Очки дополненной реальности. Глава 39

— А теперь спускайтесь и переигрывайте, единственно, очки полученные отбирать не стану, — заявил маньяк, — все одно, недруги растут одновременно с вами, хуже не будет.


— Твоё счастье, что я от тебя полностью завишу, — прошипела безумица, — а то получил от меня за то, что посмел сделать слабее.
 

— Вот и помни, что здесь я главный, а ты — просто усовершенствованная девочка, — рыкнул недруг, — хочешь, чтобы отобрал все одолженное? Только, после стольких активностей, твоё тело не выдержит. Если и не умрет сразу, без тёмной поддержки, то надолго превратишься в обузу. А мы ведь хотим, чтобы таковыми являлись все остальные, не правда ли, при единственной необоримой злодейке. Или героине. Грань ведь так тонка, все зависит от мнения смертных, а их переубедить проще простого. Пойдут за любым, лишь помани.


— Проклятье, нет ничего хуже, чем переделывать чего-то заново, — я вздохнул, — ну, по-моему, кому-то снова надо заглянуть к Керам и сбросить все накопившиеся негативные эмоции. Не так ли?


— Без сопливых скользко, — воительница сверкнула на меня глазами гневно, но, сделала, как попросил. Думаю, её саму от необходимости очищать, тошнило.
 

Я же вернулся к тому, с чего начал, четверть часа назад. Но, теперь стоял на месте, отгоняя противниц шквальным и метким огнём. Музы атаковали яростно, но трудно выдержать двойной обстрел, тем более, я старался применять самые опасные для них пули и болты, — разрывные и замораживающие. И целил все время в головы и ноги. Но, вскоре, все одно пришлось перейти к рукопашной и отмахиваться прикладом. Тут большое количество врагинь играло с ними злую шутку. Во-первых, постоянно по своим же и попадали, во-вторых, мне промазать затруднительно, одну впереди прикладом поприветствуешь, обратным движением вторую стволом в лоб, а заряжено, ещё и выстрелишь. Нижняя пара рук арбалет бросила, вытащила пару замораживающих болтов из колчана, и тыкали всех подрят, как ножиками. Сам не понял, как и когда, но остался один, а музы, посылая мне, вместо воздушного поцелуя, нотки, буковки, циферки, крохотные мамочки, пуанты и прочие символы искусств, за кои отвечали, удалились. Мог выдохнуть с облегчением, выть темные сущности можно просто убивать, без всяких хитростей. А тут снова уровень поднялся, и присоединилась Фугу, принялась рубить нападающих катанками. За пару секунд очистила все пространство.


— Ты, без меня, вообще чего—нибудь можешь? — возмутилась победительница.


— Целую кучу вещей, — кивнул я, — например, жить долго и счастливо. И умереть от глубокой старости, а не от огорчения, наблюдая, во что ты себя превратила. Да, стала кратно сильнее, быстрее и смертоноснее, но цена, какова? Хоть какие-то крохи от той девушки, в которую влюбился, остались, или сплошная злоба с гордыней, приправленные завистью и ненавистью ко всему вокруг?


— Чую, много ты обо мне знаешь, — собеседница сощурилась недобро, — может, тебя так же заразить, чтобы ничтожный юнец превратился в настоящего мужчину?


— Нет спасибо, я свою душу как-то очень ценю, да и телом делиться со всякими тёмными сущностями, не собираюсь принципиально, — я кашлянул,  — лучше умереть слабаком, чем жить монстром. Да ты и сама этого не захочешь, чтобы менялся хоть чуточку.


— Это ещё почему? — хмыкнула преображенная.


— Потому что ты снова станешь слабейшей, — я усмехнулся, — кроме того, потеряешь мою любовь и переквалифицируешься просто в самку для удовлетворения определенных нужд, чуть лучше куклы для секса. Если вообще заинтересуешь, а то вдруг, лишившись разума, предпочту заделаться гомосексуалистом, зоофилом, педофилом или некрофилом, а то и все это разом. А ты покажешься слишком банальной и скучной.


— Да нужна мне твоя любовь, — отмахнулась собеседница.


