann and save Crom Dhu, and being so willing to die to accomplish either."
"That's a lot of thinking. Yeah, and what about that promise you made?"
"It will be kept."
Starke gave him a hand. "Linnl, you're okay. If I ever get back to Earth, so help me, I'll never bait a hook again and drop it in the sea." It was lost to Linnl. Starke forgot it, and went on, laughing. There was an edge of hysteria to it. Relief. You got booted around for days, people milled in and out of your mind like it was a bargain basement counter, pawing over the treads and convolutions, yelling and fighting; the woman you loved was starved on a ship masthead, and as a climax a lady with green eyes tried to make you a filling for an accident-mangled body. And now you had an ally.
And you couldn't believe it.
He laughed in little starts and stops, his eyes shut.
"Will you let me take care of Rann when the time comes?"
His fingers groped hungrily upward, closed on an imaginary figure of her, pressed, tightened, choked.
Linnl said, "She's yours. I'd like the pleasure, but you have as much if not more of a revenge to take. Come along. We start now. You've been asleep for one entire period."
Starke let himself down gingerly. He didn't want to break a leg off. He felt if someone touched him he might disintegrate.
He managed to let the tide handle him, do all the work. He swam carefully after Linnl down three passageways where an occasional silver inhabitant of the city slid by.
Drifting below them in a vast square hall, each gravitating but imprisoned by leg-shackles, the warriors of Falga looked up with pale cold eyes at Starke and Linnl. Occasional discharges of light-fish from interstices in the walls, passed luminous, fleeting glows over the warriors. The light-fish flirted briefly in a long shining rope that tied knots around the dead faces and as quickly untied them. Then the light-fish pulsed away and the red color of the sea took over.
Bathed in wine, thought Starke, without humor. He leaned forward.
"Men of Falga!"
Linnl plucked a series of harp-threads.
"Aye." A deep suggestion of sound issued from a thousand dead lips.
"We go to sack Rann's citadel!"
"Rann!" came the muffled thunder of voices.
At the sound of another tune, the golden hounds appeared. They touched the chains. The men of Falga, released, danced through the red sea substance.
Siphoned into a valve mouth, they were drawn out into a great volcanic courtyard. Starke went close after. He stared down into a black ravine, at the bottom of which was a blazing caldera.
This was the Source Life of the Red Sea. Here it had begun a millennium ago. Here the savage cyclones of sparks and fire energy belched up, shaking titanic black garden walls, causing currents and whirlpools that threatened to suck you forward and shoot you violently up to the surface, in cannulas of force, thrust, in capillaries of ignited mist, in chutes of color that threatened to cremate but only exhilarated you, gave you a seething rebirth!
He braced his legs and fought the suction. An unbelievable sinew of fire sprang up from out the ravine, crackling and roaring.
The men of Falga did not fight the attraction.
They moved forward in their silence and hung over the incandescence.
The vitality of the Source grew upward in them. It seemed to touch their sandaled toes first, and then by a process of shining osmosis, climb up the limbs, into the loins, into the vitals, delineating their strong bone structure as mercury delineates the glass thermometer with a rise of temperature. The bones flickered like carved polished ivory through the momentarily film-like flesh. The ribs of a thousand men expanded like silvered spider legs, clenched, then expanded again. Their spines straightened, their shoulders flattened back. Their eyes, the last to take the fire, now were ignited and glowed like candles in refurbished sepulchers. The chins snapped up, the entire outer skins of their bodies broke into silver brilliance.
Swimming through the storm of energy like nightmare figments, entering cold, they reached the far side of the ravine resembling smelted metal from blast furnaces. When they brushed into one another, purple sparks sizzled, jumped from head to head, from hand to hand.
Linnl touched Starke's arm. "You're next."
"No thank you."
"Afraid?" laughed the harp-shepherd. "You're tired. It will give you new life. You're next."
Starke hesitated only a moment. Then he let the tide drift him rapidly out. He was afraid. Damned afraid. A belch of fire caught him as he arrived in the core of the ravine. He was wrapped in layers of ecstasy. Beudag pressed against him. It was her consuming hair that netted him and branded him. It was her warmth that crept up his body into his chest and into his head. Somebody yelled somewhere in animal delight and unbearable passion. Somebody danced and threw out his hands and crushed that solar warmth deeper into his huge body. Somebody felt all tiredness, oldness flumed away, a whole new feeling of warmth and strength inserted.
