Наташка и Харлей-Девидсон - 27

     Глава 2

     Этот звук она бы не спутала ни с каким другим. Среди тысячи разных звуков Наталья узнала бы его.
     «Харлей- Девидсон»!
     Шум мотоциклетного мотора, приближаясь, становился всё громче и громче. Вот он уже зазвучал у самых ворот и вдруг затих. От радости и волнения сердце бешено заколотилось. Леска – конечно же, это она! Кто ещё мог приехать к Наталье на «Харлее»?
     Не мешкая ни секунды, Наталья пулей выскочила из дома. Но едва она шагнула за ворота, как тут же остановилась в нерешительности. Возле хорошо ей знакомого чёрного мотоцикла стоял Санька Кремень. Он шагнул ей навстречу.
     - Привет, Наташа! Понимаю, что не меня ты ожидала увидеть. Но вот так сложились обстоятельства.
     - Я рада тебя видеть, Саша, - сказала Наталья, оправившись от растерянности. – Хотя, признаться, была уверена, что приехала Леска. Ведь это её мотоцикл?
     - Да, это был её мотоцикл, - ответил Кремень. – Но теперь он твой. Олеся просила меня передать его тебе в подарок от неё. Чтобы ты всегда помнила свою подругу.
     Наталья не знала что ответить. Новость подействовала на неё оглушающее. Леска была буквально влюблена в свой «Харлей- Девидсон». С чего она вдруг решила с ним расстаться? И почему она поручила это дело Саньке, а не приехала сама? Не смогла переступить всё ту же полосу отчуждения и неловкости?
     Испытывая в душе досаду, Наталья сказала:
     - Саша, извини, но я должна отказаться. Пожалуйста, передай Олесе, что я очень благодарна ей за этот подарок, но принять его не могу. И ещё скажи ей…
     - К несчастью, это уже невозможно, - сказал Кремень. – Олесю похоронили на прошлой неделе.
     - Что?!
     Смысл услышанного не сразу дошёл до Натальи. Медленно, но неотвратимо он надвигался на неё, словно огромный каменный шар, пока не придавил всей своей тяжестью. Она смотрела на Кременя, испуганно раскрыв рот, словно выброшенная на берег рыба. Наконец, чуть слышно выдавила из себя:
     - Как это случилось?
     - В неё стреляли. Две пули попали в живот. Олеся умирала четыре дня.
     Кремень говорил спокойным ровным голосом. Наталья дивилась его спокойствию. Ведь он же любил Леску! Неужели так легко смирился с её гибелью?
     - Кто это сделал? – спросила Наталья. – Милиция нашла виновных?
     - Нет, милиция никого не нашла и вряд ли когда-нибудь найдёт. Но это уже не имеет значения. Я сам сделаю всё что нужно.
     Кремень стиснул зубы. Его лицо словно окаменело. На скулах заиграли желваки. И Наталья поняла: Санька никогда не смирится с тем, что случилось. И спокоен он только внешне.
     Они стояли рядом и молчали, думая об одном и том же. Потом Кремень опять заговорил:
     - Олеся согласилась стать моей женой. Кое-кому эта затея пришлась не по душе. Было недвусмысленное предупреждение. Я хотел увезти Олесю из Новосибирска, но не успел. Я ведь был уверен, что попытаются расправиться со мной, а не с ней.
     Санька опустил голову и замолчал. Наталья помнила рассказ Лески о том, что обещал сделать её босс, если Леска захочет уйти от него к другому мужчине. Она теперь не сомневалась, что в гибели Олеси виноват Аркаша, выполнивший свою угрозу.
     Она сказала, осторожно подбирая слова:
     - Саша, тем более я не имею право взять этот мотоцикл. Он должен быть твоим. Ты понимаешь меня?
     Кремень нахмурился.
     - Не глупи, Натаха! – сказал он сердито. – Олеся сказала – тебе, значит – тебе. Это её предсмертное желание. Если откажешься, я тебя не пойму и не прощу. В багажнике найдёшь технический паспорт. Он оформлен на твоё имя.
     Они всё ещё стояли у ворот.
     - Что ж мы тут стоим?! – спохватилась Наталья. – Ты, наверное, устал и голоден. Пойдём в дом.
     - Не беспокойся обо мне, - ответил Кремень. – Я не буду задерживаться.
     - Нет-нет, я тебя так не отпущу. Пойми же: ты для меня часть того мира, по которому я очень скучаю, - горячо сказала она и добавила жалобным голосом: – Саша, не уходи! Я не могу сейчас остаться одна.