— А вот над этим и подумай крепко, — я похлопал себя прикладом слингшота по плечу, — если ничего не путаю, ушла во мрак именно из-за любви ко мне, дабы полноценно помогать в бою. Сама на это намекала. А коли разучишься любить сама, и меня этого лишишь, то все потеряет смысл. На одной гордыне и жажде побеждать, далеко не уедешь. К тому же, быстро станешь самой — самой и заболеешь болезнью всех, кто достиг желаемого — скукой и одиночеством, а рядом никого и нет, ни похвастаться, ни поиздеваться, ни выслушать похвалу с критикой. Первые всегда одиноки и бесполезны. Даже убивать, бить и насиловать некого.


— Так измерений много, — не очень уверенно произнесла девушка, — им просто числа нет, пока всех уничтожишь, пройдёт вечность. А когда последнее уничтожу, и сама существовать перестану.
 

— Какой скучный и убогий план, — я зевнул, — а не надоест одно и то же? Век за веком, век за веком, тем паче, миры так похожи один на другой. Плюс, самое главное не помянул. В вашем тандеме гремлин главнее, и создать планирует, почти наверняка, Нюкту. А некая Фугу лишь костяк. Помнишь, как в фильме «Последний охотник на ведьм» с Вином Дизелем? Там слепого колдуна превратили в Королеву Ведьм, даже на разность полов не заморочились. И тебя ждёт та же веселая судьба.


— Ну, и чудненько, — безумица хмыкнула, — я ненавижу себя чуть ли не больше, чем всех остальных, и так же мечтаю уничтожить. А Нюкте твоя любовь даром не нужна, даже в теории.


— А тебе, все же, где-то в глубине души, требуется, — кивнул я, — так и думал.


— Индюк так же много думал, да в суп попал, — воительница сверкнула на меня глазами, — пойду дальше Кер убивать, а ты занимайся ерундой, да смотри, чтобы, когда вернулась, хоть сколько—то продвинулся, а то ноги отрублю, и к себе за спину повешу, довеском. Раз на роль полноценного бойца не тянешь.


— Если я так плох, как же сумел убить тебя? — уточнил я.


— Наверное, поддалась, чтобы убедиться в том, какой ты козел, — хмыкнула преображенная, — и что моя жертва оказалась абсолютно напрасной, а твоя так называемая любовь — мифическая.


— Открою тебе большой секрет, — я приложил ладонь ко рту и перешёл на громкий шёпот, — то, что я сделал, и есть высшее выражение любви, спас тебя от самой себя, пожертвовав своим счастьем. Не веришь, спроси Логана Росомаху из «Людей Х», ему пришлось дважды такое проделывать, минимум, с Юрико и Джиной Грей, при схожих обстоятельствах. Просто у меня не получилось довести до конца из-за излишней живучести объекта. Я готов был видеть тебя, скорее мертвой, чем такой, как сейчас. Конечно, не услышишь, в силу своей порабощенности тьмой, и не поймёшь, но хоть держи в голове. Есть жертва, а есть ЖЕРТВА, и сгинуть самому не всегда самый тяжелый выбор.


— По—моему, ты мне просто стоишь, и мозг выносишь, — фыркнула собеседница.


— Это — чисто женская привилегия, — я передернул плечами, — а я просто объясняю свою позицию.


— То есть я, за сломанную шею, ещё и отблагодарить должна? — возмутилась собеседница. — Тогда вот тебе моя благодарность!
 

Удар в нос опрокинул меня на землю, кажется, второй раз сломала и теперь уже основательно. Зажал рану пальцами.


— Ещё раз заведёшь подобный разговор, и уже я тебя убью, — напарница ткнула в мою сторону указательным пальцем, — а потом заражу тьмой, и стану использовать, как зомби. Или нет, прикончить не позволят, сломаю позвоночник так, чтобы ничем пошевелить не мог, кроме век и губ, после заражу, станешь и послушным, и страдающим от невыносимого положения. И я не угрожаю, а ставлю перед фактом.
 

— Да, ничего от прежнего не осталось, — я запрокинул голову, — а жаль, такая приятная девочка была.
 

Обидчица повернулась и... получила в затылок стальную пулю из слингшота. Накинулся на неё и повторно шею сломал. Направился к лестнице, когда воительница воскресала, и
вскочила, пылая гневом.