That somebody was Starke.
Waiting on the other side of the ravine were a thousand men of Falga. What sounded like a thousand harps began playing now, and as Starke reached the other side, the harps began marching, and the warriors marched with them. They were still dead, but you would never know it. There were no minds inside those bodies. The bodies were being activated from outside. But you would never know it.
They left the city behind. In embering ranks, the soldier-fighters were led by golden hounds and distant harps to a place where a huge intra-coastal tide swept by.
They got on the tide for a free ride. Linnl beside him, using his harp, Starke felt himself sucked down through a deep where strange monsters sprawled. They looked at Starke with hungry eyes. But the harp wall swept them back.

The dead warriors of Falga moved silently to battle.
Starke glanced about at the men. They don't know what they're doing, he thought. Going home to kill their parents and their children, to set the flame to Falga, and they don't know it. Their alive-but-dead faces tilted up, always upward, as though visions of Rann's citadel were there.
Rann. Starke let the wrath simmer in him. He let it cool. Then it was cold. Rann hadn't bothered him now for hours. Was there a chance she'd read his thought in the midst of that fighting nightmare? Did she know this plan for Falga? Was that an explanation for her silence now?
He sent his mind ahead, subtly. Rann. Rann. The only answer was the move of silver bodies through the fiery deeps.
Just before dawn they broke the surface of the sea.
Falga drowsed in the red-smeared fog silence. Its slave streets were empty and dew-covered. High up, the first light was bathing Rann's gardens and setting her citadel aglow.
Linnl lay in the shallows beside Starke. They both were smiling half-cruel smiles. They had waited long for this.
Linnl nodded. "This is the day of the carnival. Fruit, wine and love will be offered the returned soldiers of Rann. In the streets there'll be dancing."
Far over to the right lay a rise of mountain. At its blunt peak—Starke stared at it intently—rested a body of a little, scrawny Earthman, with flame-birds clustered on it. He'd climb that mountain later. When it was over and there was time.
"What are you searching for?" asked Linnl.
Starke's voice was distant. "Someone I used to know."
Filing out on the stone quays, their rustling sandals eroded by time, the men stood clean and bright. Starke paced, a caged animal, at their center, so his dark body would pass unnoticed.
They were seen.
The cliff guard looked down over the dirty slave dwellings, from their arrow galleries, and set up a cry. Hands waved, pointed frosty white in the dawn. More guards loped down the ramps and galleries, meeting, joining others and coming on.
Linnl, in the sea by the quay, suggested a theme on the harp. The other harps took it up. The shuddering music lifted from the water and with a gentle firmness, set the dead feet marching down the quays, upward through the narrow, stifling alleys of the slaves, to meet the guard.
Slave people peered out at them tiredly from their choked quarters. The passing of warriors was old to them, of no significance.
These warriors carried no weapons. Starke didn't like that part of it. A length of chain even, he wanted. But this emptiness of the hands. His teeth ached from too long a time of clenching his jaws tight. The muscles of his arms were feverish and nervous.
At the edge of the slave community, at the cliff base, the guard confronted them. Running down off the galleries, swords naked, they ran to intercept what they took to be an enemy.
The guards stopped in blank confusion.
A little laugh escaped Starke's lips. It was a dream. With fog over, under and in between its parts. It wasn't real to the guard, who couldn't believe it. It wasn't real to these dead men either, who were walking around. He felt alone. He was the only live one. He didn't like walking with dead men.
The captain of the guard came down warily, his green eyes suspicious. The suspicion faded. His face fell apart. He had lain on his fur pelts for months thinking of his son who had died to defend Falga.
Now his son stood before him. Alive.
The captain forgot he was captain. He forgot everything. His sandals scraped over stones. You could hear the air go out of his lungs and come back in in a numbed prayer.
"My son! In Rann's name. They said you were slain by Faolan's men one hundred darknesses ago. My son!"
A harp tinkled somewhere.
The son stepped forward, smiling.
They embraced. The son said nothing. He couldn't speak.