     Слёзы вдруг ручьями хлынули из её глаз. Санька обнял её и стал успокаивать, гладя по голове, словно ребёнка.
     - Хорошо, Наташа, я задержусь. Веди меня в свои владения.
     Они закатили мотоцикл в гараж, расположенный в подвале особняка. Потом поднялись в дом. Наталья накрыла стол и накормила гостя. Потом они вместе пили чай. Было странным то, что Кремень, рядом с которым Наталья всегда чувствовала себя неуютно, теперь казался ей близким человеком. С ним не хотелось расставаться.
     - Как ты нашёл меня? – спросила она.
     - Мольберт дал мне адрес твоих родителей. А они уже направили меня сюда.
     - Мои родители?! – удивилась Наталья.
     - Ну да. Точнее – твой отец. Мамы не было дома.
     - Тебе повезло. Мама не пустила бы тебя на порог.
     - Почему?
     - По твоему виду нетрудно догадаться, что ты мотоциклист. А мама про мотоциклы теперь и слышать ничего не желает. Боится, что я опять сбегу. Знала бы она, какой подарок ты мне доставил…
     - Значит, мне действительно повезло, - Санька сдержанно улыбнулся. – Кстати, Мольберт тебе тоже кое-что прислал. Если ты заметила, к мотоциклу сбоку привязан чертёжный футляр. Забыл, как он называется…
     - Тубус.
     - Да, верно. Так вот в нём тебе подарок от Мольберта.
     - Спасибо! Как он поживает?
     Они ещё час проговорили об общих знакомых. Потом Кремень вызвал по телефону такси. Вскоре к дому подъехала машина. Наталья проводила гостя до ворот.
     - Была рада повидаться с тобой, Саша, хотя ты принёс горькую весть. Всего тебе доброго! До свидания!
     - Прощай, сестрёнка!
     Кремень поцеловал её в щеку. Потом повернулся и зашагал к машине. Такси тронулось с места и вскоре исчезло из виду.
     Оставшись в одиночестве, Наталья несколько минут продолжала стоять и смотреть вслед уехавшей машине. Потом пошла в гараж. В просторном помещении гаража вполне хватало места для легковой «Тойоты» и мотоцикла. «Харлей» стоял у стены, навалившись на подножку. Наталья подошла к нему, ласково провела рукой по его сверкающей чёрной эмалью поверхности. Она с любовью разглядывала мотоцикл, по которому скучала, как по старому другу, и который трагическое событие сделало её собственностью. Вот ободранная и слегка погнутая левая защитная дуга. Как видно, Леска так и не успела заменить её. И Наталья тоже не станет её менять. Это память об их путешествии. А вот повреждение левого багажника. Аккуратно исправленное Леской, оно почти незаметно. Если только внимательно приглядеться, то можно увидеть, что здесь проводились реставрационные работы. Это тоже память.
     Наталья села на переднее сиденье, взяла в руки руль – и события прошлогоднего лета нахлынули на неё волной, пробудив в памяти остроту впечатлений. Теперь она окончательно поняла, что не сможет продолжать своё существование в тех прямоугольных, тщательно очерченных границах, которые установил её муж. На красавце «Харлее» она вырвется из этих границ.
     Потом Наталья отвязала прикреплённый к мотоциклу тубус и с ним поднялась в дом. Она сняла крышку и вынула из футляра свёрток. Но это был не эскиз, который Мольберт обещал прислать ей. Это была картина. Замирая от волнения, Наталья развернула полотно. Внутри свёртка она обнаружила записку следующего содержания:
     «Дорогая Наташа!
     С той минуты, как Вы попросили меня подарить Вам графический рисунок, я твёрдо решил, что оставлю эскиз себе на память о Вас, а Вам подарю картину. Не сердитесь, что я не сказал об этом тогда. Хотел сделать сюрприз. Очень надеюсь, что Вам понравился мой подарок.
     Искренне ваш Альберт Странник».
     Наталье не терпелось полюбоваться картиной. Но она не знала, куда её пристроить. Так ничего и не придумав, прикрепила полотно скотчем прямо к обоям на стене. Открывшаяся её взору красота тёплой волной прошлась по сердцу. Мольберт прекрасно справился с работой. На обрывистом берегу реки, на фоне великолепного пейзажа присевшая сбоку на мотоцикл молодая женщина с едва уловимой и немного грустной улыбкой поправляла рукой потревоженные ветром волосы.
     А в правом нижнем углу полотна аккуратными ровными буквами было написано название картины: «Наташка и «Харлей-Девидсон».