— Видишь, даже с такой силой, с тобой можно покончить, — я улыбнулся, — осталась мелочь, раздобыть кусок серебра, святую воду или нечто подобное, и тебе крышечка. А могу позвоночник сломать, чтобы могла лишь веками и губами шевелить, подожду, пока родишь нашего ребёнка, а после и добью.


— Вообще-то, я не беременная и никогда не была, — прошипела безумица.


— Значит, ты — абсолютно для меня бесполезна, и совесть мучить не будет, — я передернул плечами, — а любовницу я себе другую найду, с меньшим количеством тараканов в голове.
 

Собеседница взревела от ярости, атаковала, размахивая мечами, но я только уклонялся и уворачивался.


— Видишь, как злишься, — я пригнулся, пропуская клинок над головой, — значит, какие-то чувства задел. Не все утонуло во тьме, поищи там золотую крупицу любви, уцепись за неё и лети к солнцу, или не останется ничего, кроме вечной ночи и боли.


— А я люблю боль, причинять её себе и другим, — взялась за старое преображенная и остановилась вдруг, — живи, пока, и питай ложные надежды, в конце с радостью их отберу. Пока же, дерись мальчик, дерись.
 

И вот заражённая тьмой убежала, чтобы немного оторваться, а я очистил явившихся Аполлонов, и продолжил атаку. Пегаса немедленно примчались, пугая красными глазами. Ну, и не с такими приходилось дело иметь. Занялся привычным, хоть и надоевшим, делом. Снова отступало, отстреливался и отбивался. В этот раз, Фугу чего-то подзадержалась, я уже темные сущности лошадок перестрелял и занялся козами, когда вернулась. Сразу приняла катанками рубить рога наседающим. Немногим дольше предшественников продержались Пифии. Их дар предвидения был не так опасен, как у Мойр, но кое-что могли, хоть и немного. Зачистили и их. Теперь начиналась настоящая схватка, с зелёными змиями. Подруга отвлекала на себя, беспрестанно рубя мечами, а я отстреливал со стороны.


Провозились с полчаса, пока очистили. Зато, темную сущность бога вина взорвали в два счёта. Куда сложнее оказалась схватка со вторым ползучником, поскольку, несколько выдохлись. Но, и он не был бессмертным. Слабость Бахуса с прошлого раза узнали. Как замахнулся, подняв бочку над собой, так я её и взорвал, выплеснув на несчастного сколько—то литров кислоты. Все темное выгорело. Освобождённый поблагодарил. Но, его сменщик прибыл почти одновременно с воскресшей тёмной сущностью. Пришлось попрыгать, уворачиваясь от бочек. К счастью, мой удачный выстрел, снова покончил со злым Дионисом. А темные сущности куда легче отправлять в ад. Наконец, смогли опуститься на пол и отдышаться. А уровень, меж тем, не дали. Выругались, помянули сценариста и гремлина недобрым словом и начали спускаться. Я остался на тех этажах, где требовалось очищать, а спутница до первого, на которых можно рубить нон-стоп. Разумеется, не пропускала и уровни на этажах. Не успокоились, пока не зазвучала музыка, и не выдвинулся очередной ящик. В нем предложили скорость прокачать на единицу, а от таких подарков не отказываются. Фугу, разумеется, с удовольствием ещё подралась, но с меня, было, уже хватит. Пусть хоть добивает, не двинусь.


— И где только такого слабака взяли? — напарница сплюнула. — Ладно, ничтожество, ложись и спи, а я, пока что, ещё Кер погоняю.
 

Очнулся я только утром, традиционно, состояние было такое, что проще застрелиться, чем заставить себя встать и двигаться дальше. Однако, с выбором было небогато совсем. Ту же сидела и Фугу, злая, как сто тысяч чертей.
 — Пока ты тут валялся, я нам уровень на три пункта подняла, — заявила она.


— Ну, и молодец, возьми с полки пирожок, — я взял воду в бутылке и изрядно подгнивший бутерброд.


— Я больше не нуждаюсь в пище, сне и отдыхе, — вздохнула спутница, — совершенно. И по этой причине тоже твоя довольная рожа дико бесит, так и хочется по ней съездить, лучше сразу катаной.


— Тогда возьми пирожок, понюхай и положи на место, — я сыто рыгнул, — кому-нибудь ещё его предложу.


— Я не чувствую запахов, — девушка ещё больше помрачнела, — вообще ничего, кроме злобы и ненависти.