This was the signal for the others. The whole guard, shocked and surprised, put away their swords and sought out old friends, brothers, fathers, uncles, sons!
They moved up the galleries, the guard and the returned warriors, Starke in their midst. Threading up the cliff, through passage after passage, all talking at once. Or so it seemed. The guards did the talking. None of the dead warriors replied. They only seemed to. Starke heard the music strong and clear everywhere.
They reached the green gardens atop the cliff. By this time the entire city was awake. Women came running, bare-breasted and sobbing, and throwing themselves forward into the ranks of their lovers. Flowers showered over them.
"So this is war," muttered Starke, uneasily.
They stopped in the center of the great gardens. The crowd milled happily, not yet aware of the strange silence from their men. They were too happy to notice.
"Now," cried Starke to himself. "Now's the time. Now!"
As if in answer, a wild skirling of harps out of the sky.
The crowd stopped laughing only when the returned warriors of Falga swept forward, their hands lifted and groping before them....
The crying in the streets was like a far siren wailing. Metal made a harsh clangor that was sheathed in silence at the same moment metal found flesh to lie in. A vicious pantomime was concluded in the green moist gardens.
Starke watched from Rann's empty citadel. Fog plumes strolled by the archways and a thick rain fell. It came like a blood squall and washed the garden below until you could not tell rain from blood.
The returned warriors had gotten their swords by now. First they killed those nearest them in the celebration. Then they took the weapons from the victims. It was very simple and very unpleasant.
The slaves had joined battle now. Swarming up from the slave town, plucking up fallen daggers and short swords, they circled the gardens, happening upon the arrogant shining warriors of Rann who had so far escaped the quiet, deadly killing of the alive-but-dead men.
Dead father killed startled, alive son. Dead brother garroted unbelieving brother. Carnival indeed in Falga.
An old man waited alone. Starke saw him. The old man had a weapon, but refused to use it. A young warrior of Falga, harped on by Linnl's harp, walked quietly up to the old man. The old man cried out. His mouth formed words. "Son! What is this?" He flung down his blade and made to plead with his boy.
The son stabbed him with silent efficiency, and without a glance at the body, walked onward to find another.
Starke turned away, sick and cold.
A thousand such scenes were being finished.
He set fire to the black spider-silk tapestries. They whispered and talked with flame. The stone echoed his feet as he searched room after room. Rann had gone, probably last night. That meant that Crom Dhu was on the verge of falling. Was Faolan dead? Had the people of Crom Dhu, seeing Beudag's suffering, given in? Falga's harbor was completely devoid of ships, except for small fishing skiffs.
The fog waited him when he returned to the garden. Rain found his face.
The citadel of Rann was fire-encrusted and smoke shrouded as he looked up at it.
A silence lay in the garden. The fight was over.
The men of Falga, still shining with Source-Life, hung their blades from uncomprehending fingers, the light beginning to leave their green eyes. Their skin looked dirty and dull.
Starke wasted no time getting down the galleries, through the slave quarter, and to the quays again.
Linnl awaited him, gently petting the obedient harp.
"It's over. The slaves will own what's left. They'll be our allies, since we've freed them."
Starke didn't hear. He was squinting off over the Red Sea.
Linnl understood. He plucked two tones from the harp, which pronounced the two words uppermost in Starke's thought.
"Crom Dhu."
"If we're not too late." Starke leaned forward. "If Faolan lives. If Beudag still stands at the masthead."
Like a blind man he walked straight ahead, until he fell into the sea.
It was not quite a million miles to Crom Dhu. It only seemed that far.
A sweep of tide picked them up just off shore from Falga and siphoned them rapidly, through deeps along coastal latitudes, through crystal forests. He cursed every mile of the way.
He cursed the time it took to pause at the Titan's city to gather fresh men. To gather Clev and Mannt and Aesur and Bruce. Impatiently, Starke watched the whole drama of the Source-Fire and the bodies again. This time it was the bodies of Crom Dhu men, hung like beasts on slow-turned spits, their limbs and vitals soaking through and through, their skins taking bronze color, their eyes holding flint-sparks. And then the harps wove a garment around each, and the garment moved the men instead of the men the garment.
In the tidal basilic now, Starke twisted. Coursing behind him were the new bodies of Clev and Aesur! The current elevated them, poked them through obsidian needle-eyes like spider-silk threads.
There was good irony in this. Crom Dhu's men, fallen at Falga under Conan's treachery, returned now under Conan, to exonerate that treachery.
Suddenly they were in Crom Dhu's outer basin. Shadows swept over them. The long dark falling shadows of Falga's longboats lying in that harbor. Shadows like black culling-nets let down. The school of men cleaved the shadow nets. The tide ceased here, eddied and distilled them.
Starke glared up at the immense silver bottom of a Falgian ship. He felt his face stiffen and his throat tighten. Then, flexing knees, he rammed upward, night air broke dark red around his head.
The harbor held flare torches on the rims of long ships. On the neck of land that led from Crom Dhu to the mainland the continuing battle sounded. Faint cries and clashing made their way through the fog veils. They sounded like echoes of past dreams.
Linnl let Starke have the leash. Starke felt something pressed into his fist. A coil of slender green woven reeds, a rope with hooked weights on the end of it. He knew how to use it without asking. But he wished for a knife, now, even though he realized carrying a knife in the sea was all but impossible if you wanted to move fast.
He saw the sleek naked figurehead of Rann's best ship a hundred yards away, a floating silhouette, its torches hanging fire like Beudag's hair.
He swam toward it, breathing quietly. When at last the silvered figurehead with the mocking green eyes and the flag of shoal-shallow hair hung over him, he felt the cool white ship metal kiss his fingers.
The smell of torch-smoke lingered. A rise of faint shouts from the land told of another rush upon the Gate. Behind him—a ripple. Then—a thousand ripples.
The resurrected men of Crom Dhu rose in dents and stirrings of sparkling wine. They stared at Crom Dhu and maybe they knew what it was and maybe they didn't. For one moment, Starke felt apprehension. Suppose Linnl was playing a game. Suppose, once these men had won the battle, they went on into Crom Dhu, to rupture Romna's harp and make Faolan the blinder? He shook the thought away. That would have to be handled in time. On either side of him Clev and Mannt appeared. They looked at Crom Dhu, their lips shut. Maybe they saw Faolan's eyrie and heard a harp that was more than these harps that sang them to blade and plunder—Romna's instrument telling bard-tales of the rovers and the coastal wars and the old, living days. Their eyes looked and looked at Crom Dhu, but saw nothing.
The sea shepherds appeared now; the followers of Linnl, each with his harp and the harp music began, high. So high you couldn't hear it. It wove a tension on the air.
Silently, with a grim certainty, the dead-but-not-dead gathered in a bronze circle about Rann's ship. The very silence of their encirclement made your skin crawl and sweat break cold on your cheeks.
A dozen ropes went raveling, looping over the ship side. They caught, held, grapnelled, hooked.
Starke had thrown his, felt it bite and hold. Now he scrambled swiftly, cursing, up its length, kicking and slipping at the silver hull.
He reached the top.
Beudag was there.
Half over the low rail he hesitated, just looking at her.
Torchlight limned her, shadowed her. She was still erect; her head was tired and her eyes were closed, her face thinned and less brown, but she was still alive. She was coming out of a deep stupor now, at the whistle of ropes and the grate of metal hooks on the deck.
She saw Starke and her lips parted. She did not look away from him. His breath came out of him, choking.
It almost cost him his life, his standing there, looking at her.
A guard, with flesh like new snow, shafted his bow from the turret and let it loose. A chain lay on deck. Thankfully, Starke took it.
Clev came over the rail beside Starke. His chest took the arrow. The shaft burst half through and stopped, held. Clev kept going after the man who had shot it. He caught up with him.
Beudag cried out. "Behind you, Conan!"
Conan! In her excitement, she gave the old name.
Conan he was. Whirling, he confronted a wiry little fellow, chained him brutally across the face, seized the man's falling sword, used it on him. Then he walked in, got the man's jaw, unbalanced him over into the sea.
The ship was awake now. Most of the men had been down below, resting from the battles. Now they came pouring up, in a silver spate. Their yelling was in strange contrast to the calm silence of Crom Dhu's men. Starke found himself busy.