— Странно, даже дочерям ада не помешает обоняние, осязание и прочее, — я поставил на пол пустую бутылку, — а иначе как жертв искать?


— Глупец, мне никого не требуется обнаруживать, просто гублю все, в чем есть хоть искра жизни, — напарница топнула ногой, — не приставай ни с чем, а то изувечу, и получу от этого безграничное удовольствие.


— Люблю доставлять удовольствие другим, — я подмигнул, — хотя, твой способ немного стремный, мягко говоря.


— «Стремность» — мое второе имя, — преображенная хмыкнула, — вставай, поднимайся рабочий народ. Не раздражай, а то поволоку в бой за ногу. Уже с утра руки чешутся кого-либо прикончить. Не дашь расправиться с виртуальными жертвами, возьмусь за тебя.


— Чтобы ничего не чесалось, мыться надо, хотя бы, раз в месяц, и желательно водой и с мылом, — я встал, морщась, и отряхнул крошки с одежды, — и, если пойдёт так дальше, сам попрошу добить. Так, кто у нас там по списку? Дай приложение открою.


— Я и так помню — Эрида, — рыкнула собеседница.


— Одно радует, — я кашлянул, — поссорить нас не удастся, и так собачимся нон-стоп. Разве, все усугубит изрядно.
 

Новая головоломка оказалась занятной, электронные шашки, требовалось выиграть партию. Я не то, чтобы был большим любителем этого дела, но искусственный интеллект не живой человек, мозг не тот, проще обыграть. Потому, энергетический щит быстро исчез, открылась дверка. Вопрос, насколько нам хотелось туда входить. Мне так точно нет. Проникли неспешно, начали оглядываться. Послышались мерные шаги, навстречу нам шли странные создания, похожие по поведению на классических зомби, головы без лиц, ушей и волос, невероятно жуткие, но как их индефицировать, с точки зрения греческой мифологии? Я про подобных ничего не слышал, а обязательно вспомнил. Но, моя спутница думать не собиралась, а вспоминать и подавно, если вообще, когда – либо, читала чего-то кроме букваря, да и тот из-под палки, налетела, принялась катанами рубить на части. Только порезанные немедленно взмывали в воздух и соединялись обратно, продолжали путь. Я выстрелил по одному из слингшота, заморозил, обычной пулей разбил, возродился. Хуже иное, за подбитых и очков не назначали. Когда злодеи приблизились, двое, неожиданно, изменились, уподобившись нам с союзницей.


— Пока ты тут валялся, я нам уровень на три пункта подняла, - начала копия Фугу.


— Ну, и молодец, возьми с полки пирожок, - процитировал меня двойник.


- Чего это они? – я почесал затылок.


- Кажется, хотят нас поссорить, - я зевнул, - но, трудно это сделать с теми, кто уже друг на друга сердит. Как и предполагал. Пошли дальше, убивать никого не нужно, сплошные надоеды, лишь бы со скуки не помереть.


- Не убивать? – взвилась безумица.


- Я имею в виду, что бесполезно, - я подобрал пули, - а так разминайся, хоть до посинения.


- Давай я сама решу, чего мне делать? – рыкнула подруга.


- Не вопрос, - я пожал плечами, - в этом здании хороших ребят нет, твои руки полностью развязаны, а я так, болтаю.


- Вот и нечего болтать, - прошипела собеседница, накинулась на копии и остальных.


Я же, заложив руки за спину, пошел дальше, мог бы и посвистеть, но не хотел злить вспыльчивую особу. И представьте, неудачливые артисты с грохотом взорвались и рассыпались цифрами. А когда вернулись, оказались вдвое крупнее и напоминали наши уродливые и нелепые копии. Похромали за нами следом, бормоча одно и то же, повторяя фразы сказанные. Ничего не добились, тогда преобразилась вторая пара, напоминала наши более ранние версии, я без сломанного носа, Фугу – человек. И эти начали цитировать те наши слова, что касались любви и отношений. Мне их все не вспомнить, поскольку, враги галдели одновременно и достаточно громко. Я даже уши заткнул. Моя воительница крутилась и рубила преследователей, половинила их, делила на три части, обезглавливала. Пустое. Не знаю, желали ли поганцы нас поссорить или свести с ума, но очень старались.