Conan had been a healthy animal, with great recuperative powers. Now his muscles responded to every trick asked of them. Starke leaped cleanly across the deck, watching for Rann, but she was no where to be seen. He engaged two blades, dispatched one of them. More ropes raveled high and snaked him. Every ship in the harbor was exploding with violence. More men swarmed over the rail behind Starke, silently.
Above the shouting, Beudag's voice came, at sight of the fighting men. "Clev! Mannt! Aesur!"
Starke was a god, anything he wanted he could have. A man's head? He could have it. It meant acting the guillotine with knife and wrist and lunged body. Like—this! His eyes were smoking amber and there were deep lines of grim pleasure tugging at his lips. An enemy cannot fight without hands. One man, facing Starke, suddenly displayed violent stumps before his face, not believing them.
Are you watching, Faolan, cried Starke inside himself, delivering blows. Look here, Faolan! God, no, you're blind. Listen then! Hear the ring of steel on steel. Does the smell of hot blood and hot bodies reach you? Oh, if you could see this tonight, Faolan. Falga would be forgotten. This is Conan, out of idiocy, with a guy named Starke wearing him and telling him where to go!
It was not safe on deck. Starke hadn't particularly noticed before, but the warriors of Crom Dhu didn't care whom they attacked now. They were beginning to do surgery to one another. They excised one another's shoulders, severed limbs in blind instantaneous obedience. This was no place for Beudag and himself.
He cut her free of the masthead, drew her quickly to the rail.
Beudag was laughing. She could do nothing but laugh. Her eyes were shocked. She saw dead men alive again, lashing out with weapons; she had been starved and made to stand night and day, and now she could only laugh.
Starke shook her.
She did not stop laughing.
"Beudag! You're all right. You're free."
She stared at nothing. "I'll—I'll be all right in a minute."
He had to ward off a blow from one of his own men. He parried the thrust, then got in and pushed the man off the deck, over into the sea. That was the only thing to do. You couldn't kill them.
Beudag stared down at the tumbling body.
"Where's Rann?" Starke's yellow eyes narrowed, searching.
"She was here." Beudag trembled.
Rann looked out of her eyes. Out of the tired numbness of Beudag, an echo of Rann. Rann was nearby, and this was her doing.
Instinctively, Starke raised his eyes.
Rann appeared at the masthead, like a flurry of snow. Her green-tipped breasts were rising and falling with emotion. Pure hatred lay in her eyes. Starke licked his lips and readied his sword.
Rann snapped a glance at Beudag. Stooping, as in a dream, Beudag picked up a dagger and held it to her own breast.
Starke froze.
Rann nodded, with satisfaction. "Well, Starke? How will it be? Will you come at me and have Beudag die? Or will you let me go free?"
Starke's palms felt sweaty and greasy. "There's no place for you to go. Falga's taken. I can't guarantee your freedom. If you want to go over the side, into the sea, that's your chance. You might make shore and your own men."
"Swimming? With the sea-beasts waiting?" She accented the beasts heavily. She was one of the sea-people. They, Linnl and his men, were sea-beasts. "No, Hugh Starke. I'll take a skiff. Put Beudag at the rail where I can watch her all the way. Guarantee my passage to shore and my own men there, and Beudag lives."
Starke waved his sword. "Get going."
He didn't want to let her go. He had other plans, good plans for her. He shouted the deal down at Linnl. Linnl nodded back, with much reluctance.
Rann, in a small silver skiff, headed toward land. She handled the boat and looked back at Beudag all the while. She passed through the sea-beasts and touched the shore. She lifted her hand and brought it smashing down.
Whirling, Starke swung his fist against Beudag's jaw. Her hand was already striking the blade into her breast. Her head flopped back. His fist carried through. She fell. The blade clattered. He kicked it overboard. Then he lifted Beudag. She was warm and good to hold. The blade had only pricked her breast. A small rivulet of blood ran.
On the shore, Rann vanished upward on the rocks, hurrying to find her men.
In the harbor the harp music paused. The ships were taken. Their crews lay filling the decks. Crom Dhu's men stopped fighting as quickly as they'd started. Some of the bright shining had dulled from the bronze of their arms and bare torsos. The ships began to sink.
Linnl swam below, looking up at Starke. Starke looked back at him and nodded at the beach. "Swell. Now, let's go get that she-devil," he said.
Faolan waited on his great stone balcony, overlooking Crom Dhu. Behind him the fires blazed high and their eating sound of flame on wood filled the pillared gloom with sound and furious light.
Faolan leaned against the rim, his chest swathed in bandage and healing ointment, his blind eyes flickering, looking down again and again with a fixed intensity, his head tilted to listen.
Romna stood beside him, filled and refilled the cup that Faolan emptied into his thirsty mouth, and told him what happened. Told of the men pouring out of the sea, and Rann appearing on the rocky shore. Sometimes Faolan leaned to one side, weakly, toward Romna's words. Sometimes he twisted to hear the thing itself, the thing that happened down beyond the Gate of besieged Falga.
Romna's harp lay untouched. He didn't play it. He didn't need to. From below, a great echoing of harps, more liquid than his, like a waterfall drenched the city, making the fog sob down red tears.
"Are those harps?" cried Faolan.
"Yes, harps!"
"What was that?" Faolan listened, breathing harshly, clutching for support.
"A skirmish," said Romna.
"Who won?"
"We won."
"And that?" Faolan's blind eyes tried to see until they watered.
"The enemy falling back from the Gate!"
"And that sound, and that sound!" Faolan went on and on, feverishly, turning this way and that, the lines of his face agonized and attentive to each eddy and current and change of tide. The rhythm of swords through fog and body was a complicated music whose themes he must recognize. "Another fell! I heard him cry. And another of Rann's men!"
"Yes," said Romna.
"But why do our warriors fight so quietly? I've heard nothing from their lips. So quiet."
Romna scowled. "Quiet. Yes—quiet."
"And where did they come from? All our men are in the city?"
"Aye." Romna shifted. He hesitated, squinting. He rubbed his bulldog jaw. "Except those that died at—Falga."
Faolan stood there a moment. Then he rapped his empty cup.
"More wine, bard. More wine."
He turned to the battle again.
"Oh, gods, if I could see it, if I could only see it!"
Below, a ringing crash. A silence. A shouting, a pouring of noise.
"The Gate!" Faolan was stricken with fear. "We've lost! My sword!"
"Stay, Faolan!" Romna laughed. Then he sighed. It was a sigh that did not believe. "In the name of ten thousand mighty gods. Would that I were blind now, or could see better."
Faolan's hand caught, held him. "What is it? Tell!"
"Clev! And Tlan! And Conan! And Blucc! And Mannt! Standing in the gate, like wine visions! Swords in their hands!"
Faolan's hand relaxed, then tightened. "Speak their names again, and speak them slowly. And tell the truth." His skin shivered like that of a nervous animal. "You said—Clev? Mannt? Blucc?"
"And Tlan! And Conan! Back from Falga. They've opened the Gate and the battle's won. It's over, Faolan. Crom Dhu will sleep tonight."
Faolan let him go. A sob broke from his lips. "I will get drunk. Drunker than ever in my life. Gloriously drunk. Gods, but if I could have seen it. Been in it. Tell me again of it, Romna...."
Faolan sat in the great hall, on his carved high-seat, waiting.
The pad of sandals on stone, outside, the jangle of chains.
A door flung wide, red fog sluiced in, and in the sluice, people walking. Faolan started up. "Clev? Mannt? Aesur!"
Starke came forward into the firelight. He pressed his right hand to the open mouth of the wound on his thigh. "No, Faolan. Myself and two others."
"Beudag?"
"Yes." And Beudag came wearily to him.
Faolan stared. "Who's the other? It walks light. It's a woman."
Starke nodded. "Rann."
Faolan rose carefully from his seat. He thought the name over. He took a short sword from a place beside the high seat. He stepped down. He walked toward Starke. "You brought Rann alive to me?"
Starke pulled the chain that bound Rann. She ran forward in little steps, her white face down, her eyes slitted with animal fury.
"Faolan's blind," said Starke. "I let you live for one damned good reason, Rann. Okay, go ahead."
Faolan stopped walking, curious. He waited.
Rann did nothing.
Starke took her hand and wrenched it behind her back. "I said 'go ahead.' Maybe you didn't hear me."
"I will," she gasped, in pain.
Starke released her. "Tell me what happens, Faolan."
Rann gazed steadily at Faolan's tall figure there in the light.
Faolan suddenly threw his hands to his eyes and choked.
Beudag cried out, seized his arm.
"I can see!" Faolan staggered, as if jolted. "I can see!" First he shouted it, then he whispered it. "I can see."
Starke's eyes blurred. He whispered to Rann, tightly. "Make him see it, Rann or you die now. Make him see it!" to Faolan. "What do you see?"
Faolan was bewildered, he swayed. He put out his hands to shape the vision. "I—I see Crom Dhu. It's a good sight. I see the ships of Rann. Sinking!" He laughed a broken laugh. "I—see the fight beyond the gate!"
Silence swam in the room, over their heads.
Faolan's voice went alone, and hypnotized, into that silence.
He put out his big fists, shook them, opened them. "I see Mannt, and Aesur and Clev! Fighting as they always fought. I see Conan as he was. I see Beudag wielding steel again, on the shore! I see the enemy killed! I see men pouring out of the sea with brown skins and dark hair. Men I knew a long darkness ago. Men that roved the sea with me. I see Rann captured!" He began to sob with it, his lungs filling and releasing it, sucking in on it, blowing it out. Tears ran down from his vacant, blazing eyes. "I see Crom Dhu as it was and is and shall be! I see, I see, I see!"
Starke felt the chill on the back of his neck.
"I see Rann captured and held, and her men dead around her on the land before the Gate. I see the Gate thrown open—" Faolan halted. He looked at Starke. "Where are Clev and Mannt? Where is Blucc and Aesur?"
Starke let the fires burn on the hearths a long moment. Then he replied.
"They went back into the sea, Faolan."
Faolan's fingers fell emptily. "Yes," he said, heavily. "They had to go back, didn't they? They couldn't stay, could they? Not even for one night of food on the table, and wine in the mouth, and women in the deep warm furs before the hearth. Not even for one toast." He turned. "A drink, Romna. A drink for everyone."
Romna gave him a full cup. He dropped it, fell down to his knees, clawed at his breasts. "My heart!"
"Rann, you sea-devil!"
Starke held her instantly by the throat. He put pressure on the small raging pulses on either side of her snow-white neck. "Let him go, Rann!" More pressure. "Let him go!" Faolan grunted. Starke held her until her white face was dirty and strange with death.
It seemed like an hour later when he released her. She fell softly and did not move. She wouldn't move again.
Starke turned slowly to look at Faolan.
"You saw, didn't you, Faolan?" he said.
Faolan nodded blindly, weakly. He roused himself from the floor, groping. "I saw. For a moment, I saw everything. And Gods! but it made good seeing! Here, Hugh-Starke-Called-Conan, give this other side of me something to lean on."
Beudag and Starke climbed the mountain above Falga the next day. Starke went ahead a little way, and with his coming the flame birds scattered, glittering away.
He dug the shallow grave and did what had to be done with the body he found there, and then when the grave was covered with thick grey stones he went back for Beudag. They stood together over it. He had never expected to stand over a part of himself, but here he was, and Beudag's hand gripped his.

He looked suddenly a million years old standing there. He thought of Earth and the Belt and Jupiter, of the joy streets in the Jekkara Low Canals of Mars. He thought of space and the ships going through it, and himself inside them. He thought of the million credits he had taken in that last job. He laughed ironically.
"Tomorrow, I'll have the sea creatures hunt for a little metal box full of credits." He nodded solemnly at the grave. "He wanted that. Or at least he thought. He killed himself getting it. So if the sea people find it, I'll send it up here to the mountain and bury it down under the rocks in his fingers. I guess that's the best place."
Beudag drew him away. They walked down the mountain toward Falga's harbor where a ship waited them. Walking, Starke lifted his face. Beudag was with him, and the sails of the ship were rising to take the wind, and the Red Sea waited for them to travel it. What lay on its far side was something for Beudag and Faolan-of-the-Ships and Romna and Hugh-Starke-Called-Conan to discover. He felt damned good about it. He walked on steadily, holding Beudag near.
And on the mountain, as the ship sailed, the flame birds soared down fitfully and frustratedly to beat at the stone mound; ceased, and mourning shrilly, flew away.